Герой должен быть один? (джен)

Наталья Романова никогда не завидовала. Если ей чего-то хотелось — следовало найти способ это получить, а если это было невозможно — то попросту забыть. Она это умела.

Но в день того разговора с Брюсом она позавидовала Бартону.

Клинт Бартон был счастливо женат, имел троих детей и домик среди лесов, о котором никто не знал. Наталья любила его и Лору, но никогда не могла их понять.

— Тебя это устраивает?— спросила она однажды у Лоры летним вечером. Они пили чай на веранде, а вдалеке в саду звенели детские голоса — картина была донельзя пасторальной. Наталья обвела ее рукой и повторила: — Все это?

— А что должно меня не устраивать? — удивилась Лора.

— Здесь все прекрасно, конечно, но ты живешь, как в затерянном мире. Никого не видишь, кроме Клинта и детей. Не покидаешь дома, ничем больше не занимаешься... Тебе не хочется выйти наружу?

Лора покачала головой:

— Я всегда мечтала о доме, Нат. О том, что однажды у меня будет место, которое я смогу так называть, и семья. Что я приду туда и никогда его не покину. И сделаю его самым уютным, красивым и веселым в мире... Как видишь — моя мечта сбылась.

Лора улыбнулась, чтобы сбавить серьезность своей речи, но Наталья молчала, обдумывая ее слова. Что ж, для Лоры это так, пусть так и будет. Сама она не представляла жизни без риска, без азарта, без опасности.

И все же она спросила снова:

— А Клинт? Его подолгу не бывает, и работа у него... не из обычных.

— Разлуки нужны для того, чтобы радоваться встречам, — безмятежно ответила Лора. — Я не боюсь за него. Он ведь супергерой. А значит — что бы ни грозило миру, с ним ничего не случится.

Лора с гордостью улыбнулась.

Наталья не стала ее разубеждать.

Клинта с его поразительной беспечностью она тоже не понимала.

Как его вообще угораздило жениться? Герой должен быть один. Не только потому, что, спасая мир от инопланетных захватчиков, неуместно оглядываться и вспоминать, что позади остался "домик под черепичной крышей". В первую очередь надо подумать о близких. Что с ними будет, если ты погибнешь в одном из сражений? Вот о чем стоило спросить себя перед свадьбой.

А что будет, если раскроется тайна? Любая тайна рано или поздно перестает существовать: вот уже об этом убежище узнали Мстители, а что будет, когда узнают враги?

И не станет ли тогда Бартон противником Мстителей уже на трезвую голову, а не под гипнозом — просто потому, что кто-то взял в заложники его жену и детей?

Но даже если все сложится благополучно — в конце концов, что ждет его детей? Пусть Лора и готова всю жизнь провести в своем маленьком волшебном мире из цветов и радуги, но дети должны расти. Им нужна школа, колледж, университет... Полностью дистанционное обучение? А что потом? Не любая профессия позволит не выходить из дома, да и как можно всю жизнь провести в четырех стенах? Что, если кто-то из них захочет стать летчиком или моряком? А как же путешествия, друзья, любовь, наконец? Как можно отказаться от мира за окном!.. Нет, рано или поздно им придется покинуть свой дом, надежно спрятанный ото всех, как страна Оз. И лучше сделать это пораньше.

Но в тот день все было не так, как обычно. Нет, просто не так. Они явились в тихую обитель Бартонов целой толпой, после вымотавшего всех ментального боя с Алой Ведьмой — как будто ураган принес их в чудесную страну, среди ярких цветов, фруктовых деревьев и прозрачных ручьев... Улыбающаяся Лора, смеющиеся дети, обнимающие папу и «тетю Нат», простая, тихая, спокойная жизнь. Солнечный безмятежный оазис. Сами собой всплыли в памяти блоковские строки: «В густой траве пропадешь с головой, в тихий дом войдешь, не стучась. Обнимет рукой, оплетет косой и, статная, скажет: здравствуй, князь...» Вот с таким чувством, наверно, Клинт и возвращается к Лоре. А та встречает со спокойным достоинством: «Где был, пропадал? что за весть принес? Кто любит, не любит, кто гонит нас?» И когда он снова уходит — «только скажет: "Прощай. Вернись ко мне" — и опять за травой колокольчик звенит...»

Тогда Наталья неожиданно и остро позавидовала тому, чего у нее никогда не будет.

Потом миг сожаления прошел.

Все свободные дни, что они отдыхали у Бартонов, Наталья мысленно прокручивала вопросы и раз за разом отвечала себе одно и то же.

Действительно ли ей хотелось бы иметь детей? Сожалеет ли она именно об этом — или о чем-то другом?..

Смогла бы она воспитывать их? Быть такой терпеливой и доброй, как Лора? Оставить, пусть на несколько лет, дело, ставшее неотъемлемой частью ее самой? Отказаться от борьбы и азарта, из стремительного бурного потока, которым была ее жизнь, переселиться в тихую заводь?

Нет.

Отвратительно, что кто-то присвоил себе право выбора. Отвратительно, что кто-то счел себя вправе решать, каким будет ее тело и ее жизнь. Но последствия выбора, сделанного за нее, мало отличаются от того, что выбрала она сама.

Разве она готова посвятить жизнь семье, как это сделала Лора? Нет. А разве можно одновременно растить детей и спасать мир, каждый миг рискуя оставить их без матери?

Нет.

У каждой из них свой путь, и то, чем счастлива одна, не сможет наполнить жизнь другой.

Выбирая одну из дорог, мы отказываемся от других — по крайней мере до тех пор, пока не решим свернуть. Что-то всегда будем нам недоступно, но есть ли смысл об этом жалеть?

Нет.

Теперь, глядя на скользящие по траве солнечные зайчики, Наталья уверилась в том, что была права во всех своих суждениях. Кроме одного.

Герою не стоит создавать семью. Обычную — не стоит. Но если два героя хотят быть вместе — для отказа нет никаких причин.

А значит, жалеть им с Брюсом не о чем. У них будут они сами и целый мир, который нужно хранить. До тех пор, пока они живы.