Снежная история (джен)

Тобиаса Снейпа соседи знали как очень серьёзного и обстоятельного человека, особенно, когда речь заходила о вещах, от которых зависело будущее. И, конечно же, он никогда не одобрял трату времени на бесполезные «поигрульки», как называл увлечения сына. Вот и сейчас он скрестил на груди руки и грозно взглянул на Северуса, прежде чем рыкнуть:

— Нет!

— Но почему? Такой шанс бывает раз в жизни.

— Я сказал — нет! Мало того, что ты целый год будешь болтаться без дела, так ещё и собираешься за это платить.

— Но это лётная школа, отец! Я получу хорошую специальность. И в этом году туда льготный набор.

— И что с того? Какая разница, как швыряться деньгами — со льготой или без?! Я сказал — нет!

— А я говорю да! Это мои деньги! Я сам их заработал и могу...

— Ни хера ты не можешь! Я столько лет тебя кормил, ждал, что в старости будет на кого опереться. Что ты будешь работать на фабрике, станешь уважаемым человеком, женишься на своей рыжей подружке, внуки пойдут, — Тобиас в сердцах махнул рукой. — А вместо этого ты собираешься тратить время в какой-то там школе? Думаешь, год проваландаешься, деньги промотаешь и вернёшься? Место на фабрике тебя ждать не будет! И рыжая твоя, кстати, тоже. Поэтому нет! Пора бы уже повзрослеть. Двадцать лет, а всё болтаешься, как дерьмо на реке. Помощник аптекаря... тьфу! Перед соседями стыдно! И ладно бы ущербный какой был! Нет же, вымахал лоб такой...

Когда Тобиас заводился, заткнуть его было непросто, но слушать эту бесконечную песню о собственной никчёмности Северус не собирался.

— Я уезжаю завтра на утреннем поезде.

— Нет!

— Да!

Их разделял обеденный стол, и если бы не он, Тобиас вполне мог приложить сына чем-нибудь покрепче слова. Например, ремнём, пряжку которого принялся судорожно дёргать.

— Только посмей!

— Я уже написал туда. Мне прислали вызов.

Тобиас сжал кулаки с такой силой, что они побелели. Он несколько секунд с ненавистью разглядывал Северуса, а потом, тяжело дыша, выплюнул:

— Если ты уедешь, считай, что нет у тебя ни отца, ни дома!

Где-то позади глухо вскрикнула мать, явно зажимая себе рот ладонью, но Северусу уже было всё равно:

— И даже не пожелаешь мне удачи?

— Убирайся! Чтоб ноги твоей больше не было в моём доме! Вернёшься — не пущу на порог, так и знай!

— Тоби! — Эйлин с рыданиями бросилась на грудь мужа. — Пожалей!

Но Тобиас словно не замечал её, с ненавистью глядя на сына:

— Что, зассал? Кишка у тебя тонка против отца идти.

— А вот хер тебе!

Северус схватил холщовую сумку, куда накануне предусмотрительно сложил смену белья и полотенце, и выскочил из дома, громко хлопнув дверью. Возвращаться он не собирался. Родительский дом уже давно пора было оставить, и хорошо, что теперь появилось место, где Северуса ждали, пусть даже «за умеренную плату». Ночь он провёл в парке недалеко от железнодорожной станции, и чуть было не опоздал на проходящий поезд. Благодаря длинным ногам с бегом у него проблем не было, что не раз помогало в непростых ситуациях. Выручило и сейчас. Когда Северус уже трясся на деревянном ящике в вагоне третьего класса, он вдруг с ужасом вспомнил, что приглашение в лётную школу так и осталось лежать между страниц учебника математики. Но не возвращаться же теперь?!

Дорогу Северус не запомнил совершенно — он пытался придумать пылкую речь, выслушав которую, члены приёмной комиссии должны были забыть о такой незначительной бумажке, как вызов-приглашение. Однако, кроме того, что авиация околдовала его разум и поработила чувства, в голову ничего не приходило. Чему удивляться — в его городе говорили ёмко и по делу, а обороты, почерпнутые в книгах, разили пафосом. А ещё очень хотелось есть, но тратить деньги на пирожок, который предлагала ехавшая в вагоне торговка, было жаль.

Пирожок Северус купил уже в Лондоне, и гораздо дешевле — стоило лишь отойти в сторону от вокзала. На душе сразу стало легче, и он отправился искать лётную школу, благо адрес запомнил наизусть. Теперь понятно, почему Черчилль назвал Лондон крупнейшей мишенью в мире — город казался бесконечным, и когда Северус, наконец, дошёл до лётной школы, была глубокая ночь. Он несколько раз обошёл трехэтажное кирпичное здание, сверяя адрес. На ум пришло сравнение с неприступным замком — если у Северуса и была идея незаметно пробраться туда, чтобы переночевать, то она была признана несостоятельной. Оставаться на улице было опасно — в родном Коукворте поговаривали, что за бродяжничество могут забрать в участок, и тогда на лётной карьере можно ставить крест.

Северус начал присматриваться к пожарной лестнице, по которой можно было подняться на крышу — туда бобби точно не сунутся! — где и заночевать, чтобы утром уже соблюсти все приличия. Благо сентябрьские ночи не такие холодные. Он уже допрыгнул до нижней перекладины и начал подтягиваться, когда его строго окликнули:

— Молодой человек, что вы себе позволяете?!

— Не ваше дело, — грубее, чем следовало, ответил Северус. — Идите, куда шли!

— Но там же совершенно нечем поживиться, — сменил тон прохожий.

Северус в ответ лишь презрительно фыркнул:

— Не интересует!

— Тогда почему вы избрали этот путь?

Вот же пристал! Северус уже твёрдо стоял на лестнице и был уверен в своей неуязвимости. Только поэтому решил объясниться:

— Я приехал поступать в лётную школу. Из Коукворта, сэр. Это промышленный город...

— Как интересно, я что-то слышал об этом городе. А почему вы решили стать лётчиком?

Северус оглядел своего собеседника. Довольно высокий, старый, но ещё крепкий, с ухоженной бородой и узкими очками, блестевшими в свете фонарей, он был похож на какого-нибудь учёного. Профессора так точно. Почему-то перед таким хотелось предстать в лучшем свете.

— Я всегда мечтал летать, сэр, но думал, что это невозможно. Но прочитав речь Болдуина, понял, что это именно то, что надо. Я уверен, что смогу быть полезным своей стране. Здесь! — Северус похлопал по холодной перекладине. — Наша граница проходит на Рейне.

— Мне нравится ваш настрой, — улыбнулся собеседник, — но зачем для этого лезть на крышу?

— Вообще-то мне надо где-то переночевать, — Северус смутился, — чтобы завтра не опоздать.

— Вы пришли вовремя. Позвольте представиться — Альбус Дамблдор, в настоящее время являюсь директором лётной школы.

Северус едва не свалился с лестницы.

— Очень приятно, сэр. А я Северус Снейп. И я собираюсь стать слушателем вашей школы и закончить оба курса.

— Вот как? — усмехнулся Дамблдор. — Тогда, мне кажется, вам лучше спуститься на землю и пойти со мной, я покажу вам школу.

— Сочту за честь, сэр.

Северус спрыгнул на землю и, слегка смущаясь, последовал за директором. Кажется, ему по-настоящему улыбнулась удача. Не спугнуть бы.

Дамблдор вёл его по школе, рассказывая о процессе обучения, который показался Северусу очень разумным. Два месяца интенсивных занятий теорией, а потом четыре месяца практики, заканчивающейся экзаменом, по результатам которого можно будет или продолжить обучение углублённо, или гарантированно получить работу в королевских ВВС, правда, в чине младшего подофицера, и, скорее всего, дальнейшая карьера этим и ограничится. Конечно же, Северус выразил своё желание пойти в эскадрилью углублённой подготовки.

— Меня очень радует ваше рвение, молодой человек. Надеюсь, вас ждёт великое будущее. И я думаю, что можно пойти вам навстречу.

— В чём? — насторожился Северус.

— Видите ли, вы опоздали на три дня — два звена по тридцать человек уже укомплектованы, и по нашим правилам я должен предложить вам подождать следующего набора.

Северус представил, чем такое обернётся лично для него. Домой возвращаться он не собирался, а оставаться в Лондоне в его случае было очень проблематично: денег у него было только на оплату школы, и транжирить их он не собирался, а жить негде... есть тоже... Наверное, в его взгляде отразилось отчаяние, потому что Дамблдор поспешил его успокоить.

— Но учитывая некоторую стеснённость вашего положения, а также огромное желание учиться, думаю, можно позволить посещать курс в качестве вольного слушателя. Назовём это резервом. Хоть это не позволит сэкономить вам на оплате, зато послужит дополнительным стимулом. Вам придётся доказать, что вы этого достойны.

Северус не знал, как выразить свою благодарность, а его благодетель, пряча улыбку в бороде, продолжал, как ни в чём не бывало:

— Школа у нас закрытая, потому все курсанты живут в общежитии, мест в котором уже нет, однако у нашего завхоза мистера Филча есть небольшая комната для инвентаря, куда вполне можно будет втиснуть кровать. Конечно, с вольницей на крыше нет никакого сравнения, — хитро улыбнулся он, — но зато и нет вероятности застудить себе что-то жизненно важное. И не будем забывать, что это только на два месяца, а потом вы распределитесь по авиационным станциям.

Северус забормотал слова благодарности, в которой никогда не был силён, но Дамблдор не стал его слушать, постучав в одну из запертых дверей.

— А сейчас я вас познакомлю с мистером Филчем. Аргус, вы ещё не спите?

Филч не понравился Северусу сразу.

— Альбус, где вы находите этих оборванцев? — заявил он, смерив Северуса презрительным взглядом.

— Это наше будущее, Аргус, — добродушно возразил Дамблдор. — Учитывая, что не все курсанты доходят до выпуска, я позаботился о резерве. Разместите его в кладовой.

— А форма? — сварливо начал Филч. — Во что я его одену?

— Милый Аргус, — Дамблдор достал из кармана сюртука конфету и, неторопливо развернув её, отправил в рот. — Я никогда не поверю, что ваш запас оскудел. Я даже готов помочь вам в поисках.

Филч недовольно проворчал что-то невразумительное и пообещал «поскрести по сусекам», после чего ещё раз оглядел Северуса и криво усмехнулся:

— У меня не будет его размера.

— Аргус, я на вас сильно рассчитываю.

Дамблдор ушёл, сообщив о времени начала занятий и попросив не опаздывать, и Северус остался наедине с невзлюбившим его завхозом. Тот, впрочем, не стал сильно вредничать, отдав ключи от кладовой и показав, где можно взять походную кровать, которую Северус сам оттащил в свой угол. После чего получил от Филча матрас, тонкое одеяло и даже подушку с комплектом постельного белья, о чистоте которого должен был заботиться сам. И только после этого завхоз вынес из своей каптёрки форму со словами «другой нет и не будет».

Ну, нет так нет! Комбинезон оказался немного тесноват, а штанины были коротки настолько, что не прикрывали щиколотки. Ха! Не на того напал. Северус с помощью шила, которое Филч дал для пробивки лишней дырки на ремне, быстро отпустил брюки комбинезона до приемлемой длины. Край, конечно, мохрился, но это было сущей мелочью. Жаль, что нельзя было таким же образом сделать комбинезон чуть шире. Но привередничать Северус не собирался. Он до сих пор не мог поверить своему счастью — большего он и желать не мог.

Зря Северусу казалось, что он не сможет уснуть. Смог! И, кажется, даже проспал, потому что проснулся он от дробного топота где-то над головой. Вечером он этого не заметил, а сейчас понял, что его кладовая удачно расположена под лестницей. Он быстро оделся и поспешил на занятия, потуже затянув ремень, чтобы чуть притупить чувство голода. До обеда можно было и потерпеть, тем более что Дамблдор говорил об армейском довольствии, которое всегда было хорошим.

Северус слился с потоком курсантов и, уточнив, что они из эскадрильи начальной подготовки, просто пошёл с ними в класс, рассчитывая сесть с краю и в процессе разобраться в происходящем.

— Молодой человек, как вы сюда попали? — у толстого, похожего на моржа, профессора был на удивление высокий и неприятный голос. — Извольте объяснить.

В последний момент Северус вспомнил, что отвечать на вопрос сидя — неприлично, и поднялся:

— Директор Дамблдор принял меня в резерв.

— Вот как это теперь называется, — моржеподобный гнусно улыбнулся. — Может, у вас ещё и приказ о зачислении есть?

Никакого приказа у Северуса, конечно, не было, но сдаваться он не собирался.

— Приказ оформляется, сэр.

— Безобразие. Я сейчас всё выясню, и если вы солгали, пеняйте на себя!

Продолжая гундеть, грузный профессор покинул класс. Северус почувствовал себя идиотом и уселся, понимая, что стал центром внимания.

— Значит, протеже Дамблдора? — растрёпанный парень в очках толкнул плечом сидевшего рядом с ним такого же растрёпу. — Слыхал, Бродяга?! — и снова уставился на Северуса: — И за какие такие интересные заслуги тебя взяли сверх лимита?

— В резерв, — поправил Северус.

— Может, ты и живёшь в общежитии?

— Нет.

— Отдельно? — с фальшивым участием поинтересовался очкастый. — Подумать только, как удобно.

Северус вырос на улице, где за такие намёки полагалось бить морду, но затевать драку в первый же день, да ещё и будучи на птичьих правах... Он сжал кулаки:

— Про удобства я могу рассказать после занятий. Лично.

— Не интересует! — нагло усмехнулся очкарик. — Я по другой части.

От драки спасло лишь появление профессора, настроение которого радикально сменилось:

— Мистер Снейп, что же вы раньше не сказали про своё родство с директором?

Даже так?! Северус постарался не выдать своего недоумения, вежливо кивнув:

— Оно не такое близкое, чтобы об этом говорить.

— И всё же, всё же... — профессор с доброжелательной улыбкой занял своё место на кафедре. — Продолжим занятие. А вы, мистер Снейп, будьте добры подойдите к господину директору во время перерыва.

Не глядя по сторонам, Северус взял лист из стопки бумаги, лежащей на столе перед ним, и принялся конспектировать лекцию — хорошо, что карандаш был у него свой. Он так увлёкся, что не сразу заметил, как его сосед за столом пытается привлечь внимание Северуса легкими тычками локтем в бок.

— Ты что-то хотел? — шёпотом спросил Северус, искоса глядя на соседа.

— Мальсибер, — представился тот, протягивая под столом руку.

— Снейп, — отозвался Северус, сжимая горячую ладонь.

Можно было сказать, что жизнь налаживалась.

* * *

Жизнь и в самом деле налаживалась. С теорией у Северуса не было никаких проблем, и он с замиранием сердца ждал, когда же, наконец, они отправятся на авиастанцию, чтобы испытать все прелести избранного пути. Он научился просыпаться без часов, которых у него никогда не было, и ни разу никуда не опоздал. Больше всего ему нравились лекции по навигации. Профессор был настолько увлечён предметом, что невольно заразил своим интересом курсантов. Северусу было смешно, когда такие лбы, как Поттер с Блэком — те самые, с которыми он свёл знакомство на первом занятии, и которые никогда не упускали повод его поддеть, — вдруг отрисовали карту лётной школы и прокладывали по ней свои маршруты по всем правилам навигации. Как дети, честное слово!

В школе была отличная библиотека, и Северус пытался восполнить пробелы в образовании, которое оказалось слишком скудным. Он не участвовал ни в каких забавах курсантов и уж точно не собирался тратить свои ограниченные сбережения на попойки, пусть директор и смотрел на такие нарушения сквозь пальцы. Его единственным приятелем стал Мальсибер, который хоть и быстро догадался, что Северус никакой не родственник Дамблдору, но не сказал об этом никому, лишь невозмутимо пожав плечами: «Это ваше с ним дело». А ещё Мальсибер не гнушался доходчиво объяснить то, в чём уже разобрался сам, и что никак не давалось Северусу.

Два месяца теоретической подготовки подходили к концу, и за всё это время Северус видел директора не больше трёх раз. Тот всегда хвалил его за успехи, заставляя краснеть, и всегда выражал надежду на его великое будущее. Всё-таки чувство юмора у Дамблдора было немного странным. Поэтому, когда он появился в столовой, сердце Северуса сжалось от нехороших предчувствий. Каждая из четырёх учебных эскадрилий занимала свой стол, поэтому Дамблдор вышел в центр зала и, оглядев всех курсантов, начал:

— Господа, я хочу вас поздравить. Министерство авиации давно интересовалось делами нашего авиаклуба и теперь выразило желание взять нас под свою опеку. С этого дня мы становимся структурой Королевских военно-воздушных сил, что является для нас большой честью. Скажу больше, с этого дня курсанты нашей школы освобождаются от платы за учёбу и будут получать денежное содержание в размере одиннадцати шиллингов в день.

Поттер довольно присвистнул, вызвав улыбку Дамблдора, одарившего его отеческим взглядом. И впервые в жизни Северусу хотелось поддержать недоумка-сокурсника. О таких условиях даже мечтать не приходилось — работая в аптеке, он получал всего четыре шиллинга два пенса в день, и считал, что неплохо устроен.

— Но как вы понимаете, господа, ничего не бывает просто так, — продолжил Дамблдор. — Министерство авиации рассчитывает, что вы не только продолжите обучение углублённо, но и прослужите в рядах Королевских ВВС не менее четырёх лет. Таковы условия контракта. И сейчас вы ещё можете отказаться, оставшись вольнослушателями, последними в истории нашей школы.

Северус оглядел сокурсников. Дураков не было — все отлично понимали, какой подарок получили, и отказываться никто не собирался. Кажется, это понял и Дамблдор, который широко улыбнулся:

— Я рад такому единодушию в наших рядах. Но до конца недели вы можете передумать. Вам нужно будет только подойти ко мне и предупредить, — он уже было развернулся, чтобы уходить, но в последний момент отыскал взглядом Северуса и кивнул ему: — А вас, мистер Снейп, я попрошу подойти ко мне в кабинет после обеда.

Северусу стало не по себе. Неужели его отчислят? И что потом? Эти мысли не давали покоя, и пока Северус поднимался на третий этаж, он уже успел трижды распрощаться с мечтой и даже закончить жизнь под одним из мостов Темзы. Но легко сдаваться он не собирался!

— Заходите, молодой человек, — улыбнулся Дамблдор. — Вы очень быстро разобрались с обедом.

— Вы собираетесь меня отчислить, сэр? — без обиняков начал Северус.

— Не так сразу.

— Но...

— Хотите чаю? Мята и мелисса неплохо успокаивают нервы.

— Мне не надо...

— Это нужно мне, — мягко перебил Дамблдор. — А вам я предлагаю составить компанию.

Северус был слишком дезориентирован, чтобы возражать. Он послушно уселся на стул, вздрогнув, когда директор успокаивающе погладил его по плечу. Чай действительно неплохо успокаивал, но лучше всего с этим справлялись слова Дамблдора:

— Видите, какое дело, мистер Снейп. Отчислить вас я, конечно же, не позволю, но на денежное довольствие вы сможете претендовать, только если кто-то из курсантов уйдёт, не справившись с обучением. Скажу сразу, с каждого курса уходят три-четыре человека, так что шанс у вас есть неплохой. Вот только будет это уже на практических занятиях. Как я уже говорил, скоро у вас начнутся полёты с инструкторами, — Дамблдор погладил золотой ободок своей чашки. — Так вот, уходят те, кто после пятнадцати часов, проведённых в небе, не смогут повести самолёт самостоятельно. Это правило.

— Я поведу! — Северус не заметил, как сжал кулаки.

— В этом я ни минуты не сомневаюсь, — снова улыбнулся Дамблдор. — Форменная одежда и питание останутся за вами, а вот деньги...

— Переживу, — твёрдо сказал Северус. — Это не главное.

— Не главное, да. Честно говоря, я думал, что мистер Мальсибер захочет стать вольнослушателем, потому что человека, менее готового к карьере военного, ещё надо поискать.

— Что вы, сэр, — неожиданно для себя Северус вступился за приятеля. — Он будет отличным офицером.

— Рад, что вы так думаете. Позвольте пожелать вам удачи.

— Спасибо, сэр.

Северус склонил голову, ощущая, как с плеч падает огромный груз. К деньгам он, конечно, относился очень уважительно, зная им цену, но так же понимал, что за мечту готов отдать гораздо больше. К тому же у него всё ещё впереди.

Только закрыв за собой дверь кабинета, Северус понял, как вымотал его этот короткий разговор. Он остановился, чтобы перевести дыханье, и уже собирался идти на занятия, когда заметил Мальсибера. Тот вышел из тёмной ниши и казался встревоженным.

— Тебя отчисляют?

— С чего ты взял?

— Директор никогда не приглашает в кабинет никого из курсантов. Только по чрезвычайному делу, — Мальсибер прищурился. — Или вы с ним?..

— С ума сошёл? — возмутился Северус и оглянулся на кабинет директора, чтобы убедиться, что плотно запер дверь. — Он просто сообщил мне, что на денежное довольствие я смогу рассчитывать, когда из нашей группы кто-то вылетит.

— И всё?

— Разумеется.

Мальсибер с пристрастием оглядел Северуса, а потом кивнул и серьёзно сказал:

— Я тебе верю.

Иногда он бывал ужасно чопорным, но Северус никогда не обращал на такие мелочи внимания. Не собирался и сейчас.

— А что ты пришёл-то? Свечку подержать?

Мальсибер только фыркнул, изображая веселье.

— Нет. Я тебя искал, чтобы сказать, что тебя девица какая-то спрашивала. Рыжая.

Неужели Лили? Северус помчался к входу, а Мальсибер ему вдогонку крикнул:

— И поспеши! Её там уже Поттер развлекает.

Поттер просто превзошёл самого себя в деле развлечения. Северус издалека заметил ярко-рыжую копну волос, которой его Лили задорно встряхивала, хохоча над шутками этого придурка. А Поттеру всё было мало! Он принялся изображать руками фигуры высшего пилотажа, подбираясь всё ближе и ближе...

— Лили! — окликнул Северус.

Она обернулась, и улыбка на её лице стала ещё светлее:

— Сев, привет! А я к тебе.

То, как разом помрачнел Поттер, мигом подняло настроение Северусу. Он почти по-хозяйски приобнял Лили за плечи и поцеловал в щёку, чего раньше себе никогда не позволял. Правда, не похоже, чтобы подруга осталась недовольна — она, хоть и ловко вывернулась из его неуклюжих объятий, и даже недовольно прошипела: «Не при всех же!», но улыбаться не перестала и даже, погладив его по руке, признала:

— Сев, тебе так идёт эта форма!

Мрачный Поттер смерил Северуса многообещающим взглядом и пошёл прочь, а Лили продолжала щебетать:

— У вас здесь так интересно! Вы уже начали летать?

— Ещё нет.

Северус устроил Лили на скамейке в просторном холле, а сам уселся на подоконник, любуясь подругой. Когда она так улыбалась, все его горести казались ничего не значащими пустяками. Только сейчас он понял, как соскучился. А ведь он не написал ей ни одного письма... идиот!

— Лилс, а как ты меня нашла?

— Адрес мне дал твой отец, если ты об этом, — она перешла на шёпот: — Мне кажется, он здорово волнуется за тебя.

— Скажешь тоже! — презрительно скривился Северус. — Он не умеет.

Лили только покачала головой, выражая сомнение, и тут же поинтересовалась:

— А у вас тут женщины есть?

— Есть одна, ведёт бухгалтерию и вроде как секретарь директора, — вспомнил Северус. — Мисс Макгонагалл.

— Молодая?

— Старая, почти как директор.

— А среди курсантов?

— С ума сошла? Это ж лётная школа! Кстати, нас взяло под крыло Министерство авиации. Представляешь?!

— Ага, — Лили явно думала о чём-то своём. — А вот Джеймс сказал, что кузина его друга собирается стать пилотом и даже проходит подготовку.

Почему-то это почти ласковое «Джеймс» сильно задело Северуса. В конце концов, Лили — его подруга, а Поттер если не враг, то недруг точно. И нечего менять сложившийся порядок.

— Твой Джеймс — редкое трепло и лгун!

— Почему? Он мне пообещал дать адрес той школы.

— Тебе-то это зачем?!

— Сев, ты рассуждаешь, будто застрял в прошлом веке! Я тоже, может быть, хочу чего-то другого, чем удачно выйти замуж! Даже если вдруг у меня не получится летать, то я смогу работать в наземной службе! Хотя, конечно же...

— Лилс, ты чего? — опешил Северус. — Зачем тебе это?

— Сев, только не говори, что ты сейчас серьёзно! — Лили прикусила губу, а взглядом её ярко-зелёных глаз можно было высекать искры.

Ссориться с ней Северус не собирался. Чтобы немного разрядить атмосферу, он соскользнул с подоконника и, усевшись рядом с Лили, взял её руку.

— У красавицы Невер, например, — продекламировал он, — глазки зелены и нежны, но порой сверкает в них больше молний голубых, чем в пучинах роковых бури бешено-мятежной!

— Сев, ты балбес! — Лили едва сдерживала улыбку. — Я тебе о серьёзных вещах, а ты...

— И я тоже. Серьёзно. Ты такая красивая.

Близость Лили всегда действовала на него одинаково: хотелось заслужить её одобрение, а потом греться в лучах улыбки, мечтая о том, что так будет всегда. Наверное, это и была любовь.

— Сев, я тоже хочу вырваться из Коукворта. И мне тоже очень пойдёт форма.

Северус пробурчал, что Лили пойдёт всё, что угодно, и решил сменить тему разговора.

— И всё-таки, расскажи, как ты меня нашла. Ты же никогда не общалась с Тобиасом.

— Ну да, — Лили выглядела немного смущённой. — Он сам подошёл ко мне и отдал бумажку с адресом — кажется, это было твоё приглашение, и попросил...

Северус мгновенно напрягся. От просьб отца он не ждал ничего хорошего.

— И о чём же он попросил?

— Вразумить тебя, — Лили виновато пожала плечами. — Почему-то он решил, что я могу заманить тебя обратно. Он даже купил мне билет.

— Что?

От возмущения Северус забыл, что собирался поцеловать Лили. Он вскочил и несколько раз обошёл скамейку, на которой она сидела, пытаясь успокоиться.

— Он купил мне билет, — тихо повторила Лили.

— И ты взяла у него деньги?! Чтобы вернуть меня домой?!

— Сев, я не собиралась...

— Но ты взяла.

— Сев, конечно, я взяла эти чёртовы деньги, — рассердилась Лили. — Потому что, как ты помнишь, в булочной, где я подрабатываю, мне платят очень скромно. Кроме того, я же не собиралась тебя вразумлять!

— Так ты его ещё и обманула?!

— Ну, знаешь что, дорогой! — в гневе Лили была похожа на рассерженную кошку. — Если ты не рад меня видеть, так бы сразу и сказал! И про работу я лучше буду узнавать у Джеймса, а не у тебя! Он хотя бы уважает женщин, и у него хорошие манеры!

— Ах, так! — Северусу захотелось, чтобы Лили стало так же больно, как и ему. — Ну, так иди и целуйся со своим Поттером.

— Обязательно! Тебя каждый раз спрашивать?

— Можешь не утруждаться!

— Вот и отлично! Но прежде чем уйти, я хочу сказать, какое ты дерьмо, Северус Снейп! Ты уехал, даже не попрощавшись, за два месяца ни разу не вспомнил обо мне, а когда я сама приехала к тебе, вздумал попрекать какой-то ерундой!

Это было настолько не похоже на все их прежние пикировки, что Северус растерялся.

— Лили, я не...

— Нет! Ты самовлюблённый болван, который не замечает ничего вокруг! И я больше не хочу иметь с тобой ничего общего! Понял?!

Из всего сказанного Северус понял только то, что Лили обижена на него. Но ведь она обижалась и раньше, и всегда прощала, стоило попросить — правда, всегда требовалось время, чтобы она остыла. То самое время, которого сейчас у Северуса просто не было.

— Лили, прости меня... пожалуйста...

Не зная, как ещё смягчить крутой нрав подруги, Северус попытался опуститься перед ней на колени, но добился противоположного эффекта:

— Не будь жалким!

Она резко развернулась и пересекла холл. И даже в перестуке её каблуков Северусу чудилась гневная отповедь.

— Лили!..

В ответ только громко хлопнула дверь, на которую Северус уставился, не понимая, что произошло. Лили же не могла вот так, из-за минутной обиды... она же сама к нему приехала... сама... а он... вот же идиот! И чего начал к ней цепляться? Ответ на этот вопрос Северус прекрасно знал, но изо всех сил старался запихнуть его куда подальше, прикрыв обидой и злыми словами. Он её просто ревновал! И к этому идиоту Поттеру, и к лётной карьере, в которой Лили могла бы оказаться лучше Северуса — училась-то она всегда отлично.

— Лили!

Северус выбежал на улицу, где накрапывал противный осенний дождь. Но было уже слишком поздно — Лили словно провалилась под землю.

* * *

Дни до экзаменов по теории прошли как во сне. Северус написал восемнадцать писем Лили, из которых отправил только два. Ответа он так и не дождался. Он опустился даже до того, что попытался узнать у Поттера, не осталась ли она в Лондоне. Но то ли Поттер не понял намёка, то ли из природной зловредности, но он никак не прояснил волнующий Северуса вопрос. По ночам же снилась такая ерунда, от которой хотелось завыть. Поэтому Северус сильно удивился, когда на экзаменах получил высший балл.

На авиастанцию в Станстенде курсанты добирались поездом. На вокзале Дамблдор выразил надежду на то, что полетят все, а потом нашёл для каждого пару тёплых слов и каждому пожал руку. Северусу он пожелал удачи и сообщил, что главное в жизни, конечно, любовь.

— Это когда есть, где жить и на что, — буркнул Северус.

— Поверьте, мистер Снейп, материальные проблемы решить гораздо проще.

— Вы ещё забыли про здоровье, сэр.

Дамблдор лишь усмехнулся, погладив бороду:

— Молодости свойственна дерзость. И всё же желаю вам найти свою любовь прежде, чем придётся задуматься о здоровье.

В Станстенд-Маунтфитчет поезд прибыл уже в сумерках, поэтому на авиастанцию курсанты пришли, когда стемнело. Северус успел увидеть два ангара и ещё какие-то строения, наверное, жилые. Им велели построиться у «штаба», где энергичный флэг-офицер коротко рассказал о распорядке дня, показал столовую, которая была одновременно клубом, и повёл «обустраиваться». Северус ожидал, что его, как резервного, снова поселят где-то в кладовке, и был приятно удивлён, когда оказался в одной комнате с Мальсибером. Они только успели бросить свои вещи на узкие кровати, как их повели ужинать. Всё-таки армейское довольствие было отличным.

После плотного ужина их отпустили отдыхать, напомнив об утреннем построении в семь часов. Северус уважал порядок и дисциплину, поэтому был только рад занять себя полностью, лишь бы не думать о личных проблемах. Однако наступила ночь, а с ней вернулись и мрачные мысли. О Лили и Поттере, который каждый вечер куда-то исчезал и даже словно перестал замечать Северуса.

— Снейп, ты чего возишься?

Шёпот Мальсибера с соседней кровати напомнил Северусу, что он не один. Оказывается, в кладовке были свои прелести.

— Бессонница, — буркнул он, чтобы отвязаться.

— Это ты из-за своей подружки?

В темноте в таком было признаваться гораздо проще.

— Будешь смеяться?

— Не смешно. Поттер хвалился, что увёл её у тебя.

Всё-таки увёл...

— Получается так.

Мальсибер немного помолчал, а потом едва слышно сказал:

— Меня тоже бросили. Когда я сообщил о своих планах.

— А что не так с твоими планами?

— Глупо мечтать о небе, вместо того, чтобы твёрдо стоять на земле.

— Знакомо, — вздохнул Северус и, вспомнив отца, процитировал: — «Годик проваландаешься и вернёшься...»

— Как-то так.

— И ты выбрал небо?

— Будто ты выбрал что-то другое.

— А мне и выбирать не пришлось. Лили просто ушла. К Поттеру. Потому что я ей не нужен.

Оказывается, если не видеть собеседника, то такие признания даются легко. Особенно, если в ответ получаешь сочувственное молчание и понимающее: «Она ещё пожалеет». Может, пожалеет, а может, и нет, но Северусу стало ощутимо легче. А потом Мальсибер заговорил про учебные «Тайгер моты» и про волшебные пятнадцать часов, за которые предстояло освоить науку полёта, которая кому-то давалась, а кому-то нет. И под тихий рассказ Мальсибера Северус сам не заметил, как уснул.

Сразу же после завтрака курсантов повели знакомиться с «очаровательными Тайгер мотами» — двухместными бипланами, чьё ярко-оранжевое брюхо вкупе с чёрными крыльями делало их похожими на больших пчёл. Северус с нетерпением ждал полёта, не замечая ничего, кроме готовых к взлёту машин и ярко-синего неба.

— Снейп?

— Да.

— Грюм.

Рука хмурого инструктора была крепкой и очень горячей, но Северус не мог оторвать взгляд от его ноги, точнее, протеза.

— Полетаем? — усмехнулся Грюм и легко забрался в биплан, словно нога не доставляла ему никакого неудобства.

— Полетаем! — Северус надел шлем и опустил очки.

Конструкция «Тайгер мота» вдруг показалась ему очень ненадёжной, а деревянный винт — вообще несовместимым с полётом. Грюм завёл двигатель, и лёгкий биплан поехал по заросшему травой полю, подпрыгивая на каждой кочке. Не успел Северус подумать о том, что они так никогда не взлетят, как Грюм прорычал что-то ободряющее, дёргая на себя рычаги, и земля стала медленно удаляться от них. Потом показалось, что шасси биплана непременно должны зацепить кроны деревьев, но снова обошлось.

— Ссышь?! — проорал Грюм, перекрикивая шум мотора и свист ветра.

— Хер там!

— Тогда держись!

Это было единственное предупреждение, после которого «Тайгер» словно взбесился: он то резко взлетал, то почти камнем падал вниз. Он качал крыльями и закладывал такие виражи, что Северус забыл обо всех своих романтических фантазиях, мечтая лишь об одном — быстрее оказаться на земле. Он представлял себе лицо Дамблдора, которому сообщали, что его резервист оказался дезертиром, а потом рисовал в красках встречу с отцом, думая о том, как того обрадует решение сына работать на фабрике. А биплан продолжал свою сумасшедшую гонку.

Наступившая вдруг тишина показалась Северусу какой-то нереальной, а звук моторов круживших в небе «Тайгеров» — жужжанием мух. Он даже не сразу понял, что они уже приземлились, а Грюм с неожиданным уважением хлопает его по плечу.

— Ты молодец, парень. Толк будет.

Северусу хотелось послать его подальше, но не было сил. Он вылез из кабины вслед за Грюмом и, чувствуя, что не держат ноги, привалился спиной к биплану.

— Будешь?

Вставший рядом Грюм протягивал ему открытую пачку сигарет. Северус не курил, считая эту забаву пустой тратой денег, но тут почему-то потянулся к пачке.

— Буду!

После первой затяжки Северус закашлялся, но почувствовал, как перестали дрожать руки, и вновь вдохнул едкий дым. К тому моменту, как стали опускаться остальные машины, он уже полностью пришёл в себя и мог свысока смотреть на Поттера, блюющего себе на туфли. Мальсибер тоже выглядел бледно-зелёным, и когда оказался на земле, просто сел на траву, запрокидывая голову и зажмуриваясь. А Грюм окончательно поднял самооценку Северуса, доверительно сказав:

— А ведь кроме нас «бочки» и «петли» никто не делал.

Наверное, это и в самом деле было круто, потому что когда Грюм сказал об этом инструктору Поттера, тот восхищённо присвистнул, а Северус почувствовал в себе силы продолжить.

Второй раз в воздух они поднялись через час, и всё прошло гораздо спокойнее. Северус уже смог не только разглядеть землю, но и отыскать среди остальных строений их авиастанцию, и даже узнать стоящего рядом со штабом флэг-офицера. Того самого, что вчера встречал вновь прибывших курсантов.

— Ну как? — проорал Грюм. — Нравится?

И Северус совершенно искренне подтвердил:

— Да! Очень!

Ему, и правда, всё нравилось: и небо, и свистящий в ушах воздух, и невероятное ощущение полёта, которое было гораздо ярче того, что рисовала фантазия.

Первым из курсантов самостоятельно поднялся в небо Лейстрандж. И если поначалу Северус часто путал его с братом, то теперь научился их различать и навсегда запомнил его имя — Рудольфус. Северус был вторым, и они единственные из группы сделали это после восьми часов полётов. Сразу же после приземления их отправили в штаб, и, проходя мимо Поттера, Северус не сдержал торжествующей улыбки.

Флайт-лейтенант Скримджер был немногословен. Он пожал им руки, поздравил с первым успехом и сообщил, что с этого дня они зачислены в резерв Королевских ВВС, что влекло за собой немало приятных бонусов, одним из которых становилось денежное довольствие, равное довольствию пайлот-офицера. Северус был уверен, что все курсанты, кроме него, уже получали своё жалование, но судя по тому, как обрадовался Лейстрандж, это было не так. Скримджер пожелал им удачи и чопорно выразил надежду на то, что окончательный экзамен они сдадут с тем же успехом и будут зачислены в авиашколу Королевских ВВС.

— Но мы думали продолжить обучение у Дамблдора, — Лейстрандж казался озадаченным.

— Командование планирует увеличить количество курсантов, поэтому принято решение разделить обучение для большей эффективности, — Скримджер задрал подбородок. — Грядёт война, и мы должны быть к ней готовыми. Я согласен с прогнозом Черчилля о том, что к концу тридцать пятого года Германия догонит Британию. Если ничего не делать.

— Германия никогда не догонит Британию! — вскинулся Лейстрандж.

— Мне нравится ваш настрой. Докажите мне, что я ошибаюсь. Станьте лучшими. Вы это можете.

Северус скупо кивнул. Он всё ещё опасался, что Скримджер вспомнит о «резерве» и отменит своё решение, но распоряжение сходить к казначею развеяло сомнения. Похоже, отчисление Северусу больше не грозило.

На первые нежданные деньги он купил себе пачку сигарет, вспомнив завистливый взгляд Поттера и то, как успокаивались нервы после пары затяжек. Похоже, Грюм, сам того не зная, наградил его новым пристрастием. Правда, никаких неудобств от этого Северус не испытывал, точно зная, что в любой момент сможет бросить.

Поттер с Блэком полетели после девяти часов обучения и явно гордились собой, только вот Северус прекрасно знал, что опередил их, и это чувство согревало. Вместе с тем росла тревога за Мальсибера. В памяти прочно засели слова Дамблдора о нём, а потом ещё и Грюм мимоходом проговорился, что некоторым меняют инструкторов из-за недостаточного прогресса. В этот же день инструктором Мальсибера стал улыбчивый и спокойный Уизли, про которого Северус думал, будто он умеет только перебирать бумажки в штабе и красиво отвечать на письма.

Северус посадил свой «Тайгер мот» и, выбравшись из кабины, закурил, лениво жмурясь от яркого света. Пусть дни ещё были тёплыми, но ночные заморозки, заставившие траву пожухнуть и побуреть, напоминали о скорой зиме. Да и воздух уже был холодным.

— Не полетел?

Рудольфус Лейстрандж встал рядом, вглядываясь в ярко-синее небо. Почему-то сразу стало понятно, что речь идёт о Мальсибере.

— Нет.

— Басти тоже, — Лейстрандж сорвал травинку и принялся её грызть. — И чёрт его знает, от чего это зависит. Он всегда был первым... а тут...

Северусу почему-то вдруг захотелось его утешить, хотя он никогда не занимался подобной благотворительностью и не умел этого делать.

— Полетит ещё, не зря же пятнадцать часов дают.

— Ну да, не зря, — согласился Лейстрандж. — Закурить дашь?

Так они и стояли, глядя на снующие над ними «Тайгеры» и думая каждый о своём.

— Он тоже полетит, — вдруг сказал Лейстрандж. — Вот увидишь.

Северус мог бы сказать, что его это не волнует, но внезапно понял, что это не так. Наверное, потому, что дружба с Мальсибером — единственное, что у него осталось после того, как Лили выбрала Поттера. Успокаивало лишь то, что ещё больше половины курсантов летали с инструкторами.

Артур Уизли оказался настоящим волшебником. Через четырнадцать часов, проведённых Мальсибером в воздухе, он сказал:

— Вы готовы. Я хочу, чтобы вы взлетели, сделали круг и сели. Вопросы есть?

— Нет.

Стоя у своего «Тайгера», Северус с замиранием сердца смотрел, как ловко Мальсибер запрыгивает в кабину и разгоняет самолёт, заставляя взлететь. Идеально. Северус следил, как самолёт друга набирает высоту, и только когда дотлевшая до конца сигарета обожгла пальцы, вспомнил, что собирался курить. А Мальсибер, закончив круг, начал плавный разворот для своей первой посадки. Это было сложным испытанием. Северус уже понимал, что его скорость была выше, чем нужно, а хвост чересчур задран. Поэтому он ничуть не удивился, когда, коснувшись земли, «Тайгер мот» пугающе подпрыгнул. Но, кажется, Мальсибер вспомнил, о чём говорили все инструкторы, и дал полный газ, уходя с набором высоты для повторной посадки. Он сделал новый круг и со второй попытки безупречно посадил свой биплан. Мальсибер медленно подрулил к тому месту, где стоял Уизли.

— Поздравляю, — только и улыбнулся тот.

— Что это значит? — бледный Мальсибер не спешил покидать свой «Тайгер мот», будто боялся, что его сразу выгонят.

— То, что пора переходить к следующему этапу, — Уизли протянул ему сложенный в несколько раз кусок брезента. — Закрепите «колпак», будем летать по приборам.

Лишь поздней ночью Мальсибер дал волю чувствам.

— Я был уверен, что всё провалил... понимаешь, Снейп? Всё.

Северус не умел утешать, а потому ляпнул невпопад:

— Будто тогда ты бы не нашёл, чем заняться.

Мальсибер немного помолчал, а когда отозвался, в его голосе звучала горечь:

— Шутишь, да? Я выбрал свой путь... ради него я оставил... — в горячечном шёпоте Северус не разобрал, кого тот оставил, но зато хорошо расслышал: — Дурак ты, Снейп.

Обижаться Северус не собирался, вместо этого сказав:

— А Селвина отчислили. Странно, я думал, это будет Петтигрю.

— Петтигрю не так плох, — тут же откликнулся Мальсибер, — а Селвину, и правда, лучше быть техником. Он с удовольствием копался в моторе, и, наверное, единственный из нас смог бы заправить машину. Зато он «крылья» получит раньше нас.

— Они у него всё равно будут другие, — Северус подумал и добавил: — И офицером ему никогда не быть.

— Да он и не хотел. Он ведь в авиашколу пошёл только, чтобы не стать викарием, как его отец. А летать он и не собирался.

— Ага, — фыркнул Северус. — И нахрена тогда было всё затевать?

— Не все такие упёртые, как ты. Лейстранджи вон мечтают о штабной работе.

О таком Северус и не думал, хотя...

— Рабастан бы смог, ну а Рудольфус же... он же первым полетел. Зачем ему штаб?

— Ну а тебе полёты только для карьеры нужны, что ли? У каждого своя мечта.

И всё равно такого Северус не мог понять. Как можно было обменять полёт на какие-то бумажки? Его молчание Мальсибер расценил по-своему:

— Вот видишь, каждому своё. А вот Поттер от полётов не откажется ни за что.

Вспоминать Поттера Северус не любил, но тот постоянно вставал у него на пути.

— А ты, кстати, не знаешь, чего он такой довольный ходит?

Мальсибер немного помолчал, а потом всё-таки ответил:

— На днях приезжает кузина Блэка.

— А причём здесь Поттер?

Северус уже чувствовал, что ответ ему не понравится. И точно!

— Она приедет вместе с девчонкой Поттера.

Глупо было рассчитывать на что-то другое. Лили всегда делала то, что хотела. Северусу иногда даже казалось, что она дружила с ним только для того, чтобы позлить сестру, помешанную на приличиях и престижности. Во всяком случае, подруга была не из тех, кто щадит чужие чувства, и всегда могла сказать, что думает. Северусу она нравилась именно такой, но он и представить не мог, что эта прямота обернётся против него. Надо было свыкнуться с мыслью, что Лили приедет к Поттеру и будет с ним здесь гулять. Кто ж знал, что это будет так больно? Когда его Лили — больше не его. И ладно бы выбрала себе кого-то другого! Пусть даже любого из Лейстранджей. Или Мальсибера... хотя как после такого с ним дружить?

— Снейп, ты меня слышишь?

— Угу...

— Снейп, да плюнь ты! Найдёшь себе кого-то ещё.

— Интересно, где? — едко отозвался Северус. — Здесь, что ли?

— А хотя бы.

— Здесь я могу найти только тебя!

Мальсибер замолчал, и Северусу показалось, будто он обиделся. Можно было, конечно, немного смягчить разговор и обратить всё в шутку, но отвратительное настроение заставило отвернуться к стене и уснуть, не пожелав приятелю доброй ночи и интересных снов.

Время помчалось со страшной скоростью. Полёты становились всё свободнее, и насколько Северус успел полюбить элементы высшего пилотажа, настолько же невзлюбил полёт по приборам. Наверное, дело было в брезентовом колпаке над его кабиной, который напрочь убивал наслаждение от нахождения в воздухе. Северус чувствовал себя запертой в клетку птицей — слепой и глухой! — и никак не мог избавиться от желания сдёрнуть этот колпак. Но это был важный элемент заключительного экзамена, поэтому приходилось терпеть.

А по вечерам они всем курсом ходили в паб Станстенда, где с пугающей скоростью избавлялись от денежного содержания. Они еще не были служащими Королевских ВВС, не носили формы и не имели никаких званий, поэтому все их выходки оставались безнаказанными. Северус поначалу отказывался от этих походов, намереваясь открыть вклад в банке и накопить на что-нибудь стоящее, но потом и его сразило общее настроение «прощания со свободой». В конце концов, он никогда не позволял себе ничего подобного, а счет в банке может и подождать, пару-тройку месяцев.

Именно в пабе он и встретил Лили после той роковой размолвки. Она явилась в компании красивой девицы, в которой безошибочно узнавалась кузина Блэка — вот что значит кровь! — и, кивнув Северусу в знак узнавания, уселась за столик Поттера. Боль и обида вспыхнули с новой силой. Лишь страх перед отчислением удерживал Северуса от немедленной драки с Поттером, который, изображая самолёт, кружил вокруг Лили, пытаясь ненароком приобнять. А та лишь задорно смеялась.

Когда начались танцы, Северус уже даже не пытался встать, чтобы не опозориться — так он ещё ни разу не напивался. А Лили вытанцовывала с Поттером то джигу, то французскую кадриль, а то и вовсе ирландский кейли, и казалось, что счастливей её не было человека на свете. Красотка Блэк тоже не отставала и мимоходом окрутила обоих братьев Лейстранджей, словно никак не могла выбрать кого-то одного. Те увивались вокруг, не понимая, что в итоге повезёт лишь одному, а второму останется только горечь отвратительного пойла, которое в Станстенде по ошибке называли пивом.

А потом Лили поцеловала Поттера, и Северус понял, что сдохнет, если не уйдёт прямо сейчас. Ему казалось, что придётся всем объяснять, почему он уходит в разгар веселья, но тут красотка Блэк по очереди поцеловала братьев, к восхищённому вою зрителей, и Северус ушёл никем не замеченный. Он брёл до общежития в полной темноте, всё ещё слыша громкую музыку и оглушительные крики отдыхающих сокурсников. Всем было хорошо, весело, и только он был чужим на этом празднике жизни.

Решение показалось ему простым и единственно верным. Сначала он хотел написать прощальное письмо Лили, но потом подумал, что и без этих дурацких соплей можно обойтись. Хотя написать кровью «желаю счастья» показалось ему стоящей идеей. И сдохнуть! А она пусть потом целуется со своим Поттером и вспоминает о том, кто ради неё жизни не пожалел.

Северус достал опасную бритву и чиркнул себя по запястью, не чувствуя боли. Крупные капли крови покатились по ладони и закапали на пол. Вот так... хорошо... а она пусть там... целуется... Электрический свет резанул по глазам, заставляя зажмуриться, а потом лицо обожгла пощёчина.

— Идиот!

Мальсибер не стеснялся в выражениях, объясняя Северусу, как он не прав, и перетягивая порезанное запястье собственной разорванной сорочкой. Это было последней каплей, и Северус вдруг уткнулся ему в живот и разревелся горькими пьяными слезами. Мальсибер сначала просто гладил его по голове, затем, усевшись рядом, обнял, а потом поцеловал. Где-то в глубине души Северус понимал, что это неправильно, что они потом пожалеют об этом, но не мог остановиться, горячо отвечая на поцелуй. Сейчас ему было просто охренительно хорошо, а сердце перестало болеть, выстукивая ритм джиги. А ещё очень хотелось жить.

— Рей, я...

— Тш-ш... все нормально...

Северус не стал возражать, когда Рей встал, чтобы запереть дверь и погасить свет, а потом вернулся к нему, опрокидывая на кровать. Целоваться лёжа было гораздо удобнее, да и голова кружилась чуть меньше.

— Какой же ты идиот, — шептал Мальсибер.

— Да-а, — соглашался Северус, подставляя под поцелуи шею.

— Придурок... кретин... бестолочь...

— Да-а-а...

Мальсибер был горячим, как печка, а его сердце колотилось ещё сильнее, чем у Северуса... ну, конечно, если губами можно правильно уловить ритм. А ещё у него оказались просто потрясающие руки — нежные, чуткие и очень сильные, и они точно знали, где их прикосновения больше всего нужны Северусу... больше всего...

Никогда прежде Северусу не было так плохо утром. Невыносимо болела голова, во рту пересохло так, что язык прилипал к нёбу, мысли о завтраке вызывали приступы тошноты, но самое главное — такого стыда он не испытывал ни разу. Мальсибер тихо спал на своей кровати, а Северус боялся пошевелиться, чтобы его не разбудить. После того, что они творили ночью, он просто не знал, что делать, и как теперь смотреть друг другу в глаза.

Притвориться, будто ничего не было? Ну, или прикинуться таким пьяным, что после бурной ночи не осталось никаких воспоминаний? Вот да! Не помню, значит не было. Да и Мальсибер, скорее всего, тоже был сильно пьян... он же не хотел?! Или...

Запутавшись в собственных мыслях, Северус сбежал в душ, где прохладная вода помогла взять себя в руки и справиться с эмоциями. Он стоял под струёй воды и открытым ртом ловил живительную влагу, со вкусом ржавчины. Когда стало чуть легче, он заметил, как на намокшей повязке, стягивающей запястье, выступила алая кровь. Проклятье! За такое запросто можно вылететь с курса! Северус с ужасом представил, как его отчисляют, и, наскоро обтерев себя полотенцем, оделся и поспешил прочь, уже зная, как вести себя с Мальсибером.

* * *

Похоже, утро недобрым было не только у Северуса. Мальсибер сидел на кровати, обхватив голову руками, и разглядывал засохшие пятна крови на полу. Северус закрыл за собой дверь и как можно непринуждённее поинтересовался:

— А что тут вчера было? Нихера не помню.

Мальсибер энергично потёр лицо ладонями и хмуро взглянул на Северуса:

— Кто-то вчера неосторожно хотел побриться. На ночь.

— Я, что ли? — Северус выставил вперёд руку с порезанным запястьем и принялся внимательно её разглядывать. — Рей, я точно идиот! Так упился, что не помню... это я себя сам?

— Нет. Я помогал, — огрызнулся Мальсибер и, глядя на разорванную сорочку, ворчливо продолжил: — Давай перевяжу, герой-любовник.

От сердца заметно отлегло, и Северус протянул руку, стараясь не морщиться, пока Мальсибер менял повязку.

— Не туго?

Северус покрутил кистью.

— В самый раз.

— Летать сегодня сможешь?

— Конечно. Хорошо, что я правша.

Мальсибер пробурчал, что Северус идиот, и старой мокрой повязкой принялся стирать кровь с пола.

— Если что, скажешь, что носом кровь пошла. Понял?

Всё-таки Мальсибер был отличным другом, и Северус был ему благодарен. За всё. В том числе и за понимание... всего.

— Скажу.

— И руку никому не показывай, — Мальсибер принялся рыться в своей сумке, пока не достал оттуда широкий кожаный браслет. — Вот возьми. Он как бы для часов, но их можно завести потом.

Судя по следам, часы на этом браслете когда-то всё-таки были, но расспрашивать о таком не стоило. Мало ли, в чём там дело. Поэтому Северус ещё раз поблагодарил друга и надел браслет поверх тонкой повязки. Получилось очень даже неплохо, и ничего не видно.

— Я тебе потом отдам, когда заживёт, — пообещал он.

— Можешь оставить себе. Часы потом купишь и носи.

— А ты?

— А я себе другие хочу. С компасом в браслете.

— А зачем тебе компас в часах? В самолёте же есть, а на земле на кой он нужен?

— Пригодится, — усмехнулся Мальсибер.

От утренней неловкости не осталось и следа, и Северус для себя решил, что Мальсибер просто хотел его утешить, вот так нестандартно. У него это отлично получилось, но всё равно абсолютно ничего не значило. Вообще! А стало быть, не стоит и заморачиваться. Северус и не заморачивался, тем более Мальсибер вёл себя просто безукоризненно. Как самый хороший друг. Лучший. Потому что лучше друзей у Северуса ещё не было — Лили теперь уже можно было не считать.

Воспоминания о Лили всё ещё приносили боль, но уже вполне терпимую, с которой Северус научился справляться. Он сосредоточился на полётах и для себя решил, что превзойдёт Поттера хотя бы в небе. Грюм только посмеивался над рвением подопечного, с удовольствием обучая его новым приёмам. Мальсибер тоже делал успехи, и когда Северус слышал, как его хвалит Уизли, на душе неизменно теплело.

Теперь по вечерам Северус обсуждал с Мальсибером «Бленхеймы», «Харрикейны» и только что появившиеся «Спитфайры», почти до хрипоты споря о том, какой из учебных самолётов лучше подготовит к полётам на них — «Хаукер харт» или «Хаукер фьюри». Почему-то касаться чего-то личного было неловко, хотя, конечно, Мальсибер давным-давно забыл о той ситуации, но Северус опасался всё испортить. А ещё он стал невольно задумываться о том, чем могло бы всё у них закончиться, если бы тогда утром он повёл себя как-нибудь иначе. Нет, разумеется, он не собирался делать ничего такого... предосудительного, но сердце сладко замирало от мысли, что могло произойти, зайди они тогда чуть дальше.

В паб Северус больше не ходил. По слухам, Лили с кузиной Блэка ещё пять раз приезжали в Станстенд, но больше подругу он не видел. Да и зачем? Чтобы наблюдать, как она счастлива с другим? Зато в небе Поттер теперь сильно проигрывал Северусу. И когда на итоговом испытании флайт-лейтенант Грейвз посоветовал Поттеру в полете по приборам брать пример со Снейпа, надо было видеть лицо этого самовлюблённого засранца. Несколько мгновений Северус чувствовал себя отмщённым.

Первый этап был пройден, и Северус с удивлением узнал, что им положен короткий отпуск, после которого предписывалось явиться в Центр Королевских ВВС в Аксбридж, для прохождения двухнедельной строевой подготовки. Зачем лётчикам она была нужна, он так и не понял, но решил, что это время нужно для того, чтобы снабдить их формой, а болтаться просто так в армии не принято. Да и когда ещё учить устав?

Все три дня отпуска Северус провёл с Мальсибером, потому что домой, как оказалось, им было совсем не нужно. Мальсибер не спешил рассказывать о своей жизни, и наверняка у него были на то причины, а Северус не спрашивал, потому что в ответ пришлось бы тоже откровенничать. В Лондоне они едва не попали на какой-то митинг. Северусу такие вещи были в диковинку, и он хотел послушать, о чём говорят, но Мальсибер сердито зашипел: «Хочешь вляпаться в дерьмо?» и увёл его с таким видом, будто точно знал, что ничего хорошего там нет. Спорить Северус не стал, потому что хотел увидеть ещё Букингемский дворец и поглазеть на воронов Тауэра.

В Аксбридже их с Мальсибером снова поселили вместе, и ничто не мешало возобновлению вечерних споров, с некоторых пор ставших традиционными. Две недели пролетели очень быстро, и только Мальсибер слишком много ворчал про строевые упражнения. Но зато им, наконец, выдали новенькую форму, от которой у Северуса захватывало дух. Мало того, что она была подогнана индивидуально под каждого, так ещё и состояла из множества вещей. В комплекте парадной формы был даже кипенно-белый шёлковый шарф, завязывать который пришлось учиться.

Северус стоял в строю рядом с Мальсибером и внимательно слушал приказ о распределении их эскадрильи по разным авиашколам. Он терялся в догадках, чем руководствовались те, кто готовил списки, но в одиннадцатую авиашколу Королевских ВВС, которая только что открылась в Шоубери, около Шрусбери, кроме них с Мальсибером были направлены братья Лейстранджи и весёлая компания Поттера, состоящая из Блэка, тихони Люпина и мямли Петтигрю. Так что если Северусу и повезло, то только наполовину.

В Шоубери у них началась совершенно другая жизнь. Из-за того что инструкторы должны были оценить пригодность каждого для всех типов воздушных операций, начинающие лётчики не только много времени проводили в воздухе, но и часто меняли самолёты. В основном это были двухместные одномоторные бипланы «Хаукер харт» и «Одэкс», которые могли быть как лёгкими бомбардировщиками, так и самолётами воздушной поддержки. Получение долгожданных «крыльев» было всё ближе. Теперь уже стало очевидным, что их всех ждёт военная карьера, и Северусу приходилось признать, что компания Поттера выкладывается в полётах полностью. Пабы и шумные вечеринки остались в прошлом.

После «Тайгер мота» самолеты показались тяжёлыми и были гораздо труднее в управлении. У Мальсибера были те же проблемы, но сейчас он не отставал от Северуса. Возможно, этому способствовала система наказаний, самым эффективным из которых было мытьё с мылом своего самолёта — очень долгое и утомительное занятие. Кстати, Поттер и Блэк мыли свои самолёты даже чаще других.

Северус всегда настороженно относился к вызовам в штаб, особенно, когда вызывали всю эскадрилью и срочно. Но флайт-лейтенант Бакс всего лишь сообщил, что курсанты могут сообщить о своих предпочтениях, которые обещают учесть при распределении по видам авиации. Их группа разделилась неравномерно, хотя Северус совершенно не удивился тому, что почти все выбрали тяжёлые самолёты — бомбардировочную или береговую авиацию.

Таким образом, они поражали две цели одним выстрелом: их ждала относительно спокойная служба, а опыт полётов на многомоторных самолётах потом, на гражданке, позволил бы получить отличную работу в одной из пассажирских или чартерных компаний. Для гражданской или пассажирской авиации истребители казались им слишком мелкими. Но Северус не собирался становиться гражданским пилотом — его влекли элегантные одноместные истребители, а кроме того, он успел полюбить высший пилотаж. А ещё Бакс сообщил о грядущих реформах и о скором создании Бомбардировочного и Истребительного командования.

Выбор Северуса не удивил никого, зато, когда Мальсибер сообщил о желании поступить на службу в Истребительное Командование, Бакс фыркнул:

— Вам-то это зачем?

— За компанию, — Мальсибер широко улыбнулся и развёл руками: — А ещё мне нравится просто летать. И чем быстрее, тем лучше.

Просто летать нравилось всем, но после этого разговора только Северуса и Мальсибера пересадили на «Хаукер фьюри». Этот восхитительный самолёт уже почти прекратили использовать в истребительных эскадрильях Британии и с почётом передали в эскадрильи углублённой подготовки авиашкол. Их место в первой линии Истребительного командования занимали «Харрикейны» и «Спитфайры», о которых Северус пока только много слышал.

Первый полёт на «Фьюри» поразил воображение. Мало того, что он был гораздо проще в управлении, чем «Харт» или «Одэкс», так ещё и мог разгоняться до трёхсот двадцати километров в час, что после двухсот двадцати тех же «Харта» с «Одэксом» или ста сорока пяти у «Тайгер мота» можно было считать настоящим полётом. Конечно же, Северус не удержался, обнаружив в воздухе «Одэкс» Поттера. Он спикировал на него, резко уходя в сторону и едва не черканув крылом по его хвосту. Поттер не остался в долгу, начиная преследовать Северуса, и к их гонке присоединился Блэк. Но куда им до «Фьюри»!

Северус посадил самолёт, всё ещё пребывая в эйфории от гонки и собственного превосходства. Поттер и Блэк только начинали заходить на посадку, когда он уже рулил к ангару.

— Курсант Снейп!

Сказать, что флайт-лейтенант Бакс был зол, означало бы сильно преуменьшить. Тот был чертовски зол. Северус спрыгнул на землю и встал навытяжку перед командиром, который впервые на него орал:

— Что вы себе позволяете? Вы нарушили все регламенты полётов! Какого хера вы пошли на столь опасное сближение?!

Северусу было нечего сказать в своё оправдание, и он уже мысленно прощался с карьерой лётчика, когда услышал:

— Помоете свой самолёт дважды. Чтобы блестел.

И всё?! Северус отчеканил, что понял приказ, едва удержавшись, чтобы не добавить «с удовольствием». А когда стал свидетелем того, что и Поттер с Блэком получили такое же наказание, почувствовал себя совершенно счастливым.

Взыскание обычно отрабатывали по вечерам, когда все остальные отдыхали. Северус набрал в ведро воды, взял кусок мыла, тряпки и отправился мыть свой «Фьюри». Мальсибер пожелал удачи, скрывая улыбку. Смешно ему... ну-ну!

В ангаре было теплее, чем на улице, а самолёты освещали довольно яркие лампы. Северус оценил фронт работ и начал оттирать хвост.

— Какая неожиданная встреча!

Поттер с Блэком появились внезапно и были настроены весьма решительно. Неужели так хотят драки, что им наплевать на риск вылететь?

— Отчего же неожиданная? — Северус презрительно усмехнулся. — Я ждал вашего появления.

— Когда ты, наконец, поймёшь, что мы не по этой части? — оскалился Блэк

— Когда ты будешь поубедительнее, Блэк.

Северус хотел добавить ещё несколько нелицеприятных эпитетов, но помешало появление шеф-техника Биннса.

— Вижу, работа в разгаре. Флайт-лейтенант Бакс приказал проследить, чтобы всё блестело.

Драться при Биннсе никто не собирался, поэтому оставалось только обмениваться многообещающими взглядами и презрительными ухмылками. В свою комнату Северус вернулся спустя два часа, показавшиеся вечностью, и очень злой.

— Как прошло? — невинно поинтересовался Мальсибер, развалившийся с книгой на кровати.

— Отвратительно. Если бы не Биннс...

— Это я предупредил Бакса о возможном инциденте.

— Какого чёрта?! — взвился Северус, не ожидавший такого предательства.

— А ты хотел бы вылететь сейчас? Когда получение «крыльев» лишь вопрос времени?

Мальсибер был прав. Но это совершенно не мешало Северусу на него злиться.

— Какого чёрта ты лезешь не в своё дело?!

— Не в своё? Просто я не хочу оказаться в Истребительном командовании без тебя.

Такие признания всегда обескураживали Северуса, и он просто не знал, что на такое отвечать. Вот и сейчас он смог лишь пробормотать что-то невразумительное.

— А ты на чём хочешь летать? — как ни в чём не бывало продолжил Мальсибер: — «Харрикейн» или «Спитфайр» — вот в чём вопрос.

— «Спитфайр», — не раздумывая, отозвался Северус.

Поссориться с Мальсибером у Северуса не получилось ни разу — тот ловко обходил все острые углы, невольно заставляя присматриваться к себе повнимательнее. Странно, конечно, они неплохо общались, делили комнату и даже, вроде бы, дружили, но Северус его совершенно не понимал. Может быть, потому что ничего о нём не знал? Мальсибер обладал удивительным даром много говорить, но при этом ничего не рассказывать о себе, и чем больше Северус за ним наблюдал, тем больше вопросов у него возникало. Как он жил до лётной школы? С кем расстался? Из какой семьи? И это помимо главного вопроса, который всё больше и больше терзал Северуса — что у них было той ночью, когда он так позорно напился? Вернее даже — не что, а почему.

Иногда Северусу казалось, что Мальсибер исподтишка за ним наблюдает, но сколько не пытался его подловить, так и не смог. В отношениях Северус совершенно не разбирался. В своё время именно Лили разъясняла ему, что происходит между общими знакомыми, и почему Дэйл такой мрачный, а Салли шипит, как гадюка. Ему-то и про себя не всё было понятно до конца. Например, он так и не понял, что у них произошло с Лили. Вроде бы, всё было как обычно, а она вдруг — раз! — и ты мне не писал, не вспоминал, а значит, не любил. Если быть честным с собой, то Северус понимал, что никогда не вёл себя с Лили, как Поттер. Означало ли это, что и чувства у них были разные? Ответа не было, но Северус считал, что если разберётся в отношениях с Лили, то тогда сможет разгадать и происходящее с Мальсибером.

— Снейп, ты чего на меня так смотришь?

— Просто задумался, — смутился Северус. — Ничего личного. Не думай.

— Я и не думаю. Ты знаешь, что Поттер собирается жениться?

— На ком?!

— На Блэке! — фыркнул Мальсибер. — Сам подумай. После получения «крыльев» нам дадут отпуск, вот Поттер и планирует.

Северус почувствовал, как под ним качнулся пол. Где-то в глубине души он был уверен, что у Лили это ненадолго: погуляет и поймёт, что он лучше Поттера, но оказалось... и отпуск этот дурацкий...

— Мальсибер, а что ты делаешь в отпуске?

— Ещё не решил.

— Поедем к морю?

* * *

Когда лето было в самом разгаре, Северус с удивлением обнаружил, что не заметил смену сезонов. Вроде бы осень он ещё помнил хорошо, зимние холода тоже, кажется, были, но вот куда делась весна и половина лета — так и осталось загадкой. Наверное, он просто очень много занимался. Первый этап обучения приближался к своему завершению, и темп занятий нарастал. Две недели курсанты отрабатывали ночные полёты, и если поначалу из-за ограниченных возможностей навигации в темноте и сложностей при взлёте и посадке те казались крайне опасным и ненужным занятием, то потом Северус стал получать от них удовольствие и горячо доказывал Мальсиберу выгоду позднего обнаружения.

Подготовка к предстоящим экзаменам на «крылья» ограничила посещения Шрусбери, и Северус с удовольствием замечал, как страдает из-за этого Поттер. Неужели Лили приезжала к нему и сюда? Хотя, если они заговорили о свадьбе, то ничего удивительного в этом не было. Кажется, и братья Лейстранджи подрастеряли былую невозмутимость, хотя они могли так дёргаться и из-за слухов о том, что командованию нужно больше пилотов истребителей, а вовсе не из-за красотки Блэк. Интересно, а как они собирались её делить?

Экзамены все сдали очень прилично, а через день уже стояли на плацу в парадной форме и получали долгожданные «крылья». Командир авиастанции групп-кэптан Фадж произнёс прочувственную речь и объявил, что наутро ждёт всех на распределении. Здесь же на плацу их сфотографировали: сначала каждого для личного дела, а потом «на память». Северус попросил, чтобы его сняли на фоне «Фьюри». Карточку он собирался послать матери с коротким сообщением, что у него всё хорошо, в чём она сама может убедиться. Он не сомневался, что мать покажет снимок отцу, и, может, тогда тот пожалеет о своих словах. А даже если не пожалеет, то и чёрт с ним!

— Северус, ты готов? — Мальсибер от нетерпения покусывал губу.

— К чему?

— К походу в Шрусбери.

— Я не пойду.

— И нарушишь традицию?! Как на тебя посмотрят остальные?

Северус жаждал быть среди опытных пилотов «своим», поэтому нехотя признал, что традиции нарушать не стоит. Правда, в этот раз напиваться он не собирался, да и вообще, почему бы не побыть немного сдержанным? Он невольно поправил кожаный браслет на запястье и пошёл вслед за Мальсибером.

Традиции традициями, но в пабе состоявшиеся лётчики уселись за два соседних стола, и Северус почти не удивился, когда через полчаса за их столик подсела красотка Блэк, которую, как оказалось, звали Бель. А к Поттеру подсела Лили. Северус мог сколько угодно делать вид, что её не видит, но всё равно заметил, как она изменилась. И дело даже не в том, что Лили коротко подстриглась, нет — в ней появилась какая-то особенная «взрослая» строгость, и почему-то все детские воспоминания показались плодом разыгравшейся фантазии. Потому что эта девушка никак не могла быть девчонкой, которая порвала юбку, перелезая через живую изгородь. Да и рисовать в пыли палочкой она бы не стала...

— Снейп, будешь что покрепче?

Северус не сразу понял суть вопроса и с удивлением взглянул на Мальсибера, не понимая, чего он хочет.

— В смысле?

— Бурбон будешь?

— Нет, — Северус снова потёр кожаный ремешок на запястье. — Я бросил.

Он так и сидел, внимательно разглядывая оседающую пену в кружке и не замечая веселящихся товарищей. Хотя кого он хотел обмануть? Он жадно вслушивался в рассказы Бель о Полин Гауэр и Эми Джонсон лишь потому, что она часто упоминала Лили. А когда Бель процитировала неведомую Амелию Эрхарт, что для того, чтобы пробиться в авиацию, женщинам нужен топор, Северус уже ни капли не сомневался в том, какой путь выбрали себе подруги. И почему-то сейчас он поверил, что всё у них получится. У него же получилось!

Лили нет-нет да и пыталась привычно тряхнуть головой, чтобы отбросить с лица непослушные локоны. Вот странно, она сейчас подстрижена почти так же коротко, как и он, а привычка осталась, и веснушки, кажется, стали чуть бледнее, зато глаза — темнее и ярче. И вообще её взгляд начинал почти светиться, когда она смотрела на Поттера, отчего тот откровенно млел. Лили склонилась к нему и что-то прошептала на ухо, задевая губами мочку. Поттер на мгновение помрачнел, а потом кивнул и обернулся так резко, что Северус не успел отвести взгляд. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а потом Поттер повернулся к Лили, начиная ей что-то горячо говорить, на что она только задорно рассмеялась и, шутливо хлопнув его по плечу, встала, направляясь к Северусу.

— Привет, Сев.

— Привет, Лилс.

Северус словно забыл все слова, не зная, что сказать. Он столько раз представлял себе этот разговор, что казалось, мог бы час болтать, не переставая, но сейчас не в силах был выдавить из себя какую-нибудь банальность о погоде.

— Ты получил «крылья». Поздравляю.

— Спасибо.

Лили, наверное, тоже понимала, что всё идёт как-то не так, потому что решительно подвинула стул и уселась рядом с Северусом.

— Я выхожу замуж.

— Я знаю.

Лили помолчала и вымученно улыбнулась:

— И всё-таки ты злишься, Сев.

— Вот ещё!

— Я что, тебя не знаю? Злишься и выдумываешь себе всякое.

— Интересно, что?

Лили вздёрнула подбородок и пристально уставилась в глаза Северуса.

— Что у нас могло бы получиться.

— А разве нет?! — слова прозвучали прежде, чем Северус успел подумать и прикусить язык.

— Сев, — улыбка Лили стала немного виноватой. — Но ты ведь сам знаешь, что нет.

— Почему?

— Потому что ты никогда не любил меня.

— Откуда ты знаешь?! — возмутился Северус.

— Девушки чувствуют такие вещи. Ты всегда относился ко мне как к другу, и никогда не хотел ничего большего, понимаешь? — таким тоном матери разговаривают с неразумными детьми.

— Откуда ты знаешь? — упрямо повторил Северус.

— Хотел? — совершенно искренне изумилась Лили. — Но тогда тебе не стоило этого скрывать.

Северус отвернулся и замолчал. Лили вздохнула и осторожно подёргала его за рукав:

— Сев, ну чего ты? У тебя всё ещё будет хорошо... хочешь, приходи к нам на свадьбу?

— Странное у тебя понятие о «хорошем».

— Не злись, Сев... ну же! Улыбнись!

Северус оскалился:

— Так?

— Примерно, — Лили заглянула ему в глаза и улыбнулась. — Так ты придёшь?

Северус представил себе рожу Поттера, когда тот увидит его на своей свадьбе. Можно было, конечно, такое устроить, но зачем?

— Нет, Лилс, я уезжаю.

— Куда?

— На море.

Лили лишь удивлённо приподняла брови, но ничего не сказала. Она пожелала Северусу удачи и довольная вернулась к своему Поттеру, который, кажется, сходил с ума от ревности. Не успела Лили уйти, как на её место плюхнулся Мальсибер. Он поставил перед Северусом очередную кружку пива, отпил из своей и как бы ненароком поинтересовался:

— И как?

— Нормально, — пожал плечами Северус. — Приглашала на свадьбу.

— А ты?

— Отказался.

— Почему? — Северусу показалось, что Мальсибер пытается скрыть улыбку.

— Потому что мы едем с тобой на море.

Наверное, это была, и правда, отличная идея, потому что настроение Мальсибера ощутимо улучшилось. Когда-то давным-давно Северус мечтал о кругосветном путешествии, но так никогда и не добрался до моря. А ведь там должно быть здорово — шум прибоя, шёпот волн, шорох песка под ногами. И это если ещё забыть про всякие лунные дорожки и свежий ветер — кажется, он называется бриз.

— Едем! — подтвердил Мальсибер. — Обязательно.