...и врагов не осталось (джен)

За широким видовым окном корабля показалась неизвестная планета, и Алиса вскочила с кресла, натянув ремни безопасности. К счастью, они оказались достаточно крепкими, а путешественница, упав обратно, подалась вперёд и продолжала заинтересованно вглядываться в приближающую поверхность. На планете росли грибы — совсем не такие грибы, какие Алиса собирала с отцом в подмосковном лесу.

И вправду, не такому опытному космолётчику сложно было бы поверить в их природное происхождение. Они больше напоминали неудавшийся эксперимент какого-то дерзкого архитектора. Ножки грибов были высокими и стройными с нежными волновавшими на ветру розоватыми юбочками, а шляпки напоминали своей окраской витражные картины. Алиса, конечно же, помнила, что такое обилие кислотных оттенков в дикой природе означало угрозу, но датчики показали земной тип атмосферы, трава была нетоптаной, небо — голубым без единого облачка… грибы были большими, захотелось изучить всё это и прогуляться.

— Я ненадолго, жди меня! — корабль, послушавшись распоряжения своего капитана, защитил вход силовым полем. Алиса оглянулась и улыбнулась ему на прощание.

Травинка под ногой оказалась сочной, была смята, лопнула, разлив зеленоватый сок, а её соседки обняли ногу Алисы. Мир вокруг был живым. Алисе это нравилось.

— Отпусти, я не вкусная, — проговорила Алиса, и трава послушалась. Судя по всему, она была разумной, и путешественницу это обрадовало.

Следующий шаг она сделала аккуратнее, чтобы ни на кого не наступить, и огляделась: рядом с ней, приминая разумную траву брюшком, ползла огромная улитка.

— Здравствуй, ты не могла бы идти аккуратнее? У тебя много сильных ножек, просто поднимай брюшко повыше.

Улитка оглянулась и посмотрела пришелице в лицо — мгновение её морда ничего не выражала, а потом она закусила травинку, и сок потёк из клыкастой пасти по толстой, покрытой бородавками шее.

Алиса отвернулась, не собираясь мешать протеканию естественных процессов, но за траву было обидно. Алиса принялась разглядывать ближайший гриб, ожидая, что он тоже окажется разумным, но гриб был обычным, а доносившееся из-за спины чавканье не давало сосредоточиться на дальнейших исследованиях.

Алиса оглянулась — улитка бессовестно насыщалась, выбирая самые сочные травинки, придавливая остальные и разбрасывая вокруг себя зеленоватый сок, но её жертва не бездействовала. Травинки оплели панцирь, и, сделав следующий шаг, улитка вылетела из своего домика.

Без панциря хищница оказалась обычным слизнем. Она напрасно перебирала по земле лапками, ей было не убежать. Травы спеленали её и теперь расплющивали в объятиях, выдавливая всё, включая только что съеденное, и смешивая с почвой.

Мир вокруг Алисы был опасным и странным. Она поняла это, размышляя о том, кто из её недавних знакомых был хищником, а кто — жертвой. На этом странности планеты не заканчивались — этот мир был утрированно, в чем-то извращенно похожим на Землю. В зарослях грибов копошились огромные, в два человеческих роста, муравьи, над головой Алисы с достойными истребителей звуками летали божьи коровки, шмели и осы.

Удалившись от корабля на приличное расстояние, Алиса заметила и другие странности — разрушенные постройки: огромную башню с крышей в виде чайника, из носика которого на мельничное колесо стекала вода. Возможно, башня была плодом живого воображения Алисы, может быть, это был улей или муравейник, случайно принявший такую форму, но вот девочка, стоявшая рядом с башней, была настоящей.

Это была очень странная девочка. Ветер играл её лёгкими, хоть и давно нечёсаными, чёрными волосами; ноги были истоптаны в кровь, но она стояла так прямо и гордо, будто не чувствовала боли; а пышное платье цвета свежего мяса, казалось, жило своей жизнью.

Алиса решила вступить в контакт — возможно, девочка только казалась человекообразной, как и многое на этой планете было не тем, что есть на самом деле.

— Здравствуй. Как тебя зовут? — спросила она, по привычке наклонила голову на бок, завела руки за спину и принялась покачиваться вперёд-назад.

Слегка испуганная девчонка оглянулась и обожгла Алису взглядом подведённым чёрным глаз с белой радужкой и расширенными черными зрачками. Алиса так и знала, что с ней не всё хорошо, — в следующее мгновение она оттолкнулась от поверхности планеты и взлетела.

То, что сперва показалось полётом, оказалось высоким прыжком. Девочка какое-то время парила в воздухе, используя свою юбку в качестве параплана, делая грациозные повороты, а потом опустилась на поверхность планеты и побежала прочь.

Алиса отвергла любые гипотезы об отношении девочки к homo sapiens -произволом юной путешественницы она была причислена к пресмыкающимся, признана гуманоидным подобием хамелеона.

— Эй, подожди! — сделанный не в пользу девочки вывод ничуть не умерил любопытства Алисы. В конце концов, её новая знакомая нуждалась в помощи — чего стоили одни только залитые кровью ноги, а ещё взгляд, и странного вида платье намекало на неблагополучие. — Эй, хамелеончик? Здесь все такие зубастые. Идём, я тебя к папе отвезу, он у меня профессор. Хамелеончик!

Привычный для хамелеона способ передвижения заставил Алису включить левитр. Поднявшись над поверхностью планеты, она то и дело теряла обращавшуюся стайкой синих тропических бабочек девочку. Яркие, будто картины радужных детских снов, виды утомляли, погоня быстро надоела Алисе, и она активировала электро-сачок — тонкая, почти незаметная в воздухе сеть вылетела из рукава скафандра.

Способности хамелеона к дезинтеграции и изменению формы ещё предстояло исследовать, но большая часть бабочек попала под сеть, и парочка оставшихся стремилась присоединиться к ним. Через мгновение хамелеон обрёл наиболее привычную для него форму. Девочка, будучи прижата к земле бьющей током при малейшем движении сетью, закричала.

— Не двигайся, просто не шевелись, — Алиса забыла об этой особенности ловчей сети. Усовершенствовавший её скафандр Селиванов опасался, что в своих путешествиях она наткнётся на агрессивных существ. Алиса его опасений не разделяла.

Крик хамелеона, сперва показавшийся ей животным, сейчас был человеческим — просто никто из её знакомых никогда так не кричал.

— Сейчас я уберу, — от девочки сквозило отчаянием, а по спине Алисы от жалости бегали мурашки. — Прости, я не подумала, что сеть бьётся, а ты не будешь лежать спокойно. Пойдём на корабль, отвезу тебя в зоопарк. Всё будет хорошо.

Она протянула руку, чтобы помочь инопланетянке подняться, и только скафандр защитил её от удара ножом. Алиса с трудом сдержала крик боли, а её знакомая поднялась и приготовилась к схватке.

— Ты чего дерёшься? — спросила Алиса. — Я не хочу ничего плохого.

Неодобрительный взгляд, последовавший в ответ, пронизывал до костей, девочка поднялась самостоятельно и, выставив перед собой огромный кухонный нож, двигалась по кругу, то ли ожидая, то ли готовясь к нападению. Использование ножа космическим хамелеоном говорило в пользу его разумности, но Алиса была слишком занята, чтобы сделать такой вывод.

— Посмотри на себя. У тебя же ноги сбиты в кровь. Тебе нужна помощь и... я помогу!

Алиса была уверена, что её голос звучит ласково и душевно, слова были простыми, но в ответ на попытку приблизиться девочка сделала выпад и ударила наотмашь, едва не задев незащищенную скафандром часть тела.

— Спокойно! Не надо так!

Алиса изловчилась перехватить свою противницу за запястье, и та опять зашлась криком, будто прикосновение причинило ей боль. Алиса отпустила — и девочка растворилась в воздухе стайкой тропических бабочек.

— Послушай, ты сама себе вредишь! Я в скафандре, ты — почти голая. Остановись и подумай!

Алиса выполнила своё же распоряжение. Вокруг была злая зелёная трава, огромные грибы и разрушенные строения странных форм. Разумный здесь легко мог сойти с ума.

— Послушай!

Она подняла голову — девочка стояла на пригорке и целилась в неё чем-то очень похожим на чайник.

— Ты думаешь, я не умею дать сдачи?! — на этот раз это было просто возмутительно!

Встроенный в правый рукав бластер активировался при резком сгибе локтя, ствол быстро оказался в руке Алисы, а звуковая волна, вышедшая из дула, столкнулась в воздухе с вылетевшей из чайника хамелеона бирюзовой жидкостью.

— А-а-а-а!

Очередной крик был настолько ужасен, что Алиса поспешила пожалеть полностью ощутившую на себе силу своего же оружия соперницу. Бирюзовая жидкость оказалась дурно пахнущим, разъедавшим кожу кипятком.

— Перестань чесаться! Так всегда бывает, когда дерёшься, — что-то непременно ударит в ответ. Вот! — аэрозоль из аптечки Алисы приносила мгновенное облегчение при ожогах, но для того, чтобы нанести её, хамелеона надо было ещё поймать. — Эй, я хочу помочь!

Алиса в очередной раз погналась за бабочками — обычными земными бабочками — цепляясь за руки, они роняли с крылышек голубую фосфоресцирующую пыльцу.

Пришелица была проворной, а хамелеону — не убежать. Он сменил личину — нет, кровь с ног никуда не делась, она появилась ещё и на руках, а вот кожа потеряла естественный для живого человека оттенок и теперь сливалась по цвету с побелевшим платьем; глаза — огромные чёрные провалы; волосы стали короче и ещё темнее; рот раззявлен в крике — Алиса отшатнулась. Нож молнией блеснул перед её лицом и не переставал со свистом резать воздух, заставляя отступать.

— Да что ты? Перестань! — по бледному лицу хамелеона катились черные слёзы. Алиса не боялась ножа, но болезненный вид девочки заставлял её вздрагивать. Через несколько минут она решилась действовать жестко.

Избегая ударов, Алиса исхитрилась перенастроить бластер — теперь он бил маленькими электродами, от которых к руке Алисы шли едва заметные проводки. Алиса ещё раз оценила телосложение хамелеона и установила минимальную мощность.

Отблеск ножа — девочка открылась всего на мгновение перед следующим ударом; залп — она вскрикнула коротко и совсем не громко; впившиеся в кожу электроды не позволили хамелеону дезинтегрировать. Алиса поймала девочку на руки — её тело опять изменилось: жидкие чёрные волосы лежали по сторонам узкого лица с кожей землистого цвета, бесцветными губами и огромными карими глазами, которые смотрели печально и пронзительно.

— Всё будет хорошо! Вот увидишь, — последняя трансформация испугала Алису. Девочка казалась ей ровесницей, но для своего возраста была слишком лёгкой, почти дистрофиком. Воздух выходил из её рта с хрипом, тело было холодным и заходилось судорогами. Алиса поправила амуницию, подхватила свою добычу и сделала шаг — поверхность планеты под её ногами задрожала.

«Землетрясение? Только этого сейчас не хватало!» — Алиса поспешила к кораблю. Неизвестная планета раскололась внезапно и очень красиво — мгновение, и вокруг замерли летающие острова с трепещущей на ветру сочной травой и высокими грибами. В следующее мгновение под ногами Алисы открылась чёрная бездна, и она с криком полетела туда. Если бы у неё было время опомниться, она бы поняла, насколько ей страшно.

* * *

Новый мир чувствительно ударил Алису по заду и дурно пах, даже солнце тут светило неярко. Алиса поднялась на ноги, потёрла место ушиба и сделала шаг — то, что её ударило, оказалось неровно уложенными камнями древней мостовой — по земным меркам век девятнадцатый, никак не позже — ботинки проваливались и застревали меж камней.

Пойманный хамелеон лежал ничком в метре от Алисы, а слева и справа тянулась бесконечная улица скучных кирпичных домов с затянутыми ряской паутины и рваных занавесок, кое-где побитыми и наскоро законопаченными окнами. Из битых окон кое-где высовывались верёвки, тянулись к единственному на этой стороне улицы кованному, издевательски подмигивающему фонарю. На верёвках сушилось недавно стираное бельё, поднимавшийся над ним пар и выходящий из труб дым заслоняли солнце.

Алиса пару раз подпрыгнула на месте, помахала руками — всё было цело, а голова — на плечах. Хорошо то, что хорошо заканчивается, а они легко отделались. Алиса ощупала хамелеона и подняла на ноги — он не ударился при падении.

— Пойдём, обопрись об меня. Сейчас найдём хороший зоопарк и…

Хамелеон теперь не казался инопланетным существом — это была обычная девочка в грязно-сером платье, переднике, полосатых чулках и тяжелой неудобной обуви.

Новый мир посмотрел на Алису взглядом мерцающих, как сталь глаз, строго, если не сурово, и бесстрашной путешественнице стало неуютно. Она, беспокойно оглядываясь, потащила за собой едва живого хамелеона. Первая же подворотня разочаровала её окончательно: перегородившие ей путь полу сгнившие деревянные доски были, как попало, сбиты в невысокий забор, который невозможно было перелезть или перепрыгнуть без риска переломать конечности.

— Чего вылупилась? — мужчина закидывал уголь в топку установленной за изгородью машины. Сгорая в топке, уголь нагревал котёл, под действием пара поднимался и опускался огромный заострённый молот, а из трубы выходили клубы чёрного дыма. Молот с чавканьем выбивал из-под себя комья земли. Праздно слоняющиеся зеваки раздражали вынужденного терпеть шум и грязь рабочего одним существованием.

Алисе тоже не хотелось испачкаться, одного взгляда в изъеденное оспой лицо хватило, чтобы почувствовать раздражение и не ждать помощи. Она включила левитр и вместе со своим хамелеоном поднялась в воздух. Рабочий какое-то время, задрав голову, молча наблюдал полёт, а потом повалился на спину, закричал и принялся молиться.

Лингвист выхватывал из бессвязного бормотания отдельные слова, и заинтересовавшаяся состоянием мужчины Алиса поспешила спуститься.

— Вам нехорошо? Где-то болит? — она не была уверена, что лингвист правильно перевёл её слова, потому что рабочий с криком бросился прочь.

Пока что всё складывалось не очень удачно, девочка, похрипывая, висла на плече, а Алиса всё-таки испачкалась. К счастью, перелетев препятствие, она выбралась на оживлённую улицу.

Внешне улица мало отличалась от той, которую она недавно миновала, просто здесь из каждой подворотни, из каждой двери, из каждого окна, из каждой щели на неё смотрели люди: беззубые старики, угрожающего вида амбалы с обветренной кожей и оборванные дети. Через мгновение толпа окружила её, отрезав пути к отступлению.

— Здравствуйте! — Алиса заглядывала людям в глаза, кивала и улыбалась. Тарахтение, выходящее из коробочки лингвиста, не позволяло надеяться на то, что её понимают.

Наконец, перекрывшая ей путь беззубая старуха первой прошепелявила что-то членораздельное.

— Откуда ты, дитя?

— С третьей планеты Солнечной системы. Я с Земли, — Алиса не угадала с ответом. Впрочем, она и не пыталась лукавить, искренне радуясь тому, что удалось установить контакт. Радость была преждевременной.

Толпа вокруг неё заговорила наперебой так громко и возбуждённо, что лингвисту не удавалось выхватывать из общего гомона отдельные фразы, а Алисе захотелось закрыть уши руками.

— Почему вы так кричите?

Пришелица поставила своего хамелеона на ноги и попыталась заговорить с толпой. Девочка пришла в себя, подняла голову, оглядела окруживших её исподлобья, приподняла верхнюю губу, показав зубы, и зарычала — стайка ребятишек, испугавшись, убежала в ближайшую подворотню.

Алиса не осуждала свою спутницу — толпа отшатнулась, а она приобняла подопечную и отправилась искать нормальных инопланетян.

— Что у тебя болит? Я полечить могу, — в ответ на эти слова девочка повернула голову и посмотрела на Алису с удивлением: она либо не знала, что такое боль, либо не привыкла о ней распространяться.

Через несколько минут они вышли на относительно свободное пространство местного рынка. Это был самый захудалый рынок из всех, которые Алисе приходилось видеть, а первый встретившийся ей здесь инопланетянин лишь на первый взгляд производил достойное впечатление.

— Бобби! Бобби! — этот странный набор звуков выкрикивали убегавшие от него дети.

Бобби чем-то напомнил Алисе советского регулировщика: в руках указующий жезл; брюки заправлены в начищенные до блеска сапоги, френч застёгнут на все пуговицы и перетянут ремнём; на голове круглая каска. Должно быть, в этом неблагополучном месте сверху постоянно что-то падает.

Пришелица подняла голову и посмотрела в пустые глаза.

— Алиса, старая знакомая, — произнёс бобби.

— Здравствуйте! — Алиса решила, что лингвист что-то перепутал, и протянула руку для рукопожатия, но констебль брезгливо поморщился в ответ, а девочка внезапно истерично закричала, прижалась и спрятала лицо на её плече.

— Ты опять не в себе, Алиса, — полисмен говорил так, будто не видит протянутую руку. — А что это за чумазый паренёк с тобой?

Девочка, кажется, поняла, что прятать голову бесполезно, оттолкнула Алису и побежала прочь.

— Эй! — она кинулась вслед за своим хамелеоном раньше, чем бобби засвистел в свисток.

Девочка убегала отчаянно — откуда только взялись силы? Должно быть, от ужаса.

— Постой! Я же хочу помочь! — Алиса кричала напрасно, её хамелеон даже не оборачивался.

Осуждать беглянку Алиса тоже не могла, гулкий топот подбитых железом сапог по каменной мостовой и надрывный свист, который множился, отражаясь от каменных стен, вызывал и у неё какой-то первобытный ужас. Сердце стучало чаще обычного. На стороне хамелеона было животное чутьё и подстёгивающий быстрее бежать страх; Алисы — сила и желание спасти редкое космическое животное.

— Алиса! — посетившая пришелицу догадка была внезапной: полисмен обращался не к ней. Алиса позвала тёзку по имени, та оглянулась и замерла всего на мгновение, но этого хватило, чтобы поймать её за локоть. — Ты же понимаешь, что я говорю? — зрительный контакт удержать было сложно, как и саму беглянку, ведь меньше всего, Алисе хотелось причинять ей боль — в награду она получила кроткий кивок головы. — Прежде чем убегать, объясни, зачем это делаешь. Этот человек пугает тебя? Он злой? Если так, то к чему бегать, когда мы можем летать? Мы теперь друзья, и ты должна доверять мне. Вот, — Алиса не нашла лучшего заверения дружбы, чем шоколадка, сорвала зубами обёртку и протянула подруге. Та отреагировала по-человечески — гордо вскинула голову и сжала губы. — Ну, как хочешь, — Алиса откусила и теперь всем своим видом показывала, что получает удовольствие.

Реакция её подруги на этот раз была сродни животной — Алиса затравлено огляделась, перестала вырываться и принюхалась.

— Не бойся, мы далеко убежали. Поешь, а я покараулю.

Алиса взяла надкушенную шоколадку из рук тёзки, с истинно британским достоинством уселась на мостовую, по-турецки скрестив ноги, и откусила маленький кусочек. Через несколько минут её губы и пальцы были испачканы шоколадом.

— Чай? — это слово было первым словом, которое Алиса произнесла, обращаясь к тёзке.

— Что? — Алиса в ответ не смогла скрыть удивление

— С друзьями я пью чай, — Алиса улыбнулась — ей улыбнулись в ответ, после чего её мнившая себя всемогущей в испачканном скафандре тёзка почесала затылок.

— Чаю у меня нет, но есть компот. Тебе понравится, — Алиса достала тюбик из нагрудного кармана, открутила колпачок и, убедившись, что на неё внимательно смотрят, сделала глоток.

Тёзка на этот раз нетерпеливо протянула руки, с жадностью отпила и закашлялась — из подворотни показался уже знакомый девочкам полисмен, а его тяжёлую поступь нельзя было ни с чем перепутать.

— Пей спокойно, я с ним разберусь.

Китель констебля уже не походил на форму советских регулировщиков, а неприятная внешность бросалась глаза. Алиса чувствовала опасность — бобби был похож на Глота с планеты Катрук. Всё было обманчиво.

— Отойди, малец, я твою подружку обратно в психушку отведу.

— Она ест, не мешайте! — Алиса сжала кулачки — она уже определила пострадавшую сторону, и слова ничего не могли изменить.

Констебль подошёл вплотную и попытался отодвинуть Алису со своего пути — в другой ситуации она бы просто вывернулась и убежала, но сейчас за её спиной была… Алиса перехватила бобби за запястье, крутанулась на месте и готова уже была применить выученный под руководством Селиванова приёмчик, когда осознала, что хамелеона за её спиной нет. Тюбик с компотом одиноко валялся на мостовой.

— Что вы себе позволяете?! — воскликнула она, топнула ножкой и отпустила запястье.

— Не понял, — уверенный голос и взгляд Алисы заставил бобби растеряться — так с ним разговаривали только богатеи и отъявленные негодяи.

— Почему вы преследуете нас? Мы что-то украли? Кого-то избили? Что вы себе позволяете?!

— Эй, малец, ты чего? — бобби был не готов к такому напору — Алиса стояла к нему вплотную, слегка запрокинув голову, и смотрела в глаза. — Твоя буйная подружка всё время из психушки сбегает. Я службу свою несу исправно.

— Службу, значит, несёте. Посмотрим, что за служба! Посмотрим, что за психушка, а потом найдём моего хамелеона.

Алиса уверенным шагом преодолела проулок. Полисмен растерянно смотрел ей вслед.

— Пошли! — Алиса оглянулась и посмотрела на бобби — он вздрогнул.

— Куда?

— Туда, где вы служите. Поговорю с вашим начальством.

Бобби какое-то время думал, стоит ли возмутиться панибратским отношением парнишки. Тот стоял прямо, смотрел в глаза без тени стеснения, дубинка его не пугала — полисмен поплёлся впереди, показывая дорогу, а потом зашагал резвее, подумав, что в участке ему всё растолкуют.

Алиса бойко следовала за провожатым, бобби ёжился под её сердитым взглядом — то, что отважная путешественница видела вокруг, не вызывало одобрения.

— Так жить нельзя!

Бобби не понял восклицания Алисы, он вообще не хотел задумываться над происходящим. Задумаешься так — и с ума сойдешь. Странный парнишка, которого он вел за собой, не сопротивлялся, не кричал — и к лучшему!

Трущобы перед взглядом Алисы внезапно сменились благоустроенными кварталами, только грязь одинаково хлябала под ногами, а путешественница не могла решить, хочет ли поднимать на всё это великолепие взгляд. Выражения на лицах людей сменились столь же внезапно: угроза в глазах стала презрением; удивление — равнодушием; а назойливый интерес — брезгливостью. Чинно прогуливающие парочки: мужчины, ритмично сопровождавшие каждый свой шаг ударом трости о мостовую, и женщины, плывшие рядом с ними, — не могли скрыть неприятных подробностей. Где-то на верхнем этаже ближайшего к Алисе отделанного мрамором особняка с внушавшим уважение своей значительностью портиком истерично кричала женщина — прохожие не могли не слышать, но даже не оглядывались.

— Там… кому-то нужна помощь? — Алиса обратилась к бобби почти заискивающе, истеричные крики пронимали её до костей.

Почуяв её неуверенность, констебль ухмыльнулся, положил руку Алисе на плечо и настойчиво повёл вперёд. Она не сопротивлялась, а мир поворачивался к ней оборотной стороной — среди парадных фасадов, в ближайшей подворотне, выставив на показ всё, что так настойчиво маскировали другие за корсетами, стояла поразившая её своим видом, измождённая женщина.

* * *

Алиса слегка оробела, когда бобби грубо втолкнул её в участок. На ватных ногах она прошла дальше мимо бесконечных стоек, за которыми разномастные просители, частью оборванные, частью напыщенные и недовольные тем, где оказались, общались с констеблями.

Алиса уселась на высокий стул напротив стойки и посмотрела в глаза стоящему напротив бобби.

— Вы тут главный?

— Нам не сюда, нам дальше… — окликнул её констебль.

— К начальнику? — Алиса было весело вскочила со своего места, но взгляд провожатого, в котором явно читалась угроза, заставили её сесть на место. — Я подожду вашего начальника здесь.

— Какого начальника ты хочешь видеть?! — бобби фыркнул и поспешил вперёд по открывшемуся за стойкой длинному коридору.

Алиса подумала о неточностях перевода и совсем притихла.

— Что это такое? — проходившие мимо неё констебли перешёптывались — не очень-то вежливо, но Алиса не могла их осуждать. Она начинала понимать, что делает всё не так. Этот мир был суровым, жестоким и очень требовательным.

Ожидание Алисы затянулось, а шепот вокруг неё становился громче; любопытство окружающих — назойливее; неучтивость просто бросалась в глаза. Алиса несколько раз привставала со стула, смотрела в глаза проходящим вежливо и просительно, спрашивала, выйдет ли к ней кто-нибудь. К счастью, ей это вскоре надоело, и она хлопнула по стойке ладошкой.

— Я хочу заявить об исчезновении девочки, о вопиющей несправедливости, которая творится на улицах, и… ещё. Двум женщинам в богатом районе нужна помощь.

Взгляд оказавшегося напротив констебля на несколько секунд остекленел от удивления, потом уголок рта задёргался и на губах появилась издевательская усмешка.

— Что ещё? — спросил он Алису.

— Ещё? — переспросила Алиса, привстала со стула и доверительно сообщила: — Хотелось бы знать, где я нахожусь и как отсюда побыстрее выбраться. Мне здесь совсем не нравится.

Бобби наиграно хохотнул, а через мгновение его взгляд опять остекленел, руки вытянулись по швам, а сам он небыстро выпрямился. По этим нехитрым признакам Алиса определила, что тот, кто стоял сейчас рядом с констеблем, был его начальником.

— Это тот самый? — начальник носил странные очки, но они ему не помогали лучше видеть. Он наклонился, пригляделся к Алисе, принюхался и брезгливо отпрянул.

— Да, парнишка был вместе с мисс Лидделл, — ответил начальнику констебль.

— Мерзавец, ты помог ей сбежать? — Алиса была настолько удивлена этим грубым обращением, что не сразу приняла его на свой счет. Пока она собиралась с мыслями, начальник успел отвернуться и прошептать на ухо констеблю: — Мистер Бамби оплатил наши услуги?

— Так точно, сэр!

— А наследство, мисс Лидделл?

— Им распоряжается адвокат, мистер Рэдклифф.

— Я помню. Насколько оно велико?

— Не могу знать, сэр!

— Я к тому, Пичер, зачем нам отдавать её в психушку, когда можно держать здесь?

Алиса была возмущена и смыслом, и формой разговора. Она поднялась с кресла, сжала кулачки и поглядывала на перешептывающихся с нескрываемым раздражением.

— Алиса Лидделл поймана, сэр! — Алиса собиралась уже сообщить о своём возмущении окружающим, но этот окрик остановил её.

— Где она? — начальник опередил её, первым задав этот вопрос.

— Как приказывали, сэр.

— Вот, дерьмо! — даже лингвист сглупил относительно собственной медлительности, переводя эту недостойную начальника фразу.

— Дерьмо?! — Алиса помнила, что папа запрещал ей повторять за другими ругательства, но сейчас объяснила себе непослушание подхваченным здесь вирусом. — Это вы — дерьмо, сэр! Вот, что я хочу вам сообщить!

— Да как ты смеешь?! — в руках начальника появился револьвер, и Алиса окончательно уверила себя в том, что оказалась на Катруке. Её замешательство было кратким — она недолго отступала под самодовольными взглядами бобби, пытаясь справиться с бластером, дуло которого лишь слегка выходило за пределы её кисти. Оружие не было замечено до того, как прозвучал выстрел, а разогревшийся револьвер стал оплывать в руках начальника, подобно восковой свече.

Несчастный закричал пронзительно и громко, а прежде лебезившие перед ним подчинённые отшатнулись — куда их деревянным дубинкам против такого оружия. Алиса выстрелила ещё раз: «Давно пора было разобраться с этой планетой. И почему только папа был против?» Выстрел проделал дыру в потолке — на собравшихся в участке посыпались щепки, штукатурка и прочий строительный мусор, Алиса сверкнула глазами на прощание и подхватила замершего в дверях бобби под локоть.

— Куда отвели Алису Лидделл? Покажешь!

Донельзя испуганный констебль не сопротивлялся — шёл впереди и ныл. Лингвист неуверенно переводил, речь была бессвязной: бобби поминал Бога и святых; хрипел, всхлипывал и целовал свои пальцы, путая умную машину непереводимыми выражениями.

Дорога заняла больше времени, чем ожидала Алиса, она была вынуждена сделать привал, на котором и скормила спутнику большую часть своих запасов, — он сперва дрожал, не веря своему счастью и опасаясь отравления, а потом ел с омерзительной жадностью, требуя добавки.

Наевшись, констебль подобрел, перестал молиться и попытался затащить Алису в какой-то дом по пути на ночлег. На этот раз она, опасаясь подвоха с его стороны, — кто знает этих жителей Катрука — отказалась, хотя усталость уже давала о себе знать.

Алиса оказалась перед высокой кирпичной стеной со столь же высокими, издевательски витиевато выкованными воротами с частой решеткой уже за полдень. В верхней части ворот была надпись на латыни, и Алисе стало немного нехорошо от закравшегося в душу неприятного подозрения. Отогнав его, она толкнула створку ворот — они оказались заперты на толстую цепь.

Перекусить цепь — дело нескольких секунд. Алиса мысленно извинялась перед Селивановым за то, что так поверхностно относилась к встроенным в свой скафандр механизмам — действительно никогда не знаешь, с чем придётся столкнуться в космосе.

Кинувшаяся на неё огромная собака тоже не стала для Алисы препятствием — она так искренне обрадовалась ему, что сердитый пёс не решился кусать незваную гостью. Лаская его, Алиса искренне сожалела о том, что извела на констебля запасы еды. Бобби остался стоять неприкаянным в воротах, Алиса оглянулась и на мгновение пожалела и его.

— Не ходи туда. Тебе туда не надо! — лингвист перевёл эти слова констебля. Алиса пожала плечами, помахала рукой и в компании ласкавшегося к ногам пса сделала шаг вперёд.

Здание лечебницы показалось ей скучным — сложенное из красного кирпича, когда-то довольно добротное, сейчас было изъедено сыростью и потемнело, а на фоне свинцового чёрного неба выглядело зловеще.

Этот вид, казалось, пугал даже пса, который всё плотнее прижимался к бедру и поскуливал.

— Не бойся, Трусишка! — Алиса уже успела придумать новому другу имя, но пёс, едва она открыла тяжёлые двери, поджал хвост и убежал.

Помещение, открывшееся взгляду за небольшим коридором, заставило её на секунду зажмуриться — оно было недавно выбелено, заставлено белой мебелью с такой же обшивкой, за стойкой находилась бледная медсестра в подходящем по цвету к стенам платье и фартуке. Лишь тени разнообразили помещение, а Алиса в ярко-оранжевом испачканном скафандре смотрелась чужеродно, как и любой другой посетитель.

Медсестра вместо приветствия вскинула бровь и подозрительно повела носом.

— Вы к кому?

Алиса ничуть не смутилась.

— К Алисе Лидделл.

Медсестра положила на стойку толстенный талмуд и смахнула с него пыль.

— Мисс Лидделл в ближайшее время противопоказаны любые встречи.

Алиса не дослушала медсестру, заметила уходящий влево коридор и пошла по нему вперёд.

— Куда вы?

Крик медсестры не заставил Алису остановиться. Она сперва обрадовалась, заметив, что коридор не пуст, но бешено жестикулирующий в разговоре сам с собой мужчина был не тем, к кому можно обратиться.

Алиса открыла ближайшую дверь. Тучный мужчина в компании не менее внушительных размеров женщины загородили ей проход, а слова, которые выдавал пытавшийся перевести их разговор лингвист, были очень странными.

— Идиотизм? Меланхолия или истерия? Вы всё ещё не можете поставить точный диагноз, мистер Уилсон?

— Вряд ли это возможно, Руфь. Я склоняюсь к тому, что это одновременно и то, и другое, и третье.

Алиса постучала лингвиста по крышке — тот обиженно кашлянул и продолжал.

— Если в бытность моего коллеги Грэтхэма лечащим врачом несчастной девочки, это ещё была меланхолия с внезапными приступами истерии, от которой она полностью излечилась при моём попечении, то лечение мистера Бамби, при всём моём уважении, привело к идиотизму. В любом случае, я намерен полностью исцелить это дитя.

— Вы, по-прежнему, отказываетесь от кардинальных способов лечения?

— Помилуйте, Руфь, мисс Лидделл ещё дитя, а вы уже пророчите мне славу мистера Брауна. Попробуем противораздражение, которое так хорошо зарекомендовало себя в прошлый раз, электричество, усиленные физические нагрузки и трудотерапию.

Алиса протиснулась в дверь и какое-то время находилась в ступоре, оглядывая помещение.

— Девочка выросла, ей уже девятнадцать. Позвольте опробовать на ней новое изобретение.

— Вибратор? — доктора передёрнуло, Алису тоже. Её хамелеон — необычайно редкий экземпляр инопланетной фауны — был привязан к кровати так крепко, что ремни перетянули тело, волос на голове уже не было, а в изголовье находилась странная установка из тонких стеклянных трубок, колбочек, мензурок, кислотных цветов жидкости в которых нагревались спиртовками. Жидкость в одной из колбочек закипела, пары, частично конденсируясь, поднялись по трубке к мензурке, где смешались с другой жидкостью.

— Не переусердствуйте тут, — произнёс доктор, повернулся к Алисе и только, прижав её животом к стене, заметил посетительницу. — Вы кто?

— Как вы... — Алиса не успела договорить — капля из закреплённой над головой Алисы спиральной трубки упала на лоб.

Она отчаянно закричала, приподнялась и натянула ремни.

— Сейчас-сейчас! — Алиса кинулась на помощь тёзке, лазерный луч резанул связывающие её ремни. Мгновение — она вскочила на ноги, поднялась на кровати, а крик боли был пронзительным и страшным. — Не чеши! — Алиса раздирала ожог у себя на лбу.

Она верно определила причину своей боли и принялась громить установку. Её тёзка пыталась уворачиваться от летающих по воздуху спиртовок. Одна из них ударилась о стену в метре от неё — стекло было слишком крепким, чтобы разбиться, но пробка вылетела, а спирт разлился по полу. Едва тлеющий фитилёк мгновенно потух. Находившееся в палате не успели выдохнуть, Алиса не прекратила буйства, пока не доломала перегонную установку.

Один из её бросков всё-таки достиг цели — голубоватый огонь, несильный и неяркий, разъедал одежду на теле медсестры. Руфь, беспорядочно охлопывая себя, переступая и вскрикивая, никак не могла затушить его. Алиса внезапно успокоилась и теперь с интересом наблюдала за беготнёй.

— Ну вот и умница, идём! — Алиса протянула к ней руки, чтобы помочь спуститься на залитый кислотами и засыпанный осколками стекла пол, но сумасшедшая, по-своему, восприняла её жест: медбратья, подпрыгивающие точно мячики, и тучная медсестра, крики которой превращались в бумджумов, были для неё привычными противниками, способности Алисы были не изведаны, не измерены и от того безграничны.

Алиса соскочила с кровати и попятилась от спасительных объятий, уткнувшись спиной в безразмерный живот медбрата. Медбрат оттолкнул её, Алиса отлетела и попала прямо в руки его товарища.

— Ах ты, белка!

Нет, Алиса никак не могла согласиться с тем, чтобы её подругу назвали белкой — не только грубо, но и действительности не соответствует. Худая, обритая наголо, спелёнатая смирительной рубашкой она походила на ящерку и засовывать её в беговое колесо было столь же несправедливо.

— Побегай здесь, белка, пока не поймаю другую.

Колесо повернулось, Алиса сделала несколько шагов внутри и упала на колени, колесо сделала поворот, Алиса перекувыркнулась и упала на спину.

— Не двигайся и жди!

Алиса огляделась: доктор и погасившая своё платье медсестра перекрывали путь к не входившему в её планы отступлению, а два амбала с угрожающим видом приближались к ней. Бояться было нечего.

Алиса вскрикнула для приличия, когда медбратья схватили её за плечи, — любой другой было бы страшно. Скафандр изменился-поверхность стала похожей на облитую маслом свиную кожу. Алиса выскользнула из захвата и бросилась на помощь к тёзке.

— Вылезай, цепляйся за спину.

Мгновение сумасшедшая была в задумчивости, а потом принялась перебирать руками поперечные жерди, составлявшие обод колеса.

— Мы же друзья! — Алиса всхлипнула — что не говори, а такое недоверие было обидным.

В отсутствующих глазах тёзки промелькнула искра узнавания, она отпустила прутья и упала на живот, подпрыгивая и больно ударяясь о крутившееся колесо.

Алиса изловчилась остановить вращение и подхватила подругу. Промедление дорого ей обошлось — доктор, медсестра в отрывавшем неаппетитные подробности её тела подпалённом платье и два амбала подбирались ближе, перекрывая собой все пути к отступлению.

Они считали, что Алисам некуда бежать, но ошибались.

В отличие от прочих изобретений, которыми был напичкан её скафандр, Алиса искренне любила играть с этими небольшими шариками — один бросок и в помещении создаётся маломощная точка притяжения, искусственная гравитация меняет местами пол с потолком или стенами.

Целиться Алисе было некуда, да и неудобно — подруга, пусть болезненно худая, висла на плече, оглядывая полусумасшедшим взглядом и мешая движениям. Алиса бросила шарик, он раскололся, приклеился к потолку, и заключенная в нём масса высвободилась.

Объятия и весёлый смех, которыми подруга отреагировала на происходящее, понравились Алисе. Цепляясь за пол выросшими на подошвах шипами, она выбралась из комнаты, по потолку которой мячиками катались сотрудники психбольницы, и поставила тёзку на ноги.

— Побежим?

Задумчивость, отразившаяся на лице спасённой, не остановила Алису, она настойчиво потянула её за руку и не встретила сколь-нибудь активного сопротивления.

Особого рвения за Алисой тоже не наблюдалось, она обречённо тащилась следом за подругой, оттягивала руку и побежала резвее только, когда впереди замаячил выход. Девочки выбежали из здания, спрятались в ближайшей подворотне и теперь старались восстановить дыхание.

— Ты же умеешь быстро бегать и прыгать, почему… — Алиса тяжело хватала воздух ртом и совсем не ожидала ответа.

— Чтобы убежать, нужно знать направление, в котором бежишь. Куда мы направляемся?

Возможно, Алиса поддалась усталости — сам попробуй побегать несколько дней к ряду в страшном, закопченном и задымлённом мире Катрука — но в словах сумасшедшей подруги показалась ей какая-то мудрость и безысходность.

— Скоро будем чай пить, — проговорила она почти жалобно, не слишком веря собственным словам.

— С друзьями? — Алиса, сама того не ожидая, встретила прямой и открытый взгляд подруги. — Ты ведь потерялась? — она знакомо соединила руки за спиной и принялась покачиваться. Наблюдать это было страшно — Алисе казалось, что она смотрит на свою изуродованную копию. Не получив ответа на вопрос, копия постояла рядом, поглядывая время от времени выжидательно и заискивающе, присела на корточки и принялась что-то чертить пальчиком в пыли. — Чтобы попасть из пункта А в пункт Б, нужно знать, где находится пункт А и где — пункт Б. Ты знаешь, где мы находимся?

Алиса внутренне содрогалась, оглядывая обритую макушку подруги, и возможно поэтому ответ на простой вопрос не приходил ей на ум.

— Если ты совсем потерялась, возможно, стоит вернуться назад.

— Я бы с удовольствием вернулась туда, где росли те большие грибы и сочная трава, но не знаю, как это сделать.

— Ты торопишься, нам сперва нужно ответить на первый вопрос, а потом уже задумываться над вторым, — Алиса всем своим видом постаралась изобразить задумчивость, а её тёзка-космолётчик решила двигаться дальше.

— Здесь есть космодром?

— Не знаю о таком, — ответила Алиса и внезапно вскочила на ноги. — Ты хочешь туда, где трава и большие грибы?

Алиса удивилась внезапному возбуждению измученной тёзки и проговорила неуверенно.

— Да, я живу там, недалеко…

В следующее мгновение она поменялась с подругой местами: теперь она нехотя бежала следом, а хватка тонких холодных пальчиков на её руке была очень цепкой.

— Ты живёшь в стране чудес? — едва живая после издевательств Алиса задавала на бегу уточняющие вопросы.

— Можно сказать и так. Куда мы бежим?

— Обратно. Ты там не одна?

— У меня много друзей, и мы любим чай, — Алиса улыбнулась, бег становился всё быстрее, а она едва поспевала. В какой-то момент, чтобы не отстать, ей пришлось подпрыгнуть, а в следующий — она летела сквозь дыру в пространстве.

Мир, возникший перед ней, оказался плавающими в пространстве островами. Он был прекрасен, и только почва, роящаяся в воздухе, говорила о разрушении.

Алиса, к удивлению тёзки, не изменилась — такая же бритая голова, обожжённая кожа на лице, хрупкое, едва прикрытое грязной смирительной рубашкой тело.

— Мой мир разрушается, а ведь даже здесь у меня были враги.

Алиса не ответила, она оглядывалась вокруг в поисках своего корабля. Рука подруги стала влажной и рукопожатие ослабело.

— Не раскисай! Врагов у тебя не осталось, — Алиса подхватила подругу. — Сюда! Помоги мне! — позвала она свой корабль.

— Это хорошо, когда можно просто позвать и к тебе придут.

— А как же иначе? Всегда кто-нибудь придёт и поможет, просто иногда приходится долго ждать.

— А иногда приходит совсем не тот, кого ждёшь.

— Так тоже бывает, — согласилась Алиса.

— А ты правда живёшь здесь? — голос слабел, Алиса всё сильнее опиралась на плечо подруги, но продолжала задавать вопросы.

— Правда! — её тёзка оглядывала небо в поисках своего корабля — оставаться в этом разрушающемся мире ей не хотелось.

Корабль завис в метре от них, а затем открыл для них вход — потеряв опору и капитана, он завис в воздухе, экономил топливо и ждал. Алиса завела подругу внутрь, усадила в кресло рядом с собой и принесла еды — через несколько минут её тёзка задремала. Алиса настроила диагноста на проведение реабилитационных процедур, и сон стал медикаментозным. Так было лучше. Корабль взял курс на Землю.