Быть Избранным. Быть собой (джен)

— Поттер, ваше поведение выходит за всякие границы приемлемого.

— Так точно, сэр!

— Хорошо, что вы это осознаете!

— Так точно, сэр!

— Значит, инцидент можно считать исчерпанным?

— Как пожелаете, сэр!

— Тогда берите думосбор и работайте.

— Никак нет, сэр!

— Поттер! Отстраню!

— Как вам угодно, сэр. В этом случае я, как временно безработный, буду иметь право гулять, где мне вздумается?

— Договоритесь до ареста за помехи следствию.

— Скиттер будет в восторге, сэр.

Угрожать увольнением Лонгюссон все-таки не стал, хотя имел для этого все основания: за неподчинение прямому приказу начальника отдела любой аврор в два счета вылетит со службы с волчьим билетом. Но сто раз уже говорено: национальный герой — это не «любой» аврор, у него есть ряд особенностей, начиная с личной дружбы с министром и заканчивая разносторонней полезностью в отделе. Аврорат еще не преодолел послевоенный кадровый голод, чтобы разбрасываться талантливой молодежью, а следователь Поттер был, безусловно, талантлив — что называется, от Мерлина. Или от Мордреда, поскольку не дай Мерлин такие таланты на самом деле...

История началась с того, что Поттера опять похитили. Вернее, даже не похитили, а прихватили в качестве живого щита. В оправдание злоумышленников можно сказать, что Герой работал под обороткой и выглядел как совершенно обычный лысеющий волшебник очень средних лет. Он был подсадным покупателем, а в момент передачи товара должна была сработать группа захвата, но что-то пошло не так: продавцы заметили авроров и активировали экстренный порт-ключ, прикрываясь первым подвернувшимся под руку магом. Гарри, естественно, сопротивляться не стал и перенесся вместе с похитителями в просторный зал неизвестно где. Но зал оказался с секретом, потому что эффекты оборотки с похищенного немедленно сошли, и осознавшие свою ошибку негодяи принялись очень слаженно обстреливать «гостя» заклинаниями. Может, Гарри бы и справился один против всех — и не такое еще бывало, но через несколько секунд помещение наполнилось едким дымом, который не останавливали обычные щитовые чары. Поняв, что элементарно задыхается и при этом не видит противников, Гарри все-таки решил аппарировать подобру-поздорову, что и сделал.

И вот теперь младший аврор Следственного отдела Поттер считал, что может самостоятельно вернуться в недавно виденный зал и взять преступников тепленькими, пока не разбежались. Вот только запасется парой защитных артефактов — и вперед. При этом младший аврор Поттер утверждал, что на зале стоит какая-то защита, которую он сам попросту пробил, но вот что будет, если с ним попытается аппарировать еще кто-то — например, та же группа захвата — аврор Поттер не знает и проверять не хочет.

А глава Следственного отдела Лонгюссон считал, что следователи не должны лично проводить силовые операции, так что аврору Поттеру надо сдать воспоминания и вместе с коллегами попытаться высчитать, что за зал это мог бы быть, чтобы потом дать координаты аппарации силовикам. Но если уж аврору Поттеру так приспичило самому погеройствовать, то совершенно точно один он никуда не пойдет, и опять-таки надо подождать хотя бы чернового мнения аналитиков, насколько возможна аппарация сквозь щиты с группой поддержки. Теперь оставалось как-то донести до аврора Поттера, что мнение главы отдела приоритетнее.

Но в одном Поттер был безусловно прав: если пресса узнает, что героя отстранили за излишнее геройствование, Лонгюссона съедят без соли, даже если на его сторону встанет сам Главный аврор Фальк.

— Поттер! — Лонгюссон сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, с усилием сбавляя тон. — Я уважаю вашу вовлеченность. Я понимаю, что, возможно, для вас это дело в чем-то личное. Но то, что вы предлагаете, непрофессионально и опасно. Если Рита Скиттер будет в восторге от вашего отстранения, то представьте, как ее восхитит ваша гибель. Может, хоть это соображение вас остановит.

Личным это дело было опосредованно. Просто банда, поставляющая ингредиенты для зельеваров и артефакторов, специализировалась на тех субстанциях, что добываются из разумных магических существ. И одной из жертв оказался домовик, лично знакомый Гермионе. А Гермиона на последних сроках беременности стала ужасно впечатлительной, так что после такой новости пришлось отправлять ее в Мунго во избежание каких-либо осложнений. И теперь Гарри чрезвычайно искренне желал негодяям максимально скорой смерти: у Гермионы полно знакомых домовиков, а также оборотней, и кентавров, и прочей живности, и случись с кем-то еще подобное...

— Это не личная заинтересованность, сэр. Вероятно, я просто недостаточно хорошо описал ситуацию, и это мешает вам принять верное решение. И мне жаль, что придется действовать вопреки приказу. Сэр.

— Значит так, аврор! Первое: идёте и сдаете воспоминания! Ваш отказ участвовать в работе отдела мы обсудим позже, но важные для следствия материалы вы предоставите немедленно! Исполнять!

Гарри сильно подозревал, что является единственным человеком, способным довести Лонгюссона до ора. Избранный уникален во всем! За те несколько минут, что потребовались ему на то, чтобы достать из шкафа флакон и вытянуть из виска серебряную ниточку — очень аккуратно, чтобы образ зала остался достаточно ярким и в его собственной голове тоже, — глава отдела связался с кем-то по сквозному зеркалу и стал выглядеть несколько более довольным.

— А теперь, Поттер, отправляйтесь на место несостоявшегося задержания. Там уже работает Соммерс со стажером, и вроде бы они нашли схрон. А с вами отправится группа Оуша из Отдела силовых операций. Если это действительно схрон, преступники могут вернуться за содержимым, и у вас должна быть поддержка. На месте поступаете в распоряжение Соммерса. Выполняйте!

Тон Лонгюссона твердо говорил о том, что тема единоличного подвига закрыта. У Гарри осталось два варианта: писать заявление на увольнение прямо сейчас или же быть уволенным ближе к вечеру, уже по дисциплинарной статье. Второй вариант предполагал меньше писанины, и Гарри выбрал его.

— Так точно, сэр! — отчеканил он, развернулся к двери и уперся носом в могучее плечо старшего аврора Генри Оуша, который появился в кабинете удивительно тихо для парня таких размеров.

— Привет, Поттер. Я нас аппарирую.

Судя по ставшему еще чуточку более довольным лицу Лонгюссона, у силовой группы было дополнительное задание — держать Национального Героя за шкирку и ни в какие неприятности одного не отпускать. Гарри послушно пожал протянутую руку и не менее послушно держался за нее же до самого приземления в одном из закоулков Лютного. Здесь уже вовсю копошились упомянутые Соммерс со стажером, а трое бойцов из Силового ненавязчиво контролировали периметр.

— О, Поттер! — деловито обрадовался Соммерс. — Так, давай по шагам: кто где стоял, как двигались...

Это тоже была часть работы, и Гарри честно минут пятнадцать посвятил тому, чтобы воспроизвести собственные телодвижения и описать, что делал каждый из четырёх продавцов. По всему выходило, что аккуратно засунуть в кучу битого кирпича узелок с неопознанными зельями не мог никто из названных участников. Либо ложный след — мало ли, кто в Лютном что прячет? Либо у продавцов был пятый сообщник — под дезиллюминационным, например.

В первые минуты Оуш до того старался не отходить от Гарри ни на шаг, что выглядел просто смешно — эдакая наседка-переросток. Но Соммерса, похоже, предупредить забыли, и он весьма свирепо нарычал на боевика, чтобы тот отвалил в сторону и не топтался по следам. Сам закуток между тремя домами и свалкой был довольно тесным, а узкий выход из него надежно перегородил один из силовиков. Так что Гарри просто закончил свой рассказ, сделал шаг в сторонку, вроде как для того, чтобы не перекрывать никому обзор, и, поймав подходящий момент, наложил на себя беспалочковое дезиллюминационное.

— Ах ты, сука! — взвыл Оуш, одновременно вычерчивая палочкой Финиту, однако Гарри уже сместился на пару ярдов с того места, где исчез, и заклинание не попало в цель. Остальные силовики быстро раскидали свои Финиты веером, но выигранной секунды Гарри хватило. Видимым он стал только в самый последний миг, уже заканчивая вращение. Сразу двое ближайших бойцов рванулись к нему, но вихрь аппарации уже уносил его прочь.

Координатами Гарри не ошибся — он снова стоял в том же зале, и прямо напротив замерли очень удивленные его появлением люди: двое из тех четверых, что участвовали в неудачной продаже. Совсем рядом за спиной явно ощущалось еще чье-то присутствие, так что мешкать Гарри не стал: швырнул Экспульсо и кубарем укатился за удачно расположенное массивное кресло. А в следующий миг по залу опять стремительно растеклось едкое облако, но, как и надеялся Гарри, заклинание головного пузыря успешно защищало от яда. Видимость, правда, все равно была нулевая, но бить на слух и по площадям никто не мешал.

Некоторое время продолжалась перестрелка заклинаниями. Потом, по току воздуха поняв, что где-то в зале открылась дверь, Гарри наугад метнулся вдоль стены. Скорее удача, чем что-либо другое позволила ему нашарить выход, он вывалился в сумрачный, но свободный от ядовитого дыма коридор и тут же услышал удаляющийся топот впереди. Решив, что побегать он еще успеет, Гарри для начала заблокировал дверь за собой, просто бросив в потолок над ней Экспульсо Максима, затем послал сигнальное заклинание с аппарационными координатами в Аврорат и только потом занялся преследованием.

Дальше все было скучно, как по учебнику. Беглеца оглушить в спину и оставить в коридоре под чарами невидимости; комнату, к которой он бежал, проверить поисковым заклинанием и потом накрыть малым антиаппарационным куполом. Войти под дезиллюминационным, которое, правда, тут же развеялось, разыграть быструю победоносную дуэль с двумя находившимися там незнакомцами. Оглушая второго, как раз заметить, как над зданием разворачивается большой антиаппарационный купол авроратской модификации. Всё, дальше пусть работает профессиональная боёвка, а следователь Поттер воссядет в кресло над поверженными противниками и не будет путаться под ногами у группы захвата, а то приложат еще чем, не разобравшись... Что желание «не разобраться» раз-другой у Оуша присутствует, Гарри даже не сомневался.

Первым в комнату, где окопался Гарри, влетел какой-то незнакомый аврор, просканировал обстановку и выпустил в коридор патронуса-волка с коротким сообщением: «шеф, Поттер тут». Вторым действительно появился шеф силовиков Энтони Барн, который основное внимание уделил самому Гарри, а не комнате. А вслед за Барном ввалились еще трое, и вот среди них уже был Оуш, которому только большое количество свидетелей помешало сходу зарядить в Героя какой-нибудь Таранталлегрой, а то и по-простому — кулаком в челюсть.

— Сволочь ты, Поттер! Твое счастье, что живой, а то вообще урыл бы! А Калиган где?

— Кто? — переспросил Гарри, даже не пытаясь сделать виноватое лицо.

— Калиган, — Оуш напряженно посмотрел на безмятежного героя и уточнил:

— Аврор, который ушел с тобой в аппарацию.

— Нет... — сказал Гарри, чувствуя, как немеют губы, и кровь отливает от лица и собирается комом где-то в желудке. — Я не видел, что кто-то из твоих успел...

* * *

Открылась и с грохотом захлопнулась железная дверь морга, по коридору тяжело протопали аврорские ботинки, и Генри Оуш остановился, нависая над Гарри. Гарри и не подумал поднять голову. Он сидел в больничном коридоре на полу возле стены и смотрел в пространство пустым взглядом. Не дождавшись реакции, Оуш слегка потыкал его ногой в ботинок, но и это не возымело эффекта.

— Это не ты его убил. Док сказал, там полный комплект. Сильно расщепило из-за аппарации «на хвосте», еще сильнее побило о щиты, потом газ этот. Боевые заклинания пришли уже в мертвого. Полегчало?

— Нет, — бесцветно отозвался Гарри.

— Утешать не буду. Мудак ты, Поттер.

— Мудак, — согласился Гарри.

Оуш постоял над ним еще немного, а потом тяжелые ботинки протопали дальше к выходу. Гарри так и остался сидеть в нескольких шагах от двери морга. Мимо проплывали лимонного цвета подолы целительских мантий, но трогать его никто не пытался. Потом подошла и остановилась рядом пара ярко-зеленых бархатных башмаков, и старческий голос жалостливо запричитал:

— Да что ж ты так сидишь-то, сыночек? Если умер кто, так ты зайди, попрощайся, и полегчает. Ты отпусти, и тебя отпустит!

— Спасибо. Не полегчает, — так же ровно ответил Гарри и встал. Скользнул взглядом по сморщенному старушечьему лицу, убедился, что ведьма его не узнала и обратилась просто к неизвестному парню в коридоре. Неопределенно кивнул ей и пошел к выходу. Аппарировал с крыльца, смутно надеясь летально расщепиться, но благополучно переместился в лес на окраине Годриковой Лощины. Подумал было пойти на кладбище, но потом развернулся спиной к жилью и побрел вглубь леса, без тропы продираясь сквозь густую низовую поросль. Надо было отойти подальше, потому что в груди скручивалось острое и неудержимое. Однако потом выяснилось, что и обычного выброса Гарри сегодня не заслужил. Магия била внутрь него и не вырывалась свирепым вихрем, а стрекала раскаленными протуберанцами, словно медуза щупальцами. От каждого такого прикосновения перекрывало дыхание, и Гарри цеплялся за ближайшее дерево, чтобы не упасть. Но очень быстро щупальце втягивалось обратно в горячий комок, обосновавшийся за грудиной, и Гарри продолжал свой бессмысленный поход. Наверное, он шел так довольно долго, потому что руки в результате оказались расцарапаны в кровь. Но заметил он это только тогда, когда в мерный шепот деревьев и гомон птиц вломился — именно вломился — посторонний звук: кто-то с хрустом рухнул в самую гущу орешника неподалеку.

— Гриффиндурка кусок, куда тебя занесло-то? — Драко Малфой остервенело выдрался из куста и сразу же рванул в привычную позицию: прижимать Гарри спиной к себе и класть руки на лоб и солнечное сплетение. — Ты сам говорил: нас надо держать в закрытом помещении, чтобы легче ликвидировать выбросы! Говорил или нет? И сам куда уперся? Дебил контуженый!

Гарри под его руками ощутимо обмяк и откинулся затылком на малфоевское плечо, чем вызвал еще одну волну раздраженного шипения.

— Да не вертись ты, убогий!

— Убогий. И дебил контуженый. Скажи мне, как вообще можно не заметить, что с тобой кто-то аппарирует?

— Запросто, если какой-нибудь идиот ухватил тебя за мантию в момент аппарации.

— О мертвых не надо говорить плохое, Малфой. Идиот у нас тоже я.

— Ты-то вообще идиот вне конкурса, не спорю. Давай сядем аккуратненько, сейчас полегчает.

— Драко, я его убил.

— А я — Фата Моргана со всем Неблагим Двором. В Мунго я уже был, все заключения видел, так что не пудри мне мозги.

— Если бы я хотя бы заметил его, мы бы аппарировали оттуда сразу, и...

— И ты бы доразмазал его о щиты.

Гарри отрицательно помотал головой под малфоевской ладонью и упрямо повторил:

— Я его убил.

Драко в ответ тоже повторил:

— Сейчас полегчает.

И дальше они сидели молча.

Магия внутри Гарри постепенно успокоилась, и физически действительно стало легче. Но аврор Отдела силовых операций Дэвид Калиган по-прежнему лежал на столе в холодном ярко освещенном морге, и с этим фактом даже целитель Драко Малфой ничего поделать не мог.

— Гриф, а гриф, — оный Малфой слегка шевельнул ладонями, не отнимая их от тела, — какие планы на ближайшее будущее? Мне просто, чтоб знать, где ждать выброса и сопутствующего массового травматизма.

— В Аврорате. Там мне много кто сказать захочет... Надо пойти послушать.

— Силовики вообще относительно часто гибнут, работа такая.

— Драко, мне Лонгюссон сказал туда не лезть. А Оушу и его группе велел следить, чтобы я не лез один. Понимаешь? Я приказ проигнорировал, а Калиган — нет.

— И кто в результате живой? Правота проверяется бытием.

— Ты слизеринец, Малфой. Не всегда прав тот, кто выжил.

— Да, я слизеринец и твердо уверен, что прав именно тот, кто выжил.

— А я из Гриффиндора. И с этим ты ничего не сделаешь.

— Факт, колдомедицина тут бессильна. Тогда двигай-ка ты туда, не тяни уже, лучше от этого не станет. Дай только руки залечу.

Подпихиваемый Малфоем, Гарри встал на ноги и послушно подождал, пока Драко сперва исцелит многочисленные царапины, а потом приведет в порядок их мантии, пострадавшие в противостоянии с подлеском. Напоследок Драко вычистил от лесного мусора, слегка пригладил буйные поттеровские волосы и, криво улыбнувшись, пояснил:

— На собственную казнь следует приходить в приличном виде и держаться с достоинством. Проверено, хуже не будет.

— Аппарируешь нас? — попросил Гарри.

— Надеюсь, это ты просто нервничаешь сегодня, а не обзавелся фобией насчет аппараций, — проворчал Малфой. Но дальше комментировать не стал, просто перенес их в аппарационную зону Аврората и тут же сделал шаг в сторону.

— Удачи. Не буду отсвечивать больше необходимого, а то мое общество тоже добавят к списку твоих грехов, — отошел еще на шаг и аппарировал прочь. А Гарри пошел в свой отдел.

Видимо, новости еще не успели распространится достаточно широко. Многие привычно кивали ему и явно удивлялись его убитому виду, кое-кто начинал перешептываться, некоторые отвешивали взгляды, как пинки, и один раз кто-то довольно громко сказал: «Из-за него человек погиб, и хоть бы хны!», а другой голос так же громко ответил: «А кто ему что сделает? Это ж «сам-гарри-поттер!». Гарри успел подумать, что некоторые вещи в жизни не меняются: как в Хогвартсе, так и в Аврорате баланс восторгов и проклятий за спиной Избранного мог радикально измениться в считанные часы. Впрочем, он тут же одернул себя: в Хогвартсе травлю устраивали по идиотским поводам, а сейчас все справедливо. Герой решил, что правила писаны не для него, и за самоуверенность героя поплатился другой человек, просто выполнявший свою работу... В войну такое тоже бывало, верно? Ты — ходячая погибель, Поттер, и ты сам это прекрасно знаешь. А еще ужасно несправедливо: по долгу службы Калиган регулярно ходил под Авады настоящих опасных преступников, а погиб из-за безответственного придурка, слеподырого к тому же.

Следственный отдел встретил его гробовым молчанием. Все до того сосредоточенно занимались своими делами, только что дым из-под перьев не шел. И Лонгюссон, окликнувший от своего стола: «Поттер, ко мне подойдите!» — показался настоящим спасителем. Гарри послушно подсел к столу начальника отдела и с благодарностью проследил, как тот окружает их двоих сферой тишины. Слушать обвинения перед всем отделом было бы справедливо, но Лонгюссон проявил милосердие.

— Что скажете, Поттер? Вы сделали все, что хотели?

— Воспоминания сдать? Или там уже и так все понятно? — мертво предложил Гарри.

— Если ваши воспоминания потребуются, я их запрошу. Я не знаю, что сказать, Поттер. Вас хотел видеть Главный аврор, я послал ему извещение, что вы изволили появиться, так что с минуты на минуту вас вызовут. И Фальк уже спросил у меня, соглашусь ли я работать с вами дальше. Я взял время на обдумывание ответа. Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу, Поттер?

— Нет, сэр. Я тоже не уверен, что со мной вообще можно работать. Особенно после сегодняшнего.

— Вы это понимаете, да?

— Да, сэр, разумеется.

— Тогда у нас еще есть шансы.

— Не уверен, сэр. Но спасибо.

Лонгюссон тяжело вздохнул.

— Посмотрим, что с вами решит Главный аврор. Ваша эскапада далеко за рамками внутренних дел моего отдела, вы же понимаете. Я не знаю, выдвигал ли Барн официальные обвинения.

— Да, сэр.

Некоторое время Лонгюссон сверлил его взглядом, а Гарри покорно смотрел в стол. Говорить было больше не о чем. Прилетевший самолетик от секретарши Главного поставил точку в затянувшемся молчании.

— Идите, Поттер. Фальк вызывает вас немедленно.

Гарри снова прошел через общий кабинет, и на этот раз большинство сослуживцев провожали его взглядами. Какими именно — Гарри предпочел не заметить. И ропота по коридорам при его появлении стало больше: новости в Аврорате распространяются со скоростью пожара в ветреный день. Секретарша Фалька поприветствовала его чуть заметным кивком и этим же кивком указала на дверь: вас ждут.

В кабинете Главный аврор так же молча кивнул ему на стул напротив собственного стола и попробовал было выдержать давящую паузу, но быстро понял, что Гарри медитирует на свои ботинки и паузы просто не замечает.

— Для начала, младший аврор Поттер, я хотел бы услышать вашу версию сегодняшних событий.

Скрывать Гарри было совершенно нечего, так что он изложил все пошагово, начиная с подготовки операции «тайный покупатель» и заканчивая прибытием группы захвата по его вызову.

— То есть вы признаете, что имело место прямое нарушение приказа главы отдела, и именно в результате вашей самодеятельности погиб сотрудник группы прикрытия?

— Признаю, сэр.

— И что мне с вами делать, Поттер?

Гарри опустил голову еще ниже. Правильный ответ: «заавадить к Мордреду», но, наверное, Фальк может принять его за издевку.

— До вас у меня был Барн. Вашей крови не требовал, не думайте. Но сказал, что по итогам двух операций — в поместье Гринграссов и сегодняшней — считает правильным организовать в Аврорате новый отдел: отдел Гарри Поттера. Потому что совершенно ясно, что никаким другим командирам, кроме себя самого, вы не подчиняетесь. Думаю, Барн только из тактичности предложил именно отдел, а не структуру, параллельную Аврорату в целом. Одного Главного аврора вы, Поттер, уже сняли, теперь не иначе моей отставки добиваетесь?

Фальк сделал паузу, и Гарри покорно подал свою реплику:

— Никак нет, сэр.

— А как это выглядит по-вашему, Поттер? Барн мне прямо сказал, что работать с вами и по вашим делам он никого больше не отправит. Не умеют, говорит, обученные авроры работать кордебалетом на подтанцовке у героя, который в любой момент может отколоть что-нибудь вопреки приказам, боевому распорядку, утвержденным тактическим схемам, законам человеческим и магическим и здравому смыслу в придачу. Знаете такое словосочетание — «оперативное взаимодействие»? Это обозначает согласованность действий, Поттер, а не то, что вы делаете что хотите, а все остальные мечутся за вами, пытаясь отгадать, что вы выкинете в следующую секунду. Я сам из оперативников, и я вам точно говорю: непредсказуемый противник — это плохо, а непредсказуемый напарник — полная катастрофа. Понимаете, Поттер, вот если вы получили приказ держать на прицеле сектор справа, а я — сектор слева, то я и буду смотреть влево. И последнее, к чему я, старый опытный аврор, буду готов, так это увидеть вашу спину, внезапно перекрывающую мне обзор. Потому что, во-первых, вы перекроете мне обзор, а во-вторых, это будет значить, что моя собственная спина, которую, как я считал, вы мне прикрываете, сейчас подставлена под заклинания противника. И всё потому, что вы, мой напарник, решили, что приказами можно пренебрегать и можно действовать так, как лично вы считаете правильным.

И мне, Поттер, казалось, что это прописные истины, которые в Академии авроров объясняют в первом семестре первого курса. Видимо, надо провести ревизию профессионального образования, как вы считаете? Или вы все-таки это и без меня знали?

— Да, сэр. Знал, сэр.

— Ну, по крайней мере, ректора Академии вы сегодня не сняли с должности, это уже неплохо. А мне что делать прикажете? Вы в курсе, что я, как глава Аврората, несу ответственность за всех своих сотрудников? И что я просто не могу никого заставлять работать с вами, потому что это значит откровенно ставить людей под удар? Совершенно же неизвестно, что вы придумаете в следующую секунду и к чему это приведет. Рядом с вами просто опасно находиться, и я не могу заставлять своих подчиненных принимать этот ничем не оправданный риск.

— Да, сэр, это правда, — Гарри впервые поднял глаза на Фалька, и тот слегка отпрянул, заподозрив, что перегнул палку. — Рядом со мной всегда было опасно находиться. И я знал это, но все-таки пошел в Аврорат... Мне нельзя было этого делать. Извините.

— Вот драму мне тут разводить не надо! Вы понимаете, что вам и так идут навстречу всегда, когда это возможно? Вам и так позволено больше, чем любому другому! Но должны же быть какие-то границы!

Постепенно выходящий на крик монолог Главного аврора прервала серебристая лошадь-патронус. Очень меланхоличная лошадь. Голосом Джинни Поттер лошадь сообщила — тоже очень меланхолично, без намека на иронию:

— Гарри, тут у Гермионы в кабинете Драко с Роном дерутся. Уже шкаф снесли. Что-то я не знаю, к кому обращаться в таких случаях, может, авроров вызвать?

— Та-а-ак! — сказал Фальк страшным голосом.

— Можно мне вмешаться? Или пошлите кого-нибудь еще! — сообщение Джинни вывело Гарри из апатии. Шкаф снесли, а там же Гермиона с пузом! Ур-роды, особенно Рон!

— А пойдемте и наведем порядок! — Фалька явно распирал еще неизрасходованный начальственный гнев. — Как минимум аврор Уизли в данный момент находится при исполнении, если у него сегодня не отгул, конечно. Вот я пойду и уточню, чем еще развлекаются на службе мои подчиненные, помимо нарушения приказов и аппараций с летальным исходом!

Он подхватил Гарри под локоть и аппарировал, едва выйдя в приемную. Приземлились они в пустынном коридоре Отдела регулирования и контроля магических популяций, в двух шагах от кабинета, из-за двери которого доносилась ругань и отчетливые удары.

Обстановка в самом кабинете была апокалиптическая с элементами сюрреализма. Участь шкафа к данному моменту разделила почти вся мебель, кроме тяжелого письменного стола. Этот уцелевший стол был аккуратно сдвинут к стене, на нем мирно спала Гермиона, у ее ног по-турецки сидела Джинни и держала над ними обеими усиленные щитовые чары. А прямо перед дверью Рон увлеченно ломал руку прижатому к полу Малфою. От этого зрелища Гарри мгновенно вскинулся, но Фальк шел первым и успел быстрее: негромко, но от всей души сказав: «Депульсо». Рона снесло с Драко и впечатало в щиты Джинни. Щит оказался хорошим, и Уизли стёк по нему на пол, откровенно контуженный. Обретя свободу, Драко резво вскочил на ноги, осознал, что на поле появились новые игроки, и мгновенно расслабился.

— Доброго дня! — вежливо, но довольно невнятно поприветствовал он вновь прибывших. — Прошу прощения, одну минуту! Джиневра, у тебя есть зеркало?

По-прежнему очень меланхоличная Джинни опустила щиты, извлекла из кармана складное зеркальце и швырнула его Драко. Тот продемонстрировал отличные навыки ловца, открыл зеркальце, прицокнул на увиденное и немедленно занялся реставрацией своей физиономии и зубов. Фальк же оценил, что по уровню непрошибаемой наглости Малфой далеко превосходит Поттера; Джинни была, во-первых, ни при чем, а во-вторых, не имела отношения к Аврорату; так что жертвой праведного начальственного гнева был избран Рон.

— Что здесь происходит, аврор Уизли?! — от этого окрика Рон немедленно вскочил по стойке смирно, но в себя пришел явно не полностью, а только на уровне основных инстинктов, сохранившихся еще с Хогвартса, потому что четко и браво отчитался:

— Небольшая неприятность с Малфоем, сэр! Я его задел плечом, и он упал!

Фальк потрясенно моргнул, а Джинни заржала не хуже собственного патронуса. Через несколько секунд к ней присоединился и сам Малфой, хотя ему для этого пришлось прервать процесс исцеления и прижать губу пальцами, чтоб не кровила. Даже Гарри хмыкнул пару раз, а потом, пользуясь паузой, прошел к хохочущей Джинни.

— С Гермионой что?

— Сонные чары, специальные, меня Билл научил. Не вредные для беременных.

— Умгум! — авторитетно, но крайне лаконично подтвердил Малфой, возвращаясь к самоисцелению.

— Просто ей же нервничать нельзя, а эти вот...

— Я ышом?! — вознегодовал Драко.

— Ты как? Помочь надо? — развернулся к нему Гарри.

— Не! — Малфой глазами изобразил ужас от перспективы стать жертвой целительских навыков Поттера.

— А да, точно, — сказала Джинни, впадая обратно в меланхолию. — Вообще-то все из-за тебя, Гарри.

— В этом никто и не сомневался, — вздохнул тот. — Только расскажите, что именно у вас из-за меня случилось?

— Ну, мы у Гермионы в обед собрались ждать новостей и вообще... Ты же понимаешь, что все в курсе уже? Гермиона выступала про твою безответственность, Рон ей поддакивал, — Джинни покосилась на Фалька с Роном, но те явно были заняты своими делами: Фальк извергался, Рон обтекал, и слушать ее ни тот, ни другой не пытались. — На меня не смотри, я всегда за тебя, а у Гермионы про нарушения правил пунктик еще со школы. И тут приперся Малфой с каким-то вопросом. Естественно, Гермиона захотела и ему высказаться. А Малфой ей ответил, что в тамошнем виварии авроры нашли восемь штук всяких магических тварей, и, судя по всему, ваши бандиты в ближайшие часы собирались их всех пустить под нож. И потом так понимающе покивал, что, конечно, гибель одного человека — слишком дорогая цена за жизни восьми нелюдей. Гермиона расстроилась, Рон разозлился и полез с кулаками, ну и я ее усыпила, чтоб не нервничала. А потом смотрю: мальчики что-то не на шутку разошлись, причем Малфой больше даже, Рон только совсем под конец озверел.

Ну, Малфой, конечно, тоже хорош, нахрена вот Гермиону нервировать? Гарри укоризненно посмотрел ему в затылок, тот глянул в ответ через зеркальце, и можно было даже предположить, что в этом взгляде присутствовала некоторая толика смущения.

— А как иначе трактовать слова о том, что твоя поспешность была необоснованной и бесполезной? Миссис Грейнджер-Уизли, вообще-то, должна была первая узнать о магических существах в беде, разве нет? — Драко полностью избавился от последствий драки на лице, и к нему вернулось красноречие. — Она же сотрудник соответствующего подразделения, насколько я помню? Я никак не мог предположить, что за ее высказываниями стоит неосведомленность! — Драко обвел Гарри и Джинни Очень Честным Взглядом, а потом остановил его на Гермионе. — Джиневра, заклинание, конечно, специализированное, но минут через пятнадцать ее лучше все-таки разбудить. Она под чарами не почувствует, если кровообращение нарушится, а такое бывает.

— Да, целитель Малфой! — Джинни спрыгнула со стола, сделала книксен и принялась восстанавливать диван, чтобы не будить Гермиону прямо на столе. Гарри присоединился к ней, а Драко занялся спасением своей поврежденной мантии. От этих мирных трудов их через несколько минут отвлек Фальк. Голос Главного аврора был до того мягким, тон — до того любезным, что сомнений не оставалось: Фальк дожевал и срыгнул Уизли, но еще не насытился.

— Аврор Поттер. Если ваше личное участие здесь не жизненно необходимо, я просил бы вас вернуться ко мне в кабинет. Мы с вами еще не закончили разговор. Мистер Малфой, насколько я успел понять аврора Уизли, вы по некоторым аспектам сегодняшних событий осведомленнее меня. Не могли бы вы поделиться как информацией, так и ее источником? Присоединяйтесь к нам с мистером Поттером.

— Да, сэр! — ответили Драко и Гарри хором, но если в голосе Гарри звучала только усталая покорность, то Драко откликнулся так, будто любезно соглашался поприсутствовать на королевском чаепитии. Тем же светским тоном он распрощался:

— До свидания, Джиневра. Поправляйся, Уизли, — и с этой сцены можно было рисовать иллюстрацию к понятию «полная моральная победа»: Малфой, уже полностью ликвидировавший на себе все внешние последствия драки, милостиво улыбается помятому Рону, а тот стоит с разбитым носом и в драной мантии и только глазами хлопает, поскольку еще даже не начал отходить после персональной выволочки от Главного аврора. Джинни снова захихикала. Фальк тоже оценил картинку и явно сделал выводы о том, что некоторые присутствующие обласканы менее прочих, и надо бы восстановить справедливость. По крайней мере, взгляд, которым он смерил Малфоя, не обещал тому ничего хорошего. Однако Драко в ответ только улыбнулся еще ослепительнее.

Через минуту Гарри снова сидел перед столом Главного аврора, но теперь компанию ему составлял Драко.

— Итак, мистер Малфой, откуда у вас сверхактуальные сведения о сегодняшней операции?

— Из Мунго, — Малфой оценивающе посмотрел на Фалька и решил не выпендриваться. — Ваши преступники держали в клетках восемь антропоморфных волшебных существ, и все эти пленники находятся в отвратительном физическом состоянии. Плюс трое серьезно раненых среди задержанных, плюс еще два аврора с легкими травмами и один — средней тяжести. И все они поступили в Мунго. Естественно, дежурная смена с таким наплывом просто не справилась, и, чтобы не заставлять кого-то из пострадавших слишком долго ждать помощи, Сметвик вызвал сверхштатников. А я, кроме проклятий, специализируюсь еще и по травмам. Извините, господин Главный аврор, но если это были секретные сведения, вам нужно обновить протокол взаимодействия с Мунго. Никто никогда не запрещал целителям общаться с пациентами — и с аврорами, и с задержанными, — и никаких обязательств о неразглашении на нас по умолчанию нет. Если что-то серьезное и секретное — персонал предупреждают отдельно.

Драко говорил спокойно, не оправдываясь, и к концу его речи Фальк уже заметно остыл.

— И я так понимаю, сначала колдомедицинская помощь, а потом уже к вашим пациентам допускаются следователи?

— Естественно. Кроме совсем экстренных случаев, когда Аврорат настаивает на немедленном допросе. Так что полный отчет будет у вас на столе, не сомневаюсь, но вот я, так вышло, узнал раньше.

— И поспешили поделиться сведениями с друзьями аврора Поттера, — не преминул добавить неодобрения в голос Фальк.

Драко решительно кивнул в ответ.

— Именно. С друзьями или еще с кем-нибудь, имеющим возможность повлиять на ситуацию, пока Поттера не отправили публично каяться с веревкой на шее. Он же пойдет, я даже не сомневаюсь! — Драко метнул в Гарри раздраженный взгляд, тот в ответ только устало покачал головой. Если таков будет приговор — пойдет. Удачно спасенные пленники — это хорошо, но они не оправдывают гибели Калигана.

Похоже, и Фальк придерживался того же мнения.

— Ваша информация, несомненно, обелит поступок Поттера в глазах общественности, но не отменяет факта нарушения должностных инструкций, повлекшего гибель человека.

Драко посмотрел на Фалька в упор.

— Давайте будем честны, господин Главный аврор. Человек погиб не потому, что Поттер аппарировал вопреки приказу. Человек погиб, потому что исполнял приказ помешать Поттеру аппарировать.

Едва обретенное спокойствие Фалька рассыпалось с отчетливым грохотом. Он смерил Малфоя тяжелым взглядом и подчеркнуто ровно ответил:

— Во-первых, ваше заявление — аморальная демагогия. А во-вторых, данный вопрос не в вашей компетенции, и обсуждать его с вами я не буду. Я вас больше не задерживаю, мистер Малфой.

— Прошу прощения, я не с того начал, — в ответ на предгрозовой рокот Фалька голос Драко заструился, как шелковый платок сквозь кольцо. — Скажите, вам ведь известны обстоятельства дела о шкатулке с «пеплом Везувия»?

— Мистер Малфой, вы навязчивы.

— Малфой, ну ты... — одновременно с Фальком вскинулся Гарри, но вот его-то Драко попросту припечатал Силенцио. Гарри негодующе зыркнул и снял проклятье невербальной Финитой, но перебивать больше не лез, уверившись в серьезности намерений Драко. И этой маленькой демонстрации Фальку хватило, чтобы заинтересованность вытеснила гнев.

— И что же это за обстоятельства?

— Вкратце: аврор Поттер с напарником шли задерживать подозреваемого, и вдруг Поттеру захотелось войти в квартиру одному, а напарника оставить караулить на улице. Напарник снизошел к просьбе начинающего аврора, хотя вообще-то это было не по правилам, как я понимаю. А подозреваемый распылил в квартире артефакт-проклятье «пепел Везувия» в несовместимой с жизнью концентрации. Если бы второй аврор не прислушался к капризу Поттера и вошел в помещение, он бы гарантированно погиб. Поттер-то неубиваемый, только поболел пару дней, я его курировал как специалист по темным проклятьям, поэтому и знаю всю историю. Вам ее сюжет ничего не напоминает? И прежде чем вы скажете о простом совпадении, я добавлю, что потом мы с Поттером уже неформально обсуждали этот его «подвиг» и пришли к выводу, что вообще-то он довольно часто совершает поступки, необъяснимые и выглядящие по-идиотски, но часть из них постфактум оказывается единственно верным решением.

Гарри удивился, что аналогия не пришла в голову ему самому. Ведь действительно: и чувство, что аппарировать на базу похитителей надо как можно быстрее, и нежелание брать с собой группу силовой поддержки были иррациональными, но очень ясными. А Фальк задумчиво переводил взгляд с Малфоя на Поттера и обратно, а потом покачал головой:

— Занимательная идея и, допустим, я в нее верю. Но хотелось бы услышать ваши выводы и особенно предложения, мистер Малфой. Поскольку от мистера Поттера мы комментариев не дождемся, я так понимаю?

— Я не знаю, что сказать, — тоскливо пожал плечами Гарри. — Драко все правильно говорит. Но я не могу заранее сказать, когда это удачное наитие, а когда я просто творю херню по недомыслию. И чужой гибели это все равно не оправдывает.

— Мое предложение, — перехватил слово Драко, — смириться с тем, что, когда Избранный на чем-то очень настаивает, с ним надо соглашаться, какую бы дичь он ни нес. Насколько мне известно, Поттер в норме — вполне ответственный и дисциплинированный сотрудник, нет? Так что, если его вдруг перемыкает, почему бы не предположить, что это неспроста?

— На практике это нереализуемо, по крайней мере, пока Поттер служит в Аврорате. Я уже объяснял ему самому, теперь повторю для вас: Аврорат — это система взаимодействия. В экстремальной ситуации — а у нас ситуации через одну экстремальные — каждый аврор должен быть уверен в том, что делает в этот момент его напарник. То есть самое простое и очевидное: если у группы есть задача, группа действует в рамках задачи. А если с одним из членов группы в любой момент может приключиться озарение от Мерлина, и он уйдет заниматься своими делами, такой человек в группе не нужен и даже опасен.

— А это уже ваше дело, — колюче осклабился Малфой. — Не нужен вам в Аврорате Избранный с озарениями от Мерлина — выгоняйте. Я просто обрисовал ситуацию.

— И я вам за это благодарен, хотя несколько удивлен, что моему подчиненному при разговоре со мной вдруг потребовался адвокат, — Фальк саркастически посмотрел на Гарри, тот в ответ в очередной раз беспомощно пожал плечами. Идея рассказать Главному аврору о своей геройской природе выглядела откровенно бредовой. Фальк не Малфой. Да и на взгляд со стороны, вся эта теория выглядела бестолковой и густо замешанной на самомнении одного Золотого Мальчика. Однако Фальк не спешил поднять ее на смех, а продолжил вполне серьезно:

— Вы ударяетесь в крайности: то разрешить все, то выгнать. Большую часть времени ни у меня, ни у начальника Следственного отдела нет нареканий к работе младшего аврора Поттера. И выгонять его из Аврората мне бы очень не хотелось. Я просто не понимаю, почему бы при возникновении таких вот спорных ситуаций аврору Поттеру не попытаться достигнуть компромисса с руководством вместо самовольных действий. И раз сам мистер Поттер говорит, что не всегда и не все его идеи бывают удачны, то в случае отсутствия компромиссного решения почему бы все же не следовать букве закона и Устава аврорской службы?

— Потому, господин Фальк, что исполнителей у вас много, а Спаситель Британии — один. Не надо его перевоспитывать. А то — ну вдруг? — объявится очередной Волдеморт, и что тогда делать будете?

Гарри даже выпал из своего мрачно-созерцательного транса и удивленно поднял глаза на Драко. В голосе Малфоя звенела самая настоящая ярость, ноздри раздувались и трепетали. Но Главного аврора этот эмоциональный всплеск не впечатлил.

— Если придет беда, будем искать решение. И найдем. Не одними Избранными выигрываются войны.

Драко усмехнулся так, что Гарри стало жутко.

— Вашему предшественнику эти слова сказал Поттер, но сегодня он не в духе, поэтому скажу я. Я не помню вас под стенами Хогвартса, господин Фальк.

— Меня там не было, — отрезал Фальк с убийственным спокойствием, — потому что Соединенное Королевство намного больше, чем Хогвартс, и не только в Хогвартсе живут люди. Кто-то должен был противостоять приспешникам Волдеморта по всей стране, раз уж лучшие из лучших были заняты великими свершениями. Я был в патрульно-поисковой группе, а под стенами Хогвартса меня не было. И раз уж вы заговорили в таком тоне, я позволю себе ответить: от вас, Малфой, эта фраза звучит странно, если не сказать смешно.

— Рад, если вам весело. Только я-то был там. А еще раньше я жил в одном доме с той самой «бедой», против которой вы готовы искать решение. И видел, как эта «беда» завязывает в узел самых сильных, ломает самых гордых, а кого не может подчинить себе — уничтожает без раздумий. И какие силы эта «беда» привела под Хогвартс, я тоже видел сам, а вы не видели. Поэтому я рассказываю вам, Фальк: это была беда, которую не одолеть обычными средствами. Для победы над ней нужно было нечто по-настоящему невероятное. Знаете, нечто невозможное, как выжить после Авады или как убить великого волшебника в годовалом возрасте. И сейчас это невозможное сидит у вас в кабинете и подыхает от чувства вины за то, что не смог уговорить своего начальника не мешать ему делать то, что нужно было делать! За то, что Герой опять спас многих, но не всех! — под конец тирады Малфой уже почти кричал. И еще Гарри вдруг показалось, что Драко может сейчас взять и просто расплакаться глупыми злыми слезами. Нелепая мысль, конечно, и все же следовало подстраховать неожиданно и не к месту эмоционального сегодня Хоря.

— Хватит, — сказал Гарри и встал. Поймал на себе неожиданно-счастливый взгляд Драко и потрясенный — Фалька. Кажется, они оба увидели кого-то другого, не с чего им так смотреть на Гарри Поттера. Но разбираться с этой странностью Избранному совсем не хотелось. Хотелось побыстрее забрать домой Драко и загладить неловкость перед Фальком — он хороший мужик всё-таки, хотя и не понимает элементарных вещей.

— Извините за сцену, господин Главный Аврор. Но Драко прав, я не могу уговаривать или изображать хорошего аврора в тот момент, когда надо действовать. Не умею так. Решайте сами, нужен ли вам такой неправильный следователь в Аврорате. Все сказанное вами справедливо, и я приму любое ваше решение. А сейчас мы можем идти?

Фальк только коротко кивнул в ответ, продолжая потрясенно смотреть на Избранного. А Избранный положил руку на плечо Малфою и аппарировал с ним прямо из кабинета.

Аппарировать сидящего — вообще-то так себе идея. Гарри пришлось проявить чудеса ловкости и поймать Драко прямо в момент окончания аппарации, чтобы тот не приложился копчиком об пол. Его уже сегодня Рон побил, так что надо бы поберечь.

— Трюкач-недоучка, — пробурчал Малфой, выворачиваясь из геройских рук, но выглядел при этом все еще неприлично довольным. — Выступил, молодец. Вот бы так с самого начала.

— Ага, — согласился Гарри и со вздохом свалился в кресло. Насмешливо посмотрел на Малфоя снизу вверх и спросил:

— А не находишь ли ты, Хорь, что мы немножко палимся?

Драко прыснул:

— Кто, мы? Да ты что? Ну разве что самую малость, практически незаметно! Все из-за тебя, между прочим! Хотя да, это тебе уже сегодня говорили. Серьезно, что за детский сад, герой сам за себя сказать не может, сидит и обтекает молча? Спаситель всей Британии, кроме самого себя.

— Есть такая фигня, — Гарри не стал спорить с очевидным.

Малфой подсел к нему на подлокотник, заглянул в глаза и спросил уже без улыбки:

— Отпустило хоть?

— Немного. Ты так красиво меня расписал, я аж сам поверил.

Драко покачал головой:

— Вот именно. Нельзя так зависеть от того, что говорят другие. Меня в мире мало, а умников, которым нужен послушный управляемый герой, — много.

— Вообще-то Фальк дело говорил.

— А я?

— И ты. Только знаешь, все это не отменяет того простого факта, что аппарировал я заведомо рискованно и при этом не заметил Калигана на хвосте. Был бы немного внимательнее, мог бы хоть попытаться прервать аппарацию...

Уйти обратно в бездну самоедства Гарри помешало отчетливое рычание. Интересно, рычат ли хорьки в дикой природе? Вот домашние — запросто:

— Поттер-р-р! Не все и не всегда будут вовремя отходить с дороги, когда ты включил героя и уже не можешь затормозить! Парню не повезло, но скажи «спасибо», что тебе не пришлось сознательно выбирать между ним и существами в виварии. Вот тогда бы ты точно рехнулся, с твоей-то трепетностью!

— Ты слизеринец, Малфой. Я понимаю, о чем ты, но так нельзя. Про погибшего ни за грош человека не говорят «парню не повезло». Если не все будут отходить с дороги, значит мне все же придется научиться тормозить.

Драко в ответ яростно замотал головой.

— Да, я слизеринец, а значит — чистокровный. Я точно знаю, что любой самый сильный родовой дар можно угробить, если проявить достаточную настойчивость. В твои высокие и неописуемые отношения с магией я не лезу, и может, у вас, у Избранных, все устроено по-другому, но вдруг так же? Ты можешь задаться целью и впредь не геройствовать без разрешения. Ты мальчик совестливый, послушаешься старших, не будешь больше подводить товарищей... Но тогда через несколько лет у Британии не останется Избранного, а появится взамен еще один хороший аврор, которые не такая уж и редкость, я думаю.

— Гермионе такое не скажи, она тебя убьет за внушение мне вредных идей.

— Грейнджер я уже все сказал, что хотел. И Визглю тоже! — Драко мимолетно скривился и потёр челюсть. — А тебе вот никак не объясню. Ну подумай: ты бы себя меньше грыз, если бы послушался начальства, а, взяв эту компанию, через сутки вы бы на допросах узнали, скольким разумным существам стоило жизни твое послушание?

— Там действительно скоро начали бы убивать? — против воли уточнил Гарри.

Малфой зло оскалился.

— Там продолжали убивать, Поттер. Почитай отчеты на досуге. Один из ваших получил свое Секо именно потому, что в момент удара буквально блевал дальше, чем видел. Когда я уходил из Мунго, в морге еще не определились, сколько комплектов запчастей им насыпали. Домовики, которые спасенные, говорят, сегодня из их клетки увели двоих, второго совсем незадолго до появления авроров. Надеюсь, они это повторят миссис Грейнджер-Уизли.

— Ей нервничать нельзя.

Малфой закатил глаза.

— Золотой Мальчик, чтоб тебя! Наседка всея Британии! Все, ты явно в норме, и, значит, я пошел обратно в Мунго, я ж оттуда сорвался, никому не сказавшись... Но если что, Басси мне все расскажет, так что не безобразничай тут!

Эпилог

Письма с уведомлением об отстранении Гарри так и не дождался. Зато на следующий день получил официальный выговор в личное дело и был отправлен на две недели в архивы Во-первых, потому что кто-то все равно должен там копаться, работа у следователей такая, а во-вторых, дословно: «с глаз долой, пока все не утихнет». Со вторым пунктом возникли проблемы: через два дня в архив явилась делегация домовиков — выражать «доброму человеку Гарри Поттеру» благодарность за спасение собратьев и заверять, что люди могут думать как хотят, а домовики не забудут, что добрый Гарри Поттер навлек на себя наказание, потому что спешил им на помощь. Пока Гарри пытался как-то сгладить пафос момента, выяснилось, что в архивах совершенно случайно прогуливался колдограф «Пророка». А потом Гермиона решила, что в рамках социальной адаптации парочке домовиков полезно попробовать себя в жанре интервью. В общем, «с глаз долой» обернулось очередной колдографией на первой полосе и крикливо-слезливой статьей о том, как обстоят в Англии дела с защитой прав домовиков, если аж сам Герой Британии за самовольную спасательную операцию не получил ничего, кроме порицания. Поскольку всего два дня назад не менее крикливая статья рассказывала, как самодурство Золотого Мальчика привело к гибели аврора, публика была в ажитации и требовала подробностей истории.

Злые и задерганные Фальк с Лонгюссоном решили, что Гарри будет отдуваться самостоятельно, и, сделав очередное внушение вести себя хорошо, отправили его общаться с журналистами. В результате следующая статья «Пророка» наконец-то поведала читателям, как все было на самом деле: что Гарри получил анонимную информацию от домовиков, которые как-то умеют общаться своими путями, из-за чрезвычайной спешки не успел ничего толком объяснить начальнику отдела, а аврор Калиган оказался единственным, кто сразу поверил, что дело не терпит отлагательств, несколько минут прикрывал Поттеру спину в неравном бою и погиб как герой.

Когда Гарри появился в Аврорате на следующий день после выхода статьи, в аппарационной зоне его принял Оуш. Сгреб за грудки, впечатал в стену и процедил, изо всех сил стараясь не орать:

— Какого хрена, Поттер?

— Когда человек умирает, от него остается только память. Я подумал, что он заслужил такой памяти. Он-то не виноват, что я мудак, верно?

Оуш отпустил его и, подумав несколько секунд, решительно кивнул, соглашаясь.

Еще через неделю состоялось повторное дисциплинарное слушание по делу младшего аврора Гарри Поттера, и, в свете вновь вскрывшихся обстоятельств, выговор в личном деле был аннулирован. Это решение было очень кстати, потому что наличие выговора препятствовало бы присвоению младшему аврору Поттеру внеочередного звания аврора. А так документы на присвоение уже ушли в работу, и где-то к сентябрю оформление должно было завершиться.

— У маглов для таких случаев есть выражение «делайте ставки и запасайтесь попкорном», — прокомментировал Гарри свои заочные метания по карьерной лестнице.

— Попкорн — это такие сухари на случай Азкабана? — уточнил Драко, оказавшийся в этот момент в пессимистичном настроении. Гарри расхохотался и в очередной раз нарушил пару положений Статута, быстренько аппарировав до знакомого кинотеатра и обратно. Не все же Малфою его просвещать, надо и со своей стороны внести лепту в хоречье образование.

Жизнь Магической Британии текла своим чередом.