Любовь до дрожи (гет)

— Северус! — сиятельный лорд Люциус Малфой, напрочь забыв об изящных манерах, стремительно ворвался в кабинет Снейпа в Министерстве Магии и плюхнулся в кресло у стола. — Северус, его выпускают!

— Кого? — Снейп с изумлением приподнял бровь. Визит Малфоя застал его за просмотром записей последнего опыта, так что мысли зельевара были очень далеки от проблем лучшего друга.

— Волдеморта! Мне удалось доказать, что занятия черной магией, если это не причиняет вред окружающим, не являются подсудными. Сегодня были прения — и мы победили с перевесом в два голоса!

— Поздравляю, — хмыкнул Снейп, — Я уже говорил, что твой законопроект — полный бред? Вот объясни мне, как можно использовать черную магию и не вредить при этом окружающим? Зачем тогда вообще ею заниматься?

— Мерлин, Сев, не будь таким занудой! Какая разница? Снимать запрет на Темные ритуалы никто не собирается, а без них совершить действительно темное колдовство несколько проблематично. Впрочем, не мне тебе объяснять. Да и вообще: пока закон рассмотрят, пока он вступит в силу, год пройдет, а то и больше. Это же такая волокита! Да и черт с ним. Главное — всех осуждённых, подходящих под критерии, описанные в проекте, отпустят из Азкабана под домашний арест! У нас же гуманное общество! — Люциус буквально сиял от счастья.

— То есть я теперь должен радоваться, что всех черных магов скопом отпустят на все четыре стороны, так, что ли? — Снейп начал закипать от возмущения. Подобное наплевательское отношение к общественному благу в угоду личным интересам было выше его понимания. — У меня, спешу тебе напомнить, двое детей! И я не хочу дрожать за их безопасность после того, как ты выпустил на улицу толпу злобных психов! Ты вообще соображаешь, что натворил?!

— В Азкабане на данный момент под этот закон попадают только три узника, — взвился в свою очередь Люциус, обиженный недоверием. — Волдеморт из них единственный по-настоящему опасный! Но с него, как ты сам понимаешь, я глаз не спущу. Да и Блэк тоже. Остальные двое — придурки: один демонов вызывал для увеличения мужской силы, второй шабаш устроил и по пьяни чуть портал на Темную сторону не открыл. Отдел Тайн до сих пор понять не может, как этому кретину такое удалось. Так что остынь: я не такой идиот, чтобы выпускать настоящих преступников.

Он отвернулся и замолчал, как будто ожидал, что Снейп немедленно принесет ему свои извинения. Да сейчас! Интриган-Люциус давно уже сидел у того в печенках.

Молчание затягивалось.

— А просто нанять ему адвоката не судьба было? — наконец примирительно переспросил Снейп.

— Думаешь, я не пробовал? У него полный двор зомби был, не отвертишься. Вот чтобы под этот новый закон попасть, адвокат ему действительно понадобится. И он у Волдеморта уже есть. Дорогой, зараза. Но это того стоит, — махнул рукой Малфой, моментально сменяя гнев на милость, что само по себе наводило хорошо знающего характер Люциуса Снейпа на определенные подозрения. Которые тут же подтвердились:

— Послезавтра домой отправят. Тепленьким будем брать. Нам это теперь — раз плюнуть! — мечтательно закончил он.

— Кому это "нам"?! — обреченно переспросил Снейп. Впрочем, ответа на этот вопрос ему не требовалось. Увяз он в этой истории по самые уши. Мерлин, ведь знал же, что нельзя связываться с этой семейкой, знал! Но нет, вляпался! Расхлебывай теперь!

* * *

После несостоявшейся свадьбы Беллатрисы Блэк с младшим Лестрейнджем свояченица Малфоя воспылала страстью к Волдеморту. Об этом стало известно на следующий день после неудачного торжества. Всю ночь встревоженные родственники и гости, а также представитель Министерства, провели в запертом мощнейшими чарами Малфой-мэноре, где и должно было состоятся бракосочетание. Когда наутро невеста наконец вернулась, все уже готовились к худшему: от похорон беглого Лестрейнджа до четырех Всадников Апокалипсиса. Но Беллочка сумела удивить даже видавшую виды родню: с нежной девичьей улыбкой на зардевшемся личике она объявила, что свадьбы не будет, так как она полюбила другого. И удалилась в спальню, прижимая к груди колдофото своего избранника. Это счастливое событие все бурно отмечали вплоть до вечера, благо столы были уже накрыты; эльфийское вино лилось рекой. Только ближе к полуночи до слегка протрезвевшего Малфоя дошло, что устраивать новую свадьбу придется именно ему. И на этот раз женихом будет не лопух-Руди, а черный некромант. Что в несколько раз усложняло задачу. Уже на следующее утро, выпив флакон Отрезвляющего, он засел за новый тайный план захвата возлюбленного драгоценной родственницы. У каждого свой крест.

Но судьбе было угодно распорядиться так, что встреча мисс Блэк с лордом Волдемортом отодвинулась на неопределенный период. Дело в том, что через пару дней после описанных событий, когда Люциус набрался смелости и уже собирался нанести визит потенциальной жертве, то бишь, потенциальному жениху, Волдеморт был арестован и торжественно препровожден в Азкабан.

Без права переписки и свиданий.

Последнее обстоятельство привело в ярость трепетную мисс Блэк, и она, в порыве чувств, разгромила вдребезги дом своего многострадального кузена Сириуса, имевшего несчастье участвовать в аресте ее возлюбленного. Ни вопли кузена о том, что он никак не мог спрятать Волдеморта от целого отряда захвата, ни клятвы приложить все усилия для освобождения не возымели действия. Дом на Гриммо, двенадцать превратился в руины. И Блэк временно, пока будет идти ремонт, переселился под кров все того же Люциуса Малфоя, прихватив с собой орущий портрет своей матери и ворчливого домашнего эльфа в придачу. Нарцисса не могла бросить кузена в беде. И муж смирился с нашествием родственников в очередной раз. А Малфой-мэнор на глазах превращался в проходной двор и филиал психиатрической клиники в одном флаконе.

Как ни прискорбно, Волдеморту светило минимум семь лет отсидки сразу по нескольким статьям. Ждать так долго, да еще и безо всякой гарантии на благоприятный исход, несостоявшаяся миссис Лестрейндж не могла. Она то впадала в уныние и целыми днями рыдала в подушку, то яростно крушила все вокруг, то гонялась за Сириусом по парку с палочкой наизготовку, насмерть пугая павлинов и домовиков. Так что за то, что лорд Малфой не поседел от всех волнений, можно было благодарить только природный платиновый цвет волос, а уж никак не крепость его нервной системы. Он стал уже серьезно подумывать о срочной эмиграции куда нибудь к черту на кулички, подальше от эпицентра этого урагана. Но тут в его белокурой и весьма симпатичной голове созрел очередной гениальный план. Позволявший, как он искренне надеялся, если не устранить сестру жены из мэнора, то хотя бы успокоить. На некоторое время.

Не откладывая дела в долгий ящик, ранним солнечным утром он явился в дом четы Снейпов и предложил Северусу ни много ни мало взять Беллу в крестные для новорожденной дочери. Сначала тот подумал, что Малфой слегка повредился умом от семейных неурядиц, настолько нелепым казалось его предложение. Взять в крестные ребенку неуравновешенную психопатку? Такое не могло присниться Снейпу даже в самом страшном сне! Но Люциус недаром слыл врожденным дипломатом: он смог привести такие аргументы, что Северус невольно задумался, а под конец беседы незаметно для себя даже стал подсчитывать все за и против этого весьма странного выбора.

Будучи человеком прагматичного склада ума, он не мог отрицать, что ведьма такого древнего и сильного рода, как Блэк, была бы весьма полезна для своей крестницы. Дело в том, что ни Северус, ни Лили не могли похвастаться чистой родословной и вследствие этого обеспечить ребенку защиту магией рода, так как такового не было в природе ни у магглорожденной Лили, ни у полукровки Северуса. А подобная защита было бы совсем не лишней в мире, полном черных колдунов и Непростительных заклинаний. Существовал только один законный способ обеспечить младенцу родовую защиту в отсутствие таковой у родителей — магическое крещение, и по этому критерию Беллатриса Блэк подходила лучше всего. К тому же, был еще один момент, склонявший чашу весов в ее пользу: проверка в госпитале Св. Мунго показала, что у малышки Эйлин довольно высокий магический потенциал. Причем потенциал темный. Это было не удивительно, учитывая магию ее отца, но налагало определенные ограничения при выборе крестных. Колдомедик очень долго распространялся на эту тему, но главное, что понял Северус из этой спонтанной лекции: для гармоничного развития магия крестных должна была совпадать с внутренней силой ребенка. В этом была основная проблема — в ближайшем окружении семьи Снейп вращалось не так уж много темных магов, готовых взять ребенка под свою опеку. И кому вообще можно было доверить девочку, если уж на то пошло. Так что идея Малфоя, при всей несуразности, оказалась не так уж плоха.

Точку в сомнениях Северуса поставила, как и странно, Лили. Выслушав размышления мужа, она пожала плечами и переспросила:

— А почему ты сомневаешься, дорогой? Бель будет прекрасной крестной. Она очень любит детей. И вообще, она очень милая девушка.

— Ты о Беллатрисе Блэк говоришь? — не веря своим ушам, переспросил он.

— Ну да. Я часто с ней встречалась, когда к Циссе в гости ходила. Она Драко просто обожает. И с Эйлин уже играла. Ей бы своих детей иметь, — Лили вздохнула, — Жаль, ей так с замужеством не повезло, бедняжке. Этот ваш Руди — настоящая скотина!

— Ага, — обескураженно кивнул Снейп; все-таки женское восприятие мира было за гранью его понимания. И вопрос был решен.

Но, как оказалось, не закрыт окончательно. На следующий день, когда Лили прилегла отдохнуть, оставив дочь на попечение мужа, в гостиную влетел Сириус Блэк. Выхватив из рук слегка обалдевшего от такого напора Северуса Эйлин, он прижал ее к себе и тоном, не терпящем возражений, провозгласил:

— Я буду ее крестным! Не надо меня благодарить, я согласен!

И, не дав хозяину дома вставить и слова, заглянул в сверток и радостно сообщил:

— Сев, она рыжая! Как солнышко! Волосы, как у Лилс!

— Я заметил, — сухо проронил Северус, размышляя, как бы побыстрее отшить зарвавшегося Бродягу.

— А нос твой? — Сириус по-хозяйски рассматривал будущую крестницу, не обращая внимания на медленно закипавшего Снейпа — Нет. По-моему тоже — Лили. Пронесло. Повезло девочке. А вот глаза — точно твои! Черные. Привет, Эл, я твой крестный!

Он плюхнулся в кресло, прижимая к себе проснувшегося младенца.

— Сев, ты можешь идти, я с ней пока поиграю. Не трясись, твое сокровище в надежных руках! — Сириус поднял ребенка над головой, как будто демонстрируя надежность этих самых рук, и попытался подбросить. Не успел Северус вмешаться в это безобразие, как вся физиономия Блэка оказалась забрызганной молочной массой. Недавно перекусившая Эйлин смачно срыгнула.

— Точно — твоя дочь! — отплевываясь, прокомментировал неожиданный душ Сириус, положил ребенка на колени и стал протирать глаза. В тот же миг он почувствовал, как по ногам потекла теплая жидкость.

— Уже научил? — с обидой посмотрел он на Снейпа. Тот расхохотался, и вопрос с крестным решился сам собой.

Учитывая характер крестных маленькой Эйлин Снейп, магический ритуал превратился в театральное представление. Вернее, даже цирковое. Снейп только фыркал и закатывал глаза, глядя, как Беллатриса прижимает к себе ребенка и шипит на кузена, как рассерженная кошка, а Блэк вьется вокруг нее, пытаясь добраться до вожделенного свертка. В конце концов, он исхитрился выхватить малютку из рук кузины и унесся прочь, как игривый щенок, добравшийся до любимой игрушки. Лили и Нарциссу же вся это кутерьма только забавляла. Они весело смеялись, глядя на войну кузенов, а хитромудрый Малфой подливал Снейпу эльфийское вино и подсчитывал, на какое время возня с ребенком отвлечет свояченицу от поисков мужа. Ему просто позарез было необходимо время для освобождения Волдеморта. Ну, и на уговоры Снейпа. Правда, о последнем он пока помалкивал.

В конце концов, гениальный план Люциуса все же оправдал усилия, потраченные на его осуществление. Теперь Бель все чаще сидела не в его мэноре, а ворковала над крошкой-крестницей в доме Снейпа. Самое удивительное: ее пребывание в Годриковой долине не приносило никаких неудобств, вопреки законным опасениям Северуса. Напротив, помощь Беллы трудно было переоценить. Она легко могла успокоить Эйлин, накормить и перепеленать, а также проследить за Гарри и Драко, что и делала с большим удовольствием. В конце концов, даже Снейп не мог не признать, что из нее получится просто превосходная мать. Чуть-чуть сумасшедшая, но заботливая и ласковая. Вообще, с кумой они прекрасно ладили, что повергало в шок и Люциуса, и Сириуса. Со Снейпом Беллатриса вела себя вполне адекватно и могла часами обсуждать боевую магию, артефакты и зелья. То ли сам Северус вызывал в ней уважение, то ли свои эмоции она привыкла выливать на кузена с зятем, неясно, но в доме четы Снейп царил мир и покой.

* * *

— Люц, ты опять за свое? — Снейп очнулся от воспоминаний и с укором посмотрел на лучшего друга. — Я уже говорил: это плохая идея!

— А что ты предлагаешь? — рассерженно прошипел Малфой. — Показать этому Темному лорду фотографию Беллы, авось сам влюбится? Так, что ли? Не смеши меня, Сев. Знаешь, куда он нас пошлет?

— Не нас, а тебя! — поспешил поправить совершенно зарвавшегося Малфоя Снейп. Бель, конечно, была ему кумой, и он хотел ей счастья, но только не ценой собственной жизни, разумеется. — А ты всерьез собираешься подлить ему Приворотное? Вот только мне крайне интересно: как ты собираешься это проделать?

— Все уже продумано! Выпьет как миленький. Гони зелье, остальное беру на себя.

Снейп поднялся и подошел к шкафу. Экспериментальное Приворотное зелье уже несколько недель дожидалось своего часа. В конце концов, его давно пора было испытать, а черный некромант подходил на роль подопытного кролика лучше всего. Его хотя бы не было жалко.

— Ты на всякий случай азбуку Морзе учи, — серьезно проговорил он, протягивая Люциусу флакон с темно-синей жидкостью. — Может быть, в соседние камеры попадем, перестукиваться будем.

— Шутник ты, Снейп. У меня на подходе законопроект об освобождении всех неудачливых зельеваров. Так, на всякий случай, — ослепительно улыбнулся Люциус и поспешил к выходу.

— И на том спасибо. — пробормотал Северус, когда за блистательным лордом Малфоем закрылась дверь.