Любовь до дрожи (гет)

— Северус! — сиятельный лорд Люциус Малфой, напрочь забыв об изящных манерах, стремительно ворвался в кабинет Снейпа в Министерстве Магии и плюхнулся в кресло у стола. — Северус, его выпускают!

— Кого? — Снейп с изумлением приподнял бровь. Визит Малфоя застал его за просмотром записей последнего опыта, так что мысли зельевара были очень далеки от проблем лучшего друга.

— Волдеморта! Мне удалось доказать, что занятия черной магией, если это не причиняет вред окружающим, не являются подсудными. Сегодня были прения — и мы победили с перевесом в два голоса!

— Поздравляю, — хмыкнул Снейп, — Я уже говорил, что твой законопроект — полный бред? Вот объясни мне, как можно использовать черную магию и не вредить при этом окружающим? Зачем тогда вообще ею заниматься?

— Мерлин, Сев, не будь таким занудой! Какая разница? Снимать запрет на Темные ритуалы никто не собирается, а без них совершить действительно темное колдовство несколько проблематично. Впрочем, не мне тебе объяснять. Да и вообще: пока закон рассмотрят, пока он вступит в силу, год пройдет, а то и больше. Это же такая волокита! Да и черт с ним. Главное — всех осуждённых, подходящих под критерии, описанные в проекте, отпустят из Азкабана под домашний арест! У нас же гуманное общество! — Люциус буквально сиял от счастья.

— То есть я теперь должен радоваться, что всех черных магов скопом отпустят на все четыре стороны, так, что ли? — Снейп начал закипать от возмущения. Подобное наплевательское отношение к общественному благу в угоду личным интересам было выше его понимания. — У меня, спешу тебе напомнить, двое детей! И я не хочу дрожать за их безопасность после того, как ты выпустил на улицу толпу злобных психов! Ты вообще соображаешь, что натворил?!

— В Азкабане на данный момент под этот закон попадают только три узника, — взвился в свою очередь Люциус, обиженный недоверием. — Волдеморт из них единственный по-настоящему опасный! Но с него, как ты сам понимаешь, я глаз не спущу. Да и Блэк тоже. Остальные двое — придурки: один демонов вызывал для увеличения мужской силы, второй шабаш устроил и по пьяни чуть портал на Темную сторону не открыл. Отдел Тайн до сих пор понять не может, как этому кретину такое удалось. Так что остынь: я не такой идиот, чтобы выпускать настоящих преступников.

Он отвернулся и замолчал, как будто ожидал, что Снейп немедленно принесет ему свои извинения. Да сейчас! Интриган-Люциус давно уже сидел у того в печенках.

Молчание затягивалось.

— А просто нанять ему адвоката не судьба было? — наконец примирительно переспросил Снейп.

— Думаешь, я не пробовал? У него полный двор зомби был, не отвертишься. Вот чтобы под этот новый закон попасть, адвокат ему действительно понадобится. И он у Волдеморта уже есть. Дорогой, зараза. Но это того стоит, — махнул рукой Малфой, моментально сменяя гнев на милость, что само по себе наводило хорошо знающего характер Люциуса Снейпа на определенные подозрения. Которые тут же подтвердились:

— Послезавтра домой отправят. Тепленьким будем брать. Нам это теперь — раз плюнуть! — мечтательно закончил он.

— Кому это "нам"?! — обреченно переспросил Снейп. Впрочем, ответа на этот вопрос ему не требовалось. Увяз он в этой истории по самые уши. Мерлин, ведь знал же, что нельзя связываться с этой семейкой, знал! Но нет, вляпался! Расхлебывай теперь!

* * *

После несостоявшейся свадьбы Беллатрисы Блэк с младшим Лестрейнджем свояченица Малфоя воспылала страстью к Волдеморту. Об этом стало известно на следующий день после неудачного торжества. Всю ночь встревоженные родственники и гости, а также представитель Министерства, провели в запертом мощнейшими чарами Малфой-мэноре, где и должно было состоятся бракосочетание. Когда наутро невеста наконец вернулась, все уже готовились к худшему: от похорон беглого Лестрейнджа до четырех Всадников Апокалипсиса. Но Беллочка сумела удивить даже видавшую виды родню: с нежной девичьей улыбкой на зардевшемся личике она объявила, что свадьбы не будет, так как она полюбила другого. И удалилась в спальню, прижимая к груди колдофото своего избранника. Это счастливое событие все бурно отмечали вплоть до вечера, благо столы были уже накрыты; эльфийское вино лилось рекой. Только ближе к полуночи до слегка протрезвевшего Малфоя дошло, что устраивать новую свадьбу придется именно ему. И на этот раз женихом будет не лопух-Руди, а черный некромант. Что в несколько раз усложняло задачу. Уже на следующее утро, выпив флакон Отрезвляющего, он засел за новый тайный план захвата возлюбленного драгоценной родственницы. У каждого свой крест.

Но судьбе было угодно распорядиться так, что встреча мисс Блэк с лордом Волдемортом отодвинулась на неопределенный период. Дело в том, что через пару дней после описанных событий, когда Люциус набрался смелости и уже собирался нанести визит потенциальной жертве, то бишь, потенциальному жениху, Волдеморт был арестован и торжественно препровожден в Азкабан.

Без права переписки и свиданий.

Последнее обстоятельство привело в ярость трепетную мисс Блэк, и она, в порыве чувств, разгромила вдребезги дом своего многострадального кузена Сириуса, имевшего несчастье участвовать в аресте ее возлюбленного. Ни вопли кузена о том, что он никак не мог спрятать Волдеморта от целого отряда захвата, ни клятвы приложить все усилия для освобождения не возымели действия. Дом на Гриммо, двенадцать превратился в руины. И Блэк временно, пока будет идти ремонт, переселился под кров все того же Люциуса Малфоя, прихватив с собой орущий портрет своей матери и ворчливого домашнего эльфа в придачу. Нарцисса не могла бросить кузена в беде. И муж смирился с нашествием родственников в очередной раз. А Малфой-мэнор на глазах превращался в проходной двор и филиал психиатрической клиники в одном флаконе.

Как ни прискорбно, Волдеморту светило минимум семь лет отсидки сразу по нескольким статьям. Ждать так долго, да еще и безо всякой гарантии на благоприятный исход, несостоявшаяся миссис Лестрейндж не могла. Она то впадала в уныние и целыми днями рыдала в подушку, то яростно крушила все вокруг, то гонялась за Сириусом по парку с палочкой наизготовку, насмерть пугая павлинов и домовиков. Так что за то, что лорд Малфой не поседел от всех волнений, можно было благодарить только природный платиновый цвет волос, а уж никак не крепость его нервной системы. Он стал уже серьезно подумывать о срочной эмиграции куда нибудь к черту на кулички, подальше от эпицентра этого урагана. Но тут в его белокурой и весьма симпатичной голове созрел очередной гениальный план. Позволявший, как он искренне надеялся, если не устранить сестру жены из мэнора, то хотя бы успокоить. На некоторое время.

Не откладывая дела в долгий ящик, ранним солнечным утром он явился в дом четы Снейпов и предложил Северусу ни много ни мало взять Беллу в крестные для новорожденной дочери. Сначала тот подумал, что Малфой слегка повредился умом от семейных неурядиц, настолько нелепым казалось его предложение. Взять в крестные ребенку неуравновешенную психопатку? Такое не могло присниться Снейпу даже в самом страшном сне! Но Люциус недаром слыл врожденным дипломатом: он смог привести такие аргументы, что Северус невольно задумался, а под конец беседы незаметно для себя даже стал подсчитывать все за и против этого весьма странного выбора.

Будучи человеком прагматичного склада ума, он не мог отрицать, что ведьма такого древнего и сильного рода, как Блэк, была бы весьма полезна для своей крестницы. Дело в том, что ни Северус, ни Лили не могли похвастаться чистой родословной и вследствие этого обеспечить ребенку защиту магией рода, так как такового не было в природе ни у магглорожденной Лили, ни у полукровки Северуса. А подобная защита было бы совсем не лишней в мире, полном черных колдунов и Непростительных заклинаний. Существовал только один законный способ обеспечить младенцу родовую защиту в отсутствие таковой у родителей — магическое крещение, и по этому критерию Беллатриса Блэк подходила лучше всего. К тому же, был еще один момент, склонявший чашу весов в ее пользу: проверка в госпитале Св. Мунго показала, что у малышки Эйлин довольно высокий магический потенциал. Причем потенциал темный. Это было не удивительно, учитывая магию ее отца, но налагало определенные ограничения при выборе крестных. Колдомедик очень долго распространялся на эту тему, но главное, что понял Северус из этой спонтанной лекции: для гармоничного развития магия крестных должна была совпадать с внутренней силой ребенка. В этом была основная проблема — в ближайшем окружении семьи Снейп вращалось не так уж много темных магов, готовых взять ребенка под свою опеку. И кому вообще можно было доверить девочку, если уж на то пошло. Так что идея Малфоя, при всей несуразности, оказалась не так уж плоха.

Точку в сомнениях Северуса поставила, как и странно, Лили. Выслушав размышления мужа, она пожала плечами и переспросила:

— А почему ты сомневаешься, дорогой? Бель будет прекрасной крестной. Она очень любит детей. И вообще, она очень милая девушка.

— Ты о Беллатрисе Блэк говоришь? — не веря своим ушам, переспросил он.

— Ну да. Я часто с ней встречалась, когда к Циссе в гости ходила. Она Драко просто обожает. И с Эйлин уже играла. Ей бы своих детей иметь, — Лили вздохнула, — Жаль, ей так с замужеством не повезло, бедняжке. Этот ваш Руди — настоящая скотина!

— Ага, — обескураженно кивнул Снейп; все-таки женское восприятие мира было за гранью его понимания. И вопрос был решен.

Но, как оказалось, не закрыт окончательно. На следующий день, когда Лили прилегла отдохнуть, оставив дочь на попечение мужа, в гостиную влетел Сириус Блэк. Выхватив из рук слегка обалдевшего от такого напора Северуса Эйлин, он прижал ее к себе и тоном, не терпящем возражений, провозгласил:

— Я буду ее крестным! Не надо меня благодарить, я согласен!

И, не дав хозяину дома вставить и слова, заглянул в сверток и радостно сообщил:

— Сев, она рыжая! Как солнышко! Волосы, как у Лилс!

— Я заметил, — сухо проронил Северус, размышляя, как бы побыстрее отшить зарвавшегося Бродягу.

— А нос твой? — Сириус по-хозяйски рассматривал будущую крестницу, не обращая внимания на медленно закипавшего Снейпа — Нет. По-моему тоже — Лили. Пронесло. Повезло девочке. А вот глаза — точно твои! Черные. Привет, Эл, я твой крестный!

Он плюхнулся в кресло, прижимая к себе проснувшегося младенца.

— Сев, ты можешь идти, я с ней пока поиграю. Не трясись, твое сокровище в надежных руках! — Сириус поднял ребенка над головой, как будто демонстрируя надежность этих самых рук, и попытался подбросить. Не успел Северус вмешаться в это безобразие, как вся физиономия Блэка оказалась забрызганной молочной массой. Недавно перекусившая Эйлин смачно срыгнула.

— Точно — твоя дочь! — отплевываясь, прокомментировал неожиданный душ Сириус, положил ребенка на колени и стал протирать глаза. В тот же миг он почувствовал, как по ногам потекла теплая жидкость.

— Уже научил? — с обидой посмотрел он на Снейпа. Тот расхохотался, и вопрос с крестным решился сам собой.

Учитывая характер крестных маленькой Эйлин Снейп, магический ритуал превратился в театральное представление. Вернее, даже цирковое. Снейп только фыркал и закатывал глаза, глядя, как Беллатриса прижимает к себе ребенка и шипит на кузена, как рассерженная кошка, а Блэк вьется вокруг нее, пытаясь добраться до вожделенного свертка. В конце концов, он исхитрился выхватить малютку из рук кузины и унесся прочь, как игривый щенок, добравшийся до любимой игрушки. Лили и Нарциссу же вся это кутерьма только забавляла. Они весело смеялись, глядя на войну кузенов, а хитромудрый Малфой подливал Снейпу эльфийское вино и подсчитывал, на какое время возня с ребенком отвлечет свояченицу от поисков мужа. Ему просто позарез было необходимо время для освобождения Волдеморта. Ну, и на уговоры Снейпа. Правда, о последнем он пока помалкивал.

В конце концов, гениальный план Люциуса все же оправдал усилия, потраченные на его осуществление. Теперь Бель все чаще сидела не в его мэноре, а ворковала над крошкой-крестницей в доме Снейпа. Самое удивительное: ее пребывание в Годриковой долине не приносило никаких неудобств, вопреки законным опасениям Северуса. Напротив, помощь Беллы трудно было переоценить. Она легко могла успокоить Эйлин, накормить и перепеленать, а также проследить за Гарри и Драко, что и делала с большим удовольствием. В конце концов, даже Снейп не мог не признать, что из нее получится просто превосходная мать. Чуть-чуть сумасшедшая, но заботливая и ласковая. Вообще, с кумой они прекрасно ладили, что повергало в шок и Люциуса, и Сириуса. Со Снейпом Беллатриса вела себя вполне адекватно и могла часами обсуждать боевую магию, артефакты и зелья. То ли сам Северус вызывал в ней уважение, то ли свои эмоции она привыкла выливать на кузена с зятем, неясно, но в доме четы Снейп царил мир и покой.

* * *

— Люц, ты опять за свое? — Снейп очнулся от воспоминаний и с укором посмотрел на лучшего друга. — Я уже говорил: это плохая идея!

— А что ты предлагаешь? — рассерженно прошипел Малфой. — Показать этому Темному лорду фотографию Беллы, авось сам влюбится? Так, что ли? Не смеши меня, Сев. Знаешь, куда он нас пошлет?

— Не нас, а тебя! — поспешил поправить совершенно зарвавшегося Малфоя Снейп. Бель, конечно, была ему кумой, и он хотел ей счастья, но только не ценой собственной жизни, разумеется. — А ты всерьез собираешься подлить ему Приворотное? Вот только мне крайне интересно: как ты собираешься это проделать?

— Все уже продумано! Выпьет как миленький. Гони зелье, остальное беру на себя.

Снейп поднялся и подошел к шкафу. Экспериментальное Приворотное зелье уже несколько недель дожидалось своего часа. В конце концов, его давно пора было испытать, а черный некромант подходил на роль подопытного кролика лучше всего. Его хотя бы не было жалко.

— Ты на всякий случай азбуку Морзе учи, — серьезно проговорил он, протягивая Люциусу флакон с темно-синей жидкостью. — Может быть, в соседние камеры попадем, перестукиваться будем.

— Шутник ты, Снейп. У меня на подходе законопроект об освобождении всех неудачливых зельеваров. Так, на всякий случай, — ослепительно улыбнулся Люциус и поспешил к выходу.

— И на том спасибо. — пробормотал Северус, когда за блистательным лордом Малфоем закрылась дверь.

Том Риддл, Волдеморт, Темный Лорд или просто маньяк по жизни, лежал в постели и блаженно улыбался. Он дома! Никогда еще полуразрушенная усадьба, доставшаяся ему от деда, не казалась ему такой уютной, старая кровать с кривым балдахином — мягкой, а сама жизнь — счастливой. Года в Азкабане оказалось более чем достаточно, чтобы понять: просто дышать и наслаждаться свободой — вполне хватает для счастья.

Едва покинув негостеприимные стены, он рванул домой. Мэнор встретил его пустотой и запустением, но даже исчезновение всех милых сердцу зомби и скелетов не могло испортить ему настроение. Жаль, конечно, но что поделаешь? В конце концов, они были просто экспериментами. Не всегда удачными, к тому же. И что греха таить: в последнее время их становилось даже чересчур много. Частенько окончательно зарвавшихся зомби приходилось выбрасывать из собственной постели, куда ожившие мертвецы сползались с завидным постоянством. То ли они мерзли по ночам — хотя положа руку на сердце — чему там было мерзнуть? Костям, что ли? — то ли воспылали к своему хозяину нездоровой страстью. Впрочем, Волдеморт не выяснял. Просто выбрасывал непрошеных гостей в окно. Иногда частями. А потом сладко засыпал под заунывные завывания обиженных питомцев.

Самыми удачными во всей этой кунсткамере были почему-то собаки. Пять веселых борзых, гремя костями, носились по заросшему кустами ежевики двору, а скелет таксы мирно дремал на пуфике в его кабинете. Дилси. Маленькая Дилси. Ее отполированный череп так приятно было поглаживать длинными зимними вечерами.

Том вздохнул и перевернулся на другой бок. Собак было действительно жаль. У этих доблестных авроров просто нет сердца — распылить в прах всю его замечательную свору! Живодеры! Но ничего. Сейчас он немного отойдет и создаст себе еще лучше. Пять, нет — семь волкодавов. И обязательно маленькую болонку. А лучше — чихуахуа, чтобы носить всегда с собой. Сладко зевнув, он почти погрузился в дрему, как вдруг его сон был нарушен самым бесцеремонным образом: кто-то оглашал его владения нецензурной бранью пополам с возмущенными воплями.

Он же даже не возобновил чары на защитном контуре!

Выругавшись на собственную беспечность, Волдеморт рывком подскочил в постели и подбежал к окну. Картина, представшая ему, заставила грозного Темного мага расплыться в самой дурацкой улыбке: посреди двора, прямо под окнами его спальни, стоял изящный господин в бирюзовой мантии, отороченной брюссельскими кружевами. Белоснежные волосы незваного гостя были собраны в длинный хвост, украшенный кокетливым бантиком, в тон мантии, а на руках ослепительно блестели в лучах яркого сентябрьского солнца многочисленные перстни. Блистательный господин неистово тряс рукой, пытаясь сбросить вцепившейся в роскошный манжет его мантии скелет таксы. Но собачка ни в какую не желала разжимать зубы, а только слегка виляла фалангами хвоста и завывала.

— Дилси! — выкрикнул счастливый хозяин и побежал к выходу. — Дилси, ты жива!

Насколько живым может быть скелет собаки, вопрос, конечно, спорный, но факт оставался фактом: услышав знакомый голос, такса отпустила основательно потрепанный манжет и с визгом бросилась навстречу Волдеморту.

— Маленькая моя, Дилси! — Лорд подхватил на руки повизгивающее существо и, от полноты чувств, потянулся поцеловать голый череп. Дилси завизжала еще громче и в свою очередь вцепилась зубами в мочку уха вновь обретенного хозяина и счастливо затихла.

— Шалунья, — изо всех сил стараясь разжать судорожно сведенные челюсти любимицы, проворковал Лорд-некромант, но потерпел неудачу. Отпускать любимого хозяина такса явно не собиралась. Плюнув на это мелкое неудобство, Волдеморт повернулся к гостю:

— Чем обязан столь неожиданным визитом, сэр? — чопорно поинтересовался он. Дилси продолжала висеть на его ухе, как огромная нелепая сережка. — Простите, не имею чести...

— О, это вы меня простите, милостивый государь, что я, не будучи представленным, взял на себя смелость нарушить ваше уединение. Люциус Малфой, к вашим услугам.

Блондин изящно поклонился.

— Очень рад. Лорд Волдеморт, — сдавленно пробормотал Риддл и кивнул. Все-таки Дилси существенно сковывала движения и поклониться в ответ гостю ему было несколько затруднительно. — Прошу вас, пройдемте в дом. Только должен предупредить: я недавно вернулся после длительного путешествия, так что не взыщите, мэнор несколько не готов к приемам.

— О, какие пустяки! У вас здесь очень мило. Я бы сказал: готично, — буквально пропел Люциус, старательно переступая через останки скелета, громоздившиеся на самом пороге.

Войдя через покачивающеюся на одной петле массивную дверь, они оказались в длинном пыльном коридоре. Уверенно двигаясь в полумраке, Волдеморт повел слегка нервничающего гостя по направлению к кабинету. Малфой затравленно озирался, стараясь не отстать от стремительно шагающего Волдеморта и при этом не наступить на останки зомби, густо покрывавшие пол коридора, с успехом заменяя отсутствующий ковер. Это было поистине непосильной задачей, так что ему приходилось двигаться зигзагами, то перепрыгивая через ошметки скелетов, то нагибаясь, чтобы не запутаться в пыльных нитях паутины, свисавших с потолка и едва не касавшихся его головы. Краем глаза он заметил, как по стенам быстро разбегались черные тараканы и сколопендры просто фантастических размеров, и внутренне похолодел. Да уж, интерьер, как в пещере ужасов. Беллатриса была бы в полном восторге. Он даже пожалел, что не взял ее с собой. Чем черт не шутит — вдруг она бы понравилась этому чокнутому некроманту? Но лучше все же было действовать наверняка. Мерлин, на что только не пойдешь ради счастья любимой родственницы и покоя в семье!

Подавив рвотные позывы, Люциус в очередной раз переступил через чью-то полуистлевшую конечность, и вошёл в кабинет.

Комната оказался на удивление светлой и практически чистой. То есть повсюду были разбросаны бумаги, перья и книги, но по сравнению с коридором это были такие мелочи! Толстый слой пыли на столе и книжных полках указывал на долгое отсутствие хозяина.

— Присаживайтесь, лорд Малфой, — указал Волдеморт на кресло у стола, а сам, подойдя к камину, нажал на скрытую пружину. В стене открылась маленькая ниша, из которой он с облегчением извлёк волшебную палочку.

Люциус переменился в лице и постарался нащупать в кармане свою. Все складывалось несколько иначе, чем он рассчитывал: по правилам освобождения под домашний арест Волдеморту нельзя было колдовать. И его палочка хранилась в Аврорате. Наличие у некроманта запасной не могло не встревожить осторожного Малфоя. Но отступать было некуда, и, изобразив на лице самую светскую улыбку, он ринулся в бой:

— Не буду злоупотреблять вашим гостеприимством, сэр и, с вашего позволения, перейду прямо к делу.

— Я весь внимание, лорд Малфой, — добродушно усмехнулся Волдеморт и коротким взмахом волшебной палочки отцепил поскуливающую любимицу от уха. Бережно посадив таксу на пуфик, он сел за письменный стол и устремил на гостя пытливый взор ярко-синих глаз. — Итак, что же привело вас ко мне?

— Увы, несчастье, — развел руками Люциус и вздохнул. — Вы, возможно, слышали об исчезновении жениха леди Беллатрисы Блэк накануне свадьбы? Чуть больше года назад?

— Что-то такое припоминаю. Я не большой любитель светских сплетен, но, как мне кажется, говорили, что он просто сбежал из-под венца? Не слишком благородно с его стороны, но не подсудно.

— Увы, — Люциус скорчил скорбную гримасу. — Если бы он просто сбежал. Я или лорд Блэк вызвали бы его на магическую дуэль за оскорбление девицы нашего рода. Ведь леди Беллатриса Блэк — любимая сестра моей супруги. Но, к сожалению, Родольфус Лестрейндж исчез бесследно. Ни его родственники, ни даже родной брат не имеют никакого понятия о его местонахождении.

— Возможно, он просто боялся законной мести? — усмехнулся Волдеморт, благосклонно взирая на гостя.

Мытарства семейства Блэк мало занимали его, но после одиночной камеры Азкабана он был рад поговорить хоть с кем-нибудь, даже на такую банальную тему. Сбежавший жених — это даже забавно!

— Увы, все гораздо сложнее — бедный мальчик исчез бесследно! — трагически изрек Люциус.

И постарался выжать слезу. Получилось плохо.

На самом деле, ему было прекрасно известно о местонахождении беглого жениха, прохлаждавшегося в данный момент на пляжах Рио-де-Жанейро. Счастливчик — шесть миллионов человек, и все в белых штанах, и он среди них! Не на какую магическую дуэль Малфой вызывать Руди, конечно не собирался. Положа руку на сердце, это у Лестрейнджа были все основания размазать несостоявшегося свояка по стене, и Люц был только рад, что тот предпочел не опускаться до кровавых разборок, а благоразумно скрылся от нежной невесты на другой конец земного шара. Да что там говорить, он был искренне благодарен Лестрейнджу, ведь именно его нежелание общаться ни с кем из близких и натолкнуло Малфоя на гениальный, без ложной скромности, план по захвату новой жертвы. И послужило прекрасным поводом для встречи с Волдемортом. Расстроившаяся по неизвестной причине свадьба в таком известном в магическом мире семействе наделала тогда много шума и породила массу кривотолков. Темный Лорд наверняка слышал об этом, так что все выглядело более чем достоверно. А искусно смешать правду с вымыслом Малфой мог как никто другой.

— Он буквально испарился, мой дорогой Лорд; на месте, где он стоял, остался только вот этот медальон, — Люциус извлек из кармана круглый диск на золотой цепочке, затейливо украшенный изображением змеи в россыпи изумрудов, и положил его в центре стола. — Вот уже год мы пытаемся проникнуть в тайну этого артефакта в надежде, что он прольет свет на загадочное исчезновение несчастного юноши. Руди не расставался с ним и накануне свадьбы, как нам рассказывал его брат, ходил к неизвестному магу и проводил какие-то обряды именно над этим медальоном. Он был такой наивный, такой впечатлительный! Возможно, хотел при помощи ритуалов способствовать укреплению семьи или рождению наследника, и Мерлин ведает, на что пошел ради этого. Руди ведь, между нами, был такой слабый, а Бель просто красавица и очень одаренная ведьма! Он так боялся ее потерять, бедняжка,. — Люциус обреченно вздохнул, представляя, как Лестейндж загорает на пляже в обществе загорелых мулаток, в то время как он вынужден общаться с некромантом, только что выпущенным из Азкабана, так что его вздох был более чем искренним. И продолжил с удвоенным пылом: — Мы были у разных специалистов, но никаких результатов это не дало! Вы наша последняя надежда, сэр. Ведь вы — известный знаток артефактов и тайных ритуалов.

Темный Лорд важно кивнул. Честно говоря, он не слишком привык слушать столько дифирамбов в свой адрес. Но это было чертовски приятно. Помолчав с минуту, он посмотрел на принесенный гостем артефакт и вдруг вздрогнул: этого просто не могло быть!

— Вы позволите? — Волдеморт жадно склонился над поблескивающем в солнечных лучах медальоном.

— О, конечно! — Малфой с готовностью подвинул поближе к нему артефакт. — Только будьте осторожны — он буквально пропитан Черной магией.

Волдеморт немедленно потянул к себе золотую цепочку. Спустя пару минут он оторвался от изучения и сдавленно поинтересовался:

— Медальон Салазара Слизерина? Оригинал?

— Разумеется, — высокомерно кивнул Малфой. — Как нам пояснил последний специалист, к которому мы обращались: чтобы узнать, что случилось с Руди, надо открыть медальон. А сделать это сможет только наследник Великого Основателя. Подлинный наследник. Именно поэтому я и пришел к вам. Ведь вы — единственный, кто полностью подходит под эти критерии, это всем известно, — с пафосом закончил он.

На самом деле, в законности притязаний Риддла как раз очень многие сомневались. И сам Малфой в том числе. Но тщеславие — прекрасная наживка для таких вот непризнанных гениев и самопровозглошенных лордов. Увидев как Темный Лорд непроизвольно выпрямился и приосанился; Люциус понял, что попал точно в цель.

— Вы правы, вещь признает только настоящего хозяина. Вы пришли по адресу, — самодовольно произнес Волдеморт и, в подтверждение своих слов, ловко поддел крохотный выступ под креплением цепочки. Верхняя крышка с нежным звоном открылась.

В ту же секунду из открывшейся полости повалил черный дым. Не успев ничего понять, Волдеморт непроизвольно вдохнул его и без чувств свалился на стол.

— Фините Инкататем, — быстро произнес Малфой, выхватив волшебную палочку и прижимая надушенный платок к лицу. Дым испарился, и он с облегчением вздохнул. Все шло по плану. Теперь оставалось самое главное — напоить Волдеморта Приворотным, и дело с концом. Малфой извлек из кармана флакон, полученный от Снейпа, и трансфигурировал медальон в изящную чашу. Вылив туда содержимое флакона, он обошел вокруг стола и почти нежно поднял безвольно поникшее тело Темного Лорда. Обхватив его за плечи, так что голова будущего супруга Бель прижалась затылком к его груди, Малфой поднес кубок с бурлящей жидкостью к губам Волдеморта.

— Вот так, мой хороший, сейчас выпьем микстурку и пойдем жениться. Все будет хорошо, может быть, тебе даже понравится, — проворковал он, стараясь приоткрыть рот жертвы. Но едва зелье коснулось губ Тома, как тот непроизвольно дернулся.

— Горячо? — Малфой бережно подул на кипящую жидкость, и она тут же заметно успокоилась. — Ну давай, маленькими глоточками!

На этот раз его старания увенчались успехом. Волдеморт проглотил все до последней капли. Все еще удерживая будущего родственника за плечи, Люциус превратил чашу в медальон и спрятал в потайном кармане. Затем осторожно похлопал Тома по щеке. Тот вздрогнул и стал медленно приходить в себя.

— Что со мной? — прошептал он, поднимая на Малфоя затуманенные глаза.

— Вам внезапно стало дурно, сэр, — сладко пропел Люциус. И ослепительно улыбнулся. — Наверное, вы просто переутомились.

Волдеморт несколько раз моргнул и, в свою очередь, расплылся в широкой улыбке. Никаких фатальных последствий непроверенное зелье, похоже, не принесло. Малфой облегченно вздохнул, худшие его опасения не подтвердились: пациент был скорее жив, чем мертв и даже в хорошем настроении. Так что волокиты с сокрытием трупа он благополучно избежал.

Как оказалось, искренняя радость была несколько преждевременной, события развивались так, что уже через пару минут мертвое тело показалось ему меньшим из зол. Едва отойдя от обморока, Том повел себя более чем странно: потянувшись, он погладил Люциуса по щеке и сдавленно прошептал:

— Кумир мой, вылепил тебя таким гончар,

Что пред тобой луна стыдится своих чар.⁽¹⁾

И, прижавшись носом к груди ошарашенного Малфоя, шумно принюхался.

— Чего?! — совершенно неаристократично поинтересовался Люциус и попытался отодвинуться. Поведение Риддла ему совсем не понравилось. Но не тут-то было. Волдеморт буквально вцепился в него одной рукой, а второй, потянувшись, развязал кокетливый бантик на голове обескураженно Люциуса. Спустя секунду тяжёлые волосы волной упали на плечи.

— Дай коснуться, любимая, прядей густых,

Эта явь мне милей сновидений любых...

Твои кудри сравню только с сердцем влюбленным,

Так нежны и так трепетны локоны их! — звонко продекламировал Темный Лорд, перебирая шелковистые пряди и, приподнявшись, впился в губы Люциуса страстным поцелуем.

1) Здесь и ниже: Омар Хайям. Рубаи

Вернуться к тексту

В шкафу было очень пыльно и дико воняло, так что Малфою приходилось изо всех сил сжимать двумя пальцами свой римский профиль, чтобы не расчихаться и не привлечь тем самым своего неожиданного возлюбленного. Мерлин, и надо же было так вляпаться!

После первого шока, вызванного воистину скандальными поползновениями Темного Лорда на его особу, Люциус сумел вырваться из загребущих лап и направил на обидчика свою волшебную палочку:

— Давайте не будем нервничать, сэр. Вы слегка переутомились; сейчас придете в себя и мы поговорим, — вкрадчиво проговорил он, бегло осматривая комнату в поисках пути к отступлению.

В глаза сразу бросилось большое окно, выходившее на задний двор. Очень медленно Люциус начал отступать к нему, стараясь не привлечь внимание замершего с блаженной улыбкой Волдеморта слишком резкими движениями.

— "Когда уходите на пять минут,

Не забывайте оставлять тепло в ладонях

В ладонях тех, которые вас ждут,

В ладонях тех, которые вас помнят", — протягивая к Малфою руки, прошептал Риддл очередной шедевр Омара Хаяма и сделал шаг за возлюбленным. Выбора не оставалось; подняв палочку, Люциус выкрикнул:

— Остолбеней!

Но, к его изумлению, голубой луч заклятия не возымел никакого действия, рассыпавшись сверкающими искрами, едва коснувшись груди Темного Лорда. То ли на последнем был защитный артефакт, то ли сам Малфой потерял сноровку в боевых заклинаниях, размышлять времени не было. Рванувшись к окну, он попытался распахнуть створки. Увы. Рама никак не хотела поддаваться.

— Недотрога, — прошептал Том под самым его ухом и порывисто прижал к себе. — Самарканд и Бухару, за родинку её одну отдать готов, — чувственно прошептал он, целуя возлюбленного Малфоя в шею, где и находилась вышеупомянутая родинка, и небрежно, двумя пальцами, выхватил волшебную палочку из его руки и отбросил в сторону.

— Что вы себе позволяете, сэр?! Это уже переходит все границы! Немедленно отпустите меня! Я, в конце концов, уже женат! — совершенно несолидно взвизгнул Люциус, барахтаясь в объятиях Лорда и чувствуя себя при этом кроликом, попавшим в кольца удава. Беленьким таким кроликом. Ситуация была просто из ряда вон, и к чему он упомянул брак с Нарциссой? Честно говоря, Люциус и сам не мог объяснить. Можно было подумать, что будь он свободен, то был бы совсем не прочь завести романтические отношения с мужчиной! Бред! Впрочем, на Волдеморта упоминание светлого имени жены не произвело никакого впечатления. Ловким движением он подхватил Малфоя на руки и прижал к себе. Несмотря на хилый вид, Том оказался довольно сильным физически и без труда понес Люциуса по уже знакомому коридору. Малфой затаился. Без палочки противостоять одурманенному зельем Темному Лорду было нечем, и, слушая, как скрипят под ногами хозяина мэнора кости скелетов, Люциус мучительно соображал, как выбраться из столь щекотливого положения.

Когда они дошли до спальни, а полный страстного желания Волдеморт нес его именно туда, ничего подходящего в светлую голову Малфоя так и не пришло. Опустив драгоценную ношу на ветхую кровать, Волдеморт склонился над распластанным на не слишком свежих, буквально годичной давности, простынях, телом.

— Родник живительный сокрыт в бутоне губ твоих,

Чужая чаша пусть вовек не тронет губ твоих…

Кувшин, что след от них хранит, я осушу до дна.

Вино все может заменить… Все, кроме губ твоих!

Прошептав это в высшей мере волнительное четверостишие, он впился в губы Малфоя, как будто собирался его, по крайней мере, сожрать. Тем временем шаловливые рученьки Лорда, не теряя времени даром, стали планомерно расстегивать пуговицы камзола несчастного Люциуса. Таких откровенных ласок от совершенно незнакомого человека, да еще и мужского пола, Малфой стерпеть уже никак не мог. Воспользовавшись увлеченностью Тома, он изловчился и изо всех сил ударил коленом ему между ног. Тот крякнул и кулем осел на грязный пол, а Люциус ужом соскользнул с постели с другой стороны и, недолго думая, спрятался в шкафу и затаился.

Чуть отойдя от неожиданной острой боли в самом сокровенном месте, Волдеморт встал на четвереньки и провозгласил:

— В том не любовь, кто буйством не томим,

В том хворостинок отсырелых дым.

Любовь — костер, пылающий, бессонный…

Потер себя рукой по больному месту и закончил:

— Влюбленный ранен. Он — неисцелим!

То ли изречение древнего поэта его все-таки исцелило, то ли действия зелья и страсть придавали сил, но уже через минуту он совершенно оправился и обнаружил, что прекрасный возлюбленный неожиданно исчез. Стихов на эту тему вспомнить ему не удалось, поэтому он тоненько позвал:

— Люциус! Люци! Ну где ты, любимый? Выходи. Я совсем не сержусь.

Ответом ему была тишина.

— Ты хочешь поиграть, зайчонок? — догадался Волдеморт и прикрыл ладонями глаза. — Раз-два-три-четыре-пять, я иду тебя искать! Кто не спрятался — я не виноват! Ку-ку!

Он поднял одеяло в надежде, что Люциус затаился прямо в постели. Но капризного блондина там не оказалось.

— Сейчас я тебя найду, мой сладкий! Сейчас найду и накажу твою маленькую попку! Чтобы знал, как прятаться! Ку-ку!

Волдеморт заглянул под кровать — ничего, за штору... Пошевелил кочергой в камине: беглеца нигде не было. И тут взгляд Лорда упал на большой шкаф в дальнем углу комнаты.

— Сейчас я кого-то найду! — сладко пропел он и на цыпочках просеменил к шкафу.

— Ку-ку! — гаркнул он, рывком открывая правую дверку. От резкого движения древняя мебель слегка покачнулась и с верхней полки, находящейся прямо над головой Волдеморта, свалился огромный череп быка, припрятанный им еще до ареста для нового эксперимента, и с противным хрустом опустился ему на темя. Следом дождем посыпался целый ворох костей. Волдеморт всегда знал, что пострадает за науку, только вот не предполагал, что таким образом. Сделав изящный пируэт, он упал на пол, почти погребенный под внутренним миром несчастного парнокопытного, и потерял сознание второй раз за этот безумный день.

Через минуту, когда грохот утих и воцарилась полная тишина, левая дверка со скрипом открылась и в образовавшуюся щель выглянул блистательный лорд Малфой. При виде поверженного Волдеморта он проворно выскочил из своего укрытия и рванул в сторону двери; резвой ланью пронесся по коридору, не обращая уже никакого внимания на такие мелочи, как кости зомби, и ворвался в кабинет. Только подобрав с пола брошенную в Волдемортом в пылу страсти волшебную палочку, Люциус смог перевести дух и хоть немного успокоился. Надо было уходить из этого логова порока, пока не поздно, но, к несчастью, останавливаться в шаге от цели было не в его характере. Замерев посреди кабинета, он стал мучительно соображать, как извлечь максимальную выгоду из создавшегося положения. Ну, возможно, даже не выгоду, а просто выбраться из ситуации с минимальными потерями? Что мешало ему, например, захватить с собой этого некроманта и уже вдвоем со Снейпом решить вопрос с его женитьбой на Бель? В конце концов, это косяк Северуса — именно его зелье привело к таким непредсказуемым последствиям! Вот пусть он и расхлебывает! К тому же — и это немаловажное обстоятельство — вполне может случиться так, что очнувшись, этот Темный Лорд ринется на поиски своего пропавшего возлюбленного. А Малфою вовсе не улыбалось обнаружить его однажды ночью в своей супружеской постели. Нарси ни в коем случае не оценит такого страстного соседства, в этом он был совершенно уверен. Так что безопаснее всего было бы излечить беднягу от недостойного увлечения. Это было даже благородно — спасти пострадавшего от неудачного эксперимента.

С этой мыслью он развернулся и направился назад в спальню, изо всех сил надеясь, что Волдеморт все еще находится в мире грез, другими словами, не пришел в себя после удара.

Удача оказалась на стороне Малфоя: Темный Лорд все так же лежал на полу, засыпанный костями, на его лице застыла блаженная улыбка. Не медля больше не минуты, Люциус выхватил волшебную палочку и выпалил:

— Инкарцеро!

Затем, подхватив крепко связанного Волдеморта на руки — на удивление, он оказался достаточно легким, — направился ко входной двери. Когда Люциус уже поднял палочку для аппарации, внезапная боль в левой лодыжке заставила его посмотреть вниз: неугомонная такса Волдеморта с утробным рычанием сомкнула свои челюсти на ноге похитителя хозяина. Плюнув на эту мелкую пакость — времени избавиться от нежити все равно не было, Волдеморт мог очнуться в любой момент, — Малфой махнул палочкой и исчез, унося с собой намертво прицепившуюся Дилси.

* * *

Ничто не предвещало беды. Вот совершенно ничего! Северус вернулся сегодня гораздо раньше обычного, около трех, и предвкушал остаток дня провести мирно, в кругу семьи. Позаниматься математикой с Гарри, тому никак не давались задачи на деление; поиграть с Эйлин, дочка уже бегала, смешно переваливаясь на пухленьких ножках; попробовать новый пирог Лили и просто почитать в кресле на веранде. Словом, планы не отличались грандиозностью, но были очень приятными. Рушиться они стали, едва Северус переступил решетку камина:

— Милый, ты дома?

Услыхав его шаги в гостиной, Лили выскочила из кухни. На руках она держала перемазанную в яблочном пюре Эйлин.

— Да, Лили, экспериментальное зелье должно настояться еще двадцать два часа, так что не вижу смысла сидеть над ним.

— Это просто замечательно, Северус! Какая удача! А я уже хотела Бель Патронуса посылать. Мне надо срочно на работу. Там Сириус откопал какой-то непонятный артефакт, и им необходима моя консультация. Посиди с детьми, хорошо? Я туда и обратно! — Лили быстро чмокнула мужа в щеку, всовывая ему в руки улыбающуюся малышку, и побежала про лестнице в спальню.

— Хорошо. — вздохнул Снейп и, присев в кресло, стал аккуратно вытирать перепачканную мордашку дочери. — И как ты умудряешься так вымазываться? Настоящий поросенок.

Эйлин выразительно хрюкнула и уткнулась носиком в его щеку.

Через минуту Лили, уже в полной боевой готовности, сбежала вниз.

— Я буквально на пять минут, дорогой. — прощебетала она, роясь в дамской сумочке. — Ты, главное, не забудь через час выключить духовку, ладно? И посади Гарри за уроки, как только он из школы придет. И покорми его. Что еще? Ах да: белье наверное уже просохло, его надо снять. И что-то на ужин приготовить. И на обед. Вроде бы все. Я побежала!

— Ты, главное, поосторожнее! — уже в спину исчезающей в камине жены успел крикнуть Снейп. — Неизвестно, что там эта Шавка откопала!

Но последнюю фразу он сказал уже чисто про себя, Лили и след простыл.

Заниматься домашними делами ему было не впервой. Лили, конечно, числилась в декретном отпуске, вот только ее начальство в отделе артефактов при Аврорате это никогда не останавливало. В первый раз ее вот так вызвали на "пять минут", когда Эйлин не было и месяца. Вернулась молодая мать далеко за полночь и обнаружила супруга спящим в кресле. В его руках посапывала месячная дочь, а на полу валялись пустая бутылочка и куча игрушек. Тут же на диване спал и Гарри, заботливо укутанный в мягкий плед. Семейство ждало маму. Северус вполне справился с неожиданным испытанием, и в дальнейшем она оставляла его на хозяйстве в полной уверенности, что дом и дети останутся целыми.

Вот и сегодня, усадив Эйлин на высокий детский стульчик, Северус принялся за приготовление обеда. Нет, великим кулинаром он не был, но элементарно поджарить мясо и сварить картофель он был вполне в состоянии. К тому же, его любимый пирог с патокой, оставленный Лили в духовке, сулил стать приятным дополнением к скромной трапезе. В самый разгар его кулинарной битвы на кухню заскочил Гарри в сопровождении Драко Малфоя.

— Привет, пап, — прокричал Гарри с порога. — А Драко к нам пришел уроки делать, ему мама разрешила.

— Вижу. Привет, крестник, — едва повернув голову, усмехнулся Снейп. — Живо мыть руки и за стол.

— Мама́ просила передать вам привет, сэр, — учтиво проговорил Драко, входя на кухню и усаживаясь за стол. И важно добавил: — А папа́ с утра ушел в министерство, так что был лишен такой возможности.

— Ты сам хоть понимаешь, что говоришь? — проворчал Гарри, усаживаясь возле него за стол. Излишняя вежливость Малфоя иногда выводила его из себя.

Драко надменно приподнял бровь и собирался уже ответить в соответствии со своим воспитанием, как вдруг совершенно по-плебейски принюхался и спросил:

— А чем это так пахнет?

— Пирог только после обеда, — безапелляционно отрезал Снейп, сурово глянув на мальчишек. Он хотел добавить еще что-нибудь, но внезапный хлопок аппарации прямо под окном кухни заставил его отвлечься и посмотреть на улицу. Картина, представшая перед ним, заставила вмиг забыть о постулатах правильного питания. Быстро выхватив горячий пирог из духовки и парой движений палочки остудив его до приемлемой температуры, он отрезал три ломтя, положил лакомство перед замершими детьми и приказал.

— Обедайте и присмотрите за Эйлин. Я сейчас вернусь.

И быстрым шагом покинул кухню, не забыв плотно прикрыть дверь.

А за окном стоял Люциус Малфой со связанным Темным Лордом на руках и тщетно пытался отцепить от своих брюк скелет злобно завывающей Дилси.

— Люц, ты сошел с ума?! Зачем ты его ко мне притащил?! — прошипел Снейп, сбегая по крыльцу черного хода. Очень хотелось от души наорать на этого идиота и приложить от души чем нибудь потяжелее, но шум мог привлечь внимание детей, и приходилось изо всех сил сдерживать свои порывы.

— А что мне было делать? — Малфой что есть сил дергал ногой, стараясь сбросить аппарировавшую вместе с ним таксу. Наконец его усилия увенчались успехом и Дилси отлетела в кусты, сжимая в пасти порядочный кусок материи, вырванный из его брюк.

— Он окончательно чокнулся! — и Люц продемонстрировал мирно спящего на его руках Темного Лорда.

— И ты приволок его в дом, полный детей! Чокнутого мага. Некроманта! — возмущению Снейпа просто не было предела. — Твой сын, между прочим, тоже здесь, если на моих тебе наплевать. Ты вообще в своем уме? Да положи его, что, расстаться никак не можешь?

Малфой посмотрел на блаженно улыбающегося Волдеморта и бросил его под ноги, как мешок с картошкой. Освободить руки раньше почему-то не приходило ему в голову.

— Он в меня влюбился, а не в Бель! — пожаловался он Снейпу и отступил от связанной тушки на пару шагов. — Еле обезвредил его. Что теперь делать — ума ни приложу. А все твое зелье!

— В тебя? — Снейп недоуменно посмотрел на Малфоя, такого эффекта он никак не ожидал. Его ярость моментально сменилась любопытством исследователя. Для детального изучения он даже присел на корточки перед жертвой жестокого эксперимента. — А что ты с ним сделал? Подробнее!

— Ну, усыпил сначала. Черным дурманом. Я узнавал, он не влияет на зелья.

— Правильно. Дальше.

— А что дальше? Влил зелье в рот, он очнулся и полез целоваться.

— То есть он без проблем выпил кипящую жидкость? — с сомнением переспросил Снейп. — Ты же, я так понимаю, не стал ждать положенные полчаса?

— Какие полчаса? Я и минуты ждать не мог! Видел бы ты его логово! — у Малфоя даже волосы на голове зашевелились от неприятных воспоминаний. — Как вспомню — так дёргает всего! Я подул на зелье, оно сразу и остыло. Выпил как миленький.

— Значит, подул? — усмехнулся Снейп. Ему все стало абсолютно ясно. — Ты кретин, Люц. Ты подарил ему ветреную влюбленность. И как отбился? Ступефаем приложил?

— Просто по голове ударил, — Малфой не стал уточнять, что своим спасением был обязан почившему с миром более года назад быку, да это было и не столь важно.

Северус покачал головой и стал внимательно изучать скрученное в позе эмбриона тело. Темный Лорд блаженно улыбаться, но никаких признаков пробуждения сознания не подавал. Слегка приподняв его веко, Снейп осмотрел зрачок, затем пощупал пульс. Сделав пару пассов волшебной палочкой, он окончательно успокоился и поднялся на ноги. По всем признакам, это — просто глубокий обморок. Который должен был продолжиться еще по крайней мере пару часов.

— Значит, так. Сейчас ты отволочешь его в мою спальню и посторожишь его там. А я прослежу, чтобы дети его не видели. Им это ни к чему, как, впрочем, и Лили. Но ее до вечера точно не будет. А потом сварю антидот. Это час. Не больше.

— А может, и его прямо в лабораторию? — пробормотал Люциус. Находиться наедине с этим неадекватным психом ему совсем не улыбалось.

— Ты видел мою домашнюю лабораторию? Там не развернешься! Некуда его там разместить. Так что не выступай — тащи в спальню! Только на кровать не клади! Мне в моей постели только некромантов не хватает!

Люциус со вздохом повиновался. В конце концов, через часок все должно было закончиться — так или иначе. К тому же, волшебная палочка была при нем, а Лорд крепко связан.

По пути в лабораторию Северус зашел на кухню. Дети вели себя вполне пристойно, занятые планомерным уничтожением пирога с патокой. Личико Эйлин вновь было полностью измазано, на этот раз сладким сиропом и крошками.

— Поели? — поинтересовался Снейп, подходя к дочери, и попытался привести ее в мало-мальски божеский вид.

— Да, пап, очень вкусно! Вот бы всегда так обедать! — отозвался Гарри, а Драко согласно закивал.

— И не мечтай! Сегодня был особенный день, — отрезал строгий отец, прикидывая про себя, успел ли Люциус за это время дотащить свою ношу до спальни наверху. По всему выходило, что времени было вполне достаточно.

— Так, Гарри, Драко, мне сейчас надо на час отлучиться в лабораторию. Можете пока посидеть с Эйлин?

Мальчишки скорчили недовольные физиономии и пожали плечами. Сидеть с годовалой Эйлин было тем еще удовольствием. К тому же, они планировали поиграть в свои, совершенно взрослые игры, а она могла только помешать.

— Ну тогда самое время садиться за уроки. Ты же за этим пришел, Драко? Вам много задали? — с деланным равнодушием протянул хитрый Снейп.

— Что ты пап, мы за ней с удовольствием присмотрим! Ты можешь совершенно не волноваться, — подскочил Гарри. — А уроки мы вечером сделаем, там чуть-чуть совсем!

— Мне всегда хотелось сестренку, я очень хочу с ней поиграть! — поддакнул Малфой.

— Вот и хорошо. Вы тихо поиграете в комнате Гарри, и, если будете хорошо себя вести, я куплю всем мороженого на десерт к ужину. Договорились?

— Да, пап! Да, крестный! — в один голос вскричали Драко с Гарри, а Эйлин захлопала в ладоши. Хотя вряд ли поняла, в чем, собственно, причина общего веселья.

Подхватив дочь, Северус вышел в гостиную. Лестница была пуста, Люциус уже благополучно укрылся в спальне семейной четы Снейп. Поднявшись в детскую и убедившись, что мальчишки добросовестно приступили к своим обязанностям нянек, Северус бросился в лабораторию, размещавшуюся в подвале дома. На приготовление антидота у него было не так уж много времени.

Люциус действительно благополучно добрался до спальни. Уложив Лорда на ковер в центре комнаты, он в изнеможении опустился в кресло напротив кровати. Черт его дернул устраивать судьбу Бель! Что ему, больше всех надо, что ли? Вон пусть Сириус теперь старается! В конце концов, ему-то она кузина! К тому же, сейчас она стала гораздо спокойнее, все-таки сделать Беллатрису кумой Снейпа было очень удачной идеей.

Его вполне мирные размышления были прерваны внезапно появившейся серебристой цаплей, Патронусом дражайшей супруги:

— Люциус! Я все знаю! Как ты посмел изменять мне после стольких лет брака? Негодяй! Немедленно приходи, я жду объяснений!

Воинственно гаркнув, цапля растаяла в воздухе. Малфой сидел в кресле с открытым ртом. Из огня, да в полымя, иначе не скажешь. Кошмар сегодняшнего дня никак не хотел прекращаться. Неизвестно какая муха укусила его всегда сдержанную Цисси, а, вернее, о какой именно из его вполне невинных, на взгляд самого Люциуса, интрижек она узнала, но дело могло кончиться крупным скандалом. Мерлин, ну что за день, одни несчастья! И что теперь делать? Ясно одно: домой следовало вернуться как можно быстрее. За восемь лет брака супруга устраивала ему подобные сцены только два раза, но он никак не хотел их повторения. То, что водится в тихом омуте, носящем изящное имя леди Нарцисса Малфой, не поддавалось описанию! Даже выходки Беллатрисы меркли на этом фоне. Подскочив с кресла, Малфой заметался по комнате. Прерывать Северуса в момент приготовления зелья было никак нельзя, но и не прийти на зов жены, находящейся в таком агрессивном состоянии, также было невозможно. Оставалось только одно — бросить Лорда в спальне, а самому побыстрее смотаться в Малфой-мэнор и выяснить причину неудовольствия Цисси.

"Полчаса на это предприятие должно было хватить", — успокоил он себя, но на всякий случай запихнул Волдеморта под кровать. Убедившись, что с порога пленника не видно, он бросился на улицу и аппарировал домой.

* * *

Лежать было почему-то очень твердо. Волдеморт попытался перевернуться на другой бок, чтобы лечь поудобнее, но с удивлением понял, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. С ужасом открыв глаза, он увидел зеленый полог материи и деревянный настил всего в паре сантиметров над головой. Это был, скорее всего, какой-то ящик, стоявший боком и укрытый с одной стороны шелковой тканью. Или гроб? Внутренне похолодев, Том покрутил головой и с облегчением убедился, что никаких стен вокруг него нет. Только массивные ножки с двух сторон и блики света, пробивающиеся сквозь щель между полом и покрывалом. Похоже, его просто засунули под кровать. Подобного унижения в его жизни еще не было, но это было все-таки лучше, чем гроб. Успокоив себя подобным образом, он еще раз попытался освободиться от пут. Но руки и ноги оказались крепко связанными, и к тому же страшно болела голова. И просто ужасно хотелось пить. Том попытался вспомнить, как он мог попасть сюда, но в голове образовалась звенящая пустота. Лишь где-то на краю сознания мелькал смазливый блондин и призывно протягивал к нему руки.

Бред какой-то, Волдеморт никогда не был поклонником мужской красоты. Конечно, год воздержания в Азкабане мог изменить его вкусы, но не до такой же степени! Выбросив из головы игривого господина, он уже потянулся вперед, чтобы подползти поближе к чуть колыхающемуся пологу, как вдруг раздался скрип отпираемой двери. Темный лорд затаился, прислушиваясь.

Разговаривали двое. Судя по голосам — мальчишки.

— Давай оставим ее здесь. Она нам все вагоны раскидала! Так невозможно играть! — полушепотом предложил первый голос.

— Может быть, лучше в ее комнату? Там игрушек больше, — нерешительно возразил второй.

— Нет. Там она реветь будет, я ее знаю. А здесь Эл нравится, — уверил его оппонент, и что-то мягкое плюхнулось на пол.

— А крестный не будет ругаться? Вдруг она и здесь что-нибудь сломает?

— Что здесь ломать?! Папа все бьющееся давно спрятал. Я же говорю — она часто здесь с мамой сидит, — уверил его первый мальчишка, но тут, как будто в подтверждение слов его приятеля, что-то со звоном упало на пол и к Волдеморту подкатилась маленькая стеклянная крышка, наверное, от какого-то флакона, и, покачиваясь, остановилась всего в паре сантиметров от его лица. Почти тут же в проем просунулась детская рука и, пошарив немного по полу, нащупала потерю и исчезла с поля зрения связанного некроманта.

— Эйлин, это мамино, нельзя трогать! — выпалил первый голос и тут же добавил: — Пошли, Малфой, здесь больше ничего нет.

— Ну ладно. Но если что — это ты придумал!

— Ну ты и трус, Драко!

— Малфои ничего не боятся!

— Ага, кроме жаб и пиявок.

— Я и пиявок не боюсь! Они просто мерзкие!

— Ладно, пошли играть. Эйлин, мы сейчас придем, поиграй пока сама, ладно?

Дверь за спорщиками закрылась, и комната погрузилась в тишину. То есть вначале тишина казалась полной. Но затем раздался отчетливый топот маленьких ножек всего в метре от места заточения Тома. Ребенок стал бегал кругами вокруг кровати, и вскоре от его беспорядочных передвижений у Волдеморта закружилась голова. Он уже собирался вылезти, как вдруг полог откинулся и перед ним показалась круглое личико маленькой девочки в ореоле золотисто-рыжих волос. Темные, практически черные блестящие глазки внимательно посмотрели на него:

— Дядя! — уверенно произнес ребенок, и потянувшись, похлопал ладошкой по его щеке.

— Да, я дядя. Не бойся, — прошептал Волдеморт пересохшими губами. Опыта общения со столь мелкими представителями рода человеческого у него не было, но девочка совсем, похоже, не боялась, и это определенно внушало оптимизм.

— Дядя, — повторил ребенок. — Бай-бай?

— Нет, я уже проснулся. Пить хочу,— неизвестно зачем пожаловался он. Надежды на то, что такая малышка сможет ему помочь, не было никакой.

— Пить, — глубокомысленно изрекла девочка и отползла куда-то в сторону. Уже через минуту она вернулась, держа в руках бутылку с соской.

— На! — щедро предложила кроха и ткнула соску ему в губы.

Альтернативы не было, и зловещий Темный лорд послушно присосался к детской бутылочке. К счастью, это действительно была вода.

— Спасибо, — опустошив емкость, искренне поблагодарил он.

— Ця-ця, — погладила его по голове гостеприимная хозяйка. И протянула к нему ручки, как будто приглашая войти в комнату. — Иди!

— Сейчас, — Волдеморт с трудом пополз из-под кровати. Спустя пару минут его усилия увенчались успехом, и он вытянулся на пушистом ковре перед кроватью и осмотрелся. Комната оказалась совсем небольшой, но довольно уютной. Помимо кровати под зеленым покрывалом, здесь стояли шкаф, трюмо с зеркалом и пара кресел у журнального столика. На стене висел большой портрет, запечатлевший высокого черноволосого мужчину, обнимавшего красивую молодую женщину с золотисто-рыжими кудрями, рассыпавшимися по плечам. На руках у красавицы был сверток с ребенком, обвязанный розовой лентой, а на плечах у мужчины восседал смеющийся мальчик лет шести. Семейство выглядело абсолютно счастливым. Проследив за взглядом Волдеморта, девочка стала тыкать пальчиком в портрет:

— Ма, па, Али, Эли.

— Понятно. А я Том, — решил представиться, в свою очередь, Волдеморт. Странно, он никогда не любил свое маггловское имя, но сейчас представиться как-то по-другому просто не пришло ему в голову.

— Том, — четко произнесла Эйлин. — Том.

Имя ей явно понравилось.

— А ты не могла бы меня освободить? Ну ножницы принести, понимаешь? — со слабой надеждой произнес Темный Лорд и попытался пошевелить руками. Они уже начинали ощутимо болеть, и от веревок надо было избавиться как можно быстрее. К тому же он просто не представлял, кто и зачем его похитил, да еще и спрятал в таком странном месте. Лучше всего это было выяснять, избавившись от пут. Но Эйлин недоуменно смотрела на него, ничего не понимая.

— Ну, ножницы принеси. Чик-чик, понимаешь?

— Чик-чик! — радостно закивал ребенок. — Мама Али чик-чик!

Она проворно подползла к трюмо, залезла на стул и уверенно открыла верхний ящик. Когда Эйлин извлекла из него серебряные ножницы, Волдеморт внутренне возликовал.

— Умница! Неси их сюда! Чик-чик.

Девочка слезла со стула и села у его головы.

— Чик-чик, — радостно произнесла она и, взяв ножницы двумя руками, вдруг ловко отрезала прядь его волос, едва не задев ухо.

— Что ты делаешь?! — завопил Темный Лорд и постарался отползти от маленького парикмахера подальше. Не тут-то было, ноги и руки окончательно онемели, и двигаться достаточно быстро, чтобы избежать стильной прически, он не мог. — Веревки надо резать. Веревки, понимаешь?

— Чик-чик. Надо, Том. Касивый, — очень серьезно проговорила девочка, явно повторяя слова своей матери, и оттяпала локон на самой макушке. Волдеморт закрыл глаза и покорился судьбе. Оставалось только надеяться, что крохотные ручки быстро устанут и его нос и уши останутся в целости.

Когда стрижка почти подошла к концу, раздался противный скрип, и дверь в спальню стала медленно открываться.

Дверь со скрипом отворилась, и в комнату заглянула голова любимой таксы Волдеморта. Дилси принюхалась и с тихим поскуливанием просеменила к распластанному на ковре телу хозяина.

— Абака! — радостно сообщила Эйлин и отбросила ножницы.

Что такое "Абака", Волдеморт не имел и малейшего представления, поэтому решил притвориться мертвым до выяснения всех обстоятельств. Но тут что-то твердое ткнулось ему в скулу, и Том наконец решился открыть глаза: всего в паре сантиметров от своего лица он увидел знакомый до последней трещинки череп любимой нежити.

— Дилси! Верная моя Дилси, ты пришла! — выдохнул счастливый хозяин, и по его щеке заскользила скупая мужская слеза.

— Абака ця-ця, — глубокомысленно кивнула Эйлин и потянула собачку за заднюю лапу. Если бы Северус стал свидетелем этой картины, седые волосы были бы ему точно обеспечены, но к счастью, он был слишком занят приготовлением никому не нужного уже антидота и пребывал в блаженном неведении.

— Перегрызи веревки! Ну же, перегрызи! — шепотом попросил Том, вглядываясь в пустые глазницы черепа, но такса только яростно крутила хвостом и явно не понимала, что он от нее хочет.

— Перегрызи веревки, и мы пойдем домой! Давай, умница моя!

Из всего предложения собачка поняла только слово "домой", взвизгнула, вцепилась в воротник мантии хозяина и, с неожиданной для своего тщедушного тельца, а вернее, скелета, силой, поволокла его к выходу. Что ж, это было все равно лучше, чем ничего, и перевернувшись, чтобы не мешали связанные за спиной руки, Волдеморт стал отталкиваться ногами, помогая Дилси в ее нелегком труде. Больше всего в тот момент он напоминал большую гусеницу. Но у малышки Эйлин было другое мнение на этот счет:

— Конячка! — радостно воскликнула она и захлопала в ладоши. Затем проворно забралась на спину Темному Лорду и скомандовала: — Но, конячка!

Том крякнул, но упорно продолжал ползти.

Несмотря на увеличившуюся нагрузку, вся эта необычная кавалькада продолжала медленно, но неуклонно продвигаться к выходу. Со стороны это выглядело более чем забавно: Дилси пятилась назад, вцепившись в потрескивающую мантию хозяина; Волдеморт извивался всем телом, пытаясь поудачнее оттолкнуться ногами; сверху гордо восседала Эйлин и, подпрыгивая от восторга, командовала:

— Но, конячка! Цок-цок, цок-цок!

Преодолев дверной проем, они устремились по коридору в сторону лестницы. Когда Дилси уже спустилась на вторую ступеньку, увлекая за собой хозяина и Эйлин, сидящую на нем верхом, дверь напротив покинутой ими спальни отворилась, и из нее выглянули Гарри и Драко. Заигравшись в недавно купленную волшебную железную дорогу, они напрочь забыли о брошенной в пустой комнате малышке. И только странные звуки из коридора заставили их прерваться и выглянуть в коридор. Увидев, что сестра зависла всего в нескольких сантиметрах над лестницей, Гарри заорал и бросился к ней на помощь. Драко последовал его примеру. Когда Гарри был уже у цели и практически ухватил Эйлин за плечи, сзади вихрем налетел Малфой, невольно сбивая его с ног. Дальше события развивались с молниеносной быстротой: не удержавшись на ногах, Поттер, вскрикнув, плюхнулся на спину Волдеморту и прижал к себе ничего не подозревающую Эйлин; Драко, по инерции, налетел на него сверху и намертво вцепился в его рубашку.

Том крякнул, дернулся всем телом, и они неудержимо покатились вниз по лестнице, оглашая дом воплями и утробным завыванием и сметая на своем пути не успевшую отскочить Дилси. Завывал, разумеется, грозный Темный Лорд, послуживший санями для этого импровизированного бобслея. Уже на третьей ступеньке он расквасил нос, на десятой заработал синяк под глазом, а двадцать первая стоила ему переднего зуба. Когда они наконец достигли нижней площадки, по ощущениям, у Лорда не осталось не одной целой кости. Нос должен был тоже отвалиться, но в последнем Том был не уверен и искренне надеялся, что он просто сломан. Спустя пару минут, когда он смог перевести дух и открыть глаза, его ждал неожиданный и, для разнообразия, очень приятный сюрприз: перед его медленно восстанавливающемся взором оказались две изящные женские туфельки, сшитые из змеиной кожи. Он буквально упирался в них скошенным при падении носом. Медленно поднимая голову, он рассмотрел стройные ножки в серых шелковых чулках, черную юбку, чуть прикрывающую колени, тонкую талию, высокую грудь и, наконец, самое прекрасное лицо, которое он только мог себе представить. Окруженное целым водопадом своевольных кудряшек.

— Мадам, вы просто сногсшибательны! — прошептал он, выплюнул выбитый зуб и улыбнулся.

Беллатриса, а это была именно она, наконец отошла от ступора, в которой ее поверг стремительный спуск детей, громко икнула и, упав на колени, быстро подхватила крестницу на руки. Эйлин засмеялась и показала на лежащего Волдеморта:

— Конячка Том! — представила она своего нового знакомого и похлопала его ладошкой по тщательно выстриженной проплешине на макушке. Но Бель было пока не до него.

— Гарри, Драко! Вы целы? — убедившись, что с крохой все в порядке, воскликнула она и стала ощупывать мальчишек дрожащими руками, не обращая внимание на присутствие постороннего. Но, кроме нескольких царапин на коленях, никаких увечий обнаружить не удалось.

— Все хорошо, тетя, мы не ударились. Мы случайно! Вы только папе не говорите! — воскликнул Гарри, проворно поднимаясь на ноги. — Он переживать будет!

— Ага. И по попе вам нашлепает! И правильно, между прочим, сделает! Мерлин, как же вы меня напугали! — фыркнула Бель и, усевшись на пол, с облегчением выдохнула. С детьми, похоже, все было в порядке.

Честно говоря, сегодня она не собиралась навещать крестницу. Все получилось более чем спонтанно. Пройдя после обеда в гости к сестре, с которой заранее договорилась пройтись по магазинам, она застала Цисси за весьма неожиданным занятием: элегантная леди Малфой методично метала в укрывающегося за креслом мужа десертные тарелочки свадебного сервиза. Люц ловко прятался перед каждым броском и продолжал увещевать расходившуюся супругу:

— Цисси, как ты могла поверить?! Я люблю только тебя!

— Мерзавец, обманщик, негодяй! — орала Цисси, сопровождая каждое слово новым фарфоровым изделием. — Я убью тебя, кобель! Вылезай по-хорошему!

Все было ясно как божий день: этот драный павлин опять ворковал с какой-то курицей и был пойман с поличным. Смотреть на жалкие потуги зятя оправдаться было, конечно, интересно, тем более что место Беллы располагалось в первом ряду этого театра военных действий, но, к сожалению, Нарцисса терпеть не могла, когда её видели в таком состоянии. Так что Бель решила пока прогуляться и навестить Лили, пока буря в Малфой-мэноре окончательно не утихнет. А потом всласть поиздеваться над поверженным Люциусом. Напоследок она ловким движением палочки отодвинула кресло, как раз в тот момент, когда укрывшийся за ним зять чувствовал себя в полной безопасности. И с удовольствием проследила, как симпатичный соусник вдребезги разбивается об лоб этого лощеного франта. Малфой взвизгнул и упал на пол, изображая дохлого червяка.

Слабак!

Прыснув, Бель поспешила скрыться.

Камин в доме Снейпов для нее был всегда открыт, так что она беспрепятственно попала в гостиную в тот самый момент, когда лорд Волдеморт торжественно спускался по лестнице, неся на своей спине визжащих детей. Это было воистину впечатляющее зрелище, ничего не скажешь. От таких стрессов и инфаркт можно заработать, несмотря на ее цветущий возраст!

Выдохнул с облегчением, Белла ещё раз осмотрела малышей. Нет, с ними точно все было в порядке. И только тогда она смогла наконец обратить внимание на таинственного незнакомца, продолжавшего молча возлежать у ее ног и буквально пожирать ее глазами. Он показался ей смутно знакомым, но покрытое разводами крови и пыли лицо, к тому же украшенное багровым фингалом под глазом, несколько сбивало с толку.

— Кто вы, сэр? И почему в таком виде? — с любопытством поинтересовалась она. Конечно, у Северуса было много странных знакомых среди поставщиков полулегальных ингредиентов, но он никогда не приглашал их в дом. Да ещё и в связанном виде. И, судя по состоянию волос, переболевших тифом или стригущим лишаем.

Том уже открыл рот, чтобы представиться по полной форме, как вдруг пола его основательно порванной мантии зашевелилась и из-под нее появилась голова Дилси.

— О Мерлин, какая прелесть! — восхищенно пробормотала Бель и потянулась к собаке. — Можно погладить?

— А вы хотите? — Волдеморт был искренне изумлен, обычно реакция дам на его питомцев была совсем другой: от визга до обморока. Но загадочная незнакомка удивлённо посмотрела на него, как будто гладить скелеты собак было самой естественной вещью в мире:

— Конечно хочу, прелесть какая! Это такса, да?

Дилси подошла к Беллатрисе поближе и завиляла фалангами хвоста. Девушка осторожно погладила ее по голове, и собачка тут же вцепилась ей в палец острыми зубками. Волдеморт похолодел, ожидая бурю возмущений. Но, к его изумлению, мисс Блэк улыбнулась и погладила череп Дилси другой рукой:

— Шалунья! Разве можно так баловаться? — и слегка щелкнула собачку по носу. Дилси тут же разжала челюсти и виновато потерялась мордочкой о ладонь.

— О, мадам! — Волдеморт не мог отвести от Беллатрисы восхищенного взгляда.

— Вообще-то, мадемуазель, — смущенно покраснела она и кокетливо поправила волосы. — Леди Беллатриса Блэк.

— Я покорен, миледи. Лорд Волдеморт к вашим услугам, — он мотнул головой, в тщетной попытке изящно поклониться, потерял равновесие и уткнулся в пол и без того расквашенным носом.

— Лорд Волдеморт! — выдохнула Бель, продолжая прижимать к себе крестницу. Ее возлюбленный лежал буквально у ее ног. Она хотела что-то сказать, но в первый раз в жизни голос перестал ей повиноваться.

Драко Малфой, безусловно, был очень умным мальчиком. И не по годам внимательным. К тому же он очень хорошо успел изучить свою взбалмошную тетю. Поэтому сделал абсолютно правильные выводы, осторожно потянул Гарри за руку, прижал палец к губам и вкрадчиво произнес:

— Мы, пожалуй, пойдем еще поиграем, милая тетя... Гарри, забери Эйлин! — прошептал он на ухо другу. — Уходим, пока не поздно!

— Да-да, мы еще поиграем. Эл, пойдем. Так паровозики: чух-чух! — некоторые вещи Поттер тоже понимал с полуслова, появилась реальная надежда избежать справедливого разноса, и грех было ей не воспользоваться.

— Чух-чух! — радостно воскликнула Эйлин и протянула брату руки.

— Да, поиграйте, — не глядя на детей, прошептала Бель, передавая малышку Поттеру и не сводя с плешивого затылка Волдеморта затуманенных глаз.

— Аu revoir, тетушка, au revoir, Monsieur, — добавил воспитанный Драко, и они устремились вверх по лестнице.

— А это вообще кто? — шепотом поинтересовался Гарри, когда они уже почти поднялись к себе.

— Конячка Том, — серьезно ответила Эйлин.

— Какая разница? Пусть тетя разбирается, не будем ей мешать! — пожал плечами Драко, и они скрылись в детской.

— Так вы тот самый Темный Лорд? — оставшись наконец наедине, тихо спросила Бель.

— А вы обо мне слышали? — с трудом переворачиваясь на бок, спросил Том. — Наверное, какие-нибудь ужасы? Я не такой! — поспешно добавил он.

— Как жаль, — вздохнула Бель. Ее взгляд коснулся его связанных за спиной рук. — Может быть, вам помочь?

— Вы о чем? — глядя на нее, Волдеморт напрочь забыл о своих веревках. — Ах да, если вас не затруднит.

Беллатриса взмахнула волшебной палочкой, и путы растаяли в воздухе. Потирая занемевшие запястья, Темный Лорд искренне произнес:

— Невербальное колдовство! Я восхищен, моя леди!

— Какие пустяки, — зарделась мисс Блэк. — Вы еще не видели моих боевых заклятий. Я и взорвать здесь все могу.... Даже без палочки.

— О, моя леди! — Темный Лорд порывисто приник к ее руке. — О, если бы я мог надеяться, что вы мне все покажете!

— Все? — ее глаза наполнились слезами. — А вы правда не испугаетесь?

— Все! — выдохнул Темный лорд, подползая к ней поближе. Ног он совершенно не чувствовал и был вынужден передвигаться, как солдат под обстрелом. — Как можно боятся такую прекрасную леди?

— Меня все боятся. Я очень вспыльчивая, — призналась Беллатриса. — Я не специально, просто так получается. Не могу сдерживаться.

— И не надо! Даже если меня разорвет от ваших заклятий, каждый кусок моего тела будет счастлив лежать у ваших ног.

— Вы так красиво говорите! — она улыбнулась и робко спросила: — А зомби вы меня научите делать? И собачек...

— Конечно, это же так просто! — он взял ее за руку и прижался к ней губами...

До конца своих дней Северус Снейп будет помнить картину, представшую перед ним, когда он поднялся из лаборатории, чтобы передать Малфою антидот:

На полу его гостиной сидела Беллатриса Блэк, а напротив нее лежал некромант и нежно сжимал ее руки. На его голове торчали клоки волос, все лицо было вымазано в крови из скошенного набок носа, но никогда еще Снейп не видел человека счастливее. А красавица Бель смотрела на это чудо природы, как на самый драгоценный подарок судьбы. Он о чем-то ей пылко рассказывал, а она весело смеялась и с каждой минутой становилась все красивее. И, глядя на эту невероятную парочку, Снейп понимал, что нет никакой необходимости варить зелье или плести интриги. Этим двоим суждено быть вместе, потому что они, как ни банально это звучало, просто созданы друг для друга.