Шаг. И ещё один (джен)

Туман.

Туман кружил вокруг белыми хлопьями.

Изредка сквозь туман проносились диковинные птицы и призраки автомобилей.

Ёжик шёл сквозь туман, и казался себе Моисеем, шествующим через Красное море. Туман, который расстилался вокруг, в двух шагах перед ним распадался на два отдельных тумана, обнажая узкую тропку. И снова смыкался за спиной.

Если бы всё было так просто...

Тропка — это ещё сильно сказано. Это было просто место, где ты не умрёшь. Точнее, не сразу. Только если поверишь, что знаешь здесь всё как свои пять пальцев, и будешь ходить здесь, как по весеннему лесу.

Но на тропке — обычно — не было ни жгучего пуха, ни воронок.

Разве только леска...

Ёжик остановился, удивившись мысли. Лесок он сроду на тропке не видел. А тут в голову пришла. Он пригляделся.

Точно: в пяти шагах впереди него туман словно раздваивался на высоте полутора метров.

Можно было кинуть гайку или палку, но это было не обязательно: Ёжик и так знал, что к чему. Видел такое. Бедный Лошадка.

Тогда ещё всё только начиналось. Тогда им казалось, что Зона — это просто весёлое приключение. В это приключение они всегда ходили втроём: Медвежонок — огромный увалень под два метра ростом, с огромными ручищами и добрыми глазами; Лошадка — худой и поджарый, с лошадиным ржанием по поводу и без, с великолепной блондинистой гривой, и он, Ёжик, мелкий, но вертлявый парнишка. Юркий. Самый юркий из них троих.

Теперь он ходит один.

Лошадку срубила леска. Тогда тумана не было, разве что по углам, и никто не знал, чем этот туман так опасен. Лошадка услышал то ли крик совы, то ли ещё что-то — и сделал шаг. И ещё один. И третий.

А вот четвертого уже не сделал.

Его ноги ещё стояли, когда его верхняя часть рухнула вниз.

Самое жуткое, что леску невозможно было обнаружить. Это была не настоящая верёвка, или лезвие, или ещё что-то подобное, это был разрыв в пространстве, который дезинтегрировал мельчайший слой атомов.

Ёжик до сих пор думал, что если бы они не тормозили и быстро слепили обе части Лошадки, они бы так и ходили втроём...

К чертям.

В конце концов, они с Медвежонком тогда никогда не стали бы близки.

Ёжик вздохнул и на четвереньках прополз под леской. Следующие несколько шагов, пока он не завернул за угол, были обычными. Мягко пружинила под ногами серая земля, тишина обволакивала похлеще тумана.

Ёжик остановился.

Место впереди ему не нравилось. Вот совсем.

Вроде бы всё было как обычно: слева и справа колыхался туман, впереди была извилистая тропка...

Но Ёжик не хотел по ней идти.

Он кинул гайку, другую. И он увидел.

Комариная плешь — так звали это гиблое место. Область гравиконцентрата. Верная смерть.

Вся тропка.

Нужно было обходить через туман.

Несколько гаек помогли выбрать направление.

Шаг.

И ещё один.

Ёжик упал, и течение подхватило его.

Как туман вокруг не был настоящим туманом, так и река вокруг не была настоящей рекой.

Но она несла туда, где люди прекращали быть людьми.

Ёжик закрыл глаза. Может, это и к лучшему. Тогда они с Медвежонком будут вместе смотреть на звёзды каждую ночь.

Вдруг кто-то дотронулся до его ноги.

— Извините, — беззвучно сказал кто-то. — Кто вы и как сюда попали?

— Я — Ёжик, — тоже беззвучно ответил Ёжик. — Я упал в реку.

— Тогда садитесь ко мне на спину, — беззвучно проговорил кто-то. — Я отвезу вас на берег.

Ёжик точно решил, что он умер. Или спит и видит сон? Слишком сказочно для Зоны.

И поэтому он взобрался на спину, терпеливо держался за невидимые плавники, а потом даже подарил плитку шоколада кому-то, кто вильнул ему на прощанье хвостом.

А там — всего несколько шагов. И туман расступился.

— Медвежонок, — радостно улыбнулся Ёжик. — А у нас — малиновое варенье! Шоколадку я отдал. Извини.

Большой бледнолицый увалень хмурился.

— Ты пришёл.

Шаг.

И ещё один.

Ёжик коснулся призрачной руки своего друга. Когда-то она была тёплой и живой. Но разве это проблема?

— Как я мог не прийти? Ты же ждал.

— Это опасно.

— Прекрати так говорить, слышишь? Посмотри на это с моей стороны. Если я... вот так. Стану таким же, как ты. Или ещё хуже. Как ты поступишь?

Молчание растянулось вокруг, разгоняя туман. Ёжик вдруг пожалел, что пришёл сюда. Зачем? Его никто не звал. Его никто не ждал. Наверное, Медвежонку без него было лучше...

Горечь внезапно обернула его сердце, в носу защипало. Туман совсем исчез, и можно было, запрокинув голову, смотреть на звёзды. Он пытался разглядеть Большую медведицу, но звёзды расплывались у него перед глазами.

Вдруг он почувствовал касание к плечу — лёгкое, невесомое, очень холодное. Он опустил взгляд. Медвежонок стоял перед ним, неуклюже пытаясь спрятать руки.

— Я обязательно, ты слышишь? Я обязательно, — сказал Медвежонок. Ёжик кивнул.

— Я хочу, чтобы ты знал. Я обязательно приду к тебе, что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда.

Ёжик глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал. Теперь перед ним расплывался и Медвежонок.

— Ну что ты молчишь?

— Я верю, — сказал Ёжик.