Страсть Христова (джен)

— Не буду ходить вокруг да около, — вздохнул Вельзевул. — Мы бедны как церковные мыши.

— Забавный способ сказать, что у нас нет деньжат, — сказал Дагон, предпринявший отчаянную попытку разрядить атмосферу.

— Мы все будем тебе весьма признательны, если ты просто будешь записывать, — проворчал Хастур, ненавидевший каламбуры.

— Будьте любезны, прекратите меня перебивать! — заорал Повелитель Мух.

За столом установилась тишина, двое виновников тут же опустили глаза. На другом конце стола Кроули откинулся на спинку неудобного стула, терпеливо ожидая вопроса, чтобы можно было открыть рот. Честно говоря, ему было скучновато. Ежегодные встречи всегда оказывались самыми нудными. Ранг у него был невысокий, поэтому технически он даже не должен был присутствовать на них, но, к сожалению, статус единственного постоянного земного агента обязывал. Поэтому он рассеянно слушал, мечтая о большой скале, нагретой солнцем.

— Поэтому я решил, — раздраженно продолжил Вельзевул, — что нам нужно серьезно пересмотреть бюджеты многих проектов. И под «многими проектами» я имею в виду в первую очередь Ватикан.

Кроули и остальные одновременно скривились. Не меньше тридцати лет они работали над планом по возвращению Ватикана, который на протяжении веков был спорной территорий. Он был один из самых лакомых кусочков. Бросить его означало не только отдать на растерзание белокрылым, но и позволить развеяться как дым многолетней подготовке.

— Мне это нравится не больше вашего, — вздохнул Вельзевул. — Но он — наша самая большая статья расходов.

— Мы не можем сократить расходы на Ватикан, — возразил Лигур, — материально-техническое обеспечение не будет работать вечно! Если потребуется больше времени, чем было запланировано, то все может плохо закончиться!

— Если позволите… — вмешался Кроули.

Все взгляды устремились на него. Он сделал все возможное, чтобы сохранить уверенный вид, а это имело огромное значение, когда большие боссы из Ада смотрят на тебя, и вежливо принялся ждать, пока Вельзевул разрешит ему говорить.

— Думаю, у меня есть идея, которая поможет нам выиграть время в Ватикане, — сказал он. — Ничего революционного, но мы сможем сохранить контроль над ситуацией и одновременно заставим парней Сверху поверить, что они победили.

Задумавшись на мгновение, он добавил:

— И это не дорого. Думаю, что даже смогу справиться один.

Кроули довольно отметил, что ему удалось заинтересовать боссов. Он с радостью терпеливо ждал дальнейшего развития событий. Вельзевул, казалось, сомневался в компетентности подчиненного (и правильно делал), но все-таки вопросительно приподнял бровь и спросил:

— Что ты предлагаешь?

Кроули широко улыбнулся, подождал несколько секунд для усиления драматического эффекта и объявил:

— Выгодно использовать остатки капитализма и сдобрить это богохульным юмором.

Спустя несколько месяцев

Четыре Архангела в безупречной одежде и Азирафаэль в менее безупречной одежде шли по коридорам Ватикана. Никто их не видел и разрешения на посещение не давал, но, по их мнению, если ангелам больше не дозволялось свободно ходить по святым местам, то мир явно перевернулся вверх дном.

С улыбкой победителя на губах, вышагивая словно завоеватель, Гавриил вел группу вперед. С непринужденным видом, засунув руки в карманы, рядом с ним вышагивал Рафаэль. Он нечасто бывал на Земле, поэтому больше всех наслаждался пейзажами. Позади них бежал Сандалфон, он изо всех сил пытался поспеть за широкими шагами других ангелов, чтобы нагнать Гавриила и продолжить тешить его эго, которое в последнее время чрезмерно разрослось.

Позади этой троицы шла Михаил, она предпочитала держаться подальше от самодовольной ауры младшего брата, но с интересом всегда расспрашивала Азирафаэля о его земных наблюдениях. Сам же Азирафаэль явно чувствовал себя неуютно в присутствии начальства, но старался изо всех сил выглядеть дружелюбно. Еще час, и всё закончится. Больше никакого общения с ангелами до следующего подведения итогов.

— Что тут скажешь, я по-прежнему очень доволен этими переговорами, — радостно произнес Гавриил уже по меньшей мере в сотый раз. — Было невероятно легко заставить их уступить.

— Ты как всегда самый лучший, младший брат, — едва заметно улыбнувшись, сказал Рафаэль. — И даже не пришлось использовать всё твое безграничное очарование!

— Я не стану пытаться понять, на что ты намекаешь, Рафаэль. И не собираюсь задавать тебе вопросы.

— На самом деле все просто. Я слышал, что князь преисподни, чье имя я не буду называть, питает слабость к высоким мускулистым ангелам, которые туговато соображают, но отличаются странной любовью ко всему фиолетовому, поэтому я, естественно, сильно удивился, когда...

— Еще один намек на такое, и я обреку себя на грех братоубийства, — с широкой улыбкой ответил Гавриил.

Рафаэль не подобрал достойного остроумного ответа и вернулся к молчаливому созерцанию архитектуры. Михаил тяжело вздохнула и повернулась к Азирафаэлю.

— Благодари Бога, что ты — единственный ребенок, Азирафаэль, — устало сказала она. — С этими адельфами одни сплошные проблемы.

Не зная, что ответить, ангел слегка смущенно улыбнулся и промолчал. По крайней мере, обмен колкостями с Рафаэлем сподвиг Гавриила на хвастовство, и следующие двадцать минут были чудесно спокойными. Слишком спокойными. Настолько спокойными, что Азирафаэль начал задаваться вопросом, не грядет ли нечто ужасное, ожидая подходящего момента, чтобы застать их врасплох. Он сразу же отмахнулся от этой мысли — чистой воды паранойя — и бросил все силы на борьбу с растущим желанием убежать.

К сожалению, интуиция его не обманула. Как только они вышли из здания и направились к большой двери, на них тут же обрушились неприятности.

— Скажи-ка, Гавриил, — произнес Рафаэль настолько озадаченно, что это не предвещало ничего хорошего.

— Да?

— С каких это пор в Ватикане есть магазин сувениров?

Гавриилу понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать суть вопроса. Он хмуро посмотрел на небольшое здание, на которое указал брат. Некоторое время он молчал, пытаясь убедить себя, что то, что он видел, было настоящим. Затем с суровым видом повернулся к Азирафаэлю. Тот с трудом сглотнул. Как объяснить Архангелу превратности человеческого туризма? Хотя, судя по тому, что сейчас видел Азирафаэль, магазин с прошлого раза значительно вырос.

— Это что? — спросил Архангел.

— В прошлый раз его не было, — поспешно соврал Азирафаэль. — Но в известных местах такое часто случается.

— В Ватикане? Это богохульство!

— Хуже то, что я ощущаю присутствие демона внутри, — добавила Михаил.

Вот тогда до Гавриила всё окончательно дошло.

— Вот дерьмо! — воскликнул он. — Как же меня достала эта проклятая муха.

И после этих недостойных легенды слов он бросился в магазин. Заинтригованный Рафаэль быстро последовал за ним, а затем и остальные трое. Азирафаэль начал молиться, чтобы у демона внутри, кем бы он ни был, хватило мозгов убежать, почувствовав, как к нему на огромной скорости приближается божественная ярость Архангела. Войны начинались и от меньшего.

Когда пять ангелов вошли в магазин, они оценили проделанные работы, явно демонического характера, чтобы привести в порядок помещение. Мебель была сдвинута таким образом, чтобы образовать сатанинскую руну. Выставленные на продажу предметы выглядели безобидными, а вот в книгах некоторые выдержки на латинском языке были серьезно изменены, чтобы оскорбительно отзываться о важных небесных личностях.

Однако гвоздем программы был стенд с мороженым. Именно оттуда исходило ощущение демонического присутствия, и Рафаэль первым привлек к нему внимание остальных, разразившись смехом. Азирафаэль посмотрел на представленную карту вкусов и замер от невероятности увиденного.

«Страсть Христова» значилось вверху. Затем: «Я вас приветствую, Ваниль», «Во имя Отца, Клубники и Святого Духа, Миндаль!» и очаровательное «Мистер Фриз со Святой водой». Азирафаэль прикусил щеку, чтобы не засмеяться. Михаил весело улыбнулась. Рафаэль не проявил такой утонченности и расхохотался.

Однако улыбка Азирафаэля быстро исчезла, когда он узнал сидящего за стойкой демона. Положив скрещенные ноги на прилавок и читая старую подборку рассказов Лавкрафта, Кроули делал вид, что не обращает внимания на зависшего перед ним разъяренного Гавриила.

— Объяснись, слизняк, — прошипел Архангел. — Немедленно.

— Обратись к моему боссу, — скучающим тоном заявил демон, даже не оторвав взгляда от книги.

— Твой босс уступил мне эту территорию.

— Я же сказал, все вопросы к моему боссу. И я имею полное право здесь находится. Это место вам не принадлежит.

— А должно!

— Вы подписали контракт.

Сжав зубы, Гавриил развернулся и подошел к адельфам, которые не сказали ни слова. Рафаэль как обычно еще смеялся. И Сандалфон, и Азирафаэль опустили глаза, зная катастрофическую склонность Гавриила вымещать злость на ком-то менее могущественном. Для Азирафаэля это был к тому же действенный способ скрыть тот факт, что присутствующий здесь демон регулярно наведывался к нему в гости, чтобы пропустить по стаканчику.

— Азирафаэль, может, тебе стоит поговорить с этим демоном, — предложила Михаил. — Вы не такого высокого ранга, как мы, поэтому он безусловно согласится рассказать вам, что происходит.

Азирафаэль застыл от нахлынувшей на него паники. Это было самое рискованное задание, какое ему только могли дать. Но он не мог не подчинится прямому приказу Архангела. После некоторого промедления он робко двинулся к стойке. Кроули по-прежнему сидел, уткнувшись носом в книгу. Азирафаэль прочистил горло. Демон не сдвинулся ни на миллиметр, но Азирафаэль достаточно хорошо его знал, чтобы понять, что тот поднял на него глаза.

— Нам нужно поговорить, — сказал он. — У нас к вам есть несколько вопросов. Административного плана.

— Не перед этими ублюдками, — ровным тоном произнес демон.

— Джентльмены так не выражаются, — прошептал Азирафаэль, — но пусть будет по-вашему, поговорим в другом месте.

Кроули встал и молча направился в подсобку. Ангел последовал за ним, робко улыбнувшись начальству. Михаил одобрительно кивнула. Другие были слишком заняты, пытаясь успокоить Гавриила. Хотя в случае с Рафаэлем это было больше похоже на подливание масла в огонь. Азирафаэль едва успел помолиться, чтобы вся эта история не отразилась на нем плохо, когда позади захлопнулась дверь. Кроули похрустел шеей и широко улыбнулся.

— Не ожидал увидеть тебя так скоро, Азирафаэль, — произнес он. — И уж тем более… в такой ужасной компании.

— Работа. Ты же знаешь, что это значит, — вздохнул ангел. — Поверь, увидеть тебя в Ватикане я ожидал в последнюю очередь.

— Увы, но я оказался единственным, кто смог продавать такое скандальное мороженое в магазине сувениров в Ватикане!

— Это и вправду похоже на тебя. Бог мой, Кроули, что здесь происходит?

Демон ухмыльнулся, выглядел он при этом почти так же победоносно, как Гавриил несколько минут назад.

— Это, ангел мой, результат моего гениального плана, чтобы парни Снизу могли наложить лапы на Ватикан с минимальными затратами!

— В смысле?

— Швырнуть в лицо отголоски капитализма и потребительского общества всем тем людям, что посещают это место, чтобы эффективно помешать накоплению ими духовного опыта. А также чтобы как можно сильнее задеть всех белокрылых Наверху. Не принимай на свой счет.

— Я и не собирался. Но почему ты мне об этом не рассказал? Я мог бы избежать встречи с разгневанным начальством!

— Как минимум одному пришлось по вкусу мое чувство юмора. Вообще, мне показалось, что только наш приятель Гави сильно разозлился.

— «Наш приятель Гави»?

— Сейчас модно давать глупые прозвища большим шишкам с Небес, не обращай внимания.

— Я все равно не понимаю, почему ты мне не рассказал!

Кроули поднял руки в тщетной попытке успокоить ангела.

— Слушай, в последнее время мы нечасто виделись, я не хотел говорить о работе, — вздохнул он. — Извини, мне стоило об этом подумать. Но, с другой стороны, твоя реакция была бы уже не такой искренней.

— Ты сам это сказал. Я рад, что не занимаю Наверху высокое положение. После таких новостей там начнется настоящий бардак… Честно, хорошая работа.

— Спасибо, безмерно горд.

— Ты не боишься, что… эм, «наш приятель Гави» устроит скандал у вас?

— Не моя забота, его высочество босс будет рад поставить его на место.

— А Рафаэль будет рад поиздеваться над ним.

— Еще лучше.

— Как скажешь.

Они молчали какое-то время, затем Азирафаэль спросил:

— Что теперь? Что мне им сказать?

— Скажи, что им нужно поговорить с князем, а тебя оставить в покое, — посоветовал Кроули. — Когда закончишь с этим, позови меня, и мы устроим небольшой ужин.

— С удовольствием, — Азирафаэль улыбнулся во все тридцать два зуба. — Идем. Постарайся выглядеть нейтрально.

Когда они вышли из подсобки, то с удивлением обнаружили, что остался только Рафаэль, а остальные ушли. Тот с вежливым интересом разглядывал выставленные на полках статуэтки. Завидев ангела и демона, он широко улыбнулся и сообщил:

— Остальные пошли подышать свежим воздухом. Им действительно не помешает немного остыть.

— О, хорошо… — начал Азирафаэль, но его сразу же перебил Архангел, с любопытством спросив:

— А вы на самом деле продаете мороженое?

— Совершенно верно, — слегка удивился Кроули.

— А… «У нас есть Папайя»⁽¹⁾ — это действительно то, что я думаю?

— Если вы думаете о мороженом со вкусом папайи с забавным названием, то да.

Улыбка Рафаэля стала еще шире. Он подмигнул небесам, перекрестился и сказал:

— Отлично, я возьму его. Азирафаэль, вы готовы к богохульному мороженому?

1) «У нас есть Папайя» — попытка скаламбурить папайю с Habemus Papam (букв. у нас есть Папа). Это латинская формула, возвещающая о том, что избран новый папа римский.

Вернуться к тексту