Что ты видишь в темноте (джен)

Роланд и Аранелла в последний раз обменялись взглядами — по сигнальному кивку головы Неллы Роланд схватил крепко растерянного Эвана и бросился с ним в темную пропасть. Мельком в последний миг краем глаза он уловил стремительное движение хрупкой фигурки в нежно-розовом платье, бросившейся на неукротимого Темного рыцаря.

— Нелла! — отчаянный крик юного поверженного короля пронизал тьму.

Затем все стихло. Роланд и Эван опускались все ниже и ниже в пропасть. Неизвестно сколько длился этот полет вниз, может, минут пять, может, всего около тридцати секунд, но Эвану было неважно. За эти несколько секунд развернулось перед ним золотыми страницами, словно большая иллюстрированная книга, детство, в которой большое количество ярких эпизодов его воспоминаний, на разных этапах его взросления и развития, связано с нежной и доброй зеленоглазой девушкой, взявшей на свои хрупкие и сильные плечи воспитание будущего короля — восходящую надежду народа — заменившей Эвану родных мать и сестру в одном лице.

И вот сейчас единственное близкое Эвану существо осталось наедине с монстром и убийцей ее отца, брошенное на растерзание.

— Нелла! Нелла! — крик мальчика перешел на безнадежное всхлипывание.

Окутывающая тьма пропасти навевала болезненные образы и воспоминания не только на Эвана. Роланд молчал. Эван терял и, возможно, потерял уже самого близкого человека. А что же Роланд? Перед глазами во тьме навязчивыми призраками кружили обломки его разрушенного прошлого, корабля его жизни, разбитого об айсберг неумолимого рока. Эти обломки, как и образ мира, взорвавшегося на вулкане человеческой алчности, из которого Роланда чудесным образом перенесло сюда, разлетающимся во все стороны пеплом, обволакивали сознание и не давали дышать. И сквозь эту пелену пепла проступала тень маленькой фигурки, бросившейся на съедение безжалостного монстра. Эта фигурка на какой-то момент, слилась в воображении Роланда с другой фигуркой, потерянной среди обломков разрушенного мира, опаленного мертвым багрянцем солнечного заката… И потух последний цвет жизни, излучаемый ее глазами...

Плеск воды расчистил пепельную пелену в сознании — Роланд и Эван выплыли на сушу.

— Мы сделали это, — подытожил Роланд, не отрывая взгляд от воды, такой же темной, как и пропасть, которую они только что одолели. — Только… — Роланд запнулся, глядя на убитого горем мальчика.

Эван вскочил на ноги.

— А Нелла? Мы должны вернуться! Мы все еще можем… — сквозь подступающие слезы сетовал мальчик.

— Успокойся, — твердо настоял Роланд, стараясь сохранять хладнокровие и способность здраво действовать и рассуждать. — Если мы вернемся, нас наверняка схватят, а значит, она пожертвовала своей жизнью зря.

— «Пожертвовала своей жизнью...?» Ты имеешь в виду она…? — Эван с горечью и с тихой мольбой смотрел на Роланда.

— Я… — Роланд отвернулся, не выдержав взгляда Эвана и какого-то жгучего и щемящего чувства в сердце при воспоминании о девушке, оставшейся совершенно без защиты. Роланд боролся с острым желанием вернуться и выхватить жизнь дорогого Эвану существа из лап чудовища, но понимал, что уже наверняка поздно и ничего нельзя изменить.

— Я думаю, нам нужно с этим смириться, — ответил Роланд, не глядя на Эвана. — Идем. Нам нужно продолжать путь.

Роланд решительно двинулся по извилистым улочкам подземелья замка в путь. Эван последовал за своим новым защитником, еле заставляя себя передвигать ноги, от слез отчаяния и бессилия что-то изменить.

— Ах если бы я был сильнее… Возможно… Возможно, я смог бы ее спасти… — всхлипывал Эван.

— Каждому из нас назначена своя роль, Эван. Твоя роль заключалась не том, чтобы сражаться, а в том, чтобы бежать. Ты должен это пережить. Королевство нуждается в тебе.

Роланд и Эван последовали дальше, погрузившись в раздумья. Эван сопровождал раздумья переменчивыми всхлипываниями и тяжелыми вздохами, Роланд шел молча, он всегда казался невозмутимым, и только одна черта могла выдать его тяжелую внутреннюю борьбу — тень, покрывшая его лицо и напряженное сосредоточенное выражение. В его душе боролись два чувства: чувство протеста против всемирного зла и взаимной мести и смирение с действительностью и осознанием необходимости продвижения вперед, яростное отвращение к смерти в цвете лет отважной девушки и принятием того факта, что, по его словам, у каждого человека своя роль, свое предназначение. Аранелла поступила так, как должна была поступить ради блага близкого человека — короля и блага народа. Но предназначение юной девушки — смерть?

Мысли путников прервал страшный рев. Перед ними, как из-под земли, возник Темный рыцарь. Не давая себе опомниться и осознать происходящее хотя бы на миг, Роланд нырнул с головой в яростное сражение с монстром, но чем дольше длилось сражение, тем монстр ничуть не ослабевал, а еще больше набирался сил и стал выплевывать красно-синее пламя. Внезапно монстр стал на задние лапы, изогнулся дугой и послал длинный пламенный обжигающий поток в ту сторону, где находился в укрытии Эван. Такого поворота сражения Роланд не мог предугадать и соответственно защитить маленького короля:

— Эван! — воскликнул он.

В один миг неизвестно откуда вылетела тоненькая фигура, решительным движением оттолкнув Эвана, приняла на себя весь удар пламенной лавины. Роланд на мгновение уловил световые очертания образа Аранеллы, затем он потух, ее тело отлетело в сторону, беспомощно упав на холодный пол подземелья.

И тут противоречивые чувство протеста и доводы рассудка, смирение разрешились в одном отчаянном, яростном «Нет!»

— НЕТ!!! — вырвалось у Роланда из самой груди, и, не отдавая отчета в своих действиях, он достал пистолет и одной пулей поверг чудовище в бездну. — Черт возьми!

Роланд подбежал, с замиранием сердца, предчувствуя самое худшее, опустился рядом с Эваном на колени перед пострадавшей служанкой. Он взял ее за плечи и перевернул лицом вверх — и весь похолодел внутри: тело местами было испещрено страшными ожогами, девушка была без сознания. Он взял ее за запястье, но пульс практически невозможно было нащупать. Аранелла угасала…

* * *

В густую тьму подземелья замка Коронелл, которое, казалось, не имело конца, с ее однообразно болезненного характера цветовой гаммой из кисло-зеленого, желтого тонов, вдруг проник яркий луч солнца, напоминавший своим форменным очертанием острый меч. Луч прошелся по скорбным лицам путников, изможденному, опаленному местами лицу девушки, чье беспомощное теперь тело повисло на руках у Роланда, несшего Нелла ближе к свету, чтобы Эван попрощался с любимой няней, сестрой, мамой, учителем и защитницей в одном лице. Когда луч света упал на лицо Нелланы, Роланду показалось на миг, будто, несмотря на раны, измождение и ожоги, оно вдруг засияло и стало прозрачным. И все тело стало прозрачным и почти невесомым, будто девушка с последним дыханием жизни отдавала себя солнечным лучам, сливалась с ними. Казалось, еще буквально миг — и она растает в руках Роланда и растворится со светом, и они не успеют попрощаться с Неллой. Подсознательно подгоняемый суеверным ощущением, Роланд ускорил шаг. Убитый горем потери Эван старался поспевать за новым старшим другом, склоняясь над телом Нелла и орошая ее горькими слезами, казавшимися чистым ручьями, катившимися из огромных глаз-океанов.

Наконец вот он — заветный выход из подземелья, пропускавший луч-меч в слякотные и промозглые от сырости коридоры. Почти у самого выхода путники остановились. Роланд бережно опустил Нелла на темно-зеленые плиты у стены, Эван упал в слезах на колени рядом с ней. Аранелла открыла глаза и с материнской нежностью и с безграничной верой посмотрела на мальчика.

— Эван… — произнесла Аранелла, делая над собой последнее усилие. — Вы будете прекрасным королем.

Когда Аранелла говорила, ее лицо снова засияло — луч солнца теперь светил ярко и обнимал всю ее фигуру. В своем розовом платье, на котором отразились следы рокового сражения с темным Рыцарем, с ожогами, царапинами на коже лица и рук, Аранелла напоминала Роланду увядший тюльпан, который поливал слезами золотоволосый мальчик. Последние слова Нелла как будто под лучом солнца преобразовались, образно оформившись в сознании в тихо шепчущий и переливающийся на свету ручей — ручей памяти, завещание, и не только для Эвана, но и для Роланда.

— Вы должны быть сильным, Эван. Вы должны… построить королевство. Где каждый…сможет жить долго и счастливо.

Боль и горечь прожгли на секунду его сердце Роланда: он не смог построить свое «королевство». Он потерял все, он не смог сохранить даже то, что уже было. Он потерял близких, свой мир, свою страну, жизнь… Много ли он отдал, чтобы спасти то, что ему было поручено?

Произнеся последние слова, Аранелла вновь потеряла сознание. И, вероятно, навсегда.

— Нелла, не оставляй меня! — Эван тряс девушку плечи, захлебываясь в слезах. — Нелла! НЕЛЛААА!! — Эван закричал, убитый горем, так, что у Роланда сжалось сердце. Он опустил голову.

— Я сделаю это. Ради тебя, Нелла! — плакал Эван, приникнув к неподвижному телу Аранеллы. — Я построю королевство, где все будут жить долго и счастливо.

Внезапно Роланд опомнился, услышав вдалеке в глубинах подземелья эхо приближающихся шагов. Он схватил Эвана за локоть, оттаскивая от тела Аранеллы:

— Эван, мы должны уходить!

Роланд тащил изо всех сил Эвана, который то и дело упирался и оборачивался в ту сторону, где осталась лежать Аранелла: на расстоянии казалось, будто она мирно спала.

— Нелла!!!

Но, наконец, Эван сдался и последовал плача за Роландом, не осознавая, что происходит внутри. Роланд напоследок тоже бросил короткий взгляд в сторону Аранеллы. Его вдруг охватили такие горечь, тоска и в то же время злость! Нет! Так не должно быть! Это абсурд, несправедливость!

«Но ничего уже не поделаешь. Если мы вернемся, Эвана наверняка схватят. И тогда точно жертва Аранеллы окажется впустую», — твердило рациональное начало в Роланде. Он ускорил шаг, таща за собой отстававшего и спотыкавшегося Эвана, который не мог совладать с горем.

Роланд и Эван покинули пещеру и находились в пятнадцати метрах от входа в подземные каналы Коронелла. В ушах Роланда звенел непрекращающийся плач маленького поверженного короля, и в то же время перед глазами стоял образ его учительницы, оставленной там погибать. Как же мерзко было на душе! Что же делать? А вдруг у нее все-таки есть шанс на то, чтобы выжить и помогать Эвану строить заветное королевство? Ведь они же не знают наверняка, умерла ли она. Она просто потеряла сознание. Констатировать верную смерть у них не было времени.

«Нет! Нельзя возвращаться! Это глупо!» — вопил разум.

Роланд буквально несколько часов назад потерял свой мир и своих близких. Он не знал до сих пор наверняка, снится ли ему все то, что происходит с ним сейчас: этот странный магический мир, мальчик с кошачьими ушами — поверженный король, героическая служанка и учительница Эвана, Темный Рыцарь, магия. Роланду было страшно признавать тот факт, что Аранелла до боли напоминала Роланду ту, которую уже никогда не вернуть. Он вдруг представил также маленького черноволосого мальчика, беспомощного, в чьих глазах застыли страх и ужас при виде летящей огромной звезды и багряного неба — его призрак. И ее призрак, который очень напоминал образ Аранеллы. Правда, она стала призраком гораздо раньше, будучи совсем молодой. И он их оставил, слушая голос разума, ради их же блага, из любви — и их же и лишился.

И сейчас он хотел слушать не рассудок, а безрассудство. Он жаждал поступить безумно. Неважно, быль это, сон и смерть — все то, в чем ему приходится участвовать!

— Эван! — Роланд резко остановился, схватил Эвана за плечи и повернул к себе.

— Роланд? — воскликнул удивленно Эван, не понимая, что происходит, ослепленный горем и усталостью. Он находился в дезориентации и не осознавал, что происходит и куда он с Роландом бежит.

— Эван, ты должен бежать вперед, не оглядываясь, — произнес Роланд, глядя мальчику прямо в глаза, повелительным тоном, отчеканивая каждое слово. — Вполне вероятно, что на тебя нападут, поэтому тебе придется бороться самому. Вот возьми мой пистолет и используй меч, который тебе дала Аранелла. Ничего не бойся и беги вперед, что бы ни случилось, ты меня понял?

— Что? Но, Роланд, а как же ты? Куда ты? — воскликнул Эван с расширенными от ужаса глазами.

— Я догоню тебя! Но если нет, ни в коем случае не останавливайся и не возвращайся за мной. Твой час настал. Ты победишь! Я в тебя верю, — произнес Роланд, встряхнув в знак ободрения Эвана за плечи и еще раз посмотрел ему глубоко в глаза, затем бросился бежать назад по направлению к пещере.

— Роланд! — услышал он вслед жалобный возглас.

— Беги! Живо! — рявкнул Роланд яростно, не оборачиваясь.

Эван подчинился и побежал дальше, не чувствуя под собой ног. В ушах у него звенело и гудело, но он не останавливался.

Тем временем Роланд достиг входа в подземные каналы, которые он только что покинул с Эваном. Из них выскочила группа из четырех стражей-сильвестронов, Роланд моментально свалил их несколькими быстрыми взмахами меча, ловко ускользнув от их ударов — и вход был чист. «Надо же, прибыл из мира, где я на четыре десятка лет предал забвению искусство фехтования, а сейчас с каждой битвой удар меча, меткость и уклонение у меня становятся все легче и искуснее. И в теле легкость двадцатилетнего юноши. Может, я все-таки во сне?» — промелькнула странная посторонняя мысль в голове Роланда.

Роланд вбежал внутрь, к счастью, у выхода не оставалось никого и ничего, что представляло бы серьезную угрозу. Роланд надеялся в душе, что Крысолеон оставил попытки поймать беглецов и махнул на Эвана рукой, ведь, в самом деле, какую угрозу может представлять маленький наивный мальчишка, оставшийся совсем один да, к тому же, лишившийся самой главной и сильной защитницы в лице верной воспитательницы?

К слову о воспитательнице. А вот и снова она… Аранелла осталась лежать в том же положении, в каком ее оставили, — как будто она прилегла отдохнуть, облокотившись об плесневевшие слизкие желто-зеленые стены. У Роланда оставалась крайне слабая надежда, что она осталась жива, но пусть… Хоть похоронить Аранеллу смогут достойно. Но нельзя так просто ее оставить!

Роланд опустился рядом с телом — лучи все так же падали на него, и казалось, будто Аранелла светилась, несмотря на ожоги. Роланд не знал, откуда, но вдруг у него мелькнула надежда. Он еще раз взял ее за запястье и… Не может быть!

Пульс, слабый, но есть! Он наклонился ближе к лицу Аранеллы и уловил едва заметное дыхание.

— Жива! — воскликнул он вслух. Ему вдруг стало легко дышать, словно с горла сняли душащую повязку, которая сдавливала долгое время воздушный проход в легких. Но нужно срочно выбираться отсюда. Ей необходима неотложная помощь. Нужно остудить ожоги холодной водой, но для этого необходимо добраться до источника воды.

Он благодарил небо, которое надоумило его вернуться!

Роланд оглянулся по сторонам и, легко подхватив Аранеллу на руки, направился уверенным шагом наружу, неся девушку к свету. Нести Аранеллу и при этом двигаться быстро оказалось легче, чем Роланд себе представлял: несмотря на ловкость и физическую выдержку, умение сразить пять воинов за раз, Аранелла была маленькой и довольно легкой, подобно ребенку. Но единственная проблема — невозможность бороться, поэтому следовало идти быстрее и осторожно, чтобы не попасться на глаза слонявшихся в пригороде солдат.

Когда они оказались на улице, солнечный свет упал на лицо Аранеллы. Она вдруг начала качать головой и, порывисто кашляя, часто дышать, приходя в себя. Через силу она открыла глаза и посмотрела на Роланда.

— Что… что вы здесь делаете, мистер Крейн? — почти полушепотом, сдавленным от кашля голосом произнесла она. — Прошу вас, умоляю вас ради всего святого, оставьте меня здесь и защитите Эвана, помогите ему создать страну, где все будут улыбаться — это лучшее, что вы можете сделать для Эвана и ради моей памяти. С такой обузой вы все погибните, и все было зря. Послушайте голос разума.

— Нет, Аранелла, — отрезал решительно Роланд. — Хоть раз в жизни я не хочу поступать согласно голосу разума. Позволь мне хоть раз послушаться голоса сердца. Из-за голоса разума я потерял то, что составляло для меня самую большую ценность. Ты должна стать частью большого торжества, создания территории радости, счастья, любви и разделять радость и подвиг Эвана, а не служить костями в качестве его мертвого фундамента. Так что либо мы все вместе выбираемся отсюда, либо вместе погибаем. А Эван… Эван справится. Он, в конце концов, король.

Аранелла собиралась возразить, но на небольшую реплику потратила все свои силы и снова потеряла сознание. Роланд ощутил тревогу, но нет, нельзя сдаваться. Нужно срочно догнать Эвана и найти убежище, и такое убежище, где бы им помогли вылечить и спасти Аранеллу.

Но где Эван?

Взгляд Роланда уперся в большую гору, разделявшую территории королевства Коронелла от других неведомых земель. И по вытоптанной тропке шел Эван, уставший от горя, выпавших несчастий, потрясений, с опущенной головой. Что-то заставило его обернуться. Свет, излучавший солнечный диск, который замер над верхушками серо-синих горных зубцов, окружил ореолом золотые, подобно зрелой пшенице, волосы юного короля — молодой восходящей зари надежды, которому предстояло положить конец вражде в этом мире.