Семья его матери (джен)

Сколько Невилл Лонгботтом себя помнил, он жил без родителей, зато дядьев, теток и кузенов у него было хоть отбавляй. И что начало смущать его, когда он подрос — все дядья, тетки и кузены были папиными родственниками. Мамина семья к ним никогда не приходила, о ней даже не разговаривали; более того, дома не было ничего, что могло бы рассказать о маминой семье, да и о самой маме до свадьбы с папой — ни вещей, ни даже колдографий. Мало-помалу Невилл пришел к мысли, что мама сбежала из дома, и ее родные не хотели ее знать.

Правда выяснилась незадолго до Хогвартса. Невилл с бабушкой в последний раз перед отъездом навещали маму и папу в Мунго, и Невилл нечаянно сбил с маминой кровати толстую табличку-тетрадку — историю болезни. Съежившись под неодобрительным взглядом бабушки, он поднял табличку, невольно посмотрел на нее... и побледнел, прочитав мамино имя.

А дома побежал к бабушке, чтобы она сказала, что это неправда. Что это какая-то ошибка. Что кто-то просто мерзко пошутил, что мама не имеет никакого отношения к... к...

Но бабушка ничего из этого ему не сказала. Она вообще ничего не сказала — просто смотрела на него, молча плакала и выглядела очень старой и уставшей.

— Я хотела, чтобы ты узнал об этом как можно позже, — прошептала она наконец и чуть ли не впервые в жизни крепко прижала Невилла к себе. — Я не знала, как сказать тебе...

— Они... — Невилл до боли прикусил нижнюю губу, отчаянно надеясь, что сейчас он проснется, а жуткая надпись на маминой истории болезни — "Алиса (Элиза) Лестрейндж-Лонгботтом" — ему приснилась. — Они ее кузены? Кузены, да?

Бабушка только покачала головой и крепче прижала его к себе.

Невилл зажмурился.

Лучше бы у мамы совсем не было семьи.

* * *

Почти все школьные годы Невилл не мог нормально общаться с теми, у кого были братья и сестры — особенно с Уизли, спасибо семье его матери. Невилл не мог представить, как Фред и Джордж мучают Джинни, — это было настолько неправильно, что не укладывалось в голове. Как можно было сотворить такое даже не с кузиной — с родной сестрой? Неужели так можно — играть с ней, оберегать, защищать... а потом — замучить до безумия? Почему? А главное, за что?

Ответ Невилл узнал вскоре после падения Министерства. Не удержался — сам написал предельно сухое письмо и в тот же день получил такой же сухой ответ. Бабушка ничего не сказала — видимо, тоже думала, что он имеет право знать.

Брат его матери — старший — ждал его на скамейке в парке. Невилл основательно помедлил перед тем, как тоже сесть — как можно дальше.

— Каково это — запытать до безумия собственную сестру?

Слова сорвались с языка у Невилла быстрее, чем он успел их обдумать, но Родольфус — лучше уж так, чем называть его дядей — и бровью не повел.

— Паршиво. Особенно когда это не входило в планы.

— Не входило?..

— Нет, — Родольфус сбил с рукава невидимую пылинку. — Если кто и должен был пострадать, так это твой папаша. Элиза должна была отправиться домой, целой и невредимой... с тобой, разумеется.

Невилл прикрыл глаза: не каждый день брат твоей матери так спокойно признается в том, что шел убивать — или калечить — твоего отца.

— Когда твоя мать выходила замуж, я взял с твоих отца и бабки обещание, что никогда и ни при каких условиях Элиза не пойдет в аврорат, — Родольфус чуть поморщился, изменив позу. — Свое обещание они нарушили. Мы с Рабастаном посовещались и решили, что это весомый повод для того, чтобы подать на развод от ее имени.

— Мама бы никогда...

— Разумеется, — дернул плечом Родольфус. — Поэтому мы и хотели забрать вас. Вы с Элизой и Беллой уехали бы в Вену — им обеим надо было подлечиться... а когда вернулись, то все было бы уже кончено. Элиза бы возненавидела нас за это, но мы делали это ради ее блага.

Невилл молчал. Родольфус тоже умолк, как-то слишком нервно комкая в руках подол мантии.

— Вы уже почти собрались, когда мы сцепились с Фрэнком, — выговорил он наконец. — Похоже, Элиза услышала шум драки, и Белла не смогла ее удержать. Она заслонила твоего отца как раз, когда... — голос Родольфуса оборвался. — Мы — я и Рабастан — держали заклинание не дольше минуты. Но Элиза... роды подорвали ее здоровье, да еще вся эта нервотрепка в аврорате... ей хватило. Фрэнка мы с Беллой добили потом, когда у Рабастана не получилось привести Элизу в чувство.

Невилл закусил губу и медленно выдохнул.

— Вы специально шли калечить моего отца, — процедил он.

— Потому что он подверг опасности мою сестру и тебя, моего племянника, — резко ответил Родольфус. — Мою плоть и кровь. Если бы не он, Темный Лорд бы не объявил на вас охоту. Я никогда не прощу себя за то, что сделал с твоей матерью, но твоего отца прикончить не прочь до сих пор. Меня останавливает только то, что его участь намного хуже смерти.

Невилл молча поднялся. Говорить с этим человеком ему было не о чем.

— Мне тут одна птичка напела про подпольную деятельность некого Отряда Дамблдора пару лет назад, — бросил Родольфус ему в спину. — Я не буду уговаривать тебя пощадить бабку и сидеть тихо. Прочие пусть хоть шеи посворачивают, но... ты все же сын Элизы, так что я тебя не оставлю. В Хогвартсе за тобой будут присматривать, чтобы не убился.

Невилл только горько усмехнулся. Он предпочел бы убиться, чем принимать подобную заботу, но его мнения спрашивать явно не собирались.

Похоже, пора было привыкать, что у него теперь будет семья не только отца, но и матери.