Заклинатель (джен)

Анхельм лежал прямо на ковре, смотрел в потолок — и широко улыбался. Он отыскал его! Не так уж это оказалось трудно: пришлось лишь покопаться в старых пыльных книгах у дяди на чердаке. И это того стоило: оказывается, старый дурак был не таким уж маразматиком, и вся его болтовня про магическую силу слова была вовсе не пустым трёпом. Оно работало! По крайней мере, заклинание, что Анхельм проверил на той красотке с заправки, сработало на все сто — иначе почему она… с ним… ну, не важно. И с отцом всё получилось: он безропотно отдал ключи от своего драгоценного Порша.

Но это что. Такие мелочи! Скоро у него будут все красотки и тачки мира — потому что он нашёл то самое заклятье. Ключ к власти над всем сущим!

Всего и надо — без ошибок прочесть его наизусть. Трижды. На пике полной луны.

Правда, Анхельм не знал, начинать ли его читать на этом самом пике, или, наоборот, заканчивать, или пик должен прийтись на середину чтения? Впрочем, он проверит. И даже если угадает только с третьего раза — это ничего. Он подождёт!

Пора.

Анхельм встал, пригладил волосы и скатал ковёр, открыв нарисованную красной гуашью — чтобы смылась после без следа — пентаграмму, испещрённую магическими знаками. Он поправил галстук, посмотрел на часы, зажмурился:

— Глава мёртвых, пусть прикажет тебе Владыка через живого и посвящённого змея! — начал он пафосным речитативом, а затем зачастил: — Херуб, пусть прикажет тебе владыка через Адама — Иотхавах! Блуждающий орёл, пусть прикажет тебе Владыка боками быка! Змей, пусть прикажет тебе Владыка через Вестника и Льва! Сила царства, будь под моей левой ногой и в моей правой руке. Слава вечная, обойми мои плечи и направь меня на пути победы. Ангел с мёртвыми глазами, повинуйся или исчезни вместе со святой водой. Крылатый телец, трудись или возвращайся к земле, если не хочешь, чтобы я приколол тебя этой шпагой. Орёл, прикованный цепью, повинуйся этому знаку или удались от этого дуновения. Ползущий змей, застынь у ног моих или терзайся от священного огня и улетучивайся вместе с благовониями, которые я сжигаю. Вода, возвращайся к воде! Огонь, гори! Воздух, вей! Да упадёт земля на землю силой пентаграммы, суть есть утренняя звезда, и во имя тетраграммы, вписанной в центре креста света. Милость и правосудие, будьте равновесием и блеском моей жизни. Ум и мудрость, возложите мне на чело венец. Ангелы Нетцаха и Хода — утвердите меня на кубическом камне Иесода. О Жедулаель! О Гебураель! О Миферет! Бинаель, будь моей любовью! Руах Хокмаель, будь моим светом. Будь, что ты есть, и то, что ты будешь, о Кетериель! Ишим, поддержи меня во имя Шоддаи. Хасмалим, просвети меня блеском Элои и Шехинаха. Бене-Элохим, будьте моими братьями и сражайтесь за меня, во имя Тетраграмматона. Хаиот Ха — Кадош! Кричите, говорите, рычите, мычите! Кадош! Кадош! Кадош! Шоддаи! Адонаи! Иот-Хавах! Ейязерие!

Уф. Он прочитал! Он справился! Сумел! Хотя язык у него уже и заплетался. Осталось дважды повторить…

— Не-е-е-е-ет! — заорал Анхельм в бессильной ярости, когда сбился на чёртовом орле и змее, пропустив кусок и велев орлу ползать.

Ну всё! Всё! Он упустил время! Теперь ещё месяц ждать — а у него ведь были планы! Гадство, гадство! Какой сволочизм!

В ярости Анхельм запинал ногами в самый угол ни в чём не повинный диван, но успокоиться так и не смог. Месяц! Ему теперь ждать месяц! А лето, лето-то идёт! Чёрт, чёрт, он же потеряет почти половину!

Ему было до смерти обидно — но что он мог сделать? Пришлось класть ковёр назад. Ничего, утешал он себя, зато за грядущий месяц он выучит этот чёртов текст так, что тот будет у него от зубов отскакивать!

Но сейчас Анхельму даже видеть это заклинание было тяжело, и он решил недельку отдохнуть. Ничего — за оставшиеся три он точно всё доучит. Однако и через неделю желание вспоминать свой провал у него не возникло, и он всё снова отложил… и, в итоге, взялся за дело лишь вечером накануне следующего полнолуния. Что такого, говорил он себе, он ведь уже всё выучил. Ему нужно просто повторить!

Его беспечность обернулась катастрофой: уже при первом чтении Анхельм не ушёл дальше Бинаеля, к чьей любви ему следовало воззвать, и кого он почему-то обозвал Галадриелью. Гадство! Да что ж он за такой урод косноязычный? Месяц! Он опять потерял месяц! Ладно… Хорошо. Отлично! Он будет читать это заклинание каждый вечер! И утро! С выражением и вслух! Вызубрит как таблицу умножения! Нет, лучше, потому что эти гадостные семёрка с восьмёркой до сих пор ему дались не до конца. Да он так его выучит, что оно будет ему сниться! И начнёт прямо… ну нет, не завтра. У него стресс. Сейчас среда… или вторник… неважно. А с понедельника он начнёт.

Анхельм твёрдо решил так поступить, но в понедельник вернулся уставшим и отложил до вторника… в общем, к следующему полнолунию он снова повторял текст лишь накануне и думал, что уже ненавидит всех этих Кетериелей, Гебураелей, Сассанахов… в смысле, Шехинахов, и особенно Ейязерие, выговорить которого… или которую он мог хорошо если с третьего раза. И как тогда сумел?

Ну и, разумеется, ошибся! Снова! Дошёл до братьев — и обозвал первого Беном!

Это было невыносимо! И отвратительно. В конце концов нечестно! Да он… Он…

Конечно, он попробовал ещё раз. И ещё. Но к новому году, не сумев и на декабрьское полнолуние дочитать текст до конца, запутавшись в Кадоше и Хаиоте, Анхельм понял, что всё. Это предел. Да никакая власть ни над каким миром ему не нужна подобной ценой! Да чтоб они все провалились вместе со своей властью!

В конце концов, он может стать миллионером. Выигрывают же люди в национальную лотерею. Наверняка в дядиных книгах найдётся что-нибудь подходящее.

Главное — попроще.