Черный феникс (джен)

И так ненавидел Дракула зло в своей земле, что если кто совершит какое-либо преступление, украдет, или ограбит, или обманет — не избегнуть тому смерти. Пусть будет он знатный вельможа, или священник, или монах, или простой человек, пусть он владеет несметными богатствами, все равно не откупится он от смерти.

Повесть о Дракуле-воеводе

У ограды небольшого домика на окраине Лондона с резким хлопком появился человек, облаченный в дорогой маггловский костюм черного цвета. Странное дело, казалось, будто одежда на нем с чужого плеча: что-то во внешнем облике было непривычным и несуразным.

С любопытством посмотрев на стены гаража, расписанные яркими красками, человек подошел к крыльцу. По пути он поздоровался с садовой фигурой — большой черной собакой, — выдержал паузу, будто ожидая ответа, и, помянув почему-то Мерлина, на мгновение улыбнулся.

У двери он постоял почти минуту и, дождавшись, когда секундная стрелка наручных часов встанет на цифру двенадцать, надавил на звонок.

Дверь открыл мужчина средних лет в яркой футболке. Оба — и хозяин дома, и его гость — были похожи, как родные братья. Те же иссиня-черные волосы, серые глаза, идеально ровная осанка. Они и были братьями. Взглянув на седину в волосах гостя и морщины на его хмуром лице, можно было подумать, что он старше лет на пятнадцать-двадцать, но на самом деле он был младше брата меньше чем на два года.

— Вы как всегда пунктуальны, лорд Блэк, — улыбнулся хозяин дома, согнувшись в раболепном поклоне. — Что привело вас в нашу скромную обитель, Регулус?..

— Кто ты и что ты сделал с Сириусом?! — Регулус напрягся и незаметно потянулся к спрятанной в карман палочке, но Сириус вдруг рассмеялся и заключил брата в объятья. — Знаешь, хватит так шутить. Не носили мы титул лордов.

— Да-да, я помню, что наши предки ни на что меньше, чем «повелители вселенной», не согласились бы.

Они вошли в дом, где Регулус тепло поприветствовал опять беременную супругу Сириуса, впрочем, ручку он не поцеловал — принципы есть принципы, при всех своих достоинствах она была магглорожденной волшебницей.

После обмена любезностями и последними новостями братья заперлись в гостиной, и Регулус поставил на стол чернильницу в форме головы змеи. Затем он коснулся её волшебной палочкой, и змея разжала зубы и высунула язык, — а значит, активировались чары, защищающие от прослушивания. Сириус, не унаследовавший от отца и деда привычки скрывать подобным образом даже разговор о погоде, усмехнулся и покачал головой. Регулус заметил этот жест и, ничего не сказав, добавил еще два слоя заглушающих чар.

— Ты пришел из-за нападений в Хогвартсе? — спросил Сириус, моментально собравшись и став очень серьезным.

— Да, — кивнул Регулус. — Ты узнал от крестника или от Дамблдора?

— От Гарри, — ответил Сириус и, немного подумав, добавил: — Дамблдор уверяет, что справится сам, что за этим стоит кто-то извне, кто хочет сменить директора.

— Многие хотят сместить Дамблдора, но потомок Слизерина только один.

— Ты веришь в легенду о Тайной Комнате? — Сириус искренне удивился. — По-моему, это удачный отвлекающий маневр.

— Я не верю, я знаю. В семейных преданиях есть много интересного.

— Ты про те предания, в которых Блэки учили Адама пахать, а Еву — прясть?

— Дедушка сочинял нечто подобное, — Регулус вдруг улыбнулся. — Но он добрался лишь до строительства пирамид… Комната существует, Сириус. Дядюшка Альфард видел спуск в неё, вся его компания. Помнишь их имена? Раймунд Лестрейндж, Антонин Долохов и…

— Ты знаешь, где вход в Тайную Комнату? — Сириус придвинулся ближе.

— Он не говорил, только что счел благоразумным порвать с той компанией. Наверняка информация была в дневниках дядюшки, но они пропали. Мне все больше кажется, что Альфард умер не своей смертью.

— Что ты предлагаешь? — спросил Сириус после недолгих размышлений.

— Я хочу попасть в Хогвартс и заняться расследованием. Полагаю, Он снова вернулся в замок. На месте Темного Лорда я бы не поверил, что философский камень уничтожен.

— Не веришь, что Дамблдор справится?

— Не верю. До сих пор не справился. Он не любит вмешиваться в события.

Сириус задумался, вспоминая события прошлого года и прошлой войны. Наконец он решился и призвал кусок пергамента из письменного стола.

— Мне тоже не нравится обстановка в Хогвартсе. Запоминай, — Сириус стукнул палочкой по пергаменту, произнес: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость», и протянул листок брату.

Регулус с интересом взглянул на проступившую карту с двигающимися точками.

— Это же просто восхитительно! Изумительная вещь! — Регулус чуть не подпрыгнул на месте. — Гениально! Что она еще может?

— Она покажет человека под мантией-невидимкой или любыми чарами, — с гордостью ответил Сириус. — Её не провести даже анимагией и оборотным зельем…

— Великолепно! Карта у тебя давно? Со школы? — Сириус кивнул. — В прошлом году не видел на ней Тома Реддла? Это настоящее имя…

— Знаю. Не видел, но я присматривал за учениками, а не за преподавателями. В этом году я тоже его не встречал.

— Жаль… У кого-нибудь есть такие же карты?

— Всего мы их сделали четыре. У Джеймса есть еще одна, Ремус свою съел… на спор, а карту Питера на седьмом курсе отобрал Филч. Не волнуйся, он её никогда не откроет, мы уж постарались. И, Регулус, пообещай сохранить все в тайне. Я доверяю тебе, но не твоим друзьям.

— Мы не причиним вреда детям. Обещаю, брат, о карте не узнает никто посторонний.

* * *

Регулус аппарировал на окраину Хогсмида и, надев на голову капюшон, направился к центру поселка. Деревушка совсем не изменилась за годы, что он не был тут. Да и сам Слизерин или Гриффиндор, попади они в наше время, нашли бы немного отличий — настолько размеренно текла жизнь в Хогсмиде.

Но кое-чего тут не было во времена Основателей. Регулус посмотрел на заново отремонтированный памятник победителю Темного Лорда и тяжело вздохнул. Потом достал палочку и наложил на статую мощное взрывное заклятье, отложенное по времени на пару часов, и щитовые чары, чтобы случайные прохожие не пострадали от осколков.

Министерство упрямо — придется снова напомнить, что никто не должен чтить ту победу. Есть вещи, которые нельзя вспоминать.

Взяв в «Кабаньей голове» пару бутылок пива, Блэк отправился к холмам. Там было много пещер, с которыми молва связывала массу легенд: от потерянных якобы там диадемы Рэйвенкло, серебряных башмачков Хаффлпафф и золотого шлема Александра Македонского до тоннеля, ведущего прямиком в Тайную Комнату. Многие поколения жителей Хогсмида и учеников Хогвартса исследовали холмы, но так ничего и не нашли.

Спустя полчаса петляний по холмам Регулус остановился у невзрачной скалы, постучал по ней палочкой, произнес: «Именем Слизерина, величайшего из Хогвартской четверки», и прошел сквозь камень. Внутри была обширная пещера, в центре неё стоял потемневший от времени дубовый стол, вокруг — лавки, несколько поломанных кресел и очаг.

Подвесив под потолок огромный сияющий шар, осветивший всю пещеру, Регулус прошелся с палочкой, беспощадно уничтожая весь найденный мусор — окурки, пробки и бутылки, а также надорванные квадратики тончайшего металла, вероятно, ранее хранившие в себе какие-то маггловские штуки. Дети редко тщательно убирают за собой.

Об этой пещере знали многие поколения учеников Слизерина, её тайну открывали лишь сдавшим СОВ — и лишь признанным достойным. Здесь устраивали дуэли, читали запрещенные книги, отмечали праздники, иногда назначали свидания… За этим столом сидели многие поколения выпускников Слизерина и, по легенде, сам Салазар со своими учениками. Но никто не знал, на каком именно месте восседал основатель факультета: стол был круглым. Впрочем, Регулус не верил в эти россказни. На Слизерине больше, чем где-либо еще, любили сочинять легенды. Чего стоили только байки, что Мерлин был слизеринцем!

Многие посещали это место. Темный Лорд, будучи еще Томом Реддлом, тоже собирался тут со своими друзьями и наведывался после окончания Хогвартса. Здесь Регулус получил свою метку. Здесь же…

Снаружи раздался хлопок, и вскоре в пещеру вошел молодой, лет тридцати, человек с соломенными волосами. Лицо его, в отличие от лица Регулуса, прямо-таки дышало жизнью.

Мужчины поздоровались и уселись за стол.

— Регулус, я проверил, Криви чисты. Абсолютно никаких контактов с магическим миром, в маггловском никому не переходили дорогу. Обычные обыватели.

— Ты уверен, что они магглорожденные? И что у них нет дел с нашим миром?

— Смотри, — Барти достал из кармана спичку и превратил её в большой свиток с золоченой печатью Гринготтса. — Все движения по их счету.

Регулус быстро ознакомился с документом. Каждый год в августе Криви меняли немного фунты на галлеоны, да и только. Они не завели даже сейфа!

— И за это триста галлеонов, — вздохнул Барти.

Регулус поморщился. С одной стороны, было очень удобно покупать у гоблинов чужие тайны, но, с другой, он прекрасно понимал, что торгуют и его секретами. А с третьей, вспоминались рассказы Сириуса о том, как устроены маггловские банки, о строгом соблюдении тайны, о начислении денег за право хранить вклад и многое другое, — и Регулус признавал, что миру волшебников далеко до них. Наверное, потому что дело в руках гоблинов, а не магов.

— Надо было проверить, Барти.

— Еще гоблины сказали, что Криви интересовались, как можно проверить себя на родство с другими волшебниками. Но ничего удивительного, магглорожденные иногда обращаются с такими просьбами.

— Когда-нибудь кто-то нарвется, — усмехнулся Регулус, дивясь чужой глупости.

— Их проблема.

На большое счастье всех этих Криви, гоблины Гринготтса были настолько ленивы, что не нагнулись бы даже за галлеоном у своих ног. Вот обратись с подобным кто к гоблинам иных кланов, ушел бы домой босиком и голышом… и с прекрасно нарисованной фальшивой родословной хоть от всех четверых основателей сразу.

— Найди, где живут Криви.

— Регулус, — на лице Барти появилось обиженное выражение, — неужели ты думаешь, что я не осмотрел дом? Я проверил, ни единой волшебной вещи! Полазил по маггловским архивам, очень занимательная вещь… Знаешь, магглы ушли далеко вперед от нас даже в архивном деле...

— Избавь меня от подробностей.

— На четыре поколения вглубь — стопроцентные магглы! Абсолютно непримечательная семья. Даже врагов в маггловском мире нет, а я искал.

— Но ведь были какие-то Криви из наших…

— В шестнадцатом веке, Алиса уже раскопала. Ничуть не примечательная семья. Три поколения подряд пили как великаны и вымерли. Совпадение. А если и нет — все забылось за столько лет.

— Хорошо, эту версию можно отбросить. Барти, ты потратил силы и деньги не зря: теперь мы хотя бы знаем, это не месть. Что-нибудь нашел по монстру?

— Вот, — Барти достал из кармана маленький блокнотик, увеличил его, превратив в небольшую тетрадку, и протянул Регулусу. — Тут все заклинания, зелья, магические существа и маггловские штучки, которые могут вызвать такой эффект. К сожалению, описание Криви и кошки слишком расплывчатое…

— Хорошо, я схожу в Больничное крыло и пришлю тебе воспоминания, — ответил Регулус, просматривая записки друга. Его глаза вдруг остановились на одном из пунктов и расширились от удивления: — Барти, зачем ты включил сюда василиска? Последний василиск в Британии убит…

— Не убит, а сгорел четвертого сентября тысяча шестьсот шестьдесят шестого года, — поправил его Барти. — Об этом нам говорил Бинс осенью шестого курса. По-моему, огромный змей со смертоносным взглядом вполне в стиле Слизерина.

— Но Основатель умер тысячу лет назад.

— Регулус, срок жизни василиска не установлен! Это не обычная змея, это магическое существо! Зафиксированный рекорд — четыреста лет, василиск Лиссабонского отделения Гринготтса, но он умер не своей смертью — погиб при землетрясении. В легендах встречаются упоминания василисков, живших в разы больше…

— Хорошо, верю, верю, — Регулус не захотел слушать трехчасовую лекцию о разведении василисков и прервал её в самом начале. — Какие еще новости?

— Немного, — Барти достал портсигар, и вынул из него сигару, совсем не отличающуюся от других. Потом снял с неё несколько хитроумных заклинаний и трансфигурировал в несколько листков пергамента, исписанных мелким почерком. — Объект дал немного информации по Робертсону, правой руке Боунс, и по горячо любимому министру… Поет соловьем, вспомнил все проступки, начиная с подброшенной на первом курсе соседу под одеяло навозной бомбы. А я его даже не пытал, всего-то пригласил на выходные в гости… посреди ночи… в маске…

Барти засмеялся.

Регулус долго изучал бумаги, а потом вернул Краучу, превратившему их обратно в сигару.

— Пожалуй, с этим мы можем попробовать свалить министра.

— Доркас тоже так считает. Но пока в этом нет смысла. Наша цель не перемены ради перемен и не власть.

— Она права. Сейчас другие задачи и другие мишени. Попроси Фрэнка связаться со Скитер. Пусть подготовится к дискредитации Дамблдора. Или, наоборот, к его оправданию… Там будет видно.

— Хорошо, — Барти кивнул. — Я тем временем проверю семьи всех друзей и врагов Криви в Хогвартсе. Мало ли, с какими силами они связаны... Знаешь, я уже жалею, что оставил Чарльза учиться в Британии.

— Блэки всегда учились в Хогвартсе, но, если ничего не изменится, дети Сириуса отправятся в Дурмстранг.

— Ты уже считаешь, что надо что-то менять? — спросил Барти, сделав сильное ударение на слове «что-то».

— Тем дальше, тем больше сомневаюсь… Но такие акции лучше сто раз обдумать, — Регулус задумчиво постучал по столу. — Какие еще новости?

— Пообщался с твоей племянницей. Сейчас ей читаю зелья, в следующем году стану гонять по полосе препятствий и учить вести разведку, — Барти мечтательно улыбнулся. — Превосходный материал! Нимфадора уже на втором курсе. Еще год, и станет аврором! Забавная — не может пройтись по аудитории, ничего не уронив, но дуэлирует превосходно! До тех авроров, что были при отце, ей, конечно, далеко, но для современного уровня она очень даже ничего.

— Только не говори мне, что решил привить на фамильное древо Краучей еще одну побочную ветвь!

— Нет, Регулус, что ты! Она хороша, но не в моем вкусе. С Нимфадорой беседую лишь о зельях и про Орден Феникса. Она уже морально готова к вступлению. Сразу в оба ордена. Не хочешь познакомиться?

— Нет! — чересчур резко ответил Регулус.

— Советую подумать. Кандидат хороший. Нечистокровная? Так сколько таких среди нас?

— Понимаешь… она на одну половину Блэк и племянница Беллы.

— И это сказал Блэк на обе половины и кузен Беллы, — усмехнулся Барти. — Не волнуйся, у Нимфадоры не больше вашего фамильного безумия и фанатизма, чем у тебя. Единственная ненормальная черта — ненавидит свое имя. Как я её понимаю! Регулус, пора бы уже понять: человек — это не только наследственность. Мы получаем от родителей пергамент, кто-то получше качеством, кто-то похуже… но пишем на нем мы сами! И Нимфадора не больше Белла или Тед Тонкс, чем я — Барти Крауч старший.