В отсутствие Дамблдора (джен)

I

Долорес Амбридж сидела в своем кабинете и размешивала сахар в чае. Мадам директрису буквально трясло от злости — буквально, потому что черный бантик на ее седых волосах колыхался из стороны в сторону, серебряная ложечка то и дело звякала о чашку, а зубы издавали неприятный для слуха скрип.

Еще недавно наивной Долорес казалось, что все идет просто замечательно. Она так и эдак пыталась подвести Хагрида под увольнение, и ей повезло — все произошло без ее участия. Близнецы (точно они, хоть прямых доказательств и нет) снабдили четверокурсников волшебными петардами. Один не в меру любознательный рейвенкловец притащил их на урок по уходу за магическими существами и решил поджечь о соплохвоста. Эксперимент превзошел все ожидания. Петарды разлетелись по загону, и как оказалось, если попасть фейерверком в соплохвоста, то он на короткое время становится еще больше, еще злее, и дышит огнем еще интенсивнее. Горело все. На помощь Хагриду первой примчалась случившаяся неподалеку Граббли-Дерг. Вместе с полувеликаном им удалось потушить загон, деревья вокруг и студентов. Однако половина четверокурсников Рейвенкло и Хаффлпаффа оказались в больничном крыле, Граббли-Дерг отправили в Мунго с серьезными ожогами, а Хагрид, лишившийся половины бороды, был отстранен от преподавания в связи с профнепригодностью. Но вместо ожидаемого триумфа Амбридж получила нарекания со стороны попечительского совета — особенно родителей пострадавших студентов — и неприятную статью в «Пророке» о том, что «даже при Дамблдоре такого не было». С удивлением Долорес обнаружила, что как директор за все происшествия в Хогвартсе ответственность несет она. Это было неожиданно и неприятно. Более того, когда Амбридж заикнулась, что неплохо бы найти преподавателя по уходу за магическими существами, Фадж заявил, что это не его заботы, что он дает мадам директрисе последний шанс, а если в Хогвартсе случится еще нечто подобное, место и в школе, и в Министерстве она потеряет.

Последней каплей стал разговор с Люциусом Малфоем. Тот сидел со скучающим видом и, растягивая слова в манере, которую раньше Амбридж находила аристократической и очаровательной, а сейчас — неимоверно раздражающей — распекал Долорес от лица попечительского совета. А она могла лишь беспомощно растягивать губы в улыбке, кивать и извиняться.

— Кстати, мадам Амбридж, — продолжил Малфой, — как продвигаются поиски нового преподавателя?

— Ах, мистер Малфой, я делаю все, что в моих силах, но вы же сами понимаете, что найти кого-то в середине учебного года…

— Хм… А вот здесь я могу вам посодействовать, — сказал Люциус. — На Альбион приехал мой хороший друг из Германии — мистер Морлим. Он окончил Гейдельбергский университет и много работал с животными. Думаю, вам стоит пригласить его на собеседование.

— Разумеется, мистер Малфой, благодарю вас за помощь…

— Отлично, мадам директор. У него будет время сегодня после обеда — не закрывайте камин.

— Конечно, мистер Малфой. Я уверена, что ваш кандидат станет замечательным дополнением в преподавательском составе Хогвартса.

Когда Люциус Малфой наконец откланялся и исчез в камине, угодливая улыбка на лице Амбридж превратилась в скорбную гримасу. Она налила себе чашку чаю, но долго не могла успокоиться. Министерство от нее отвернулось. Попечительский совет внаглую продвигает своего человека в Хогвартс. Добропорядочной ведьме так вести себя не подобало, но, если бы в Долорес было чуть больше дрянной маггловской крови, она бы запустила серебряной ложечкой в стену.

II

Мистер Морлим заставил себя ждать и прибыл в замок только после пяти часов вечера. Это был высокий мужчина в годах, но значительно моложе Дамблдора. На нем был надет светлый щегольской костюм и нежно-салатовая мантия. Он снял шляпу с коротких седых волос и учтиво поклонился:

— Директор Амбридж? Счастлив с вами познакомиться.

Амбридж поднялась со своего места и протянула пухлую руку, которую мистер Морлим галантно поцеловал.

— Мое имя Влад Теодор Морлим.

— Очень рада вас видеть. Я так благодарна мистеру Малфою, что он не оставил школу в трудный период и порекомендовал вас. Прошу, садитесь.

Мистер Морлим огляделся:

— Я надеялся, что наш разговор будет проходить в кабинете Дамблдора…

— Ах, я уже настолько привыкла к своему кабинету, что не захотела никуда переезжать, — не моргнув глазом соврала Долорес.

— Здесь очень уютно, — кивнул мистер Морлим, разглядывая многочисленные тарелки с котятами за спиной Амбридж. — Вижу, вы любите кошек. А у меня есть ручная крыса, — он вытащил животное из кармана. — Не расстаюсь с ним ни днем ни ночью. Смотрите, какой толстенький.

Амбридж без удовольствия посмотрела на крысу, заметила что-то блестящее у нее на лапке, но задавать вопросов не стала.

— Какая прелесть. Перейдем, пожалуй, к собеседованию?

— Разумеется.

— У вас есть опыт преподавания?

— Формального нет, но поверьте мне, я умею управлять людьми, учить их и наказывать.

— Мистер Малфой сказал, что вы много работали с животными.

— И продолжаю работать, — кивнул мистер Морлим. — Я изучаю существ, чье сознание близко к человеческому, но находится на ступеньку ниже. Надеюсь заставить их сэволюционировать до хотя бы зачатков здравого смысла. Но все никак… Да, Питер? — обратился он к крысе.

— Это очень интересно! А на чем вы планируете делать акцент в своих уроках?

— На дисциплине прежде всего! Я считаю, что нынешняя система образования никуда не годится. Дети предоставлены сами себе, у них слишком большой выбор, слишком много прав и никаких обязанностей.

— Вот именно, — подхватила Амбридж. — Я полностью с вами согласна. Они дерзят, спорят, для них не существует авторитетов!

— Для этого здесь мы, — сказал мистер Морлим, глядя Амбридж в глаза, — исправить ошибки, допущенные Дамблдором.

— Д-да, — Долорес стало не по себе от этого взгляда. — Когда вы сможете приступить?

— Завтра же. А перееду в замок сегодня.

— Это просто прекрасно. Я попрошу домовых эльфов подготовить ваши покои.

— Благодарю. Пожалуйста, выделите мне комнаты подальше от подземелий — у меня есть ручная змея. Мне не хотелось бы, чтобы она мерзла.

— Разумеется.

Вот так Влад Теодор Морлим занял должность преподавателя по уходу за магическими существами.

III

Гарри Поттер впервые за долгое время выглядел отдохнувшим и завтракал с аппетитом.

— Сразу видно, что ты хорошо спал. Сегодня тебе не снился Тот, кого нельзя называть? — спросила Гермиона, усаживаясь рядом.

Гарри оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, и вполголоса ответил:

— Нет. Иногда я все еще ощущаю его присутствие. Но теперь мне кажется, что он… доволен?

— Доволен? — хмыкнул Рон, сидевший напротив. — Страшно подумать, что может вызвать радость этого монстра…

— Неважно, — махнула головой Гермиона. — Гарри получил передышку — вот, что сейчас главное.

— Кстати, что думаете о новом преподавателе по уходу за магическими существами? — сказал Рон, разглядывая нового учителя за преподавательским столом.

— Он точно не из министерства, — заметила Гермиона, перелистывая "Пророк".

— Может, он из пожирателей? — предположил Рон. — Как Крауч в прошлом году. Вот Тот, кого нельзя называть, и радуется, что его шпион проник в школу.

Друзья переглянулись:

— В отсутствие Дамблдора все может быть.

— Сегодня у нас с ним урок — там и посмотрим, — решил Гарри.

На первое занятие по уходу за магическими существами профессор Морлим принес целый ящик ишак⁽¹⁾. Студенты с интересом разглядывали зеленых ящериц и пытались погладить, а профессор рассказывал, как обращаться с ними, чтобы они не чувствовали угрозы и не уменьшались в размерах. Новый профессор объяснял понятно, подбадривал тех, у кого получалось не сразу. Гермиона отметила, как заулыбался Невилл, когда после пятого терпеливого объяснения профессора Морлима начавшая было уменьшаться на его ладони ящерка вдруг вернулась к своему обычному размеру. Гарри же отметил, что профессор Морлим как-то странно на него смотрит, произносит его имя со сдержанной яростью (ему доводилось слышать, с какой интонацией Снейп произносил имя Джеймса Поттера — та интонация и в подметки не годилась этой), да еще перед самым концом урока, когда профессор убирал ящериц обратно в ящик, он вдруг резким движением сунул что-то Гарри в руки:

— Ну-ка, Поттер, подержите… — и у Гарри в ладонях оказалась пестрая красно-черная змейка. Первой змейку увидели Рон и Гермиона. Рон отшатнулся, Гермиона в ужасе прошептала:

— Это коралловый аспид⁽²⁾!

Но Гарри уже шипел змейке что-то ласковое на парселтанге, а она спокойно ему отвечала, переползая на плечи. Профессор Морлим на мгновение замер:

— Вы говорите на парселтанге?

— Да, сэр. С детства.

— И откуда у вас такой интересный дар? — глаза профессора Морлима испытующе смотрели на Гарри, и ему показалось, что в них блеснули красные искры.

— Не знаю, сэр, — ответил он, не отводя взгляд.

— Мисс Грейнджер, — обратился к Гермионе профессор. — Это никакой не аспид, а абсолютно безвредная молочная змея⁽³⁾. Поверьте, я не стал бы рисковать жизнью студента.

— Вообще-то я аспид, — обиженно прошипела змейка, но поняли ее только двое.

Странности на этом не закончились. Спеша на урок астрономии, Гарри столкнулся на лестнице с профессором Морлимом, который чувствительно ткнул его волшебной палочкой в плечо. Профессор извинился, но Гарри задумался, почему это профессор ходит по школе с палочкой наизготовку. Эх, если бы с ним был Рон, они смогли бы вместе обсудить это странное происшествие…

Желание Гарри вскоре исполнилось. Они с Роном шагали на урок трансфигурации, когда профессор Морлим буквально выпрыгнул из-за двери заброшенного класса. Из его палочки летели искры, от которых ни Рон, ни Гарри не успели увернуться.

— Чистящее заклинание, — пояснил профессор. — Готовлю класс под свой предмет на случай холодов.

— Сейчас весна, профессор, — сказал Рон, чья мантия действительно стала гораздо чище в тех местах, куда попали искры.

— Заморозки все еще возможны, — пробормотал Гарри. — Пойдем, Рон, а то опоздаем.

Когда "золотое трио" решило прогуляться на солнышке, профессор Морлим оказался неподалеку. Он показывал первогодкам, как правильно тушить саламандр, однако выпады палочкой делал неизменно в сторону Гарри, Рона и Гермионы. В обед профессор подошел к гриффиндорскому столу и начал что-то выяснять у старосты, стоя аккурат за спиной Поттера. Когда он наконец-то ушел, Гермиона решительно отложила тарелку Гарри в сторону:

— Поешь-ка ты сегодня сэндвичей.

Гарри с благодарностью посмотрел на подругу:

— Спасибо! А то я уже думал, что мне чудится.

— Ничего не чудится, — сказал Рон. — Вы видели, что он на улице вытворял? Я все ждал, когда в нас полетит что-нибудь посильнее Агуаменти.

— Так что же это, получается, что в Хогвартсе действительно пожиратель смерти? — Гермиона перешла на шепот. — Что думаешь, Гарри?

А Гарри думал о красных искрах в глазах нового профессора.

IV

Темный Лорд, известный в Хогвартсе под именем профессора Морлима, сидел в кресле и пил чай. После целого дня в окружении бестолковой молодежи хотелось чего-то покрепче, но возрожденный организм все еще требовал бережного к себе отношения. Главное, что человеческая внешность вернулась, а остальное можно будет наверстать. В ногах у Волдеморта дремала Нагайна. Петтигрю, предпочитавший не оборачиваться крысой в присутствии змеи, отравлял комнату своим присутствием. Темный Лорд издал тяжкий вздох.

— Вас что-то расстраивает, милорд?

— Да, Питер. Мне хватило одного дня в этой школе, чтобы начать сомневаться в преданности Северуса.

— Почему же, милорд?

— Видишь ли, Северус так подробно объяснял мне, что в Хогвартсе Гарри Поттер находится под невероятной защитой, что я поверил ему на слово. А сегодня у меня было столько возможностей убить мальчишку! Я пытался атаковать его — пока лишь примеривался — и ничего, никакой магической отдачи, никакого барьера... Вечером я даже приказал эльфу добавить в тыквенный сок Гарри Поттера содержимое одного флакона. Сказал, что это витамины. Эльф добавил, а Поттер выпил. Конечно, в этот раз это и были витамины. И завтра тоже будут… наверное… Но ведь эльф даже не забил тревогу. Как ты думаешь, Питер, может, все дело в отсутствии Дамблдора?

— Не знаю, милорд.

— Хм, другого я от тебя и не ожидал. Но теперь мне кажется, что в прошлом году мы перемудрили с Краучем. Ведь он мог в любой момент просто похитить Поттера и переправить в наше поместье, вместо того, чтобы возиться с Турниром. Дамблдор был так занят соревнованиями, что пропажу Поттера не сразу бы и обнаружили… Кстати, Питер, ты раздобыл авгурея⁽⁴⁾, как я тебе приказывал?

— Да, милорд. Я оставил его в хижине Хагрида.

— Вот и прекрасно. Сходи покорми его, ему, должно быть, одиноко на новом месте.

— Но сэр, собирается дождь!

— Прекрасно, нет ничего лучше дождя вечером — спаться будет просто замечательно!

— Птица же начнет кричать!

— У авгуреев, несмотря на поверья, довольно приятный для слуха крик, которым ты сможешь сполна насладиться сегодня ночью.

— Да, милорд, — Питер погрустнел, превратился в крысу и ушуршал куда-то за плинтус. Нагайна приподняла голову, пробуя языком воздух.

— Это Питер, милая, пусть себе бежит. Или ты кого-то еще почувствовала?

Змея кивнула большой головой. Волдеморт прошел к двери, отворил ее — за ней никого не было. А потом он резко вытянул руку вперед, ухватил и встряхнул — от неожиданности Гарри не успел среагировать, мантия-невидимка сползла, и в воздухе показались его голова и плечи.

— Так я и думал, — сказал Волдеморт, втаскивая Поттера в комнату. Дверь закрылась.

V

— Гарри Поттер, — прошипел Волдеморт. — Как мило, что ты, мальчишка, решил почтить меня своим присутствием.

Гарри потянулся было к палочке, но Темный Лорд обезоружил его невербальным экспелиармусом. Поттер зло посмотрел на Волдеморта:

— Я понял, кто вы, еще на уроке!

— Похвальная сообразительность, Гарри. Только она тебе не поможет выжить.

— В прошлую нашу встречу вы выглядели совсем по-другому… — Поттер решил потянуть время и, как он успел твердо усвоить, у Волдеморта любимой темой разговора был он сам.

— Да, Поттер. Я смог вернуть себе человеческую внешность. Правда, не все об этом знают. Оказалось, что большего послушания от своих слуг я могу добиться в моем змеином образе…

— Это Снейп? Он сварил вам какое-то зелье?

— Снейп, — прошипел Волдеморт с такой злобой, что вздрогнула Нагини, — боюсь, что он работает на Дамблдора.

— Дамблдор вас остановит! — несколько невпопад воскликнул Гарри. И зря. Глаза Волдеморта опять сверкнули красным.

— Дамблдор? Дамблдор далеко, он даже не знает, что его «надежда магического мира» находится в моей власти и сейчас умрет!

Шрам полыхнул болью, и Гарри невольно схватился за голову.

— Ах да, твой шрам от авады, — протянул Волдеморт, подходя ближе. — Никогда раньше не видел, чтобы авада оставляла следы, — и он ткнул пальцем в лоб Гарри, как тогда на кладбище. Поттер завопил от боли, но и Темный Лорд отдернул руку. Он посмотрел на пальцы, словно не доверяя своим ощущениям, и снова коснулся шрама. Потом еще раз и еще. С каждым прикосновением боль становилась все меньше, и вскоре Гарри пришел в себя настолько, чтобы прикрыть лоб и увернуться от руки Темного Лорда:

— Дался всем мой шрам!

— Поттер, — в голосе Волдеморта зазвучали нотки неуверенности, — Поттер, да это крестраж…

— Что?

— Это часть моей души. В ту ночь, когда я должен был убить тебя, авада разделила мою душу, и часть ее попала в тебя. Вот почему ты можешь говорить со змеями. Вот почему я периодически обнаруживаю тебя в своем сознании.

— Нет! — закричал Гарри, прикладывая руку к шраму. — Этого не может быть! Я не хочу, чтобы во мне был кусок Волдеморта!

Темный Лорд представил не обремененное интеллектом лицо Поттера с его, Волдеморта, красными глазами и поежился:

— Поверь мне, Гарри, я рад этому еще меньше. Обитать в затылке Квиррела было не настолько унизительно, как иметь частицу собственной души в тупоголовом школьнике!

— Так заберите ее обратно!

— Сядь на стул, я посмотрю, что можно сделать. И не вертись.

Гарри нехотя подчинился. Волдеморт проделал несколько пассов палочкой над его лбом и вздохнул:

— Пока не знаю, как вытащить его из тебя. Но я этим займусь. Интересно, знает ли Дамблдор…

Гарри пожал плечами. Сейчас это интересовало его меньше всего. А если Дамблдор знал, то Гарри был ему ужасно благодарен за то, что директор столько времени хранил эту тайну. Он был бы рад не узнать ее вообще никогда.

— И что теперь?

— Очевидно, пока ты являешься хранителем крестража, убивать тебя смысла нет, — вздохнул Темный Лорд. Так всегда с Поттером. Вот он, сидит на стульчике, без палочки, без мантии, авадь — не хочу. Но нет, каждый раз появляется какое-то обстоятельство, заставляющее отложить торжественное убиение мальчика, который выжил.

— Не смей никому говорить, кто я. Убить твоих друзей мне ничто не помешает.

— Не скажу, — буркнул Гарри. Но все-таки после обещания Лорда сохранить ему жизнь до поры до времени он немного осмелел и спросил:

— Почему вы выбрали себе такое имя? «Профессор Морлим» звучит как-то странно.

Темный Лорд приосанился и начал чертить палочкой в воздухе:

TOM MARVOLO RIDDLE

Взмах рукой — и буквы перестроились:

VLAD TEODOR MORLIM

Поттеру захотелось приложиться шрамом обо что-то твердое.

VI

Хотя мысль о том, что Темный Лорд пришел в Хогвартс, а в нем самом заключен кусочек его души, была тяжела, Гарри обнаружил, что не все так плохо. Если раньше абсолютная некомпетентность Амбридж и ее преклонение перед Министерством раздражали, то теперь, когда Волдеморт был у нее прямо под боком, Гарри стало просто смешно. Он перестал реагировать на выходки директрисы так же бурно, как раньше, и как-то неожиданно у Амбридж закончились причины наказывать Гарри. Теперь вечера он проводил с друзьями в гриффиндорской гостиной, а не на отработке с кровавым пером. Он не рассказал о случившимся ни Рону, ни Гермионе, но его друзья, наученные горьким опытом прошлых лет, старались не оставлять его одного, что Гарри от души оценил.

Также Поттер не без интереса следил за преподавательской карьерой Тома. Волдеморт был прекрасным рассказчиком и легко увлекал студентов своими объяснениями. В его рассуждениях мелькало порой пренебрежение к магглорожденным и восхищение чистой кровью. Однако Том не учел, что вел совершенно непопулярный предмет, а потому аристократы из Слизерина и Рейвенкло, на которых он рассчитывал, уделяли профессору минимум внимания. Зато у Риддла не было отбоя от младшекурсников в целом и хаффлпаффцев в частности. Они любили животных, не задумывались о политике, а многие уверовали в то, что профессор, конечно же, поможет магглорожденным наверстать разницу с чистокровками, которым волшебная фауна была привычна и понятна.

Но профессор Морлим не терял надежды найти соратников среди молодежи.

— Делимся на две команды, — как-то раз объявил он, собрав учеников на полянке в Запретном лесу. — Чистокровные направо, полукровки и магглорожденные налево. Будете искать мурлокомлей⁽⁵⁾. Каждый участник из команды-победителя получит десять очков для своего факультета.

Однако такое деление ни к чему хорошему не привело, так как пока чистокровные гриффиндорцы ругались с чистокровными слизеринцами, Гермиона быстро организовала свою команду, и студенты рассредоточились среди деревьев. «Флиппендо!» — то и дело раздавалось из-за кустов, пока Малфой объяснял Поттеру, что он «урод шрамоголовый», а Рон пытался дать в нос Крэббу. В итоге полукровки с магглорожденными насобирали больше всех мурлокомлей, а профессор Морлим с кислой миной был вынужден присудить им по десять очков каждому. Выражение лица Волдеморта в тот день Гарри хранил среди воспоминаний на тот случай, когда ему в следующий раз понадобится вызвать патронуса.

При этом Темный Лорд методично и довольно успешно исследовал крестраж и вскоре научился общаться с Поттером ментально. Так однажды после уроков Гарри получил срочный вызов в хижину Хагрида. Рона и Гермионы не было рядом, так что ему не пришлось объяснять, куда он так торопится. Гарри спешил, прикрывая ладонью горевший болью шрам, и думал, что теперь похож на пожирателя — так же бежит к Темному Лорду по первому зову. Волдеморт сидел за дощатым Хагридовым столом с книжкой и ждал.

— Профессор?

— Заходи, Поттер, — сказал Темный Лорд, и шрам тут же перестал болеть.

— Вы что-то нашли о крестраже?

— Не угадал. Мне нужна твоя помощь с этим, — Волдеморт кивнул в угол хижины, где стояли клетки с какими-то неприятными плоскими существами бурого цвета и зелеными глазами навыкате.

— Хагриду не понравится, что его дом превратили в загон для животных, — заметил Гарри.

— Уверяю тебя, если я оставлю ему все зверье, он будет просто счастлив, — возразил Волдеморт и взял со стола наушники. — Это топеройки⁽⁶⁾. Их любимое блюдо — мандрагоры, горшки с которыми ты видишь рядом с клетками. Покорми их. Твоя пара наушников где-то на полу.

— Почему я должен это делать? — возмутился Гарри.

— Видишь ли, обычно за животными ухаживает Питер, но в этот раз я отправил его за растопырниками⁽⁷⁾. А мне самому заниматься этим противно. Вперед, Поттер.

— Так еще и Питер здесь, — нахмурился Гарри, невольно сжимая кулаки. — Предатель…

— Поттер, как я тебе завидую, — вздохнул Волдеморт. — Питер предал твоих родителей, и ты имеешь все основания его ненавидеть. А я ему кругом обязан. Он не только выдал мне Поттеров, но и нашел меня в Албании, заботился, кормил кровью единорогов и молоком Нагайны, без него не случился бы ритуал возрождения… Но как посмотрю я на это длинноносое лицо, на эти бегающие глаза — рука сама тянется к палочке. Так бы и заавадил — да не за что.

— А вы заавадьте, вы же темный лорд, вам все можно…

— Работай, Поттер. А с Петтигрю я уж сам как-нибудь разберусь, — Волдеморт вздохнул, водрузил наушники на голову и вернулся к чтению.

VII

Спустя пару дней, когда Волдеморт восстанавливал нервную систему сэндвичами и кофе после трех уроков подряд, внезапно он ощутил панику и ментальный зов Поттера.

— Что случилось, Гарри? Крестраж в порядке?

— Пока да, но не уверен, что это продлится долго. Нужна помощь.

— В чем дело?

— Вот!

Перед мысленным взором Волдеморта возникла надпись на пергаменте:

"Перечислите ингредиенты для приготовления Умиротворяющего бальзама".

— Поттер, что это?

— Контрольная по зельям.

— Я думал, что вы с крестражем в опасности!

— А мы и есть в опасности. Если я не напишу контрольную хотя бы на удовлетворительно, Снейп сотрет меня в порошок. А со мной и крестраж.

Волдеморт тяжело вздохнул.

— А выучить ты не мог?

— Я ваших топероек кормил вместо того, чтобы готовиться к контрольной.

Темный Лорд вытеснил надоедливого мальчишку из своего сознания, но, покончив с сэндвичем, сам отправился в голову Гарри. Поттер перешел к практической части контрольной и, судя по содержимому котла, уверенно проваливал и ее.

— Поттер!

Гарри вздрогнул и уронил в котел весь флакончик с чемерицей.

— Что случилось? Я из-за вас запорол зелье…

— Еще не поздно все исправить, Гарри. Иди к шкафу с ингредиентами, — нашептывал Волдеморт. — Что ты уставился на глазки тритонов, они на тебя в ответ уже не посмотрят. Сделай шаг назад и обведи взглядом весь шкаф, я же не знаю, что у вас там хранится. О! Видишь те штуковины на верхней полке, Гарри? Бери одну, только тихо, чтобы Снейп не заметил.

— Вы уверены?..

— Поттер, я проводил такие исследования, которые и не снились в Хогвартсе, я расширил возможности магии настолько…

— Понял-понял, беру…

— Возьми кусок поменьше, Гарри, зелье будет весьма восприимчиво к этому… хм… компоненту.

— А теперь что делать?

— Кидай в котел, Гарри. Кидай — и прячься по парту. Желательно — под соседскую.

— Нет! — запротестовал Поттер, но рука уже не подчинялась ему. Пальцы разжались, и кусок рога взрывопотама упал в кипящее зелье. Котел ракетой взлетел на несколько футов, с громким "бу-бум" врезался в потолок, пробив в нем дыру, — и намертво приварился. Гарри с тоской ощутил, как Том покинул его сознание, оставив Поттера один на один с озверевшим от злости Снейпом.

VIII

После происшествия на зельях Гарри неделю провел на отработках в подземелье. Ему грозило отчисление, но Амбридж понимала, что после очередного скандала потеряет должность директора, а потому спустила все на тормозах. А в одно прекрасное утро Гарри проснулся с ощущением мрачного ликования. Он даже не сразу понял, что эти чувства принадлежат не ему, а когда сообразил, отправил ментальный сигнал Темному Лорду:

— Том?

Ответа не последовало.

— Том? Волдеморт?

Но он лишь поспешил покинуть его сознание.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Гарри решил полетать на метле. Рон и Гермиона отправились с ним на квиддичное поле.

— Знаменитое "золотое трио"! Вы-то мне и нужны! — радостно заявил профессор Морлим, выходя откуда-то из-за трибун. Друзья переглянулись и насторожились. — Смотрите, что у меня есть! — На раскрытой ладони профессора лежал снитч.

— Снитч? — удивился Рон.

— Не совсем. Я модифицировал его, и теперь это уловитель душ. — Снитч слетел с руки профессора Морлима и завис в воздухе позади ребят.

— Экспелиармус, — продолжил профессор. Гарри, Рон и Гермиона остались без палочек. Но прежде, чем они успели возмутиться, Морлим закончил:

— Авада кедавра.

И Гарри Поттера не стало.

Гермиона закричала не своим голосом и бросилась перед Гарри на колени. Она начала делать ему непрямой массаж сердца:

— Пять, шесть, семь… Рон, ну что же ты стоишь, выдыхай ему весь объем легких!

Рон замер, не сводя глаз с профессора — что делать? Хватать Гермиону и бежать? Но нельзя же оставить Гарри!

Морлим тем временем призвал к себе снитч, проверил и убрал во внутренний карман мантии. Затем он неспешно подошел к телу Гарри:

— Мисс Грейнджер, успокойтесь. Это же Гарри Поттер, мальчик, который выжил. Ему никакая авада не страшна. Смотрите — энервейт!

Ничего не произошло. Профессор Морлим замялся. Гермиона и Рон смотрели на него осуждающе.

— Энервейт максима! Хорош разлеживаться, Поттер!

Неизвестно, что помогло — то ли заклинание, то ли тот факт, что свои слова профессор сопроводил пинком, но Гарри застонал и открыл глаза. Все трое выдохнули с облегчением. Гермиона и Рон бросились обнимать друга.

— Вот и все, Гарри, — сказал Морлим. — Больше мы с тобой не связаны, так Дамблдору и передай. Крестраж я уношу, а мне здесь больше делать нечего.

Он поочередно выпустил из палочки Гарри, Гермионы и Рона по мосмордре и вернул их владельцам.

— Всего хорошего! — и Волдеморт посвистывая зашагал по направлению к Хогсмиду. За ним, шурша в траве, ползла Нагайна. Из замка к детям бежали учителя во главе с Макгонагалл. Гарри, Рон и Гермиона посмотрели на свои палочки и подумали, что теперь им придется много чего объяснять.

В небе расползались три знака мрака. Шрам у Гарри больше не болел. Все было хорошо.

1) Ишака — серебристо-зелёная ящерица длиной до десяти дюймов. В случае необходимости, способна уменьшаться в размерах.

Вернуться к тексту

2) Коралловые аспиды — род ядовитых змей, имеющих яркую окраску с характерными чёрными, красными и жёлтыми кольцами.

Вернуться к тексту

3) Существует несколько неядовитых видов, которые имитируют окраску коралловых аспидов, в том числе молочная змея.

Вернуться к тексту

4) Авгурей — худая, унылая на вид птица, немного похожая на недокормленного стервятника. Авгуреи издают характерный низкий крик, когда-то существовало поверье, что он предвещает смерть. Исследование показало, что авгуреи всего лишь поют перед дождем.

Вернуться к тексту

5) Мурлокомль — своим внешним видом напоминает мясистый розоватый гриб, покрытый редкой жёсткой чёрной щетиной.

Вернуться к тексту

6) Топеройка — обитает в болотистой местности, у нее длинная морда и коричневый окрас. Пока топеройка неподвижна, она похожа на сухую деревяшку.

Вернуться к тексту

7) Растопырник — животное, похожее на крысу, на спине у него имеется вырост, напоминающий актинию.

Вернуться к тексту