Лицо призрака (джен)

Рон проснулся от яркого мерцающего света будильника, предупреждающего о постороннем вторжении. Волшебная палочка тотчас оказалась в руке — это был важный урок, который ему преподали пятнадцать лет непрерывной войны: никогда не засыпай без палочки, от этого может зависеть твоё выживание. Через мгновение Рон вскочил с кровати, подключился к оберегам и подтвердил: кто-то пытался аппарировать прямо в его спальню.

В глубине души Рон уже предвидел подобное нападение. Арест Беллатрисы Лестрейндж посеял безумие в рядах Пожирателей смерти, а теперь, когда приговор с поцелуем дементора был приведён в исполнение, Рон ожидал кровавой борьбы за трон тёмного лидера. Но, разумеется, больше никто ни о чём не беспокоился, большинство волшебников предпочитало верить, что их проблемы закончились. По крайней мере, до следующей атаки.

Даже Невилл решил, что Рон сошёл с ума, когда накануне настоял на дополнительных мерах безопасности, предельно защитив не только своё собственное жилище, но и дом, в котором жили Гермиона и Невилл.

— Осторожнее, Рон, твоя паранойя по популярности скоро переплюнет паранойю Грозного глаза!

По мнению Рона, его «паранойя» была единственной причиной, по которой ему удалось выжить за время нескончаемых сражений. На этой войне Рон потерял слишком много людей, которых любил, и будь он проклят, если позволит кому-то ещё умереть из-за его халатности.

Гермиона хотя бы понимала, что если кто-то из Пожирателей смерти стремится завладеть вакантным троном Беллатрисы, то единственные оставшиеся друзья Гарри Поттера наверняка станут первыми и главными мишенями для убийства и поднятия авторитета. Она просто дала своё разрешение и крепко прижалась к Невиллу, ища утешения и успокоения в его объятиях, в то время как Рон утроил их меры безопасности.

Теперь Рон был очень благодарен себе за прозорливость. Его обереги сработали идеально, перенаправляя одинокого злоумышленника в охраняемую комнату внизу. Одевшись одним движением волшебной палочки, Рон осторожно пробрался на нижний уровень своего дома. Сердце грохотало в груди, когда он приблизился к комнате. Хотя он надеялся уничтожить нарушителя как можно быстрее, Рон слишком хорошо знал из многолетнего боевого опыта, что самые опасные столкновения случаются с людьми, которые загнаны в угол: они всегда сражаются отчаянно, ведь им нечего терять.

Рон медленно и бесшумно открыл дверь, твёрдо держа палочку перед собой в боевой стойке. Осторожно войдя в комнату, он заметил незваного гостя. Мужчина лежал на полу, отвернувшись от двери, и выглядел крайне дезориентированным. Рон не мог не заметить, что на человеке практически ничего не было надето: только тонкий рваный клочок чёрной ткани, обёрнутый вокруг бёдер. У мужчины были грязные длинные чёрные волосы, торчащие во все стороны. Он был худ, как щепка, из его хрупкого тела неестественно торчали рёбра, и весь он, казалось, был покрыт толстым слоем грязи и копоти.

Несмотря на то, что внешность мужчины производила впечатление сбежавшего заключённого, Рон не собирался рисковать.

— Не двигайся, — Рон прорычал тихое предупреждение, держа палочку нацеленной на незваного гостя, и прошёл немного вперёд.

Мужчина быстро повернул голову в сторону голоса, прищурившись в тусклом свете, как будто пытался что-то разглядеть.

«Прекрасно, просто замечательно, — подумал Рон, — этот чертов ублюдок даже не видит, что я наставил на него палочку».

Решив, что лучше всего перейти в наступление, Рон продвинулся ещё дальше в комнату. Поразительно зелёные глаза злоумышленника расширились от внезапного движения, и Рон остановился как вкопанный: он смотрел в лицо призраку.

— Рон? — спросил мужчина тихо, едва слышно.

Рон молниеносно вскипел от ярости. Он сосредоточил всю силу своего гнева на незваном госте и прокричал:

— Ступефай!

* * *

Как только заклятие долетело до цели, и человек рухнул без сознания, Рон резко выбежал из комнаты в маленькую ванную, тяжело дыша. Прошло уже десять лет, как же отвратно сейчас было смотреть в глаза своего несостоявшегося убийцы и видеть лицо мёртвого лучшего друга! Рон привык к тому, что его пытаются убить. Чёрт возьми, он даже ожидал нападения! Но это… это было, без сомнения, самое гнусное, самое презренное покушение на его жизнь, которое когда-либо предпринимал какой-нибудь мерзкий Пожиратель смерти!

Рон избавился от бурлящего содержимого своего желудка и подошёл к раковине, крепко цепляясь в края фарфоровой чаши, чтобы не упасть. Прошло немало времени, прежде чем Рон наконец смог взять себя в руки. Он выпустил раковину из тисков и открыл кран, щедро плеснув прохладной водой себе в лицо. С новыми силами Рон вернулся в комнату, чтобы разобраться с самозванцем.

Быстро оценив ситуацию, Рон левитировал темноволосого мужчину на ближайший стул. Заклинание закинуло руки самозванца за спину, где их крепко связала веревка. Второе заклинание материализовало кольцо веревки вокруг его лодыжек, а третье приклеило тело к стулу.

Прошло десять долгих лет с тех пор, как Гарри Поттер победил Темного Лорда и тут же был убит Беллатрисой Лестрейндж. Десять лет с тех пор, как в тот бесконечный день Рон обшаривал всё подземелье, отчаянно ища Гарри среди хаоса, царившего после смерти Волдеморта, но вернулся только с обломками сломанной палочки и очками Гарри. Тело так и не нашли.

Рон знал, что ему следует позвать авроров, чтобы те разобрались с самозванцем; пусть его увезут в Азкабан, чтобы сгнил вместе с такими, как Люциус Малфой и Фенрир Грейбек. Но, глядя на лежащего без сознания пленника, Рон понял, что не собирается этого делать. Нравится ему это или нет, но теперь это было личное, и, прежде чем Рону пришла в голову мысль обратиться к властям, он собирался выяснить, почему этот ублюдок выглядит как его лучший друг.

Пожалуй, самым пугающим в самозванце было его поразительное внимание к деталям. В первый год после смерти Гарри было несколько глупых попыток выдать себя за него. Безбашенно тупые, они просто приходили в Министерство магии, как короли, в безупречных одеждах и с сияющими улыбками. Каждый из них носил фирменные очки, у каждого была неповрежденная палочка. И каждого мгновенно арестовывали.

Этот человек, однако, прибыл потрёпанный и грязный. Его лицо было не совсем таким, каким Рон помнил лицо Гарри, оно выглядело постаревшим как раз на это время. Одежда представляла собой простую полоску чёрной ткани, и теперь, когда Рон стоял близко, он мог видеть огромное множество порезов, шрамов и синяков, покрывавших всё тело мужчины. Однако больше всего Рона беспокоил тот факт, что на лице самозванца не было очков. Если Гарри Поттер когда-нибудь вернется к Рону живым спустя все эти годы, каким бы божественным вмешательством он ни воспользовался, именно таким Рон и ожидал бы его найти.

Но, к несчастью для этого самозванца, Рон перестал верить в божественное вмешательство десять лет назад, в тот самый момент, когда был вынужден принять смерть лучшего друга. Более того, опыт научил Рона: когда случается что-то неправдоподобно хорошее, никогда не теряй бдительности, иначе запутаешься в паутине лжи.

Мужчина застонал и зашевелился, и Рон глубоко вздохнул, придавая своему лицу уверенность. Рон не хотел, чтобы этот чертов ублюдок знал, как сильно его трюк повлиял на него. Надежно спрятавшись за маской спокойствия, Рон с убийственной точностью направил кончик палочки в грудь самозванца и стал ждать, когда тот проснется.

Двойник медленно открыл глаза и прищурился в тщетной попытке сфокусировать взгляд. Когда он осознал, что связан, его дыхание участилось, и самозванец начал бороться, дёргая и натягивая верёвки, державшие его. В разгар паники по грязному лицу мужчины потекли слёзы, и капельки образовывали полосы призрачно-бледной кожи.

— Ты намного лучше остальных, — тихо сказал Рон, и его сердце сжалось, когда он посмотрел в знакомые зелёные глаза. Рон не стал говорить громче, но сила ярости постепенно вползала в тембр его голоса. — Но давай на чистоту, я вижу твою игру насквозь, поэтому предлагаю пропустить всю эту чушь и перейти прямо к грёбаной сути. Кто ты?

— Рон, пожалуйста! — закричал мужчина, его голос был резким и грубым, но всё же настолько похожим на голос Гарри, что от одного этого звука у Рона закипела кровь. — Ты знаешь, кто я!

— Я знаю, — прорычал Рон, — за кого ты себя выдаешь. Чего я не знаю, так это почему.

— Рон…

— Не смей, — прорычал Рон, — не смей произносить моё имя так, будто ты меня знаешь! Сделай это ещё раз, и я клянусь, что заставлю тебя пожалеть об этом! А теперь говори, кто ты и что здесь делаешь?

Самозванец выглядел по-настоящему напуганным: его тело дрожало в оковах, а залитое слезами лицо выглядело абсолютно отчаянным.

— Пожалуйста, — взмолился он. — Ты должен мне поверить! Это же я! Гарри!

Ярость Рона взорвалась диким криком, он набросился на самозванца, схватил его за грязные чёрные волосы и потянул, заставляя голову откинуться назад, чтобы обнажить шею.

— Гарри, — взревел Рон, грубо ткнув кончиком палочки в уязвимую впадину под челюстью, — даже не знал, что это место существует, а значит не мог бы найти меня здесь, если бы был жив! Ты пытался аппарировать в мою, блядь, спальню, так что, грёбаный ублюдок, даже не говори мне, что ты Гарри Поттер!

Мужчина зашипел от боли и заскулил в крепких руках Рона. Сильно поперхнулся, но Рон не отступил, вонзив палочку в кожу мужчины ещё сильнее, оставляя синяк.

— Я могу это доказать! — выдохнул мужчина. Рон видел, что его зелёные глаза горели тем же огнём, что и у Гарри, когда тот брал на себя, казалось, непосильную ответственность. — Пожалуйста, Рон, — взмолился он, — спроси меня о чём-нибудь, о чём только я могу знать. Я докажу тебе, клянусь!

Рука Рона, держащая волшебную палочку, задрожала, он не ожидал увидеть в глазах самозванца эту искру, этот всплеск жизни, характерный только для Гарри. Сбитый с толку и растерянный, Рон подумал: «Ведь хуже не будет?»

— В последний раз, когда я видел Гарри, мы были вынуждены разделиться. Почему мы пошли в разные стороны, и что я сказал ему перед этим?

Широко распахнутые зелёные глаза пристально посмотрели в тёмно-синие глаза Рона, и мужчина прошептал:

— Это было после того, как я убил Снейпа. Он проклял Гермиону и чуть не лишил её жизни, и если бы ты не вытащил её оттуда, она бы умерла. А перед расставанием ты мне ничего не говорил. Я сказал, что иду за Волдемортом, а ты схватил меня за руку, притянул к себе и поцеловал.

У Рона перехватило дыхание, и он отпрянул в недоумении. Он никогда никому об этом не рассказывал. Даже Гермионе! Слезы жгли уголки глаз, и он прошептал:

— Гарри?

— Это я, Рон, — мягко сказал Гарри. — Клянусь, это я.

В мгновение ока Рон снял связывающие заклинания, его палочка выскользнула из пальцев и с громким стуком упала на пол.

— Прости, — прошептал Рон, когда верёвка исчезла с тела Гарри. — О, Гарри, мне так жаль! — С этими словами Рон бросился вперед, заключая лучшего друга в объятия, и заплакал.