Хочешь попасть в сказку? (джен)

То лето стало роковым в жизни маленькой Ады. Кто знал, что одна ничтожная ошибка может привести к катастрофе? Неверный выбор, шаг не туда — и всё летит под откос.

С самого утра у мамы не заладилось настроение. Посуда летела из рук, любимую телепередачу отменили, деньги почему-то закончились раньше, чем планировалось, да ещё и дочка отбилась от рук.

— Бессовестная! — кричала мама. — Свинья!

— Мама, что я делаю не так?

— Ты всё делаешь не так! У других матерей дети как дети, а ты сплошное наказанье. В десять лет все уже сами себе еду разогревают, сами стирают, сами за собой посуду моют, а ты лентяйка. Мать с ног сбилась, а тебе наплевать. Только о себе думаешь, бессовестная!

— Мам, скажи, что сделать, я сделаю!

— Не придуривайся! Ты сама прекрасно понимаешь, что делать. Не маленькая уже.

— Мам, хватит на меня орать! — крикнула Ада.

Она понимала, что сейчас опять будет скандал, но промолчать не могла. Скандалы всегда начинались одинаково: мама упрекала Аду, что она плохая дочь, а Ада огрызалась, и так, слово за слово, они переходили на крик. Через два часа мама успокаивалась, хлопала дверью и уходила куда-нибудь — в магазин, на огород или просто в другую комнату, а Ада оставалась одна, усталая и опустошённая.

В такие часы девочка остро переживала чувство вины, ругала себя и давала обещание исправиться, но проходило ровно два дня, и скандал повторялся. День — тихо, день — скандал, и так из года в год. Длились скандалы ровно два часа и отбирали очень много сил. Мама успокаивалась сразу, а Ада — только к вечеру. Тогда девочке казалось, что теперь всё хорошо и больше она не будет устраивать маме истерики, но выдержки хватало лишь на сутки, а потом она снова срывалась.

Вот и сейчас Ада понимала, что надо промолчать или хотя бы извиниться перед мамой, но дурной характер опять взял верх.

— Не нравится такая дочь — роди другую! — в слезах крикнула она. — А меня отдай в детский дом! — и топнула ногой...

— С удовольствием отдала бы! — закричала в ответ мама. — Но кому ты там нужна, такая скандалистка? На родную мать ногами топает, бессовестная! Совсем стыд потеряла! Ни капли уважения к старшим! Я тебя одна без отца воспитываю, всё ради тебя делаю, а ты только скандалами платишь!

— А ты не делай! — завизжала девочка. — Мне ничего от тебя не надо! Вообще ничего для меня не делай, только не ори на меня!!!

— Орёшь только ты! Совсем меня перед соседями опозорила, каждый день скандалишь. Мне уже людям в глаза смотреть стыдно. Бабушка из-за твоих криков умерла, а ты и в ус не дуешь. Живёшь себе припеваючи, эгоистка.

— Ну и не рожала бы меня, если я такая плохая!

— И не рожала бы, если бы знала, что ты такая вырастешь.

— Ну так убей меня теперь! — бросила Ада в лицо матери и забилась в истерике.

И тут в дверь позвонили.

— Доигралась? — прошипела мама. — Соседи полицию вызвали. Теперь у нас отберут квартиру, и ты точно попадёшь в детский дом.

Ада притихла, с испугом глядя на дверь. Мама пригладила волосы, одёрнула халат и с улыбкой открыла дверь. Но на пороге стояла всего лишь пожилая женщина, совсем не похожая на полицию.

Незнакомка была немного странно одета — в старомодное серое платье до пят и широкополую остроконечную шляпу болотного цвета, украшенную цветами и бутафорским виноградом. Слегка полноватая, круглолицая, напудренная и нарумяненная старушка словно явилась из начала двадцатого века. На плечах у неё лежала меховая горжетка — это летом-то! — а в руке была трость.

— Доброе утро! — улыбаясь до ушей, приветствовала их дама. — Я не помешала?

— Добрый день, — ответила мама. — А вы к кому?

— Простите великодушно, если создала вам неудобства. Я странница, собираю лекарственные травы, — старушка продемонстрировала возникший прямо из воздуха набитый холщовый мешок, — и немного притомилась. Не будете ли вы так добры напоить старую женщину чаем?

— Проходите, пожалуйста, — пригласила её мама. — Извините, у нас не прибрано. Не разувайтесь. Проходите в гостиную, присаживайтесь, я сейчас заварю. Ада, что ты сидишь как пень? Подай тёте чашку.

Всё ещё кипя от негодования, девочка молча сходила на кухню за посудой и поставила перед гостьей чайный прибор.

— Какая милая девочка, — похвалила её дама. — А здороваться тебя не учили?

Ада вспыхнула от обиды и молча выбежала во двор.

— С ней никакого сладу, — пожаловалась мать, наливая гостье ароматный чай. — Вы уж извините за неё, она не поддаётся никакому воспитанию. То ли в отца пошла, то ли переходный возраст.

— Благодарю вас, хозяюшка. — Дама отхлебнула и довольно зажмурилась. — Какой прекрасный чай. Как в годы моей молодости. А что, вы говорите, с дочкой? Не поддаётся воспитанию?

— Не слушается меня, — вздохнула женщина и села рядом в свободное кресло. — Я уж с ней и так, и сяк, а она только о своих удовольствиях думает, мать ни в грош не ставит.

— Всякому горю можно помочь, — загадочно ответила странница. — До чего же у вас хороший чай.

— Ой, я забыла печенье! — засуетилась мать и поставила на стол вазочку с дешёвым печеньем. — Угощайтесь, пожалуйста. Извините, что магазинное. Мне самой печь недосуг, всё время на дочь уходит.

— Оно очень вкусное, — заверила её гостья, откусив кусочек. — Совсем как печенье моей бабушки, а уж она была мастерица печь. Не слушается, значит, девочка?

— Кричит на меня, огрызается. Я ей добра желаю, а она мне скандалы устраивает.

— Скандалы? Нехорошо. В мои годы дети боялись перечить старшим. Но вы не огорчайтесь, это поправимо.

— Да что тут исправишь, если у неё такой характер? Видать, мне всю жизнь этот крест нести.

— Фу! — дама чуть не поперхнулась. — Какой ещё крест? Не надо нам никаких крестов, — и она украдкой сделала движение левой рукой, будто смахнула что-то на пол. — Так о чём это я? Ах, о вашей милой дочке. Она замечательная девочка, просто ей надо чуть-чуть помочь. Я, как старая травница, знаю много способов сделать детей послушными... — гостья прикрыла глаза, вспоминая что-то. Мама девочки с надеждой посмотрела на неё.

— Думаете, нужно заварить ей успокоительные травы?

— Нет, зачем же. Хотя можно и травы. Люди почему-то думают, что травы можно только заваривать! — гостья мягко и артистично рассмеялась. — А травы можно покрошить, например, в салат — ведь у вас огород, если я не ошибаюсь? И я больше чем уверена, что во время прополки вы выбрасываете щирицу, дикий портулак и мокрицу.

— Выбрасываю, конечно. Это же сорняки.

— А между тем из них можно приготовить отличный салат!

— Нет уж, спасибо. Для салата есть овощи.

— Да это я так, к слову. О чём мы с вами говорили? Ах, да, о воспитании. Так вот что я вам скажу: не бывает непослушных детей, бывают лишь неподходящие методы воспитания. Вы просто не смогли подобрать к вашей дочери ключик, поэтому она и капризничает.

— Капризничает — не то слово, — махнула рукой женщина. — Она мне вымотала все нервы.

— Значит, нужно попробовать другой метод. Вы не против, если я немножко с ней поработаю? Скажу вам по секрету, — гостья доверительно наклонилась к хозяйке, — я немного... Как это сейчас называют? Экстрасенс. Всего один сеанс — и ребёнок шёлковый.

— Не верю я в эти сказки, — грустно рассмеялась мать. — Я и в бога-то не верю,. Видите — у меня даже икон нет.

— Вот и хорошо, что нет! Это просто великолепно, что их нет! — воодушевилась старушка. Она словно помолодела лет на двадцать, когда услышала, что в доме нет икон. — Они нам и не нужны. А сказки... Кто в них сейчас верит? Их истинный смысл давно позабылся, а нынешние сказки пустые. Так вы разрешаете мне помочь девочке?

— У меня нет денег, — устало отозвалась женщина.

— А я денег не беру, — хитрым шёпотом сообщила дама и подмигнула. — Добрым людям я помогаю бесплатно. Вы меня впустили, чаем угостили — теперь моя очередь для вас похлопотать. Ну так что, договорились?

— Ну, если бесплатно...

— Абсолютно бесплатно! Ни копеечки с вас не возьму!

— Попробуйте, — согласилась мать. — Вдруг она и вправду исправится, чем чёрт не шутит.

— Он вообще не шутит, — поджав губы, строго сказала дама, встала и поклонилась. — Спасибо за чай, мне пора. Прощайте, добрая хозяюшка. Провожать меня не надо, с вашей дочкой я во дворе поговорю. Увидите, сегодня к вечеру она станет само послушание, — и незваная гостья вышла.