Сердце королевы (джен)

У Вивиан не было сердца.

О, как же часто она это слышала. Люди шептались за спиной, осуждали, называли бессердечной тварью. Вивиан делала вид, что не слышит. Ее мало волновали сплетни. Конечно, можно было бы просто казнить всех, кто позволяет себе такие высказывания о королеве, но тогда Фредерика бы расстроилась. А Фредерика была самым важным человеком в жизни Вивиан.

Каждый жест и каждый вздох Вивиан делала ради нее. Все что угодно, лишь бы ее сестра жила.

Фредерика была самым светлым и добрым ребенком на свете. Вивиан всегда поражало, как той удалось сохранить в себе этот свет, несмотря на то что произошло два года назад. Может быть, Фредерика забыла? Забыла матушку и отца, забыла, как кровь рекой текла по коридорам дворца? Пусть так. Если это было необходимо для счастья ее сестренки.

Вивиан не могла позволить себе забыть. Она должна была каждую секунду помнить, к чему приводит излишняя доброта. Нельзя расслабляться и отвлекаться. Нельзя, чтобы Фредерика пострадала.

— И почему именно она стала нашей королевой? — молодой парнишка-торговец с ненавистью покосился вслед королевским гвардейцам. — Если бы на престол взошла принцесса Фредерика, все было бы иначе. Но нет, королева держит ее взаперти во дворце. Боится собственную младшую сестру. Подумать только.

— Закрой рот, болван, — отец отвесил ему подзатыльник и испугано огляделся. Простую, без украшений и гербов, карету Вивиан он не заметил. — Думай, о чем говоришь. Она наша повелительница. Тебя за такие слова ждет виселица.

Вивиан хмыкнула и задернула шторку. Неужели кто-то еще помнит о ее статусе? Удивительно. Нет, все-таки королеве следует действовать жестче. А то так и до бунта недалеко. Бунт — это угроза для Фредерики. Значит, речь больше не о личных желаниях и обидах Вивиан.

Она снова выглянула в окно и жестом подозвала слугу.

— Схватить того торговца. Заключить под стражу и казнить завтра на центральной площади. Объявить, что так будет с каждым, кто посмеет замышлять недоброе против королевы.

— Слушаюсь, моя госпожа, — слуга низко поклонился и побежал отдавать распоряжения.

А Фредерика... она об этом не узнает.

Вивиан еще раз взглянула в сторону торговых лавок. Не сюда ли бегали они с сестрой, когда удавалось вырваться из-под надзора нянек? Может быть, даже покупали сладости именно у этих людей.

Два года назад Вивиан ни за что не поступила бы подобным образом. Но тогда она была совсем другим человеком. Сейчас же ее волновала лишь безопасность Фредерики.

— Жалеешь?

Вивиан не стала оборачиваться. Она и так знала, кто это. В последнее время он начал приходить все чаще.

— Нет, — в который раз твердо ответила она. — Не жалею.

— Врешь, — издевательски ухмыльнулся он. — Если не жалеешь, о чем тогда только что просила в храме?

— Не твое дело, — огрызнулась Вивиан. — Лживому Богу не следует лезть в мои дела.

— Не боишься, что кто-нибудь откликнется на твои мольбы? — продолжил ехидничать он.

Вивиан пожала плечами и выглянула на улицу. Шум, поднявшийся, когда гвардейцы пришли арестовывать торговца, постепенно стихал. Только безутешный отец продолжал плакать и умолять небеса о пощаде. Вивиан немного подумала, а потом достала кошель и кинула мужчине. В конце концов, он пытался хоть как-то урезонить сына. А еще об этом можно рассказать Фредерике. Ей всегда нравилось помогать бедным.

— Возвращаемся во дворец, — бросила Вивиан слуге и поплотнее задернула шторку. Нечего людям видеть, с кем она разговаривает.

С Лживым Богом Вивиан встретилась два года назад. Он появился, когда она, захлебываясь рыданиями, на коленях молила хоть кого-нибудь откликнуться. Тогда Вивиан было всего пятнадцать, она была глупа и наивна. Верила, что если очень сильно захотеть, то все обязательно сбудется. Верила, что ее желания самые важные и правильные. Она много во что верила. И очень мало знала о жизни.

Уже гораздо позже Вивиан прочла, что Лживый Бог черпает силу в страхе и страданиях. Поедает их, как особый деликатес. Поэтому и откликается на просьбы отчаявшихся дурочек вроде Вивиан. А потом исполняет самое заветное желание, но так, чтобы причинить еще больше страданий. Стоит же жертве пожалеть о своем желании, как Лживый Бог забирает ее жизнь и душу.

Но тогда он показался Вивиан спасителем. Единственным, кто захотел выслушать. И она без раздумий согласилась на все условия, не понимая, что угодила в мастерски расставленную ловушку.

Только вот прошло два года, а Вивиан все еще не жалела.

Лживому Богу надоело сидеть просто так, и он подпрыгнул, зависнув в воздухе, словно настоящее божество с храмовых фресок.

— Знаешь, — горячее дыхание коснулось щеки Вивиан, — ты мне нравишься. Я решил исполнить еще одно твое желание. Хочешь?

— Нет.

— Неужели? А если подумать?

— Нет.

— Уже жалеешь, что встретила меня?

И тут Вивиан улыбнулась:

— Ты просчитался. Как я могу о чем-то жалеть? Ты разве не знаешь, как называют меня в народе? Бессердечной королевой. Человек без сердца не может ни о чем жалеть.

Ей даже показалось, что Лживый Бог на секунду растерялся, но потом он снова наклонился к Вивиан и прошептал ей в самое ухо:

— Но у тебя все еще есть чувства, разве нет? Неужели тебя не обижают их жестокие слова?

— Нисколько, — спокойно ответила она. — Тем более, я знаю, что все эти слухи начал распускать именно ты.

— Но ты велела казнить того мальчишку. Что это, если не обида?

— Просто пришло время напомнить им, кто сидит на троне. Никаких чувств по этому поводу я не испытываю.

Он замолчал, задумчиво покачиваясь в воздухе.

— А если твоя сестра умрет, ты пожалеешь о своем желании?

— Она не умрет. Ты меня понял? — угрожающе понизила голос Вивиан. — Пока я жива, Фредерика тоже будет жить.

— А говоришь, что ничего не чувствуешь. Врешь. А если об этом врешь, то и остальным твоим словам веры нет. Ты ведь жалеешь. Признай это. Или мне все-таки стоит убить твою сестру?

— Твои угрозы давно на меня не действуют, Лживый Бог, — Вивиан изо всех сил старалась скрыть дрожь в голосе. Что бы он ни говорил, она не поддастся. — Я просто хотела напомнить тебе, что в случае смерти Фредерики я тоже умру и ты не получишь ни моей души, ни тела. Неужели сделаешь это только ради мести? Или, — она скопировала его ехидную ухмылку, — ты уже жалеешь, что встретил меня?

Лживый Бог обижено надулся, сразу став напоминать обычного ребенка. А ведь когда-то Вивиан видела его иначе: окруженного сияющим ореолом, прекрасного и недосягаемого. Были ли его одежды действительно ослепительно белыми или лишь казались такими по сравнению с ее залитым кровью платьем?

— Ты мне надоела, — буркнул он и растворился в воздухе, напоследок крикнув: — Зови, когда начнешь жалеть.

Вивиан только фыркнула и вышла из остановившейся кареты. Не обращая внимания на постоянно кланяющихся слуг, быстрым шагом прошла в сад и остановилась, с улыбкой глядя на сестру, которая, сидя на бортике фонтана, увлеченно играла с маленьким деревянным корабликом.

Фредерика всегда чувствовала приход Вивиан. Вот и сейчас подняла голову и с радостным визгом бросилась к ней.

— Вив! Ты вернулась! Я так соскучилась! Тебя не было целую вечность! Рассказывай скорее!

— Будь скромнее, — напомнила Вивиан, демонстративно тряся головой, будто бы оглушенная криками сестры. — Не так уж долго меня не было. Всего два дня.

— Два очень долгих дня, — немного спокойнее поправила Фредерика.

— Да, — Вивиан серьезно кивнула. — Наверное, кто-то специально перевел все часы назад, чтобы время шло медленнее. Как считаешь?

— Не издевайся, — Фредерика ткнула ее локтем в бок. — Я действительно очень скучала.

— Я тоже. — Это было не совсем правдой: Вивиан больше не могла скучать или тосковать по-настоящему. Но все это время она безумно беспокоилась о сестре. Боялась, что с ней может что-нибудь случиться. Наверное, это тоже считается.

— Ну, — поторопила Фредерика, — рассказывай. Мне все интересно. Ты видела принца? Он красивый? Вы влюбились? Вы поженитесь?

Вивиан погладила ее по волосам и начала рассказывать очередную сказку о том, как встречалась с прекрасным принцем из далекой страны. И про то, как его отец хотел, чтобы они с Вивиан поженились, но у принца уже была возлюбленная. Совсем не такая знатная и красивая, но они искренне любили друг друга. И Вивиан отказалась от свадьбы, чтобы влюбленные могли быть вместе. Фредерика слушала, затаив дыхание. Она обожала такие истории. А Вивиан предпочитала рассказывать именно их, пусть это и была ложь от первого до последнего слова. Незачем ее сестре знать, сколько крови и грязи скопилось вокруг королевского трона.

— А знаешь, — Фредерика сонно моргнула и пристроила голову на колени Вивиан, — я очень за тебя переживала. Так неспокойно было. Вот незадолго до твоего прихода мне вдруг стало очень-очень страшно. И закололо вот тут, — она потерла пальчиками грудь. — Но я рада, что с тобой все хорошо.

— Со мной ничего не случится, не бойся, — успокоила ее Вивиан. Прислушалась к мерному сопению сестры и прошептала в пустоту: — Я не пожалею.

В конце концов, он действительно просчитался: Вивиан заплатила за свое желание не такую уж высокую цену. Жалеть о том, что ее теперь ненавидят и презирают? Жалеть о том, что приходится делать мерзкие вещи? Так Вивиан это больше не волнует.

Она могла пожалеть лишь о том, что у нее было всего одно сердце. Только одно сердце, чтобы отдать Фредерике. Если бы могла, Вивиан спасла бы и отца с матерью. Сейчас же ей оставалось лишь каждый день молиться о них в храме.

Но Лживого Бога это никак не касалось.