Прощание (гет)

Ульяна два раза повернула ключ в замке — до щелчка, — убрала ключи в карманчик сумки и отвернулась от ворот. С удовольствием вдохнула влажный воздух и скользнула взглядом по серой дороге, промокшей от дождя. Раскрыла зонт и спряталась под ним от моросящих капель. На бордовом куполе зонта от попадающего на него дождя проявился контур тюльпана. На губах Ульяны заиграла мягкая улыбка — этот зонт подарила ей бабушка, и сейчас она об этом вспоминала с теплотой и с благодарностью за заботу. Пусть бабушка умерла три года назад — любовь всегда существует и за пределами физического, это Ульяна чувствовала.

Она вдыхала аромат осени и дождя, слушала стук капель по куполу зонта и еле заметно улыбалась. Четвертая неделя после ухода с работы, отсчитала она. А мир вокруг был в порядке, спокоен и чист, и ей почему-то казалось, что все обязательно будет хорошо. Каким-то образом, пусть она и не знает каким.

Небольшие лужи на неровном тротуаре ловили дождевые капли. Было тепло, хоть и пасмурно. Ульяна вдыхала любимейший в целом мире запах осенних листьев и ощущала, как в ее сердце осторожно поселяется спокойствие, граничащее с надеждой и предвкушением нового пути. Люди спешили по своим делам под зонтами, а Ульяна тем временем дошла до супермаркета, сложила зонт и толкнула большую стеклянную дверь.

К камерам хранения проходить не стала: у нее при себе была небольшая дамская сумочка и холщовая сумка для покупок. Ульяна направилась прямиком к полке с сыпучими продуктами. И остановилась.

Он держал в руке упаковку какой-то каши и, вероятно, читал, что на ней написано. Его джинсовая куртка была влажной, коротко стриженые черные волосы по-прежнему были совсем слегка тронуты сединой на висках. Его рост, его ширина плечей и впечатление, которое он на нее всегда производил — все было таким же. Это точно был он, ошибки быть не могло. Он тут, все в порядке — постоянно чувствовала это в его присутствии и ничего не могла с этим поделать.

Ульяна не дышала. Она бесшумно сделала несколько шагов назад, стараясь не стучать небольшими каблучками демисезонных ботинок — и, о чудо, ей даже удалось не шуметь. Но это не помогло.

Он резко обернулся, увидел ее, стоящую позади и чуть сбоку от него, и улыбнулся. Искренне: у глаз появились небольшие морщинки, еще совсем плохо заметные.

— Привет, — как всегда дружелюбно, сказал Михаил.

А Ульяна почувствовала себя застигнутой врасплох, пойманной на месте преступления и еще… счастливой, что он ей улыбается. И раздраженной и злой, что он смеет ей улыбаться.

— Привет, — ответила она, чувствуя, что ее губы тоже растягиваются в улыбке. Она сжала зубы, чтобы не улыбнуться, и уставилась на полку рядом, делая вид, что выбирает продукты. Но ей не удавалось сфокусироваться на том, на какие именно крупы смотрит и что пытается найти. Потому что она даже не пыталась — мысли в его присутствии привычно уплывали и оставалась только радость, веселость, желание флиртовать и чувство безопасности, такое привычное, когда он был рядом. Сейчас же в этот коктейль добавлялись еще и злость, раздражение и досада.

— Как ты? — спросил он. Это прозвучало на грани между заботой, которая могла бы сквозить в словах старых друзей или любовников, и легкостью, которая была так естественна в приятельских отношениях.

— Я? — она обернулась к нему и посмотрела в глаза, напрочь забыв о том, что не собиралась этого делать. Глубокие карие. Теплые. Веселые. Радость переплеталась в ее душе с мукой и ей хотелось одновременно и обнять его, и крушить все вокруг, но ни на то, ни на другое у нее не было прав. — Нормально. Стала в центр занятости. Еще работаешь?

Он кивнул:

— Не знаю, надолго ли.

Она пожала плечами. Никто из них не сказал «гребаный карантин». Им просто было не до него.

— А как ты тут? — спросила она. — Ведь не в этом районе живешь, — не то чтобы ей полагалось знать, где он живет. Просто она несколько раз видела его жену с подружкой в районе своего киоска — того, где работала на одной с ним фирме до увольнения, вот и… предположила, что они живут где-то рядом.

— Решил заглянуть, — сказал он.

А вот он точно знал, где она живет: отвозил домой на служебной машине, когда она разбила голову на работе. И еще раз будто бы случайно встретил ранним утром по дороге на работу и тоже подвез.

«Решил заглянуть», — повторила она мысленно. Чтобы это значило? Что он искал с ней встречи? Они сейчас были в ближайшем к ее дому супермаркете. С его стороны очень логично было предположить, что она, бывает, заходит сюда за покупками. Ждал ли он ее? Вряд ли. Скорее всего, просто совпало. Откуда ему знать, когда она в очередной раз пойдет в магазин, когда она и сама не знала?

Она молчала. Он тоже. Просто смотрели друг другу в глаза. Она была безумно рада, что встретила его, грелась в лучах его теплого взгляда. И безумно зла, что он посмел заглянуть сюда. Разве не полагается ему закупаться рядом с тем домом, где он живет со своей женой?

Она крепко сжала зубы и прервала зрительный контакт, соскользнув взглядом ниже. Чуть смуглая кожа, прямой нос, волевой подбородок, футболка под курткой почти такого же бордового цвета, как и ее зонт, немного другого оттенка. Влажная. Не застегивался?

— Я была рада тебя увидеть, — призналась она, с трудом разжав зубы, чтобы проговорить эти слова: ей казалось, что расслабься она хоть чуть-чуть, хоть самую малость — и неизвестно, к чему это может привести. — Но, наверное, не стоит…

«Глупая, — тут же обругала она себя мысленно, — будто бы он что-то мне предлагал».

— Мы ведь не попрощались, — мягко, почти вкрадчиво сказал он.

— Нет, — подтвердила она, почти против воли снова поднимая на него взгляд. Так цветок поворачивает голову к солнцу, несмотря на свое желание или нежелание — просто не может по-другому, это для него естественно, заложено в его природе.

— Я хотел увидеть тебя еще раз. И… — Тут он передумал говорить то, что собирался раньше (или это просто ее воображение?), — Пожелать… — он запнулся (ведь не показалось же это ей?).

Она кивнула.

— Я тоже очень хотела… попрощаться, — сказала она, когда он замолчал. Голос дрогнул. — Не знала, уместно ли.

— …счастья, — закончил он начатое предложение.

Пожелал. Они одиннадцать месяцев работали вместе. Но он по-прежнему был женат.

Она так хотела позвонить ему после увольнения и попрощаться. Почти целый месяц ловила себя за руку, потому что… между ними ведь никогда ничего не было. Кроме его теплого взгляда, его добрых шуток, его едва уловимой заботы о ней и стремления порадовать — в микроскопических мелочах, — и, конечно же, флирта. Между ними ничего не было, кроме ее влюбленности и радости, когда он был рядом, ее вопросов о его настроении и самочувствии, ее волнении, когда его отправляли в другие города вместо доставки товаров ей, не предупредив.

— И тебе, — пожелала она.

Они одновременно поставили свои упаковки с крупами на место, и их руки на короткий миг соприкоснулись. Она отдернулась, будто бы ее пошил небольшой заряд электричества[A1] .

Они еще посмотрели друг другу в глаза.

— Я пойду, — сообщил он с полувопросительной интонацией.

Она кивнула. И смотрела ему вслед, когда он шел по проходу между полок.

Прежде чем исчезнуть из виду, покинув отдел с крупами, он полуобернулся и подмигнул. Она улыбнулась и подмигнула в ответ. Он ушел.

Ульяна прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая стук сердца.

Она достала из сумки список покупок и стала вчитываться, пытаясь понять слова.

Ульяна надела маску на кассе, расплатилась, побросала продукты в свою холщевую сумку и вышла на улицу с зонтом наперевес, сдирая с лица «намордник», как называла медицинские маски бывшая коллега. На пороге магазина стоял Михаил.

— Курил, — объяснил он, выбрасывая в урну недокуренный бычок. Однажды он успел почувствовать на себе ее гнев, когда ей в лицо попал сигаретный дым, которого она не терпела. Ульяна мысленно усмехнулась воспоминаниям.

Она улыбнулась — он был здесь — и, встряхнув зонтом, открыла его.

— Ты промокнешь. Поделиться зонтом?

Он усмехнулся. Вероятно, тому, что она не учла, что им в разные стороны.

— Нет. Пока, — сказал он.

— Пока.

Они еще посмотрели друг другу в глаза, какие-то полминуты и он развернулся, чтобы уйти.

Она подняла над собой зонт, глядя ему вслед какие-то несколько секунд. Потом тоже отвернулась и пошла домой.

Больше не оглядывалась. Завернув за поворот, убрала зонт в сторону и подняла голову, позволяя редким каплям падать на лицо.

Вот и попрощались.