Отпустить (джен)

— Савамура-сан!

— Дайчи! — голоса доносятся, как сквозь вату.

Дайчи с усилием отскребает себя от пола, поднимается на четвереньки, потом садится на пятки. Скула ноет, в ухе звенит.

— Чем ударился? — это подоспел тренер Укай.

— Лицом, — констатирует он очевидное.

— Савамура-кун, — Такеда-сенсей, куратор команды, возникает прямо перед Дайчи, присаживается на корточки. Лицо такое тревожное, будто Дайчи уже грузят на катафалк, а рядом рыдают родные и близкие. — Где ты сейчас?

Вопрос настолько тупой, что Дайчи на миг подвисает.

— В спортзале Сендай-сити, — все, теперь он официально Капитан-Очевидность.

— С кем ты сейчас играешь?

— С «Вакунам»…

И тут до Дайчи наконец-то доходит смысл вопросов.

— Я в порядке!

— Но ты ударился головой, — настаивает сенсей, — иди лучше в медпункт.

Дайчи хочет поспорить, но вместо этого хмуро кивает.

— Пусть они убедятся, что с тобой все хорошо. Это самый быстрый способ вернуться в игру.

Да, Такеда-сенсей умеет убеждать. Хотя, по правде, убеждает Дайчи вовсе не его красноречие, а понимание, что откажись он сейчас, и его просто не выпустят на площадку. А провести остаток игры на лавке — да идите к черту!

Перед ним вдруг возникает Киёко, на её прекрасном лице выражение... Дайчи ни черта не понимает, что значит это выражение.

— Кровь, — говорит она и протягивает ему салфетку.

— А? — переспрашивает он совсем неинтеллигентно и чувствует, как у него течёт изо рта. На рефлексах утирается рукой, на ладони остаётся лужица крови и что-то белое. До него в первый момент и не доходит, а в следующий — барабанную перепонку чуть не протыкает испуганный вопль Хинаты:

— Зу-у-у-уб!

И правда, зуб. Вот дерьмо. Впрочем, сейчас на это нет времени.

Дайчи смотрит на своих ребят: у Хинаты лицо позеленело, Танака едва сдерживает слёзы. И Дайчи спешит прояснить, что это он — он, а не Танака! — виновен в столкновении, прости, дружище!

Ямагучи делает шаг ему навстречу: губа закушена, на побелевшем лице видна каждая веснушка, глаза — как блюдца, в них — смесь ужаса и решимости. Ни дать ни взять собрался взвалить умирающего капитана на плечо и самолично тащить его в медпункт. Н-да, должно быть, выглядит он совсем хреново. Дайчи сдержанно улыбается не размыкая губ — во рту снова собралась кровавая слюна, он чувствует ее солоноватый привкус, — и жестом останавливает Ямагучи, мол, не надо, я сам.

Тренер Укай машет рукой:

— Идем, я тебя провожу.

Дайчи хочет орать, что не надо, он справится, правда-правда, но вместо этого склоняется в вежливом поклоне:

— Спасибо. Позвольте, я сам.

И это не какая-то глупая гордость, не боязнь, что люди увидят, как его ведут за ручку, будто малыша. Все мысли Дайчи только о прерванной игре. Что станет с командой, если кроме капитана они одним махом лишатся и тренера?

Он с отчаянием глядит на Укая в надежде, что тот его поддержит. И судя по задумчивому выражению лица, тренер готов пойти на уступки. Зато Такеда-сенсей как будто зажег над головой огромную неоновую вывеску «сотрясение»:

— Савамура-кун, тебе не стоит идти без сопровождающего.

Дайчи не знает, как, какими словами донести до него, что он не собирается падать в обморок в коридоре! И вместе с тем понимает, что спорить сейчас — значит отнимать время у команды. Тупиковая ситуация.

— Если позволите, я схожу с Савамурой-сан до медпункта.

Киёко материализуется рядом, будто из воздуха. Как всегда, собранная, немногословная, воплощенная ответственность.

— Шимидзу-сан, — в голосе тренера явное облегчение. — Было бы здорово. Спасибо.

Дальше медлить нельзя, и они просто уходят. На прощание Дайчи крепко, почти до хруста, стискивает плечо Асахи: «Продержитесь!»

А потом без оглядки шагает к выходу. К счастью, Киёко не приходит в голову вести его под руку, как больного — она, как всегда, потрясающе тактична, — она идёт рядом, отставая на полшага. Пусть все видят: капитан в состоянии передвигаться самостоятельно. Нечего зря волновать команду, парням нужно думать об игре, а не цепляться мыслями за его уход.

Но выйдя из зала, Дайчи затормаживает и неловко озирается. А где здесь медпункт? Почему-то до этой секунды такой очевидный вопрос не приходил ему на ум. Куда обратиться? У кого спросить? В другое время он бы просто рявкнул что есть мочи: «Где медпу-ункт?», но сейчас — нельзя. Парни услышат, вдруг он собьёт им настрой перед подачей? Ни за что!

— Сюда, — Киёко лёгкой тенью скользит мимо, одновременно вкладывая в руку Дайчи несколько салфеток, и делает знак следовать за ней.

Все-таки Киёко — бесценное сокровище, посланное им судьбой, думает Дайчи. Разумеется, она заранее выяснила местоположение медпункта с той же дотошностью, с какой собирала для команды статистику игр соперников.

Дайчи следует за ней, но мыслями он не здесь, а в зале. Вопрос на миллион из темы "Загадки мироздания": кто заменит его на площадке?

Суга? Ох, если бы! Суга — умница, Суга — надёжный. Всегда знает, как поддержать, у него к каждому игроку припасено по целой связке "ключей", само его присутствие на площадке успокаивает... Вот только к чёрту моральные качества, ведь Суга — связующий, а заменить надо доигровщика.

Перед мысленным взором Дайчи, как на карусели, проносятся лица ребят из запаса. Вариантов немного, и это, чёрт возьми, не успокаивает.

Энношита или Киношита… Да, похоже, это будет кто-то из них. Дайчи хочет остановиться у стены и просто побиться об неё головой. Так себе идея, конечно, ведь после этого его точно не вернут в игру.

И не то чтобы он плохо думал о парнях: они честно стараются, не прогуливают тренировки, выкладываются по мере сил... Вот только за два года в клубе ни один из них даже не приблизился к тому, чтобы подвинуть игроков основного состава. Да, это вам не Кагеяма, который явился и в первую же неделю усадил на скамью запасных мега-опытного Сугу. И пусть характер паршивый, зато пасует как боженька.

А его, Дайчи, кто его заменит?

Ведь из трёх доигровщиков основного состава двое специализируются на атаках, и только он, Дайчи, на приёме. И теперь, с его уходом, в обороне «Карасуно» дыра размером с Марианскую впадину! Да, их либеро мега-крут, но ведь либеро не может находиться на площадке всё время. А без Нои кто будет вытаскивать сложные подачи, подбирать сбросы и отскоки от блока?

Как же дерьмово чувствовать себя незаменимым!

Не зря Суга смеясь зовет его контрол-фриком.

— Ты, конечно, твердыня «Карасуно», капитан, наша почва. ⁽¹⁾ Но не можешь же ты контролировать их постоянно? — мягко пеняет ему Суга временами, когда Ноя и Танака принимаются валять дурака или Кагеяма снова орёт на Хинату, а Дайчи — опять! — вынужден наводить порядок. — Просто расслабься. Отпусти поводок. Вот увидишь, они гораздо более самоорганизованные, чем ты думаешь. Не недооценивай их.

По пути Дайчи дважды сплёвывает набегающую кровь в салфетку, и та промокает насквозь. Он оглядывается в поисках урны, не видит и уже готов сунуть эту дрянь в карман шорт, но в этот миг, будто по волшебству, Киёко оборачивается, протягивает ему раскрытую ладонь. Дайчи на миг зависает, буквально чувствуя, как рушатся вокруг законы мироздания: Киёко, прекрасная, как сакура в цвету, вынимает из его пальцев мокрый ком, пропитанной его слюной и кровью, и даже не морщится. А затем распахивает перед Дайчи дверь медкабинета.

В медпункте она быстро и чётко излагает суть произошедшего: «Савамура-сан столкнулся с другим игроком. Удар пришёлся по лицу, и — вот». Она выкладывает на стол салфетку с выбитым зубом. Дайчи ошалело думает, что она, получается, всё это время держала его зуб в ладони. Будь они героями манги, ему бы пришлось жениться.

Дайчи усаживают на кушетку, светят фонариком в глаза, задают вопросы. Он говорит, немного невнятно, так как во рту по-прежнему кровоточит, что нет, его не тошнит, и голова не кружится, и вообще он в полном порядке! На последнее утверждение доктор скептически хмыкает — хотя, скорее всего, он не взаправдашный доктор, просто медбрат, это же не настоящая больница, — но вслух не спорит, и Дайчи кажется, что это хороший знак. Пожалуйста, отпустите его на площадку!

Но всё не так просто. Дайчи просят открыть рот, и он послушно выполняет. Доктор выразительно цыкает — ну вылитый Кагеяма!

Дайчи протягивают пластиковый стаканчик, кувету, велят полоскать. И Дайчи полощет, потом сплёвывает остатки и прикусывает тампон. Рядом раздается шипящий звук, как от пены для бритья, и пострадавшую скулу обдает заморозкой, и Дайчи ошеломленно выдыхает. Лишь сейчас на контрасте он начинает осознавать, как же сильно болела челюсть.

Краем уха он слышит, как Киёко сообщает его данные для медицинских документов, а мыслями вновь возвращается в зал.

Какой сейчас счёт? Первая партия, конечно, уже закончилась. Кто выиграл? А вторая? По времени может уже близиться к концу, хотя в волейболе ведь никогда не угадаешь…

Внезапно он замечает, что Киёко уткнулась в телефон.

Это что-то невиданное. И пусть одноклассницы Дайчи частенько залипают в гаджетах на переменках, но Киёко — то ли это преданность работе, то ли боязнь шального мяча — он никогда с телефоном не видел.

Спустя полсекунды до Дайчи доходит.

— Киёко-сан?

— Я сообщила Такеда-сенсею, что у вас нет сотрясения, только кровотечение во рту и боль, — телефон в её руке издаёт звук принятого сообщения. — Тренер Укай велит вам оставаться на месте и отдохнуть.

— Какой счёт? — это всё, что интересует Дайчи.

— Два-один. «Карасуно» ведёт.

Дайчи стискивает кулаки:

— Третья партия, — это не вопрос.

— Да.

Ну конечно, третья. Учитывая то время, что они шли до медпункта, осмотр и опрос, это никак не может быть вторая. Значит, одну из двух уже сыгранных они проиграли.

— Мне надо обратно в игру!

— Просто присядьте и отдохните несколько минут, — доктор опускает руку ему на плечо, несильно, но с явным намёком нажимает. — Ну же. Вам нужен отдых

— Мне не нужен отдых!

Перед глазами внезапно всплывает лицо Кагеямы, принявшего накануне блок лицом и не желавшего покидать площадку. «У меня не идёт кровь!» — взгляд пылает решимостью, а нижнюю половину лица перечёркивает алая струйка. Ну, отлично, теперь он сравнялся с Кагеямой.

Дайчи все-таки усаживается на кушетку.

Третья партия, и ведь они сейчас играют на вылет! Если проиграют — не видать им Национальных в этом году. А самому Дайчи не видать никогда, он ведь в выпускном классе!

Он стискивает кулаки, из груди вырывается стон.

— Так сильно болит? — подскакивает к нему врач, глядит встревоженно.

— Нет-нет, я в порядке, — спешит уверить его Дайчи. — Просто хочу вернуться к команде.

Что там сейчас на площадке? «Карасуно» подают? Принимают? Блокируют? И кто заменяет его на приеме? Вот кто?!

«А разве некому? — отзывается вдруг внутренний голос, и звучит он почему-то как голос Суги. — Ведь последний мяч вытащил Танака. Помнишь? За миг до столкновения. И заработал команде очко. Не недооценивай их».

Он чувствует осторожное касание к своему плечу.

— Савамура-сан, — подаёт голос Киёко, и вид у неё такой, будто собственная дерзость приводит её в замешательство. — Тренер Укай часто повторяет, что главное в волейболе — это связь…

Дайчи кивает.

— Я думаю, — Киёко смущенно отводит взгляд и краснеет, — что и доверие не менее важно.

— Ага, — Дайчи не догоняет, к чему это, но на всякий случай соглашается.

Наконец его отпускают.

Обратный путь они с Киёко проделывают бегом.

Бежать — вот всё, что Дайчи может сделать сейчас для команды, скорее бежать к ним.

«Доверие», — всплывает в сознании оброненное Киёко слово. Это обоюдоострый меч, понимает вдруг Дайчи. Оно может стать грозным оружием, но при неумелом обращении, при небрежении, оно обратится против тебя.

Кагеяма утратил доверие команды в средней школе — черт! и почему ему снова лезут в голову мысли о Кагеяме? — и те отвернулись от него. А что же он, Дайчи? Доверяет ли он своей команде?

Они как раз достигают дверей зала, «Карасуно» на подаче, и Дайчи видит, как Асахи подбрасывает мяч в воздух и выполняет роскошнейшую подачу в прыжке — мяч вколачивается в пол с громким «Бам-м!». Дайчи убежден, в месте, где мяч соприкоснулся с покрытием, должна остаться вмятина. Свисток судьи — аут.

Время будто замедляет привычный бег. Оно почти останавливается.

«Доверие...» — думает Дайчи. Он может вбежать сейчас в зал и вернуть себе контроль над происходящим.

Дайчи смотрит на своих ребят. Они только что потеряли очко, но никто не обескуражен, они собраны и сильны, они команда.

Лучшее, что он может сделать для них сейчас, понимает Дайчи, это довериться им и отпустить. Позволить «воронам» ⁽²⁾ расправить крылья и ощутить в них ветер. Пусть почувствуют, какими сильными они стали.

* * *

Матч окончен, раздается свисток судьи. Ликующие «Карасуно» поворачиваются к выходу и замечают стоящих в дверях Киёко и капитана.

Двое самых шустрых и неугомонных реагируют первыми. Дайчи кажется, что к нему на полной скорости мчатся два файербола: непокорные вихры Хинаты цветом соперничает с оранжевой формой либеро. С воплем «Да-айчи-сан!» Хината и Ноя налетают на него, запрыгивают, виснут на нем, словно две обезьянки. А в следующий миг спохватываются: «Ой, капитан же травмирован!» — и замирают в поклоне испуганными истуканчиками: «П-простите!».

Тут подтягивается и остальная команда, Дайчи обступают со всех сторон, хлопают по плечу, ерошат волосы, тормошат и тискают. Он не возражает, напротив, чувствует, как губы сами разъезжаются — и к черту заморозку! — в широченной счастливой улыбке.

Команда тоже верит в него.

А впереди ждёт новая схватка.

1) Отсылка к имени Дайчи (大地) — почва; земля.

Вернуться к тексту

2) Символ волейбольного клуба «Карасуно» — ворон.

Вернуться к тексту