Забытые и мертвые (джен)

Кафтан не давал Алине забыть.

Манжеты украшала бледно-голубая нить проливных, впрочем при ближайшем рассмотрении узор оказался не столько причудливым, как на её собственном кафтане. Алина потёрла пальцы, напомнив себе, что она не Алина Старкова, а обычный гриш в свите Дарклинга.

Женя с ними не поехала. Её присутствие вызвало бы вопросы, да и от обязанностей в Большом Дворце её никто не освобождал. Тем не менее она сыграла свою роль в авантюре и позаботилась о том, чтобы Алину никто не узнал: светлые волосы, оливковый цвет кожи, шрам на щеке. Алина даже выглядеть стала старше. Конечно, со временем все изменения рассеются. В тайне Алина считала, что это чересчур, но Женя так обрадовалась возможности поучаствовать в интриге, что Алина решила посопротивляться чисто для вида. Она знала — подруге нравятся их шутливые споры.

* * *

Расчесав Алине волосы, Женя начала собирать их в аккуратный низкий хвост. Даже в небольшом ручном зеркальце Алина увидела, что причёска не скрывала шрама. Женя снисходительно отмахнулась, закрепляя очередную шпильку.

— Софья Волкова женщина, которая гордится собой. Шрам — это знак чести, я тебе скажу.

После не слишком нежных рук Анны Куи, прикосновения Жени казались ласковыми.

— Кто такая Софья Волкова?

— Ты. Ты же не сможешь представлять Алиной Старковой, верно? Так что я придумала тебе легенду.

Женя просияла и принялась описывать выдуманную личности. Пока подруга говорила, Алина разглядывала свое отражение в зеркале. Она словно смотрела на себя в будущем, где тонкая грань между не слишком талантливым младшим картографом и Заклинательницей Солнца превратилась в пропасть. Мысль не вызвала отторжения.

— Подожди-ка! — со смехом вставила Алина, когда Женя закончила объяснять, откуда у Софьи шрамы. — Мне не нужна репутация солдата, готового голой грудью защищать Дарклинга. Ты же помнишь, что я на самом деле не Проливная?

Хотя возможность создавать смертоносные ледяные копья весьма впечатляла.

— Но… остальное мне нравится. Даже если мои уши замёрзнут.

Они обменялись с Женей ухмылками.

— Наденешь капюшон.

* * *

Звук копыт прервал мысли Алины. Она выпрямилась в седле и ещё раз напомнила себе, что она Софья Волкова — проливная, выбранная сопровождать Дарклинга к заставе в Черности. Что цель поездки ей не известна. Может, Алина и не была актрисой, однако вжиться в роль оказалось куда легче, чем принять правду.

Между ними и Черностью раскинулись заснеженные просторы Цибеи. И где-то там было стадо Морозова.

Дорога, по которой они ехали, была не такой широкой и ровной, как Ви. Цибея и пограничье не могли предложить многого, в отличие от Западной Равки, пусть та и была отрезана от Ос Альты Тенистым Каньоном. Тем не менее главная торговая дорога вела через север, поэтому была очищена от снега, чтобы по ней могли пройти караваны и полк. Чуть позади было слышно, как по земле стучат колеса кареты Дарклинга. Алина с грустью вспомнила мягкие сиденья. Пусть её единственный опыт оказался весьма волнительным, она не могла не признать, что передвигаться в карете было куда менее утомительно, чем несколько часов безостановочной езды верхом.

Их экспедиция была хорошо подготовлена, а потому путешествие проходило гладко, и у Алины нашлось время поразмышлять над терзавшими её вопросами.

Дарклинг уделял ей не больше времени, чем другим гришам. Казалось, что произошедшее между ними на зимнем празднестве было просто наваждением. Алина не знала, что и думать, к тому же её тревожило то, что случится, когда они выследят оленя.

А еще был Мал. Шанс, что она не встретиться с ним в Цибее, учитывая, что именно его группа выследила стадо, был невелик. Алина провела по шраму на ладони. Она не могла разобраться в своих чувствах к нему, как не могла объяснить, почему продолжает мысленно возвращаться в тёмную гостиную королевы. Эти вопросы были двумя сторонами одной медали, которая поворачивалась к ней то аверсом, то реверсом, стоило только отвлечься от переживаний об усилителе.

* * *

— Старкова.

Хотя её окружали только гриши и опричники, Алина едва не подпрыгнула от страха, услышав голос Ивана. Возможно, она справилась с ролью Софьи Волковой куда лучше, чем думала — звук своего настоящего имени оказался неожиданным, как выстрел из ружья. Глубоко вздохнув, Алина повернулась к Ивану.

Их группа сделала привал рано утром, встретившись с небольшим отрядом солдат Дарклинга. С собой те привезли запряженный тройкой возок, полозья которого больше подходили для передвижения по снегу. Лакированный экипаж вороных лошадей не оставлял сомнений для кого он здесь. По поляне суетливо сновали гриши и опричники, раздавая приказы и припасы. Алина, предоставленная самой себе, поняла, что их группа разделяется.

Иван кивнул в сторону саней.

— Тебе повезло, поедешь с комфортом, в то время как остальные будут морозить носы.

Сердцебит ухмыльнулся, как тогда у озера, когда её поцеловал Дарклинг.

Алина решила, что не позволит себя смутить, и холодно поинтересовалась:

— Это приказ?

— Скорее предложение, — по-прежнему ухмыляясь, ответил Иван. — Решать тебе. Ты ведь никогда раньше не была в Цибее?

Он развернулся и, больше не обращая на Алину внимания, зашагал к двум корпориалам, ждавшим возле лошадей. Поразмыслив, Алина рассудила, что глупо отказываться от щедрого предложения из-за Ивана. Она было забеспокоилась, что о ней подумают остальные гриши, но быстро отмахнулась от этой мысли: она Заклинательница Солнца, вот и всё, что они решат.

Подойдя к возку, Алина открыла дверцу и забралась наверх. Внутри было тепло благодаря небольшой крытой жаровне.

Алина огляделась, не зная, куда ей следует сесть. У дальнего окна лежало аккуратно сложенное меховое одеяло. Хруст снега снаружи не оставил времени на раздумья, и Алина поспешно заняла переднее место. Спустя мгновение напротив неё сел Дарклинг.

Он одарил Алину лёгкой полуулыбкой и, протянув руку, невесомо очертил шрам на её щеке.

— Вижу, Женя приняла активное участие.

Алина подавила желание глянуть в окно и проверить, не смотрит ли кто на сани. Дарклинг откинулся на спинку и постучал по крыше. Возок тронулся, и Алина решилась нарушить молчание.

— В Черности ни у кого не возникнет вопросов, почему я еду в санях?

Она не решилась продолжить «с тобой».

Дарклинг кивнул на окно: большая часть их группы свернула на развилке налево.

— Они едут в Черность, мы нет. Фьерданцы пристально следят за форпостом, особенно сейчас. Произошел инцидент.

У Алины неприятно скрутило живот: она вспомнила Мала в зале тронном зале, свежий зазубренный шрам на его челюсти, тени под глазами.

— …Какого рода инцидент?

— Небольшая группа солдат и следопытов пересекла границу, преследуя стадо. К сожалению, их заметили. Я не знаю, известно ли фьерданцам о нашей цели, но не хотелось бы напрасно рисковать и ехать в Черность. По последним данным стадо бродит в Цибее. Мы остановимся в поместье графини Тимуровой и будем ждать новостей. Это довольно уедиённое место, а сама графиня — затворница, так что нам будет легко сохранить наше присутствие в тайне. Для всех ты Софья Волкова — одна из гришей, которые путешествуют со мной.

Алина поражённо посмотрела на Дарклинга. Очевидно, он уделял ей больше времени, чем она думала. И с их первой встречи он стал более откровенен. Она не смогла сдержать улыбки.

* * *

Алина не особо задумывалась, чем занимается Дарклинг во время долгих путешествий. Она предполагала, что он царственно глядит вдаль, прерываясь лишь на лёгкую трапезу. Или на кружку горячего чая, учитывая наличие жаровни. В реальности генерал Второй армии вместо царственного созерцания пейзажей за окном занимался бумажной работой.

Рядом с ним на подушке лежала стопка документов, которую он методично разбирал. Чтобы хоть как-то развеять скуку, Алина принялась изучать выражение лица Дарклинга, пока тот просматривал бумаги, и, признаться, была впечатлена тем, как тот красноречиво мог приподнять бровь, когда был раздражён.

Она так увлеклась, что невольно вздрогнула, когда Дарклинг внезапно протянул ей лист, испещренный чернилами.

— Что ты об этом думаешь?

Алина неуверенно приняла документ и заставила себя вчитаться в донесение.

— Ростов находится на границе с Шу Ханом.

Пусть она и была всего лишь младшим картографом, но в этом Алина была полностью уверена. Дарклинг молча наблюдал за ней.

— Так что… в действиях Первой армии нет смысла. Этот… маневр приведёт к нападению на деревни.

Алине вдруг вспомнился борщ и запах дыма. Она еще раз перечитала несколько строк и тогда все поняла.

— Они делают это специально. Этот ход — приманка.

У неё онемели пальцы. В донесении об этом открыто не говорилось, но если сопоставить факты, вывод напрашивался сам собой.

— Да, таково основное заключение. Предполагается, что гриши на заставе помогут в случае возникновения «ситуации». Они хотят проверить, насколько хорошо шуханцы охраняют границу, — Дарклинг забрал свиток.

Алина оправилась от чудовищности плана и внимательно посмотрела на Дарклинга.

— И… что ты намерен сделать?

— Я не командую Первой армией, Алина.

Алина вовремя прикусила язык. Во время своего пребывания в Ос Альте, она выучила, что иногда лучше просто дать кому-то высказаться.

— Стратегическая важность данной местности определена неверно: слишком неудачное место для столь дерзкого маневра. Они и сами это понимают, раз хотят, чтобы именно гриши отразили атаку. Если я не отправлю своих людей, вполне возможно, они и вовсе откажутся от своего плана.

С этими словами Дарклинг вернулся к чтению, оставив Алину с двумя вопросами: почему он вообще спросил её мнение? И был бы его ответ другим, если бы местность не имела «стратегического значения», а была всего лишь домом для несчастных отказников?

* * *

Казалось, Дарклинг никогда не спит. Или он дремал, пока она сама спала. Со своей стороны, Алина старалась держаться — она с ужасом представляла, как пускает во сне слюни, пока за ней наблюдает Дарклинг — но однообразие и холод заставили её забыться тревожным сном. Алине грезилось, что она бежала по бескрайнему полю в поисках сама не зная чего, а вокруг неё качались тени, которые оборачивались то златовласым дрюскелем, который пытался её убить, то Малом, стоило только повернуть голову.

Когда Алина проснулась, ей было тепло: в жаровне горел уголь, и кто-то укрыл её одеялом. Сани были пусты и неподвижны. Алина выглянула в окно и тут же увидела опричника, но тот её не заметил — его внимание было устремлено на лес. Похоже, лагерь не разбивали. Сглотнув, Алина глянула в другое окно.

Гриши и опричники напряжённо чего-то ждали. На холме собралось несколько человек, и, хотя из-за сумерек видимость снизилась, Алина различила фигуру Дарклинга. Его чёрный кафтан тёмным пятном выделялся на снегу даже в сгущающемся мраке. Алина придвинулась к жаровне, сцепила пальцы под одеялом, и принялась с нарастающим беспокойством ждать. Наконец щёлкнула дверная ручка.

— Скоро мы будем в поместье, — сбив с сапог снег, Дарклинг забрался внутрь.

— Что-то не так?

Дарклинг покачал головой, но Алина заметила задумчивое выражение его лица.

— Несколько мертвых животных на холме. Непонятно, как они погибли.

На этот раз он был неразговорчив, и Алина встревожилась: что такого необычного в смертях животных, чтобы заинтересовать Дарклинга? Она не стала больше ничего говорить. Комкая шерстяное одеяло, Алина попыталась представить, как выглядит олень Морозова, но перед глазами встало мрачное и нечитаемое лицо Дарклинга, обращенное к окну. В ту секунду он показался ей незнакомцем.