За гранью (джен)

Мрачное солнце, затянутое пеленой туч, сползало к горизонту. Земля окрашивалась в жуткий алый цвет, предвещая морозы.

Урэйн, лёжа на промозглой корке, наблюдал за солнцем, выжидая и стараясь не обращать внимания на шум вокруг. Его личное проклятие. Побочка его дара.

Такие, как он, рождались редко. Те, кто видел ушедших за грань и слышал их. В основном способности эти проявлялись в местах, где гремели битвы, или же пробуждались спонтанно.

Такие, как он, часто выбирали стезю детективов и работали при городской страже, помогая расследовать преступления.

Он же выбрал путь, который сломал бы и обычного человека. Наёмный убийца, ублюдок, отвергаемый всюду. На каждом углу висели объявления о вознаграждении за его голову. Мир был под стать ему: без принципов, без нравов. Кто платил больше, тот был и прав.

Но его окружали души тех, кого он насильно отправил за грань. Они бубнили в его голове, создавая невыносимый гул, от которого нельзя было спрятаться. Каждый, если и не проклинал его, то призывал к ответу. Были среди них и совсем тоненькие голоски едва рождённых детей.

Тело привычно напряглось, стоило ему услышать на безлюдном тракте шум шагов. Он правильно рассчитал время, а потому для его жертв это был не самый удачный путь. Заказчики на многое были способны ради денег — даже убить своих кровных родственников, чтобы захапать кусок наследства побольше. Он имел чёткие указания — обставить всё так, чтобы убийство походило на ограбление лесных разбойников, благо в этом лесу их водилось немало.

Урэйн выскочил из засады, когда молодая женщина с маленьким ребёнком на руках проходила совсем рядом. Она отшатнулась, чудом спасаясь от первого удара меча.

— Прошу, пожалейте сына! — она разрыдалась, падая на колени перед убийцей. — Он совсем ма...

Он без особых эмоций наблюдал, как голова юной красивой девушки покатилась под ближайший заиндевевший куст. Разрыдался ребёнок, прижимаясь к телу мёртвой матери. Но и его плач вскоре оборвался; теперь тишину леса ничто не нарушало, хотя Урэйну казалось, что дробный звук капель крови разрывает перепонки.

А затем к его персональному сопровождению прибавились два голоса. Он знал, что долго не протянет, просто сойдёт с ума или сам же вспорет себя мечом. Жить с этим хороводом вопрошающих голосов было невыносимо, а про сон он забыл давным-давно.

* * *

Ночной город встретил его привычной настороженностью и грязными закоулками. Урэйн привык перемещаться во тьме как зверь, чтобы его увидело как можно меньше людей. Не хотелось бы подставиться так глупо.

— Не ожидал, что ты так быстро и умело справишься, — заказчик оскалился в гнилой улыбке и протянул мешочек с монетами. — Как договаривались, сто золотых.

Урэйн лишь кивнул, подвязал мешочек к внутренней подкладке плаща и так же молча скрылся в ночной тьме, не ожидая подлости.

Неожиданно со всех сторон послышались топот и крики. Облава. И, судя по растерянному лицу заказчика, тот тоже её не ожидал.

Урэйн уже с крыши наблюдал, как того скручивают, повалив лицом на грязную брусчатку. Город сейчас вмиг поднимут на уши, обыскивая все подвалы и плотно закрыв ворота. Но, к его счастью, именно этот город был конечной точкой его пути.

* * *

Дом встретил его запахом миндального пирога и тихим голосом с первого этажа. Не имея возможности зайти через дверь, он просто залез через балкон. Голоса в голове, кажется, уже перекрывали шум улиц и толпы стражников. Урэйн чувствовал, что ему осталось совсем немного. Час расплаты был близок.

Урэйн, тихо ступая и перешагивая скрипучие ступени, спустился на кухню, единственную комнату, тускло освещаемую камином. На кресле, боком к входной двери, сидела женщина в домашнем халате. Седые волосы были завязаны в тугой пучок.

На её коленях под пледом мирно дремала девчушка лет трёх, свернувшись калачиком. Урэйн невольно улыбнулся. Он прошёл на кухню так, что его можно было заметить.

Женщина, тихо рассказывающая сказку дочери, резко вскинула голову. Она аккуратно переложила дочку в кресло и кинулась мужчине на шею, не сдерживая потоком хлынувшие слёзы.

— Идиот... Боги... Урэйн, зачем ты пришёл? — шептала она, покрывая его грудь ударами маленьких кулачков, а лицо торопливыми поцелуями. — Это же тебя ищут? Зачем? Скажи мне, зачем? Тебя найдут... Тебя убьют, Урэйн! Зачем, милый?

— Сандра, — он крепко обнял женщину. — Я собрал деньги. Их теперь хватит...

Урэйн резко оборвал сам себя, прислушиваясь к шуму на улице, едва различая его за гулом в голове, который с каждой минутой становился сильнее.

— Они под кроваткой наверху. А сейчас закричи. Пожалуйста, Сандра, — он взял её лицо в свои руки, покрывая горячими поцелуями солёные от слёз щеки. — Если ещё любишь. Если не хочешь для меня мучительной смерти. Кричи что есть сил, зови на помощь.

* * *

— Так какие, говоришь, были его последние слова? — глава городской стражи отложил газету, поднимая взгляд на своего друга, сильного менталиста, который помогал им время от времени. — Неплохо было бы подшить их к расследованию.

— Да я, честно, их особо и не понял, — вздохнул тот, закидывая ноги на стол. — Всё ещё не могу отойти от этой картины, Грэг, даром, что месяц прошёл. Едва его душа покинула тело, я увидел всех тех, кого он убивал. Они просто вцепились в его душу, разрывая на кусочки... Жуткое зрелище. Думаю, он теперь даже не за гранью... Его просто нет.

— Туда ему и дорога, такие не должны перерождаться, — хмыкнул Грэг, возвращаясь к газете. — Давай о живых. Вот, смотри, что колдуны придумали. Какой-то обряд, наверняка кучу золотых стоит, но поднимает на ноги неходячих. Пишут об удачном исцелении маленькой девочки, у которой уже отказывали мышцы сердца и лёгких. Хм... А ты глянь, Хасс. Это не та ли самая девчонка, в доме которой и поймали того ублюдка? — он развернул газету к другу.

Хасс всмотрелся в изображение маленькой девочки, что уверенно стояла на ножках, держа за руки женщину с седыми волосами.

— Последние слова? — он криво усмехнулся, поднимая взгляд на Грэга. — Оно того стоило.