Цикл ненависти (джен)

Бежать, бежать, бежать. Не разбирая дороги, не задумываясь, нестись так, словно от этого зависит её жизнь. Погоня — это все, что у неё осталось. Преследование тех, кто отнял у неё всё.

Элли уже не задумывается, от кого она бежит; все смешалось: люди и звери, военные и фанатики, банды и зараженные. Она не задумывается, кому прострелить голову, кому всадить нож в шею, а кого поджечь самодельным коктейлем Молотова. Ей неважно, потому что её жертва — препятствие, вставшее на пути к Эбби. И она бежит за ней, чтобы отомстить.

Эбби, Эбби, Эбби. Одно её имя вызывает в груди огонь ненависти, чёрным пламенем опаляющий душу Элли, сжигающий в ней остатки человечности. Элли теряет счёт дням, не зная, сколько она уже идёт по следу. Всегда на шаг позади, всегда опаздывая! Она убивает причастных одного за другим, но никак не может добраться до Эбби.

Убийца! Убийца! Убийца!

Голоса в голове не дают спать, сводя с ума своим шепотом. Вместо снов — кошмары, в которых события того зимнего вечера повторяются раз за разом: она пробирается в дом, она оказывается прижатой к полу, она видит, как клюшка для гольфа в руках Эбби проламывает череп Джоэла.

Элли просыпается в холодном поту и нервно выкуривает сигарету, чтобы горький дым выгнал из головы болезненные образы, воспоминания о её бессилии. Джоэл спас её, заменил ей отца, эгоистично пожертвовал будущим человечества, чтобы она, Элли, жила. И за последнее она так и не успела простить его. А потом она не смогла помешать Эбби убить его. И она не сможет сказать ему ни слов прощения, ни слов прощания.

Элли хочет помнить счастливые моменты, которые она провела вместе с Джоэлом, пока они искали «Цикад», ещё не зная, какова цена будущего; она хочет помнить их мирную жизнь в Джексоне до того, как правда о поступке Джоэла всплыла наружу и рассорила их… Но помнит лишь хруст ломающихся костей и искаженное ненавистью лицо Эбби.

Убить! Убить! Убить!

Она убила Джоэла, а Элли убьёт её. Все предельно просто. Эбби должна умереть, и тогда Элли сможет вздохнуть спокойно. Когда Джоэл будет отомщен, она вспомнит дни без металлического запаха крови, дни, наполненные смехом и радостью. Она обязательно вспомнит.

А до тех пор она убьёт каждого, кто встанет между ней и Эбби. И не важно, что она сама в крови — и не по локоть, а по самое горло. Элли не важно, в кого она превратится: любая цена и любая жертва стоят того, чтобы стереть Эбби с лица земли.

Все её друзья либо гибнут, либо покидают её, не в силах выдержать чудовище, в которое она превращается. А Элли настолько поглощена своей местью, что не замечает, как остаётся одна.

Удар под дых — когда она терпит поражение в попытке прикончить Эбби. Это неравный бой: тощая и измотанная Элли, даже вместе с Диной, которая прикрывает ей спину — не чета громадной и накачанной Эбби. Та буквально размазывает её по стенке, и от судьбы Джоэла Элли спасает лишь случайный мальчишка, который уговаривает Эбби пощадить их.

Позор! Позор! Позор!

Элли сломлена и физически, и морально. Она не может простить себе поражения, не может простить, что Эбби все ещё дышит, когда Джоэл кормит червей. Она не может забыть и простить.

Простить убийцу своего отца? Это какая-то шутка? Как можно простить того, кто лишил тебя самого близкого человека? Элли не знает. И она уверена — Джоэл отомстил бы за её смерть, прикончив убийцу собственными руками. Он не позволил бы убийце жить. А она — слабачка! Сломленная и униженная, ничего не стоящая, раз она даже не может свершить правосудие и отомстить.

Глаз за глаз.

Жизнь за жизнь.

Десяток, сотня, тысяча жизней других ничего не стоящих жизней — лишь бы оборвать одну. Лишь бы отомстить.

Элли ненавидит себя: за слабость, за бессилие, за провал. Она не может забыть, простить, отпустить, и продолжает просыпаться с криком на губах.

След остыл, она не знает, где продолжать поиски, и пытается жить дальше. Но стоит вести о возможном местоположении Эбби ворваться в её размеренную жизнь, как она бросает все — и мчится через несколько штатов верхом в надежде, что слух окажется верным.

И она находит Эбби: плененную, ослабшую и сломленную — такую же, как сама Элли. Хищник настиг свою добычу.

Лицо Элли в крови и грязи: она вынесла целый лагерь работорговцев в состоянии аффекта, лишь бы добраться до их пленницы. А Эбби уже не та. В её теле нет былой силы, а в глазах нет огня, что пылал, когда она убивала Джоэла. Она истощена и сломлена, она уже не хочет бороться за свою жизнь и умоляет о пощаде, лишь бы спасти мальчишку, что спас жизни Элли и Дины.

Но Элли нет до этого дела. Она потратила несколько месяцев на её поиски не для того, чтобы сдаться. Она жаждет крови. Она жаждет мести. Она хочет, чтобы у её страданий появился смысл.

И она дерется — нападает, как бродячая собака на драную кошку, из последних сил защищающую детеныша. Она чувствует пульсирующую вену под пальцами, когда её руки смыкаются на шее Эбби. Она чувствует пульсирующую боль там, где всего несколько мгновений назад были фаланги её пальцев, откушенных Эбби в схватке.

А ещё она не чувствует ничего. Ни удовлетворения, ни облегчения, ни радости. Жизнь убийцы в её руках — буквально: она душит и топит Эбби на мелководье. Только вот Элли от этого не легче. За столько месяцев она перегорела.

Она пытается вызвать в памяти воспоминание о Джоэле — то самое, что не давало ей спать по ночам, — чтобы снова загореться чёрным факелом чистой ненависти, чтобы завершить начатое и свершить свою месть. Но вместо чёрного огня загорается маленькая спичка — и в памяти Элли всплывает мелодия, которую любил играть на гитаре Джоэл.

Её руки дрожат, ослабляя хватку, а по щекам текут слезы — впервые с того самого дня. Она не слышит судорожных вздохов Эбби, потому что ей это уже не важно. Она позволила себе вспомнить, что кроме боли и ненависти существуют другие эмоции. И теперь она не может совладать с потоком чувств, которые запирала в себе так долго.

Она поднимает глаза к небу, затянутому свинцовыми тучами, и впервые видит тонкий лучик света, пробивающийся сквозь ненастье.

* * *

Всё началось в тот день, когда Джоэл Миллер в одиночку перебил весь персонал базы «Цикад», где должны были разработать лекарство от кордицепсной церебральной инфекции на основе крови единственной известной девочки с иммунитетом к грибку — Элли Уильямс.

Доктор Джерри Андерсон, который должен был проводить операцию, был найден мёртвым около операционного стола своей дочерью Эбби.

Местонахождение убийцы, укравшего единственный шанс человечества на спасение, оставалось неизвестным в течение пяти лет.