Ну Насть (гет)

Сергей Елисеевич умер как положено, без задержек.

Дочка его надеялась, конечно, что дотянет до десятого числа, все-таки вся страна отдыхает, но он даже на работу всегда приходил вовремя, так что ожидать от Сергея Елисеевича запоздалой кончины было попросту легкомысленно. Хорошо, что ее дальновидный муж еще в декабре заказал и гроб, и венки, и место на кладбище купил, и даже в ЗАГСе договорился, чтобы свидетельство заранее выдали. Все равно ведь получать. А вам, дамы, на праздниках работы меньше. Вот вам коробочка.

Мама только завистливо вздыхала. Сразу видно — успешный бизнесмен, не создает экзистенциальные кризисы на ровном месте.

— Как ловко Володя решил вопрос, — шепнула она отцу. — Ты хоть представляешь, как трудно закопать человека на новогодних каникулах?

— Легче этого человека сжечь, — хихикнула сестра и огребла от матери подзатыльник.

— Впрочем, у них вся семья нормальная, повезло Аньке. Сергей Елисеич, святой человек, заранее их всех собрал, дату свою объявил, попрощались там же. И имущество сразу поделили. Без склок, судов и споров.

— Потому что неудобно при живом-то покойнике.

— Потому что головой думать надо, — прошипела мама, печально улыбнувшись тете Ане через всю гостиную, мол, скорбим вместе с тобой, дорогая. — Это ты даже родной жене не доверяешь. Хоть бы намекнул, когда готовиться. В этом десятилетии? К тридцатому году? А вдруг цены опять взлетят? Может, сейчас стоит потратиться…

— А вдруг я еще подрасту, — хохотнул он. — Обидно будет.

— Продадим гроб на Авито, тоже мне проблема. Ты зайди хоть раз, глянь, там этого добра! — она взмахнула руками, пытаясь изобразить огромную кучу хлама. — Многие еще в девяностые покупали, на вырост.

Мама почему-то была уверена, что переживет отца. Я не решался сеять в ее душе сомнения, а он только посмеивался, мол, еще куча лет, не волнуйся.

— Только не в мае, я тебя умоляю, — спохватилась мама, приложив руку к груди. — Вместо того чтобы на даче шашлыки уплетать, я буду тобой заниматься? Давай постараемся без этого.

— Милая, да ведь все еще тридцать раз поменяется, вдруг майские отменят. Или дача сгорит.

— Типун тебе на язык, — покраснела мама и зубами стащила канапе со шпажки. Я почти слышал тоненький ор кусочка сыра. Непонятно, что больше ее пугало: пожар в нашей загородной развалюхе или отмена заветных праздничных дней. — Да! — мама выхватила из сумочки телефон и, дожевав, затрещала: — У Сергея Елисеича, Маш! Расскажу тебе все при встрече! — Мы с сестрой скептически переглянулись. Обычно за этим обещанием следовал подробнейший пересказ событий, хорошенько приправленный мамиными домыслами. — С самого утра к ним поехали. Цветов понанесли, Маш!.. Потом на кладбище. Холодина там сегодня, Рождество, что ты хотела. Короче, не выходи, закажи доставку лучше. На кладбище наро-о-оду. Сергей Елисеич такой нарядный, глаз не отвести. Анькина подружка на заказ костюм шила, я тебе фотки пришлю. А как же, фотограф, с камерой, самый настоящий. Ты что, еще не видела? Ну в смысле занята?..

В дверь громко постучали.

Предусмотрительный дядя Володя отказался от звонка, потому что от него вся квартира вздрагивает.

— Откройте там кто-нибудь.

Я стоял ближе всех к двери, поэтому повернулся, вышел в коридор и открыл. На пороге маячила подружка моей сестры.

А вот и незнайки. Что-то поздновато сегодня.

Она решительно сунула мне под нос тонкую брошюрку и, хитро ухмыльнувшись, вкрадчиво спросила:

— Верите ли вы в бога нашего Незная?