Ты никогда не станешь Муфасой! (джен)

— Папа, — прерывающимся голосом попросила Киара, — пожалуйста, подумай ещё раз…

— Отныне ты никуда не пойдёшь без сопровождения, — отрезал Симба. — Он использовал тебя, чтобы добраться до меня!

— Нет! Он любит меня… любит!

— Потому что ты моя дочь! Ты не покинешь Скалу Прайда. Ты останешься там, где я смогу присматривать за тобой… подальше от него.

— Ты его не знаешь! — всхлипнула она.

— Я знаю, что он наследник Шрама! — крикнул он, отворачиваясь. — А я должен следовать примеру своего отца.

— ТЫ НИКОГДА НЕ БУДЕШЬ МУФАСОЙ!

Острая боль и горе пронзили его насквозь. Если бы он посмотрел ей в глаза, то не выдержал бы, а она нашла бы другой кол, чтобы вогнать ему в сердце. Взяв себя в руки, он продолжал смотреть на восток. Когда Киара поняла, что ей не достучаться до отца, она отвернулась и убежала в пещеру, задыхаясь от рыданий.

«Я поступил правильно, — подумал Симба. — Он хотел у неё на глазах убить меня, а потом и её. В один прекрасный день она наконец-то забудет о нём, а когда это произойдёт, она поблагодарит меня».

Убедившись, что Кову покинул его земли и уже слишком далеко, чтобы вернуться назад, Симба обратился к своему прайду:

— Найдите Зиру. Доберитесь до неё, пока она не успела подготовиться. А когда обнаружите её, вы знаете, что делать.

Они знали, что это значит — убить её. Обычно прайд чувствовал бы себя неловко, выполняя подобное приказание, но сейчас у них не было возражений. Зира хотела смерти Симбы, и теперь, когда Кову пытался завершить это дело, её судьба была предрешена.

Но не все согласились с этим решением. Когда прайд спустился с больших камней, Нала отстала и, бросив на Симбу скорбный взгляд, покачала головой:

— Симба, твоя дочь права.

— Что?

— Всё, что ты когда-либо говорил ей, было: «Я хочу быть таким же, как мой отец». Это всё, что она знает о тебе. А теперь ты поворачиваешься спиной ко всему, что говорил.

— Это как?

— Твой отец не торопился с выводами. Его враги были не виновны, пока их вина не была доказана. Он прислушивался к другим, и некоторые из врагов превратились в его друзей. Так поступила Киара. И так и тебе следовало сделать.

И сразу же в сознании всплыли слова Налы: «Я вижу их там, внизу. Познакомься с ним поближе и поймёшь». Симбу охватило острое чувство вины, но он сбросил это наваждение, встряхнул гривой и отвернулся.

— Твоя ненависть разрушает тебя, — сказала Нала. — Ты думаешь не о защите дочери. Ты хочешь отомстить. Его мать любила Шрама, а Шрам убил твоего отца, поэтому ты ненавидишь Кову. Неужели ты не понимаешь? Всякий раз, когда мы пытаемся мстить, мы роем две могилы — одну для своего врага, а другую для себя. Так было со Шрамом, и так будет с тобой.

Нала прерывисто вздохнула и покачала головой. Симбу охватило неприятное предчувствие.

— Разве ты не понял? — резко спросила она. — Неужели ты ничему не научился после того, что случилось с твоим отцом?

Без предупреждения Симба развернулся и заревел во всю мощь своих лёгких. Вся скала содрогнулась от силы его гнева, и птицы разлетелись в разные стороны. Зазу едва успел прикрыть крыльями голову, спасаясь от громового рыка, а Нала прижала уши к голове и попятилась, в ужасе уставившись на Симбу.

— МОЯ МАТЬ УМЕРЛА ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ЧИТАТЬ МНЕ НОТАЦИИ, ТЫ, САМОДОВОЛЬНАЯ…

Он добавил далеко не джентльменское слово, и тут словно плотину прорвало.

Налу перекосило от ярости. Зарычав, она метнулась к Симбе и полоснула его лапами по морде. Сцепившись, они закувыркались по камням, как бельё в сушилке, пока Тимон и Пумба суетились и орали, пытаясь их разнять. Когда схватка, наконец, прекратилась, оба выглядели прилично потрёпанными, запыхались и прихрамывали, морщась и прерывисто вздыхая.

— И кстати, о мести, — выдохнул Симба. — Зира любила льва, который убил моего отца. Она понимает, что не молодеет, поэтому вырастила детей с мыслью, чтобы они сделали за неё грязную работу. Ей это не сойдёт с рук. Она умрёт… и её сын тоже. — Он смахнул слёзы и тяжело спустился со скалы, не сказав больше ни слова.

— Симба? — хрипло окликнула Нала. — Симба?!

Ответа не последовало. Он просто молча ушёл.

Всхлипнув, Нала тоскливо посмотрела на темнеющее небо и вздохнула. Как достучаться до него? Она знала, насколько сломлен был Симба. Видеть, как умирает собственный отец — невообразимая травма, а мысль о том, что это он его убил — невыносимая мука. Всё, чего он хотел — уберечь невинных, чтобы им не пришлось пережить его боль. А ужасы и злоключения в Дальних землях после коронации? Великая война с отщепенцами, убийство Сараби и битвы за битвами, когда одержимый сурикат пытался захватить дом Тимона и Пумбы — удивительно, что Симба не превратился в монстра.

Но этого всё же не произошло. Не совсем. Было что-то, что удерживало их брак от распада, а их самих — от нарушения клятв. Она любила его, а он любил её, и этого было достаточно. А любовь Киары и Кову? Может быть, этого тоже было бы достаточно, чтобы… Но что, если Симба прав? Что, если Кову — монстр, который должен умереть? Нет… это не так. Рафики ясно сказал: Кову и Киара — пара. Так или иначе, они будут вместе, и прайд воссоединится.

«Любовь найдёт выход», — подумала Нала.

Так и должно быть.