Лягушка Двупланетная (джен)

В начале было Слово

(Евангелие от Иоанна)

Ни один Демиург никогда не задумывался, что было до того, как он появился на свет. Каждый Создатель миров знаменовал своим появлением начало времени, и до него не было ничего. Впрочем, оставался вопрос, откуда вообще брались демиурги. Хотя они в большинстве своём разум подобным не забивали, а прикладывали его к более привлекательным процессам — созданию миров. Одни демиурги скрупулёзно создавали один мир целую вечность, собственными силами творя в нём каждую песчинку. Другие творили массу одинаковых миров, условных и наштампованных, третьи творили миры разные, не прорабатывая мельчайших деталей. Миры давали Демиургам жизненную силу и могущество: чем больше миров уже было у Создателя, тем меньше усилий ему требовалось, чтобы сотворить ещё один. Подавляющее большинство из них были постоянно заняты или актом творения, или подготовкой к нему.

Но в каждом сообществе всегда есть тот, кто будет отличаться от других. Даже если печеньица штампует станок, хоть у одного что-то не пропечатается или где-то отколется. А Демиурги изначально одинаковыми не были. И среди них был тот, кто желал огромного могущества, но совершенно не хотел создавать множество миров. Творить под копирку ему было откровенно скучно, а на разнообразие фантазии не хватало. Зато ум у него был изворотливый и не обделённый хитростью. И этот Демиург придумал решение. Он лично создал всего один мир. Это был мир без особых изысков — там не было магии или каких-либо чудес. Кроме одного. Демиург очень постарался для того, чтобы там зародился разум. И вот уже тогда стал простым наблюдателем. Он следил за тем, как формировалось общество и развивалось познание. И за тем, как разумные обитатели начали придумывать объяснения всему, что их окружало. Хотя Демиург заложил определённые законы мироздания, правила, по которым его мир существовал, познать их людям так сразу не удалось. Этот процесс растянулся на долгое время, наполненное самыми разнообразными теориями возникновения того или иного явления. И когда выдумки их разума стали приобретать стройность, Демиург сделал обитателям своего мира особый дар. Хотя было бы правильнее сказать, что дар этот сделал самому себе. Как только разум людей стал способен порождать стройные истории, волей Создателя они превращались в миры, в которых эти истории произошли. Таким образом сам Демиург больше ничего не делал, тогда как число его миров росло и множилось, увеличивая его могущество.

Впрочем, сила воображения порождала не только миры. Она создала так же пару важных сущностей, работой которых было помогать творить. Эти сущности обрели форму Призрака — полупрозрачного человека — и Радужного существа, которое иначе как цветом описать было нельзя. Эти двое постоянно были рядом с творцом, породив массу служек, ведь вдвоём охватить разросшееся население первого мира Демиурга им было не под силу. А когда миров у него стало огромное множество, они придумали, что можно новые не с нуля создавать, а делать чуть — или не чуть — изменённые дубликаты. И по этому поводу стали частенько захаживать в Хранилище Демиурга, откуда черпали множество задумок, которые уже в авторских головах становились идеями, а в последствии и мирами.

Как-то Демиург болтался в пустоте, размышляя о вечном. В этот раз он задался вопросом, откуда он сам взялся — был ли он материей изначальной или же чьим-то порождением. Его мысли плавно перетекли к тому, есть ли предел у могущества демиурга, и если да, то что же происходит, когда он достигается. Он погрузился в эти мысли так глубоко, что не сразу обратил внимание, что болтается в пустоте не один.

— Ни я, ни ты такое не провернём, — заявило Радужное существо.

— Нам только нужно найти того, кто будет это делать, — отозвался Призрак.

— Никто этого не выдержит, если повторять многократно. Та, на которой мы попробовали, — Существо грустно вздохнуло. — Она же едва кукухой не поехала, а посетила меньше десяти миров, и то ненадолго. Нельзя брать живое сознание. А как по-другому, я не знаю.

— О чём это вы таком говорите? — приблизился Демиург.

— Миров стало очень много, — учтиво ответил Призрак. — Мы подумали, что было бы очень хорошо, если бы кто-то посетил их. Ну, может, не все — на это понадобятся сотни лет, но хоть некоторые.

— М, и вы знаете, какие миры в этом нуждаются, а какие — нет? — Демиург как будто растёкся в более удобное положение.

— Мы думали, что это могут быть случайные миры, — сникло Существо. — Какие-нибудь любые. Созданные в изначальном мире.

— И что же будет делать в них этот ваш странник? Если только посмотреть — то ведь и пары часов будет довольно, — Демиург переплёл пальцы, которые сотворил на своих конечностях специально для этого жеста.

— Мы думали отправить кого-то, кто смог бы менять миры. Может, не разительно, конечно, но всё же, — Призрак как будто замялся. — Ну, я имею в виду, создавать другие дубликаты.

— И для чего же? — идея Демиургу определённо нравилась, однако он хотел понять, чего намерены были добиться эти двое.

— Ох… — Существо как будто смущалось. — Это, наверное, моя вина. Из-за меня многие придумывали героев для дубликатов, но не создавали их. И поэтому скопилось много созидательной энергии определённого свойства. Мы пробовали выразить её через живое сознание одного из творцов, но…

— А. Я понял, — Демиург кивнул. — Эту энергию нельзя оставлять так. И вы хотите, чтобы она стала странником, истории о котором будут создавать новые дубликаты миров? — сущности интенсивно закивали. — Это будет весело. Я дам этой энергии сознание. Вы же уже попробовали на ком-то? — опять кивки. — Вот копию того сознания и внедрю в этот сгусток. И когда одна история будет подходить к концу, мы с вами будем отправлять его в следующую. Будем надеяться, это создание развлечёт нас.

Демиург был весьма могущественным благодаря своей выдумке. Так что управлять энергией для него не составляло труда. И из сгустка созидательной энергии и копии сознания некой особы, которую Призрак и Существо мучили раньше, он сотворил некое создание. Оно не имело тела или формы — это было больше похоже на тесто, из которого можно было вылепить что угодно. Правда, получалось по сути всё равно примерно одно и то же, хоть и в разной форме. Демиург запихнул творение в один мир и понял, что это хорошо. Для всех хорошо: излишняя созидательная энергия была пристроена, что исключало источаемые ей угрозы, новые миры в его сокровищницу творились, а сам он получил протяжённое развлечение.

По мнению Демиурга, в первом создании дубликата всё прошло довольно неплохо, если бы не одна маленькая проблемка: когда он вытаскивал создание из него, вместе с ним случайно выдернул и сознание одного из героев. Это было нехорошо — подобное вмешательство Демиурга создавало небольшие возмущения в мире, но они сглаживались, если оно было однократным. И это приводило к проблеме того, что сразу вернуть героя в его мир Создатель просто не мог. Поэтому он остановил время в получившемся дубликате, раздумывая над тем, как же с ним быть. Этим размышлениям он отдал всё то время, которое понадобилось ему, чтобы восстановить потраченное тесто создания. Впрочем, идею подбросили ему Призрак и Существо — отправить этого героя вместе с созданием в новый мир. В первое мгновение эта мысль показалась Демиургу дурной, но следующее он потратил на то, чтобы осознать её и рассмотреть со всех сторон. И согласился.

Вместе с Призраком и Существом они определили имена им обоим. Причём обоим из их прошлых миров: сознанию — Франкенштейн, созданию — Аида. Хотя, каждый новый мир мог эти имена заменить, но для удобства — и чтобы их не путать — имена были всё-таки нужны. Впрочем, после второго путешествия Демиург честно собирался вернуть сознание — Франкенштейна — в его родной мир. Однако их дуэт славно развлёк его, и он решил предоставить сознанию выбор. Надо сказать, что Демиург, хоть и надеялся на согласие, был весьма удивлён, когда Франкенштейн выбрал продолжение путешествия. Почему-то Создателю казалось, что он непременно захочет вернуться. Но стоило только сказать, что его мир будет на паузе всё его путешествие, как он весьма охотно согласился отправиться с Аидой дальше.

В очередном путешествии, как заметил Демиург, связь Аиды и Франкенштейна укрепилась. Уже к его началу они успели сдружиться, но теперь их отношения уже переросли в какую-то почти родственную привязанность. И Создатель это понимал. В каждом новом мире они оказывались одиноки в том смысле, что прекрасно понимали конечность своего присутствия. И это накладывало определённые ограничение на то, чтобы заводить прочные связи с местными обитателями. Впрочем, они всё равно заводили друзей, пусть и не таких близких, какими приходились друг другу. В последнем мире, правда, такой возможности у них не было, однако и там им удалось обзавестись последователями. Демиург хотел, как и всегда, вытащить их одновременно, однако у него это не вышло. Удачный момент для выдёргивания Аиды представился чуть раньше, но и Франкенштейн не заставил себя долго ждать. Оставалось только поместить их в новый мир.

Пока Призрак и Существо в изначальном мире заново собирали созидательную энергию, Демиург решил обустроить себе удобства — создал экран и кресла, чтобы приятно было сидеть и смотреть своё развлечение с комфортом. Он не успел отправиться за новым миром, когда посланцы вернулись. Однако на этот раз они принесли не только сгусток созидательной энергии, похожий в этот раз на комок мишуры, но и некий мутный шар. Им оказался мир, полностью продуманный, но не досозданный с помощью истории. Как пояснил Призрак, автор мира досоздать его не смог, однако Демиург был уверен, что если поместить туда сформированный им дуэт, их история доделает недоделанное. Подобное было полностью в его власти.

Первым он поместил в этот мир Франкенштейна. Демиург даже выбрал для него такую роль, которая определённо должна была ему понравиться. Пока мир начинал ткаться вокруг одного главного героя истории, Создатель заново вылепил колобок, которым являлась Аида. И только тогда, убедившись, что энергии в ней предостаточно, поместил в мир и её — как второго главного героя.

— Садитесь, — изрёк он, устраиваясь на огромном кресле, которое представляло собой нечто среднее между троном и диваном.

— Благодарим, ваш-ство, — отозвались Призрак и Существо, размещаясь в креслах попроще.

— Что ж, мы с вами в этот раз станем свидетелями рождения нового уникального мира, — заметил Демиург. — Это будет интересно.