Цена лжи (джен)

Прошёл почти год, прежде чем Дарт Вейдер сумел выяснить имя пилота, уничтожившего Звезду Смерти.

"Люк Скайуокер. С Татуина".

Ему понадобилось три дня, чтобы прийти в себя от шока.

"У меня есть сын".

Знал ли он? Рассказал ли Оби-Ван ему всю правду?

На одно короткое, бессмысленное мгновение Вейдер позволил себе задаться вопросом, что ещё было ложью. Возможно, Падме была жива? Возможно, она растила их сына, скрывая от него? Но это мгновение прошло. Он не сомневался, что она умерла. Оставался только его сын.

Вейдер удвоил усилия, с которыми внедрял шпионов в ряды повстанцев и поблизости, жаждая узнать больше, но всё о новом золотом мальчике Альянса было надёжно скрыто. Это выводило его из себя.

Потом пришли новости с Набу: двое повстанцев проникли на Имперский бал. Ничего такого, что могло бы заслужить его внимание... если бы не тот факт, что один из повстанцев был вооружён световым мечом.

Головидео охраны были вполне чёткими, и в первый раз Дарт Вейдер знал, что смотрит на лицо своего сына.

Сначала он ощутил некоторое разочарование. Он помнил, какой мощью лучился парень, когда летел на "Крестокрыле", но на головидео видел лишь неловкого молодого человека, явно ощущавшего себя не в своей тарелке. Почему Альянс поручил ему миссию под прикрытием, было полнейшей загадкой; его лицо напоминало открытую книгу. Довольно красивый, с такими же выжженными двойным солнцем волосами, от которых годами избавлялся Энакин Скайуокер, но миниатюрный, как его мать. Он выглядел знакомым, и вскоре Вейдер вспомнил, что парень был вместе с Кеноби на Звезде Смерти. Помог спасти принцессу, которая стояла рядом с ним, не слишком тщательно замаскированная.

Вейдер хорошо помнил эту девушку. Дочь Бейла Органы; у неё хватило храбрости плюнуть ему в лицо после уничтожения Альдераана, несмотря на стоящие в глазах слёзы. Сила проявлялась в ней более отчётливо, чем она могла полагать, и она в полной мере обладала той хитростью, которой недоставало его сыну. Они были гармоничной парой, и не требовалась Сила, чтобы понять: его сын обожал её. Между ними была связь, почти видимая невооружённым глазом, даже на записи.

Люк на некоторое время исчез с записи, и Вейдер обратил внимание к девушке. В ней было что-то... что-то, чего он раньше не замечал. Она явно вознамерилась заворожить весь бальный зал своим танцем; её харизма и магнетизм были неоспоримы. Прежде он только несколько раз видел, чтобы кто-то так завладевал вниманием всех в помещении, и это была...

Записи сообщали, что им обоим было двадцать стандартных лет. Один и тот же возраст. Связь между ними...

Вейдер откинулся в кресле, остановив воспроизведение записи и сосредоточив её на лице принцессы. Сходство могло быть плодом его воображения: такие же пронизывающие тёмные глаза, такое же облако волос. Девушка улыбнулась своему партнёру, и место, где когда-то было сердце Энакина Скайуокера, сжалось. Его чувства сказали ему то, чего сначала не заметили глаза.

"Близнецы. Они — близнецы. У меня есть дочь".

Теперь стало понятнее, откуда взялась эта связь между ними.

Он запустил запись с начала, и увидел, как план повстанцев пошёл прахом. А затем впервые увидел истинное лицо своего сына.

Оказавшись лицом к лицу с отрядом штурмовиков, Люк бесстрашно заслонил собой сестру и отбился от них с помощью светового меча, с которым явно едва умел обращаться. Это дало им возможность сбежать.

Все сомнения рассеялись. Они были его детьми, храбрыми, безрассудными, сильными. Возможно, ему можно было простить некоторый прилив гордости, пусть даже они сражались за неправильную сторону. "Какими бы вы стали, если бы я растил вас?"

Могло быть ещё не поздно. Если бы он сумел склонить их на свою сторону... сколь многого они бы смогли добиться вместе. Он и его дети...

Вейдер не стал смотреть видео из космопорта. Он уже знал, что Люк был искусным пилотом. Вместо этого он просмотрел охранные записи за предыдущий день. Космопорт отметил прибытие "Кореллианской зари" за день до бала.

Он отыскал их.

В тот день они гуляли по Тиду, и, наблюдая за ними, Вейдер со всей ясностью понял: они не знали. Информаторы сообщили ему их псевдонимы, он знал, что они изображали из себя женатую пару, но камеры на Набу показали ему то, что не имело никакого отношения к шпионажу.

Люк не просто обожал свою сестру, он был влюблён в неё. И, хоть принцесса скрывала это чуть лучше, чувство было взаимным. Это было видно по самым разным моментам, по тому, как они смотрели друг на друга. Несколько раз они целовались, и живот Вейдера скрутило.

Если бы Оби-Ван Кеноби уже не был мёртв, Вейдер бы убил его за то, что он так поступил с его детьми. Разделил их, не рассказал, кем они были друг для друга. А теперь...

Но, размышляя об этом, Вейдер начал осознавать другие возможности. Ему лучше, чем любому другому, было известно о том, как разрушительна бывает любовь. Особенно запретная любовь, любовь, которую приходится скрывать.

Как на них подействует тщательно подгаданное по времени раскрытие правды? Какого рода тьму оно посеет? Гнев, сожаление, стыд, страх... всё это он мог использовать, чтобы склонить к Тёмной стороне одного или обоих из них.

Насколько его сын походил на него? Сколько гнева кипело в душе его дочери?

Человек, когда-то бывший Энакином Скайуокером, вновь просмотрел записи охраны, и на этот раз увидел, как его дети сеют семена собственного падения. Ему предстояло только воспользоваться этим.

И наконец обрести семью, которой его лишил Оби-Ван.