Картошечница (гет)

На город спускались сумерки. Прилизанные парковые деревья водили ветвями по воздуху, будто царапая окна. Свет рисовал их движения на полу и стене.

Николо тщетно пытался читать, но при таком освещении ничего не выходило. Он поморщился, встал и минут десять провозился со старой газовой лампой. Он так и не наловчился её зажигать: в Марли таких давно уже не было.

Вспомнились тонкие девичьи руки, порхавшие над лампой. Огонёк под мутным стеклом не смел их ослушаться и загорался с первого раза. Тонкие и нежные, эти руки умели держать тесаки, натягивать тетиву и управляться с винтовкой, но Николо, глядя на них, не замечал ни мозолей, ни шрамов.

У неё было странное имя — Саша. Грубое и деревенское, как считалось в её маленьком королевстве. Александрой могли бы звать принцессу, Алекс или Аликс — горожанку, пожалуй. Но её звали Сашей.

Она не слишком любила говорить о своём детстве, так что про деревушку Даупер и замаскированный простецкий говорок Николо узнал от Конни, её названого брата. Тот тоже был тем ещё деревенщиной — Конни, не Константин, — но ничуть не стеснялся этого.

Вообще-то они не должны были общаться так много… Николо был солдатом Марли и врагом Острова Дьяволов. Когда аборигены потопили корабль, на котором он служил, Николо попал в плен и спасся, как ему поначалу казалось, только тем, что хорошо готовил.

Ренегаты из команды Елены решили наладить отношения с местными, и Николо выпало знакомить их с приморской кухней. Он согласился — а что делать? — и в результате познакомился с Разведкорпусом.

Саша служила там. Поначалу она вызывала отвращение своей привычкой набрасываться на еду. Все островные дьяволы вызывали отвращение, если так подумать. Но остальные хотя бы не вели себя как дикари.

Лампа наконец загорелась, и Николо снова взялся за книгу. «История построения божественных Марии, Розы и Сины, записанная Джоном Доу по велению короля Карла Фрица». На материке книги не называли так уже больше века. Остров Дьяволов словно застрял в средних веках.

Эта мысль — «Что взять с дикарей?» — когда-то помогла Николо примириться с действительностью. И с Сашей.

Она тоже умела готовить. Это выяснилось, когда у Николо подгорела картошка. На Острове Дьяволов она была ужасно капризная, и с ней никак не получалось совладать.

— Нужна капелька картошечного масла, — сказала Саша, пробуя чёрную горечь на зуб.

— Что это за масло такое? — удивился Николо.

— Сок картошечницы. У вас она не растёт, что ли?

— Нет. — Николо помотал головой.

— Пойдём!

Под удивлёнными взглядами людей Елены и добродушно-насмешливыми — разведчиков, Саша вытащила Николо из-за стола и поволокла на улицу.

— Подожди, психованная, дай хоть фартук снять!

— Не надо! Будет куда картошечницу собирать!

Они пробежали по берегу моря, зарываясь ногами в песок, и нырнули в поля. Бесконечные, изжелта-зелёные, пересыпанные белыми и синеватыми цветами, они простирались на многие километры, и Николо никогда бы не поверил, что находится на острове, если бы не знал наверняка.

Саша остановилась неожиданно, Николо даже налетел на неё.

— Вот! — Она нагнулась и сорвала неказистый тёмный стебель с шариком на конце. — Одного как раз хватит на то количество картошки, которое ты обычно жаришь. Собираем?

Они вернулись с полным фартуком картошечницы. Николо всё ещё не был уверен, что это растение поможет (он вообще не слишком верил эндемикам), но оно хотя бы действительно было маслянистым и вроде не ядовитым: Саша успела умять штук двадцать шариков и оставалась бодрой и весёлой.

После того случая Николо как будто перестал презирать её. Островная картошка наконец покорилась, и теперь, когда Николо готовил её, неважно в каком виде, Саша всегда приходила первой. Со временем — к этому моменту Николо уже разрешили перебраться в город — ей стали доставаться самые вкусные кусочки.

Время от времени Саша приносила дичь. Для Николо казалось диким, что кто-то мог вот так запросто пойти и подстрелить утку. В Марли так уже почти никто не охотился, а здесь — запросто. Впрочем, может, и на Острове Дьяволов всё было не так-то и просто, однако Саша всё равно приносила свою добычу, а Николо её готовил.

Незаметно Саша стала засиживаться у него вечерами, а потом и оставаться на ночь.

Днём, если не уезжала никуда по делам Разведкорпуса, Саша тоже приходила. Когда солдат отправляли строить железную дорогу, Николо готовил ей что-то с собой. Их там кормили, конечно, но ей же всегда мало!

По возвращении Саша говорила, что ей очень понравилось, и Конни — тоже. Николо и сам не понял, в какой момент его стало раздражать упоминание её названого брата, но сама ситуация заставляла задуматься.

Ему нравилась Саша? Да, как ни странно. Ему нравился её задорный хвостик. Ему нравилось, как она с заговорщицким видом проскальзывает в кухню, когда приносит уток. Ему нравился её нос в веснушках. Ему нравилось, как она смеётся. Да, его всё ещё раздражало, как она ест, но…

На следующий день Николо принёс Саше ромашки. Было лето, и он нарвал их с утра прямо напротив дома.

Саша ромашки приняла и спросила:

— А яблоки будут?

— Яблоки?

— Ну да…

Казалось, она расстроилась из-за того, что Николо её не понял. Пришлось идти и спрашивать у Конни.

— Если девушка тебе нравится, ты даришь ей яблоки, — просто сказал Конни, пожав плечами.

Почему-то тогда Николо не спросил, сколько яблок будет достаточно, а потому на всякий случай принёс целую корзину. Саша покраснела как помидор и сказала, что хватило бы двух — это же всего лишь символ!

Как-то так и получилось. Николо прижился на Острове Дьяволов, а Саша прижилась у него. У Николо появилась работа, причём хорошая. Ассимиляция — так это называлось? Так вот, за несколько лет бывший марлийский солдат полностью ассимилировался на Острове Дьяволов и уже не то чтобы хотел вернуться.

— Мы уезжаем в экспедицию, — однажды сказала Саша.

— Куда?

— В Марли, — ответила она и пояснила: — Познакомиться с нашими союзниками там и просто посмотреть.

— Ясно. Я могу… чем-нибудь помочь?

Николо хотелось попросить Сашу отнести письмо его матери, но… Разведкорпус отправляется не в путешествие. Он едет готовиться к войне.

— Не думаю. Но спасибо.

Она поцеловала Николо — в щёку, неловко — и ушла, махнув на прощание плащом.

Николо остался ждать. Экспедиции, как ему говорила соседка, вдова солдата, погибшего в битве за Трост, редко длились больше нескольких дней. Но Марли — не леса за стенами.

К этому дню Саши не было несколько месяцев. Николо то и дело возвращался к ней в своих мыслях, и перечитывание старых книг явно не в силах было его отвлечь.

Он отложил «Историю построения…», не заботясь о закладке, и перебрался в кухню. И картошка, и картошечница у него имелись всегда — для главной Картошечницы, как её звали сослуживцы.

Один маслянистый шарик на сковороду, картошку ломтиками — и…

Кто-то забарабанил в дверь. К Николо едва ли мог прийти кто-то, кроме Саши, поэтому он поспешил открыть.

За дверью стоял Конни. Они не особо много общались — что привело его сюда поздним вечером?

Свет газовой лампы упал на перекошенное лицо Конни, и Николо проглотил вопрос. Не дождавшись от Конни ни слова, он всё-таки выдавил:

— Саша… вернулась?