Нити интеллекта (джен)

Мэйбл внимательно рассматривала находку: деревянная, чуть шершавая коробка с обшарпанными углами. На крышке — живописный кораблик, танцующий на разноцветных волнах. Мэйбл решила, что на его палубе целыми днями слушают диско, и вообразила капитана с густой бородой и деревяшкой от колена, усеянной стразами.

— Бери, деточка, не сомневайся, — старая Тэм выдохнула кольцо густого дыма, и оно пролетело ровно вокруг цветка орхидеи, стоящего возле кассового аппарата.

Мэйбл повертела коробку: краскам было больше десяти лет.

— Они точно не иссохли?

— Живее всех живых.

У Тэм, повелительницы блошиного рынка Гравити Фолз, можно было сыскать хоть тюбики из-под томатного супа с космической станции. Городские барахолки устраивались раз в месяц, но в лавке на улице Генераторов можно было перебирать сокровища в любое время после полудня. Старая Тэм любила поспать.

— Уговорили, — Мэйбл расплылась в улыбке и протянула ей коробку.

— Это забирай, а мне гони десятку.

Мэйбл без сожалений рассталась с кровным заработком и поспешила домой. Строго говоря, зарплату за работу в Хижине чудес дядюшка Стэн не платил ни ей, ни Дипперу. Он утверждал, что, во-первых, будучи родственниками, они должны помогать по доброй воле, а во-вторых, детский труд запретили ещё при Рузвельте. Они с братом ежедневно выслушивали лекцию о лодырях их поколения и отправлялись безвозмездно помогать в лавке. Однако Мэйбл научилась ловить момент и строить глазки дядюшке так, чтобы в её кармане зазвенели монетки или хрустнула купюра.

Вернувшись в Хижину Чудес, она сразу приступила к творческому процессу. Мольберт ей заменила прочная фанера, а палитру старая тарелка, сколотая с одной стороны, которую скупой дядюшка поленился выкинуть. Она нацепила берет, вооружилась лопаткой для торта и выдавила из каждого тюбика по капельке. На коробке говорилось, что краски масляные, но вряд ли работа с ними окажется сложнее, чем с гуашью или краской для забора.

Глянув на пустой холст, Мэйбл задумалась. Может, ей изобразить дом своей мечты посреди сада диких обезьян? Или автопортрет "Двадцать лет спустя", с Оскаром под мышкой за лучшую режиссуру, в обнимку со всеми солистами "Пару раз" сразу?

— В муках творчества?

Венди пинком ноги распахнула дверь гостиной и устремилась к продавленному дивану. Дочь местного дровосека сочетала в себе грацию кошки и простоту лесоруба Дальнего Запада. Мэйбл нравилась Венди, и не только потому, что была старше на три года, выше на полфута и была способна похитить сердце любого подростка мужского пола, включая Диппера. Но и потому, что была прозорлива, любила авантюры и без раздумий приходила на помощь.

— Закончила смену?

— Начала, — Венди широко зевнула и махнула в сторону приоткрытой двери в лавку Хижины Чудес. — Если кто зайдёт, включая вашего дядюшку, — я вышла на минуточку.

— Хочешь, изображу твой портрет? — Мэйбл хитро прищурилась.

В комнату вошёл Зус, заляпанный шоколадным мороженым и с вафельным рожком в руке.

— Портрет? Я бы не отказался.

Он плюхнулся на диван рядом с Венди.

Мэйбл в Зусе души не чаяла. Парень за двадцать, тучный и неповоротливый, обладал сердцем размером с солнечный диск.

— Остерегайтесь! — Диппер вошёл в комнату, не поднимая глаз от блокнота. — Она как-то заставила меня позировать три часа, а в итоге я получил свою голову, приклеенную к телу льва. Причём с кривыми лапами и треугольной задницей.

— Ты сам рассказал мне о египетских пирамидах — я оказала тебе честь, поставив в один ряд с великим Сфинксом!

— Я бы посмотрела на Диппера с треугольной задницей, — Венди коварно усмехнулась и закинула ноги в сапогах на журнальный столик.

— Не пускайте её воображение на вольный выгул! Ещё изобразит тебя в образе рыжего страуса, а Зуса в виде десерта с карамельной присыпкой.

— Ах так! — Мэйбл топнула ногой и развернулась к холсту. — Решено! Я нарисую моего братца с телом таракана, ослиными ушами и в костюме Барби Малибу на школьной сцене перед огромной толпой!

В тот же момент палитра в руке Мэйбл потеплела, а краски тонкими нитями воспарили в воздух, переплетаясь и сливаясь, и принялись в чётком ритме укладываться на холст.

От изумления все застыли и уставились на полученное изображение. Оно содержало в себе некое существо на сцене, походившее на осла. Руки у него были почти человеческие, а морда печальная — что неудивительно, поскольку костюм Барби Малибу был на месте. Перед сценой восседала толпа огромных тараканов с рыжими усами.

— Почему это у меня на руках по шесть пальцев?! — пискляво возмутился Диппер.

— Это всё, что тебя смущает? — Венди не могла отвести взгляд от шедевра.

— Эй, вы, бездельники, — раздался голос дядюшки Стэна со стороны лавки. — А ну, марш трудиться на благо страны и моего кармана!

* * *

Как оказалось, к Хижине Чудес подкатил автобус с туристами. Мэйбл не была против такой работы: ей нравилось общаться и вызывать улыбки умиления.

Диппер, однако, улизнул на чердак в их спальню при первой же возможности, и она решила, что не будет злиться, а просто намекнёт дядюшке, что братец всегда мечтал научиться прочищать канализационные стоки.

За первым автобусом последовал второй, и всё утихло лишь на закате. Мэйбл поплелась на чердак почти без сил, но стоило ей отворить дверь, как её чуть не снесла лавина безумия и восторга.

— Мэйбл, ты просто не представляешь, что это за штука! Я общался с ней несколько часов, и она меня почти понимает! Кодовое слово, запускающее действие: "я нарисую", и нужно вдумчиво формулировать запрос. Хотя межвидовые сочленения и всякие конечности ей удаются паршиво.

У Мэйбл отвисла челюсть, когда она увидела, во что её братец превратил их комнату: деревянный пол был усыпан листками для принтера с изображениями человека верхом на лошади или наоборот. Её плакаты с поп-звёздами были перевёрнуты и содержали на себе изображения космических объектов, походивших на резиновые мячи. Но когда она заметила, что в коробке с красками лежали практически опустевшие тюбики, её глаза наполнились слезами.

— Что ты наделал, чудовище!

Диппер недоуменно уставился на Мэйбл.

— Как что? Провожу эксперимент, чтобы выявить алгоритм работы этих поразительных красок!

— Но я купила эти поразительные краски, чтобы творить! Я их откопала, я отдала за них свои карманные деньги, а ты, чучело, потратил их на свои глупые опыты!

— Глупые? — Диппер помотал головой. — Послушай, я выявил несколько основных принципов, по которым можно получить максимально точное изображение. И, разумеется, я сохранил вещество, чтобы разобраться, как оно работает.

— А-а-а! — Мэйбл кинулась на кровать и принялась колотить подушку. — Ну почему мне не достался нормальный брат, который орал бы на приставку, рыгал после пожирания хот-догов и засматривался на моих симпатичных подружек!

— Что за шум, и где будет драка?

— Венди, — пискнул Диппер, слегка покраснев, когда она и Зус вошли в комнату.

— А у тебя, оказывается, есть художественный потенциал! Глубоко зарытый, — Венди критически осмотрела модель Солнечной системы, где Солнце напоминало пережаренную яичницу.

— Это не мой потенциал, а красок!

— Мы поэтому здесь. Дай взглянуть на коробку.

— Он почти всё истратил! — Мэйбл села на кровати в обнимку с подушкой.

— А как же мой портрет? — Зус печально опустился на кровать Диппера.

— Вот бы раздобыть ещё. — Диппер принялся разглядывать коробку вместе с Венди.

— Я нашла их на барахолке! — сквозь зубы выдавила Мэйбл. — Им больше десяти лет!

— Да, но они изготовлены в Гравити Фолз, — Венди всматривалась в обратную сторону упаковки. — На фабрике Хосе Альбертино Игнасио Переса.

— Знаешь, где это? — в глазах Диппера загорелось пламя энтузиазма, и Мэйбл застонала.

— О да, — загадочно улыбнулась Венди.

* * *

Одна половина окон фабрики оказалась выбита, другая — заколочена. Дверцы калитки были обмотаны цепью с такой широкой щелью, что и Зус протиснулся бы, не скрипнув створками. Участок перед зданием порос сорняками и пожухлой травой, а над дверью висела покорёженная вывеска, державшаяся лишь на добром слове: "Масляные краски Хосе А.И.Перес".

Венди нарушила гнетущее молчание:

— Об этом мастере Хосе до сих пор ходят загадочные слухи. Поговаривают, что он увлёкся злачными экспериментами, которые привели к краху фабрики.

Зус добавил:

— Бабулита рассказывала, что когда-то его товар заказывали во всех Штатах.

Диппер был полон энтузиазма:

— Думаете, мы отыщем здесь очередное паранормальное явление Гравити Фолз?

— Я просто хочу обратно свои крутые краски, — уверенно сказала Мэйбл и первая направилась к ржавой калитке.

Они по очереди пролезли под цепью и крадучись побрели к главному входу. Вблизи здание показалось Мэйбл выше и мрачнее, и она едва поборола желание прикрыть макушку руками в страхе перед вывеской, которая, казалось, могла размазать незваных гостей по асфальту.

Венди взяла на себя незамысловатый замо́к — она прекрасно обращалась с отмычками, — и вскоре они пробрались внутрь.

Деревянные полки опустевших стеллажей отдавали сыростью, под ногами шуршали раскиданные картонки от упаковочных коробок, а потолок был исполосован толстыми тёмными трубами. Мэйбл почувствовала лёгкое разочарование — от фабрики, где делали краски, она ожидала большего.

Диппер достал из рюкзака фонарики, и ребята, стараясь не издавать лишних звуков, направились вглубь помещения. Лучи холодного света, направленные в разные стороны, создавали причудливые тени и силуэты, и Мэйбл казалось, что они следуют за ними по пятам.

— Диппер! — завопила она, рванув к брату, но вмазалась физиономией в брюшко обернувшегося на оклик Зуса.

— Что, что ты увидела?

Мэйбл прищурилась и вгляделась в дальнюю стену за стеллажами.

— Не знаю, — выдохнула Мэйбл. — Мне привиделось, что тени от лучей шевелятся.

— Не выдумывай, — сердито ответил он, не скрывая досады. — Ищи настоящие улики.

— Глядите сюда! — Венди указала на чёрный арочный проём поодаль.

В следующем помещении стояло множество станков и металлических столов. В одном углу валялись пустые чаны, а под ногами то и дело попадались тюбики из-под красок.

— Смотри, Диппер, — губозакатывательная машинка! — Мэйбл указала на устройство с перекатывающимися цилиндрами. — О-о-о!

Она с восхищением оглядела станок, который, по всей видимости, наполнял тюбики с краской. Лента напоминала американские горки: Мэйбл провела по ней ладонью, представляя, как здорово было бы уменьшиться и прокатиться.

— Не похоже, что тут осталось что-то ценное, — скептически отозвалась Венди. — Оборудование явно нерабочее, из продукции — брак да картонные упаковки.

Мэйбл же это место нравилось всё больше: она встала перед большим станком с чёрным рулём и принялась стучать по многочисленным кнопкам.

— Свистать всех на ленту конвейера! Сейчас мы вас упакуем!

Зус захихикал, но Диппер подлетел к ней и схватил за запястье.

— Тише, мы же понятия не имеем, что тут произошло!

— Расслабься. — Венди пнула ногой кучу пыльного пенопласта, и тот, как в замедленной съёмке, разлетелся во все стороны. — Говорю же, здесь ничего не работает.

— Может, поищем источник питания? — неожиданно разумно предположил Зус, и все переглянулись, не скрывая удивления. Даже Зус.

Они прошли ещё несколько тёмных коридоров, но не обнаружили ничего интересного, кроме опустевшего склада и нескольких запертых дверей.

— Давайте попробуем эту, — Венди принялась за замок, и через минуту дверь распахнулась.

По периметру небольшой комнаты стояли деревянные полки, но уже не столь пыльные и заброшенные. На них аккуратно лежали коробки с изображением кораблика.

— Нашлись! — радостно воскликнула Мэйбл. — Захвачу упаковочку. Или две, в счёт компенсации морального ущерба.

— Погоди, стоит проверить, обычные ли это краски, я тут пометил важнейшие алгоритмы…

Но Мэйбл не стала дожидаться, пока её занудный братец откопает нужный блокнот. Она решительно принялась откручивать тюбики.

— Ага, спасибо, займись распаковкой, ой, чёрт! — Диппер выронил фонарик, и тот закатился под стеллаж.

Мэйбл прокашлялась и громко заявила:

— Я нарисую великую художницу, в блестящей мантии цвета звёздной пыли, которая рисует элегантного единорога, а рядом сидит её хилый братец и придерживает палитру на своей огромной башке.

Краски тут же метнулись в воздух гладкими нитями, а потом слаженным вихрем улеглись прямо на полу.

— Н-да, как будто твой запрос перевели на китайский и обратно, — выдавила из себя Венди и, обойдя шедевр, критически осмотрела башку единорога, на рог которого был наколот холст. Мэйбл последовала за Венди и залюбовалась прекрасной чернокожей дамой с кисточкой в руке.

— Если не считать того, что мантия напоминает не звёздную пыль, а ту, что я смахиваю с полок, я выгляжу очень даже ничего.

— Если бы ты послушала, какие алгоритмы я обнаружил при создании картинок… — начал было Диппер, но его прервал хриплый голос:

— А я мог бы рассказать, как подчинить краски вашей воле.

Мгновение стояла тишина, а затем, когда вся компания развернулась, фабрику сотряс фееричный вопль.

Перед ними предстало невысокое существо, силуэт которого словно вылепили из желе: одно плечо выше другого, подбородок длиннее обычного на несколько дюймов, на руках по восемь длинных бескостных пальцев, белки чуть ли не вытекали из глазниц, а зрачки смотрели в разные стороны. От его висков тянулись, уходя вглубь коридора, пряди седых, почти прозрачных волос. Они напоминали спутанную паутину, и Мэйбл захотелось его как следует причесать.

— Нечасто ко мне заглядывают гости, да ещё такие голосистые, — существо почесало подбородок рукой, которая согнулась аккуратной дугой.

— Вы что? — пробубнил Зус.

— Вы откуда? — промямлила Венди.

— Как вы таким стали? — пискнул Диппер.

— Вы мастер Хосе, — предположила Мэйбл.

Существо улыбнулось, и его щеки растянулись шире и без того оттопыренных ушей.

— Он самый. Не думаю, что вы удивитесь, если я скажу, что избрал жизнь отшельника.

— Что с вами приключилось? — начала было Мэйбл, но Диппер перебил её:

— Это вы изобрели краски, которые создают изображения по запросу? Это просто фантастика! Как вы разработали эту технологию? Почему не поделились ей с миром? Вы могли бы заработать состояние!

— Увы, — мастер Хосе развел дугообразными руками. — Технология не безупречна.

— Хотите сказать, — хрипло проговорила Венди: — она превратила вас в это?

— И говорить не пришлось, — он развернулся, продемонстрировав пирамидальный горб между лопаток. — Но если хотите узнать больше — прошу за мной.

Они настороженно переглянулись, но поспешили следом.

— Сколько, говоришь, ты экспериментировал с красками? — злорадно прошептала Мэйбл на ухо Дипперу. Тот сглотнул и проверил количество пальцев на руках.

В коридоре Мэйбл ойкнула от удивления: пряди спутанных волос мастера оказались очень длинными, они тянулись над пыльным полом и вели к одной из дверей, которая прежде была заперта.

На пороге Мэйбл ойкнула вновь: внутри оказалась лаборатория, и бледные волосы мастера Хосе занимали в ней не последнее место. Точнее, они занимали абсолютно всё место, подвешенные в безумной комбинации на лесках под потолком. К ним повсюду были приклеены крошечные капсулы. Они напомнили Мэйбл о вшах, которые она подцепила в первом классе, и заставили поморщиться от воспоминаний.

— Ничего себе паутинка, — пробормотала Венди у Мэйбл над ухом.

— Паутинка всей моей жизни, — кивнул мастер Хосе и указал на дальний стол.

Там нити прерывались и проникали в чан с жидкостью, напоминающую густой, только что собранный мёд.

— Вы из этого изготавливаете краски? — Диппер аккуратно коснулся одной из нитей, та медленно качнулась и испустила тусклый световой импульс.

— Нити питают синтетическую олифу — основу масляных красок. Когда фабрика работала в обычном режиме, я использовал только натуральные материалы, но сейчас приходится экономить. И я не могу далеко отойти от лаборатории.

— Из-за вашей чумовой причёски? — Венди тоже коснулась одной из нитей.

— Это не просто причёска! — в голос воскликнули мастер Хосе и Диппер.

Мэйбл закатила глаза и прошептала:

— Тирада через три, два, один…

— Вы что, не понимаете, что этот человек — гений! Он сумел подключить свой интеллект к материалу, из которых изготавливает краски, способные мыслить независимо!

— Увы, гениальность тут ни при чём. — Хосе печально покачал головой, и его скулы поплыли, словно свечной воск. — В юности я работал подмастерьем у невероятно талантливого живописца. Я и сам мечтал стать художником, но ему и в подмётки не годился. Зато стал изучать изготовление красок и спустя много лет упорного труда открыл своё производство.

Мастер Хосе окинул лабораторию косым взглядом.

— Дела шли хорошо, мы выпускали отличный товар исключительно из натуральных материалов. Около десяти лет назад я отправился в долину за Парящими утёсами в поисках новых пигментов, чтобы взять пробы почвы, и обнаружил необыкновенную субстанцию, — он указал на нити около висков. — Я и коснуться её не успел, как она вонзилась в мою голову. Я запаниковал и попытался выдрать это с корнем, но, вернувшись на фабрику, нечаянно обмакнул нити в краску, а та воспарила сама по себе и оставила огромную кляксу на потолке. Клякса по форме напоминала человеческий мозг. После этого я ударился в эксперименты, и, кажется, вы уже поняли, к чему они привели.

Хосе шмыгнул носом, и его ноздри на мгновение надулись, как два воздушных шарика.

— Вы о красках, которые рисуют чёрт-те что, или о вашем неподражаемом облике? — спросила Венди.

Мастер Хосе обречённо вздохнул, и нити под потолком разом колыхнулись, эхом подхватив его разочарование.

— Со временем моя внешность начала меняться, и я не представляю, как её вернуть.

— Почему вы не обратились за помощью? Не сообщили учёным? Журналистам? — Диппер задрал голову, разглядывая паутину.

— Ни за что!!! — яростно гаркнул мастер Хосе, и из его живота вывалились щупальца пунцового цвета. — Это моя находка! Я не стану её делить со всякими умниками!

Мэйбл услышала, как Диппер вновь судорожно сглотнул.

— Но… — Венди ткнула пальцем в подрагивающие щупальца.

— Меня всё устраивает, — Хосе запахнул лабораторный халат. — И раз, деточки, вы заглянули в гости, то мне ничего не остаётся, как приобщить вас к экспериментам. Необходимо выяснить: могут ли другие люди пользоваться моими красками без вреда для себя.

Мэйбл и остальные разом отступили к двери.

— Вот ты, мальчик, — Хосе ткнул длинным пальцем в Диппера, — кажется, хотел узнать об алгоритмах проявления изображений. Так уж и быть — возьму тебя в подмастерья и за безвозмездный труд на благо науке поделюсь всем, что знаю.

Мэйбл показалось, что нити под потолком зашипели и, словно движимые замедленным прибоем, начали наступать.

— Нет-нет, я уже работаю у дядюшки в лавке, боюсь, график не позволит, — промямлил Диппер.

— И мы, — пробормотали остальные и попятились.

— Столько работы, — с нервным смешком выдавила из себя Венди.

— Меня после смены ждёт бабулита, — отозвался Зус.

— А я предпочитаю рисовать руками, а не мозгами, — сказала Мэйбл.

— Бежим!

Диппер схватил Мэйбл за руку и ринулся вон в тот же момент, когда волна из нитей хлынула на них запутанным потоком.

— А-а-а!

Нити схватили Венди за ногу, но Зус выдернул её, и они побежали прочь. Свернув за угол, Мэйбл увидела, как из вентиляционной шахты под потолком показался волосяной ком — путь к отступлению оказался отрезан.

— Сюда, скорее! — Мэйбл повернула к комнате, в которой стояли стеллажи с красками.

Забравшись внутрь, они налегли на дверь, но из всех щелей тут же начали пробиваться неутомимые нити. Ребята дружно завопили и, отскочив к стеллажу, с ужасом смотрели, как дверь с треском распахнулась.

— Ну что вы переполошились, — от хриплого голоса мастера Хосе у Мэйбл зашевелились волосы на затылке. — Вас ждёт несколько совершенно безобидных экспериментов.

Мэйбл почувствовала, как её ладонь коснулась шершавого дерева, и поняла, что коробка с открытыми красками оказалась прямо под её рукой. Она откинула крышку и что есть сил завопила:

— Я нарисую жуткого монстра с окровавленным топором и огромной бензопилой!

Нити красок незамедлительно устремились в воздух и сложились в изображение чёрного пушистого зверя, с задорной улыбкой и рядом кровавых треугольных зубов. Вместо лап у него красовались топор и бензопила.

Как только краски улеглись на пол, Хосе замер и словно под гипнозом уставился на свежеиспечённое творение. Белки его глаз начали излучать голубоватое свечение, а по нитям побежали разноцветные отблески. Вскоре свечение потухло, и губы мастера искривились в недобром оскале.

— Я нарисую супергероя в леопардовом трико, пускающего шаровые молнии! — не растерялась Мэйбл, и новые нити красок потекли на свободное место на полу.

И снова Хосе словно впал в транс, зависнув на леопарде в трико, из задней части которого разлетались электрические разряды.

— Что происходит? — прошипела Венди.

— Он обучается! — догадался Диппер.

Не успел мастер отойти от нового шедевра, как Венди выхватила коробку:

— Я нарисую математичку, которая побрилась налысо, бросила Старшую Школу Гравити Фолз, чтобы заняться сёрфингом!

Не успело проявиться изображение лысой женщины с линейкой в руках, которая бросала здания, стоя на доске, как Хосе издал неопределённый хрип.

— Зус, — скомандовал Диппер, — открывай как можно больше тюбиков. Венди, Мэйбл — в атаку! Я нарисую гравитационное поле чёрной дыры, которая поглощает тысячи галактик!

Вскоре все стены, пол и потолок покрылись изображениями в несколько слоёв.

С каждой новой работой нити около головы Хосе светились всё ярче, а когда почти все доступные тюбики были израсходованы, он издал стон, и неведомая паутина с громким чпоканьем отклеилась от его висков. Со сдавленным шипением нити стали уменьшаться и усыхать. С минуту разносилось шелестящее эхо, будто сотни змей уползали в свои норы, чтобы зачахнуть там от тоски.

Потом стало очень тихо.

— Эй, народ, — краешками губ произнесла Венди, — проверьте количество пальцев на руках.

— Порядок, — Мэйбл осмотрела свои дрожащие ладони.

Диппер приблизился к Хосе, который лежал без сознания.

— А вдруг эффект от красок проявится позже? — брезгливо проворчала Венди. — Или он работает, только когда у тебя из башки торчат эти вшивые нити? Куда они уползли, кстати?

Она заглянула в черноту дверного проёма.

Диппер храбро двинулся вперед, и они гуськом вернулись в лабораторию. К потолку по-прежнему были подвешены кольца на прочных лесках, вдоль стен стояли чаны с материалами и химикатами, но паутины и след простыл.

— Эй, Мэйбл, дай фонарик! — Диппер присел на четвереньки и с видом собачьей ищейки принялся ползать по бетонному полу. — Здесь, возможно, остались элементы этого уникального вещества! Или даже существа!

— Тем хуже, — Венди пнула ногой пустой чан. — Забыл, что оно сделало с нашим мастером? Кстати о нём: может, свалим подобру-поздорову?

Она кивнула в сторону коридора, откуда донёсся сдавленный кашель. Они переглянулись.

— Мы не можем его бросить! — возмутилась Мэйбл и двинулась обратно к полю боя.

За ней последовал дружный топот шагов, и, оказавшись в комнате, они обнаружили старика, самого обыкновенного, разве что очень потрёпанного, но с нормальной челюстью, прямым, пусть несколько поблекшим взглядом и худыми сморщенными пальцами.

— Мастер Хосе, вы в порядке? — Мэйбл осторожно склонилась над ним.

— Что здесь стряслось? — он завертел головой. — Что вы здесь забыли? Посторонним запрещено находиться на производстве! Кто изрисовал мой склад?!

Он вытаращился на енота в малиновом пиджаке верхом на электрогитаре.

— Вроде как мы, — Диппер пожал плечами. — С вашей помощью.

* * *

Закатное солнце освещало крышу фабрики. Мэйбл вышла вперед и торжественно произнесла:

— Добро пожаловать на пленэр от Мэйбл! Здесь вы можете рисовать всё, что видите, как с открытыми глазами, так и закрытыми! Никаких рамок и ограничений! Критика под запретом, самокритика преследуется по закону!

Диппер, Венди, Зус и мастер Хосе стояли каждый перед своим мольбертом и коробкой гуаши, купленной в обычном магазине на центральной улице города.

— Это самая большая упаковка, которую я смогла найти, — Мэйбл с сожалением посмотрела на девять баночек перед собой.

Мастер Хосе улыбнулся.

— Могу немало рассказать о том, как смешивать цвета. Знаешь, сколько оттенков мы изготавливали на фабрике?

— Больше тридцати?

— Больше ста.

Мэйбл широко улыбнулась.

— Тогда за дело! А я покажу, как рисовать так, чтобы ваш интеллект как следует отдохнул. Диппер, ты чего хмуришься?

Её братец задумчиво смотрел на пустой холст перед собой и жевал край кисточки.

— Мэйбл, как думаешь, существует ли компьютерный алгоритм с эффектом, как у этих нитей? Как только вернёмся в Калифорнию, обязательно этим займусь. Две тысячи двенадцатый год на дворе — уверен, технологии не стоят на месте!