Кто такая Вероника? (джен)

Ростик в свои неполные восемь лет прекрасно знал цену деньгам.

Его родители — мама Оля и папа Женя, — как и многие дети лихих девяностых, искренне верили, что черепаха, держащая весь мир на своем панцире, потребляет только ту капусту, на которой есть изображение американских президентов. Сделав денежную медитацию, призванную открыть над их маленькой квартиркой в хрущёвке финансовый поток, мама Оля никогда не забывала назидательно сообщить Ростику:

— Деньги — важный аспект нашей жизни. Формируя с самого детства правильное денежное мышление, ты и во взрослой жизни сможешь грамотно ими распоряжаться. — И, словно бы в награду за хорошо выученный урок, дарила сыну парочку пятирублёвых купюр.

Полученным барышом Ростик действительно распоряжался грамотно — большую часть аккуратно бросал свинье-копилке под хвостик. Когда-нибудь скромные детские сбережения обещали превратиться во что-то важное и стоящее — например, в последнюю модель айфона или доспехи в Fallout, но пока они лишь ждали своего часа в безразмерном желудке смешного розового поросёнка. Ростику нравилось периодически заглядывать внутрь, чтобы убедиться, что весь его капитал не превратился в воздух, нравилось приятное шуршание бумажек и звон монет внутри. «Хорошо живёт тот, у кого есть деньги» — эту простую истину разделяли, казалось, все вокруг — от родителей и одноклассников до героев фильмов и блогеров в интернете. С чего бы Ростику ставить её под сомнение?

Вероятно, он бы никогда не задумался о том, что свои собственные деньги можно просто взять и отдать — не вложить, не инвестировать, не заплатить за товар или услугу, а отдать, ничего не ожидая взамен, если бы в один прекрасный день случайно не сшиб тяжёлым школьным портфелем небольшой пластиковый ящик у стойки с попкорном в кинотеатре.

— Держу! Всё в порядке! — Ростик вовремя подхватил коробку, ненароком глянув на приклеенный к ней лист А4. «У Вероники есть мечта» — гласила большая надпись над фотографией маленькой девочки в белом платье с огромным бантом на скудных волосиках. — А кто такая Вероника?

— Больная девочка, — недовольно буркнула продавщица, устанавливая ящик на место. — Ей нужны деньги на лечение, вот и собираем всем миром. Что-нибудь ещё кроме поп-корна будете?

— А родители не могут заплатить? — покачал головой Ростик, продолжая разглядывать приклеенный к ящику листок — реквизиты, соцсети, номера телефонов… — Ещё маленькую колу, пожалуйста.

— Не могут. Там нужны очень большие деньги. За всё — пять рублей пятнадцать копеек. Наличные, карта?

Ростик понимающе кивнул. Большие деньги так просто не приходят. Как ворчал порой папа Женя, «одними медитациями тут не обойдёшься».

В коробке для пожертвований большими деньгами и не пахло — большинство монет составляли тёмно-красные медяки, которыми брезгуют даже кофейные автоматы. Бумажная десятирублёвка томилась в одиночестве. Болезнь — это, конечно, очень неприятно, но зато ведь Вероника наверняка не ходит в детский сад, а когда подрастёт — не пойдёт и в школу…

— А что будет, если деньги на лечение не насобирают? — вновь обратился Ростик к продавщице.

— Тогда Вероника умрёт, — просто ответила та.

Смерть в детском мирке Ростика существовала лишь в кино и сериалах, а потому о ней он знал гораздо меньше, чем о рублях, долларах и евро. Нет, теоретически он понимал, что когда человек умирает — его нет, совсем нет, будто бы он улетел на другую планету, где всё либо очень хорошо, либо очень плохо. Смерть казалось ему чем-то жутким, но в то же время безумно далёким, случающимся только с другими. Маленькая Вероника наверняка знает о ней гораздо больше, ведь смерть нетерпеливо топчется прямо за её спиной.

Тридцать минут спустя, когда Ростику наскучило очередное противостояние героев и злодеев в дурацких костюмах, он, рассеянно поглощая попкорн, решил погуглить незнакомые слова вроде «СМА» и «Золгенсма», увиденные им на коробке с деньгами для Вероники. Потом перешёл на её соцсети. Все рилсы начинались с громких заголовков: «Мы не успеваем», «Вес увеличился», «Помогите нам спасти дочь». Девочка на фото смеялась и плакала, ходила, падала, благодарила за каждую собранную для неё копеечку, и Ростик внезапно подумал: а что бы делали его родители, если бы он был болен? Как изменилась бы его жизнь, нависни над ним угроза её скорого прекращения? И имел ли бы тогда для него ценность новенький айфон или доспехи в компьютерной игре?

Когда выяснилось, что желудок смешного розового поросёнка опустел, в доме разразился скандал.

— Кто… такая эта Вероника? — вопила на всю квартиру мама Оля. Мягкий женский голос из умной колонки призывал её расслабиться и отпустить все проблемы, но сегодня мама Оля явно не была настроена слушать медитации. — Мы будем писать заявление! В милицию! Это обман! Вымогательство! Он же ещё ребёнок! Он не может пользоваться деньгами!

— Она действительно больна, Оль. — Папа Женя, недовольно поджав губы, листал на телефоне страничку Вероники. — Да и что сделано, то сделано… Не просить же вернуть — это как-то… неудобно...

Ростик стоял, опустив голову. Папа Женя сказал, что он дурак и что всем больным детям не поможешь. Мама Оля сказала, что больше никакого кино и компьютера, и никаких карманных денег он от неё не получит. «Вот заработаешь сам — будешь тратить, как душе угодно», — в один голос твердили они. С мечтами об айфоне и броне для рыцаря тоже пришлось распрощаться. И всё же… упрямый внутренний голосок твердил, что Ростик сделал всё правильно, высыпав на следующий день после киносеанса все свои деньги в коробку для пожертвований на лечение Вероники. Ему было очень обидно и грустно, и очень хотелось тоже заболеть и даже умереть, чтобы мама Оля и папа Женя наконец-то поняли…

Все были расстроены, лишь морда пустой свиньи-копилки на тумбочке лучилась неподдельным счастьем.

Ростик решил, что ещё заработает много денег. Обязательно купит себе и броню в Fallout, и айфон. А ещё — по айфону маме и папе, чтобы больше не расстраивались так из-за потери его сбережений. У него, в отличие от Вероники, впереди достаточно времени.

Погружённый в раздумья, он и не заметил, как его мобильный телефон — старый, слегка поцарапанный, но ещё вполне рабочий, — негромко завибрировал, сообщая о новом посте на Вероникиной страничке.

«Сбор закрыт! Наша девочка, благодаря всем вам, спасена!»