Репортаж из городской канализации (джен)

Неприятно, когда утро начинается с визита федералов. С глупой попытки. Начни они штурм сразу, шанс успеть имелся бы, пусть мизерный, как считал квартиросъёмщик, ежедневно готовящийся к такому повороту событий. Но парень в идеально отглаженном сером костюме, по виду явно не коммивояжер, просто позвонил в домофон. Патрик, вздохнув, нажал комбинацию клавиш, уничтожающую рабочую информацию, и пошел открывать дверь.

Потерянные данные нисколько не расстроили его. Каждое утро начиналось с восстановления архива, разделённого на биты и разбросанного по нескольким серверам. Каждый раз ложась спать или отлучаясь из дома, он стирал всё, а выходя из комнаты — брал пульт, позволяющий сделать это дистанционно. Неприятность заключалась лишь в том, что Патрик недавно, две минуты назад, подготовился к работе, а теперь десять минут трудов пошли насмарку. И в том, что на него вообще вышли.

— Патрик Мортон?

— К вашим услугам, — слегка скривившись, кивнул владелец документов на это имя. — Показывайте удостоверение, ордер и что у вас есть.

— Боюсь, вы не так поняли. Я хотел просто поговорить. Разрешите войти?

— Нет.

Занёсший над порогом ногу агент был вынужден поставить её на место.

— Хорошо, как скажете. Мы хотели попросить вас о помощи.

— Я не работаю на правительство. — Патрик секунду помолчал, ожидая вопроса, и, не дождавшись, продолжил: — Это как крючок под жаброй — с него не соскочишь.

— Вы опять неправильно меня поняли. Это просто научный проект. Правительство не имеет к нему никакого отношения.

— Конечно, а приглашения на него разносят федеральные агенты.

— В этом вы правы. Но мы действительно не имеем отношения к проекту. В общем, вам лучше поговорить с босом, он расскажет подробнее. Подвезти вас?

— Своим ходом, — ответил Патрик и взял протянутую визитку.

«До встречи явно не дадут сделать шаг в сторону. После? Наручники вряд ли сразу нацепят, раз не надели сейчас. Поболтать, поторговаться, выбрать момент — и в отрыв!» — строил он план. Бросить автомобиль, съёмную квартиру с пустым компьютером и крошечный, по его меркам, текущий счёт в банке было не жалко. Сканеры радиосигналов и прочая самодельная аппаратура лежала в двух тайниках, возможно, не засвеченных. Разве что мысль о потере небольшой библиотеки вызывала иррациональную тоску.

 

На встречу он прибыл в роскошном Форд Краун Виктория, отличными таранными свойствами намекая, что возле него следует сосредоточить основные силы. В кафе сидела семья за столиком недалеко от входа и два человека в углу. Окна в туалете нет — план здания Патрик тщательно изучил, — выход из подсобки наверняка под присмотром. Но в глухой пристройке есть люк, находившийся до её возведения на заднем дворе. И, если он не завален, шанс имелся: уйти по канализации, отсидеться там до вечера… Предусмотрен ли у них такой вариант? Но ничего лучшего он не придумал.

В новом, первый раз с примерки одетом костюме, непохожий сам на себя, Патрик прошествовал к угловому столику. Сидящие за ним поднялись навстречу.

— Патрик Мортон, как понимаю? Я Джеймс Уилсон, — крепко сбитый толстячок в застёгнутом на все пуговицы костюме назвал обозначенное на визитке имя. — А это профессор Аллен.

— Очень приятно! — Патрик пожал слегка влажную, но крепкую ладонь и повернулся ко второму присутствующему. — Профессор!

Сухопарый профессор имел чуть менее формальный вид: без галстука и с расстёгнутой верхней пуговицей рубашки.

Патрик взял со стола меню и подозвал официанта. Встречу он хотел затянуть. Костюм должен работать на образ: в нём не очень удобно бегать по крышам и туннелям. Наружное наблюдение разомлеет, собеседники немного осоловеют от еды…

— Итак, начнём, господа. — Уилсон промокнул лоб платком — даже для калифорнийского лета день выдался жарким, и мощности кондиционера не хватало, чтобы нагнать в помещение достаточное количество прохлады. — Профессор Аллен занимается поиском внеземных цивилизаций. Программа «СЕТИ» — вы слышали о ней, мистер Мортон?

— О, разумеется! Я восхищён идеей переложить часть вычислений на домашние компьютеры.

— Конечно, такой подарок для развития ботосетей! — язвительно заметил толстяк, скромно умолчавший о роде своих занятий.

— Не надо инсинуаций!

— А почему провалился новый «Дендроид»?

— Потому что они плохо занимались компьютерной безопасностью. Корейцы, например…

— Корейцы? Они заплатили тебе полмиллиона за это!

— За консультации в области безопасности. И теперь живут припеваючи.

— Ты отнял рабочие места у сограждан!

— Я заплатил налоги, следовательно, действовал во благо Соединённых Штатов!

— На благо? — Уилсон приподнялся, нависнув над столом. — Да мы тебя!..

— Джентльмены! Джентльмены! Давайте к делу! — попытался успокоить спорщиков учёный.

— Тебя раздавим! Как червя!

— Через десять тысяч лет, когда расшифруете мой трафик.

— Джентльмены, прошу вас!

Джеймс Уилсон, злобно зыркая по сторонам, уселся обратно, отдышался и поправил галстук. Капельки пота блестели на его лбу и залысинах.

— Вы собираетесь предъявлять мне обвинение? — спросил Патрик, глядя в глаза Уилсону. И через несколько секунд, не дождавшись ответа, добавил: — Тогда к чему всё это?

— Действительно, к чему? — подхватил учёный. — Джеймс, ты просто обещал познакомить меня со специалистом.

— Ладно, Эд, извини, погорячился. Давайте продолжим.

— Итак, вы, наверное, слышали, — взял слово профессор, — что полтора года назад радиотелескоп в Аресибо зафиксировал мощный сигнал, источник которого находится менее чем в половине парсека от Земли. Это явно искусственный объект. Некая цивилизация пытается с нами связаться!

— И что там? Две точки три тире?

— Нет, дело обстоит намного сложнее. На физическом уровне используется фазовая манипуляция, следовательно информация — двоичная. Скорость передачи — немногим менее полутора мегабит в секунду.

— Скорее похоже на ретранслятор галактического телевидения, — индифферентно заметил Патрик. — Вряд ли бы они передавали «Привет, земляне» с таким битрейтом.

— Вполне может быть! Мы тоже предполагаем, что они передают видео-изображение. Но декодировать сигнал нам пока не удалось.

— И вы хотите, чтобы я крякнул эту вещательную систему «Гэлакси плюс»?

— Если вы привыкли рассуждать в таких терминах, то да.

— И какое наказание за это следует по галактическим законам?

Профессор завис. Его вытянутое лицо стало ещё длиннее. Он никогда не нарушал закон: не прикасался к пиву до двадцати одного года, переходил улицы только на зелёный свет и регулярно стриг газон возле дома.

— Но ведь мы делаем это не с целью извлечения прибыли, — наконец нашёлся он, — а с научными и образовательными целями.

Принесли заказ. Патрик не спеша отрезал кусочек мяса и отправил в рот.

— Неплохо… А вы уверены, что принцип «добросовестного использования» включен в галактические законы? — спросил он, желая потянуть время за схоластическими спорами.

— Но мы не входим в юрисдикцию каких бы то ни было галактических структур! Что за ахинею вы несёте? — Уилсон возмущённо вмешался в разговор.

— Однако авторские права уважать обязаны, — спокойно парировал Патрик.

Спор разгорался. Уилсон сыпал прецедентами и наверняка задавил бы оппонента, не начни до того доходить, что ситуация не столь плоха, как представлялась. Его не просят взломать русский пентагон (или как он у них называется?), его не просят расшифровать коды запуска ракет с русских подводных лодок. И купание в канализации отнюдь не обязательный пункт сегодняшней программы.

— Звучит убедительно, — неожиданно для собеседника согласился Патрик. — Только не пойму, какое вы имеете отношение к этой программе?

— Собственно, никакого. Эд — мой старый университетский товарищ, и я порекомендовал ему хорошего специалиста.

— Какие разные судьбы!.. Значит, вышли на меня… Но предъявить ничего не смогли. И долго следили?

— Это служебная тайна.

— Я имею право потребовать досье!

— Полгода. С корейцев. Ну всё, вы согласны?

— Погодите, ещё самый важный вопрос — об оплате.

— О, у нас хороший бюджет! Шестьдесят пять тысяч для руководителя лаборатории, — объявил профессор, довольный поворотом переговоров.

— В неделю? — осведомился Патрик.

Профессор переводил взгляд с него на Уилсона и обратно в ожидании, кто же первым рассмеётся хорошей шутке. И, не дождавшись, ответил, уже не так уверенно:

— Вообще, это годовая ставка.

— Мистер Уилсон, что же вы не сказали вашему приятелю, что мои гонорары начинаются двумя нулями выше?

— Слушайте, Мортон, не наглейте…

Но профессор Аллен не дал разгореться новой перебранке.

— Считаете, что справитесь быстрее, чем за год? Хорошо! Мы выплатим вам годовой оклад по окончании работы.

— Тогда, пожалуй, займусь этим. Вышлите файлы на мой адрес.

— У нас имеется лаборатория в Вествуде, и в вашем подчинении пятеро сотрудников.

— Жаль, что не в Санта-Монике. Ладно, загляну туда после обеда.

 

К концу доклада Патрик помрачнел. Сотрудники лаборатории не сидели без дела. Все варианты, которые он наметил по дороге, были давно проверены и отброшены.

— Итак, что мы имеем? Сигнал до нас распространяется около года. Неизвестно, мы ли конечные получатели, но в любом случае время отзыва будет больше, чем при реализации интернет-протокола через почтовых голубей.

Послышались смешки.

— Следовательно, квитирование сообщений невозможно. Хоть сколько-нибудь надёжной передачу информации по радиоканалу тоже назвать нельзя. Значит, должны иметься методы ресинхронизации при потере данных. Регулярная структура в потоке данных не найдена, но её не может не быть. — Патрик сделал паузу. — Есть вопрос? Пожалуйста!

— Мистер э-э-э… Мортон! Джек Робертс, магистр наук. Вы не поделитесь, какими исследованиями вы руководили ранее?

— Работал во фрилансе, — ровным тоном ответил Патрик. — А теперь, если нет других вопросов, распределим обязанности. Мистер Робертс начнёт с того, что заварит чай.

— Но я занимаюсь математическим обеспечением проекта!

— А теперь займёшься чаем. И не думай, что я обойдусь пакетиком. Вашего руководителя уже уволили, сейчас начну разгонять остальных бездельников! — Патрик удерживал взгляд на сотруднике, пока тот, смешавшись, не направился к выходу. — Теперь к тем, кто способен на большее. Вы исходили из предположения, что слово имеет некоторую определённую длину. Очевидно, нет: длина слова в заголовке и внутри данных не совпадает, следовательно блоки данных сдвинуты. Делаем то же, что и раньше — ищем одинаковые последовательности, каждый раз сдвигая на один разряд. Суперкомпьютер университета в вашем распоряжении.

 

С утра доложили о неудаче. Доставленная из вычислительного центра распечатка говорила об отсутствии регулярных структур.

— Чушь! И алгоритм ваш — чушь! — ругнулся Патрик на магистра наук, вынужденного вчера бегать в химическую лабораторию за посудой. — Берёте сигнатуру минимального размера, допустим, семь бит. Всего получится сто двадцать восемь вариантов — обработается быстро. Ищете все вхождения. Много будет мусора, но и нужное найдётся точно. Перебираете все возможные комбинации расстояний между точками, скажем, до сотни килобайт. Сделайте частотный анализ. То, что встретится чаще всего, будет искомой последовательностью. Работайте. До кофе-машины сегодня я схожу сам.

В ожидании результатов Патрик взялся освежить в памяти принципы кодирования видеоизображений. От свалившейся информации он почувствовал себя рабом, прикованным к веслу галеры. Неделя? Хорошо, если за год разберёшься с этим! Но признать провал для него было невозможным.

А через два часа в его кабинет ввалилась делегация. Магистр наук торжественно, словно Мэдисон, дарующий конституцию народу Соединённых Штатов, внёс наполовину развёрнутый рулон бумаги. За ним протиснулись остальные четверо дармоедов.

— Мы нашли, мистер Мортон! Последовательность: один, ноль, один, ноль — и так во всех разрядах. Или ноль, один — пока не ясно.

— И в чём проблема была сделать это вчера? — Патрик взглянул на сияющие лица и с кислой миной произнёс: — Ладно, гип-гип…

— Ура! — закричали три мужских голоса и два — переходящие в визг — женских.

— Подваливайте поближе. — Патрик призывно махнул рукой. — Да не все вместе! Рассказывайте.

— В файле последовательно повторяются блоки разной длины: длинный, короче, ещё короче и совсем короткий. Длина последнего — переменная, так что если программа находила первое совпадение, то следующее не подтверждалось.

Патрик хмыкнул и открыл одну из записей в шестнадцатеричном редакторе.

— Ключевой кадр, одностороннее кодирование, двустороннее и звук? Говори смещение! Определим размер сигнатуры, раз вы этого не сделали.

Взяв карандаш, начальник отдела принялся сам выписывать строки единиц и нулей.

— Следующее! Нашел… Следующее!.. Следующее!..

На восьмой строке он оторвался от записей.

— Восемнадцать разрядов. Три по шесть, два по девять или восемнадцать просто. А может быть, вообще никак не соотносится с размером данных. Чёртовы ксеносы! — Патрик повернулся к страшненькой мулатке, тянущей голову к монитору. — Милочка, ты компьютер умеешь включать?

— Я старший программист. Джессика Перес, если вы забыли.

— Значит, должна уметь. Сбегай к себе, посчитай число разрядов в каждом блоке. Посмотрим, на сколько оно делится. А мы будем думать… Впрочем, что тут думать. Расшифровываем ключевой кадр, как самый простой. Джекки, сделай корреляцию по парам соседних кадров — попробуем определить границы заголовков.

Через десять минут Джессика принесла печальные новости: размер первого блока делился на два и на пять, но, что хуже, второй блок на пять не делился, а третий — не делился даже и на два.

— Разномастные данные… Джесс, запусти попарное сравнение, найди наиболее близкие кадры. Затем Джеку на обработку. Пусть выясняет варианты: по сколько разрядов меняется и в каких группах.

К концу недели обозначилась структура ключевого кадра, три потока: семибитный и два по пять бит.

— Яркость и два цветоразностных! — уверенно заявил Патрик. — Всё как у нас!

— Вряд ли, — покачал головой Робертс. — Ковариационный анализ не подтверждает…

— Да бросьте! Выведите в рамку три на четыре, затем подгоним длину строк… Цвета — произвольные. Один красный, другой синий.

— Количество точек не подходит к целому числу строк, — пожаловалась Джессика. — Разве что это длинное узкое изображение.

— Визуализируйте, а дальше посмотрим, — прервал возражения Патрик.

Смотреть было не на что: бессмысленные цветовые разводы.

— И что думаете? — Патрик снизошёл до мнения подчинённых.

— Мистер Мортон, возможно, это два независимых цветовых канала, — ответила Джессика Перес. — А третий — вообще нечто другое.

— Так выведите!

— Всё равно ничего не понятно, — опустила голову мулатка. — Вроде бы лучше этого, но всё равно мешанина.

— Но ковариация хорошая, — вставил Джек.

— Да сдалась она вам! Может, вообще принципиально иное кодирование?

— Не похоже на это. Младший разряд идёт первым, а в остальном — как обычно. Плавность цветовых переходов это подтверждает, нет резких скачков. И вот, смотрите, сэр. — Джек протянул распечатку с широкоформатного принтера. — Яркость смежных точек в соседних строках должна быть близка. Я проанализировал несколько сотен кадров, и в среднем получается такая картина.

— Расстояние между точками с одинаковой яркостью увеличивается. Почему?

— Возможно, особенности изображения. Хотя вряд ли…

— Не знаете, да? А всего лишь надо было выводить точки согласно расчётам, а не просиживать целый день зады. Разбегаются — значит стоят веером!

— Погодите, погодите! — Джек схватился за калькулятор и через минуту выдал: — Это спиральная развёртка!

— Мистер Мортон, вы гений! — вскрикнула Джесс.

Патрик одарил её снисходительным взглядом, прощая столь долгий путь к вполне очевидной мысли.

Программисты принялись за кодирование. Остальные рассредоточились по лаборатории, дабы не попадаться на глаза шефу, который и в благодушном настроении не отличался мягкостью.

— И что это? — Патрик указал на мутное копошащееся скопление.

В том, что это искомое изображение, сомнений не возникло: картинка вполне целостная, пусть изрядно «замыленная». Но представить, что там изображено, не хватало фантазии. Нечто двигалось, перетекало…

— Крутаните дальше!

Джессика остановила программу, перебила значение смещения и запустила снова. Картинка не отличалась от предыдущей. Джессика проматывала дальше, лицо Патрика приобретало всё более скорбный вид. Прочие члены рабочей группы сидели как на иголках, мечтая на секунду прикоснуться к неведомому.

— Замечательно! — продекламировал Патрик. — Профессор Ален будет очень доволен! Завтра сдаём эту муть и идём искать новую работу.

— Но ведь это… — Джессика хотела заикнуться о важности открытия, о том, что даже такое изображение требует пристального изучения, но сочла за благо промолчать.

— Сделать нормальную перемотку десять минут хватит? Всем взять по файлу и смотреть, пока не надоест. А как надоест — смотреть дальше.

В расстроенных чувствах Патрик направился в свой кабинет. Только теперь он признался себе, что надеялся увидеть огромные города, космопорты, звездолёты. А здесь…

— Мистер Мортон! Там, там!.. — через полчаса к нему, за стеклянную перегородку, ворвалась лаборантка. Эмоции мешали ей говорить, она махала руками и выдавала не связанные между собой слова: — Лес… И кто-то живой… Прыгнул!..

— И что здесь? — спросил Патрик, подходя к компьютеру. — Розовый лес на фиолетовой земле. Ничего необычного.

— Смотрите сюда, мистер Мортон, — сидящий за компьютером Джек ткнул в монитор карандашом и запустил воспроизведение.

Кто-то стоящий на краю поляны, неприметный на статической картинке, развернулся к наблюдателю боком и прыгнул, скрываясь за деревьями.

— Мы не одни во вселенной! — срывающимся голосом проговорил Джек. — Во вселенной есть жизнь!

— Кажется, это было понятно и пару лет назад. Или вы приняли передатчик за пульсар? Джесси, дорогуша, — Патрик повернулся к программистке, — зачем ты покрасила всё в такие странные цвета? Здесь, кажется, видны иголки — так сделай их зелёными. И землю — поприличней. Завтра позвоню профессору Аллену. Пока такое показывать — только позориться.

 

Наутро сотрудники лаборатории встречали босса в университетском коридоре. Джессика сияла, как начищенный серебряный доллар.

— Мистер Мортон! Нам удалось значительно улучшить качество изображения, применив девятипиксельный суперсэмплинг и новый алгоритм визуализации магистра Робертса.

— Вы домой уходили?

— Да, мы закончили в девять…

А затем сидели до полпервого ночи, не в силах оторваться от монитора, пока Робертсу на пятый звонок супруги не пришлось ответить, что уже подходит к машине. Потеряв предводителя, остальные члены группы с удивлением обнаружили, что на дворе стоит глубокая ночь.

А посмотреть теперь было на что. Картинка полностью преобразилась. То, что вчера приняли за поляну, оказалось озером, на берегу, опустив морду к воде, стояло животное. За его спиной начинался лес, похожий на иллюстрации флоры каменноугольного периода: основную массу поросли составляли гигантские хвощи, над ними возвышались похожие на пальмы деревья, но с иглами вместо листьев.

Животное, закончив пить, подняло от воды голову вместе с грудным отделом, подвижно закреплённым на шестиногом брюхе, и развернулось к наблюдателю боком. Джессика остановила запись.

— Четырёхрукая кузнечиковидная корова! — Патрик прокомментировал увиденное.

Две пары хватательных конечностей лежали на груди животного, рога на голове росли полукругом вниз и почти смыкались около рта, возможно, выполняя функцию хелицеров.

Воспроизведение продолжилось. Животное оттолкнулось толстыми задними лапами и в два прыжка нелепым дёрганным галопом скрылось за деревьями.

— Джессика, ты молодчина! — первый раз похвалил сотрудника босс. — Джекки, ты тоже! Всеми вами я сегодня доволен!

Научные работники радостно зааплодировали.

— Джесси, теперь преврати это в нормальный кодек, чтобы смотреть на обычном проигрывателе и не было проблем с конвертацией. Что там, кстати, с третьим каналом?

— Пока не ясно, всё работает на двух.

— Ладно, в процессе разберёмся. Джекки, займись со своими ребятами вторыми и третьими кадрами. Картинка дёрганая, мне не нравится. Принцип, надеюсь, ты уловил: берёшь два ключевых кадра, ищешь, как закодирована разница. Не всё просто, но я в тебя верю. И можно будет сообщить профессору Аллену — некоторых результатов мы добились, — последнее он произнёс скучающим тоном, будто лично гулял по лесам неизвестной планеты и привёз с собой чемодан фотографий, несравнимо более интересных, чем этот огрызок.

Профессор примчался возбуждённым, посмотрев запись, ещё минут пять пялился на монитор с лесом и озером, но без иных признаков жизни, бормоча под нос «Господи, Иисусе!», затем долго тряс Патрику руку, обратился ко всем сотрудникам с речью, выскочил, вернулся, попытался вспомнить, зачем, и, наконец, покинул лабораторию. После ухода профессора Патрик облегчённо выдохнул, слегка утомившись от его пафоса.

— И что там ещё транслируют? Сплошная пастораль?

— В основном… Вам проще это увидеть.

На экране изображалось то самое копошащееся нечто во много раз более высоком качестве. Сплетение синеватых, похожих на осьминогов или, скорее, на морских звёзд существ. Через несколько секунд Патрик разобрался в происходящем. Длинные пупырчатые щупальца имели ряд сквозных вертикальных отверстий. Щупальце одного существа проходило сквозь отверстие снизу или сверху, двигалось к следующему и так прошивало соседнее существо как иголка с ниткой. Второе существо, в свою очередь, прошивало остальными щупальцами первое и других соседей. Никаких утолщений, похожих на тело, существа не имели, только щупальца, выходящие из центрального диска. И они струились бесконечно, в одну и в другую сторону, затем менялись местами.

— И это они транслируют часами.

— Что это? — скривившись, спросил Патрик. — Сеанс группового секса?

Джессика насмешливо взглянула на него, довольная, что босса наконец-то проняло. Патрик такого не прощал.

— И, Джесси, дорогая, пришли мне текст программы, я проверю его на утечки памяти и прочее. Прямо сейчас!

Но, вернувшись в кабинет, Патрик не взялся за просмотр кода. Его жгло желание погрузиться в новый мир, чувство, похожее на испытанное в детстве, когда он первый раз со стороны увидел игру на приставке.

Скомпилировав программу, Патрик выбрал один из множества файлов, хранящихся на университетском сервере. Снова сплетение омерзительных существ. Патрик, глядя на монитор вполглаза, отмотал около часа, пока картинка не изменилась. Огромное грязевое поле под желтоватым небом. «Цветопередачу надо подстроить. Правда, возможно, здесь атмосфера из хлора». Медленно всплывали и лопались пузыри, видимо, от геотермальных источников. У горизонта виднелись небольшие возвышенности.

Через минуту Патрику надоело созерцать унылый пейзаж, и он снова начал перемотку. В какой-то момент на краю изображения появился бугорок. Патрик отмотал назад и увидел, как из жижи выскочил червь и нырнул обратно. Его движение угадывалось по всплескам грязи, но время шло, а червь всё не кончался. Вдруг он вынырнул ещё раз, вдалеке, затем ещё, на границе видимости, и только тогда промелькнул утолщённый хвост. Патрик вдавил кнопку паузы и понял, что тело заканчивалось плоской головой, слегка напоминающей змеиную.

Голова скрылась под грязью, затем вынырнула ещё раз и другой. Камера наклонилась, как будто оператор падал на спину, и ушла вниз. Наступила тьма.

Патрик не поверил, что телекомпания несколько минут будет транслировать чёрный экран, и взялся за телефон, чтобы позвонить Джессике, но, не успев набрать номер, положил трубку. Нужный ему кусок кода нашелся легко. За несколько минут он доработал программу, переключив воспроизведение на семибитный монохромный канал, и перезапустил самодельный проигрыватель.

Светлая поверхность и чёрное небо. Лопались яркие пузыри. Выскочил белый червь или двигающаяся задом наперёд змея. Камера ушла в белёсую муть. Иногда вокруг угадывалось какое-то движение, неясное, как в тумане. Ничего интересного. Снова чёрная полусфера над головой. Патрик ругнулся и полез переключать канал обратно.

А через полчаса он устроил программистам жуткий разнос, указав на множество потенциально уязвимых мест в коде. Тот факт, что программа слеплена за несколько часов в жуткой спешке, его ничуть не интересовал. Смуглые от природы уши Джессики запылали.

— Надеюсь, впредь вы будете более ответственно подходить к работе! И не забудьте предусмотреть переключение на инфракрасный спектр.

— Простите, сэр?.. — Джессика втянула голову в плечи.

Патрик вздохнул и покачал головой.

— Семибитный канал что, по-вашему?

— Мистер Мортон, — Робертсон подскочил с места, — я попытаюсь проверить это, но, думаю, вы правы!

— Вот, человек разбирается в своём деле и понимает всё с полуслова!

 

От участия в пресс-конференции Патрик увильнул: ему не хотелось светить лицо перед телекамерами. Впрочем, желающих погреться в лучах софитов и без него нашлось достаточно. Запись с «прыгающей коровой» обошла телеэкраны всего мира, главных героев трансляции — существ с семью щупальцами — показали на фотографиях. Мир вспыхнул новостью и через неделю потух.

Университет продавал записи и кодеки для их воспроизведения научным учреждениям. Для частных лиц такое развлечение было слишком дорогим. Джек Робертс продавливал могучим интеллектом тайну промежуточных кадров и обещал справиться с задачей через несколько дней.

Патрик заскучал: проект не требовал его непосредственного участия. На утренних совещаниях он утверждал план работы и в течение дня появлялся два или три раза в лаборатории, напуская на себя совершенно занятой вид. Волшебное окно в иные миры тоже потеряло краски: грязь, болота или озёра — в лучшем случае. Никакой техники, космодромов или строительных площадок. И главные герои трансляций, предающиеся в грязи своему странному времяпрепровождению.

 

На каменистой местности стояли сооружения в виде вытянутых в вертикальном направлении яиц грязно-розового цвета с бронзовым поясом, проходящим немногим ниже плоскости симметрии. Три отходящие от пояса опоры поддерживали конструкцию над землёй. Под нижний край одного из дальних сооружений подошло двуногое существо в одежде с множеством выростов, подняло верхние конечности и втянулось внутрь. Из-за расстояния подробности процесса разобрать не удалось.

А камера наклонилась и поплыла по сточной канаве, на долю секунды выхватив часть иного строения, тоже с преобладанием розоватых и бронзовых расцветок. Затем её затянуло в трубу и вынесло в заболоченном озере с берегами, покрытыми колышущейся массой мерзких синюшных существ.

 

— Мистер Мортон, мы заканчиваем новый кодек с обработкой промежуточных кадров. Качество изображения должно существенно улучшиться.

— Вижу, дела у вас пошли на лад. А у математиков всё плохо?

— В последнем блоке явно не звук. Много повторяющихся последовательностей. Я передал материалы лингвистам.

— Я и говорю: всё плохо. — Патрик опять повернулся к главе программистов. — Джесси, выведи, пожалуйста, в отдельном окне информацию из последнего блока. С возможностью отслеживать изменения. Пусть мистер Робертс покадрово просматривает файлы, пока не сообразит, что к чему.

— С удовольствием, сэр! — радостно подтвердила программистка и ехидно покосилась на Джека.

— Вот работа для настоящих домохозяек, — Патрик остановился возле сотрудницы, просматривающей видеозаписи, — целый день смотреть телевизор! Что за шум сегодня случился?

— Обнаружены первые искусственные сооружения и, возможно, разумная раса! — гордо заявила лаборантка и замерла. — Сэр, смотрите! Это же…

Она отмотала на шаг назад. Камера медленно ползла в почти абсолютной темноте. Но в инфракрасном спектре впереди что-то слабо подсвечивало. Изображение скрутилось и разбилось на куски, в видимом спектре появилось множество точек, собравшихся в цельную картину.

Ярко-синее небо. Крона дерева. Верхушка столба, провода. Камера, смотревшая вверх, повернулась набок. Серые склады, сетчатый забор — всё до боли знакомо. Мимо проехал мусоровоз — обычный мусоровоз на базе «Петербилта».

— Стоп! — вскрикнул Патрик, когда в кадре появился задний бампер грузовика. — Понятно, что они ведут трансляцию не для нас. Два года, говорите? Год — туда, год — обратно, и вот результат!

Вернувшись к себе, Патрик набрал телефонный номер.

— Профессор, можете узнать у вашего замечательного друга, в каком городе имеется мусоровоз с номером… Да, именно мусоровоз. Записывайте…

 

— Это смешная сумма за такую новость, — отчаянно торговался Патрик с главой местного отделения «Американской новостной сети».

— Давайте я угадаю, в чём она состоит?

— Попробуйте. — Патрик откинулся на спинку кресла.

— О том, что инопланетяне существуют, мы уже знаем. То, что они посетили множество обитаемых планет, мы знаем. Теперь можно предположить, что они посетили Землю. Так?

— Великолепная логика! Осталось узнать, где, когда и с какой целью? И первым будете либо вы, либо кто-нибудь из конкурентов.

— Мне нужна видеозапись!

— Она засекречена, — соврал Патрик. Он с удовольствием продал бы незаконно добытые файлы, но торговать находящимися в его распоряжении посчитал ниже своего достоинства. — Да там и нет ничего интересного. Тварь вылазит из канализации, снимает какие-то задворки и спускается обратно. Вы же наверняка видели, как они делают: не фокусируются на чём-то интересном. На «Пятистах милях Индианаполиса» они будут снимать трибуны или скучающих на обочине маршалов. И разве что случайно — проезжающие машины.

 

«Мы ведём репортаж из города Пончатула, штат Луизиана. Территория на юге города, в районе улицы Индастриал паркуэй, оцеплена подразделениями Национальной гвардии. Командование отказывается давать какие-либо пояснения. Однако из источника, близкого к проекту „СЕТИ“, нам стало известно, что здесь обнаружены следы пребывания „синих гептопусов“ — загадочных существ, являющихся главными героями инопланетной трансляции на Землю…»

— Сэр, ничего не обнаружено! — доложил солдат в костюме химической защиты, стянув маску изолирующего противогаза.

— Офицер, может быть, мы спустимся? — спросил стоящий рядом молодой биолог.

Разрешать хоть что-либо штатским капитан не любил. Но приказ гласил: «убедиться в безопасности и допустить». Оставалось лишь махнуть рукой:

— Надевайте снаряжение!

Методы учёных дали разительно иной результат по сравнению с подходом военных. В зачерпнутой со дна сточных вод пробе обнаружились копошащиеся там мелкие существа.

 

«Кожные покровы серого цвета с синеватым оттенком, семилучевая симметрия, диаметр вместе со щупальцами — около 8 мм. Структура тканей органическая, но не белковая. Клеточная структура отсутствует. Питание — сапротрофное, осуществляется за счёт поглощения органических веществ сквозь покровные ткани вентральной стороны организма. Крайне чувствителен к некоторым органическим ядам (дифениламин: ЛД50 12 мг/кг, легко всасывается). Структура внутренних органов пока не ясна. Щупальца имеют пять сквозных отверстий, перпендикулярных фронтальной плоскости. Отверстия оплетены волокнами, предположительно, служащими целям иннервации. Основное назначение щупалец, вероятно, состоит в передаче информации между особями…» — Патрик напоследок читал первичный отчёт группы биологов, счастливых от того, что заполучили эту инопланетную дрянь. Отчёты лежали в закрытом для Патрика каталоге, поэтому он не смог с ними не ознакомиться.

Последний бастион пал. Финальный блок файловой структуры содержал разнородную информацию, включающую химический состав окружающей среды и магнитное склонение местности. За полную расшифровку соответствия химических формул передаваемым данным взялись профильные специалисты.

Эдуард Аллен долго расточал комплименты, однако удержать превосходно справившегося с задачей сотрудника ему не удалось.

Патрик сдал ключ охраннику и вышел из университета. Жара спала, на каштане слегка пожелтели листья. «Рвануть в Майями? Закадрить девчонку… Всё равно придётся менять личину. А может, осесть? Вложиться в перспективное дело, приходить к девяти на работу?..»

Автомобиль Патрика остался на парковке, с ключом, лежащим на сидении, в пустой квартире крутился зацикленный процесс форматирования жёсткого диска.

 

Учёные, исследующие окрестности Пончатулы, обнаружили в болоте заказника Джойс, к югу от города, периодически возникающую структуру: систему концентрических окружностей, состоящих из сотен тысяч связанных между собой гептопусов. Образованная живыми организмами антенная решётка передавала сигналы в космос.

А через два дня гептопусов обнаружили в канализации Нового Орлеана. В городе началась паника. Люди боялись заходить в туалеты. Заражённый сегмент отрезали временными перегородками, в город прибыл губернатор Луизианы для принятия решения на месте. А ночью в канализации произошёл взрыв, снёсший заграждение, и гептопусы расширили свой ареал.

Когда спешно установленные газоанализаторы показали рост содержания метана, колодец, содержащий очередную перегородку, начали вентилировать. В округе повисла ужасная вонь, однако вскоре вентилятор отказал. Провода обмотки оказались разъедены кислотой. Пока готовили новую конструкцию, защищённую полимерной сеткой, камера показала, как существа стекаются на переборку, образуя окружность, происходит кольцевая вспышка и взрыв, пробивший наспех воздвигнутую стену.

Люди начали массово покидать город. Губернатор не дал разрешение на применение ядов, объясняя это тем, что долговременное воздействие пока не изучено и может возникнуть резистентность. Зелёные сходили с ума, обвиняя во взрывах военных, и требовали скорейшего установления контакта. Но каким образом устанавливать контакт, никто не знал. Все попытки пришельцами были проигнорированы. Среди учёных шли дискуссии, обладают ли гептопусы коллективным разумом либо являются квазиразумным суперорганизмом? Однако суть «квазиразумности» никто внятно объяснить не мог, как, впрочем, и разумности — тоже.

 

Среди ночи асфальт набух и треснул, из разлома потекла синюшная пена, расталкивая стоящие на пути куски. Гептопусы вытекали из середины, скатывались к краям и застывали, образуя конический постоянно растущий столб, похожий на вулкан. Прибывшая национальная гвардия с водомётами, заряженными раствором дифениламина в бензоле, не вмешивалась в процесс.

Столб вытянулся на добрую сотню футов в высоту, упёрся боком в стену и продолжал расти. Вдруг движение застыло, и раздался нарастающий свист, быстро достигший болевого порога. В небо ударило пламя — синее, через секунду ставшее ослепительно белым.

Люди стояли зажав уши и зажмурив глаза — улица освещалась как днём. И только камеры, скорректировав яркость, показывали, как столб, словно плавясь, укорачивается и истончается, пламя вновь приобретает синеватый оттенок, верхняя граница из бесконечности вползает в кадр, на конце ревущего потока вспыхивают красные языки, пламя дёргается, целиком становится красным и гаснет.

Люди кричали друг другу в звенящей тишине, и никто не мог разобрать ни слова.

— Что это было? — наконец услышал или, скорее, разобрал по губам учёный.

— В космос! — он показал рукой вверх. — Улетели в космос!

— Не сгорели? — прокричал военный. В наступившей полутьме, в свете фар и уличных фонарей, знаки различия невозможно было распознать.

— Не знаю!

— В стратосферу! — прокричал второй учёный, но, поняв, что его не слышат, привлёк внимание товарища, хлопнув того по плечу. — В стра-то-сфе-ру! Судя по скорости истечения! Расселиться по планете!

Слова были сложны для восприятия полуглухими людьми, и он нарисовал траекторию руками: вертикальный подъём и пологий спуск в разные стороны.

— Это был малый столб!

— А бывает и большой? — вытаращил глаза сержант национальной гвардии.

— Будет! — уверенно объявил учёный.

— Святое дерьмо! — ругнулся добитый известием сержант.

Остатки столба опали и растеклись по асфальту, инопланетные существа разложились в сплошную слизистую массу. Позже, при анализе, внутри останков были обнаружены крошечные десятимикронные кристаллы углерода, несущие внутри себя спору.

 

Припаркованный на одной из улиц Майами фургон автоматически раз в два часа передавал перебивающий космическую трансляцию сигнал. Над изображением Патрик не раздумывал: темнота в видимом спектре и равномерное тепло — в инфракрасном. Химический состав он взял из трансляции какой-то выгребной ямы, и только над пересчётом координат пришлось повозиться. Заболоченная местность к западу от города — прекрасное место для гептопусов, и если они ещё не проникли в городскую канализацию, то рекламирующий прелестное местечко сигнал обязан был их приманить.

Патрик потягивал мохито рядом с грудастой блондинкой. Телефон пиликнул. Камера с инфракрасной подсветкой, закреплённая в подземелье, показала начавшееся движение.

— Сара, крошка, завтра я занят. Немного поскучаешь без меня?

 

В хранилище банка сработала сигнализация. Прибывшие на место охранники увидели вытекающую из-под пола шевелящуюся синеватую массу.

— Вот же дрянь! Валим отсюда! Закрывайте дверь!

Когда сейфовая дверь двадцатидвухдюймовой толщины открылась перед сотрудниками специального подразделения санитарной службы, инопланетная гадость уже схлынула обратно, оставив на полу лишь подтёки слизи. А в хранилище недосчитались восьмидесяти фунтов золота.

Объяснить пропажу никто из учёных не смог. До сих пор гептопусы не были замечены в поглощении драгоценных металлов.