Дух, живущий за скалой (джен)

Белый Цветок, услышав слова колдуна, сначала не поверила.

— Моего Та У? В жертву? Но он же мальчик, он вырастет воином и принесёт пользу племени!

— В этом году много мальчиков, — отрезал колдун. — А Та У как раз в подходящем возрасте, ему всего три месяца, и на него ещё не ушло ни крошки еды. Дух любит младенцев.

Толпа молча смотрела.

— Я не отдам, — пролепетала Белый Цветок, пятясь к своему шатру, но муж крепко взял её за плечи.

— Не слушай её, Ядовитый Гриб. Она молода и глупа, и это у неё первый ребёнок. Забирай его для Духа. А у нас с ней будет ещё много детей.

— Добро.

Колдун прошагал мимо них, скрылся в их семейном шатре и через пару секунд вышел со спящим младенцем на руках, завёрнутым в оленьи шкуры. Белый Цветок вскрикнула и рванулась к своему сыну, но Холодный Камень крепко держал её. Молодая женщина не проронила больше ни звука. По щекам её градом покатились слёзы.

— Не реви, дура, — вполголоса проговорила баба из толпы. — Ещё нарожаешь. Лучше радуйся, что твой сын даст племени целых три месяца спокойной жизни. Это великая честь!

Белый Цветок не ответила. После короткой борьбы муж выпустил её, и она, закрыв лицо, убежала в шатёр. Спорить с колдуном было бессмысленно — сильный, как буйвол, и второй после вождя человек в племени, он был страшен в гневе, да и все люди дружно поддержали бы его, вздумай Белый Цветок отбить ребёнка.

— Привыкнет, — сказала седая женщина в лохмотьях. — Я, помнится, по первому тоже убивалась... Но понимала, что Духа нельзя не кормить.

— Что встали? — спросил Чёрный Нож, вождь племени. — Расходитесь. Совет окончен.

В этих плодородных землях племя осело четырнадцать лет назад, Белому Цветку тогда было всего пять, и она чудом избежала судьбы быть принесённой в жертву — приёмная мать с палкой в руках отбивалась от Ядовитого Гриба, разъярённая и страшная, как львица, и отстояла её. В жертву принесли другого ребенка. Свою родную семью Белый Цветок не помнила, но эта сцена врезалась ей в память навсегда: орущий колдун с выпученными глазами и Ла Ни с дубинкой, и неизвестно, кто из них был страшнее. Колдун, здоровенный мужчина с разрисованным лицом и косматой бородой, наводил ужас, даже когда не сердился — в чёрных ритуальных одеждах он был похож на ночного хищника, что приходит из леса и убивает зазевавшихся людей. Но Ла Ни, пожилая вдова, уже лишённая имени, смогла напугать даже колдуна. Белому Цветку повезло, что её взяла на воспитание именна эта Ла Ни.

О том, что Духа нужно кормить, первым догадался вождь. После неурожайного сухого лета племя сильно поредело, и одна женщина, обезумев от отчаяния, отнесла своего полугодовалого малыша к скале и оставила там, потому что у неё пропало молоко. Ребёнок всё равно умер бы от голода — так пусть лучше его сожрут дикие звери, чем он будет мучиться несколько дней. Но его забрал Дух. В тот же день начались дожди, и до самой зимы племя питалось грибами. А потом стало много дичи, и колдун постановил, что Духа нужно кормить каждые три месяца. Четырежды в год. Для жертвоприношений построили у скалы специальную площадку из белого камня, и с тех пор не случилось ни одного неурожайного года. Племя было большое, детей хватало... Непривередливый Дух соглашался есть и больных, и увечных, и никому не нужных сирот. А если таких не находилось, колдун самолично выбирал жертву. Сегодня выбор пал на сына Белого Цветка.

— Уймись, — сказал муж, сидя рядом и неумело пытаясь её утешить. — Так нужно для племени. А мы с тобой нового заведём.

— Я так и не довязала ему одеялко,— всхлипнула Белый Цветок.

— Вот и добро, не надо трудиться.

— Как ты не понимаешь? Это же наш сын. Он твой ребёнок, неужели ты ничего не чувствуешь?

— Хватит! — рявкнул Холодный Камень. — У него даже имени пока нет. Он просто Та У, как и сотня других Та У в племени. Раз ты так убиваешься, давай заведём нового ребёнка. Иди ко мне! — и муж схватил её за руку.

Белый Цветок взвизгнула, вывернулась и убежала из шатра. Холодный Камень выругался и присосался к тыквенной фляге с весёлым соком.

...Когда Духа увидели впервые, всё племя три дня сидело по шатрам — никто не осмеливался высунуть нос наружу. Да и немудрено! Дух был огромен, как столп дыма от Осеннего костра. Его полупрозрачная голова возвышалась над макушками деревьев, а массивные ноги, покрытые волнистой рыжей шерстью длиной в человеческий рост, оставляли на земле вмятины глубиной в ладонь. Сбежать от него было некуда: с одной стороны болота, а с другой воинственное племя рахо-рого, от которого они едва спаслись. К тому же выяснилось, что Дух не собирается никого есть прямо сейчас: он просто побродил между шатров, посмотрел на людей и спокойно ушёл к себе за скалу, и с тех пор никогда больше не наведывался. Рахо-рого сюда не совались, потому что боялись приближаться к владениям Духа, львы и прочие крупные хищники тоже обходили эти места стороной. И вождь с колдуном постановили, что племя будет жить здесь.

Белый Цветок проплакала до вечера, прячась в густых зарослях сирени. Она знала, что сейчас за её малышом ухаживает Хитрая Цапля, жена колдуна. Ещё несколько часов у Та У будет кров над головой, парное молоко от буйволицы и тёплое одеяло, а вечером колдун с приспешниками отнесут его к подножию скалы.

С наступлением сумерек она вытерла слёзы. Возвращаться в селение не стала, а пробралась к западной опушке и застыла неподвижной тенью, прижавшись к дереву. Именно здесь пронесут её сына, чтобы скормить Духу. Было прохладно, и женщина вся дрожала, но даже не подумала бежать домой за накидкой. Трава покрылась росой, и ноги Белого Цветка в летних кожаных сапожках намокли. Насекомые нещадно жалили, но она не смела отмахиваться, боясь привлечь внимание остроглазых воинов.

Когда среди пения ночных птиц и жужжания насекомых раздались мужские голоса, она вздрогнула. Пятеро высоких мужчин в одеждах из шкур прошли мимо неё. В руках у колдуна, шедшего первым, был свёрток, при виде которого женщина едва сдержала горестный возглас. Малыш не кричал — его опоили сонной настойкой.

Тропа к скале пролегала между сосновым бором и низким редколесьем, в котором располагалось селение. Белый Цветок подождала, когда мужчины пройдут достаточно, чтобы не заметить её, крадущуюся по пятам, и двинулась за ними. Взошедшая луна усложнила дело, и идти пришлось на большом расстоянии.

На небе появилась первая звезда. Один из спутников колдуна поднял руку вверх и что-то сказал. Другие согласно зашумели. Белый Цветок знала, что они обсуждают погоду — ясная ночь считалась благоприятной для приношения жертвы. Значит, дух придёт за своей пищей не на рассвете, а до полуночи. «Только бы успеть, только бы успеть раньше него!» — мысленно твердила женщина, не обращая внимания на исцарапанные ветками руки и ноги.

Вскоре они приблизились к скале, что тёмным облаком отделяла владения Духа от владений племени. Идти стало труднее — обиталище Духа находилось на возвышенности. Достигнув цели, воины остановились. В свете полной луны измученной матери было видно, как Ядовитый Гриб аккуратно уложил малыша на белую площадку, и все пятеро встали вокруг. До женщины донеслись обрывки заунывного пения, а потом воины пустились в обратный путь, не оглядываясь. Белый Цветок затаила дыхание. Лишь бы не заметили её, лишь бы не услышали её прерывистого дыхания!

Мужчины прошли мимо, переговариваясь. Гримаса боли исказила лицо женщины: эти люди только что обрекли на смерть беззащитного ребёнка, а теперь как ни в чём не бывало обсуждают завтрашнюю охоту на уток. Труднее всего было сдержаться и не броситься к сыну прямо сейчас. Она знала, что любой из них не задумываясь выхватит нож и перережет ей горло, если заметит, что она попыталась отобрать законную пищу у Духа, поэтому она стояла в тени толстой корявой сосны и ждала, ждала, ждала...

Наконец, когда мужчины ушли так далеко, что их голоса перестали доноситься, Белый Цветок решилась выйти из укрытия.

Малыш мирно спал. Она видела его, лежащего в меховом одеяле, до него было всего две сотни шагов. «Сынок! Та У!» — одними губами позвала она, кинувшись к нему, но вдруг ноги её подкосились, и она осела в траву. Глаза Белого Цветка были прикованы к исполинской волосатой голове, медленно вырастающей за скалой. Не успела...

Белый Цветок знала, что сейчас нужно со всех ног бежать вперёд, выхватить ребёнка из-под носа у чудовища и удрать в лес, но ужас сковал её ледяными тисками. Никогда она не видела Духа, только слышала о нём, и эти рассказы ввергали её в трепет. Он снился ей в кошмарах, каждый раз принимая новое обличье. Сейчас же, увидев пожирателя детей наяву, она познала истинный ужас! Силы покинули её. Она отползла в заросли и зачарованно смотрела оттуда, как Дух выходит из-за скалы и склоняется над малышом.

Дух был как человек, но очень высокий и покрытый длинными волосами, которые переливались в свете луны и струились под ночным ветерком. У Духа была остроконечная голова и бездонные глаза. Сквозь него просматривалась скала и лес за нею — те края, куда люди никогда не ходили, потому что там жил Дух.

Он бережно поднял свёрток и понёс за скалу. Деревья сотрясались от его шагов. И тут Белый Цветок опомнилась: не смея закричать, она молча побежала за существом, укравшим самое дорогое, что у неё было. Но разве могла слабая усталая женщина угнаться за Духом, один шаг которого равнялся двадцати человеческим?

На рассвете она, почти полностью обессилевшая, добралась до его жилища. Путь ей указывали глубокие следы. Дух жил в лесной хижине, сложенной из цельных сосновых стволов. Белый Цветок увидела, что он сидит у входа и по-прежнему держит в руках свёрток, и надежда вспыхнула в её сердце.

— Отдай моего сына, — прохрипела она, хватаясь за деревцо. Бояться уже не было сил.

Дух встал и положил к её ногам спящего ребенка. Она схватила его и прижала к себе. Мальчик проснулся и захныкал.

— Хорошо, что ты прийти, — прогудел с высоты Дух. — Мне трудно с ними одному. Ты — помогать. Их много.

— Кого? — спросила Белый Цветок, успокаивая ребёнка. Её колотила дрожь.

— Детей. Смотри!

Он издал странный вой, и через мгновение из леса выбежала толпа детей и подростков, одетых в шкуры и травяные накидки. Некоторые из них выглядели заспанно. Дух снова сел. Две девочки в травяных платьях подошли к нему и, перешучиваясь, принялись плести косички на его ноге. Какой-то ребёнок начал взбираться Духу на спину, цепляясь за длинную шерсть, но тот осторожно снял его пальцами и поставил на землю. Среди ребят Белый Цветок узнала мальчика, который год назад охромел, упав с дерева, и его принесли в жертву, хотя он был уже большой — ему исполнилось восемь лет. Его оставили у скалы связанным, чтобы не уковылял. Теперь этот мальчик стоял среди других, опираясь на берёзовую палку, и смотрел на свою бывшую соседку, радостно улыбаясь. Тоже узнал! Все дети были нестриженые, даже мальчики, но выглядели все здоровыми.

— Я воспитывать их один. Теперь ты помогать, — пробасил Дух.

Дети подходили к Белому Цветку, теребили её спутанные светлые волосы и улыбались младенцу, а Дух неуклюже рассказывал:

— У меня тоже раньше быть семья. А потом они улететь, а я остаться. Меня забыли. И теперь я живу тут. Жил один. Потом пришли вы и стали приносить детей. Трудно было одному. Детей много, я один. Непослушные. Старшие помогают смотреть за младшие, но всё равно трудно. А теперь ты будешь тоже их воспитывать. Будешь им матерью?