Приключения Люпена Третьего в Ундории (джен)

Лучший в мире вор Люпен Третий считал, что не имеет слабостей. Он был обаятелен и привлекателен, всегда весел, улыбчив и оптимистичен. Он был умен, хитёр и находчив. Он одевался изысканно и ярко. Его любила удача и женщины.

Но если бы Люпен поинтересовался мнением своих напарников, он бы узнал о своей главной слабости. Ум, хитрость, сообразительность и элементарный здравый смысл — все это исчезало, когда дело касалось женщин. Ради женщины Люпен был согласен на все. Особенно, если этой женщиной оказывалась его обожаемая красотка-воровка по имени Фудзико Мине. Если бы она потребовала луну с неба, он не задумываясь, пообещал бы ее достать. К счастью, Фудзико интересовали более приземленные вещи.

Вот сейчас Люпен Третий явился в воровское убежище задумчивым и понурым. Свидание с Фудзико прошло совсем не так, как мечталось Люпену. Любимая женщина не только отказалась провести ночь вместе, но и озадачила очередным заданием. Впрочем, трудности не пугали Люпена, а скорее наоборот, раззадоривали.

— Дзиген! — завопил Люпен с порога. — Ты слышал о «Короле Ундории»?

— Нет, — глухо выдохнул напарник Люпена. Он лежал на диване, вытянувшись в струнку. Руки сложены на груди, лицо прикрыто шляпой. Поза напарника вкупе с черным костюмом выглядела донельзя мрачно.

— Гоэмон! — позвал Люпен своего второго напарника. — Что это с Дзигеном?

— Спину прихватило, — объяснил выглянувший из кухни Гоэмон. — Я предлагал ему массаж сделать, а он отказывается. Вот варю настойку по бабушкиному рецепту.

— Пить не буду! Массаж не надо! В Ундорию не поеду! Фудзико со своими хотелками пусть катится… в свою Ундорию! — раздалось из-под шляпы.

Дзиген достаточно хорошо знал Фудзико, чтобы понять, почему так невесел Люпен и откуда у него вдруг интерес к неведомой Ундории.

Люпен вздохнул и не стал спорить. Драгоценнвй камень под названием «Король Ундории» он пообещал Фудзико еще в прошлом году, в День всех влюбленных. Дзиген об этом не знает, хотя и мыслит в верном направлении.

Люпен уселся за стол, раскрыл ноутбук. Хотелось приступить к поискам Ундории, но первым делом в строке поисковика Люпен вбил “средство от боли в спине”.

Записал искомое на бумажку.

— Гоэмон, будь другом, купи в аптеке вот это, — Люпен вручил бумажку самураю.

Гоэмон насупился, официальной медицине он не сильно доверял, то ли дело проверенные временем рецепты предков. Но неподвижный Дзиген на диване, непреклонный в своем упорстве, не оставлял выбора. Гоэмон отправился в аптеку. Люпен нырнул в инфоволны интернета.

Через два часа, когда Дзиген слегка ожил благодаря втертой в спину мази и проглоченной после получасовых препирательств таблетки, Люпен обратился к напарникам.

— Ребята! У нас есть цель, а у меня есть план!

— Люпен, прости, — Дзиген сдвинул шляпу с лица и посмотрел на друга. — В этот раз без меня. Мне правда хреново. Прости.

Гоэмон растерянно переводил взгляд с одного напарника на другого. Он не мог бросить Дзигена в таком состоянии, но и Люпена не мог отпустить одного в опасную Ундорию.

— Успокойтесь, ребята, Ундория — это не затерянный мир в джунглях Амазонки, а милое курортное местечко на берегу Волги. Там, между прочим, добывают уникальную голубую глину, которая, внимание, Дзиген, вылечивает больные спины на раз-два. И там, Гоэмон, место силы и просветления, там из-под земли выходят источники с живой водой. И только там, в волжских водах, находят симбирцит. Честно говоря, я так и не понял, что это за камень такой и чем он ценен. И про Короля не понятно. Но, я думаю, мы все выясним на месте. Мы заселимся в местный санаторий под видом отдыхающих. Дзиген подлечит спину, мы с Гоэмоном тоже походим на массаж, а попутно, разведаем, где находится этот «Король Ундории».

Дзиген с Гоэмоном переглянулись. Что это за удовольствие, видеть воодушевленного Люпена. Он прямо-таки заряжает своим энтузиазмом. И спина словно и не болит уже. Да и не бросишь же этого чудака одного.

Только в самолете Дзиген понял, куда они летят.

— Люпен! Я же говорил тебе, что ноги моей больше не будет в этой холодной стране! Почему ты не сказал сразу, что Ундория находится в России!

— Дзиген, я же сказал, что на Волге. Не моя вина, что ты плохо учил географию. К тому же, в России сейчас лето. И вообще — там водка, цыгане и женщины!

— Ладно, хоть не медведи.

В санаторий «Дубки имени Ленина», что расположен на крутом берегу Волги посреди соснового бора, на потрепанном жёлтом автомобильчике прибыли трое мужчин. На первый взгляд — обычные работяги, надумавшие подлечить гастрит. Больным, впрочем, выглядел только один — ссутуленный, даже немного скособоченный, мрачный, в низко надвинутой на глаза кепке. Приятели именовали его Жекой, в поддельном российском паспорте он значился Евгением Дионисовичем Джигеновым. Его товарищ, улыбчивый Сеня, он же Арсений Арсэнович Люпинов, явно приехал с целью отдохнуть от жены и домашних хлопот и закрутить короткий санаторный роман. Самый молодой из приятелей, Гоша (Георгий Исакович Самураев), не выглядел ни больным, ни любителем курортных романов. Возможно, он просто устал от бешенного ритма городской жизни и жаждал обрести покой посреди дубов и сосен.

Первым в кабинет врача зашел Люпен. Как только за вором закрылась дверь, Дзиген сделал попытку улизнуть, но был перехвачен бдительным Гоэмоном.

— Дзиген, это не больница, а место для отдыха. И врач не настоящий. Он просто назначит тебе процедуры, — повторил Гоэмон слова Люпена.

— Да слышал уже, — проворчал Дзиген и покорно опустился на лавочку у двери.

Люпен вышел с разочарованной физиономией.

— Уходим? — в голосе Дзигена звучала надежда на избавления от посещения эскулапа.

— Вот еще! — возмутился Люпен и чуть ли не силой впихнул напарника в кабинет. Для верности и дверь припер, чтоб тот не вздумал сбежать.

Очутившись в кабинете, Дзиген понял, что так расстроило Люпена. Доктор оказался, вернее, оказалась, пожилой серьезной женщиной, а вовсе не пышногрудой красоткой в коротком халатике, как уже успел навоображать себе Люпен.

— Так, — доктор строго посмотрела на Дзигена. — Снимайте рубашку.

Дзиген подчинился.

— А теперь наклонитесь!

Дзиген хотел было возразить, что не с его спиной, но докторша подскочила к нему и сильными женскими руками согнула пополам. Дзиген сдавленно охнул. Цепкие пальцы пробежались по позвоночнику. Твердый кулачок стукнул в грудь. Дзиген закашлялся.

— Понятно, — изрекла докторица, — нарушение осанки, хондроз, злоупотребление курением и… — зловредная тетка ткнула Дзигена пальцем куда-то под ребра и дождавшись его громкого «Ой!», удовлетворенно закончила… — и алкоголем!

Дзиген украдкой смахнул выступившие на глаза слезы.

— И ничего страшного, — ободряюще улыбнулась докторша. — Все еще не поздно исправить. Вы как раз по адресу. Для легких — соляная пещера, ингаляции с эвкалиптом и кислородный коктейль. Для осанки — бассейн, акваэробика и лечебная физкультура. Ну и еще скандинавская ходьба, но это по погоде. Для спины — массаж и лечебная голубая глина. А для печени и желудка — наша знаменитая минеральная вода «Ундоровка». По стакану в день, рано утром, натощак, из скважины номер два. Все по пятнадцать сеансов. Оплатите в кассе. Следующий!

Вечером напарники собрались в номере. Дзиген устроился в единственном кресле, подложив под спину подушку. Гоэмон уселся на кровать. Люпен кружил по номеру: проинспектировал тумбочки, заглянул в шкафы, сунул нос под кровать, пощелкал выключателями. Выскочил на балкон, забежал обратно и предложил сверить процедуры.

Массаж, голубая глина и минеральная вода присутствовали у всех. Люпену же, кроме массажа, жемчужных и радоновых ванн, прописали ароматерапию и фиточай.

— Для успокоения, — ухмыльнулся Люпен. — Сказала, мне нервы подлечить надо. Придумает же!

— Правильно сказала, — буркнул Дзиген в бороду. — Не мельтеши, Люпен!

Люпен фыркнул, но последовал совету напарника и плюхнулся на кровать рядом с Гоэмоном. Выяснилось, что у Гоэмона тоже был и массаж, и ванны, а еще душ Шарко и кедровая бочка.

Все процедуры были расписаны по времени, но ни у одного из троицы время не совпадало.

На следующий день воры- курортники сполна вкусили все прелести санаторной жизни.

Сразу после завтрака начался поход по процедурам. Люпен сходил на массаж, потом его обмазали глиной, затем он нырнул в ванну, испил кислородного коктейля. Пообедал, подремал на сеансе ароматерапии, попил фиточай, съел полдник, поплавал в бассейне.

Дзиген отправился в соляную пещеру, которая оказалась тем еще испытанием. В небольшом помещении с низким потолком рядами лежали люди в белых халатах, бахилах и шапочках. Потолок давил, справа храпел незнакомый мужик, слева посапывала женщина. Унылая мелодия навевала тоску. Дзиген лежал, стиснув зубы, проклинал Люпена, Фудзико и непонятного «Короля Ундории». Сеанс тянулся бесконечно, но все же закончился. Ингаляция с эвкалиптом показалась бы раем по сравнению с соляной пещерой, если бы не напавший на Дзигена кашель. Возможно, у него была аллергия на эвкалипт. После бассейна и акваэробики, Дзиген понял, что теперь его не смутить ничем, и он, подобно Люпену, с легкостью способен переодеться в женщину. Дальнейшие процедуры слились в разноцветном круговороте.

Гоэмон посетил сеанс массажа в исполнении крепкой русской женщины. Массаж был вполне профессионален и неплох. Голубая глина вызвала лишь приятные ощущения. Кедровая бочка была выше всяких похвал. Гоэмону понравилось все!

Завтрак, обед, полдник и ужин оказались обильны, но при этом не слишком насыщали. За ужином Люпен проглотил не только свою порцию, но и выданные на троих стаканчики с ряженкой. Он с удивлением и жадностью смотрел на женщин, что уносили нераспечатанные стаканчики.

— Это для кошечек, — пояснила одна, поймав его удивленный взгляд. Кроме удивления, она, очевидно, разглядела во взгляде неутоленный голод, потому что вдруг протянула вору стаканчик. — Возьмите, молодой человек, эти коты и так закормленные.

Люпен расцвел в благодарной улыбке и с чувством чмокнул щедрую женскую ручку. Женщина зарделась. Люпен понял, что жить в Ундории можно.

А вечером Люпен убежал на танцы. Гоэмон пошел побродить среди сосен, а Дзиген рухнул на кровать.

И понеслось!

Сразу после завтрака начинался забег по процедурам. Люпен бежал на массаж, потом его обмазывали глиной, затем он отмокал в ванне, пил кислородный коктейль. Обедал, дремал на сеансе ароматерапии, пил фиточай, ел полдник, плавал в бассейне.

Дзиген страдал в соляной пещере, дышал парами эвкалипта, затем брел на сеанс массажа, Обедал, тащился на сеанс голубой глины. Самоистязался в бассейне, глотал кислородный коктейль.

Гоэмон релаксировал на сеансе массажа, под тугими струями душа Шарко, в ароматной кедровой бочке, в прозрачной воде жемчужной ванны. Пил кислородный коктейль и плавал в бассейне. Не забывая при этом про обед и полдник.

После ужина Люпен бежал на танцы, Гоэмон медитировал в сосновом бору, Дзиген падал на кровать и вырубался.

Через три дня весь санаторий знал Сеню. Улыбчивый и галантный, он очаровал всех отдыхающих дам и большую часть медицинского персонала. Меньшая часть была представлена мужчинами, а на них Сеня не считал нужным растрачивать свои таланты. Через четыре дня Арсений изучил весь санаторий. На пятый день Люпену стало скучно. Новизна прошла, посещение процедур из веселой забавы превратилось в скучную рутину. Монотонная жизнь напоминала день сурка. Пора было переходить ко второй части плана — похищению «Короля Ундории». Но для начала его надо было найти.

Приятелям удалось собраться вместе во время необязательной процедуры — хождения по дорожке из камней. Камушки были желтые, гладкие, красивые. Они приятно ласкали босые ступни округлыми теплыми боками. Люпен не удержался и сунул один камешек в карман — на память.

— Жека, Гоша, — Люпен понизил голос, — пора бы нам заняться делом. Думаю, завтра…

— Завтра я не могу, — тут же перебил его Дзиген. — У меня процедуры.

— У меня тоже, — поддержал его Гоэмон.

— Да у нас каждый день процедуры, — возразил Люпен, — и что теперь?

— Не хочу пропускать, — заупрямился Дзиген. — А то все лечение насмарку.

— По-моему, ты уже здоров, — Люпен оглядел и, правда, поздоровевшего напарника.

— Важно закрепить эффект, — не сдавался Дзиген.

— Тебе же вроде не нравилось? — удивился Люпен.

— А я втянулся, — не слишком понятно объяснил Дзиген.

На самом деле все так и было. Дзиген прошел все стадии принятия и вдруг вошел во вкус. Размеренная жизнь по расписанию имела свои прелести. Процедуры были знакомы до мелочей и успокаивали своей предсказуемостью. Время загустело. Он чувствовал себя мухой в янтаре, но это было не страшно, в этом было спокойствие.

Люпен вздохнул. Он был всерьез озабочен здоровьем напарника, он был рад, что ему стало лучше, но они ведь воры. Это болото и так затянуло его почти на целую неделю, а он даже не заметил, как пролетело время. Через неделю им уезжать, а он понятия не имеет, где искать этого «Короля Ундории».

— Ну, ладно, — согласился Люпен. — Процедуры пропускать не будем, но в воскресенье нет процедур, можно заняться нашим делом.

— В воскресенье для отдыхающих экскурсия, — сообщил Гоэмон.

— А, в местный музей, — усмехнулся Люпен. — Слышал я про него, ничего интересного, всякие окаменелости. А еще в монастырь возят.

— Вот именно, — важно кивнул Гоэмон, — я хочу посетить этот монастырь.

— Так он же православный. Зачем тебе? — удивился Люпен.

— Любой монастырь — место силы, — важно заявил Гоэмон. — Мы с Дзигеном решили съездить. Кстати, монастырь женский.

В воскресенье Жека, Гоша, Сеня и еще три десятка отдыхающих, посетили местный монастырь. Вернулись к ужину. Сеня был разочарован, в фильмах монашки выглядели куда интереснее. Гоэмон был просветлен. Дзиген купил монастырского хлеба.

В понедельник с утра Люпен решительнейшим образом настроился на работу. Но Дзиген принес в графине «Ундоровку» из скважины номер два. Выпив стакан сладко-соленой теплой воды, Люпен почувствовал голод и решил подкрепиться, то есть сходить на завтрак. После завтрака ноги сами самой понесли его на массаж, потом принесли на сеанс голубой глины. Затем Люпен обнаружил себя в ванне с минеральной водой. За фиточаем, бассейном и ароматерапией незаметно подкрался вечер.

Люпен заподозрил, что в «Ундоровке» содержатся некие психотропные вещества и отказался ее пить. Но день прошел, как и прежде. Массаж, глина, ванна, коктейль.

А вечером невозможно было отказать милым дамам, и Сеня шел на танцы. Ночью же хотелось спать.

После ужина в среду, а может быть в четверг — Люпен уже совершенно запутался, ибо дни были неотличимы один от другого, бывший вор понуро брел по берегу Волги. У пристани стоял пароход. Кажется, пароходы приходили по средам. Или все же по четвергам?

Да, раз в неделю, большие белые пароходы привозили в санаторий туристов. Их возили на автобусе в местный музей показывать кости динозавров, в монастырь за хлебом, а потом поили «Ундоровкой». Вечером туристы грузились на пароход, и он отчаливал. Люпен смотрел на пароход с тоской и завистью. Он жаждал побега.

И вдруг! Люпен не поверил своим глазам! В толпе туристов, шедших к пристани, мелькнул знакомый рыжий плащ и шляпа.

— Папаша! — вскрикнул Люпен и кинулся к человеку в плаще.

Человек удивленно оглянулся.

— Папаша!!! — Люпен повис на шее растерянного инспектора.

— Люпен? — от неожиданности инспектор Зенигата даже перешел на хриплый шепот.

— Да, да, Это я! Как же я рад тебя видеть, Папаша! — Люпен радостно сжимал инспектора в объятиях, как самого дорого родственника. — Немедленно арестуй меня и забери в Японию!

— Люпен, ты что, что-то своровал здесь? — зашипел Папаша, оттаскивая Люпена подальше от народа, попутно выпутываясь из цепких люпеновых рук.

— Да, своровал, — с готовностью возвел на себя поклеп Люпен. — Арестуй меня и забери отсюда!

— И что же ты своровал, — усмехнулся Зенигата, — кисточку Пластова?

Люпен понятие не имел ни о какой кисточке, но был готов взять на себя любую кражу, лишь бы вырваться из заколдованной Ундории. Поэтому он с готовностью кивнул.

— И где кисточка? — строго спросил Зенигата.

— В Волге утопил, — не моргнув глазом, соврал Люпен.

— Значит, будешь нырять, пока не достанешь, — развеселился Зенигата.

Люпен глянул на изумрудно-зеленую волжскую воду и содрогнулся.

— Ха-ха-ха! — расхохотался Зенигата и хлопнул Люпена по спине. — Это шутка была. Тут есть памятник художнику Пластову и у него постоянно кисточку воруют. Но я знаю, что ты не позаришься на подобную ерунду.

— Что это не позарюсь! — возмутился Люпен. — Я вон даже камушек из санатория украл, видишь, какой красивый.

Люпен достал из кармана желтый камушек и протянул Зенигате. Тот взял его, покрутил в руках и вдруг со знанием дела произнес:

— Ого, симбирцит. Король Ундории.

— Что?!

— Ну да, местная достопримечательность, симбирцит, — пояснил Зенигата. — Нам про него в музее рассказывали. Ты был в музее?

— Нет, — прошептал Люпен. — Там, говорят, неинтересно, только окаменелости.

— Ну да, окаменелости, скелет динозавра и выставка поделок из симбирцита. И очень занимательно про все рассказывают. Я ведь тут, знаешь, по обмену. И нам устроили круиз по Волге. Очень познавательно. Где только не побывали, чего только…

— Погоди, — прервал Люпен Папашу, — что ты там про короля говорил?

— Короля? — Люпен явно сбил инспектора, и он непонимающе заморгал, но потом вспомнил. — А, король Ундории! Да это тут местный креативщик такой рекламный слоган придумал, для туристов. Что, мол, симбирцит — это король Ундории.

— Любой симбирцит? — уточнил Люпен, уже начиная прозревать.

— Ну да, — хмыкнул Зенигата, — А ты что думал, какой-то гигантский, в золотой короне, с костью динозавра внутри?

— Нет, не думал, я вообще ничего не думал, — обреченно вздохнул Люпен и в мольбе протянул руки. — Арестуй же меня, Папаша, будь другом! Если хочешь, я что-нибудь сворую прямо сейчас. Да вот хоть твой кошелек. Откуда ни возьмись, в руке Люпена оказался потрепанный рыжий бумажник. Зенигата подобрался. Люпен зажмурился и тут же ощутил крепкую хватку на запястьях.

Наконец-то, наконец-то он вырвется их этого санаторного болота, избавится от сырости жемчужных ванн, запаха голубой глины и вкуса «Ундоровки». Свобода!

— Пошли Люпен, пора кефир пить. А ты, Папаша, не обращай на него внимания. Он просто шутит. Держи свой бумажник и не теряй больше. И кстати, твой пароход отплывает.

Люпен раскрыл глаза. За правую руку его держал Гоэмон, за левую — Дзиген. Папаша в развевающемся плаще мчался к пристани. Трап уже убрали, но Зенигата мощным прыжком перелетел через изумрудные волны и очутился на борту парохода. С прощальным гудком уплывала последняя надежда Люпена на спасение.

— Пустите меня, придурки! — Люпен раздраженно сбросил с себя руки напарников.

— Это еще надо посмотреть, кто тут придурок, — усмехнулся Дзиген.

— Мы все слышали, — сообщил Гоэмон.

— Это все Фудзико, — попытался оправдаться Люпен и тут же перешел в наступление. — И вообще, в плане не было пятнадцатидневного зависания в санатории. Мы пробрались сюда под прикрытием отдыхающих, а теперь можно сваливать.

— Нет, Люпен, — Дзиген покачал головой, — ни днем меньше, уж коли ты нас сюда затащил. В следующий раз будешь думать, прежде чем бросаться исполнять любой каприз своей ведьмы.

— Фудзико не ведьма, она моя королева! — запальчиво выкрикнул Люпен.

— Ага, она королева, а ты король... Ундории. Думаю, по истечении пятнадцати суток тебя точно коронуют. Все придворные дамы тут от тебя без ума. Пойдем, скоро танцы, а без тебя не начнут.

— Гоэмон! — воззвал Люпен ко второму своему напарнику.

— Мне тут нравится, — просто ответил Гоэмон. — А Дзиген почти вылечил спину. Так что, Фудзико надо сказать спасибо.

— Фудзико, — горестно простонал Люпен и упал на колени. — Фудзико, Фудзико-о-о!

Вопль летел над Волгой, над песчаными берегами и сосновым лесом и на крыльях чаек улетал вдаль, за горизонт, вслед за последними лучами закатного солнца.

.