Ненужный магическому миру (джен)

Город Литтл-Уингинг — это небольшой город, расположенный в графстве Суррей, и является пригородом Лондона. В городке есть Тисовая улица. В доме номер 4 проживает семья Дурслей, а помимо них, в доме проживает ещё и ребёнок-сирота. Этот ребёнок у них появился пять лет назад одним ноябрьским утром, когда миссис Дурсль вышла утром, как обычно, на крыльцо, чтоб отдать молочнику пустые бутыли из под молока. Они приютили ребёнка из страха к странным людям — волшебникам. А также они приютили сиротку, чтоб по их маленькому городу не поползли всякие неприятные и плохие слухи о них. Ведь мистер и миссис Дурсль считали себя достопочтенными людьми, они, как все нормальные люди, чурались странных вещей и людей. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде.

Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей. Это полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. Что же касается миссис Дурсль, она тощая блондинка с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы. У мистера и миссис Дурсль есть маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он самый чудесный ребенок на свете. Семья Дурслей имеет всё, чего только можно пожелать.

Но у них есть секрет, который они тщательно скрывают. Миссис Дурсль делает вид, что у нее нет сестры, потому что семья Поттеров — полная противоположность Дурслям. Пять лет назад Поттеры были убиты, оставив годовалого Гарри на пороге их дома. Дурсли не знают, что делать с Гарри, и боятся, что кто-нибудь узнает о его существовании.

Было утро, когда Петунья Дурсль отправилась будить мальчика, который обитал в чулане под лестницей.

— Вставай! Живо! Поднимайся! — раздался писклявый голос тётки, а после она принялась тарабанить в дверь чулана. — Кому сказала, вставай!

— Встаю, тётя, — ответил сонным голосом Гарри, садясь в кровати, он машинально отыскал на старой полуразвалившейся табуретке свои очки круглой оправы.

Одевшись, Гарри выбрался из чулана и сразу напоролся на дядю. Вернон Дурсль раздражительно посмотрел на черноволосого мальчишку.

— Патлы свои прибери! — рявкнул на племянника Вернон, а заодно отвесил мальчику подзатыльник. — Неряха!

Гарри никак не отреагировал на слова и подзатыльник от дяди. Он в свои шесть лет уже привык к такому отношению. Дядя и тётя, сколько Гарри помнит, никогда его не любили. А кузен Дадли превратил его в свою любимую игрушку. Гарри даже донашивает старые вещи Дадли, которые ему большие. У Гарри проблемы со зрением заметила тётка, поэтому она отвела того к окулисту, где мальчику подобрали очки. Гарри проходил в новых очках полгода, до тех пор, пока его по носу не ударил Дадли. С тех пор его очки перемотаны изолентой и благодаря этому ещё не развалились.

И вот всё семейство принялось за завтрак. Гарри же достались жалкие крошки. Дадли же рассматривал многочисленные коробки. И тут Гарри вспомнил: у кузена сегодня день рождения. В этот момент мальчик испытал чувство зависти, ведь ему родственники никогда ничего не дарили.

Семейство во всю завтракало и обсуждало сегодняшние грандиозные планы. Но именно тогда зазвонил телефон, и тётя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный велосипед с дополнительными колёсиками, самолёт с дистанционным управлением, коробочки с десятью новыми компьютерными играми и механизированного робота. Дадли срывал упаковку с игрушечных наручных часов, когда тётя Петунья вернулась к столу, вид у неё был разозлённый и вместе с тем озабоченный.

— Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого. 

Тётя махнула рукой в сторону Гарри. Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у неё в разные годы. 

— И что теперь? — злобно спросил Вернон Дурсль, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он всё подстроил. 

Гарри знал, что ему следует пожалеть миссис Фигг и ее сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял его от того дня, когда ему снова придется рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка.

— Мы можем позвонить Мардж, — предложил Вернон, скривившись.

— Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку, — заявила Петунья.

Дурсли часто говорили о Гарри так, словно его здесь не было или словно он был настолько туп, что все равно не мог понять, что речь идет именно о нем.

— А как насчет твоей подруги? Забыл, как ее зовут... Ах да, Ивонн, — предложил очередной вариант Вернон. 

— Она отдыхает на Майорке, — отрезала тетя Петунья. — Может быть... — медленно начала тетя Петунья. — Может быть, мы могли бы взять его с собой... и оставить в машине у зоопарка...

— Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон.

Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него всё, что он пожелает.

— Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына. 

— Я... Я не хочу... Не хочу, чтобы он ехал с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. — Он... Он всегда всё по-по-портит

Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины и показал язык кузену, которого он часто лупит. 

Полчаса спустя Гарри, не смевший поверить в свое счастье, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Дадли и впервые в своей жизни ехал в зоопарк. Тетя с дядей так и не придумали, на кого его можно оставить. Но прежде чем Гарри сел в машину, дядя Вернон отвёл его в сторону.

— Слушай меня внимательно, мальчишка, — нависал над худеньким и низкорослым ребёнком Вернон. — Если я замечу, что ты что-то вытворишь, тебе мало не покажется. Понял меня!?

— Да, дядя, — ответил Гарри, с трудом скрывая ликование, ведь его впервые взяли с собой.

Вернон Дурсль мастерски управлял своей машиной. Дорога была полупустой, поэтому толстяк решил прибавить скорости. Они как раз собирались пересечь перекрёсток. Как вдруг из-за поворота выскочила другая машина. 

— Вернон! Вернон! — завопила Петунья Дурсль, указывая на несущуюся на них машину. — Там машина! Машина!

Последнее, что услышал Гарри Поттер, был звук тормозов, крики тёти и Дадли, а после был скрежет металла. А далее зелёные глаза мальчика застлала темнота и резкая сильная боль, разлившая по всему телу.