Сказки на ночь (джен)

В небе высоко-высоко

Тают свечи звёзд.

Нежно пела нам осока

На реке французских грёз.

Над речной полоской узкой

Облетели тополя.

Расцвели в деревне русской

Елисейские поля!⁽¹⁾

Где-то там, в чернильно-чёрном бархате ночи, лениво плескалось море. В этом мире не было луны, вся планета была усеяна небольшими островками. Пальмы шелестели почти над самой головой, в палатке было уютно и тепло. Небольшая лампа под потолком светила неярким и мягким светом. Валериан и Лорелин решили провести пару дней отпуска, выпавшего на их долю, в этом живописном месте. Внезапно тишину потревожил резкий звук.

— Что там ещё? — поморщилась Лорелин, закутавшись в спальник так, что только нос торчал наружу.

— Кокос упал. На этом острове их много, — невозмутимо ответил Валериан.

— Хорошо, что мы поставили палатку на берегу. По крайней мере, ничего не свалится на голову, — снова проворчала девушка.

— Чем ты опять недовольна? Безлюдная планета, солнце, море, пляж, райская жизнь. Многие о таком только мечтают.

— Мне скучно, Валериан.

— И что же мне сделать, чтобы тебя развеселить? Убить парочку галактических пиратов или сгонять на станцию «Альфа» за последними новостями?

— Ой, всё. Не преувеличивай.

Они молчали какое-то время, слушая мерный шёпот океана за стеной палатки и думая каждый о своём. Наконец Валериан нарушил молчание.

— И что же вы делали у себя там, в деревне, долгими зимними вечерами?

— Ну, пряли, чинили одежду, ткали, рассказывали разные истории.

— Ну и чем мы хуже. Давай я тоже расскажу что-нибудь.

— А давай. Всё равно до рассвета ещё уйма времени.

— Так о чём ты хочешь услышать?

— Не знаю. Выбери на свой вкус.

Валериан задумался.

— Хорошо. Я расскажу тебе историю о бесконечном прыжке. Она давно ходит среди кадетов академии, и каждый её рассказывает по-своему.

— Ладно.

— Итак, эта история случилась давным-давно, когда только изобрели подпространственные двигатели и люди начали осваивать открытый космос, — начал Валериан. — Однажды утром главный инженер постучал гиперключом по консоли и сказал: «Эта малышка полгалактики облетит, и ей всё нипочём». — «Хорошо». — Ответил ему капитан и продолжил: — «Охотно верю. Значит, я могу на неё рассчитывать?» — «В любое время дня и ночи». — «Ну, раз по технике вопросов нет, тогда в четырнадцать часов по корабельному времени назначаю первые ходовые испытания». — «Есть, капитан».

Валериан посмотрел на Лорелин, а потом продолжил:

— Капитан отправился на мостик. Он уже решил, что пойдёт до конца, что выжмет из этой малышки всё до последнего эрга. «Капитан на мостике». — Раздался голос дежурного. — «Вольно». — Бросил коротко в ответ капитан. Командир сел в своё кресло, включил связь по кораблю и начал: «Дорогие коллеги, сегодня знаменательный день. Первое испытание нашего нового подпространсвенного двигателя. Многие поколения людей Федерации шли к этому моменту, боролись с трудностями и вызовами, которых всегда немало на пути первопроходцев. Сегодня мы совершим, как говорил один из наших предшественников, маленький шаг, который станет большим шагом для всего человечества. Итак, в путь! К новым свершениям и горизонтам! Конец связи».

Валериан выдержал драматическую паузу.

— Потом капитан добавил: «Рулевой, включите, пожалуйста, фактор один. Проверим нашу птичку в действии», — а подчинённый ему ответил: «Есть, сэр». — Пальцы молодого человека стремительно забегали по кнопкам, переключая рычажки и настраивая верньеры. Наконец рулевой закончил вводить координаты и добавил: «Готово, сэр». — Капитан ему такой: «Так чего же мы ждём? Вперёд! Курс на Альфа Центавру».

Валериан замахал руками в воздухе, пытаясь изобразить, как корабль входил в подпространство.

— Сначала ничего не происходило, но потом корабль постепенно начал ускоряться. Аморфные голубые пятна света замерцали вокруг, словно звездолёт окунулся в космическую реку. Внезапно всё прекратилось, и на главном экране появилось изображение звезды Альфа Центавра: «Это было легко», — резюмировал капитан, улыбаясь, и добавил: «Усложним задачу?»

— И что же решила команда? — спросила Лорелин.

— Все согласились, — сказал Валериан. — Они прошлись по всей шкале скоростей вплоть до девятой. На более высоких скоростях корабль преодолевал просто немыслимые расстояния. И если путешественникам и не удалось попасть на другой конец галактики, то только потому, что она настолько огромна, что ни один известный звездолёт просто на это не способен. Но вот потом...

Валериан многозначительно хмыкнул.

— В глазах капитана загорелся огонёк азарта. Осталась всего одна скорость — десятая, трансфактор. Учёные твердили в один голос, что выше девятой развить скорость просто невозможно, но здесь не было учёных, а был только капитан и экипаж, жаждущий столкнуться с неизведанным и непознанным: «Рулевой, фактор десять», — сказал капитан. — «Сэр, но... всем известны теории о трансфакторе и скоростях света». — «Да, я знаю, что подпространство коллапсирует при таких скоростях. Я тоже учился в Академии, но ведь за этим мы сюда и поставлены, чтобы проверить теории на практике». — «Да, сэр». — «Тогда вперёд, чего мы ждём?»

Лорелин нахмурилась. Валериан тем временем продолжил:

— Экипаж заколебался. Старший помощник подошёл к капитану, пытаясь вразумить вышестоящего офицера, что тот идёт на необдуманный риск, но его доводы не возымели должного эффекта. Два безопасника потащили упирающегося помощника на гауптвахту. «Попытка мятежа! На моём корабле! Никогда!» — подумал капитан и отдал последний приказ. Чёрная бездна подпространства поглотила корабль, и больше никто не видел звездолёт в этой вселенной. «Исследователь» навеки вошёл в летописи Федерации как корабль, ушедший в бесконечный прыжок.

— И какова мораль всей этой истории? — Лорелин вылезла из спальника и теперь просто сидела и слушала. — Капитан всегда прав, даже если он выжил из ума?

— Ну, — Валериан хмыкнул, — так рассказывают в Академии. Обычно этой невинной страшилкой пугают первогодков. Типа, если вам попадётся капитан-исследователь, способный ради амбиций лишить и себя и вас жизни, то дело плохо. Пишите письма мамочке.

— Фу, я бы сразу врезала в морду этому напыщенному дураку, и дело с концом. Неужели меня бы не поддержала команда? Слабаки и трусы. Что-то не нравится мне твоя история. Давай я лучше сама что-нибудь расскажу. Слышал о Золотом флоте императора?

— Конечно, но мне просто интересно, какие истории тебе по вкусу.

— Ладно.

Налетел порыв ветра с океана. Пальмы зашелестели, заскрипели стволами. Надвигался шторм.

— Великий Император Влаговской империи сидел на дне большого и роскошного аквариума, лениво изучая программу для видеоконференций. «Чем бы себя занять? — думал властитель половины вселенной. — А позову-ка я казначея». Император ткнул в картинку с изображением нужного подчинённого. Когда казначей оказался на месте, то правитель сказал: «Я Император половины галактики. В моей казне много золота. Да, казначей?» — «Конечно, ваше величество», — ответил подчинённый, — «Могу предоставить вам полный отчёт о всех драгоценностях и слитках». — «Хорошо. Но одна мысль мешает мне спокойно спать по ночам: а что, если моё золото кто-нибудь решится украсть?» — «О, как так можно. Никто и в мыслях не покусится на ваше достояние и право владеть им». — «А мне кажется, что такие негодяи найдутся всегда, поэтому слушай приказ: “Повелеваю создать золотой флот. Погрузить на космические корабли всю мою казну и приставить к ней охрану из доверенных людей, и чтобы только я знал, где этот флот находится”». — «Хорошо, о повелитель, так и будет».

Валериан скептически хмыкнул.

— Что ещё? — возмутилась Лорелин.

— Просто я читал отчёты психологической службы по Императору. Он бы так ни за что не поступил.

— Эту историю мне рассказал один торговец с Великого Рынка. Уж он-то врать не будет.

Валериан хотел было улыбнуться, но передумал. Иногда Лорелин была слишком наивной:

— Ну, и что там было дальше?

— И началось строительство Золотого флота. Огромные ресурсы и силы ушли у народов Империи на выполнение прихоти Императора. И когда огромные корабли-сейфы были построены, а их трюмы заполнены доверху золотом, то Император отдал тайный приказ о конечной точке назначения Золотого флота. Корабли исчезли, и больше их никто не видел. Многие искатели приключений хотели найти сокровища, но потерпели поражение.

— М-м-м. Золотой флот. Так вот что будоражит твой ум. Хочешь попробовать себя на стезе искательницы сокровищ и расхитительницы гробниц?

— Не говори глупости, — Лорелин наигранно вздохнула, а потом упала на спальник. — Только представь, если мы найдём этот флот и станем богачами, то мы сможем купить не то что этот остров, но и всю планету.

— Ага, а люди и представители других рас со всей галактики будут прилетать к нам на отдых. Неплохой план, но только ты забыла, что в Федерации нельзя купить планету, законы, знаешь, и всё такое, так что не в этой жизни.

— Мы можем купить планету за пределами Федерации.

— А ещё карманный флот звёздных разрушителей в придачу и планетарный щит, потому что каждый мало-мальский пират в галактике захочет проверить нас на прочность. Лично меня моя жизнь устраивает.

— Какой ты скучный, Валериан. Уже и помечтать нельзя.

Первые капли дождя ударили по палатке, предвещая бурную ночь. Море постепенно расходилось, ворча и плескаясь.

— Может, пока не поздно, поднимемся на корабль? — спросил Валериан.

— Не-а. Шторм обещали не слишком сильный. Ты боишься дождя?

— Конечно, нет.

— Ну, тогда давай ещё что-нибудь расскажи.

— Слышала про планету Эридан-5?

— Нет. И что же там такого интересного?

— Там живут огромные рептилии. Они перемещаются большими стадами по планете-пустыне в поисках пропитания.

— А что они едят? Там же пустыня, а значит, изначально беда с ресурсами, — заметила Лорелин.

— Откуда мне знать! Траву едят или колючки, может какую-то там местную живность.

— Стадо плотоядных ящеров. Такое и в страшном сне не приснится. Ладно.

Валериан невозмутимо продолжил.

— Только представь себе такую картину: бескрайние песчаные дюны тянутся до горизонта, а ты стоишь на самом верху одной из них. Солнце слепит глаза, немилосердный жар пустыни окутывает тебя с ног до головы. Ты берёшь в руки горсть песка и развеиваешь по ветру. Крохотные песчинки, словно маленькие звёздочки, улетучиваются в небытие...

— Звёздочки? Подожди. Песок не может блестеть так ярко, иначе бы на этой планете просто никто не мог выжить. Все бы ослепли от такой красоты.

— Хорошо, пусть песок не блестит. Не суть важно. На этой засушливой планете могут жить только местные племена, способные выдерживать жаркий климат. Местным жителям приходится закутываться с ног до головы в большие куски ткани, чтобы хоть как-то спастись от немилосердного зноя. Так вот, внезапно земля начинает дрожать, и на горизонте появляется облако пыли, а потом сотни существ бредут куда-то вдаль в поисках очередного оазиса. Завораживающее зрелище. Как рассказывал мне один знакомый контрабандист, ты потом не можешь долго прийти в себя. Смесь ужаса, благоговения и эйфории. Хотя жители этой планеты вполне привычны к таким видам. А потом вечером у костра ты сидишь и смотришь на звёзды, разделяя со спутниками скудную трапезу и невероятные впечатления. Сколько смельчаков пропало без вести, попавшись на пути этим огромным тварям. А когда солнца-близнецы садятся за горизонт, и мир наконец погружается во тьму, пустыня оживает, взрываясь звуками диковинных существ. Где-то вдали из-за горизонта медленно выкатывается одна из трёх лун. На её фоне ещё долго оседает пыль, поднятая сотнями ног странных чудовищ этого негостеприимного мира.

— Теперь я понимаю, почему планета стала пустыней. Эти твари всё съели и выпили. Как ещё там живут люди? Загадка. Хотя по-своему красиво. Я бы даже сказала, местами поэтично, — Лорелин улыбнулась. — Лично я знаю о планете тысячи водопадов. Там есть живописное место в горах, где со скалы падает вниз сразу три водопада, а вокруг девственный тропический лес, полный тайн.

— Ну, таких мест в галактике хватает...

— Нет. Эта планета особенная. Лучшая.

Дождь барабанил по тенту палатки. Море накатывало на берег мощные волны. Они были точно живые, так и норовили утянуть за собой в пучину как можно больше песка и камней.

— Поверь, это райское место. Я прочитала о нём в базе данных «Захватчика». Подумать только — три водопада, три сестры низвергаются вниз с умопомрачительной высоты, а ты стоишь, затаив дыхание, и любуешься необузданной красотой. Грохот стоит страшный. Капельки воды висят в воздухе, будто прозрачный занавес. Огромная бездна котловины водопада так и манит за собой, зовёт неосторожных путешественников, гипнотизирует бурными потоками воды, вводит в транс.

— Я уже почти в трансе от твоего рассказа. Продолжай.

— Экзотические птицы поют в лесу причудливые трели. Аборигены используют их перья как украшение. У вождя племени самый большой и самый дорогой головной убор из самых красивых перьев. Местные охотятся на мелких животных с помощью специальных трубочек со стрелами и имеют необъяснимую тягу к храмам в виде пирамид. Оплетённые лианами, заброшенные многие поколения назад, эти причудливые памятники старины стоят, словно немые свидетели былых достижений и эпох.

Лорелин перевела дух.

— Водопад шумит и играет, бурлит, клокочет, вздымая клочья пены. Аборигены приносят водопаду жертвы: золото, драгоценные камни, перья, фрукты и даже красавиц в особый праздник. Люди считают его божеством. И немудрено. Дух захватывает от такой красоты. По лесу разбросаны водопады поменьше, но тоже очень живописные. А на равнинах, где реки становится ленивыми и медленными, землю покрывают бесчисленные озёра. Там местные племена строят дома на сваях, а примитивные долблёные лодки и плоты служат им средствами передвижения. Люди разводят смешных мохнатых лошадей и ловят рыбу. Благодатное место.

— Хотела бы провести там медовый месяц? — спросил Валериан, и лукавые искорки заиграли у него в глазах.

— С тобой, что ли? — Лорелин скептически посмотрела на собеседника.

— Почему бы и нет? Чем я плох?

— Ха. Да ты ни одной юбки не пропускаешь ни в одном порту. А я хочу видеть рядом человека надёжного, со связями и обязательно богатого.

— Такого ты будешь искать до самой старости. А впрочем... зачем искать, вот он я, уже здесь. Весь твой.

— Так уж и быть. Я подумаю.

— Думай быстрее, а то можешь и не успеть.

— Ой, всё, — Лорелин закатила глаза, давая понять, что хочет сменить тему.

— Когда я спас тебя из зачарованного леса Ареалун, ты была более покладистой. Кстати, что ты там забыла? Неужели искала своё счастье?

— Нет. Я искала волка-людоеда, чтобы убить его.

— Луком и парой стрел?

— Я хорошо стреляю. Отец научил меня охотиться.

— И чем же тебе так насолил этот волк?

— Он воровал и убивал наших овец. Тогда он был мне лютым врагом.

— Ну да, если бы я тебя не спас, то на одну вздорную искательницу приключений в этом мире было бы меньше.

— И я благодарна тебе.

— Расскажи про своего отца и про то, почему он научил тебя охотиться.

— Ты точно хочешь знать? Ничего особенного в этом нет.

— И всё же я послушаю.

— Ладно. Я была старшей дочерью в семье, а отец мечтал о наследнике.

Дождь кончился, но море всё так же бушевало, а пальмы скрипели.

— Когда я появилась на свет, никто особо не обрадовался. Родители мечтали о сыне, а Бог подарил им дочь. Молитвы, может, и были услышаны, но не до конца. Так думали взрослые люди, но вот я была другого мнения. Уже с рождения я давала фору любому парню в деревне, была сильной и храброй и никого не боялась. И вот, когда пришло время, отец подарил мне лук, а вскоре взял на охоту. На самую настоящую охоту, на кроликов. Это была моя первая добыча. Прошло несколько лет. Я научилась уверенно держать лук. Он стал словно продолжением моей руки. Список животных, добытых лично мной, стремительно рос. Казалось, ни один зверь не устоит перед моей силой и ловкостью. Среди моих трофеев не было только оленя, волка и кабана, потому что олени слишком красивы и благородны, волки — хитры, а кабаны — коварны. Лёгкая предрассветная дымка витала над землёй, когда мама вся в слезах вернулась из хлева: «Волк опять утащил несколько наших овец! Что же делать? Муж мой, собери других мужчин в деревне, пойдите и убейте этого злодея», — сказала она. Мама всхлипывала, вытирая лицо передником, но что могли тогда сделать люди? Меня до глубины души поразило случившееся. Я схватила своё верное оружие и бросилась искать обидчика.

— Ты так и не рассказала, как отец научил тебя охотиться.

— Ну, он взял в руки лук, натянул тетиву и показал, что нужно делать. Нечего тут рассказывать.

— Ладно, и что же было дальше с волком?

— Я шла по тёмному лесу. Мрачные силуэты деревьев нависли над головой. Чащоба Ареалуна манила, словно нашёптывала ласковые слова, завораживала и одновременно пугала, но я была полна решимости. И вот наконец я очутилась перед волчьим логовом. Зелёные глаза, полные злобы, сверкнули на меня из темноты. Появился сам хозяин — огромный чёрный волк. Он скрежетал зубами, из пасти капала слюна, острые когти царапали землю. Зверь готовился к смертоносному прыжку.

Валериан мысленно подобрался.

— Внезапно неизвестно откуда появился ты, достал какой-то странный предмет и разрядил его в чудовище. Страшилище замерцало в воздухе и исчезло: «Кто ты такой и по какому праву убиваешь мою добычу?» — Спросила я, а ты ответил: «Меня зовут Валериан, и если бы я не уничтожил чудовище, то оно бы сейчас терзало твоё бездыханное тело, прекрасная незнакомка». — Я, конечно, не из робкого десятка и ответила: «Меня зовут Лорелин, и я прекрасно могу за себя постоять», — А ты такой: «Охотно верю, а теперь пошли. Девушке нечего делать так далеко от дома, особенно такой красивой». — «Ну, знаешь». — Я сердито затопала прочь, а ты пошёл следом.

— Наше первое знакомство. Как же, помню. Я нарушил ради тебя временную директиву, а ты даже не оценила тогда.

— Может, потому что я не знала, что такое временная директива?

— Возможно. А потом пара смешных моментов на «Захватчике»...

— Ещё одно слово, и будешь зубы с пола собирать.

Валериан хихикнул.

— Ну что, вечер историй продолжается? Откровенность за откровенность. Теперь ты расскажи о своём детстве.

— Это просто. Я родился на станции «Альфа». Мы жили с мамой в части под названием «Звезда свободы». У меня было счастливое детство, а потом мама погибла при теракте на планете Булан-Батор, и мне пришлось переехать жить к бабушке во Францию в пригород Марселя, потому что отец постоянно пропадал на заданиях и не мог заботиться обо мне. Денег вечно не хватало. Мы жили в маленьком городке, в старой крошечной квартирке, в непрестижном «Изумрудном районе». Когда мне исполнилось семь лет, бабушка отвела меня в школу. В старших классах я связался с дурной компанией бездельников и прожигателей жизни. Среди них были и представители других миров. Мы целыми днями шлялись по городу, влипая то и дело в неприятности. Нашу банду прозвали «Ле Валь Рьян» — «Ни на что непригодные». Именно тогда я взял себе псевдоним Валериан.

— Псевдоним? Интересно. А как твоё настоящее имя?

— Валентин, — парень густо покраснел.

— Как мило.

— Так я могу продолжить?

— Конечно, Валентин.

— Лорелин...

— Хорошо, больше не буду.

— Каким-то чудом мне удалось попасть в престижную военную школу «Академия Минервы». Я сдал все экзамены на отлично и пошёл по стопам отца. Мама часто рассказывала в детстве, что отец был секретным агентом и участвовал в тайных миссиях. Но правда жизни оказалась суровой. Когда после окончания Академии я узнал, что отец никогда не работал на правительство, а был просто прощелыгой и карточным шулером, мир перевернулся с ног на голову. Я пошёл на военную службу, вдохновившись подвигами отца, а когда светлый детский образ оказался разрушен до основания, то я просто не знал, куда двигаться дальше, как жить, кому верить, а кому нет, и только друзья спасли меня от неминуемого саморазрушения.

— Да, я тебе не завидую, но... откуда у тебя взялись друзья? — Лорелин прищурилась. — Ты же поссорился со всеми своими напарниками и смог сработаться только со мной. Я думала, что ты необщительный.

— Ты ещё многого обо мне не знаешь, — Валериан ухмыльнулся. — Когда нужно, я могу быть очень даже компанейским. А насчёт напарников. Они все были напыщенными дураками, или идиотами, или гордецами, или...

— Не продолжай. Я поняла, к чему ты клонишь. Ты просто не терпишь непрофессионалов в своём деле.

— Точно. Работа секретного временного агента требует тщательности, педантичности, высокого интеллекта.

— А ещё не стоит быть занудой. Подозреваю, своими речами ты уморил не одного слушателя.

Валериан замолчал, словно обдумывал очередную реплику.

— А вот это было обидно. Кто тебе сказал, что я зануда? Сама только недавно обвиняла меня в ветрености и непостоянстве. Эти два понятия несовместимы.

— Ну вот, опять, иногда тебя слишком много.

Лорелин встала и вышла из палатки. Прохладный ветер дохнул ей в лицо. Валериан последовал за ней.

— Ты что, обиделась? Я не хотел, — сказал Валериан.

— Нет. Тебе показалось.

Они стояли в кромешной тьме на берегу океана, вдыхая свежий ветер. Единственным источником света были их комм-браслеты, с которыми они не расставались никогда. Единственная связь с кораблём и с внешним миром. Устройства то и дело мигали разноцветными огоньками, показывая статус орбиты «Захватчика», его скорость, положение относительно людей на поверхности планеты.

Лорелин взглянула на показания. Скоро корабль войдёт в слепую зону на 15 минут, и они останутся совсем одни, и даже транспортер не сможет их спасти, если что-то пойдёт не так.

— Мне холодно, Валериан.

— Может, вернёмся в палатку? — предложил он.

— Вот скажи мне, — не унималась девушка, — что ты такого во мне нашёл? Чем я лучше твоих прошлых напарников?

— Тебе точно хочется это знать?

— Да, прямо здесь и сейчас, иначе я не сдвинусь с места и погибну от холода. По твоей вине, между прочим.

— Ладно, ладно. Ты умная, умеешь решать сложные задачи...

— Дальше. Говори.

— Боевая, сильная, прекрасно стреляешь и...

— Самое главное.

— Ты красавица.

— Из твоих уст это звучит, как музыка, — Лорелин улыбнулась.

— Развела меня на комплименты. Довольна? А теперь пошли в палатку. Ты же не хочешь и вправду замёрзнуть на дикой планете, только потому, что любишь дешёвые комплименты.

— Знаешь, — Лорелин зашла в палатку и снова устроилась на спальнике, но на этот раз она отвернулась к стене, — тебе просто нравится меня злить. Вот!

— Когда ты сердишься, ты такая... милая.

— Хватит, Валериан, давай лучше расскажи ещё пару-тройку своих фирменных историй, и будем спать.

— Как пожелаешь. Так о чём ты хочешь услышать?

— О чудовище из грузового отсека.

— Тебе нравится эта детская страшилка? Ладно. Но тут ничего особенного. Дело было так. Однажды один механик сказал другому: «В грузовом отсеке тринадцать водится чертовщина», — А тот ему ответил: «С чего ты взял, Маркус?» — «Я видел силуэт среди контейнеров». — «Тебе показалось». — Механики смены дельта часто рассказывали друг другу странные истории. Подумаешь, одним незваным пассажиром в грузовом отсеке больше, одним меньше. Главное, всегда носи с собой бластер и метко стреляй. Но тут дело было другое. И ладно бы кто-то из них был под градусом, и тогда можно было бы смело списать случившееся на проделки воображения, но капитан ещё в начале рейса приказал выкинуть всё, что хотя бы отдалённо напоминало самогонный аппарат, в открытый космос. Так что экипаж был злым, трезвым, но эффективным, и всю дорогу до Веги единственным развлечением было рассказывать истории из жизни или просто откровенные байки.

— Я им не завидую.

— Так вот, парень продолжил: «Оно было огромным и страшным, словно ожившая Годзилла из фильмов ужасов, и клыки, главное, пятнадцать сантиметров, не меньше. Ей-богу, не вру». — «Перестань, выдумываешь ты всё, и точка». — «Нет, мамой клянусь, оно урчало, словно огромная кошка». — «Посмотрим. Сегодня моя смена. В тринадцатом как раз проблемы с вентиляцией. Вот и проверим твои байки».

Лорелин усмехнулась.

— Инженер подумал про себя: «Клыки пятнадцать сантиметров, Годзилла, урчало, как огромная кошка. Поищи дурачка». Конечно, он не поверил россказням напарника. Парень взял чемоданчик с инструментами и направился выполнять приказ капитана. В тринадцатом, как всегда, был полумрак, пахло плесенью и машинным маслом, но в целом работёнка предстояла непыльная. Инженер снял решётку вентиляции, и тут-то всё и началось. Что-то завозилось в дальнем углу, издавая скребущие звуки, словно грызло металл. По спине инженера пробежал холодок, однако парень продолжил работу. Всё вроде стихло, а потом внезапно снова раздался противный скрежет, и на фоне источника света возникла огромная тень. Да, это был монстр с клыками, и с когтями тоже. Тень двинулась в сторону мужчины. Внезапно кто-то рядом громко засопел, издавая утробные звуки, словно где-то мурлыкала огромная кошка. И тут нервы инженера сдали. Он с воплем выбежал из грузового отсека.

— Ты ещё не устала от моих россказней?

— Нет. Продолжай. Сейчас начнётся самое интересное.

Лорелин уже не сердилась, а просто слушала историю. Её светлые волосы играли светотенью в неверном полумраке палатки, а в глазах плясали лукавые искорки.

— Так вот. Парня, конечно, не сожрали, но его ждало испытание похуже, чем встреча лицом к лицу с монстром. Когда инженер с круглыми глазами вбежал в отсек службы безопасности и стал сбивчиво объяснять, какое дело привело его туда, безопасники, конечно, перестали пить чай и даже отложили в сторону журнал с весёлыми картинками, и кто-то даже убрал ноги с консоли управления.

Валериан усмехнулся в предвкушении.

— В конце концов выбрали самого младшего безопасника, вручили ему бластер и направили на почётную миссию — разобраться с чудовищем. Главный в напутственной речи сказал, мол, если тебя съедят, то команда относительно не пострадает, ведь ты, мол, всё равно малоценный член экипажа. Парень, полный решимости, на негнущихся ногах зашёл в злосчастный тринадцатый грузовой. Всё было вроде тихо, и тут началось. Шорох, скрежет, сопение и урчание, словно большая кошка собирается поиграть с мышкой, а потом съесть её целиком.

Лорелин еле сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос.

— Мыслительный процесс парня был примерно следующим: «Я из службы безопасности. Мы ничего не боимся! Ой, как же мне страшно! А вдруг это деневианский вампир или ящер с Бетельгейзе. От меня же мокрого места не останется. Мало ли какая чертовщина водится в этих космопортах. Это же мой первый рейс. Похоже, он может стать и последним. Нет. Надо проверить, и будь что будет. Я же из службы безопасности!» И парень шагнул в неизвестность. Позже, в комнате отдыха, когда все страсти улеглись и эмоции отшумели, эта байка стала внутрикорабельным достоянием, а потом достоянием и всего торгового флота. Как сейчас помню, рассказывал мне один знакомый: «И вот заходит он, значит, за контейнер, ноги трясутся, а там сидит орионская мышь и умывается. Так мило! Он, конечно, пальнул со страху из бластера, оглушил это создание, чтобы принести начальству доказательства». — «А кто же тогда урчал, точно огромная кошка?» — «А это неисправная вентиляция. У страха глаза велики».

— Ну, как тебе сказочка на ночь? — Валериан улыбнулся.

— Ничего, — Лорелин хмыкнула, — но вот ужастики ты рассказывать не умеешь. Лучше поучись у профессионала. История о Томасе — колдуне и чернокнижнике.

— Весь внимание.

— Томас жил один в высоком замке на горе. Он много лет занимался чёрной магией, вызывал привидений, духов и демонов, управлял погодой, насылал заклятия на людей и животных.

— И почему он делал всё это?

— Он очень любил, когда его боялись и уважали. Крестьяне из близлежащих деревень даже не произносили его имя. Господин или Он — единственное, что они себе позволяли сказать вслух. Конечно, ведь он был их сюзереном.

— Не очень достойное поведение.

— Ты забыл, что я родом из одиннадцатого века. У нас такое в порядке вещей. Так вот, однажды Томас решил устроить настоящий ураган, который бы потряс самые основы мироздания. Он нашёл в своей чёрной книге одно старинное заклинание и решил проверить его в действии. Ночью случилась ужасная буря. Молнии рассекали небо неверным светом. Томасу нравилась гроза. Он любил раскаты грома, любил дождь. Но больше всего он любил досаждать людям. В ту страшную ночь обыватели сидели по домам и в страхе прятались под кроватями в обнимку с домашними кошками и детьми. Тогда молнии с неистовой силой били в самый шпиль замка, говорят, многие даже слышали смех колдуна, который, словно раскаты грома, разносился по округе. Ветер выл, точно страшный зверь, срывая с крыш остатки соломы, ломая печные трубы и нехитрое хозяйство крестьян. Ураган бушевал всю ночь и натворил много бед. А потом в деревне начали пропадать дети, и тогда все подумали на Томаса. А ещё он сделал...

— При всём уважении, Лорелин, — Валериан вздохнул, — твои деревенские россказни попахивают невежеством и предубеждением. Не было никаких доказательств, что именно Томас творил беззаконие, что он мог вызывать ураганы и воровал детей.

— Ты просто не готов к настоящим ужасам. А про него люди такое рассказывали, что кровь в жилах стыла, — заметила Лорелин.

— Ну и пускай, но мне что-то уже расхотелось слушать истории. Расскажешь как-нибудь потом.

— Ладно.

Они какое-то время молчали. Минуты тянулись медленно, словно время хотело остановиться, но никак не решалось это сделать.

— Валериан?

— А?

— А правда, что ты меня спас потому, что я тебе понравилась? Потому, что ты в меня влюбился с первого взгляда?

— Зачем это тебе знать?

— Надо.

— Ну, правда, — неохотно согласился Валериан.

Он взъерошил волосы на затылке, а потом посмотрел на девушку.

— Спасибо. Я действительно ценю твой поступок.

— На моём месте это бы сделал каждый парень.

— Нет, не каждый. Ты — особенный. Ты — лучший. Я тебя люблю.

Лорелин потянулась к Валериану и поцеловала его в щёку. В этот дружеский жест было вложено столько любви, столько понимания, столько поддержки, столько одобрения, что хватило бы на десять таких поцелуев, если не больше.

— А теперь давай спать, — сказала Лорелин.

— Согласен.

Сердце Валериана бешено заколотилось, словно хотело выпрыгнуть из груди. По венам растеклось живительное тепло, прибавляющее сил, окрыляющее, вдохновляющее.

В темноте палатки он ещё долго не мог заснуть. Мечтательная улыбка блуждала по его лицу, а мысли были с Лорелин, но это уже другая история.

Тропическое южное солнце стремительно вставало над планетой. Птицы щебетали где-то в кронах пальмовой рощи маленького острова. Свежий, умытый мир после грозы заиграл новыми красками. Море, уже не бурное, а ласковое, плескалось у берега, лениво перекатывая волны.

Лорелин вышла из палатки, зевнула и потянулась.

— Какое прекрасное утро. Сейчас позавтракаем и будем целый день купаться и загорать.

— Ага. Пойду принесу шезлонги и зонтики.

— Хороший выбор, а я займусь напитками и едой.

Их ждал ещё один день отдыха, а потом — трудовые будни временных агентов. А теперь оставим наших героев. У них впереди ещё много совместных открытий. Только что родившемуся чувству нужно набрать силу и вырасти в нечто новое, яркое, крепкое.

1) Валерий Курас — «Елисейские поля»

Вернуться к тексту