Враги (джен)

— И как долго ты собираешься их обманывать? — последнее, чего желал бы Санива этим теплым июньским вечером, так это услышать голос своего самого заклятого врага. — Они тебе так верят. Но разве ты достоин их доверия?

Саниве показалось, что он окунулся во тьму. Тягучую и обманчиво приветливую. Каждый раз, когда в Цитадели появлялся этот человек, Саниву будто придавливало к полу, не давая сделать ни одного движения. И никакие амулеты не спасали. Враг был слишком силен и слаб одновременно. Силен, потому что сумел обмануть всех, заставив поверить в собственную слабость. Слаб, потому что по-прежнему не умел забывать своих близких и ненавидел тех, кто посмел их отобрать у него или не смог их защитить. Он был всеобъемлющей тьмой, но все равно оставался человеком. И эту двойственность Саниве было не победить, как он ни старался. Не помогали ни хитрость, ни заклинания, ни сила мечей, в которых жила часть души Санивы.

— Я никого не обманываю!

— Верно! — тьма окутывала и убаюкивала, превращая давно привычную картину в ее зеркальное отражение. — Ты просто не говоришь им все до конца. Это так присуще людям. Хотя, — смех был негромким, но резал, словно остро наточенным вакидзаси, — ты же не человек. Не считаешь, что этот парадокс прекрасен? Стремишься спасти людей. Следишь за чистотой истории. Разве не так считают эти глупые мальчишки, которых ты пытаешься научить жить так, как живешь ты? Не давая им делать собственный выбор. Ты все подстроил под свои желания. Идешь к нужной тебе цели по чужим головам. Иногда так смешно наблюдать и за тобой, и за теми еще более глупыми мечами, которые считают, что они в силах что-то изменить, все время сбегая в прошлое и пытаясь выстроить старый мир на новый лад. Я даже не знаю, кто из вас более наивен. Но в последнее время мне все скучнее наблюдать за всеми вами. Все повторяется вновь и вновь. Неужели никому из мальчишек не приходит в голову, что нельзя побеждать вечно? Они и правда верят, что все всегда идет только по их плану? Это даже странно. Ведь их хозяев, пусть и за редким исключением, но нельзя было назвать дураками. Почему же их мечи вдруг стали ими? Неужели ты настолько изменил их сущность?

— Я просто дал им еще один шанс! — Санива вдруг успокоился, но пальцы все равно подрагивали. Никто больше не мог заставить Саниву испытывать столько ощущений одновременно. Лишь когда появлялся враг, он вспоминал, что эмоции могут не просто быть, но и бурлить, словно самая сумасшедшая горная река. Которая несется вперед с безумной скоростью, уничтожая все препятствия, что оказываются на ее пути. Вот только истинное безумие такой реки жило не в Саниве, а в той тьме, что выворачивала наизнанку все привычные вещи, заставляя вспоминать то, что больше всего хотелось забыть.

— Шанс для чего? — смех стал звонким и чересчур громким. — Нет! Ты не даешь им шанс! Ты разрешаешь на мгновение заглянуть в прошлое и понять, как они изменились. Даешь им возможность испытать невыносимую боль, заставляя убивать тех, кого они поклялись защищать. Ты ломаешь их. Калечишь и так больные души. И ради чего? Ради призрачной иллюзии и создания мира, где ты будешь царить над всеми? Где прав только ты? Ты ведь только ради этого отдаешь им часть своей силы.

— Я отдаю им часть самого себя! Я рву свою душу, чтобы…

— Чтобы контролировать их! — негромкий и спокойный голос зазвенел от гнева. — Ведь это самый простой способ!

— Не смей упрекать меня в том, что я всего лишь хорошо усвоил твои уроки, — Санива выпрямился и внимательно посмотрел на фигуру, что наконец-то соткалась из тьмы.

Враг, который когда-то был самым лучшим другом, стоял у окна и внимательно смотрел во двор, где весело переговаривались несколько юношей.

— Как ты думаешь, что они скажут, если узнают, что на самом деле ты ничем не отличаешься от них? Только пробудили тебя к жизни кровь и боль. Именно они сделали тебя подобием человека. Но если Тоширо боль заставила все забыть, то тебя научила помнить. Жаль, что ты так и не научился при этом быть по-настоящему сильным.

— Может быть, в твоих глазах я просто бесполезная вещь, которая не смогла уберечь своего хозяина. Но они верят мне. И я знаю, что поступаю верно.

— Ран всегда берег тебя. Прятал от всех. Я несколько раз спрашивал его, почему он так делает. Но он так ни разу и не сказал.

— Просто он настолько гордился твоим подарком, что не мог доверить его никому даже на мгновение. Он смотрел на лезвие лунными ночами и верил, что в нем живет твоя сила, которой ты поделился с ним.

— Пусть я и велел создать тебя, но именно Ран дал тебе имя! — ледяные глаза смотрели на Саниву с презрением. — А ты не сумел его защитить. Но он все равно подарил тебе жизнь своей смертью.

— Ты ведь никогда не сумеешь меня простить за это? — Санива выдохнул.

— Не прощу.

— А я не прощу тебя за обман.

— Они верят, что все сделали правильно. Что их история осталась неповрежденной. Что будет, когда они узнают, что это не так? Что мир не так прост, а время слишком хитрое и непредсказуемое, чтобы быть единственно верным? Что я остался жив и останусь твоим врагом в любом времени?

— Они поймут.

— Ты уверен? — тонкие губы сложились в насмешливую улыбку. — Что ж... Давай проверим? И неважно, сколько времени понадобится для этого. Мне уже давно некуда спешить.

— Не стоит преуменьшать мою силу. И особенно их силу.

— Тогда я тем более подожду, чтобы увидеть, как ты построишь свою империю. Империю, которой правит твоя сила. Вот только не забудь, что когда ты будешь на вершине, именно я помогу тебе с нее упасть!