Маленький царевич (джен)

Давным-давно, когда деревья были ростом до небес, а люди ещё не изобрели огнестрельного оружия, жил-был царевич. Он был маленький, не старше девяти лет, и царство, где правили его родители, тоже было маленькое. Как-то раз царевич верхом на лошадке объехал почти всё царство за день — не в одиночку, конечно, а с процессией. Как известно, все цари любят торжественные выезды.

В те далекие времена люди считали, что лучше много маленьких царств, чем два больших, ведь маленькими царствами управлять легче, а воевать тогда было не с кем. Впрочем, военному делу обучали всех детей сызмальства — на всякий случай. Царевича и его старшую сестру учил фехтованию старый мудрец из горного монастыря, познавший тайну бессмертия.

Была у царевича и младшая сестра, но её никто ничему не учил, потому что ей исполнился всего лишь годик. Мама-царица сутками напролет заботилась о малышке, и старшими детьми занималась бабушка — мамина мама. Бабушка тоже была царицей, но на пенсии. А ещё в царском дворце были слуги, министры, военные и очень много придворных дам, но, несмотря на обилие народа, маленький царевич чувствовал себя одиноким.

У него не было друзей-ровесников. С детьми слуг и придворных ему играть не разрешали — как же можно, царевич должен играть только с другими царевичами, и ни рангом ниже! А других царевичей поблизости не было — все цари с утра до вечера занимались государственной работой и не находили времени ездить с детьми в гости.

У царевича тоже было мало времени. Взрослые считали, что дети должны учиться, учиться и учиться, а без игр и сказок вполне могут обойтись. Царевич ни разу в жизни не гулял по лесу и не купался в реке, хотя и лес, и река были рядом. Каждый день его был забит занятиями, а выходных тогда ещё не изобрели.

И вот однажды приехали гости. Это был царь из далёкой северной страны, очень богатый и могущественный. Его сопровождала большая свита придворных, воинов и слуг, но самое главное — вместе с царём приехал его маленький сын, светловолосый, как и все из его народа. И было этому приезжему царевичу тоже девять лет.

Церемония встречи была чрезвычайно торжественной — и оттого ужасно скучной, как и все торжественные дела, но царевич-хозяин не скучал. С замиранием сердца он смотрел на гостей в непривычных глазу одеяниях, а больше всего — на царевича-гостя. Мальчик стоял спокойно, не вертелся, и смотрел серьёзно, как взрослый. После церемонии был торжественный обед, потом гостей отвели в покои для отдыха. Во дворце творилась радостная суета, слуги носились туда-сюда с поручениями, и про царевича забыли.

Обычно в это время начинался урок каллиграфии, но в честь гостей учёбу отменили, и царевич в кои-то веки почувствовал себя предоставленным самому себе. Он уже не был малышом, за которым глаз да глаз, и остаться в одиночестве ему случалось. Прилежный мальчик засел бы за книги, но царевичу вдруг ужасно захотелось познакомиться со своим приезжим ровесником. Он оделся по-простому, вышел из покоев и незаметно выбрался в сад — в толпе слуг и придворных на него никто не обратил внимания.

Солнце припекало. «Как же, оказывается, летом жарко снаружи, — подумал мальчик. — Хорошо, что уборщик забыл в чулане свою соломенную шляпу, без неё бы мне сейчас плохо пришлось. Так. Гостей поместили в северном крыле. Если мальчишка выглянет из окна, я смогу бросить ему… а хотя бы вот этот кумкват». Царевич сорвал ярко-жёлтый плод и зажал в руке. И замер, залюбовавшись дворцом.

Дворец был прекрасен! Прогуляться доводилось очень редко, не каждый год, и в эти редкие вылазки царевичу больше всего на свете нравилось рассматривать дворец с закруглёнными вверх углами крыш, деревянным орнаментом и величавыми драконами. Все окна были занавешены. Возле дворца тут и там стояли солдаты. «Нет, бросить в окно ничего не получится, — с досадой подумал царевич. — Меня примут за простолюдина и, чего доброго, пришибут. А так хотелось поиграть с этим мальчиком!»

— Ваше высочество! — раздался сзади взволнованный голос наставника. — Что вы здесь делаете? И что это за ужасная одежда? Царскому сыну не пристало одеваться как деревенщина.

— Прошу прощения, — склонил голову царевич. — Я просто хотел погулять. А в царской одежде я не ушёл бы дальше порога своей комнаты.

— Зачем же гулять самовольно, когда сейчас как раз идёт подготовка к торжественной вечерней прогулке вместе с гостями? Хорошо, что его величество не заметил вашего отсутствия, а то не миновать бы нам с вами царского гнева. Поспешим во дворец. И бросьте сейчас же этот плод — немытые кумкваты едят только слуги.

Царевича нарядили и причесали, как подобает для торжественных случаев. Шевелиться в парадной одежде было трудновато, но царевич не ныл — он знал, что так полагается. Потом все вышли в церемониальный зал, произнесли полагающиеся слова, разделились на группы и медленно двинулись к парадному выходу. Старшая сестра тоже была разодета в пух и прах, но, как взрослая девушка, шла в окружении придворных дам. Первыми шли военные, за ними — цари, потом царские семьи в сопровождении особо приближённых, а потом уже все остальные.

К тому времени жары уже не было. Сад встретил процессию вечерней прохладой, ароматом цветов и птичьими песнями. Царевич, идущий вместе с наставником, украдкой поглядывал на гостей — он знал, что пристально смотреть невежливо. Приезжий царь был рослый, бородатый и очень важный. Свою царицу и дочерей, как было объявлено, он оставил дома, не рискнув взять их в трудное путешествие, а его маленький сын, судя по всему, был весьма доволен поездкой, он вертел белобрысой головой и смотрел вокруг восторженным взглядом. При мальчике тоже был наставник — толстый дядька в синем кафтане и чёрных штанах, который постоянно его одёргивал.

Процессия обогнула дворец и неспешно направилась к озеру, чтобы полюбоваться на лебедей. Там цари и министры расположились в роскошной беседке, остальные уселись на ажурные скамейки. В безветрие гладь озера была как зеркало, и придворные начали сочинять стихи о природе. Заметив, что взрослые увлечены беседой, царевич спустился к воде и подозвал своего любимца, чёрного лебедя по кличке Цунь. Гладя его по шелковистым перьям, он вдруг услышал за спиной детский голос:

— А у нас тоже есть лебеди.

Царевич встал и обернулся. Маленький гость стоял рядом и улыбался.

— Привет, — сказал царевич.

— Привет! Бежим играть?

— Бежим. Только тихо, а то наставники увидят и не пустят.

Мальчики шли по парковой дорожке, рвали с кустов немытый кумкват и болтали, как старые знакомые.

— Как тебя зовут-то? — бесцеремонно спросил гость.

— Сяо Лун. Но это не имя, а домашнее прозвище, имя говорить нельзя. А тебя?

— Иван.

— Ван?

— Ну да. Иван-царевич.

— Ван-Цзы, — кое-как выговорил Сяо Лун, и оба засмеялись. — Хорошо, что ты говоришь по-нашему. А то я по-вашему не умею.

— Меня знаешь как учить заставляли? Каждый день с утра до вечера.

— Мне тоже от учёбы жизни нет. История, математика, музыка, стихосложение, каллиграфия, фехтование…

— Ух ты! — перебил Ван, подпрыгнув. Его глаза загорелись. — Покажешь? Меча нет, но я палку выломаю. Пойдём, вон там трава бегает, — и он указал на молодую поросль бамбука.

— Трава бегает? — удивлённо переспросил Сяо Лун.

— Трава большая, длинная, — Ван поднял руку.

— Ты хотел сказать, трава высокая?

— Точно! Перепутал «пао» и «гао», — белокурый царевич хлопнул себя по голове. — Правильно меня учитель ругал. Так! Сейчас сделаю меч лучше настоящего, — он вытащил из отворота сапога складной ножик и решительно направился к зарослям. Пара движений ножом — и в руку Вана легла прямая гладкая палка. Чем не меч?

— Здорово, — похвалил Сяо Лун. — Только надо бы к нему кисть привязать. Для противовесу.

— Сделаем.

И не успел Сяо Лун оглянуться, как новый друг отрезал полоску от своей рубахи, сделал на бабмуке зазор и привязал ткань.

— Сойдёт, — сказал Сяо Лун и с поклоном принял «меч» из рук товарища.

Сделал пару движений, выругался и скинул верхнюю парадную накидку, оставшись в лёгкой одежде. Следующие несколько минут он старательно выполнял упражнения, которые каждый день делал под руководством старика-учителя, а потом решил как следует всыпать воображаемому противнику и так отделал его, что даже вспотел. Царевич очень старался не упасть в грязь лицом перед новым другом: совершал прыжки, кувырки и подсечки, показывал веерную защиту и двойные удары, падал и мгновенно вскакивал, отчего вся его богатая одежда превратилась в тряпьё. Вот только от боевых выкриков пришлось воздержаться, чтобы не напугать взрослых. Завершив представление сложным приёмом, Сяо Лун отсалютовал мечом… и едва не выронил его.

— Ван, ты чего?

С другом творилось что-то невообразимое: его светлые глаза, и без того круглые, округлились ещё сильнее, а челюсть отвисла.

— Н-научи, — только и смог прошептать Ван.

— Научу, конечно, — хмыкнул царевич. — Но имей в виду, в бою тебе это мало поможет. Это просто упражнения, их полагается знать. А в бою нужны другие приёмы…

— Плевать, всё равно научи. Я вырежу второй меч.

— Послушай, Ван-Цзы, а у вас не учат детей фехтованию?

— Учат. Ещё как учат, — пропыхтел Ван, работая ножиком. — Но у нас в фехтовании вот этого всего, — он изобразил замысловатое движение, — нету. У нас все приёмы другие. Да я сейчас покажу, только темляк сделаю.

Он хотел оторвать ещё кусок рубахи, но Сяо Лун остановил его, попросил ножик и оторвал полоску шёлка от своей накидки.

Ван взял меч, нахмурился и сразу, не салютуя, нанёс удар по воздуху. Потом другой, развернулся, ударил воображаемого врага сзади. Движения и приёмы были мощными, непривычными, и Сяо Луна захватило это зрелище.

— Здорово, — сказал он с уважением. — А давай учебный бой?

— Давай. Только просто учебный бой скучно. Давай я буду Лесной Царь, а ты…

— А я Властелин Гор! И перед сражением нужно отсалютовать мечами, я тебя научу, как.

— Идёт. Привет, Властелин Гор! Я, Лесной Царь, пришёл забрать сокровища. Пропусти меня!

— Пропущу, если одолеешь меня в бою.

— Так сразимся же!

И застучали деревянные клинки. Лесной Царь напал первым, но вполсилы, Властелин Гор легко отбил его удар и атаковал. Лесной Царь отскочил и сделал подсечку, Властелин гор подпрыгнул и, забыв обо всём, с криком «Хха!» снова бросился в атаку. Лесной Царь отбил, отпрыгнул, и они начали кружить, выжидая, кто первый ударит.

— Ваши высочества! Как же можно! Немедленно прекратите! — внезапно раздался голос наставника, и мальчишки, опустив оружие, увидели толпу взрослых.

Напрасно ребята умоляли не загонять их в покои, напрасно пытались объяснить, что они не дрались, а просто играли. Прогулка окончилась скандалом. Плачевное состояние одежды подтверждало худшие опасения взрослых, и ни на следующий день, ни потом юных царевичей не выпустили из дворца. Виделись друзья только во время обеда и чайной церемонии, и помахать бамбуковыми мечами возможности не имели.

Сяо Лун, которого в наказание усадили за уроки, подкупил слугу, и тот отнёс Вану письмо.

«Привет, Лесной Царь! Мне жаль, что ты скоро уедешь, и мы не закончим наш поединок. Я дарю тебе книгу по фехтованию, ты наверняка сможешь по ней научиться. Я сохранил наши бамбуковые мечи, хоть бабушка и ругалась. Приезжай ещё и пиши письма. Сегодня во время церемонии ваши придворные рассказывали, что у вас тоже бывают драконы. Это правда? Властелин Гор»

В тот же день слуга принёс ответ.

«Привет, Властелин Гор! Спасибо за книгу. Уже выучил один приём, разбил чернильницу наставника, мне влетело. Я обязательно приеду. Гонцы в вашу страну ездят раз в полгода, с каждым буду передавать письмо. А драконы у нас бывают, только у них не одна голова, а три. Лесной Царь»