Магия жаб должна быть особенной (гет)

Сегодня был неудачный день. И день до этого тоже был неудачным, и до него тоже… В общем, это был очередной неудачный день Невилла Лонгботтона. И начался он с того, что он отстоял огромную очередь в душ, но так и не успел его принять, потому что какой-то шутник зачаровал воду, и она окрашивала любого желающего в красный цвет. Потом он едва не опоздал на завтрак и был вынужден поглощать холодную овсянку. На уроках его, слава Мерлину, не трогали, но вот на обеде он пролил на себя тыквенный сок, а старшеклассники долго смеялись над ним, прежде чем одна сердобольная староста сжалилась и убрала некрасивое пятно с его мантии.

Весь вечер Невилл провел в поисках Тревора. Несносная жаба опять сбежала! Он облазил мальчишечью спальню несколько раз, обошел туалеты, душевые и даже кладовки, но нигде не мог найти своего питомца. Интуиция шептала, что Тревора нет в башне Гриффиндора.

Невилл чувствовал себя ужасно неловко, потому что ему снова предстояло просить о помощи у старшеклассников. В отличии от него, они знали поисковые чары.

Невилл мялся у лестницы, теребя подол мантии. Ладошки вспотели, уши горели, но решительности ему это не добавило. В голову постоянно лезли фантазии о том, как гриффиндорцы унижают его, называют пухлым неудачником и ни на что неспособным идиотом. Невилл понимал, что по-настоящему старшеклассники ему этого не скажут, но все это будет написано на их лицах.

Сердце билось как ненормальное, и Невилл почти не помнил, что говорил (точнее мямлил), когда просил помощи у старшеклассников. Он запомнил лишь презрительное лицо Смитта, который, будто делая ему одолжение, наколдовал палочкой Лонгботтона сложные поисковые чары. Невилл сумбурно поблагодарил Смитта и, спотыкаясь, помчался на поиски Тревора. Луч чар вел его к портрету Пышной Леди, что убедило его в том, что Тревор за пределами гриффиндорской гостиной.

Невилл так спешил, что запнулся и чуть не слетел с лестницы. Он чудом ухватился за перила в последний момент и отделался лишь тем, что сильно потянул руку. Она болела, но это ничто по сравнению с тем, что могло случиться, если бы он полетел вниз головой прямо на мраморный пол вестибюля. Потом он чуть не снес гобелен с рыцарем, когда ему под ноги кинулась черная кошка. Он ушиб коленку, а кошка, даже не обратила на него внимания, вальяжно перегородив путь.

Луч вел его все дальше и дальше от знакомой территории. Коридоры были скупо освещены, портреты встречались все реже, а Невилл едва не падал в обморок от страха, не понимая, как его питомец мог забрести так далеко. Еще чуть-чуть, и он доберется до входа в подземелья Слизерина, а это очень-очень опасно для такого неумелого волшебника, как он.

И вот наконец Невилл достиг цели! Тревор, как ни в чем не бывало, сидел на деревянной скамье. Лонгботтон недоумевал, как он туда забрался? Жаба флегматично смотрела на своего владельца, пока Невилл осторожно подбирался к ней.

Невилл собрался и цепко ухватил Тревора прямо за скользкое тело. Обычно Тревор сопротивлялся, но сейчас даже не думал сбегать.

— Невилл, помоги мне… — послышался откуда-то тонкий девичий голосок.

— К-то э-то? — удивился Невилл, запинаясь в словах.

— Это я, твоя жаба. Ты еще зовешь меня Тревором, хотя я девочка.

Лонгботтон вытаращил глаза. Тревор? Говорит? Невозможно! От удивления Невилл потерял дар речи и не знал как реагировать на ситуацию.

— Невилл, — мелодично пропела жаба, — очнись, мне очень нужна твоя помощь!

— Что? — Невилл по-прежнему смотрел на жабу так, будто видит в первый раз.

— Вот же тормоз, — проворчала жаба. — Мне нужна твоя помощь, Невилл. Только ты можешь мне помочь, никто, кроме тебя. От твоего решения зависит моя жизнь.

Приятный девичий голосок действительно шел от жабы, но Невилл не мог понять как она издает звуки.

— Ты говоришь? Но почему раньше молчала?

— Потому что сегодня особый день — Остара! В этот день магические потоки меняют свое направления, и все проклятья ослабевают. Да, Невилл, ты правильно догадался, я проклята. Раньше я была обычной девочкой, такой же, как и ты, и твои друзья. Но злая ведьма заколдовала меня, превратив в ужасную, мерзкую жабу. Она была старой, завистливой каргой и хотела, чтобы я страдала, а все потому, что ей не понравилась моя улыбка. Якобы я над ней смеялась, но это вовсе не так.

— Это ужасно, — огорченно пробормотал Невилл, выслушав историю девочки, которую незаслуженно превратили в жабу. — Но как я могу тебе помочь?

— Разве ты не читал сказки? Тебе нужно всего лишь поцеловать меня.

— Что?! — изумился Невилл. — Поце-це-ловать? Те-бя?

— Это единственный способ. Сила любви и все такое... Пожалуйста, Невилл, помоги! Ты не представляешь, как я устала от этой ужасной жизни! Как мне надоело есть червяков и слушать храп Уизли по ночам! Я даже поговорить ни с кем не могу! Только сегодня и только тебе я могу признаться. Прошу тебя, Невилл.

Невилл и представить не мог, что значит застрять в шкуре животного. Он слышал истории дедушки Элджи и тетушки Энид, но никогда не думал, что что-то подобное может случится с ним или с кем-то знакомым. А вот оно как получилось! Его собственная жаба — заколдованная девочка.

— Хорошо, я поцелую тебя, если это поможет…

Невилл собрал всю решительность и с тяжелым вздохом потянул жабу к своим губам. Это было отвратительно. И Невилл даже закрыл глаза, чтобы не видеть, что он делает. Он тут же убрал жабу подальше ото рта, ожидая, когда произойдет трансформация. Но ничего не произошло.

— Эм… Невилл, тебе нужно было поцеловать меня в губы.

— Ты уверена? Может стоит отнести тебя профессору МакГонагалл? Уверен, что она точно разберется в твоем проклятье.

— Нет, эта старая, древняя магия, так просто это не исправишь.

Невилл набрал в легкие побольше воздуха и снова потянул жабу к губам. На этот раз он не стал закрывать глаза и убедился, что целует жабу точно в губы.

И тут случилось что-то невообразимое. Послышался шум, глаза пронзила вспышка света, а Тревора он случайно уронил, не ожидая такого эффекта от контрзаклятья.

Когда Невилл проморгался, то с удивлением обнаружил, что коридор, в котором он находился, ярко освещен, а вокруг него — целая толпа людей. Почти все слизеринцы, и все как один, громко смеялись.

— Вот идиот!

— Какой наивный дурачок!

— Фарли, ты молодец, тебе прекрасно удался образ.

— Поцелуй истинный любви! Тоже мне принц...

— Молодец, Малфой! Хорошая шутка. Здорово придумал!

И тут до Невилла наконец дошло. Тревор вовсе не жертва проклятья, а обычная жаба. Слизеринцы просто жестоко разыграли его. А он сам и правда дурачок! Ну как он мог поверить? Сила любви, что снимет проклятье? Идиот! Глаза Невилла защипало. Ему было ужасно обидно и стыдно. Наивный и бесполезный. Будь он таким же сильным магом, как и его отец, он бы точно мог огреть их всех каким-нибудь неприятным проклятьем. Но вместо этого он пытался сдержать слезы и выслушивал насмешки других.

Невилл не выдержал давления и побежал прочь. Прочь от плахи, где его распяли позором, прочь от места, где его заклеймят жаболюбом! Чертов Тревор! Как же ему надоела эта проблемная жаба! Он постоянно где-то теряется и постоянно приносит неприятности. То Рон грозился скормить Тревора своей крысе, то Дин утопить Тревора в туалете.

Невилл смахнул едкие слезы. Дедушка Элджи заболел вскоре после того, как подарил ему жабу. Дедушка и до этого проявлял признаки скорбности разума: забывал где он живет, как пользоваться волшебной палочкой. Один раз из-за своей болезни он даже уронил Невилла со второго этажа. Он постоянно забывал, что Невилл уже демонстрировал признаки волшебства, и каждый раз радовался, когда бабушка Августа заверяла, что Невилл вовсе не сквиб.

Сейчас дедушка Элджи почти не встает с постели. Он сильно осунулся, не узнает никого, даже тетушку Энид. День, когда ему подарили Тревора, — последнее доброе воспоминание о любимом дедушке. Только поэтому он еще не избавился от надоедливой жабы. Но теперь при виде Тревора он будет думать только об этом унижении. Это несправедливо.

— Невилл! Невилл, стой! — его догнала пухленькая девочка со светлыми косичками. Невилл едва вспомнил как ее зовут.

— Ханна? Ханна Эббот? — помимо воли, выпалил Лонгботтон.

— О, ты запомнил, как меня зовут, — девочка ярко улыбнулась, явно польщенная этим фактом. — Ты забыл свою жабу, Невилл.

Студентка Хаффлпаффа протянула ему Тревора и Невилл механически взял его.

— Спасибо, — произнес Невилл, пряча взгляд. Ему было стыдно за то, что произошло в том коридоре.

— Не расстраивайся, Невилл, — осторожно произнесла Ханна. — Ты поступил очень благородно. Ты пытался помочь человеку, попавшему в беду.

Невилл не верил своим ушам. Его глупость приняли за благородство? Он поднял взгляд на Ханну, но она смотрела искренне, без издевок.

— Ты правда, так думаешь? Но я же… я же доверчивый осел. Они все смеялись…

— И пусть! Кто бы из этих идиотов преодолел брезгливость и помог нуждающемуся человеку? Никто! А ты смог! И это куда смелее, чем исподтишка проворачивать такие вот фокусы! — возмущенно добавила Ханна, а потом подошла к Невиллу совсем близко, настолько, что он видел ее светлые ресницы. — За подвиг рыцарь достоин награды.

И Ханна наклонилась к нему и быстро-быстро чмокнула прямо в щечку. Она сама испугалась своего порыва и, густо покраснев, побежала прочь.

Невилл стоял ошеломленный. Это был неудачный день: от него пахло драконьим навозом и тыквенным соком, он весь вечер потратил на поиски жабы, не успев сделать домашнюю работу, а еще его жестоко разыграли слизеринцы. Но один единственный поцелуй сделал его настолько счастливым, что он не знал, как дышать.

Когда-то дедушка Элджи подарил Невиллу жабу с хитрой улыбкой и словами: «Жабы уже не в моде, Нев, но благодаря одной жабе я встретил любовь всей своей жизни. Я надеюсь, что эта жаба принесет тебе такую же удачу в любви, как и мне».

Невилл улыбнулся, вспоминая светлые реснички и ямочки на щеках. Может, дедушка ошибался, а может Тревор действительно привел его к любви всей его жизни.

— Ханна Эббот… Ханна Лонгботтон.