Да куда бы я без Марины-то? (джен)

У Аркадия Петровича, папиного одноклассника, была одна фирменная черта — его усы. Не седые, не мышиные, а густые, ухоженные, цвета спелой пшеницы. В свои сорок с хвостиком и с легкой полнотой, делавшей его похожим на добродушного бульдога, эти усы были его главной гордостью. Они придавали лицу ту самую солидность, о которой он мечтал.

Идея покрасить усы посетила его утром в среду — стоило ему заметить в зеркале пару назойливых седых волос. Не ради кардинальных перемен, а просто для свежести. «Хна, — решил он, — натурально, безопасно. Жена красится».

В ванной, покопавшись в шкафчике, Аркадий нашел аккуратную баночку с арабскими буквами. «Наверное, она», — подумал он и, бодро насвистывая, щедро нанес пасту на свои сокровища.

Кто же мог знать, что в эту самую баночку его жена Марина пересыпала едкий химический краситель из пакетика, купленного когда-то для старой кофты?

Эффект превзошел все ожидания. Когда Аркадий Петрович смыл засохшую массу и взглянул в зеркало, его пшеничные усы сияли ядовито-фиолетовым оттенком.

«Ничего, — попытался он утешить себя, вглядываясь в отражение. — Цвет... энергичный».

В офисе его встретили сначала гробовым молчанием, затем — сдержанным хихиканьем. Аркадий Петрович, краснея под фиолетовыми усами, изо всех сил пытался сохранить лицо. Но, взглянув на розовеющие от сдерживаемого смеха лица коллег, он не выдержал и укрылся за папками на своем столе, пытаясь сосредоточиться на важном отчете. Получалось плохо.

Аркадий Петрович молча встал, достал свой стакан из ящика стола, подошёл к кулеру и налил воды. Вернулся, поставил стакан на стол и попытался успокоиться. «Что там говорят? Глубокий вдох и выдох. Вдох и выдох. И глоток воды...» Но едва он потянулся за стаканом, рука предательски дрогнула. Вода хлынула на распечатанные листы, чернила поползли, превращая аккуратные колонки цифр в фиолетово-синее месиво. Но ладно цифры! Поплыли с таким трудом полученные подписи! Аркадий с отчаянием схватился за голову.

И тут ему потребовался талисман — «счастливый» карандаш, подарок дочки, которым он всегда делал пометки. Рука сама потянулась к привычному желобку на столе, но нащупала лишь пустоту. Ледяная волна накатила внезапно: талисман исчез. Он обыскал весь стол, все ящики — тщетно.

Согнувшись в три погибели, чтобы заглянуть под стол, Аркадий Петрович услышал короткий, злобно-торжествующий звук — резкий, как выстрел. Это лопнул шов на его дорогих, отлично сидящих брюках. Теперь у него были фиолетовые усы, безнадежно испорченный отчет, потерянный талисман и дыра на самом видном месте.

Он простонал. Казалось, что Вселенная объявила ему бойкот.

Аркадий Петрович поднял глаза: рядом с его столом стоял суровый Иванов, начальник отдела кадров, известный своей невозмутимостью. Его взгляд скользнул по фиолетовым усам, мокрым документам и задержался на дыре на брюках.

— Аркадий Петрович, — произнес он без тени улыбки. — У нас проверка из головного офиса. Через пятнадцать минут. Будьте готовы.

И, развернувшись, ушел. Аркадий застыл, чувствуя, как его фиолетовые усы начинают медленно сливаться с нарастающей внутренней паникой в единое, катастрофическое целое. А потом... потом он вдруг представил, как будет выглядеть эта встреча. Его фиолетовые усы, порванные штаны, мокрый отчет... И расхохотался.

Вечером, смирившись со своей участью ходить месяц с фиолетовыми усами, Аркадий Петрович рассказывал эту историю за ужином жене и дочери. О том, как проверка из головного офиса, увидев его, вначале онемела, а потом директор тихо спросил: «Это корпоративный новый дресс-код?» И как он, Аркадий, вместо оправданий, рассмеялся и честно все рассказал. Он сам не ожидал, что это разрядило обстановку лучше любых подготовленных отчетов.

Они хохотали до слез. Дочь сфотографировала его «новый образ» и даже установила фото на свой смартфон.

А папин одноклассник, Аркадий Петрович, понял: бывают дни, когда все летит к чертям, и единственное, что ты можешь сделать — это от души посмеяться над фиолетово-усатым героем этого комедийного блокбастера по имени Ты.