Мне в тебе тесно (гет)

Судьба поливариантна. Принимая решение, я знал, что в случае удачи эти двое справятся со своей ненавистью. (с) А.П.В.Б. Дамблдор.

— Ты права, Лаванда, это платье слишком обтягивало ее огромный зад, когда она вошла в зал, я чуть не…

Гермиона тяжело вздохнула. Она пришла в эту спальню, чтобы не обидеть Джинни, хотя и знала, как девочки будут отмечать начало года: пить вино, курить маггловские сигареты, и сплетничать, сплетничать, сплетничать; как всегда об однокурсниках (кто с кем встречается, и кто как одевается), шмотках и сексе. Весь вечер она просидела, погрузившись в свои мысли; она уже подумывала о том, чтобы вернуться в спальню старосты девочек и отойти в Царство Морфея.

Пусть даже напротив личная спальня Драко Малфоя.

Надо сказать, что их с Малфоем назначение на пост Главных Старост не стало для нее такой уж неожиданностью. Но все равно, думая о том, что им предстоит каждый день сталкиваться в их общей гостиной… Ррр. Год выдастся не из легких.

— Эй, Гермиона, — писклявый голос Джинни в который раз выдергивает Гермиону из ее мыслей. — Расскажи нам о своем последнем любовном приключении.

Ну вот, опять. Этим каждый раз заканчивается.

— Джин, вообще-то я еще…

— Мерлин, ты должно быть шутишь! — перебила Джинни, делая удивленную физиономию (быстрее, чем нужно, чтобы все подумали, что она действительно не догадывалась об этом).

— Ты же знаешь, что нет, — процедила Гермиона сквозь зубы.

— Ты как монашка, Грейнджер! — воскликнула Браун, театрально всплеснув руками. — Можно подумать, что ты дала обет безбрачия.

И вся компания девочек залилась визгливым противным смехом. Кровь прилила в голове и начала отбивать чечетку в ушах Гермионы. Неужели эти курицы действительно настолько глупы!

— Вообще-то, для тех, кто не знает, скажу, что секс — это выражение любви. А я еще пока не встретила свою любовь, — сказала упрямая гриффиндорка, так сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев.

— Да брось, правда? — съехидничала Джинни.

— Тебе надо научиться относиться к этому проще, Грейнджер, — сказала Лаванда, снисходительно глядя на несчастную по ее мнению подругу.

— В детстве у меня была собачка, — притворно грустно проговорила Парвати Патил. — Она была беспородная, и папа не разрешал нам делать вязку. Бедная псина умерла девственницей, когда ей было шесть лет отроду. Ветеринар сказал, что то, что она не жила половой жизнью, сыграло с ней злую шутку, — тут Патил широко ухмыльнулась. — Гермиона, не повторяй ошибок моей собачки, не то умрешь старой девой.

Все девчонки опять захихикали.

— Тем более, я не понимаю, — начала Браун, — как можно хранить себя для любимого, когда… — Лаванда мечтательно возвела глаза к потолку, — …когда напротив тебя поселили главного красавчика школы.

— Лав, Гермиона не станет трахаться с Малфоем, — сказала Джинни, — Ты что, забыла про их отношение друг к другу?

— Но он прекрасен! — воскликнула Парвати. — Даже она не будет этого отрицать.

Гермиона пожала плечами. Разумеется, она понимала, что он чертовски красив, но под маской аристократа скрывался избалованный и эгостичный ребенок, черт возьми; и она знала это на все сто.

— Эгоистичный ребенок, Грейнджер? — недоуменно протянула Лаванда (Черт, неужели она сказала это вслух?), — Его характер никого не волнует, пока он красив и богат, соображаешь?

Гермиона громко фыркнула. Парвати посмотрела на нее с нескрываемым раздражением и покрутила пальцем у виска, мол, много ты понимаешь в любовных делах, Грейнджер.

— Оставьте ее в покое, девочки, — хоть Джинни сжалилась над бедной Гермионой! — Сама должна понимать, как лучше жить: книжным червем или девушкой.

Говоря «большое спасибо» Всемогущему Мерлину и поминая его незлым тихим словом, Гермиона пожелала всем спокойной ночи и благополучно скрылась в коридорах Хогвартса.

* * *

Гермиона спустилась вниз по лестнице и сказала портрету пароль; он отъехал в сторону, образовав дверной проем. Пылающие щеки обдал легкий ветерок. «Пожалуйста, пусть он уже лег спать, — думала Гермиона, прежде чем зайти внутрь, — Ради Мерлина, пусть его не будет здесь… не сегодня…»

Зря она надеялась на свою удачу.

Атмосфера была заряжена его энергетикой, и Гермиона сразу это почувствовала. В комнате стоял вязкий сигаретный дым; она закашлялась и замахала рукой перед лицом.

«Никогда бы не подумала, что такому гордому чистокровному снобу доставляет удовольствие дурная маггловская привычка,» — подумала Грейнджер. Тяжело вздохнув, она шагнула навстречу разногласиям — в лице Серебряного принца, развалившегося на диване.

Он развалился на нем, закинув ноги на стол; казалось, приход Грейнджер остался для него незамеченным. Между пальцев была зажата сигарета, пепел с которой он смахивал прямо на пол.

— Малфой, здесь не стоит курить, — сказала она как можно тише и спокойнее.

Он поднял одну бровь, затянулся и опять смахнул на пол. Увидев, как пепел падает на ковер, Гермиона поморщилась.

— Что, разве здесь есть кто-то, кто может запретить мне? — он притворно огляделся по сторонам и, не найдя таковых, гнусно ухмыльнулся. — Нет, здесь только грязнокровная зануда Грейнджер.

Это начинало утомлять.

— За все семь лет знакомства ты превосходно отточил свое умение унижать меня, — сказала она, пытаясь сохранить самообладание. — Но впредь я не позволю тебе делать этого.

— Да что ты говоришь, а мне и невдомек, — расхохотался Малфой. — Иди спать, грязнокровка, пока я, не дай Мерлин, не заразился от тебя девственностью.

Почему-то от него слышать это было гораздо неприятнее. Счет 1:0 в пользу Драко Малфоя. И в кои-то веки, она решила послушаться его, да-да. Она бы назвала это красиво: «Уйти с поля боя с минимальными потерями». А на деле это было просто «Сбежать». Она сорвалась с места по направлению к своей спальне, процедив через плечо:

— Ненавижу тебя.

Он усмехнулся и крикнул вслед удаляющейся спине:

— Потому что в душе ты хочешь со мной переспать!

Стоп. Грейнджер дала задний ход. Она не могла просто так проглотить это и уйти, ничего не ответив.

— Мечтая о мужчине, я представляю себе человека, Малфой.

— Человека? Это Уизела что ли? — Он откровенно потешался над ней. — Или нашу знаменитость — шрамоносца, который осчастливил весь волшебный мир одним лишь своим появлением на свет! Может и тебя осчастливит, а, Грейнджер? Ты похожа с ним.

— Правильно говорить, не похожа с ним, а похожа на него, — машинально поправила она.

— Оу, прости, — Малфой включил иронию. — Конечно же, ты похожа НА НЕГО. Такая же задавака, а вдобавок еще и книжный червь, поэтому не стоит открывать свою пасть, чтобы поправлять меня.

Грейнджер, обычно сдержанная, пришла в настоящую ярость.

— Я все понимаю, Малфой. Дома на тебя не обращали внимания, отец весь в делах, времени на семью не остается. А мать слишком занята светскими приемами. Тебе было тяжело. У тебя нет настоящих друзей даже сейчас, — Она не могла остановиться, глядя, как лицо Малфоя меняется с торжествующего на исступленное. — Но это не дает тебе права издеваться над всем, что движется. Создаешь вокруг себя иллюзию, что нужен кому-то. Смешно смотреть на эти жалкие потуги. Если бы ты не был таким сукиным сыном, Малфой, я бы, наверное, жалела тебя. Но ты ведешь себя так, — ее голос понизился до шепота. — Что я просто вынуждена сказать тебе, что ни за какие блага не захотела бы оказаться на твоем месте. Лучше без ног быть, чем на тебя похожей.

Малфой с трудом подавил в себе желание запустить в грязнокровку парочкой Непростительных. В груди клокотало. Он из всех сил сжал зубы, чтобы не было видно, как на скулах заходили желваки.

— Аналогично, — процедил он сквозь зубы.

Гермиона усмехнулась; она уже знала что победила.

— Аналогично? — переспросила она с совершенно негермионским сарказмом.

— Аналогично, — повторил он, найдя в себе силы даже на ухмылку.

— Два раза аналогично, — парировала гриффиндорка.

— В квадрате аналогично, Грейнджер, — сказал Малфой с прежним надменным выражением. — Я лучше сдохну, чем буду похожим на тебя.

— Что ж, прекрасно, — скривив губы, проговорила она и ретировалась.

* * *

— Соврать мне не дадут мои друзья вокруг, — напевал пьяненький Малфой, переодеваясь в дорогую шелковую пижаму, — когда идет девчонка, не пропущу юбчонку.

Да, он действительно выпил перед сном. Виски помог заглушить ему те чувства, что вызвала треклятая грязнокровка своей тирадой. И теперь слизеринец просто хотел спать. Как никогда в жизни.

— Я такой парень, все девчонки мои, — успел пробормотать он перед тем, как погрузиться в мир грез и сновидений.

* * *

Дочитав до точки, Гермиона захлопнула книгу и потушила свет нехитрым заклинанием. Живоглот прыгнул ей на кровать.

— Доброй ночи, Глотик, — сонно пробурчала она, чеша его подбородок и мгновенно засыпая.

* * *

Полет.

Это воистину полет — будто земля ушла из-под ног. И тело лишилось веса, воспаряя ввысь. Они беззащитно дрожали в вышине, находясь в эндорфинном долгожданном экстазе, голодной нирване, затянувшись друг другом до самого фильтра. Они бы упали, не сумев удержаться на тонких нитях темного заклятья.

Нити перепутались. В каждый нерв, в каждую клеточку тела ударили горячей иглой.

Сотня Круциатусов по сравнению с этим казалась бы просто смешной.

Их веки дрогнули, но они продолжали спать. Спокойно и безмятежно. Как младенцы.

— Маскарад начался — тремя этажами выше сказал Альбус Дамблдор и задул свечи, которых требовал сложный черномагический ритуал.