Первоисточник (гет)

Загадка Снейпа не смогла оказать серьезного сопротивления лучшей ученице на потоке. Видимо, достаточного количества логики, чтобы как следует зашифровать подсказку, не было и у составителя стиха. Для преодоления последнего препятствия оставалась самая малость — выпить зелье для защиты от преградившего проход черного пламени. Однако, зельевар проявил свой мерзкий характер и здесь, оставив последнее слово за собой: содержимого нужной бутылочки хватило бы только на одного.

Гарри убедил Гермиону вернуться назад, чтобы забрать Рона и вызвать директора, пока сам мальчик задержит Снейпа до прихода помощи. Слова расчувствовавшейся девочки вызвали в юном гриффиндорце целую бурю эмоций, самыми яркими из которых были признательность, радость и смущение.

Мальчика-который-выжил благодарили. Некоторые почитали. Кто-то восторгался им. Но столь искренних и теплых слов не говорил ему никто.

Только теперь он осознал, насколько тяжело им дался последний час. Разве что поимка летающих ключей не составила особых проблем. А вот все остальное... Их едва не задушили хищные растения, которые маглы могли увидеть разве что в фильмах ужасов. Им пришлось участвовать в безумной шахматной партии, которая больше была похожа на безжалостную битву, чем на интеллектуальную игру. И в этой битве они понесли потери... Гарри с трудом заставил себя не думать о своем друге, лежащем среди павших в сражении гигантских фигур. Последняя пройденная ими комната, хоть и не доставила проблем с ее преодолением, все же послужила неприятным напоминанием о Хеллоуине.

Гарри не привык открыто демонстрировать свои чувства и эмоции. Однако контраст между недавним стрессом и теплотой от слов Гермионы был столь силен, что он не сдержался и обнял ее в ответ.

Пропали тревоги и волнения последнего дня. Гарри не думал о предстоящей встрече со Снейпом. Не думал об угрозе возрождения Волдеморта. Не думал о раненом Роне. Объятия девочки даровали ему столь необходимые спокойствие и уверенность, и он с радостью дарил их в ответ. На некоторое время, Гарри позволил себе расслабиться и наслаждаться наполнявшими его чувствами. Наконец, мальчик со вздохом отстранился.

— Гермиона, я должен идти дальше, — тихо начал он. — Снейп уже там и вряд ли он спокойно ждет, когда его остановят.

Девочка, кивнув, подошла к столу и взяла стоявшую у правого края бутыль. Неожиданно она замерла, глядя на зажатый в руке сосуд.

— Что случилось? — удивился Гарри поведению подруги, медленно переводящей взгляд с одной бутылки на другую.

— Снейп... уже там... Гарри, а как он прошел дальше? — медленно произнесла Гермиона, осмотрев все стоявшие на столе флаконы. — Он же должен был выпить правильное зелье, но все бутылки наполнены до краев!

— Э... Может быть, оно просто было у него с собой? Ведь эта часть защиты сделана им самим, он знал, какое зелье необходимо и легко мог сварить еще.

— Может быть... а может... надо проверить! — девочка выплеснула на пол содержимое самой большой бутыли, три раза постучала по ней палочкой и внимательно пригляделась. — Смотри сюда!

Гарри поправил очки и подошел ближе.

Внутренняя поверхность стекла быстро запотевала. Вот уже ее полностью покрывают капли жидкости, срывающиеся ко дну тонкими ручейками.

— Так и есть, — удовлетворенно сказала Гермиона, вернув на стол заполняющуюся бутылку. — Я читала о таком способе хранения жидкости. Заколдовываешь бочку воды и какую-нибудь склянку, и у тебя будет с собой целая бочка воды в маленькой бутылочке. Гарри, нужного зелья хватит на всех!

Гарри слегка нахмурился, поняв, что она хотела ему сказать. Как и в начале всей этой затеи с защитой камня, вести с собой остальных в сторону неизвестной опасности он не хотел. Но тратить время на споры и новые уговоры было нельзя. Приняв решение, и не желая задерживаться еще дольше, Гарри без слов вернулся к столу, поднял крохотный пузырек, и одним глотком выпил его содержимое.

Гарри ощутил, как по его горлу спускается вниз ледяная волна, расходится к рукам и лопается сотней снежинок в голове. Пройдясь по всему его телу, она оставила после себя холодное покалывание в кончиках пальцев рук и ног.

— Бррр, вроде действует.

Он передал пузырек, постучав по нему палочкой. Маленький сосуд наполнился быстро и тут же был опустошен снова. Гермиона зябко поежилась.

— Да уж, эта жидкость просто ледяная. Идем.

Собравшись с духом, друзья шагнули сквозь плотную завесу, полностью скрывавшую все находящееся за ней. Выйдя из огня, они молча переглянулись. Колдовское пламя не оставило на них никаких следов. А вот переведя взгляд вперед, дети не смогли сдержать изумленный вздох. Этого человека они никак не ожидали увидеть здесь.

— Вы? — синхронно спросили первокурсники.

Квиррелл подробно рассказывал о своей роли в событиях минувшего года. Дети, связанные появившимися по щелчку пальцев профессора веревками, потрясенно слушали. Наконец, когда Квиррелл упомянул, по чьим приказам он действовал, Гермиона не удержалась.

— Профессор, вы же преподаватель Хогвартса! Вы должны помогать и защищать своих учеников! Вы ведь... вы ведь профессор защиты от темных искусств, вы не должны слушать приказы Сами-знаете-кого! — тараторила девочка, для которой осознание того, что за всеми событиями стоял заикающийся, боявшийся собственной тени учитель, стало слишком большим потрясением после всех событий этого дня.

— Вы не должны ему подчиняться, профессор Дамблдор вам поможет, он вас спасет! Он великий волшебник, он защитит вас! Он...

— Заткнись! — резко крикнул незнакомый голос. — Избавься от этой дуры.

— Авада Кедавра!

Вспышка зеленого света, смутно знакомого Гарри. Резкий свистящий звук, и зеленый луч упирается в грудь Гермионе. Она чуть дернулась назад и обмякла, все еще удерживаемая наколдованными Квиррелом путами. Щелчок пальцев, веревки растворились в воздухе, и девочка свалилась на пол тряпичной куклой, выброшенной капризным ребенком.

Гарри с возрастающим ужасом смотрел на неподвижное тело подруги, судорожно хватая ртом воздух, не в силах вымолвить и слова. Из-за накатившей слабости, мальчик не смог удержаться на ногах. Страх, самый сильный в его жизни страх захлестывал его. Он вспомнил, откуда ему знаком именно этот оттенок зеленого. Он не знал всех событий той ночи, когда он лишился родителей, и не знал точного эффекта только что увиденного заклинания. Но остановившийся взгляд Гермионы позволял предположить самое худшее, что могло произойти...

— Дай мне поговорить с ним! — вновь зазвучал неизвестный голос.

Гарри с трудом оторвал взгляд от застывшего лица подруги и повернул голову к стоявшему у зеркала профессору.

— Но повелитель...

— Молчать! Делай, что велено, — приказал неизвестный.

Лицо на затылке Квиррелла легко можно было назвать страшным. Точнее, это было самое страшное лицо, какое только можно себе представить. Но испугаться еще сильнее, чем Гарри был напуган сейчас, он уже не мог.

— Что, Поттер, узнал это чудесное заклинание? Оно никогда не подводит. Девчонка подохла также, как и твои родители... Так почему же ты уцелел тогда?! Что в тебе такого? Хм... подведи-ка мальчишку к зеркалу.

Освободив от пут и забрав палочку, Квиррел схватил его за рукав и потащил за собой.

«Сейчас больше всего на свете я хочу, чтобы Гермиона была жива и с ней все было в порядке», — думал Гарри, молча глядя на зеркало. Он видел своих друзей, живых и невредимых: Гермиона обнимала его, счастливо улыбаясь; радостный Рон хлопал его по плечу. Изображение сменилось увиденным на рождественских каникулах: многочисленные члены его семьи улыбались и махали ему руками. Потом картина снова поменялась. Гарри с друзьями и семьей стояли все вместе, над чем-то весело смеясь.

Неожиданно начала подступать злость. Злость на всю несправедливость, что случилась с ним в этом мире. Постепенно, это абстрактное чувство начало оформляться в ненависть к конкретным людям.

Дурсли. За всю проведенную с ними жизнь, полную лишений и обид. После всех вольно или невольно услышанных разговоров детей своего факультета, он имел представление о том, каким могло бы быть детство с любящими родителями.

Снейп. За все его несправедливое отношение к Гарри и его друзьям. За бесконечные придирки на пустом месте. За молчаливое одобрение выходок слизеринцев. Просто за то, что он такая сволочь.

МакГонагалл. За то, что отказалась выслушать их, из-за чего они и полезли за этим чертовым камнем. За то, что не пыталась защитить учеников своего собственного факультета от нападок сальноволосого. В конце концов, за то, что при всей своей «честности» и «принципиальности», оценила жизнь Гермионы в пять баллов, жалкие пять баллов, по сравнению с тем количеством, что сняла за одну прогулку после отбоя.

Дамблдор. За то, что вообще допустил подобных личностей в школу, директором которой является. За то, что притащил в школу этот дурацкий камень, из-за которого все и началось. За то, что будучи «великим» и «мудрым» проморгал Волдеморта прямо у себя под носом.

Но больше всего, он ненавидел этого урода в затылке. Того, кто отнял у него семью. Того, из-за кого он лишился нормального детства. Того, из-за кого Рон лежит сейчас без сознания, а Гермиона...

Единственным желанием мальчика в этот момент было уничтожить этого монстра, который и был первопричиной всех его бед и несчастий.

— Ну и где мой камень, мальчишка? — окрик урода-в-затылке вернул Гарри к действительности. Он стоял перед зеркалом, стиснув зубы и судорожно сжимая кулаки.

Он резко бросился на Квиррелла, перехватил его палочку и одним резким движением сломал ее. Со всей злости ударил профессора в живот. Удар в челюсть бросил согнувшегося почти пополам Квиррелла на пол. Гарри резко опустил ногу ему на грудь. Противник захрипел и начал судорожно разевать рот, в бесплодной попытке сделать вдох. Сильный пинок перевернул его на живот и на ненавистное лицо посыпались беспорядочные удары кулаков.

С трудом оторвавшись от сцены, разворачивающейся в зеркале Еиналеж, Гарри, с яростным воплем, резко бросился на Квиррелла.

Однако, одержимый профессор, все это время неотрывно наблюдавший за мальчиком, успел среагировать и быстрым взмахом палочки отшвырнул его в сторону. Боль от сильного удара в левый бок и сломанной падением на каменный пол руки подействовала на ослепленного яростью подростка отрезвляюще. Ненависть никуда не делась, но теперь идея броситься с кулаками на вооруженного противника уже не казалась такой удачной.

Попытки подняться на ноги вызвали ухмылку у следившего за каждым движением Квиррелла. Палочка была направлена на мальчика, но добивать его одержимый не спешил, видимо, не решаясь действовать без прямого приказа хозяина.

— Что ж, Поттер, ты бесполезен, как и все остальные, — раздался голос Волдеморта. — Ты мог сохранить свою...

— Авада Кедавра!

Отблески зеленого на стенах. Знакомый свистящий звук быстро летящего предмета. После отзвучавших слов Квиррелл дернулся было в сторону, но уйти от луча заклинания уже не успел. Удар отбросил его прямо на зеркало Еиналеж. Грохот от падения тяжелой рамы и звон разбитого стекла наполнили помещение, эхом отражаясь от голых стен.

Охваченное страшной слабостью тело слушалось плохо. Перевернувшись на живот, подтянув под себя колени и оперевшись на здоровую руку, Гарри кое-как принял сидячее положение. В глазах потемнело, и мальчик с трудом сдержал подкатившую к горлу тошноту. Похоже, при падении он ударился еще и головой, но не обратил на это внимания из-за боли в сломанной руке. Когда зрение прояснилось, он, стараясь не делать резких движений, нащупал рядом с собой слетевшие очки и вернул их на привычное место. Медленно повернулся направо, откуда прилетело сразившее врага заклятье. У самого входа в комнату, прислонившись спиной к стене, тяжело дыша и сжимая палочку дрожащей рукой, сидела Гермиона Грейнджер.