Интервью с Джастином Финч-Флетчли (джен)

Ли Джордан: Приветствую наших постоянных слушателей! В эфире Британской маговещательной корпорации передача «В гостях у Бруно». Продолжаем отмечать десятую годовщину падения Волдеморта! Сегодня у нас в гостях ветеран Битвы за Хогвартс, член Комиссии Юноны Порции и известный борец за права новокровных волшебников Джастин Финч-Флетчли. Привет, Джастин. Давненько не виделись!

Джастин Финч-Флетчли: Думаю, с последней встречи Отряда Дамблдора.

Ли: И как дела?

Джастин: Великолепно. А у тебя?

Ли: Вопросы здесь задаю я! Ты вообще-то попал к безжалостному и въедливому интервьюеру [Смех] Если серьезно, то спасибо, что пришел. Все мы отлично помним день, когда Том Марволо Риддл испустил свой змеиный дух, но хотелось бы вернуться немного назад и начать с августа 1997 года, когда Упивающиеся смертью захватили Министерство и начали преследовать магглорожденных.... ой, прости, новокровных. Что поделаешь, дурная привычка!

Джастин: Ничего.

Ли: Но тебя эти преследования практически не коснулись.

Джастин: Верно. Мне не пришлось убегать и спасаться. Мой отец был заместителем министра обороны в кабинете Джона Мейджора. Это предшественник Тони Блэра, стоявшего у власти в девяносто седьмом году.

Ли: Насколько я понимаю, твой отец — тори, но в девяносто седьмом правили их враги лейбористы. Как получилось, что у твоего отца хватило политического влияния, чтобы тебя защитить?

Джастин: Ну, я бы не стал говорить о «врагах», особенно когда речь идет о национальной обороне и международных отношениях, чем, собственно, и занимается мой отец. По этим вопросам между партиями нет особой разницы. Честно говоря, никто бы не удивился, если бы Блэр предложил отцу остаться на своем посту. Всем известно, что он — первый кандидат в министры, когда консерваторы снова придут к власти.

Ли: Тогда возвращаюсь к своему вопросу. Расскажи, что ты делал в день, когда произошел переворот.

Джастин: Я был дома, пытался понять, что происходит, и связаться с друзьями с помощью сов или камина. Я как раз собирался вызвать Эрни...

Ли: Эрни Макмиллана?

Джастин: Да. Я бросил в камин горсть порошка, позвал Эрни, и получил очень странный ответ. С таким я столкнулся впервые. Ну, про это все помнят: в воздухе повисла надпись зелеными буквами «Каминная сеть перегружена. Пожалуйста, подождите, в ближайшее время мы с вами свяжемся». Честноговоря, я расхохотался. Было похоже на очередную выдумку Артура Уизли, после того, как тот узнал про автоответчики. Я сел и стал ждать, как и большинство новокровных волшебников. Думаю, в тот день все мы сидели и ждали.

Ли: Пока кто-то не появлялся из камина.

Джастин: После чего никто больше этих новокровных волшебников не видел.

Ли: Но в твоем случае из камина никто не появился.

Джастин: Я не помню, чтобы кто-то выходил из камина. Что я помню, это как отец трясет меня за плечо, повторяя, что у него срочное сообщение от премьер-министра и нас обоих немедленно вызывают на Даунинг-стрит. Блэру только что назначили встречу от имени нового министра магии Пия Тикнесса, и ему был нужен кто-то, кто разбирается в том, что происходит в магической Британии.

Ли: Мы еще вернемся к твоей встрече с премьер-министром и ее последствиям. Но хотелось бы услышать о том, что выяснилось уже позже. О том, что на самом деле стряслось, когда ты вызвал Эрни Макмиллана по камину.

Джастин: Ну, первый раз я заподозрил, что дело нечисто, несколько месяцев спустя, когда всем уже было ясно, что задумало правительство Упивающихся смертью, особенно в отношении новокровных. Но, как я уже сказал, я думал, что со мной они связываться не рискнут. Я же был на встрече Блэра с Тикнессом, и было бы безумием пытаться меня похитить, что на улице, что дома! А потом я сидел дома вместе с сестрой. Саманте пятнадцать и магических способностей у нее нет. Она как раз купила компьютер, не могла его настроить и позвонила в службу поддержки. Через минуту ей надоело ждать, она включила громкоговоритель...

Ли: Всем ведьмам и колдунам, которые не знают, что такое громкоговоритель, рекомендуем отличные образовательные курсы по немагической культуре! Прошу прощения, продолжай.

Джастин: И я услышал, как голос в громкоговорителе сказал: «В настоящее время все операторы заняты. Пожалуйста, подождите, в ближайшее время мы с вами свяжемся». И я начал кричать: «Положи трубку, Саманта. Положи трубку! Брось ее немедленно!» Понятно, она уставилась на меня как на ненормального, а я ее оттолкнул, и стал накладывать на телефон «Редукто!». Снова и снова. [Пауза].

Ли: Похоже на заклятье забвения, наложенное небрежно и в спешке.

Джастин: Так я и подумал. И понял, что это каким-то образом связано с объявлением «Пожалуйста, подождите!» по каминной сети, и что до того, как отец меня растолкал, что-то произошло. Я до сих пор не знаю, сколько это заняло времени: я не помню, когда решил вызвать Эрни и когда появился отец. Может, прошло полчаса, а может — три четверти часа, точно не скажу. Видимо, меня похитили... а потом освободили. И наложили заклятье забвения. Если судить по моей реакции на звонок Сэм, то, что произошло в промежутке, вряд ли было особенно приятным. Но я не знаю, кто, когда и почему решил меня вернуть.

Ли: От такого у всякого крыша поедет.

Джастин: У меня чуть не поехала, честно говоря.

Ли: После войны тебе удалось что-то прояснить?

Джастин: Да. Меня действительно похищали. Когда я прочел эту запись... Понятное дело, я уже подозревал правду, но все равно потрясение было сильным. Такая короткая, небрежная фраза: «Б.Л., несмотря на приказ, захватила Дж.Ф-Ф. После спора с Я. наложила «Обл.» и вернула».

Ли: Где ты ее обнаружил?

Джастин: В дневнике Северуса Снейпа. Это самый полный и подробный источник сведений о действиях ближнего круга Волдеморта в тот год.

Ли: Мы еще вернемся к дневнику Снейпа, когда речь зайдет о Комиссии Порции.Можно ли понять из него, что с тобой произошло?

Джастин: Опираясь на дневник, можно предположить, что в рядах Упивающихся смертью не было единства по поводу того, как поступать с обычными людьми. Яксли и его сторонники были за то, чтобы не озлоблять магглов, по крайней мере пока Упивающиеся не возьмут прочно власть в свои руки. Им удалось убедить Волдеморта.

Ли: Что дает ответ на вопрос, которым многие наверняка задавались: почему он немедленно не возложил на себя корону, как подобает уважающему себя маньяку!

Джастин: Да, это не его стиль.

Ли: Это точно. Хотел бы я побывать на собрании, где Яксли впервые выступил со своим предложением. «Может, посидишь в заднем ряду, приятель, подождешь, пока мы управимся, а то как бы магглы не взбрыкнули». Надо думать, рисковое было дельце!

Джастин: Противники Яксли считали, что с грязными магглами не стоит особо церемониться, и подыскивали повод, чтобы развязать открытую войну. Похищение сына одного из ведущих политиков Королевства для них было как раз таким поводом, а на то, что он — в смысле я — был в списке тех, кого трогать было не велено, им было плевать. Но, если верить Снейпу, как только я оказался в Малфой-маноре, об этом немедленно известили Яксли, который тут же связался с Волдемортом. Тот распорядился прекратить любые развлечения, которые они успели устроить, и вернуть меня домой.

Ли: Ты знаешь, что ты — единственный колдун на свете, который может заявить: «Волдеморт спас мне жизнь»?

Джастин: Знаю.

Ли: Уникальное исключение из общего правила.

Джастин: Знаю. Можешь поверить, думать об этом жутковато. Порой мне мерещится, что на мне теперь тоже Знак Мрака.

Ли: Сторонников решительных действий возглавляла...

Джастин: Беллатрикс Лестранж. Я был ее личным пленником в течение получаса, а может, и чуть дольше. Сам понимаешь, что за это время Беллатрикс Лестранж могла сотворить с маленьким мерзким грязнокровкой из Отряда Дамблдора. Я пытался вообразить это много раз. Особенно после того, как услышал, что случилось с Гермионой. [Пауза]. Но Беллатрикс не допросишь, восстанавливать память слишком опасно, поэтому я, видимо, никогда не узнаю, что там произошло. Понятно, мне хочется знать, как... как я себя вел, как я держался. Гордо и уверенно, или вопил от боли и молил о пощаде? И, конечно, что именно она со мной делала. Снейп не оставил никаких намеков. [Пауза]

Ли: Мне всегда казалось, что она... язвила тебя насмешками.

[Смех]

Ли: Знаешь, драматическая ирония, метафоры там всякие, ложный пафос...

Джастин: Каламбуры, пародии, литоты и сатирические выпады.

Ли: Вы слушаете «Приключения лягушонка Эттли». На самом деле вы слушаете «В гостях у Бруно». В гостях Джастин Финч-Флетчли, и через минуту мы продолжим передачу.

* * *

Ли: Вернемся к той роли, которую ты сыграл во время войны. Тебя с отцом вызвали на Даунинг-стрит...

Джастин: До этого обстановка обострилась еще больше. Мы уже стояли у двери, когда прилетела сова от профессора Спраут. Естественно, ясразувскрылписьмо. Там было только два слова: «Уезжай немедленно!». У нас был план, если дело дойдет до худшего, как прятать и переправлять новокровных в безопасные места, так что я знал, каким маршрутом двигаться, кто меня укроет и так далее. Кстати, по моему глубокому убеждению, очень несправедливо, что Эймос Диггори за все, что он сделал, получил всего-навсего Орден Мерлина второго класса. Он, рискуя собственной жизнью, спас больше десятка колдунов!

Ли: Но ты, очевидно, этим планом не воспользовался. Почему?

Джастин: Ну, меня так воспитали, что если тебя вызывает премьер-министр, значит, страна в беде, и скрыться было бы позором. Отец часто повторял, что Финч-Флетчли рождаются с чувством долга. Это у нас в крови, так что я не мог ему заявить: «Извини, папа, ты ступай к министру, а я отправляюсь во Францию!» Я сказал, что профессор Спраут прислала записку насчет учебников для седьмого курса, и мы пошли. Что касается самой встречи... Тикнесс рассыпался в уверениях, что стремится поддерживать хорошие отношения с маггловским обществом, но всячески уклонялся от ответа на вопрос, собирается ли он противостоять Волдеморту, и намекнул, что у его правительства «могут быть другие приоритеты» по сравнению с правительством Скримджера.

Ли: Раз тебя позвали на встречу, значит, хотели узнать твое мнение. Само собой, после того, как Тикнесс отбыл восвояси.

Джастин: Конечно. Я прочитал записку профессора Спраут и объяснил, что она означает. Когда вся толпа маггловских чиновников рассосалась, отец меня хорошенько отчитал за то, что я его обманул, но не думаю, чтобы он сильно сердился. Он был слишком доволен, что я так удачно сделал свой первый ход в мире большой политики. Но даже если бы меня не позвали, вопрос о том, какой режим собирается установить Тикнесс, быстро прояснился бы и так. На Даунинг-стрит получают «Ежедневный пророк», а там было полно сообщений о новых законах и арестах по обвинению в «хищении магической силы».

Ли: А как маггловские чиновники с тобой обращались? Ты ведь после этого присутствовал на множестве секретных совещаний. Как насчет подозрительных взглядов исподтишка? Или шуточек насчет полетов на метлах? А?

Джастин: Ничего подобного не было. Думаю, нашего родового имени было достаточно, чтобы решить эту проблему, если она вообще существовала. Наша семья многие поколения служит королю и отечеству, мои предки много раз отличались на высоких постах, так что никому в голову не могло прийти, что Финч-Флетчли способен на какие-то... что он способен изменить долгу перед страной.

Ли: Под «страной» ты подразумеваешь Соединенное Королевство, как называют маггловскую Британию?

Джастин: Ох, опять...

Ли: Ты же понимаешь, Джастин, почему я спрашиваю. Этот вопрос новокровным задают постоянно.

Джастин: А я постоянно отвечаю, что речь не идет о «двойном долге». Почему надо ограничиваться цифрой два? Мы все имеем обязанности перед семьей, местом, в котором живем, церковью, в которую ходим, людьми, которых любим. Долгов гораздо больше, чем два. Я живу в магической Британии, я работаю в магической Британии и я подчиняюсь законам магической Британии. Но это не значит, что мне безразлично, что происходит с моей лишенной магических способностей родней. Мы все готовы исполнять множество обязанностей, которые не всегда совпадают. Это верно по отношению к Уизли, Лонгботтому и Поттеру не меньше, чем по отношению к Криви, Финч-Флетчли или Грейнджер.

Ли: Так-то оно так, но с тобой дело обстояло немного по-другому. Ты участвовал в переговорах на самом высоком уровне насчет того, не следует ли магглам использовать против волшебников свое невероятно разрушительное оружие.

Джастин: Если ты имеешь в виду, что ни один чистокровный волшебник так бы не поступил, не стал бы мараться в грязи, не унизился бы до того, чтобы использовать маггловское оружие, даже чтобы победить Волдеморта...

Ли: Нет, я не то...

Джастин: Тогда я скажу так: по-моему, ты ошибаешься. А если ты прав, тем хуже для чистокровных волшебников.

Ли: Дело не в том, чтобы унизиться до использования маггловских придумок. Дело в том, что оружие — чужое. Оно принадлежит людям, у которых свои интересы, не совпадающие с нашими.

Джастин: Когда заключаешь союз, это всегда так. С моей точки зрения, те, кто боролся с Волдемортом, были законным правительством магической Британии, во главе которого стоял Кингсли Шэклболт. Правительство Шэклболта заключило союз с правительством Блэра против Волдеморта.

Ли: Ну, тут мы забежали вперед. А если бы Шэклболт не обратился к Блэру от имени Ордена Феникса, и ты был бы единственным волшебником на переговорах, ты бы все равно помогал Блэру и маггловским военным?

Джастин: Я помогал бы им свергнуть Волдеморта, что было на благо колдунов и ведьм, а не только магглов.

Ли: Но, Джастин, магглы не просто собирались свергнуть Волдеморта. Они собирались использовать оружие, которое не разбирает — светлый волшебник или темный.

Джастин: Верно. И можно долго спорить, правильный ли я сделал выбор, и был ли прав министр, в смысле Кингсли Шэклболт. Но я бы поступил точно так же, если бы роли поменялись. Если бы на Даунинг-стрит распорядились похищать и убивать ведьм и колдунов, я бы стал помогать Министерству магии это прекратить. Я не стал бы помогать Министерству поработить британских магглов и не стал бы помогать маггловским властям поработить волшебников.

Ли: Даже ненамеренно?

Джастин: Но как... как я мог... Я не собирался скрываться и уклоняться от ответственности только потому, что мог ненамеренно причинить зло!

Ли: Я в этом уверен. Давай вернемся к твоему рассказу, и остановимся на подробностях. Кингсли Шэклболт, который по приказу Скримджера работал под прикрытием, отказался от маскировки и предложил наладить связь между Правительством Великобритании и Орденом Феникса.

Джастин: Кингсли приняли крайне настороженно. Отец спросил, могу ли я за него ручаться, а я не мог. Я тогда ничего не знал об Ордене Феникса. Думаю, кроме Гарри, Рона и Гермионы о нем в Хогвартсе не знал никто. Все, что мне было известно о Шэклболте — что тот был одним из авроров, которые пытались арестовать Дамблдора по распоряжению Фаджа и его прихвостней. Кингсли пытался рассказать мне о разговорах, которые у него были с Гарри, в надежде, что тот передал их Отряду Дамблдора, но, конечно, Гарри не делал ничего подобного. Так что я никак не мог ручаться, что Шэклболт тот, за кого себя выдает. Я спросил, может ли поручиться за него профессор Спраут, но она не состояла в Ордене Феникса. Зато профессор Макгонагалл состояла, и ей удалось ненадолго вырваться из Хогвартса и заверить меня, что все в порядке. В свою очередь, я заверил кабинет министров, что профессору Макгонагалл можно доверять, и после этого... Собственно, в этом и состояла моя роль в войну. Я был своего рода передающей инстанцией. Роль не особенно выдающаяся.

Ли: Но очень нужная. Чем еще вы с Шэклболтом занимались до битвы за Хогвартс?

Джастин: Кингсли в основном посещал военные базы, чтобы убедиться, что там нет агентов Волдеморта и что ни летчики, ни пехотинцы не находятся под Империусом. Ну а я... негласно подразумевалось, что я слежу, чтобы Кингсли сам не учинил что-нибудь подобное. С одного экипажа вообще не спускали глаз, полностью изолировав его от внешнего мира, потому что они были в постоянной готовности на случай, если удастся определить местонахождение Волдеморта. Планировалось ударить по нему крылатыми ракетами. Но нам так и не удалось получить достаточно точных данных.

Ли: И к лучшему, потому что даже если бы вы разрушили его тело...

Джастин: Мы тогда этого не знали. Мы понятия не имели о хоркруксах.

Ли: Потому что Дамблдор взял с Гарри обет молчания.

Джастин: Один из многих случаев, когда задаешься вопросом — почему Дамблдор так поступил? Речь шла об информации, которую Волдеморт любой ценой стремился удержать в секрете. Казалось бы, именно поэтому Дамблдору следовало довести ее до всеобщего сведения. Я понимаю, что в смысле ума и опыта мне до Дамблдора далеко, но все-таки...

Ли: Помнишь Мэнди Броклхёрст? Которая с Рэйвенкло?

Джастин: Конечно.

Ли: Она уже несколько лет пишет книгу «Военная стратегия Альбуса Дамблдора» и недавно призналась мне, что это будет или самая длинная книга в истории магического мира, или самая короткая. Как она мне сказала: «Или речь идет о бесконечной серии невероятно тонких ходов и многоступенчатых сложнейших решений, от которых голова идет кругом, настолько они продуманы. Или остается только поднять руки и признать, что я не имею ни малейшего понятия, почему он все это наворотил».

Джастин: [Смеется]. Я ее хорошо понимаю.

Ли: Мы пропустим большую часть следующего года и сразу перейдем к пятому мая девяносто восьмого.

Джастин: Ну, на меня вышел Кингсли Шэклболт, с которым связалась профессор Макгонагалл. По ее словам, Волдеморт собирался напасть на Хогвартс, и им нужны были все палочки, какие они смогут раздобыть. На Даунинг-стрит тут же отреагировали...

Ли: Об этом мы подробно поговорим чуть позже. Что произошло, когда мы все очутились в Хогвартсе, всем хорошо известно, так что не будем тратить время на пересказ. Единственно, что каждому запомнилось что-то свое. А что больше всего поразило тебя?

Джастин: Как я в первый раз увидел Волдеморта. К счастью, это был и последний раз. Мы приготовились к бою, и тут раздался крик, что Гарри мертв, и мы увидели Хагрида с его ношей, а за ним — Упивающихся смертью. Они были слишком далеко, чтобы различать лица, даже если бы сняли свои идиотские маски, но с одним из них явно было что-то не то. Когда они приблизились, я понял, в чем дело: он не шел, как все остальные, он парил в воздухе. И он говорил, так что я сразу решил: вот это и есть Тот-кого-нельзя-называть. Он продолжал бахвалиться и лгать, и все это время висел в воздухе. И я почувствовал, что страх отступает, и вместо него меня охватывает ярость...

Ли: Из-за того, что он говорил?

Джастин: Из-за этого тоже: мы все понимали, что он лжет, будто Гарри струсил и скрылся. Это была такая явная ложь, что на нее даже нельзя было толком рассердиться. Но это его дурацкое висение в воздухе! Как будто он заявлял: «Смотрите, ничтожные смертные, я не оскверняю ног грубой землей», и мне... Я понимаю, что может сложиться впечатление, что я это придумал, раз уж враг мертв и его можно безнаказанно оскорблять. Но даю тебе честное слово, что мне хотелось выкрикнуть: «Заткнись уже, кривляка хренов!», когда Невилл сделал свой ход!

Ли: Успей ты первым, история бы пошла другим путем!

Джастин: Хорошо, что я не успел. [Смех]. Потом оказалось, что это парение в воздухе... Это очень интересная история, которую мы узнали только после войны. Это тоже из дневника профессора Снейпа. Он пишет, что когда впервые познакомился с Волдемортом — с Волдемортом в версии 1.0., так сказать, — тот был ужасно неуклюж, что мало подходило колдуну, который жаждал внушать страх всем и каждому. В то же время, судя по описанию профессора Дамблдора, молодой Том Риддл отличался изяществом и точностью движений. Снейпу, когда тотн сумел войти в доверие к Волдеморту, удалось открыть причину: вскоре после окончания Хогвартса Волдеморт наложил на себя целую серию заклятий — очень сложных и опасных заклятий, которые сделали его нечувствительным к боли.

Ли: Большое преимущество в любой схватке!

Джастин: Поэтому сразу возникает вопрос — почему ни один волшебник до такого раньше не додумался? Ответпрост. Вернее, два ответа. Во-первых, это сложнейшее колдовство, и оно предполагает огромное могущество. А еще необходима сила воли. Заклятье отнимает очень много времени и требует полной сосредоточенности: оно должно захватить буквально каждое нервное окончание. А во-вторых, у заклятья имеется побочный эффект, хорошо известный маггловской медицине. Магглы иногда рождаются без рецепторов боли. Таким людям очень сложно даются любые жесты. Боль обеспечивает обратную связь, которая не позволяет суставам вывернуться в неестественной позиции, и так и застыть. После возрождения Волдеморт в версии 2.0. решил максимально ограничить свои движения, потому что был помешан на том, какое впечатление производит. Поэтому он никогда не ходил, если мог аппарировать, летать или парить в воздухе. Между прочим, если вы поглядите в думосбор на воспоминания о Волдеморте, то увидите, что тот никогда не моргал.

Ли: Змеиная мода! [Смех].

Джастин: Это тоже. А еще потому, что он не чувствовал попадания в глаз мелких частиц, которые запускают моргательный рефлекс. И он наложил на себя еще более жуткой и сложное заклятье, которое избавило его от необходимости спать.

Ли: Тем самым осуществив мечту параноика.

Джастин: Да. Это заклятье было наложено в сорок восьмом, так что пятьдесят лет, до девяносто восьмого года, он ни разу не сомкнул глаз. Думаю, что со временем мускулы так свело, что он не смог бы закрыть глаза, даже если бы захотел. Он умер с открытыми глазами, и когда сотрудники Министерства занимались его телом, они пытались их закрыть, но не смогли.

Ли: Как Снейпу удалось все это разузнать?

Джастин: Как зельевар, он постепенно стал кем-то вроде персонального целителя Волдеморта. Тот советовался со Снейпом о том, что надо сделать, чтобы его новое тело было в порядке.

Ли: Забавно, Джастин, но когда ты рассуждаешь о могуществе Волдеморта, все звучит совершенно нормально, но когда речь заходит о его силе воли, это как-то...

Джастин: Понимаю.

Ли: Сложно принять.

Джастин: Да, когда мы говорим о великих исторических преступниках, нам не хочется признавать за ними других достоинств, кроме грубой силы и каких-то особых умений.

Ли: Вряд ли они стали бы великими преступниками, если бы у них не было других достоинств. Так и остались бы самыми заурядными правонарушителями!

Джастин: Именно.

Ли: Однако мы знаем колдуна, который сравнялся с Темным Лордом, и даже превзошел покойника если не магическими способностями, то решимостью, силой духа, силой воли — можешь назвать, как хочешь.

Джастин: Полагаю, ты говоришь о Гарри.

Ли: Да. Учитывая, что произошло в Малом Хэнглтоне, можно уверенно заявить, что Гарри превосходил Лорда по всем статьям.

Джастин: Помню, когда я впервые прочитал в «Придире» рассказ Гарри о том, что произошло на кладбище, мне было трудно поверить, что он сумел преодолеть наложенный Волдемортом «Империус», а потом в схватке лицом к лицу загнал заклятье Волдеморта обратно в палочку. Но из дневника профессора Снейпа очевидно, что так все и было. Волдеморт был настолько задет происшедшим, что обсуждать это с ним было смертельно опасно в буквальном смысле слова. Он понимал, что означает победа Гарри в столкновении «Приори Инкантатем». Тут требовалась прежде всего сила духа, и Том бесился от одной мысли, что проиграл схватку.

Ли: Диктаторы обычно преклоняются перед собственной силой воли.

Джастин: Согласен.

Ли: Кстати, у людей, которые строчат нам письма насчет того, что «Гарри Поттер — это новый Темный Лорд», после твоих заявлений будет настоящий праздник.

Джастин: Ты знаешь его лучше меня, так что поинтересуйся при случае, не найдется ли у него места для еще одного приспешника.

Ли: Мы предпочитаем называться «прихвостнями». Если серьезно, я не уверен, что это так. В смысле, что я знаю Гарри лучше, чем ты.

Джастин: Твой лучший друг приходится ему шурином.

Ли: И благодаря этому у меня отличные места на всех парадных мероприятиях. Но это не означает, что... Ладно, давай немного отклонимся от темы. Я сберегаю самые лучшие анекдоты о Гарри Поттере для собственных мемуаров, так что, может, поделишься? [Смех].

Джастин: Боюсь, не получится. На встречах Отряда Дамблдора Джинни или Гермиона обычно тащат его за собой, чтобы он поприветствовал всех, как полагается... Постой, кажется, припоминаю что-то вроде анекдота с одной из таких встреч. Эрни вцепился в Гарри и попытался внушить ему, как важно уметь завоевывать друзей и влиять на людей. Он вытащил на свет историю с «Наследником Слизерина». Помнишь эти слухи на втором курсе? Так вот, Эрни заявил, что ничего подобного не случилось бы, если бы Гарри с самого начала вел себя более раскованно. Эрни принялся рассуждать: «Надо было сразу, как ты приехал в Хогвартс, обойти столы всех Домов и представиться, особенно первокурсникам». Гарри ответил, что он понятия не имел, что так можно себя вести, тем более что остальные первокурсники не делали ничего подобного. Эрни заявил: «Но ты же был не простой первокурсник, ты был Гарри Поттер». Гарри уставился на него и спросил: «Ты что, хочешь сказать, что я был единственным учеником, которому следовало представиться всем остальным именно потому, что все про меня уже и так знали?». Эрни, понятно, растерялся и забормотал: «Ну, если ты так подходишь, действительно звучит по-идиотски, но...» Гарри оборвал его на полуслове и сказал: «Вот так бы я себя и чувствовал в одиннадцать лет, устрой я такое представление». На чем разговор и завершился.

Ли: Не спорю, звучит по-идиотски, но в чем-то Эрни прав. Это не означает, что он должен был раздавать визитки направо и налево...

Джастин: Но он мог бы приложить усилия для того, чтобы все поняли, что он не считает себя выше других? Многие в свое время принимали его неуверенность в себе и замкнутость за высокомерие. Если уж речь зашла о Гарри Поттере, и тем более — о Гарри, наследнике Темного Лорда, не могу удержаться, чтобы не изложить свою любимую теорию.

Ли: Давай!

Джастин: Это в связи с тем, что он всегда хотел стать аврором и больше никем. Поневоле задашься вопросом: какие личные особенности связаны с такого рода работой? У магглов есть определенные стереотипы касательно полицейских, точнее, того, как те видят мир. Они делят людей на три категории по убывающей степени значимости. Первыми идут сослуживцы, прежде всего те, с кем работают на одном участке. Ради них полицейский пойдет на все, забросит самое важное дело, если у коллеги неприятности. Вторые — «плохие парни», и полицейские готовы на все, чтобы те получили по заслугам. Постоянно приходится бороться за то, чтобы полицейские видели в преступниках, а на самом деле, в подозреваемых, людей, чьи права надо уважать.

Ли: А третья категория?

Джастин: Все остальные. Штатские, так сказать. Чтобы их защитить, иной раз приходится жертвовать жизнью, но это не означает, что им придают особое значение. Просто шумный задний план для борьбы первой категории со второй. Думаю, в этом смысле Гарри — типичный полицейский. Правда, первая категория у него пошире, чем обычно у таких людей: он считает своими всех, кто сражался с Волдемортом. Но в остальном все совпадает. Что утешительно, люди с подобным складом ума обычно не интересуются политическими интригами и заговорами, без которых Темному Лорду не пробиться к власти. Они для этого слишком прямолинейны.

Ли: А как насчет «полицейского государства»?

Джастин: Полицейское государство никак не связано с полицейским участком. Вы можете вообразить, чтобы начальник с заместителем заявили: «Мы тут подумали и решили, что нам нужно побольше власти, и чтобы штатские не совали нос в наши дела, так что давайте устроим переворот»?

Добавлю еще, что среди тех, кто идет в полицию, на удивление много людей, которых в детстве избивали, оскорбляли и так далее. Думаю, примерно половина из них надевает форму, чтобы палка наконец-то оказалась в их руке, а не в руке отца. А вторая половина хочет добиться, чтобы никому, или почти никому не довелось пережить то, что выпало на их долю.

Ли: Через минуту мы вернемся и продолжим беседу с Джастином Финч-Флетчли. В конце программы мы ответим на ваши вопросы, так что если вы хотите спросить Джастина о чем-то, пишите нам!