Охота на наргла (джен)

— А теперь поднимите руки, да-да, вот так, и повернитесь.

Гарри Поттер сделал как сказали, переступил одервенело. Очень хотелось попрыгать, поприседать и подвигаться. Ноги заледенели до бесчувствия. В детектирующую пентаграмму в обуви было нельзя, и он уже час стоял босиком на каменном полу. Почему пентаграмму нельзя было напечатать на теплом коврике, Гарри не знал, но собирался выяснить. Идея про коврик пришла ему полчаса назад и с каждой минутой казалась все гениальнее.

Стоять было скучно, а разговаривать — нельзя, поэтому Гарри рассматривал белые ширмы вокруг, двигающиеся по ним узоры, похожие на лианы и змей, и считал желтых бабочек над головой эксперта Мунго по магическим расстройствам. От эксперта была видна тень на ширме, бабочки же тени не отбрасывали никакой. Просто трепетали над ширмой, иногда за ней скрываясь. Ни змей, ни бабочек нормальным магам видеть не полагалось, поэтому Гарри тут и стоял.

Нужно было, конечно, молчать о галлюцинациях... Если бы не начались сложности с аппарацией, он бы и молчал. Но они начались, и он почему-то решил, что рассказать о бабочках — хорошая идея. Не лучшее его решение, да и Рон с Гермионой сочли нужным признаться, что тоже видят странное, чтобы его опять не сочли сумасшедшим... Пусть бы сочли, честное слово, все лучше, чем проходить трехчасовое обследование каждые три дня да еще и зелья пить, от которых голова болит.

Но предыдущий вид обследования ему нравился больше. Тридцать раз зажигать свечу, сидя в кресле, не в пример лучше, чем мерзнуть в пентаграмме.

— Прекрасно, мистер Поттер, можете одеваться, — сказал эксперт Перри. Бабочки у него над головой посинели — недоволен был эксперт. Интересно, уклонится от ответа на прямой вопрос или все же нет?

— Вы узнали что-нибудь новое? — спросил Гарри, надевая носки. И чуть не застонал в голос от сладостного ощущения тепла. Жизнь оказалась прекрасна и замечательна. Теперь — горячего чаю, и можно на подвиги.

— Несомненно, — сказал эксперт. — У вас очень интересный случай, но я все ближе к разгадке.

И — если верить бабочкам, совсем потемневшим, — соврал.

Гарри вышел из-за ширмы, пожал эксперту руку, мельком посмотрел на плакат у двери «Магические паразиты: знай врага в жвалы» и решил, что больше сюда не вернется. Хватит. Толку никакого. Лучше он сдастся Невыразимцам на опыты, пусть только дадут Нерушимый Обет никогда ему не лгать. Может, хоть польза будет... Например, он вполне может работать детектором лжи. Для детекторов не обязательно стабильно аппарировать.

Когда Гарри вышел из кабинета, Гермиона уже ждала его. Стояла у грустного фикуса у окна, обхватив себя руками. Ожесточенно терла предплечья, а над ее головой роем вились полупрозрачные, как ледышки, бабочки.

— Ты представляешь, здесь заблокированы заклинания не медиков! — сказала она с возмущением. — Даже согреться не дают!

Конечно, ей холодно. Она же в летней мантии и сандалиях. Даже без носок.

— Предлагаю попрыгать, — сказал Гарри.

Когда из кабинета своего врача вывалился Рон, они, обнявшись, сосредоточенно скакали по коридору. Два прыжка к лестнице, два к окну. Бум-бум каблуками по плитке. Цветочки на ней в ужасе закрывались и опадали.

Рон поднял на них брови и улыбнулся. Губы у него были белые.

— Отличная мысль.

Прыгать втроем было менее удобно, зато куда более весело. Они остановились, только чуть не своротив фикус. И расхохотались, вцепившись друг другу в плечи.

— Как здорово! — раздался звонкий голос от лестницы. Гарри развернулся резко — как и Рон, как и Гермиона, — но сумел-таки не выхватить палочку, потому что голос все же узнал.

В конце коридора стояла Луна в голубом маггловском платье, полосатых, красно-желтых носках и серебристых сандалиях.

— Тут так холодно, правда?

— Ага, — сказал Гарри. Вокруг головы Луны никаких бабочек не было. Зато на ее волосах лежало нечто невообразимое, из серебристых лент, похожее на тюрбан. Ленты шевелились.

— Луна-Горгона, — тихо хихикнула Гермиона рядом. — Почему мы ее такой раньше не видели, интересно?..

— Это все их ритуалы, — поморщился Рон. — От них хуже, а не лучше, я давно понял... Луна, ты с нами за компанию лечиться пришла?

— Рон! — Гермиона укоризненно ткнула его в бок.

Луна улыбнулась и покачала головой. Поджала левую ногу и прыгнула с одной плитки на другую. Не задев шарахнувшихся от нее цветов-рисунков.

— Очень согревает! Ну что ты, Рон. Я вас пришла искать, мне сказали, что вы в Мунго.

— И тебя пустили? — спросил Гарри. Доступ на этот этаж вроде же был ограничен? Он отчетливо помнил очень серьезного медбрата у двери, он даже направление Гарри проверял, хоть и видел его несколько раз в неделю, да и не узнать Гарри было сложно, его вечно все узнавали.

— Ну конечно, — сказала Луна. Провернулась на носке, подняв руки. — Я же сказала, зачем.

Ну, конечно. Где Луна — а где рациональные объяснения.

— А зачем ты нас искала?

Она остановилась и посмотрела на Гарри, склонив голову к плечу. И, несмотря на то, что она по-прежнему стояла на одной ноге, Гарри сразу — мгновенно — поверил, что дело серьезное и настоящее.

— Мне нужна помощь, — сказала Луна. — Мне нужно спасти человека. И, может быть, даже не одного.

* * *

Они спустились в столовую Мунго на первом этаже, для персонала и посетителей. Взяли чайник кипятка и чайник заварки у хмурой дежурной ведьмы ( «У вас полно шлизов», — сообщила ей Луна) и сели за маленький стол в углу, у очередного больничного фикуса. На фикусе одиноко висела новогодняя гирлянда.

Гарри, Рона и Гермиону ждало последнее на день обследование: разговор «по душам» с их ведущим врачом, он же допрос, через час, поэтому заколдованные двери Мунго их бы на волю не выпустили. А жаль. Даже в пабе напротив больницы заварку клали не в пример лучшую, чем тут.

— Зато горячий, — произнес Гарри неубежденно, глядя на коричневатую водичку.

— А, — сказала Луна. И выложила перед ними на стол три маггловских пакетика «Твиннингз». — Я подумала, что вам наверняка местный чай не нравится.

— А тебе? — удивился Гарри. Они с Роном в четыре руки разодрали фирменные обертки и засунули пакетики в заварочный чайник, едва не забыв оставить хвосты снаружи.

— Он — хорошее лекарство от мозгошмыгов. Мне, наверное, не повредит.

— У тебя нет мозгошмыгов, — сказала Гермиона уверенно. Гарри мысленно с ней согласился: ленты Луны перемололи бы несчастного мозгошмыга в секунду, чем бы он ни был.

— Они иногда прячутся, — вздохнула Луна. — Я ведь была в аврорате, и там их все-таки много... Вдруг заразилась?

Луна сначала пошла в аврорат? Серьезное дело становилось очень серьезным.

— Что случилось?

— Они сказали, что это — «глупая выдумка, и так не бывает», — ответила Луна. И выпила свою чашку залпом. — Мозгошмыги, вы же понимаете.

— Луна, а что «это»? — спросила Гермиона. Она помешивала в чашке едва окрашенное молоко, Рон долил ей заварки.

— Я не сказала? — удивилась Луна. — Ой.

Открыла сумочку — маленькую, из белого шелка с вышивкой — и вытащила из нее свернутую в рулон папку, раз в пять больше сумки. На обложке папки стояло «Совершенно конфиденциально, очень опасно и очень важно!».

— Это письма в «Придиру», — сказала Луна. — Теперь я ими занимаюсь. И... вот.

Она достала лист плотной, с цветочными водяными знаками почтовой бумаги на котором аккуратным почерком было выведено следующее:

Уважаемая редакция газеты «Придира»,

Из статьи в «Ежедневном пророке» я узнала, что именно вы занимаетесь странными необъясненными явлениями и я решила написать вам, поскольку мой случай очень странный и, хотя совсем объясненный, я не знаю, к кому обратиться. Моего сына заколдовали садовые гномы, и теперь он кажется мне куклой, но никому больше ею не кажется. У нас был врач Джон Аллерби, хотя он такой занятой человек, но выделил время, и он не увидел, что Гарри — кукла, а он самый лучший специалист и у нас в Тилли-под-Холмом, и в Бедфорте, и, может быть, до самых Верхней и Нижней Резни лучший, а то и до Оксфорда.

Уважаемая редакция, посоветуйте нам особого специалиста, чтобы он расколдовал Гарри, моих слишком скромных знаний на то не хватает, я и самого проклятия найти не могу, во всех моих книгах. Я даже во «Флориш и Блоттс» написала, но мне не ответили. Я не могу с Гарри аппарировать, и в камин не могу войти, он так кричит, что страшно, иначе бы я несомненно не стала бы вас беспокоить, а пришла бы в Мунго, а на письма мои они не отвечают.

С почтением и уважением,

Травница Эллен Сигил, зеленый дом у дуба, Тилли-под-Холмом.

— Ого, — сказал Гарри. Переглянулся с Роном. Гермиона, сидевшая напротив, отобрала у него письмо, нахмурилась на ровные строчки.

— Луна, слушай, — Рон почесал в затылке, — а почему ты решила, что она не... Ну, что там действительно серьезно? Может, это на ней самой заклятие какое-то? Или ей просто... кажется. Нам вот тоже куча всего кажется, чего нет.

— Разве? — Луна удивленно раскрыла глаза, склонила голову к плечу. — А что вам кажется?

Одна из «лент» на ее голове свесилась ей на нос — Луна поддела ее пальцем и закинула себе на затылок. Привычным движением.

— Э... — Рон сглотнул. Гарри мысленно вздохнул и послал вежливость к Мерлину. Он пока еще национальный Герой, ему можно. Наверное.

— Луна, — сказал он, — а что это у тебя за ленты на голове? Они настоящие?

Луна моргнула, взгляд ее на мгновение показался Гарри пытливым и цепким, а потом она улыбнулась — не только губами, но и глазами, и даже, наверное, магией: Гарри как теплой волной окатило.

— Это незаметная вьюнка, — ответила Луна. — Такой цветок, она ест шлизов. С ней хорошо думать, шлизы не мешают. Вам отщипнуть? Она и ваших съест.

— У нас есть шлизы? — моргнул Гарри. Название ему не нравилось, и он совсем не хотел, чтобы эти шлизы у него были.

— Они как бабочки. — Гермиона подняла голову от письма. — Вокруг наших голов. Верно? Это паразиты на магии? Или проявления магии?..

— Не знаю, — вздохнула Луна. — Я пока не придумала, как их поймать, чтобы исследовать. Но когда они мельтешат, думать тяжело.

Рон запустил пальцы в волосы и уперся локтями в стол.

— Мы с ума сошли... Мы все совсем сошли с ума...

— То, что мы видим неизвестные явления, еще не значит, что мы сошли с ума, — сказала Гермиона здраво и погладила Рона по плечу. — Кроме того, общее сумасшествие с полностью идентичными галлюцинациями кажется мне гораздо менее вероятным, чем то, что мы просто видим... ну, невидимое. Для прочих.

— Как здорово! — воскликнула Луна. — А наргла вы тоже видите? Он сидит на фикусе.

Они все посмотрели на фикус, даже Рон. И Гарри не мог сказать за всех, но сам он со всей очевидностью наргла видел: на фикусе сидела помесь фиолетовой гусеницы, кузнечика и бабочки и смотрела на него внимательно. Тени наргл не отбрасывал.

— Аккцио наргл, — шепнула Гермиона, едва шевельнув палочкой. Наргл поглядел на нее презрительно и растворился в фикусовом листе. Медленно и с достоинством. Как Чеширский Кот. Последними исчезли усики.

— Их только руками можно ловить, — сообщила Луна. — И держать в нарисованной клетке.

— Я думаю, — Гарри вздохнул, — что никто не возразит: мы трое действительно видим нарглов. И, наверное, много чего еще видим...

Рон поморщился, но кивнул. Залпом допил чай. Гарри пригубил свой, уже остывший, и не смог заставить себя сделать глоток, хоть пить и хотелось. Разогревать же... ну нет уж. Лучше вылить этот в фикус и налить свежего. На чайнике с кипятком все равно чары неостывания... Ему хотелось думать, что узоры на чайнике — это все-таки узоры, а не очередное растение, которого вообще-то не бывает.

— Нарисованной клетке? — переспросила Гермиона. — Почему?..

— Не знаю. — Луна пожала плечами. — А если они умирают, то распадаются на руны, такие яркие... Но мне ни разу не удалось их записать.

— Руны...

— Эй, — сказал Гарри, почувствовав, что пора брать разговор в свои руки: если разговор зашел о рунах — дело плохо, — мы сейчас точно не решим загадку нарглов. Хотя бы потому, что нам скоро на допрос. Давайте поближе к текущей проблеме, то есть письму. Рон хороший вопрос задал: почему ты так уверена, что дело серьезное, а, Луна?

Луна пожала плечами.

— Я согласна, — вздохнула Гермиона. — Ты понимаешь, Гарри... Она очень разумно пишет, эта женщина. Переживает, стесняется писать в газету со своей проблемой... Заметно, потому что слог корявый немного, хотя все грамотно, и почерк хороший и аккуратный. Заметь, она запросила дополнительную литературу. И не потребовала у «Придиры» ни первой полосы, ни скандала, ни старшего целителя Мунго — всего лишь посоветовать специалиста. Она сама сомневается, а безумцы не сомневаются совсем. Что-то настоящее там точно есть. Может, заклятие на ребенке, может, на ней самой, но оно есть. Но я не могу вспомнить ничего похожего... Да и зачем кому-то потребовалось?..

— Может, кто-то из знакомых решил пошутить. И не смог прекратить шутку, — сказал Рон. — Это как раз запросто. Но я не понимаю, причем тут садовые гномы? Странно шутнику переодеваться садовым гномом. Уж они-то точно ничего такого не могут!

— Да, странное упоминание, — согласилась Гермиона. — Такое разумное письмо, и — гномы.

— Значит, — сказал Гарри, — следуя твоей же логике — она видела нечто похожее на гномов и не разобрала, чем именно это нечто является на самом деле. Может же такое быть? А что тебе сказали в аврорате, Луна? Только то, что таких заклинаний не бывает?

— Не бывает, — кивнула Луна.

— Мало ли чего не бывает, — пробурчала Гермиона. — Мозгов в чанах тоже, вообще-то, не бывает...

— И они очень заняты, — добавила Луна. — Настоящей работой. Это правда, они очень-очень заняты. Я совсем не сержусь. Но ей ведь нужно помочь.

Да, аврорат наверняка был очень занят. Упивающихся переловили еще не всех, и оборотней, и Аллея сгорела, и столько богатых семей подпало под закон о компенсации ущерба... И Хогвартс так сильно разрушили, а ведь лето уже к середине подбирается, и непонятно, откроется ли школа...

— Ты думаешь, мы сможем снять заклятие? — спросил Гарри.

— Я не знаю, — сказала Луна. — Но можно ведь посмотреть и попробовать?

Гарри хмыкнул. Ну да. Они — и особенно он, Гарри, — пока еще национальные герои, кому же еще смотреть и пробовать. Хотя Луна, наверняка, подумала совсем о другом. И вообще-то она сама герой. Ты зазнался, Гарри Поттер, Мальчик-которого-слишком-захвалили, устыдись и прекрати немедленно. Немудрено, что Луна не хочет соваться туда в одиночку — и правильно делает. Даже если она забыла об оборотнях и упивающихся, а скорее всего так и есть, ты-то про них не забыл!

И они ни про кого не забыли.

— Можно, конечно, — сказал Гарри. — И посмотреть, и попробовать. Но есть сложность: мы аппарируем все хуже, да и не знаем там ничего. Там поблизости есть открытый камин? И, кстати, где это Тилли-под-холмом вообще находится?

— Котсуолдс, — сказала Луна. — Там красиво. Там холмы и овцы.

— Были раньше, — сказала Гермиона, и Луна посмотрела на нее с недоумением.

— Холмы же стоят.

— Я про овец, — вздохнула Гермиона. — Там раньше разводили особую породу с длинной шерстью, специально для пряжи, но когда появились прядильные машины, то эта шерсть им не подошла, и овец там разводить перестали, как и шерстью торговать. Теперь там одни туристы.

Недоумение во взгляде Луны увеличилось. А Рон мотнул головой.

— Не, Миона, это, наверное, только для магглов так. Из котсуолдской шерсти зимние мантии шьют, самые лучшие!

Гермиона потерла лоб.

— Конечно. Разумеется, для магов все иначе... Там автобусы есть. И поезд. Вроде бы был... должен быть. Или мы поедем на «Рыцаре»?

Гарри поморщился.

— Не хотелось бы. И вообще... Я не хочу, чтобы про нас точно знали, где мы и что мы делаем. Журналисты из «Пророка» прибегут, зачем они нам?

— Конечно, — кивнула Луна. И мечтательно улыбнулась. — Мы с папой ездили в те края на велосипедах. Из дома. Такое замечательное было путешествие...

— Долгое, наверное? — спросил Гарри. Он смутно себе представлял местоположение Котсуолдс по отношению к дому Луны.

— Месяц, — ответила Луна. — Но мы, конечно, каждый день со стоянки аппарировали домой спать, иначе бы дом обиделся. Его нельзя оставлять одного надолго...

Гарри не нашелся, что сказать. Путешествуя, каждую ночь спать дома? Странная идея. Понятная, но все равно очень странная... Даже если бы они не скрывались во время войны, а просто путешествовали, и вернуться было бы возможно, Гарри бы не захотел постоянно возвращаться. Все-таки путешествие в том и заключается, что сначала покидаешь дом, а возвращаешься в самом конце, соскучившись и — изменившимся. Тогда и дом видится по-другому, и вообще все привычное. Иначе — в чем смысл?

— Месяц — слишком долго, — сказала Гермиона. — Я предлагаю поехать на поезде до Оксфорда, а оттуда на автобусе. Найдем подходящий, должно же до этой деревни хоть что-то ходить. Свою сумку я соберу. И палатку тоже возьму, а то мало ли.

— Отлично, — сказал Гарри. — Тогда давайте вместе пообедаем, когда мы отсюда выйдем, и дообсудим детали. Луна, ты сможешь карту достать? Чтобы посмотреть точно, где эта деревня находится?

— Конечно, Гарри.

Часы на стене начали отбивать одиннадцать. Пора было двигаться на допрос.