Охота на наргла (джен)

Они вывалились из холма, и Гарри замер. Солнце казалось нереальным. И ветер. И запахи. Он забыл, насколько зелена трава, какая у неба синь, и что облака белы. Так странно было видеть четко, без тумана.

Он глубоко вдохнул, задержал дыхание. Ощутил всем телом тепло лета. Реальность пахнущего нагретой травой воздуха.

Путешествие в Холм уже представлялось ему жутковатым сном. Он обернулся. Провел ладонью по крошащейся земле. Никаких следов двери. А ведь они вышли именно там, где вошли, и тогда дверь была…

Была ли?

Но в руке он по-прежнему сжимал меч. Обычный. Игрушечный. Пластиковый. И Рон тоже держал деревянную игрушку веселого желтого цвета с зеленой гардой. Вот только при внимательном взгляде на свой Гарри видел стальной отблеск, и стеклянный тоже. Будто меч прятался. До поры.

— Что будем делать с трофеями? — спросил Рон. Он тоже внимательно разглядывал свое оружие. И Гарри совсем не казался смешным его друг с игрушкой в руке.

Гермиона подбросила на ладони половину граната — керамическую имитацию. Ребенок спал у нее на плече.

— Оставим себе. На память. А то забудем, что это на самом деле было. Мне вот уже не верится.

— Разве такое можно забыть? — удивилась Луна и, поджав ногу, посмотрела на ступню. Гарри мысленно дал себе по лбу и направил на нее палочку, вспоминая заклятие затягивания порезов.

— Спасибо, Гарри, — сказала Луна, — но не нужно. Нас вылечили. Мы все правильно сделали, и король Холма нам благодарен. Здорово, правда?

И она побежала по тропе вниз. Гарри посмотрел ей вслед, переглянулся с Роном, пожал плечами на его недоумевающий взгляд и взял меч подмышку.

— Что-то меня не радует его благодарность. Кто-нибудь понял, что там вообще произошло?

Они медленно двинулись вниз. Луна уже мелькала далеко впереди, а задетая ей трава качалась и шелестела, будто смеясь.

— Мы сняли проклятие, — сказала Гермиона. — Кто-то заколдовал замок, превратил короля в гнома. Похоже, он понял, что с ним сделали, и не так давно… Украл младенца, вернулся домой. И стал ждать, пока придут герои.

— Зачем?

— Чтобы умереть, — ответила Гермиона и поежилась. Глянула на посапывающего ребенка. — Я не вижу другой причины. Он мог сделать с ребенком что угодно, но не сделал же… Мы убили гнома и возродили короля. Вопрос в другом, Гарри…

— В чем же? — Гарри очень хотелось обнять ее. Гермионе явно было не по себе. Как, впрочем, и ему самому.

— В том, хорошо ли, что мы его возродили. И что он вообще такое. Ну, и сколько прошло времени.

— Нисколько, — ответил Рон. Гарри хмыкнул: ходили они самое меньшее часов десять. Ноги гудели, пить хотелось страшно. Да и поесть бы не мешало.

— Серьезно, — повторил Рон. — Нисколько. Трава такая же, солнце там же.

— Может, мы снова в лете, только век спустя, — огрызнулась Гермиона. — Хотя было бы, конечно, интересно…

Над их головами пролетел самолет, и Гарри показал на его белый след.

— Век спустя точно бы придумали что-то другое. И, видишь, деревня внизу такая же.

— Вот это как раз не показатель, — сказала Гермиона.

— Сейчас выясним, — заявил Рон, ускорил шаг и скрылся за камнем на повороте тропинки.

И Гарри Гермиону все-таки приобнял.

Когда они поравнялись с Роном, тот с улыбкой указал вниз.

— Ну, что я говорил?

Внизу Луна у изгороди надевала сандалии, а мать ребенка смотрела вверх, на них, сцепив руки. Выражения ее лица Гарри не видел, но мог себе представить.

* * *

— Надо бы авроров вызвать, — сказал Гарри. Они неспешно шли к дому. Хозяйка с ребенком на руках унеслась вперед.

— И что им сказать? — спросила Гермиона. — Что в холме теперь живет непонятно кто? А какие у нас доказательства? Холм авроров явно не впустит.

— Кукла, например, — ответил Гарри. Он, правда, и сам сомневался, но нужно же было как-то сообщить…

Если бы кукла по-прежнему лежала в кроватке в одеяле, он бы, наверное, авроров все же вызвал. Но там не осталось ничего, кроме пучка сухих листьев, которые рассыпались в пыль, стоило их коснуться Левиосой.

Гарри вздохнул.

Улик нет, объяснений нет. Есть три игрушки, которые любой эксперт наверняка увидит только как игрушки. И, кроме того, стоит вызвать аврорат, так сразу примчатся журналисты. А ведь «Пророк» только-только перестал называть Гарри буйным безумцем. Заголовки Гарри мог представить с легкостью. «Даже безумным, герой остается героем». Или: «Маггловский холм скрывает древнюю цивилизацию, считает Гарри Поттер». Нет уж, он, пожалуй, обойдется. Но отчет для Отдела тайн написать надо обязательно. Мало ли что они разбудили. Вдруг про этого «короля» написаны тома и тома, с предисловием «Не будить ни в коем случае»?

— Как мне вас отблагодарить? — Хозяйка смотрела на Гарри блестящими глазами. Он вздохнул.

— Нам бы попить. А больше и не надо ничего. Верно, ребята?

Рон открыл было рот, но замер, усмехнулся и кивнул.

— Точно. И умыться. А то грязные мы все, как эти проклятые гномы.

— Конечно, конечно! Ванная на этом этаже, я вам сейчас полотенца…

— Да мы просто умыться! — попытался отбиться Гарри. Но ему таки всучили розовое махровое полотнище с мишками, показали мыло и как включать воду, и Гарри быстро ополоснулся, согревая магией струю из душа: не хватало еще опорожнить хозяйский бойлер.

И еще около часа они сидели на кухне за чаем, с трудом убедив хозяйку, что действительно не хотят пообедать. Эллен Сигил никак не могла ожидать нашествия четырех прожорливых героев, а денег бы точно не взяла, так что — нет уж. До какого-нибудь ресторана можно и потерпеть.

В любом случае, есть было бы некогда. Часа едва хватило, чтобы рассказать об их приключениях под Холмом. Немного снизив интенсивность жути. Совсем чуть-чуть. Когда они спускались с Холма и обсуждали, что же рассказывать, Гарри хотел и вовсе выдумать что-то более нормальное: например, сошедших с ума садовых гномов, но Гермиона воспротивилась. И Гарри, подумав, согласился: действительно, ведь Эллен здесь жить. Она должна знать.

Как ни странно, хозяйка не слишком изумилась. И не испугалась. А задала вполне практичный вопрос:

— Наверное, нам стоит переехать?

— Не обязательно, — ответила ей Луна. — Вам ничего не грозит, ведь вашего сына отпустили добровольно. Расскажите ему, что случилось, когда он будет способен понять. И все будет хорошо. Только вбейте в дверь настоящий гвоздь. Чтобы защита висела правильно.

— Да, конечно. Обязательно. Вы думаете, Хозяин Охоты не позовет моего мальчика?..

— Хозяин Охоты? — переспросила Гермиона.

— Король-под-Холмом, тот, кто раз в год вылетает на Охоту, самой темной ночью… — хозяйка покачала головой. — Здесь так рассказывали всегда, сколько себя помню. Я всегда считала, что это глупые сказки, и не про наш Холм, но если вы говорите, он вернулся, значит…

— С ним просто нельзя разговаривать, — сказала Луна. — Ведь верно? Вот и расскажите вашему мальчику, что нельзя откликаться.

— Да. Да, конечно. Спасибо вам! Спасибо! Возьмите хотя бы печенья! Возьмите!

Печенье они взяли, сели в машину и молчали, пока не выехали на дорогу. Когда Холм скрылся за деревьями, Гарри выдохнул. Гермиона ожесточенно потерла лицо руками.

— Вот ведь! — воскликнул Рон. — Почему она нам сразу не сказала про этого Хозяина Охоты?! Мы туда полезли, как слепые, хоть бы знали, насколько там опасно.

— А теперь ты знаешь? — спросила Гермиона. — Что мы знаем больше, чем имя? Да и то, что это за имя такое, что оно говорит? Ничего же! Выводит раз в год своих людей на Охоту неизвестно кто. Ты знаешь, сколько таких легенд вообще существует? Десятки! Только в Британии! Кто он такой? Человек? Эльф? Туата Де Даннан?!

— Понятия не имею, кто такие эти Туата, — сказал Рон, — но это был совершенно точно не эльф. Ну правда, Миона. Не знаю, что рассказывают магглы, но ты же знаешь эльфов!

— Я ничего уже не знаю…

— Да ну тебя, ты знаешь все!

— Жаль, в самом деле, — сказал Гарри, — что она не сказала про эти сказки раньше. Возможно, мы бы смогли узнать больше. Тот же замок исследовать получше. А то сунулись в ловушку сразу же.

— Не могла она сказать, — ответила Луна легко. — Она их не помнила. А вот теперь вспомнила. Мы теперь едем в Бат?

— Э… — сказал Рон. — Можно и в Бат. Что значит — «не помнила»?

Луна посмотрела на Гарри удивленно. Мол, что же тут непонятного. Гарри вздохнул.

— Наверное, то и значит, что не помнила. Ты много помнишь, что тебе в детстве рассказывали? А мы вот взяли и напомнили. Оно и всплыло…

Вот только было у Гарри чувство, что его объяснение хоть и правдиво, но не полностью. Ощущалось за этим «не помню» что-то еще, но ему даже думать не хотелось в том направлении: мерещился темный провал. Он тряхнул головой.

— Ладно. Луна, откуда твое следующее письмо?

— Из Бата, — светло улыбнулась Луна. — От помощника начальника терм.

— Вот и отлично, — сказал Гарри. — Едем в Бат. Там поедим. И в термы сходим. Никогда не был в термах! Что это, кстати, такое?

— Гарри! — воскликнула Гермиона.

И примерно полчаса объясняла, что же такое римские термы — то есть бани на горячих источниках. Гарри, хоть и спросил только чтобы перевести тему, тем не менее узнал много нового и наверняка бесполезного. Но зато сумрак холма и холодная усмешка его короля отступили и сгладились, оттесненные мозаиками, теплыми полами и бассейнами с водой разной температуры.

— Ты как думаешь, Миона, а в этом Бате устроено так же, как у римлян? — спросил Рон, когда Гермиона выдохлась и заела свой монолог печеньем.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, что все вместе… И все голые?

— Рон!

Гарри рассмеялся.

* * *

В Бате они покрутились по городу, пока — не иначе как чудом и магией — не нашли, где запарковать машину, в небольшом дворе, недалеко от терм. Рон заставил их выйти и очень долго и осторожно вползал в пустоту между синим фольксвагеном и серым старым мерседесом.

— По моему, — сказал он, заперев машину и протиснувшись на волю, — ее отсюда можно достать только Левиозой. Я не уверен, что смогу в нее сесть, там вообще места нет!

— Придется тебе обедать поменьше. — Гарри хлопнул его по плечу.

— Вот еще! У нас же еще термы! — Рон облизнулся и получил тычок в ребра от Гермионы.

— Ты что собрался в термах делать, а?

— Как что? На тебя смотреть! Ну и… плавать, вот!

— А ты умеешь плавать?

— Так я научусь! Ты ведь меня научишь, а, Миона? Научишь?

— Научу, что ж с тобой делать… Гарри, что ты хочешь на обед?

Гарри почесал в затылке. Сложный вопрос. Огляделся. В ближайшей доступности находились рестораны индийской и тибетской кухни. Что-то арабское. И кафе с надписью на доске у двери: «Полный английский завтрак — всего пять фунтов!»

— Вы знаете, — сказал он, — я себя сегодня чувствую до неприличия патриотом. Даже как-то стыдно. Но как насчет поиграть в туристов и съесть «настоящий английский завтрак»?

— Завтрак на обед? — переспросила Гермиона.

— Почему нет?

— Здорово! — воскликнула Луна. — Это правильно, ты очень хорошо решил, Гарри! На улице посидим, да? Я им скажу!

И побежала через площадь.

— Завтрак на обед, это по-уизлевски! — сказал Рон. — Пошли, съедим его!

И они пошли. В маленьком кафе совсем не удивились заказу четырех завтраков, только поинтересовались когда приносить кофе и чай: сразу или потом.

— Сразу, — махнул рукой Гарри. — Потом еще закажем, верно ведь?

Все согласились. Принесли кофе и яблочный маффин Луны — «Раз мы все делаем наоборот, то начать нужно с десерта!». Гарри откинулся на спинку металлического стула, держа чашку в ладонях, вдохнул запах горячего кофе и улыбнулся. Солнце сидело на макушке огромной липы в центре площади, путалось в листьях и повсюду рассыпало блики. Шевелюра Рона огненно вспыхивала, а в волосах Гермионы солнце запуталось и светило золотом.

Как же хорошо.

Разговор не начинался, не из неловкости, скорее из-за усталости. Хотелось посидеть тихо. Посмотреть. Послушать город. Гудки машин, шелест шин по асфальту, разговоры прохожих. Далекий поющий телевизор. Радио из окна проехавшей мимо «ауди». Нормальная, обычная жизнь. И они, вместе, внутри ее. Вместе. И никуда не торопятся.

Вот как должны ощущаться каникулы! Настоящие, а не те, которые ему доставались до этого. Но вот зато теперь… Мир спасен, все отлично. И теперь у них есть время. На что угодно. А ведь действительно — на что угодно! Мерлин, так ведь он же может и в Европу поехать. И вообще куда захочет. Объехать весь мир. Он больше никому ничего не должен! Ведь действительно — никому и ничего!

— Каникулы, — вздохнула Гермиона, и Гарри поразился — в который раз — насколько она угадала его мысли.

— Ага. Жаль, короткие.

— Не будем. — Она поморщилась. — Ни о магии, ни о прочем. Ладно? Такое солнце хорошее. И вообще обед — за обедом о делах не разговаривают: плохой тон.

— Откуда ты это знаешь? — удивился Рон. У него губы были в молочной пенке от капуччино. Раз завтрак, объяснил он Гарри свой заказ, значит, и напиток утренний. И иностранный, если уж они туристы…

— Книги по этикету, — ответила Гермиона. — Я же хотела в министерство — потом…

— Так ведь потом!

— Мало ли кто обидится на меня сейчас за неправильный взгляд и сможет мне навредить потом. — Гермиона пожала плечами. — Мне и так будет очень интересно делать карьеру, учитывая мое происхождение, зачем усложнять себе жизнь?

— Не понимаю, как ты можешь планировать настолько заранее! — Рон потянулся. Гермиона нахмурилась, а Гарри вздохнул. Ощущение солнца уходило, истончалось.

— Никаких дел сейчас, — сказал он. — Давайте о другом. Герм, ты нашла в библиотеке что-нибудь интересное?

— Интересное?! — Гермиона рассмеялась, мгновенно просияв. — Да не то слово!

— Ну вот, — пробурчал Рон беззлобно, — книги — это надолго.

— Книги — это в первую очередь полезно, Рон Уизли! Луна, я нашла такой трактат по рунам, ты не поверишь! Шестнадцатый век! Все пятнадцать триад!

На середине дискуссии о рунах и возможных способах ловли мозгошмыгов в рунные ловушки им принесли их завтрак-обед, еле уместив четыре больших блюда на два столика. Гарри заказал чаю, удовлетворенно оглядел тосты, бекон, сосиски, черный пудинг, яичницу и бобы в томате на своей тарелке и приступил. С нарезания всего (кроме тостов) на мелкие кусочки и равномерного перемешивания. Главное, считал Гарри, хорошо вымазать все ингредиенты в яйце. А потом получившуюся массу положить на тост и откусить.

— Божественно! Чего вы так на меня смотрите? Я турист и я на каникулах!

— И то правда, — сказал Рон и стащил у Гермионы ломтик бекона.

* * *

После еды они медленно и обстоятельно выпили чаю. И только потом Луна достала свою папку и вытащила письмо.

Уважаемая редакция «Придиры»,

Я не являюсь вашим читателем и до последнего времени, признаюсь, относился к вам с предубеждением. Однако ваша позиция в отношении Гарри Поттера вынудила меня поменять мнение. С научной точки зрения вы пишете чушь, но вы исключительно смелы и добросовестны, и поэтому я осмеливаюсь к вам обратиться. Боюсь, научная точка зрения не слишком помогает мне в объяснении последних событий.

Я имею честь поддерживать женскую часть знаменитых римских терм Бата и получил, прежде всего, инженерное образование у предыдущего мастера терм. Я так же имею честь принадлежать к факультету Равенкло и был третьим на факультете по количеству ЖАБА. Все это я пишу вам сейчас не из желания похвалиться, а с целью объяснить мое смятение. Никогда ранее я не сталкивался с подобным феноменом и не слышал о нем. В одной из купален наших прекрасных терм начали тонуть женщины. Разумеется, никогда до смерти, ибо на всех бассейнах стоит придуманная мною сигнализация, и вызывает врачей сразу же, как только голова купальщика задерживается под водой без движения более чем минуту, но они все были без сознания, со следами будто бы от веревок, у самого дна. Они всегда были в купальне одни, никто не заходил к ним и, более того, они никогда ничего не помнят. Будто бы просто уходят под воду, без предупреждения, внезапно, даже не успев испугаться.

После второго случая я вызвал аврорат, но даже самое тщательное исследование купальни самыми современными приборами не дало ничего. После пятого случая я вызвал аврорат еще раз. Они устроили засаду, но на их агента никто не напал. Вчера был шестой случай. Мы успели в самый последний момент, и я, разумеется, закрыл купальню для посетителей. Но аврорат не желает более заниматься этим делом, и я, поговорив с ними, с ужасом понял, что они подозревают меня! И сообщили о своих подозрениях моему начальнику. Право, я не стану лгать, я очень дорожу и моим местом, и моим честным именем, но более всего меня страшит другое: что после моего увольнения снимут мою сигнализацию, и никакие врачи не успеют к седьмой женщине. Разумеется, тогда и я буду оправдан, и аврорат займется этим делом как следует, но не слишком ли дорогая цена будет за то уплачена?

Я надеюсь, что вы найдете время поговорить со мной и написать статью об этих случаях в вашей газете. Возможно, хоть кто-то из ваших читателей не лишен ни знаний, ни исследовательской жилки, и либо узнает, либо выяснит, что же происходит и кто же злодей, нападающий на беззащитных женщин в одном из самых безопасных мест Британии.

С надеждой на содействие,

Томас Уайт III, Бат.

— Сноб, — сказала Гермиона. — Не похвалиться он хочет, как же! И что это еще значит: «инженерное образование у мастера»?

— Как что? Трубы и прочее он чинить научился, у предыдущего мастера, — ответил Рон. — Там наверняка сложные штуки в этих термах.

— Это называется «сантехник», — отчеканила Гермиона.

— Почему? — Рон удивился. — «Инженер» — это изобретатель, это даже я знаю. Папа вот — инженер. И этот Томас тоже изобретает всякое, видишь?

— Погоди, — сказал Гарри, он-то изумление Гермионы понимал хорошо, — ты хочешь сказать, у магов высшей инженерной школы нет?

— Что такое «высшая школа»? — спросила Луна. — Которая выше всех? Это, наверное, Хогвартс. Хотя никто не знает, где находится Дурмштанг, может он и выше. Может же быть, что он в горах Норвегии, правда?

— Конечно, может, — проговорила Гермиона почти шепотом. Посмотрела на Гарри ошарашено. — Но как же так?.. А как же дальше? Как учиться дальше?

— В смысле? — переспросил Рон. — Ну, вот в аврорате, целители в Мунго, кто каким-то ремеслом — у мастеров, которые учеников берут. В министерстве тоже берут и, как говорят, в Отделе-который-нельзя-называть тоже, только никто не знает, как именно. Ну и все. А что еще надо?

— Цеховая система, — прошептала Гермиона. — Мерлин, Гарри, какой ужас!

— Ну, — Гарри пожал плечами, — наверное. Но ты знаешь, мне и Хогвартса хватило, если честно.

— Ну что ж, — сжала губы Гермиона, — если тут нет высшей школы — значит будет! Сейчас я, конечно, не потяну, но потом…

— Когда ты станешь министром, — в тон ей сказал Гарри, и Гермиона вспыхнула.

— Ты смеешься?

— Не. Я восхищаюсь. И, должен сознаться, побаиваюсь.

— Во, — поднял палец Рон. — И я тоже. Хотя в то, что ты можешь стать министром, я верю. Не понимаю, зачем, прости, Миона, но верю, честное слово Уизли. А теперь, может пойдем и поможем этому неправильному инженеру?

— Это ты хочешь на термы посмотреть, — сказала Гермиона, вставая.

— Конечно, хочу, — сказал Рон. — А особенно — на тебя в термах!

Гермиона рассмеялась. И Гарри заулыбался вслед за ней.

* * *

Магические термы Бата находились совсем рядом с маггловскими. Насколько Гарри понял, на самом деле находились они даже на том же самом месте, просто в маггловском мире это был музей, немного залитый водой, а в магическом — совершенно целое здание ничуть не римского вида.

— Термы сильно перестроили в девятнадцатом веке, — сказал им Томас Уайт, встретивший их в приемной. Высокий, улыбающийся мужчина средних лет, с мягким взглядом, в рабочей синей мантии. Совсем не тот затянутый в сюртук сноб, какого представил себе Гарри после письма.

Из римского в приемной была только статуя упитанного Нептуна. А так — будто не термы, а библиотека. Гарри даже немного разочаровался.

— К сожалению, в то время реставрацию понимали немного странно, — сказал Томас, ведя их по обшитому деревом коридору, — и оригинальное здание, увы, пострадало. И теперь оно гораздо меньше, чем было изначально: в то время полагали, что излишевствовать следует в меру. К счастью, теперь мы живем в куда более просвещенное время, и постепенно восстанавливаем старые купальные залы — разумеется, такими, какими им следует быть. Прошу.

Они вошли в маленькую комнату со шкафчиками. У стены стоял ящик синих тапочек.

Как оказалось, им повезло — с точки зрения расследования, — термы были закрыты ради подготовки к частному празднику вечером. У кого-то очень влиятельного двум отпрыскам (Томас так и сказал «отпрыскам») исполнялось семнадцать. И «отпрыски» с друзьями желали развлечься в древнеримском стиле.

— Я попрошу вас снять обувь и надеть тапочки, — сказал Томас. — Полы уже помыли, вы же понимаете.

— Конечно, — сказала Гермиона, — как мы можем топтать полы, приготовленные для избранных?

Томас посмотрел на нее недоуменно.

— А сколько это стоит? — быстро спросил Гарри. — Ну, снять термы на вечер?

— О, не слишком дорого. Если просто снять, в будний день, то две тысячи на весь вечер. Если с банкетом, то, разумеется, дороже. Но для вас мы, разумеется, предоставим скидку!

— Я обязательно об этом подумаю, — сказал Гарри. — Хорошее место, чтобы справить совершеннолетие, как вы считаете?

— Лучше нет! — расплылся в улыбке Томас. — Вы сейчас сами увидите! Мы очень стараемся привести термы в первозданный вид и достигли немалых успехов!

После приемной и узких коридоров Гарри ничего особого не ожидал — и ошибся. Потому что, стоило им выйти из служебных помещений, как дерево и штукатурка сменилась мрамором, стены раздались вверх и вширь, и кроме как дворцом это помещение назвать было нельзя. Огромная комната, стеклянный потолок, колоннада. Статуи римских богов и героев, половину которых Гарри назвать не мог, но точно где-то видел. Мраморная мозаика на полу. Мозаика в бассейне — рыбы, ракушки, водоросли — будто живые.

Рон присвистнул, и Гарри с ним согласился. Томас выпятил грудь.

— Да. Впечатляет, не так ли? Это общий зал, полностью восстановленный. Крыша, конечно, новодел, но сейчас без нее никуда. Остальные же купальни, к моему великому сожалению, менее впечатляющи, мы все еще боремся с последствиями реставрации, но мы почти у цели, почти, да…

Они дошли до закрытой двери, и Томас помрачнел.

— Вот она. Эту купальню восстанавливал наш лучший специалист! Мы столько труда… — Он махнул рукой. — Я надеюсь, ваш визит хоть как-то поможет. Поверьте, настолько жаль! Так жаль ее закрывать, мы ее пять лет…

— Ну что вы, — мягко сказала Гермиона, — мы же понимаем. Мы сделаем все, что в наших силах.

Томас отпер дверь, снял сигнализацию — «О, как красиво сделано!» «Благодарю, мисс редактор!» — и впустил их внутрь. Сам же остался на пороге.

— Я не буду вам мешать. Но я бы хотел посмотреть…

— Смотрите, — разрешил Гарри.

Смотреть на самом деле было не на что. Они обошли небольшое помещение, вглядываясь в мрамор, в мозаики пола, не находя ничего похожего на тайные двери. Потом подошли к бассейну в центре комнаты.

Из воды на них смотрел спрут. Мозаичный спрут, на всю длину бассейна.

Гарри уставился на него, не веря пришедшей мысли.

— Да не может быть, — сказал рядом Рон.

— Почему? — спросила Луна.

— Это же, ну, мозаика. Она неживая.

— Ну и что? — удивилась Луна. — Скатерть в Холме тоже была неживая. И Медный Змей. Наверное. Но скатерть — точно.

— Так ведь в Холме!

— У меня такое чувство, — тихо произнесла Гермиона, — что это неважно. В Холме или нет… Ох. Вы видите то, что я вижу?

Гарри видел. Щупальца спрута зашевелились. Не мозаика — а… будто бы призраки щупалец поднялись над ней, в воде. Такие же полупрозрачные, как ленты на голове Луны. Они проходили сквозь воду, не создавая колебаний. Потому что не желали, решил Гарри. На телах жертв были следы, как от веревок. Не от присосок — от веревок. На этих — полупрозрачных — никаких присосок не было, только тени их, белесые овалы.

— Ну что, — сказал Гарри. — Понятно, что делать. Я первый. Рон — страхуешь.

— Погоди, — сказала Гермиона. — Нужно убрать воду. Зачем ему давать преимущество?

И собрала воду в огромный шар, одним движением палочки.

Мозаика пошла рябью, будто пыталась сорваться со дна. Гарри вытащил меч из мешка за спиной и спрыгнул вниз. И вонзил клинок — стеклянный, сияющий сталью — в самый центр головы спрута.

И еле устоял на ногах. Дно бассейна выгнуло, пол дрогнул.

— Что?! — закричал от двери Томас. — Что вы делаете?!

— Они убивают чудовище, — сказал спокойный голос Луны. — Гарри, держись. Сейчас все кончится.

Гарри держался за рукоять меча и пытался устоять. Одно из щупалец таки оторвалось от дна, но Рон успел отсечь его, прежде чем оно ударило Гарри в шею. И на этом все прекратилось. Пол замер. Гарри разогнулся и вытащил меч — вновь пластиковый — из щели в полу.

Покачиваясь, подошел к борту, и Рон подсадил его, а затем влез сам. От мозаики на полу бассейна ничего не осталось — только каменная крошка, осколки слюдяной плитки. И темная ветвистая щель пересекала бассейн из конца в конец.

— Ну вот, — сказал Гарри хрипло. — Я же говорю, у меня хорошо получается все ломать.

— Репаро, — невозмутимо сказала Луна.

И он с большим изумлением увидел, как затягивается щель, как собираются воедино осколки слюды, и как восстанавливается мозаика. Водоросли и рыбы. И никакого спрута.

— Готово, — проговорила Луна, опустив палочку.

— Долго вы, — прохрипела Гермиона.

И мозаику закрыла вода.

— Вот так!

После чего она осела на пол.

— Я немного посижу, вы не против, Томас?

— И я, — сказал Гарри, шлепаясь рядом с ней. Луна опустилась рядом с ними, ничего не сказав. Привалилась к боку Гарри. Рон сел за спиной Гермионы и обнял ее. — Принимайте работу, Томас.

— Я… — Томас подошел к краю бассейна, заглянул внутрь. Посмотрел на Гарри. — Но… как такое возможно? Как такое вообще возможно, чтобы мозаика…

— А Мерлин его знает, — сказал Гарри честно.

Мы все теперь живем внутри Холма, пришло ему в

голову. Только сами об этом не знаем. И он отогнал эту мысль.