На арене (джен)

Стояли последние дни сентября, когда без всяких видимых причин жизнь становится такой печальной.

Рэй Брэдбери. Озеро

* * *

...За прозрачными оконными стеклами лил дождь, приглушая яркие тона. Он то стихал, то снова усиливался... Под непрерывными ударами капель лето не то чтобы исчезало — оно блекло, обесцвечивалось, таяло, словно напоминало — его время ушло, наступал черед осени. Такая же мутная пелена разделила счастливые воспоминания о начале каникул и маету последних каникулярных дней.

Гарри шагал по пустынному коридору Хогвартса, стараясь унять раздражение. На душе тоже было муторно и тоскливо. Да, они с профессором Снейпом все обговорили еще накануне... Да, ему прекрасно известно, что стены древнего замка увешаны портретами, и не факт, что кто-то из изображенных на них волшебников не докладывает Дамблдору о том, что творится в руководимой им школе... И все же то, каким чужим и отстраненным стал выглядеть зельевар, стоило только им выйти из камина... Это оказалось неожиданно больно.

Широкие коридоры были пусты. Стук каблуков по каменным плитам, до блеска начищенным одуревшими от долгого летнего отдыха домовиками, гулким эхом отражался от стен. С каждым шагом Поттер шел все медленнее, пока, наконец, не остановился возле одного из окон. Оперевшись руками о подоконник, он пару минут стоял неподвижно... Заметив, что от его дыхания запотело окно (в замке было довольно прохладно), Гарри машинально принялся рисовать неровные линии, затем, оглянувшись, пробормотал "Аблюцио" и, сквозь ставшее кристально-прозрачным оконное стекло, взглянул на лежащий вдали Запретный лес. Сейчас, сквозь плотную завесу дождя, лес казался смазанным зеленым пятном, в котором невозможно разглядеть отдельные деревья. Но стоит убрать эту завесу, как станет ясно, что листья на деревьях по-прежнему ярки, а плотный ковер травы под кронами деревьев все еще испещрен поздними цветами. Так и все хорошее, что произошло с ним этим летом, никуда не делось. Оно просто отдалилось, уступив под натиском хандры. Нет, с этим нужно что-то делать!

Решительно встряхнув головой, Гарри стремительными шагами пересек коридор и свернул к лестнице, ведущей в Гриффиндорскую башню. Однако, поднявшись на несколько ступенек, он вдруг понял, что просто не знает пароля, необходимого, чтобы попасть в гостиную. На секунду задумавшись, мальчик неожиданно улыбнулся, будто приняв какое-то решение и, решительно развернувшись, побежал не вверх, а вниз по лестнице. Толкнул тяжелую деревянную дверь и, поморщившись, наложил на себя водоотталкивающие чары.

Дождь размеренно шуршал, солнечные лучи не могли пробиться сквозь толстую вату дождевых туч, и трудно было понять, что на дворе — еще день или уже вечер. Стараясь идти посередине тропинки и не наступать в глубокие лужи, Гарри быстрым шагом направился к стоящей у кромки леса хижине Хагрида. Каково же было его удивление, когда немного в стороне, за невысоким кустарником, Поттер увидел установленную кем-то палатку, похожую на ту, в которой они останавливались на Чемпионате мира. Косясь на невесть откуда появившееся дополнение к привычному пейзажу, мальчик подошел к двери и постучал. Послышалось приглушенное собачье рычание, но дверь, к удивлению мальчика, так и не открылась. Странно. Обычно Клык всегда сопровождал Хагрида, если тот уходил куда-то далеко. Гарри постучал еще раз. На этот раз пес зашелся громоподобным лаем.

— И кто это мне тут дверь ломает, а? Кого принесло в такую погоду? — со стороны палатки послышался недовольный рык полувеликана. Гарри повернул голову — сложившись практически пополам, из-под откинутого полога выбирался Хагрид. Распрямившись, он поморщился от непрекращающегося дождя и, прикрыв глаза козырьком ладони, вгляделся в неожиданного гостя.

— Гарри, ты что ль? Вот это да! А я-то думаю, кому это я понадобился? Вроде, на станцию ехать еще рано... Да что ж мы стоим-то?! Погоди, счас мы с тобой чайку!.. Эва, как дождь зарядил!

Гарри, не успевший вставить ни слова, только улыбался, едва поспевая за громадным лесничим. Жалобно скрипнули массивные дубовые ступени. Хагрид поднял руку, сделал какое-то непонятное движение возле притолоки и дернул за дверную ручку. Едва не сбив его с ног, захлебываясь счастливым лаем, с лестницы вниз скатился громадный черный вихрь и принялся наворачивать круги вокруг Поттера, то и дело подпрыгивая и пытаясь облизать его лицо.

— Клык! Клык, проклятая ты тварь! А ну, угомонись! Утихни, я сказал! Вымокнешь — выставлю на улицу, а то весь дом псиной провоняет! — Хагрид попытался призвать собаку к порядку, но Гарри, весело смеясь, уже гладил довольного пса между ушами.

— Брось, Хагрид, дай нам поздороваться! Привет, псина лохматая!.. Соскучился, да? Надо же, соскучился... Я тоже по тебе скучал.

Они так и ввалились в хижину — стройный, одетый в строгую черную мантию юноша и кудлатый, похожий на медведя пес.

Зайдя внутрь, пес встряхнулся, разбрасывая вокруг себя мелкие дождевые капли. Гарри порадовался, что не успел снять защитные чары и огляделся — в хижине за лето мало что изменилось. Разве что по стенам были развешаны перевязанные толстой красной нитью засушенные связки растений. Кое-какие из них Гарри сумел определить — вон там, с краю, висит зверобой, вон там — чабрец...

— Что, травки мои рассматриваешь? — с довольной улыбкой прогудел лесничий. — Вот погоди, зима настанет — все в дело пойдет. Я вот сейчас мятки добавлю, да мне тут Чарли еще медку горного привез...

В этот момент, словно услышав свое имя, в хижину вошел еще один человек. Молодой, коренастый, с густой копной волос цвета темной меди и неизменной улыбкой.

— Чарли?! Привет! — Поттер не верил своим глазам. — Ты-то здесь откуда?

— Привет, Гарри! Рад тебя видеть! — Уизли схватил протянутую мальчиком руку и энергично сжал ее в широкой ладони. Гарри невольно поморщился, а Чарли расплылся в широкой улыбке. — Что, не нравится? Неженки в драконологи не идут, не тот профиль... Возле драконов палочку не часто удается использовать, не любят они этого. У них своя магия, особая. Вот и приходится, как магглам, многое делать ручками. Так вот годик-другой лопатой помашешь, и на ладонях угольки от костра тушить можно.

— Охотно верю, — рассмеялся Гарри. — Только когда про питомник кому-то другому рассказывать будешь, этого не говори, а то к вам работать никто не придет... Я так и не понял — ты что, сюда работать перебрался?

— Да нет, конечно! Дамблдор попросил помочь установить защиту, а у меня отпуск за три года не использован. В "Норе" слишком тесно стало, отвык я в последние годы от постоянного шума. Побыл там пару недель, а потом решил поближе к Хагриду перебраться. Да я не один, там, на другой стороне, еще несколько человек в таких же палатках живут. Мы тут еще немного задержимся, пока все закончим...

Гарри недоуменно покосился сначала на Чарли, потом — на Хагрида:

— Я что-то не понял... Защита? Какая защита, где? В замке? И где это — на той стороне? От кого вы защиту ставите?

Хагрид снисходительно хмыкнул и с притворной строгостью приказал:

— Вы это... Сначала чаю попейте, пока не остыл! Кексы вон, медок вкусный... Успеете еще наговориться. И я с вами посижу пока. Время еще до прибытия поезда есть, мне Дамблдор портключ сделал, мигом обернусь, коли что.

... За толстыми бревенчатыми стенами шелестел дождь, в камине догорали огоньки и было так уютно, что Гарри и думать забыл о своем недавнем раздражении. Потягивая крепкий, душистый чай он с интересом слушал рассказ Чарли.

Как оказалось, присутствие дементоров в прошлом учебном году не прошло бесследно для обитателей Запретного леса. Разумные расы, такие, как кентавры и оборотни, как могли, избегали даже малейшей встречи с этими порождениями тьмы. Правда, не всегда и не всем это удавалось. А немагические животные гибли, и с этим ничего нельзя было поделать. Из-за запрета директора дементоры не могли попасть на территорию школы, а согласно приказу Министерства им было предписано патрулировать ее периметр в течение нескольких месяцев. Разумеется, долго без подпитки они обходиться не могли, поэтому доставалось всему живому.

Свидетелей этого противостояния не было, да и быть не могло, но после того, как дементоры ушли, количество стычек в лесу значительно увеличилось. Кентавры, к примеру, открыто обвиняли магов в том, что те бросили их на растерзание дементорам. Такого же мнения были и оборотни, колония которых испокон веков жила в глубине чащи. Хорошему отношению к магам пришел конец. Даже Хагрид, знающий каждую тропинку в радиусе нескольких десятков миль, не рискнул бы теперь безоружным соваться в глубину леса. Была надежда, что за летние месяцы нервное напряжение немного утихнет и все успокоится, однако этим планам не суждено было сбыться, и в августе перед руководством школы встал вопрос — как обезопасить учеников. Не то, чтобы кто-то из волшебников ожидал открытых столкновений, но ведь нельзя скидывать со счетов неистребимую тягу студентов к посещению запретной территории. И тогда Дамблдор решил установить магическую защиту от проникновения, которая, во-первых, не позволяла бы любопытным студентам углубляться в лес, а во-вторых, пресекала бы любые попытки агрессии со стороны лесных обитателей. За основу был принят опыт драконьих заповедников, которые уже много десятилетий охраняют таким образом территорию, позволяя разместить опасных питомцев с максимальным комфортом и в то же время сохраняя в тайне их присутствие в мире обычных людей.

— Вот так и получилось, что те из нас, кто в разное время заканчивал Хогвартс, решили помочь своей alma mater... Ну, а учитывая, что в этом году ...

— Кхм... Чарли, я смотрю, у тебя чай совсем остыл, дай подолью! — неожиданно встрял Хагрид и, перегнувшись через широченный дубовый стол, в чем, по мнению Гарри, вовсе не было необходимости, ухватил своей огромной лапищей большую глиняную кружку.

Чарли, словно получив какой-то неслышный сигнал, сконфуженно улыбнулся:

— Прости, Хагрид... Что это я, в самом деле? Вечно я, как о работе речь заходит, обо всем забываю...

Почему-то у Гарри сложилось впечатление, что речь в данном случае идет вовсе не об остывшем чае...

— Да ла-адно тебе... Ну, а теперь, Гарри, твоя очередь, — ухмыльнулся лесничий. — Что это ты там, на Чемпионате, учудил? Чарли вон прямо чудеса про тебя рассказывает, в себя прийти до сих пор не может! Ты вроде как феникс, сгорать и возрождаться научился?! Куда это ты со стадиона делся, а? Дамблдор всех на ноги поднял, мы тебя по всей Англии искали! Давай, рассказывай! Или секретно это?

— Тоже мне, феникса нашел! — расхохотался Поттер. — Если бы не Добби, подпалили бы мне крылышки...

И Гарри коротко, стараясь обойти в рассказе любое упоминание свойств амулета Тора, полученного им этим летом в наследство, рассказал о происшествии на финальном матче. Не скрыл того, как поддался на провокацию Паркинсон, рассказал о своих впечатлениях от встречи с Крамом, попутно посетовав, что вряд ли ему удастся полетать с ним на пару (при этом Хагрид и Чарли почему-то обменялись многозначительными взглядами)... Пожаловался на то, какой разнос устроил ему декан Слизерина и, наконец, закончил рассказом о своей дуэли. Имени противника он сообщать не стал: во-первых, у него не было никаких доказательств того, что это был действительно Барти Крауч-младший, во-вторых, для сути рассказа имя соперника не играло никакой роли.

— Да... Что-то оживились лордовские недобитки... А я всегда говорил — стоит только их поманить властью да привилегиями, они снова воевать пойдут! Гнилые душонки, как есть гнилые! Мой тебе совет, Гарри: держись подальше от слизеринских змеенышей. Ихние папки да мамки только притворяются, что после исчезновения Сами-знаете-кого вдруг стали белее белого, а я так скажу — старую собаку новым трюкам не научишь! Темное у них нутро, им только волю дай — всех под себя подомнут!

Тут вдруг в окно постучалась большая школьная сова, и Чарли, взглянув на лесничего, взмахнул палочкой:

— Темпус! Хагрид, кажется, тебе уже пора. Вот-вот Хогвартс-экспресс прибудет. Помощь нужна?

— Да ну, скажешь тоже! — фыркнул Хагрид. — Я уж, почитай, годков двадцать мальков встречаю да в школу переправляю. Лодки я еще вчера через озеро перегнал, проверил все. А детишки... Тихие они, что твои мыши. Забьются в лодки и рот раскрыть боятся. Только вот когда замок увидят — тогда да! Я и сам, сколько бы раз ни ездил, а все сердце замирает — краше нашего Хогвартса во всей Англии нету! Ладно, пошел я... Вы это, хотите — оставайтесь тут...

— Нет, Хагрид, спасибо! — улыбнулся Гарри. — Я еще в гостиной не был, даже не знаю, принесли домовики мои вещи или нет. Вот будет фокус, если чемодан так и остался в кабинете Дамблдора — мы ведь туда из камина вывалились. Ну, то есть, вывалился только я, а профессор Снейп, конечно же, ступил со всем достоинством...

Подмигнув Хагриду, Поттер неожиданно, за какую-то долю секунды разительно переменился. Левой рукой он небрежно откинул назад волосы, одновременно гордо вздернув вверх подбородок. При этом левая бровь поползла вверх, зелень глаз скрылась под густыми темными ресницами, губы превратились в тонкую ниточку и презрительно искривились... При всей внешней несхожести Поттера и Снейпа вышло так похоже, что зрители оглушительно рассмеялись. Так, смеясь, они и спустились по ступеням.

— О-хо-хо, — покачал головой Хагрид, бережно отвязывая от лапки совы небольшой сверток. — Я-то думал, дождь к вечеру перестанет, а он еще пуще льет... Да, достанется сегодня первоклашкам... Как бы не расхворались, маленькие ведь еще.

Кивнув на прощание головой и не переставая бормотать что-то себе под нос, лесничий двинулся в сторону ворот.

Гарри повернулся к Чарли:

— А ты придешь ужинать в замок?

— Нет, наверное... Что мне там делать? Своих я видел совсем недавно, с профессорами за это время тоже наобщался. С тобой, правда, поговорить собирался. Подожди-ка... У меня есть тут кое-что для тебя...

С этими словами Чарли достал из кармана мантии какой-то предмет и протянул руку мальчику. В тусклом свете, льющемся из окошек хижины, Гарри увидел на ладони драконоборца маленький золотистый снитч, на котором четко выделялся автограф Виктора Крама.

* * *

Хорошее настроение продержалось недолго. Уже на входе, в холле перед Большим залом, Гарри лицом к лицу столкнулся с раздраженной Минервой МакГонагалл. Растеряв свою обычную сдержанность, та вовсю распекала Филча за темные разводы, четко вырисовывающиеся на ступенях мраморной лестницы и грязные лужи, оскверняющие красоту каменной кладки холла. Несчастный сквиб, преданно глядя в глаза декана Гриффиндора, невразумительно оправдывался, поминая то хляби небесные, то проклятущего Пивза, на которого в последнее время нет никакой управы...

Увидев Поттера, МакГонагалл переключила свое внимание на него, чем завхоз не замедлил воспользоваться, исчезнув из поля зрения начальства с не меньшим проворством, чем хогвартские призраки.

— Мистер Поттер! — недовольный голос декана заставил Гарри мысленно поморщиться. — Позвольте узнать, куда это вы запропастились? Почему я, вместо того, чтобы готовиться к встрече прибывающих студентов, должна ломать голову над тем, куда вы пропали? Почему бы вам не дождаться приезда остальных в гостиной?

— Здравствуйте, профессор МакГонагалл! Я не мог туда попасть потому, что не знал пароля, — с предельной вежливостью сообщил Гарри.

— Вы что, первый день учитесь в школе? Не знаете, где находится мой кабинет? Почему не вы, а я должна озаботиться тем, чтобы обеспечить вам доступ в гостиную? Вы очень разочаровываете меня в последнее время, мистер Поттер! Надеюсь, с началом учебного года ситуация изменится и вы перестанете привлекать к своей особе повышенное внимание. И никаких поблажек, Поттер, не надейтесь! Не думайте, что новый статус позволит вам нарушать правила, установленные для учащихся! Надеюсь, я ясно выразилась?

— Предельно ясно, профессор, — Гарри согласно склонил голову, стараясь не показывать своего раздражения. — Могу ли я все же узнать пароль или мне следует дожидаться здесь, пока не прибудут остальные и узнать его у старосты факультета?

— Чепуха! — проговорила МакГонагалл и Гарри, решив, что он ослышался, переспросил:

— Что, простите?

— Пароль, Поттер! Пароль, установленный на сегодняшний день "ЧЕ-ПУ-ХА!" Что тут непонятного?

— Нет, разумеется... Все понятно... — попятился Поттер, стараясь сдержать смех, и понесся вверх, не обращая внимания на рассерженный голос МакГонагалл, приказывающий домовикам немедленно вернуть Филча и приступить, наконец, к ликвидации выявленных безобразий.