На арене (джен)

Стояли последние дни сентября, когда без всяких видимых причин жизнь становится такой печальной.

Рэй Брэдбери. Озеро

* * *

...За прозрачными оконными стеклами лил дождь, приглушая яркие тона. Он то стихал, то снова усиливался... Под непрерывными ударами капель лето не то чтобы исчезало — оно блекло, обесцвечивалось, таяло, словно напоминало — его время ушло, наступал черед осени. Такая же мутная пелена разделила счастливые воспоминания о начале каникул и маету последних каникулярных дней.

Гарри шагал по пустынному коридору Хогвартса, стараясь унять раздражение. На душе тоже было муторно и тоскливо. Да, они с профессором Снейпом все обговорили еще накануне... Да, ему прекрасно известно, что стены древнего замка увешаны портретами, и не факт, что кто-то из изображенных на них волшебников не докладывает Дамблдору о том, что творится в руководимой им школе... И все же то, каким чужим и отстраненным стал выглядеть зельевар, стоило только им выйти из камина... Это оказалось неожиданно больно.

Широкие коридоры были пусты. Стук каблуков по каменным плитам, до блеска начищенным одуревшими от долгого летнего отдыха домовиками, гулким эхом отражался от стен. С каждым шагом Поттер шел все медленнее, пока, наконец, не остановился возле одного из окон. Оперевшись руками о подоконник, он пару минут стоял неподвижно... Заметив, что от его дыхания запотело окно (в замке было довольно прохладно), Гарри машинально принялся рисовать неровные линии, затем, оглянувшись, пробормотал "Аблюцио" и, сквозь ставшее кристально-прозрачным оконное стекло, взглянул на лежащий вдали Запретный лес. Сейчас, сквозь плотную завесу дождя, лес казался смазанным зеленым пятном, в котором невозможно разглядеть отдельные деревья. Но стоит убрать эту завесу, как станет ясно, что листья на деревьях по-прежнему ярки, а плотный ковер травы под кронами деревьев все еще испещрен поздними цветами. Так и все хорошее, что произошло с ним этим летом, никуда не делось. Оно просто отдалилось, уступив под натиском хандры. Нет, с этим нужно что-то делать!

Решительно встряхнув головой, Гарри стремительными шагами пересек коридор и свернул к лестнице, ведущей в Гриффиндорскую башню. Однако, поднявшись на несколько ступенек, он вдруг понял, что просто не знает пароля, необходимого, чтобы попасть в гостиную. На секунду задумавшись, мальчик неожиданно улыбнулся, будто приняв какое-то решение и, решительно развернувшись, побежал не вверх, а вниз по лестнице. Толкнул тяжелую деревянную дверь и, поморщившись, наложил на себя водоотталкивающие чары.

Дождь размеренно шуршал, солнечные лучи не могли пробиться сквозь толстую вату дождевых туч, и трудно было понять, что на дворе — еще день или уже вечер. Стараясь идти посередине тропинки и не наступать в глубокие лужи, Гарри быстрым шагом направился к стоящей у кромки леса хижине Хагрида. Каково же было его удивление, когда немного в стороне, за невысоким кустарником, Поттер увидел установленную кем-то палатку, похожую на ту, в которой они останавливались на Чемпионате мира. Косясь на невесть откуда появившееся дополнение к привычному пейзажу, мальчик подошел к двери и постучал. Послышалось приглушенное собачье рычание, но дверь, к удивлению мальчика, так и не открылась. Странно. Обычно Клык всегда сопровождал Хагрида, если тот уходил куда-то далеко. Гарри постучал еще раз. На этот раз пес зашелся громоподобным лаем.

— И кто это мне тут дверь ломает, а? Кого принесло в такую погоду? — со стороны палатки послышался недовольный рык полувеликана. Гарри повернул голову — сложившись практически пополам, из-под откинутого полога выбирался Хагрид. Распрямившись, он поморщился от непрекращающегося дождя и, прикрыв глаза козырьком ладони, вгляделся в неожиданного гостя.

— Гарри, ты что ль? Вот это да! А я-то думаю, кому это я понадобился? Вроде, на станцию ехать еще рано... Да что ж мы стоим-то?! Погоди, счас мы с тобой чайку!.. Эва, как дождь зарядил!

Гарри, не успевший вставить ни слова, только улыбался, едва поспевая за громадным лесничим. Жалобно скрипнули массивные дубовые ступени. Хагрид поднял руку, сделал какое-то непонятное движение возле притолоки и дернул за дверную ручку. Едва не сбив его с ног, захлебываясь счастливым лаем, с лестницы вниз скатился громадный черный вихрь и принялся наворачивать круги вокруг Поттера, то и дело подпрыгивая и пытаясь облизать его лицо.

— Клык! Клык, проклятая ты тварь! А ну, угомонись! Утихни, я сказал! Вымокнешь — выставлю на улицу, а то весь дом псиной провоняет! — Хагрид попытался призвать собаку к порядку, но Гарри, весело смеясь, уже гладил довольного пса между ушами.

— Брось, Хагрид, дай нам поздороваться! Привет, псина лохматая!.. Соскучился, да? Надо же, соскучился... Я тоже по тебе скучал.

Они так и ввалились в хижину — стройный, одетый в строгую черную мантию юноша и кудлатый, похожий на медведя пес.

Зайдя внутрь, пес встряхнулся, разбрасывая вокруг себя мелкие дождевые капли. Гарри порадовался, что не успел снять защитные чары и огляделся — в хижине за лето мало что изменилось. Разве что по стенам были развешаны перевязанные толстой красной нитью засушенные связки растений. Кое-какие из них Гарри сумел определить — вон там, с краю, висит зверобой, вон там — чабрец...

— Что, травки мои рассматриваешь? — с довольной улыбкой прогудел лесничий. — Вот погоди, зима настанет — все в дело пойдет. Я вот сейчас мятки добавлю, да мне тут Чарли еще медку горного привез...

В этот момент, словно услышав свое имя, в хижину вошел еще один человек. Молодой, коренастый, с густой копной волос цвета темной меди и неизменной улыбкой.

— Чарли?! Привет! — Поттер не верил своим глазам. — Ты-то здесь откуда?

— Привет, Гарри! Рад тебя видеть! — Уизли схватил протянутую мальчиком руку и энергично сжал ее в широкой ладони. Гарри невольно поморщился, а Чарли расплылся в широкой улыбке. — Что, не нравится? Неженки в драконологи не идут, не тот профиль... Возле драконов палочку не часто удается использовать, не любят они этого. У них своя магия, особая. Вот и приходится, как магглам, многое делать ручками. Так вот годик-другой лопатой помашешь, и на ладонях угольки от костра тушить можно.

— Охотно верю, — рассмеялся Гарри. — Только когда про питомник кому-то другому рассказывать будешь, этого не говори, а то к вам работать никто не придет... Я так и не понял — ты что, сюда работать перебрался?

— Да нет, конечно! Дамблдор попросил помочь установить защиту, а у меня отпуск за три года не использован. В "Норе" слишком тесно стало, отвык я в последние годы от постоянного шума. Побыл там пару недель, а потом решил поближе к Хагриду перебраться. Да я не один, там, на другой стороне, еще несколько человек в таких же палатках живут. Мы тут еще немного задержимся, пока все закончим...

Гарри недоуменно покосился сначала на Чарли, потом — на Хагрида:

— Я что-то не понял... Защита? Какая защита, где? В замке? И где это — на той стороне? От кого вы защиту ставите?

Хагрид снисходительно хмыкнул и с притворной строгостью приказал:

— Вы это... Сначала чаю попейте, пока не остыл! Кексы вон, медок вкусный... Успеете еще наговориться. И я с вами посижу пока. Время еще до прибытия поезда есть, мне Дамблдор портключ сделал, мигом обернусь, коли что.

... За толстыми бревенчатыми стенами шелестел дождь, в камине догорали огоньки и было так уютно, что Гарри и думать забыл о своем недавнем раздражении. Потягивая крепкий, душистый чай он с интересом слушал рассказ Чарли.

Как оказалось, присутствие дементоров в прошлом учебном году не прошло бесследно для обитателей Запретного леса. Разумные расы, такие, как кентавры и оборотни, как могли, избегали даже малейшей встречи с этими порождениями тьмы. Правда, не всегда и не всем это удавалось. А немагические животные гибли, и с этим ничего нельзя было поделать. Из-за запрета директора дементоры не могли попасть на территорию школы, а согласно приказу Министерства им было предписано патрулировать ее периметр в течение нескольких месяцев. Разумеется, долго без подпитки они обходиться не могли, поэтому доставалось всему живому.

Свидетелей этого противостояния не было, да и быть не могло, но после того, как дементоры ушли, количество стычек в лесу значительно увеличилось. Кентавры, к примеру, открыто обвиняли магов в том, что те бросили их на растерзание дементорам. Такого же мнения были и оборотни, колония которых испокон веков жила в глубине чащи. Хорошему отношению к магам пришел конец. Даже Хагрид, знающий каждую тропинку в радиусе нескольких десятков миль, не рискнул бы теперь безоружным соваться в глубину леса. Была надежда, что за летние месяцы нервное напряжение немного утихнет и все успокоится, однако этим планам не суждено было сбыться, и в августе перед руководством школы встал вопрос — как обезопасить учеников. Не то, чтобы кто-то из волшебников ожидал открытых столкновений, но ведь нельзя скидывать со счетов неистребимую тягу студентов к посещению запретной территории. И тогда Дамблдор решил установить магическую защиту от проникновения, которая, во-первых, не позволяла бы любопытным студентам углубляться в лес, а во-вторых, пресекала бы любые попытки агрессии со стороны лесных обитателей. За основу был принят опыт драконьих заповедников, которые уже много десятилетий охраняют таким образом территорию, позволяя разместить опасных питомцев с максимальным комфортом и в то же время сохраняя в тайне их присутствие в мире обычных людей.

— Вот так и получилось, что те из нас, кто в разное время заканчивал Хогвартс, решили помочь своей alma mater... Ну, а учитывая, что в этом году ...

— Кхм... Чарли, я смотрю, у тебя чай совсем остыл, дай подолью! — неожиданно встрял Хагрид и, перегнувшись через широченный дубовый стол, в чем, по мнению Гарри, вовсе не было необходимости, ухватил своей огромной лапищей большую глиняную кружку.

Чарли, словно получив какой-то неслышный сигнал, сконфуженно улыбнулся:

— Прости, Хагрид... Что это я, в самом деле? Вечно я, как о работе речь заходит, обо всем забываю...

Почему-то у Гарри сложилось впечатление, что речь в данном случае идет вовсе не об остывшем чае...

— Да ла-адно тебе... Ну, а теперь, Гарри, твоя очередь, — ухмыльнулся лесничий. — Что это ты там, на Чемпионате, учудил? Чарли вон прямо чудеса про тебя рассказывает, в себя прийти до сих пор не может! Ты вроде как феникс, сгорать и возрождаться научился?! Куда это ты со стадиона делся, а? Дамблдор всех на ноги поднял, мы тебя по всей Англии искали! Давай, рассказывай! Или секретно это?

— Тоже мне, феникса нашел! — расхохотался Поттер. — Если бы не Добби, подпалили бы мне крылышки...

И Гарри коротко, стараясь обойти в рассказе любое упоминание свойств амулета Тора, полученного им этим летом в наследство, рассказал о происшествии на финальном матче. Не скрыл того, как поддался на провокацию Паркинсон, рассказал о своих впечатлениях от встречи с Крамом, попутно посетовав, что вряд ли ему удастся полетать с ним на пару (при этом Хагрид и Чарли почему-то обменялись многозначительными взглядами)... Пожаловался на то, какой разнос устроил ему декан Слизерина и, наконец, закончил рассказом о своей дуэли. Имени противника он сообщать не стал: во-первых, у него не было никаких доказательств того, что это был действительно Барти Крауч-младший, во-вторых, для сути рассказа имя соперника не играло никакой роли.

— Да... Что-то оживились лордовские недобитки... А я всегда говорил — стоит только их поманить властью да привилегиями, они снова воевать пойдут! Гнилые душонки, как есть гнилые! Мой тебе совет, Гарри: держись подальше от слизеринских змеенышей. Ихние папки да мамки только притворяются, что после исчезновения Сами-знаете-кого вдруг стали белее белого, а я так скажу — старую собаку новым трюкам не научишь! Темное у них нутро, им только волю дай — всех под себя подомнут!

Тут вдруг в окно постучалась большая школьная сова, и Чарли, взглянув на лесничего, взмахнул палочкой:

— Темпус! Хагрид, кажется, тебе уже пора. Вот-вот Хогвартс-экспресс прибудет. Помощь нужна?

— Да ну, скажешь тоже! — фыркнул Хагрид. — Я уж, почитай, годков двадцать мальков встречаю да в школу переправляю. Лодки я еще вчера через озеро перегнал, проверил все. А детишки... Тихие они, что твои мыши. Забьются в лодки и рот раскрыть боятся. Только вот когда замок увидят — тогда да! Я и сам, сколько бы раз ни ездил, а все сердце замирает — краше нашего Хогвартса во всей Англии нету! Ладно, пошел я... Вы это, хотите — оставайтесь тут...

— Нет, Хагрид, спасибо! — улыбнулся Гарри. — Я еще в гостиной не был, даже не знаю, принесли домовики мои вещи или нет. Вот будет фокус, если чемодан так и остался в кабинете Дамблдора — мы ведь туда из камина вывалились. Ну, то есть, вывалился только я, а профессор Снейп, конечно же, ступил со всем достоинством...

Подмигнув Хагриду, Поттер неожиданно, за какую-то долю секунды разительно переменился. Левой рукой он небрежно откинул назад волосы, одновременно гордо вздернув вверх подбородок. При этом левая бровь поползла вверх, зелень глаз скрылась под густыми темными ресницами, губы превратились в тонкую ниточку и презрительно искривились... При всей внешней несхожести Поттера и Снейпа вышло так похоже, что зрители оглушительно рассмеялись. Так, смеясь, они и спустились по ступеням.

— О-хо-хо, — покачал головой Хагрид, бережно отвязывая от лапки совы небольшой сверток. — Я-то думал, дождь к вечеру перестанет, а он еще пуще льет... Да, достанется сегодня первоклашкам... Как бы не расхворались, маленькие ведь еще.

Кивнув на прощание головой и не переставая бормотать что-то себе под нос, лесничий двинулся в сторону ворот.

Гарри повернулся к Чарли:

— А ты придешь ужинать в замок?

— Нет, наверное... Что мне там делать? Своих я видел совсем недавно, с профессорами за это время тоже наобщался. С тобой, правда, поговорить собирался. Подожди-ка... У меня есть тут кое-что для тебя...

С этими словами Чарли достал из кармана мантии какой-то предмет и протянул руку мальчику. В тусклом свете, льющемся из окошек хижины, Гарри увидел на ладони драконоборца маленький золотистый снитч, на котором четко выделялся автограф Виктора Крама.

* * *

Хорошее настроение продержалось недолго. Уже на входе, в холле перед Большим залом, Гарри лицом к лицу столкнулся с раздраженной Минервой МакГонагалл. Растеряв свою обычную сдержанность, та вовсю распекала Филча за темные разводы, четко вырисовывающиеся на ступенях мраморной лестницы и грязные лужи, оскверняющие красоту каменной кладки холла. Несчастный сквиб, преданно глядя в глаза декана Гриффиндора, невразумительно оправдывался, поминая то хляби небесные, то проклятущего Пивза, на которого в последнее время нет никакой управы...

Увидев Поттера, МакГонагалл переключила свое внимание на него, чем завхоз не замедлил воспользоваться, исчезнув из поля зрения начальства с не меньшим проворством, чем хогвартские призраки.

— Мистер Поттер! — недовольный голос декана заставил Гарри мысленно поморщиться. — Позвольте узнать, куда это вы запропастились? Почему я, вместо того, чтобы готовиться к встрече прибывающих студентов, должна ломать голову над тем, куда вы пропали? Почему бы вам не дождаться приезда остальных в гостиной?

— Здравствуйте, профессор МакГонагалл! Я не мог туда попасть потому, что не знал пароля, — с предельной вежливостью сообщил Гарри.

— Вы что, первый день учитесь в школе? Не знаете, где находится мой кабинет? Почему не вы, а я должна озаботиться тем, чтобы обеспечить вам доступ в гостиную? Вы очень разочаровываете меня в последнее время, мистер Поттер! Надеюсь, с началом учебного года ситуация изменится и вы перестанете привлекать к своей особе повышенное внимание. И никаких поблажек, Поттер, не надейтесь! Не думайте, что новый статус позволит вам нарушать правила, установленные для учащихся! Надеюсь, я ясно выразилась?

— Предельно ясно, профессор, — Гарри согласно склонил голову, стараясь не показывать своего раздражения. — Могу ли я все же узнать пароль или мне следует дожидаться здесь, пока не прибудут остальные и узнать его у старосты факультета?

— Чепуха! — проговорила МакГонагалл и Гарри, решив, что он ослышался, переспросил:

— Что, простите?

— Пароль, Поттер! Пароль, установленный на сегодняшний день "ЧЕ-ПУ-ХА!" Что тут непонятного?

— Нет, разумеется... Все понятно... — попятился Поттер, стараясь сдержать смех, и понесся вверх, не обращая внимания на рассерженный голос МакГонагалл, приказывающий домовикам немедленно вернуть Филча и приступить, наконец, к ликвидации выявленных безобразий.

Дождь усиливался с каждой минутой. Подсвеченные снизу огнями замка громады туч нависали над хрупкими на вид замковыми башнями, словно намереваясь придавить их к земле. То и дело края бесформенных, стремительно летящих облаков тускло освещались отблесками частых молний, и Гарри, глядя на улицу из окон гостиной, невольно поежился — даже ему здесь, за древними каменными стенами, неуютно, а каково первоклашкам и Хагриду, пересекающим озеро в такую погоду?

Далеко внизу показалась цепочка карет, медленно и торжественно подъезжающих к замку. Однако высадка студентов мигом разрушила всякую торжественность. Выйдя из кареты, студенты-старшекурсники торопливо размахивали палочками, накладывая защитные чары, а вот младшим ученикам приходилось туго — они стремглав летели к дверям школы, на ходу расталкивая тех, кто становился на их пути и провоцируя ответные столкновения. Гарри с минуту постоял, глядя на человеческий муравейник, но, поймав себя на том, что он банально тянет время, оттягивая встречу с однокурсниками, взял себя в руки и торопливо побежал вниз, надеясь, что среди толчеи ему на этот раз удастся избежать пристального внимания к своей особе. На его счастье, возле входа в Большой зал собралась огромная толпа, и ему в кои-то веки удалось незамеченным проскользнуть внутрь, смешавшись с группой студентов из Хаффлпафа, среди которых была и Сьюзен Боунс. Он даже перекинулся с девушкой парой слов и обменялся улыбками с Луной Лавгуд, идущей рядом со своей приятельницей.

Окинув глазами гриффиндорский стол, он с облегчением увидел, что Рон Уизли и Гермиона Грейнджер уже расположились в центре длинной скамьи, а места справа и слева от них заняты остальными членами рыжего семейства — рядом с Гермионой сидела Джинни, а рядом с Роном вольготно развалились близнецы и Ли Джордан.

Как ни странно, первым приближение Гарри заметил Симус Финниган:

— Поттер! Черт тебя подери, а мы никак понять не могли, куда ты испарился? Что, снова подвернулся какой-нибудь летающий транспорт? Малфой, тот вообще весь поезд облазил. Его слизеринское высочество не опускается до нас, грешных, даже для того, чтобы поиздеваться! Самое меньшее, на что он согласен — это Мальчик-который-выжил...

— Ты бы поменьше чертыхался, Симус. Как-никак, в магическом мире живем! — подколол его Дин Томас. — Надо говорить так: Поттер, задери тебя мантикора, где тебя носит, когда о твоей персоне мы уже все языки измозолили!

Все сидящие поблизости дружно расхохотались и лишь Гермиона Грейнджер, бросив в сторону веселящейся компании недовольный взгляд, хмыкнула и принялась что-то выговаривать хмурому Рону.

Плюхнувшись на скамью рядом с Невиллом, Поттер кивнул всем, обменялся рукопожатиями с Дином и Симусом и, старательно игнорируя все вопросы, перевел разговор на обсуждение Чемпионата мира по квиддичу. Тема так захватила всех присутствующих, что они опомнились лишь тогда, когда по проходу между факультетскими столами парами потянулись мокрые и несчастные первоклашки. Промерзшие и нахохлившиеся малыши почти не обращали внимания ни на сотни зависших в воздухе свечей, ни на заколдованный потолок Большого зала, на котором периодически вспыхивали голубые росчерки молний. В этот момент затеявшие шуточную потасовку близнецы столкнули со скамьи Ли Джордана, и тот, свалившись на пол, перекрыл проход. Пока и так доведенная до бешенства профессор МакГонагалл восстанавливала порядок, стоящий ближе всего к Гарри светловолосый мальчишка-первогодок поднял голову и гриффиндорец заметил, что зубы паренька выбивают дробь. Достав волшебную палочку, Гарри навел ее на толпу малышей и тихонько шепнул: "Tepentes aurae*". Мощная волна нагретого воздуха пронеслась по проходу, заставив ребятишек вздрогнуть от неожиданности. Но уже в следующую минуту Гарри увидел, как дети один за другим расправляют плечи, как то один, то другой поднимает голову вверх, только теперь замечая чудесный потолок, как на испуганных и замерзших личиках расцветают робкие улыбки. Колин Криви, сидящий напротив, с обожанием взглянул на своего кумира и громко, так что услышали все гриффиндорцы, воскликнул:

— Спасибо, Гарри! Теперь первоклашки не будут мерзнуть! А вон тот мальчишка — видишь, вон тот, в шубе Хагрида? Это мой брат, Деннис! Правда, здорово?

— Привет, Колин! Рад за тебя. Брат — это здорово.

— Гарри, я загадал желание, чтобы Деннис тоже попал на Гриффиндор. Загадай и ты, ладно?

— Ну, если это поможет... А что, разве братья и сестры не всегда учатся на одном факультете?

Тут в разговор вступила Парвати Патил:

— Если бы! Это только Уизли так повезло. Моя сестра-близняшка, к примеру, учится на Ревенкло. Но это еще ничего. Представляешь, что было бы, попади она на Слизерин!

— Ужас! — подхватила Лаванда Браун, украдкой стрельнув глазами в сторону Гарри и Невилла. Однако Лонгботтом, похоже, этого просто не заметил, а Поттер в это время как раз здоровался с факультетским привидением Гриффиндора, сэром Николасом де Мимси-Дефильнгтон, в просторечии именуемым Почти Безголовым Ником. Сэр Николас, чей парадный камзол по случаю праздника дополнял чудовищного размера плоеный воротник, сегодня просто блистал красноречием. Узнав о сути разговора, достопочтенный призрак углубился в воспоминания о том, сколько раз за минувшие столетия целые династии достойнейших представителей учились на факультете Гриффиндор и насколько редкими были случаи, когда члены одного и того же рода меняли свой факультет. Если верить его словам, подобные обстоятельства ни к чему хорошему не приводили — брат ссорился с братом, дети убегали из родительского дома, а бывало и так, что отступников изгоняли из Рода...

Этот познавательный разговор был предсказуемо прерван — на середину свободного пространства перед учительским столом Минерва МакГонагалл выставила традиционную трехногую табуретку и бережно положила поверх нее Распределительную шляпу. Настала напряженная тишина, все ждали, что же скажет в этот раз шляпа... Гарри тоже насторожился, но когда стало ясно, что нынешняя песня — всего лишь переложение истории о возникновении Хогвартса и об Основателях факультета, он отвлекся, вполуха прислушиваясь к тому, что вещает древний артефакт, и при этом разглядывая стол преподавателей. Странно, но свободных мест на этот раз здесь было больше, чем обычно. Хагрид еще не появился — это понятно, он должен позаботиться о лодках, на которых прибыли в школу первогодки, а в такую погоду это не так-то просто. МакГонагалл замерла возле стоящих неровной линией первоклашек. Остальные, вроде бы, на месте. В центре, как всегда, восседает блистательный Альбус Дамблдор. Декан Ревенкло Филиус Флитвик, как обычно, сидит на стуле со специально поднятым вверх сиденьем, но профессору Синистре, чтобы что-то сказать ему на ухо, все равно приходится наклонятся. Профессор Спраут с улыбкой посматривает на стол своего факультета, а профессор Вектор почему-то неприязненно косится в сторону декана Слизерина. Гарри по-новому взглянул на Снейпа. Мастер Зелий, несмотря на традиционно-черную мантию, выглядел более... импозатно, что ли. Что было тому причиной — новый фасон мантии (мантия была тяжелой, с едва заметной серебряной отделкой), или более ухоженный внешний вид, точно сказать было нельзя. Гарри хотел было улыбнуться профессору, но, вспомнив, где он находится, мысленно обругал себя и отвел взгляд. И все же, за учительским столом кого-то явно не хватало. Гарри, стараясь не встречаться взглядом с директором, еще раз обвел глазами преподавателей и чертыхнулся — ну конечно же, нет учителя по Защите от Темных сил! Как он мог забыть, ведь прошлогодний преподаватель этого предмета Римус Люпин в данный момент сидит у камина особняка Поттеров в Годриковой Лощине, уткнувшись в очередную книгу... Подумав об этом, Гарри непроизвольно улыбнулся.

В этот момент Шляпа закончила свою песню и профессор МакГонагалл начала традиционную перекличку:

— Акерли, Стюарт!

— Ревенкло!

Все зашумели, студенты Ревенкло зааплодировали, приветствуя пополнение.

— Бэддок, Малькольм!

К табурету уже спешил тот самый белокурый мальчишка, что несколько минут назад, мокрый и несчастный, привлек внимание Поттера. Шляпа пару минут думала, а затем прокричала:

— Слизерин!

Мальчишка растерянно улыбнулся, почему-то бросил мимолетный взгляд в сторону гриффиндорского стола (Гарри даже почудилось, что он искал глазами именно его) и направился к столу своего факультета. Надменный Малфой покровительственно похлопал мальчишку по плечу, сидящая рядом с ним Панси Паркинсон, словно обезьянка, скопировала его движение и Гарри невольно усмехнулся — уж очень нелепо это получилось. Похоже, так думал не он один — сидящая неподалеку белокурая девушка на секунду презрительно скривила губы, но тут же ее лицо вновь приобрело вежливо-отстраненный вид. Поттер в который раз подумал, что совсем не знает своих сокурсников с других факультетов. Или это все так повзрослели? Вон, Лаванда за лето как изменилась! И не только она одна... А он сам? Мысленно перелистав пролетевшие дни, Гарри вздохнул — он уже привык к плотному распорядку дня, к тому, что в любой момент можно задать интересующий тебя вопрос и получить если не ответ, то рекомендацию, где его можно найти. Привык к тому, что и его мнение чего-то стоит... "Мордред тебя подери, Поттер! О чем ты только думаешь?! " — одернул он себя и вовремя: распределение уже закончилось. Альбус Дамблдор, раскинув руки так, словно хотел обнять всех учеников разом, лучезарно улыбнулся и звучно, так, что его голос раскатился по всему залу, проговорил:

— Скажу вам только одно — ешьте!

Стоящие посреди стола громадные блюда волшебным образом наполнились и голодные студенты с энтузиазмом набросились на еду. Гарри, в отличие от других, не был голоден: перед отправлением в Хогвартс расторопный Добби успел накормить всех превосходным обедом, да и чай у Хагрида он пил не так уж давно. Безголовый Ник, заметив потенциального собеседника, подплыл поближе к гриффиндорцу:

— Неплохо выглядит, — со скорбным видом кивнул он на украшенный зеленью бифштекс в его тарелке.

— Да уж, стол, как всегда, великолепен! — согласно кивнул Гарри.

— На этот раз для подготовки праздника потребовалось куда больше усилий, чем обычно, — с загадочным видом завзятого сплетника продолжил Ник.

— Вот как? — удивился Невилл. — А что случилось?

— Так вы не знаете? — возликовал призрак. — И никого не удивило то, насколько раздраженной выглядит декан вашего факультета?

— МакГонагалл? А что с ней не так? — удивился Симус. — По-моему, она всегда такая.

— Профессор МакГонагалл, Финниган! Имей хоть какое-то уважение к профессору, к тому же — к женщине намного старше тебя! — воскликнула Гермиона Грейнджер, мимо внимания которой ничто не проходило. — Сэр Николас, что вы имели в виду, говоря о сложностях при подготовке к банкету? Может быть, мы могли бы чем-то помочь преподавателям?

— Боюсь, что нет, юная леди, — фыркнул призрак. — Разве что вы владеете основами экзорцизма... Все дело в Пивзе, понимаете? Он пожелал присутствовать на празднестве в Большом зале, можете себе представить? Не счесть, сколько раз мы рассматривали этот вопрос на Совете Призраков. Собрались и сегодня... Толстый Монах, как обычно, предлагал дать полтергейсту еще один шанс доказать, что он сможет прилично вести себя в обществе. Но мы-то с вами знаем, что он на это не способен, правда? Именно это и заявил Кровавый барон и большинство призраков его поддержали. А этот, с позволения сказать, озорник, не нашел ничего лучшего, как тут же своим поведением подтвердить правильность нашего решения...

— И фто он натфориф? — спросил Рон с набитым ртом. Гарри невольно поморщился, удивляясь, как это он раньше не замечал, насколько неопрятно ест его приятель.

— Разнес половину кухни, испортил массу вкуснейших блюд, громил горшки и кастрюли, устроил погром в холле... Если коротко, то довел хогвартских эльфов почти до истерики. Мало того, что беднягам пришлось начинать готовить заново, так еще сколько времени ушло на приборку! — с готовностью взялся перечислять чужие прегрешения соскучившийся по общению призрак.

Хлоп! Из рук Гермионы Грейнджер выпал и загрохотал по каменному полу золотой кубок, залив тыквенным соком школьные мантии соседей по столу. Девушка, машинально пробормотав очищающее заклинание, неверяще переспросила у Безголового Ника:

— Эльфы? В Хогвартсе есть домашние эльфы?!

— Разумеется, юная леди! — с удивлением уставился на нее сэр Николас. — Кто, как не домовики, убирают замок, готовят еду, топят камины, обслуживают студентов, наконец? В Хогвартсе самая большая диаспора домовых эльфов! Если мне не изменяет память, их около сотни...

— Но... Как же так... Почему я никого из них до сих пор не видела? — пораженно воскликнула Грейнджер.

— Возможно, потому что они хорошо воспитаны? — предположил Безголовый Ник. — Главное достоинство эльфа — быть незаметным и незаменимым. Они предпочитают основную работу по уборке замка делать по ночам, а в остальное время редко покидают кухню. Так что вы и не должны их замечать!

— Но ведь им платят зарплату? У них есть свои семьи, свои комнаты? Они получают пенсии, когда достигают преклонного возраста? — не успокаивалась Гермиона.

— Пенсии? Зарплаты? А что это? — с любопытством переспросил Безголовый Ник.

— Вы же не хотите сказать, что они за свою работу не получают денег? — пораженно воскликнула Гермиона.

Гарри и Невилл понимающе переглянулись, но промолчали. А вот призрак удивился так, что в буквальном смысле чуть не потерял голову — от неловкого движения воротник съехал, перестав ее поддерживать в нужном положении. Привычно водрузив ее на подобающее место, призрак с возмущением воскликнул:

— Платить эльфам?! Да что вы, юная леди! Страшно подумать, что будет с несчастными домовиками, предложи вы им хотя бы кнат! Они голову себе разобьют, не снеся такого позора! Домовые эльфы живут, чтобы служить волшебникам, это всем известно!

— И волшебников это не шокирует?! Но ведь это настоящее рабство, как вы не понимаете? Это пережиток темных веков! — она с отвращением отодвинула от себя тарелки.

Гриффиндорцы переглянулись, но промолчали, не желая ввязываться в бессмысленный спор. Сэр Николас, шокированный до крайности, тоже переместился на другой край стола, тем более, что директор к этому времени снова встал со своего места, тем самым прекратив все разговоры.

Начало его речи было традиционным — запрет для студентов заниматься колдовством в коридорах, бесконечный список запрещенных забав, в очередной раз дополненный и расширенный бдительным завхозом. Но следующие слова директора заставили всех насторожиться:

— Как известно, руководство школы ежегодно предупреждает учащихся о недопустимости проникновения в Запретный лес, на территории которого издавна проживают колонии волшебных существ. И ежегодно, к моему глубокому сожалению, находятся отдельные студенты, подвергающие необоснованному риску собственную жизнь. Рад отметить, что в этом году нам удалось предпринять определенные меры к тому, чтобы окончательно решить эту проблему. На границе леса с помощью драконоборцев нами были установлены защитные чары, препятствующие проходу учеников в чащу леса. Эти же меры не позволят агрессивным особям проникнуть на территорию школы, что является весьма актуальным в свете предстоящих событий...

— Весьма интригующее начало, — прошептал Невилл. — Интересно, к чему бы это?

Директор, понимающе усмехнувшись, продолжил:

— Для начала — плохие новости. Факультетских соревнований по квиддичу в этом году не будет.

Он не позволил подняться зарождающемуся протесту, просто вскинув вверх руку. Студенты нехотя замолчали.

— Понимаю, что многие огорчены этим фактом, но тому есть оправдание. Хогвартс в этом году ожидает знаменательное событие, которого волшебный мир не видел уже сотню лет — Турнир трех волшебников!

Представители чистокровных родов и некоторые из полукровок пораженно переглянулись, в то время как остальные лишь удивленно хлопали глазами, не понимая, о чем идет речь. Но директор, выдержав паузу, вновь заговорил, и на этот раз тишина была такая, что слышно было, как по витражным стеклам барабанит дождь.

— Три самых известных учебных заведения Европы — Хогвартс, Шармбатон и Дурмстранг, выставят своих лучших представителей, готовых посоревноваться во всех видах магических искусств. Предварительный отбор в этих школах состоялся в прошлом году. Сразу скажу — принять участие в Турнире смогут лишь те, кто на момент выбора претендентов достигнет возраста семнадцати лет, то есть студенты шестых-седьмых курсов...

Со всех сторон послышались протестующие возгласы, некоторые (в том числе и близнецы Уизли) вскочили со своих мест. Казалось, сгустившееся недовольство, словно стихийная магия, вот-вот вдребезги разнесет стекла. Дамблдор, не говоря ни слова, выждал несколько минут, дав выплеснуться негативным эмоциям, а затем продолжил. Шум затих после первых же произнесенных им слов:

— Сохранение жизни — вот главный критерий, который определял возраст участников. Да, эти соревнования для молодых. Соревнования предельно жесткие, опасные, рискованные. И для того, чтобы победить, нужно обладать не только храбростью, но и достаточно большим багажом знаний. Устроители Турнира посчитали, что молодые маги, достигшие совершеннолетия, во-первых, способны сознательно решить, стоит ли тысяча галлеонов призовых (студенты дружно ахнули, услышав о такой сумме) того риска, на который им придется пойти в ходе соревнований, и, во-вторых, достаточно подготовлены к подобным испытаниям. Поэтому настоятельно прошу тех, кто не достиг семнадцати лет, даже не пытаться внести свое имя в число участников. Сразу скажу, что от каждой школы будет выбран всего один Чемпион. Для того, чтобы обеспечить объективность выбора, будет использован древний артефакт. Как вы понимаете, он абсолютно беспристрастен и неподкупен. С того момента, как станет известно имя участника Турнира, в силу вступит особого рода контракт, который невозможно будет расторгнуть вплоть до окончания соревнований. Поэтому еще раз призываю тех, кто собирается рискнуть — взвесьте все за и против. Команды Дурмстранга и Шармбатона прибудут в Хогвартс в конце будущей недели, тогда и пройдет процедура избрания претендентов. Надеюсь, вы встретите гостей со всем радушием и дружеским расположением.

— А в чьей башне они остановятся? — послышался нетерпеливый голос.

— Почему сразу — в башне? Слизерин в состоянии предоставить гостям более комфортные условия проживания!

— Ну конечно! Только змеюшника им и не хватает! Директор, всем известно, что студенты Хаффлпаффа — самые дружелюбные и приветливые! И у нас все по-домашнему!

— Да бросьте вы! Чтобы в Турнире участвовать, храбрость нужна! А где у нас живут самые смелые?

— Ввязаться в драку любой дурак может! А для победы нужны знания!..

Директор поднял руку, прерывая начавшуюся перепалку:

— Не думаю, что наши гости решат покинуть свои... прибежища, по крайней мере на наших встречах этот вопрос не рассматривался... Возвращаясь к обсуждаемому вопросу: те из студентов, которые решатся выдвинуть свою кандидатуру, но не станут Чемпионами, все же не останутся без поощрения. Каждый из числа претендентов получит особый бонус в виде дополнительных факультативных занятий, которые будут проходить под руководством как наших профессоров, так и преподавателей других школ. Это станет хорошим подспорьем для тех, кому в скором будущем предстоит шагнуть в самостоятельную жизнь.

В зале поднялся невероятный шум — новостей было с излишком. Директор не торопился продолжать, на тонких губах застыла удовлетворенная улыбка.

Внезапно стихия напомнила о себе. Темный купол Большого Зала прорезал извилистый росчерк ослепительного пламени, сопровождающийся рокочущим громовым ударом. На какое-то время все оглохли и ослепли, а потому появление нового персонажа прямо перед столом преподавателей для всех оказалось полной неожиданностью. Для всех — но не для Дамблдора. Директор, воспользовавшись наступившей тишиной, обменялся с незнакомцем несколькими фразами, гостеприимно указал ему на свободное место и, как ни в чем не бывало, закончил свою речь:

— Так что скучать в этом году вам не придется, обещаю. Теперь перейдем к следующему вопросу. Как вы все, вероятно, уже догадались, в нашем преподавательском коллективе пополнение. Вместо профессора Люпина Защиту от Темных сил будет вести новый преподаватель, и я с особым удовольствием спешу вам его представить. Знакомьтесь — Аластор Грюм, мой давний друг и легенда Аврората.

Услышав это имя, многие студенты зааплодировали, кое-кто восхищенно засвистел, по залу пробежал восторженный шепоток — те из учеников, кто по рассказам родных знал о заслугах Грюма в первой войне, торопливо объясняли полукровкам и маглорожденным, какой чести удостоилась школа. Лишь кое-кто из слизеринцев с откровенной неприязнью косился на бывшего мракоборца. Гарри не прислушивался ни к разговорам однокашников, ни к заключительной части речи директора. Он внимательно всматривался в лицо своего будущего учителя. Какое-то неопределенное чувство тревоги возникло у него при взгляде на старого воина. К тому же, совершенно неожиданно напомнил о себе рисунок на левом плече и потеплел Амулет. Гарри недоумевал: ему совершенно определенно еще ни разу не доводилось встречаться с этим человеком, откуда же такая реакция? В Истории Хогвартса было немало страниц, посвященных противостоянию с Волдемортом, и имя прославленного мракоборца мелькало там так же часто, как и имя тогдашнего главы Департамента магического правопорядка Барти Крауча. В отличие от последнего, война не пощадила заслуженного воина — лицо испещрено шрамами, кончик носа отсутствует, но самое запоминающееся — это искусственный глаз, с обескураживающей скоростью оглядывающий весь зал. Ба, да он еще и хромает, к тому же сильно — это стало заметно сразу, как только он прошел на свое место.

Голос Дамблдора вернул его к действительности:

— Ну что ж, друзья, полагаю, я предоставил вам достаточно тем для обсуждения. И все же напоминаю — в первую очередь вы прибыли сюда для того, чтобы получать знания, и лучше всего это делать на свежую голову. А потому всем — спокойной ночи!

Студенты зашумели, старосты факультетов рванулись вперед, собирая полусонных первоклашек, гриффиндорцы выбирались из-за стола, собираясь по двое, по трое; они оживленно переговаривались, не торопясь покидать Большой зал.

Гарри почувствовал на себе взгляд Гермионы, но, не желая ввязываться в неприятный разговор, демонстративно повернулся к непривычно хмурому Лонгботтому:

— Нев, ты чего такой? Я могу тебе помочь?

— Ну, разве что советом... Гарри, ты ведь изучал этим летом кодекс чистокровных и магический этикет, так?

— Еще бы! Твоя бабушка и мадам Боунс так меня гоняли по всем этим "Чистокровный маг обязан...", "представитель Древнего рода должен..." А почему ты спрашиваешь?

— Да потому, что если все пойдет так, как планирует Дамблдор, школа выставит себя в неприглядном свете. Подумай, как это будет выглядеть со стороны? Хогвартс — принимающая сторона. Министерство Магии вкупе с руководством школы организовали турнир, причем, заметь, не на пару дней, не на неделю — на целый учебный год. И в то же время даже комнаты для гостей не подготовили. Ни для студентов, ни для преподавателей. Что, в Хогвартсе мало пустующих помещений? Бабушка рассказывала, что когда-то учеников было в несколько раз больше, и поступали сюда люди разного возраста, так что порой студенты создавали семьи прежде, чем заканчивали школу. И всем хватало места, понимаешь? Да тут целые коридоры пустуют, просто закрыты заклинаниями.

Гарри лихорадочно соображал: действительно, получается очень некрасиво.

— И что ты предлагаешь? Времени-то до прибытия остается всего ничего, да и не захочет Дамблдор что-то менять: ты же слышал, они на встречах этот вопрос даже не обсуждали.

— Вот это-то меня и настораживает. Но ведь нельзя, чтобы репутация Хогвартса и всех английских магов пострадала от подобного гостеприимства.

— Слушай, ведь твоя бабушка состоит в Попечительском совете, да? А это вопрос как раз его компетенции. Что касается времени — знаешь, это пока секрет, но я за это лето успел восстановить свой дом в Годриковой Лощине. Не сам, конечно, все гоблины сделали. Но ведь там чуть ли не с нуля крыло восстанавливать надо было, а тут просто привести заброшенные комнаты в пристойный вид. Остальное хогвартские домовики доделают. Как думаешь, справятся?

— Справятся-то справятся, но ведь гоблины бесплатно не работают. Может, в этом все дело? Банально не хватило денег? Как бы узнать... Уверен, если все дело в именно в этом, то Попечительский совет найдет необходимую сумму. Эти старые скряги сидят на мешках с галлеонами, их только надо хорошенько потрясти. А уж бабушка найдет к ним правильный подход! Может, нам стоит сходить к директору, поговорить?

Гарри посмотрел на Лонгботтома с жалостью:

— Нев, как ты себе это представляешь? Заваливаемся мы с тобой в кабинет и с порога начинаем учить его хорошим манерам, выяснять, как тратятся перечисленные на счет школы деньги? Знаешь, что он с нами сделает?

Представив реакцию директора, Невилл даже позеленел:

— Кажется, это плохая идея.

— Да уж, не наш это уровень. А проблема действительно есть. Давай так — ты напишешь леди Лонгботтом все, о чем мы сегодня узнали плюс свои рассуждения на эту тему. А уж она, не сомневаюсь, сможет сделать правильные выводы. Что касается приема гостей — мы ведь и сами кое-что можем. Филчу помочь, например. Он ведь сквиб, много ли он успеет? Или поработать вместе с домовыми эльфами — у меня летом была неплохая практика.

— А если Дамблдор узнает, что я к этому руку приложил? Не покажется подозрительным, что я сразу после банкета домой сову посылаю?

Гарри рассмеялся:

— Вот скажи мне, был ли хоть один год, когда ты не забывал что-то важное дома, а? Все уже давно привыкли, что второго сентября тебе из дома бабушка присылает посылку с вещами. Никто и внимания не обратит, если на этот раз это будет просто письмо.

Парни переглянулись, рассмеялись и пошли вслед за остальными, не заметив того, с каким напряженным вниманием несколько человек провожали их взглядами до самого выхода.

*Tepentes aurae — теплое дуновение (латинский)

Гарри вошел в гостиную тогда, когда первые и вторые курсы старосты уже разогнали по местам. Старшекурсники тоже удалились в свои спальни, готовясь к традиционной вечеринке, так что народу было не очень много. И все же тишины здесь не было и в помине. Шло обсуждение потрясающих новостей и главными темами по-прежнему были Турнир, отмена квиддичных матчей и приезд иностранных гостей.

Рона Уизли и Гермиону Грейнджер Поттер увидел сразу же, как только вышел из дверного проема. Должно быть, они оба не покидали гостиную, дожидаясь именно его.

— Гарри Поттер! Ты ничего не хочешь нам сказать? — растрепанная больше обычного гриффиндорка с решительным видом преградила ему путь наверх.

— Нет. Хотя... Конечно же... Здравствуй, Гермиона! Рон! Как ваши дела, как каникулы? Надеюсь, у вас все в порядке?

— Не ерничай, пожалуйста! Тебе не кажется, что нам давно уже пора объясниться?

— Прости, Гермиона, но если ты имеешь в виду романтические отношения, то я — пас! Я еще маленький!

Шум в гостиной понемногу стал стихать. Кто-то из стоящих неподалеку девушек тихонько хихикнул.

— Ты прекрасно знаешь, что я не об этом! — рассерженно прошипела Гермиона и, ухватив Гарри за локоть, потащила его в сторону дальних кресел, при этом взглядом приказав Рону следовать за ними. — Нечего устраивать здесь цирк! Я хочу, чтобы ты, во-первых, извинился за свою недопустимую грубость и объяснил, наконец, что с тобой происходит?

— Послушай, Гермиона, давай отложим этот разговор. День был хлопотный, все устали. До конца учебного года еще много времени и ты вполне сможешь высказать мне все, что захочешь, в любой другой день. А пока иди-ка ты спать! И нам пора. Рон, Невилл, вы идете?

* * *

В спальне мальчиков тихо, чтобы не мешать остальным, переговаривались двое:

— Э-э-э... Гарри, послушай, зря ты так с Гермионой, — неловко плюхнувшись на свою кровать, пробормотал Рон. — Ты ведь ничего не знаешь...

— Тоже мне, открыл Америку! — при этих словах, заметив искреннее непонимание в глазах Рона, Поттер тяжело вздохнул и, задвинув под кровать давно разобранный кофр, уселся на подоконник. — Я имею в виду, Рон, что я и сам уже понял, что мало в чем в этой жизни разбираюсь. Спасибо, нашлись люди, заставившие хотя бы на себя самого взглянуть по-другому. Что до Гермионы... Сомневаюсь, что она хотела сообщить мне что-то приятное. Я пару раз за лето разговаривал с ней по телефону, и каждый раз тема была одна "Поттер, как ты мог! Ты должен был сделать то-то и то-то! А ты!.." Не знаю, как ты, а я больше не намерен что-то делать вопреки собственным планам. Хватит! Мной и так все вертят, как хотят!

— Ну хотя бы поговорить с ней по-человечески можно было? — неловкость Рона потихоньку сменялась раздражением, и Гарри нервным жестом потер лоб — вот только разборок с младшим Уизли ему и не хватало. Черт, да когда же это кончится!

Рон же, словно решив во что бы то ни стало высказать все, что на душе, продолжил:

— Ты не представляешь, как нас задергали за это лето!. Сначала все хорошо было — папе удалось достать билеты для всех, я так обрадовался, думал, тебя приглашу... А тут Дамблдор к нам нагрянул, ему зачем-то Чарли понадобился. Мама ему: "Директор, вы ведь позволите Гарри поехать с мальчиками на финальный матч? Старшенькие к тому времени уже освободят свою комнату, так что он смог бы пожить у нас до конца каникул." А директор в ответ: "Не думаю, Молли, что это хороший вариант. Мистер Поттер, к сожалению, предпринял ряд безрассудных действий, которые привлекли к нему ненужное внимание. Поэтому я был вынужден просить Северуса присмотреть за ним. Видите ли, я получил несколько... настораживающие сведения. В магическом мире совсем не так спокойно, как кажется. Отпустить мальчика на Чемпионат — значит, подвергнуть ненужному риску и его, и тех, кто окажется с ним рядом. Пригласите-ка лучше мисс Грейнджер — магглорожденные не так много знают о нашем мире, пусть порадуется. К тому же, она сможет взглянуть на то, как живут настоящие волшебники. Ну, и помочь Рону с выполнением домашнего задания, я полагаю". Мать, как это услышала, про тебя больше не вспоминала, а уже через неделю приехала Гермиона. Можешь представить, как я обрадовался! — Рон выразительно закатил глаза. — "Рон Уизли, ты бездельничал большую половину каникул, а ведь совсем скоро — экзамены на СОВ! Неужели ты хочешь опозориться также, как эти двое?"

— Опозориться? Это ты о чем? — не понял Гарри.

— Драккл меня побери, — смутился Рон. — Не стоило мне этого говорить... Если до Фреда с Джорджем дойдет, мне житья от них не будет.

— Брось, я ничего им не скажу, — сдерживая смех, заверил его Поттер. — Если твои братцы узнают, что я в курсе их секретов, мне и самому не поздоровится!

— Точно! — обрадовался Рон и, таинственно понизив голос, договорил: — Ну, эти бестолочи на экзаменах набрали всего по три СОВы. Слышал бы ты, как мать на них орала! Я думал, от ее воплей стены рухнут! Отец еле-еле ее уговорил отпустить близнецов на матч. Те вроде сначала обрадовались, а как вернулись с Чемпионата, их словно подменили. Ма считает, что они все же задумались над своим будущим, вроде Билл с Чарли им за эти дни мозги вправить успели. Только мне в это что-то не верится, если честно. Что-то они темнят... Стрелку с письмами совсем загоняли, шепчутся о чем-то. — Рон вздохнул, а потом возмущенно продолжил. — А ма теперь за меня взялась, боится, что и я СОВ сдам так же плохо. Ведь текущие оценки у близнецов на третьем курсе были даже выше, чем мои, а экзамены на пятом они провалили... Да когда они еще, эти СОВы! Но ведь разве ма что-то докажешь! Короче, всем развлечениям пришел конец. Родители заявили, что пока я не сделаю все домашнее задание, они не позволят мне метлу даже в руки взять. А если не успею к Чемпионату, то мне же будет хуже — они оставят меня дома, а мать сама отправится на этот проклятый матч, хоть квиддич терпеть не может. Можешь представить, как мне было весело?!

Гарри расхохотался.

— Ну да, тебе смешно! Сам-то небось развлекался, а меня Грейнджер три раза все переделывать заставила! У меня, видишь ли, "поверхностный взгляд на вещи"! — обиженно проговорил Рон.

— Брось, меня по домашнему заданию гонял Снейп. Ты ведь не думаешь, что он меньше требует, чем наша "мисс Всезнайка"? Или что тебе было бы легче, попади ты к нему в руки?

Рон заметно побледнел:

— Нет... Конечно же, нет! Прости, я как-то не подумал! — он подергал золотистую нитку, вплетенную в ткань полога и, передернувшись, вернулся к рассказу: — Ну вот. А однажды мы с Гермионой сидели с учебниками в саду, и тут откуда ни возьмись принесло МакГонагалл. Сначала она о чем-то с матерью разговаривала, а потом ма позвала Гермиону. Она в комнате Джинни жила, а ты ведь помнишь, что ее окно выходит прямо в сад? Так вот, окно было открыто и я ... Ну, я кое-что и узнал... Не то, чтобы я подслушивал, но...

— Тебе просто стало интересно, — кивнул головой Гарри. — И что же ты услышал?

— Много чего. Честно, я даже не знал, что МакГонагалл так много про тебя знает! И про то, как мы день рождения отмечали — тоже. А еще про Гринготтс говорила, про Сириуса... Мол, после Азкабана сознание Блэка подверглось значительной... как это? Ну, изменениям, в общем...

— Корректировке, — подсказал ему Гарри.

— Вот-вот, корректировке, — обрадовался Рон. — То есть пока с Блэком рядом были нормальные друзья, они не давали его темной стороне пре... при... Ну, брать верх. А теперь он и сам ведет себя неправильно, и на тебя влияет. Про то, что вся эта чистокровная чушь может сбить с толку неокрепшую душу и про слабости много чего. А еще говорила про то, что Гермиона все эти годы помогала и мне, и тебе, и что руководство школы надеется, что так будет продолжаться и дальше... Потом меня мать позвала, ей надо было помочь на стол накрывать. А Гермионе МакГонагалл еще с полчаса мозги полоскала, так что после этого та даже к моему эссе больше не цеплялась, все что-то обдумывала. Так что, похоже, Герми с голоса нашего декана поет...

Гарри на минуту задумался, а потом спросил:

— Ты говорил, кошка вас несколько раз дергала...

— А, ну да... То, что я тебе рассказал, как раз после писем из Министерства было. А в следующий раз она после Чемпионата заявилась. Ну, тогда все нервничали. Мы ведь с Гермионой тоже чуть под проклятья Пожирателей не попали.

— Ну-ка, ну-ка... Поподробнее можно? Как это — чуть не попали?

— Так тебе что, никто не рассказывал? И в газетах ничего не читал? Ах, ну да, МакГонагалл же говорила, что после того, как ты попал под шальное заклятье, Снейп тебя у какого-то невыразимца спрятал. Туда, наверное, и почта не приходила...

Гарри про себя отметил, что история его летних приключений в глазах остальных обрастает все новыми деталями. Вон, и "шальное заклятье", и невыразимцы откуда-то появились. Ну ладно, это они со Снейпом потом разберут... При мысли о наставнике, о его демонстративной отстраненности у него снова стало муторно на душе. Он так погрузился в свои мысли, что часть рассказа Рона пропустил мимо ушей.

— ...Ну вот, поругались мы с этим белобрысым и Гермиона потащила меня дальше в лес. А тут откуда ни возьмись этот череп. Ну, Темная метка то есть... А потом на полянку выскакивают сразу несколько типов из Министерства и на нас наезжают, представляешь? Мол, это мы эту змеюку запустили. Я тогда и знать не знал, что это за метка такая! А главный там Барти Крауч...

— Барти Крауч, я не ослышался? А как он выглядит? Что-то я никого с таким именем среди тех, кто был в министерской ложе, не помню... — перебил его Гарри, который с каждой минутой все внимательнее вслушивался в рассказ своего приятеля.

— Да как выглядел? Обычно, невысокий такой, с маленькими усиками. Да что тебе до этой старой развалины?! Я его сто раз видел, когда к отцу на работу ходил... Вот он с такой наглой миной и заявляет: "Драко Малфой нам сообщил, что именно из этого района поднялась в небо Метка, и крики он как раз отсюда слышал!" Нет, ты представляешь?! Мало я этой гадине по морде съездил! Гермиона ему так спокойненько: "Мы, мол, тоже кое-что слышали и даже разноцветные вспышки видели, вот только все это было где-то дальше, за деревьями". Короче, бросили эти типы несколько заклятий в ту сторону, куда Гермиона показывала, а у нас потребовали предъявить палочки. И представляешь — моей в кармане не оказалось! Когда я ее потерял — понятия не имею. Чем хочешь готов поклясться, она все время в заднем кармане была! Колдовать-то на Чемпионате, вроде как, запрещено было... Да знаю я, что никто этих запретов не соблюдал! Но ведь отец — работник Министерства, так что мы — ни-ни! Отец даже костер вручную разжигал, как маггл, честное слово! — Рон возмущенно фыркнул, вспоминая этот позорный, по его мнению, эпизод и замолчал.

— Выходит, тебе снова пришлось покупать палочку? — поинтересовался Гарри.

— А? Да нет, что ты! Там все куда интереснее было, — встряхнувшись, продолжил Рон. — Когда прочесали кусты там, куда Гермиона показывала, нашли домовиху Винки с моей палочкой в руке. Ты знаешь, что волшебные существа не имеют права носить палочки? Даже касаться их не могут без прямого указания хозяина, а тут... Короче, проверили ее особым заклинанием. И оказалось, что именно с ее помощью этот череп запустили! Ну, на меня все эти типы снова наезжать стали, что это, мол, я таким образом поразвлечься решил. Хорошо, в этот момент мой отец подошел, им всем мозги вправил и палочку забрал... Но самое интересное в другом. Ты знаешь, кому эта домовиха принадлежала? Тому самому зануде, Краучу! Позор на все Министерство! Ну, тот как заорет, что раз эта Винки так его подвела, то он выгоняет ее из дому, представляешь? Как та ни оправдывалась, что это не она метку вызвала, а палочку просто на дороге нашла и отдать собиралась, ничего не помогло. Гермиона разозлилась — страсть! Все на совесть давила , пыталась к жалости взывать. Отец еле-еле ее успокоил. А потом, уже в "Норе", нам рассказали, что не всем так повезло, как нам. Что несколько человек были ранены в схватках с этими недобитками, и что вы со Снейпом куда-то пропали. Вначале все даже боялись, что тебя похитили последователи Того-кого-нельзя-называть... — последние слова Рон проговорил еле слышно.

— А кто вам рассказал про то, что Снейп меня спрятал?

— Да та же МакГонагалл и рассказала, — пожал плечами Рон. — Три дня мы о том, что с тобой случилось, просто не знали. И так все на ушах стояли. Отец и Перси до ночи в Министерстве просиживали, все старались сделать так, чтобы в другие страны эта история в правильном свете была доведена. Ну, что молодые хулиганы решили народ попугать, а на самом деле никакой угрозы не было. В Мунго всем, кто пострадал, память изменили, — снова зашептал он, на всякий случай оглядев спальню — вдруг кто-то подслушивает. — Якобы все травмы получены в результате начавшейся паники. Я слышал, как мать с отцом на кухне шептались, что всех пациентов погрузили в искусственный сон до тех пор, пока раны не затянулись, и родственников к ним не пускали, говорили — у всех шок, потому и спят. Мол, для их же блага. Только отец говорит — это Фадж так распорядился, чтобы паники не было. Теперь-то понятно, почему... Кто бы к нам на Турнир приехал, если бы правду все узнали. Билл в Гриннготсе пропадал, его туда из Египта перевели. Похоже, гоблины единственные, кому этот Чемпионат только на пользу пошел. Они и на ставках выиграли, и на посреднических услугах...

А потом МакГонагалл через камин с нами связалась. Дома только мы с близнецами да Джинни с Гермионой были. Я так понимаю, старая кошка сначала с матерью поговорить собиралась, а когда мы ей сказали, что никого из взрослых нет, ей ничего не оставалось, кроме как с нами поговорить. Спросила, не получали ли мы за эти дни писем от тебя или от кого-то другого. Гермиона первой смекнула, что что-то не так и вцепилась, как клещ. Ну, МакГонагалл и рассказала, что директор был прав, когда не хотел пускать тебя на финальный матч. Что ты в очередной раз выкинул фортель, поругавшись со старшим Паркинсоном, а когда Снейп тебя одернул, ты вроде как послал его и удрал из палатки. Потом, когда началась эта кутерьма, Снейп бросился на твои поиски. А потом вы оба пропали, но ходят слухи, что Снейп сражался с кем-то в поединке, а когда его ранили, он скрылся, прихватив с собой и тебя... Гермиона заявила, что с тобой с конца прошлого учебного года происходит что-то непонятное, что ты сам на себя не похож и она понимает, почему учителя волнуются. Вот, вроде, и все. Ну, а потом уже отец сказал, что вас нашли и что вас держат в безопасном месте. Так что, вы действительно у невыразимца прятались? Ну и какой он? Ну, вообще?.. Я честно-честно никому не скажу!

Поттеру хватило пары минут, чтобы понять — как бы он ни опровергал всю ту чушь, которой потчевали приятеля этим летом, его доводам Рон так и не поверит. Поэтому он только неопределенно пожал плечами, отделался парой общих фраз, которые можно было трактовать и так, и эдак и, сославшись на позднее время, задвинул полог.

Рон еще какое-то время ворочался в кровати, что-то недовольно бурча себе под нос, а затем смолк и скоро в комнате слышалось лишь размеренное дыхание четверых крепко спящих парней.

А Поттер еще долго не мог уснуть, пытаясь понять, чего еще ему ждать от директора и остальных? И много ли новенького он услышит в ближайшее время от Грейнджер?

* * *

Сама же Гермиона Грейнджер размеренным шагом промаршировала по лестнице до своей спальни и только там дала волю эмоциям. Проклятье, она чуть все не испортила! С какой стати ей именно сегодня приспичило начать этот разговор? В том-то и состоит ее главное отличие от остальных студентов Гриффиндора, что она способна поставить рациональные доводы выше любых эмоций. Именно за это ее так ценит декан. Именно это, в конце концов, привлекло к ней внимание величайшего мага современности. Они возлагают на нее такие надежды, доверились ей, и что же? Прямым наскоком она лишь усложнила ситуацию. И как прикажете общаться с этим новым Поттером, как исправлять пошатнувшиеся с начала лета отношения? А исправлять придется, если только она не хочет одним неверным поступком перечеркнуть свое будущее. Так. Нужно успокоиться и все проанализировать.

Гермиона с размаху уселась на кровать, ухватила лежащую поверх покрывала книгу, ту самую, которую ей так и не удалось почитать в поезде, и углубилась в свои мысли. Мысли были невеселыми. А все потому, что она позволила себе поддаться ненужным эмоциям. Началось все с посадки на Хогвартс-экспресс. Уже в вагоне ее слуха достигли раздражающие шепотки: "Вон, видишь, лохматая девчонка? Это Грейнджер. Она дружит с Гарри Поттером. Ты ведь хочешь, чтобы он обратил на тебя внимание, правда? Значит, надо узнать, что он любит, чем интересуется. А кому, как не ей, это знать?" "Ой, да брось ты! Ее, кроме учебы, ничего не интересует. Какой мне толк от того, если я буду знать, к примеру, что он списывает у нее эссе по трансфигурации ? А насчет всего остального... Спорим, она даже не обратила внимания, как Поттер классно выглядел на Чемпионате?"

Гриффиндорка презрительно фыркнула. Знали бы эти дурочки, как много Грейнджер знает об их "предмете"! По сути, только она одна в этой огромной школе знает его достаточно хорошо. А что касается смазливой мордашки и новых тряпок... Да какое это имеет значение? Любой дурак, получив доступ к таким деньгам, смог бы выглядеть идеально. Нанять стилиста, заплатить — и тот же Рон сможет выглядеть не хуже какой-нибудь маггловской кинозвезды. Все это ерунда. А вот внутренне содержание, его стремления, цели — это важно.

Грейнджер вздохнула: ну почему жизнь так несправедлива?! Почему с такими, как Поттер, преподаватели вечно возятся и прощают им все прегрешения? Вон, как засуетились и декан, и директор, стоило лишь их драгоценному мальчику чуть взбрыкнуть. И, разумеется, кто должен подстраховать этого недотепу, чтобы тот не наделал еще чего-нибудь эдакого? Ну конечно же, лучшие друзья Героя!

* * *

Гермионе редко приходилось бывать в директорском кабинете. Впервые Дамблдор ее пригласил на беседу после приключения с Философским камнем. Гермиона жутко боялась, что директор будет ругать ее за то, что девочка сама ввязалась в рискованную историю вместо того, чтобы удержать от этого своих друзей. Однако Дамблдор, к ее удивлению, внимательно выслушал ее рассказ и даже поблагодарил за то, что она не бросила ребят в беде. Больше того, он похвалил ее за скромность и заявил, что если бы не она, мальчики наверняка пострадали бы в самом начале и дело могло бы закончиться совсем скверно.

В следующий раз директор ее вызвал на втором курсе. Если вспомнить, сколько дней она, парализованная взглядом василиска, провела в Больничном крыле, не стоило удивляться, что учителей беспокоило, сможет ли она нагнать учебную программу. Для кого-то другого, вероятно, это действительно представляло бы серьезную проблему, однако Гермиона всегда изучала материал заранее, поэтому дополнительных занятий, как того опасались педагоги, не понадобилось. И пусть экзамены в том году для всех, кроме выпускников, были отменены, гриффиндорку это скорее огорчало, чем радовало. Успешная сдача экзаменов после стольких пропущенных недель могла бы, как ничто другое, подчеркнуть ее интеллект и трудолюбие. Но беседа с директором все же не прошла даром. Как много других второкурсников могут похвастаться личным знакомством с директором школы? Разумеется, Гермиона Грейнджер не собиралась трезвонить об этом на каждом шагу. Ей достаточно было того, что она сама об этом знает. Да и декан с того времени начала относится к ней иначе, чем к остальным. Один только Маховик Времени чего стоил! Правда, обладание этим артефактом вытянуло из нее все силы. И дело было не только в том, что ей приходилось выполнять в полтора раза больше заданий, чем другим. В конце концов, выбранные ею дополнительные предметы носили сугубо гуманитарный характер и не требовали применения магии. Проблема была в другом — использование Маховика требовало изрядного расхода магических сил. Гермиона Грейнджер всегда считала себя очень сильной волшебницей. Да и как могло быть иначе, ведь и на Трансфигурации, и на Чарах она почти всегда первой справлялась с заданием. Но так было лишь до тех пор, пока магические затраты были эпизодическими, разовыми. А вот использование Маховика требовало постоянной подпитки магией. К концу года она вынуждена была признаться себе — ее магический уровень не так высок, как ей бы этого хотелось. Декан Гриффиндора поняла это еще раньше, но своего мнения девочке не навязывала. Поэтому в конце года, когда Гермиона пришла в кабинет профессора, чтобы вернуть артефакт и неожиданно для себя расплакалась, МакГонагалл успокаивающе погладила ее по волосам:

— Что ты, глупенькая! Ну не плачь! Ты ведь разумный человек и можешь понять, что в нашем мире далеко не все решает сила, пусть даже это сила самой Магии. Для того, чтобы занять подобающее место, нужно четко осознавать свои достоинства и недостатки. Давай поговорим начистоту, девочка. Ты — магглорожденная. Без протекции, без покровительства, ты даже с запредельным уровнем магических сил не смогла бы далеко продвинуться. Наш мир — далеко не сказка. Чтобы занять высокий пост, мало одного желания. О своих перспективах нужно позаботиться заранее. Школа для этого — лучшая стартовая площадка. Если ты не намерена всю жизнь быть у кого-то на побегушках, нужно научиться управлять людьми. Это пригодится независимо от того, чем ты планируешь заниматься. И институт самоуправления в школе придуман не просто так. Разумеется, старосты помогают преподавателям и особенно — деканам своего факультета, освобождая тех от некоторых функций. Но и сами они при этом получают немало. Отдельная комната, возможность еженедельно посещать Хогсмит, доступ к каминной сети декана, позволяющий раз в месяц посещать родственников и делать покупки. Есть и еще приятные дополнения в виде более свободного режима или права пользования отдельной (кстати сказать, довольно роскошной) ванной комнатой... Но куда важнее то, что в резюме такого учащегося появляется скромная запись — был старостой факультета с такого-то по такой год. А если через два года эта надпись будет дополнена следующей — "в таком-то году стал старостой школы", то поверь — при любом раскладе такому выпускнику будет уделено особое внимание. Это означает, что у выпускника есть реальный опыт управления, а это в таком возрасте немало. Но и желающих занять эту престижную должность довольно много, а потому претенденту придется доказать, что именно он является самой подходящей кандидатурой.

Сказав это, Минерва МакГонагалл надолго замолчала. Она машинально перекладывала с места на место какие-то бумаги, при этом будто совсем позабыв о своей гостье.

— И как это сделать ? — Гермиона, которая все это время даже дышала через раз, боясь пропустить хоть одно слово, все же не выдержала.

Старая волшебница подняла голову от бумаг, словно не сразу поняла, о чем речь, а потом усмехнулась:

— Спрашиваешь, что нужно сделать, чтобы стать старостой? В общем-то, ничего невозможного, во всяком случае, для такой, как ты. Нужно стать неформальным лидером, то есть тем, за кем пойдут ученики. Здесь недостаточно одних только хороших оценок. Нужно завоевывать авторитет среди сверстников. Каждый день, каждым своим поступком. Потому-то я и заговорила об этом именно с тобой и именно сейчас, когда до момента вручения значка старосты есть еще достаточно времени. Ты уже положила начало тому, чтобы сделать первый шаг на этом пути. Ты умная и рассудительная девочка, тебе удается справляться с двумя не самыми прилежными мальчиками, один из которых наверняка тоже получит звание старосты. Мне, как декану, далеко не все равно, кому придется доверить полномочия контроля над студентами. Мы со старостами работаем в тесном контакте для того, чтобы пресечь возможные нарушения и обеспечить нормальную жизнь студентов. Это очень почетно, но и очень ответственно. Так что подумай, сможешь ли ты справиться с этой ролью и что нужно сделать, чтобы соответствовать ей...

Той ночью Гермиона не могла уснуть. Идеальное мироустройство, модель которого она выстроила в своем воображении, в одночасье рухнуло. Нужно было приспосабливаться к новым реалиям, и она знала, что для этого нужно...

Гарри проснулся с рассветом. В комнате четверокурсников было тихо, даже привычного похрапывания Рона слышно не было. Осторожно, чтобы не разбудить остальных, парень прихватил школьную форму, сумку оставил возле выхода, быстро принял душ, оделся и спустился вниз, в гостиную. Ему редко доводилось видеть ее такой — свободные от книг и пергаментов столы, придвинутые к ним глубокие кресла, пол без единой брошенной бумажки. Солнце ярким водопадом вливается сквозь чистые стекла, словно и не хлестал вчера проливной дождь.

До завтрака было еще больше часа, тело требовало движения, и Поттер решил отправиться к озеру.

Стены замка, промытые ливнем, теперь словно грелись под лучами утреннего солнца. Многочисленные башни и башенки четко вырисовывались на фоне яркого неба, и Гарри в очередной раз подивился, насколько же красив Хогвартс. Тысячу лет стоит замок на этой земле, тысячу лет под его защитой творится магия.

Гриффиндорец подумал, что живущие в замке студенты слишком быстро привыкают к волшебству этого места, которое призвано поражать воображение и восхищать. За два летних месяца в душе самого Гарри что-то перевернулось. Он уже не мог относиться к магии лишь как к инструменту для исполнения желаний. Вернулось то ощущение чуда, с которым он впервые взглянул на эти древние стены. После высвобождения силы, после того наслаждения, которое дало ему погружение в потрясающие по мощи потоки магии, Гарри хотелось как можно лучше воспользоваться возможностью пребывания в Хогвартсе. За это время он должен определиться, чем же намерен заниматься в жизни и получить все знания, которые только могут ему помочь в достижении намеченной цели. Нет, он не собирался превращаться в ходячую энциклопедию, поглощая знания без разбора, как Гермиона. Для начала следует понять, что в действительности его привлекает, в чем он может достигнуть определенных успехов и при этом сможет принести максимальную пользу другим.

Квиддич? Всю оставшуюся жизнь летать над стадионом в поисках юркого мячика? Но ведь тут нет места той запредельной магии, уровень которой он сейчас вынужден скрывать. Нет, квиддич — это лишь увлечение, хобби, хорошая разрядка. Вот для Вуда, к примеру, игра — это действительно цель всей жизни, но не для него... Что тогда? Аврорат? Борьба со злом — дело достойное, кто спорит. Тем более что проклятое пророчество и так висит над ним, как дамоклов меч. Он должен уничтожить Волдеморта и приложит все силы, чтобы этого добиться. А дальше что? Вариться всю жизнь в этом котле? Мерзавцев во все времена хватает, в эпоху перемен вся шваль вообще всплывает вверх, как пена. Гарри передернуло. В голове промелькнула фраза из какой-то книжки: "Судьба тюремщиков и заключенных в чем-то схожа. Разница только в уровне комфорта". Нет уж, увольте. А если нет, то что остается? Целительство? Использовать амулет как способ усиления регенерации для тяжелобольных волшебников? Гарри задумался. Вряд ли возможности артефакта настолько ограничены, но ведь это не маггловский прибор, к нему инструкции по использованию не прилагается. Снейп вскользь упомянул, будто где-то встречал упоминание о свойствах амулета, но вот где, так и не вспомнил.

Размышления о своем будущем сразу отошли в сторону. Снейп... За лето Гарри так привык, что, озвучив любую проблему, тотчас же получает если не ответ, то хотя бы направление, в котором нужно искать, что перестал рассчитывать только на себя. Это никуда не годится. Если уж решил сам отвечать за свои поступки, то и просчитывать жизнь хотя бы на пару ходов вперед тоже должен сам. Так что тренируйте извилины, мистер Поттер. Для того, чтобы выбрать, надо как минимум понять, из чего выбирать. Вот вам и ответ на ваш вопрос — расширяйте кругозор, юноша. Не ограничивайтесь только школьной программой, не ждите, что к вам подойдут и предложат: а не попробовать ли вам, Гарри, себя в таком-то деле? И поменьше надейтесь на помощь наставника. Жили же вы, сэр, столько лет без помощи зельевара? Вам ведь еще в прошлом году и в страшном сне не могло привидеться, что когда-нибудь вы будете так нуждаться в его советах. В школе никто никого не водит за ручку, все плохо ли, хорошо ли, справляются со своими проблемами самостоятельно. Вон, близнецы Уизли, к примеру. Да, лоботрясы, да, шкодники, каких мало. Но ведь все, что они творят, укладывается в единую цель — выдумать что-то необычное, способное посоперничать с приколами из магазина Зонко. Может, кому-то такая цель в жизни и покажется мелкой и несерьезной, но ведь для них-то это не так.

Погрузившись в размышления, Гарри и не заметил, как сделал широкую петлю по тропинке вдоль побережья озера. Очнулся лишь тогда, когда перед глазами снова показался вход в замок. Проклятье, он совсем забыл о времени! Скоро уже завтрак заканчивается.

Прибавив шагу, он торопливо толкнул массивные двери и едва не сбил с ног замыкавшего небольшую (три волшебницы и два волшебника) процессию сухонького, верткого волшебника весьма преклонных лет. От толчка тот качнулся вперед, в результате чего высоченная шляпа слетела с головы, обнажая пергаментно-желтую лысину, испещренную пигментными пятнами. Человечек нелепо взмахнул руками и упал бы, наверное, если бы Поттер вовремя его не подхватил за плечи. Обернувшись, волшебник уже открыл рот, собираясь как следует отчитать невежу, но встретившись глазами с испуганным Поттером, лишь недовольно проскрипел:

— Что это вы, юноша, несетесь, не разбирая дороги? При нашей первой встрече я был о вас куда лучшего мнения!

— Простите, сэр! Я так виноват!.. — забормотал Поттер, с опаской глядя на своего давнего соседа по столу, мистера Тофти, — а вдруг тот возьмет, да и рассыплется от толчка. — Вы не пострадали? Позвольте, я провожу вас в Больничное крыло. Мадам Помфри непременно окажет вам любую помощь, только скажите...

Начавшийся диалог привлек внимание остальных волшебников. Гарри на секунду показалось, что время повернуло вспять — большую часть этой... великовозрастной компании он уже видел чуть больше месяца назад, на дне рождения Невилла Лонгботтома. Вспомнив, как позорно он в тот день ретировался из-за праздничного стола, Гарри покраснел и неловко поклонившись, поздоровался сразу со всеми.

— Какой приятный сюрприз! — высоким, надтреснутым голосом проговорила стоявшая неподалеку старая леди. "Мадам Марчбенкс" — вспомнил ее имя Гарри. — Вы-то, молодой человек, мне и нужны! А ты, Бенджи, лучше бы побыстрее шевелил ногами. Успокойтесь, юноша, этот старый... джентльмен покрепче нас с вами будет. Видели бы вы, с какой скоростью он в паб спешит, а тут ползет, словно улитка.

Старый волшебник с воинственным видом шагнул в ее сторону и уже открыл было рот, чтобы ответить, но тут его опередила леди Лонгботтом:

— Гризельда, Бенджамин! Что вы как дети, в самом деле? Не стоит выносить ваши личные отношения на всеобщее обозрение! — недовольно проговорила она и, поприветствовав мальчика величественным кивком, распорядилась: — А вы, Гарри, если располагаете свободным временем, проводите-ка нас в кабинет директора. Думаю, ваше присутствие там не помешает.

Мадам Марчбенкс, пробурчав себе под нос нечто нечленораздельное в адрес своей приятельницы, решительно ухватилась за локоть Поттера:

— Надеюсь, вы не откажетесь мне помочь?! Эти мне хогвартские лестницы! Каждый год приезжаю сюда принимать экзамены, и не случалось еще такого, чтобы я хоть раз да не застревала в этих ваших проклятых ступеньках! Дамблдору давно уже пора придумать нечто такое, что позволит хотя бы преподавателям не мерить ногами эти чудовищные лестницы! Издевательство, просто издевательство!

Гарри, стараясь шагать в такт с крохотной старушкой, почти тащил ее на себе, прикидывая — не гуманнее ли применить к ней "Левикорпус", ведь лестницы действительно очень крутые. Однако, несмотря на его опасения, попечители довольно проворно преодолели весь путь, умудряясь по дороге еще и препираться между собой. Гарри оставалось только мысленно удивляться, насколько выносливыми оказались эти старые леди и джентльмены.

Возле входа в кабинет директора процессия невольно остановилась. Гарри растерянно замер, не зная, как быть — нынешнего пароля он не знал. Однако для Августы Лонгботтом это, как оказалось, не было затруднением. Достав палочку, она поднесла ее к основанию постамента (Гарри замер, прислушиваясь — вдруг пригодится) и четко произнесла "Квис кустодиэт ипсос кусто дэс"(1). Заметив удивленный взгляд Поттера, леди Лонгботтом насмешливо проговорила:

— Вы же не думаете, дорогой, что каждый раз при посещении Хогвартса попечители бегают по коридорам в поисках того, кто знает пароль?

Не успел Гарри ответить, как горгулья отодвинулась, открывая проход к движущейся лестнице. Мадам Марчбенкс, с неприязнью глядя на услужливо подъехавшую прямо ей под ногу ступеньку, недовольно пробурчала:

— Ну, разумеется, о своем-то комфорте, небось, не забыл...

Вероятно, на вход в директорский кабинет были наложены сигнальные чары, поэтому приход посетителей не стал для Дамблдора неожиданностью. Он вежливо поприветствовал гостей, задержав свой взгляд на Поттере, чье присутствие оказалось, похоже, неприятным сюрпризом для директора. Гарри нерешительно затоптался у двери, раздумывая, что делать — уйти или остаться. Леди Лонгботтом решила все за него:

— Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста. Должен же среди нас быть кто-то, кого можно при необходимости послать с поручением. Сядьте вон там, в уголке и притворитесь, что вас нет. Никто не возражает против присутствия здесь этого молодого человека? Спасибо... Рассаживайтесь, господа. Боюсь, мы вынуждены будем задержаться здесь на некоторое время. Кому-нибудь нужна помощь для того, чтобы сотворить себе стул? Нет? Тогда начнем... Многоуважаемый господин директор, предлагаю опустить процедуру совместного расшаркивания. Мы все здесь давно и хорошо знакомы, поэтому просто позвольте объяснить вам цель нашего визита. Попечительский совет делегировал нас сюда, чтобы обсудить проблемы, стоящие перед школой накануне приезда делегаций из Франции и Болгарии. Признаюсь, мы недопустимо поздно подключились к этой работе и потеряли уйму времени. И все же уверена — совместными усилиями мы сумеем сделать все, чтобы гостям было о чем рассказать после возвращения на родину. Для начала мы хотели бы услышать, на какой стадии находится подготовка к встрече делегаций? Какого рода помощь нужна?

— Леди Августа, меня, безусловно, радует внимание Попечительского совета к заботам школы. Однако вы совершенно напрасно беспокоитесь — в Комиссии по магическим играм и спорту мы еще летом обсудили все детали проведения Турнира и...

— Боюсь, Альбус, мы с вами сейчас говорим о разных вещах... — скрипучим голосом перебил его мистер Тофти. — Августа не имела в виду Турнир. Мы не собираемся вмешиваться в спортивную часть соревнований, если только это не потребует больших расходов. Мы хотели бы выслушать, насколько хорошо замок готов к приему гостей. В каких условиях будут проживать приезжающие, как будут оплачиваться дополнительные часы преподавателям, какой, по вашим расчетам, будет увеличение их нагрузки и не потребуется ли нанимать ассистентов по профилирующим предметам? Учтены ли гастрономические пристрастия наших гостей? Есть ли договоры на поставку необходимых продуктов и с какими именно поставщиками? По утверждению мистера Пальмерстоуна, Совету пока не представлено ни одного из счетов, хоть как-то отражающих изменения в количественном составе проживающих в замке. Надеюсь, дорогой директор, вы не планируете брать с наших иностранных гостей плату за питание и проживание?

— Глубокоуважаемый мистер Тофти! Кажется, вы находитесь в плену каких-то нелепых заблуждений. Я буду рад развеять ваши опасения. Согласно предварительному договору, делегации Болгарии и Франции вовсе не собираются жить в замке. Гости предпочли проживать на своей территории. Что же касается питания...

— Постойте, Альбус! Что за чушь вы несете? Что значит — проживать на своей территории? Они что, в Хогсмиде себе дома приобрели? Что-то я не слышала ни о чем подобном! — недовольно нахмурилась еще одна волшебница, немного похожая на Помону Спраут. Ее имени Гарри не знал.

Директор покосился на Поттера, но вынужден был ответить:

— Ну, такая покупка вряд ли была бы целесообразна, не правда ли? Наши друзья решили проблему куда проще. И французские, и болгарские участники будут размещаться в ... скажем так — мобильных помещениях.

Такой обтекаемый ответ не устроил ни одного из присутствующих. Поднявшийся недовольный шум перекрыл голос леди Августы:

— Вы имеете в виду, что собираетесь разместить гостей в палатках?! Дамблдор, скажите мне, что я ошибаюсь?

— Вы ошибаетесь, леди Августа. Речь идет не о палатках, а о вполне комфортабельных, хоть и небольших помещениях внутри тех транспортных средств, на которых собираются прибывать наши гости.

С минуту в кабинете стояла гробовая тишина. А потом леди Августа, оттолкнув тяжеленный дубовый стул, наколдованный ею ранее, решительно шагнула к столу директора и зашипела:

— Вы рехнулись, Дамблдор?! Вы что, хотите выставить англичан этакими неотесанными невежами перед всем волшебным миром? Вы вообще понимаете, как это выглядит со стороны? Хороши хозяева, нечего сказать! Громадный замок заселен едва ли наполовину, а горстка прибывших волшебников должна будет поселиться в... Где вы там собираетесь их поселить? В вагонах? В каретах?..

Может, на кого-то такой тон и подействовал бы, однако Дамблдор имел громадный опыт дискуссий с самыми разными оппонентами, а потому он лишь снисходительно улыбнулся и заявил:

— Что ж, я рад, что представители Совета так трепетно относятся к репутации школы. Поверьте, в этом мы с вами солидарны. Но... Мы не хотели бы злоупотреблять щедростью наших уважаемых попечителей, им и так ежегодно приходится выкладывать кругленькую сумму…

Мадам Марчбэнкс бесцеремонно прервала гладкую речь директора:

— Все это чушь, и вы сами это прекрасно понимаете. Попечительский совет никогда не отказывал Хогвартсу в финансировании важных проектов. Не пытайтесь запудрить нам мозги и увести разговор в сторону. Ваш вариант размещения делегаций категорически неприемлем. Предлагаю не тратить время и попробовать найти альтернативные решения.

Добродушные морщинки исчезли из уголков глаз директора. Он поднял ладони в примирительном жесте:

— Уважаемые господа! Возможно, мы не до конца проработали этот вопрос. Хотя я по-прежнему считаю, что не случится никакой катастрофы, если подростки для сна будут возвращаться к себе, ведь основную часть времени они все равно будут проводить в замке. Совместные трапезы, посещения библиотеки... Пожалуй, можно будет даже согласовать вопросы изучения некоторых предметов вместе с нашими старшекурсниками, хотя это придется обговаривать особо...

Бенджамин Тофти возмущенно всплеснул руками:

— То есть и обучать приехавших студентов на территории школы вы не собирались? Я правильно понимаю?

Дамблдор недовольно покосился в его сторону:

— Позвольте напомнить, что системы обучения в трех участвующих в Турнире школах значительно отличаются друг от друга. Вы же не предлагаете ввести в Хогвартсе занятия боевой магией или магией стихий, к примеру? Или вы готовы заставить наших выпускников изучать теорию искусств, как это делают в Шармбатоне?

— Это вы, многоуважаемый директор, кажется, благополучно забыли, что сами-то вы именно в Хогвартсе изучали эти предметы, свидетельством чему являются...

Начинающийся спор на повышенных тонах прервала Августа Лонгботтом:

— Джентльмены, хочу напомнить, что в данный момент нас интересуют совсем другие вопросы. Директор, если я правильно поняла, в качестве альтернативного варианта вы предлагаете проживание в спальнях факультетов. По моему мнению, положение дел лучше всего должно быть известно тем, кто курирует факультеты. Поэтому попрошу вас пригласить деканов, а вы, Поттер, соберите-ка всех старост. Судя по моему опыту, без них нам все равно не справиться. Альбус, нам потребуется расписание занятий... Как, Гарри, я не слишком вас утруждаю?

Гарри, который последние несколько минут сидел, словно на углях, чувствуя себя лишним и в то же время боясь неосторожным движением напомнить о своем присутствии, облегченно улыбнулся:

— Нет, что вы. Сейчас у нас История Магии и профессор Бинс вряд ли обратит внимание на мое отсутствие. Однако если я вам потребуюсь позже, мне придется как-то объяснять пропуск урока профессору Снейпу...

Дамблдор, покопавшись в ящике стола, достал лист пергамента, живо поднялся со своего места, подошел к мальчику и, покровительственно похлопав его по плечу, произнес:

— Не тревожься, Гарри. Через несколько минут деканы всех факультетов будут здесь, а ты до конца этого дня поступаешь в распоряжение леди Августы.

Выходя, мальчик спиной чувствовал изучающий взгляд директора.

* * *

Гарри широким шагом пересекал коридоры, выбирая оптимальный маршрут до тех кабинетов, где в данный момент проходили уроки у старост. Он все еще обдумывал то, что произошло в кабинете. Надо же было именно ему нарваться на эту делегацию! Прав Снейп — вечно он умудряется влипнуть в какую-то историю! Воспоминание о наставнике еще сильнее испортило ему настроение, и он поскорее вернулся к тем вопросам, которые озвучили Попечители. Неужели Дамблдор сам обо всем этом не задумывался? Даже если отбросить в сторону кодекс чистокровных, обязанность принять и разместить гостей всегда оставалась за пригласившей стороной. В том, что Попечительский совет добьется своего, Поттер не сомневался. Только вот время...

Когда Поттер вызвал в коридор Седрика Диггори, старосту Хаффлпаффа, уже прозвенел звонок. Толпы студентов высыпали в коридор, и почти каждый, проходя мимо Поттера, как-то странно поглядывал в его сторону.

— Седрик, со мной что-то не так? — озадаченно спросил Гарри, перехватив очередной взгляд. — Чего они все на меня таращатся?

Диггори фыркнул:

— А чего ты ждал после такой статьи? — Видя, что Поттер недоуменно поднял брови, переспросил: — Ты что, сегодняшний "Пророк" не читал?

— Да я никогда его не читаю. Гер... Грейнджер периодически пересказывает самое интересное... А что?

Седрик засмеялся:

— Да то, что про твою несостоявшуюся дуэль теперь вся школа знает! Эта истеричка Паркинсон чуть слизеринский стол не разнесла и так орала, что даже кентавры в Запретном лесу и те, наверное, в курсе! Да и Скитер постаралась, поверь! "Попытки втоптать в грязь честь наследников древних родов...", "Маггловское воспитание не помешало храброму юноше перенять традиции предков", "Самоотречение…", "Храбрость, граничащая с безрассудством…" На несколько сухих строчек с формальными извинениями Паркинсонов перед тобой и Лонгботтомом на второй странице она накропала статью на целый разворот. Ты что, действительно готов был с ним драться? Это будучи на четвертом-то курсе? На что ты вообще рассчитывал?

Гарри начал злиться:

— И ты туда же! А что бы ты на моем месте сделал? Если бы он только меня в грязь втаптывал, так ведь он и по семье, и по факультету прошелся...

— Но ведь ты понимаешь, что у тебя против взрослого волшебника никаких шансов? А если бы папаша Паркинсон принял вызов?

В зеленых глазах мелькнула насмешливая искорка:

— Ну, ведь не принял же. А значит, и гадать о том, что могло бы и чего не могло бы быть, бесполезно. Вообще, Седрик, давай сменим тему.

Тот покладисто согласился.

— Ладно. Тогда скажи мне, зачем я понадобился Дамблдору?

На объяснения хватило пары минут. Всю глубину проблемы Седрик оценил тотчас же, как только Поттер заговорил об обязанностях принимающей стороны и о решении Попечительского совета.

— Приглашение Попечителей — твоя идея?

— Вот только не надо мне чужие заслуги приписывать, поумнее люди нашлись. Я, пока сидел в кабинете, вот о чем подумал: ты бы переговорил со своими, а? Со старостами факультетов, со старшекурсниками. С теми, кто хорошо бытовыми чарами владеет. Эльфы, конечно, молодцы, и чистоту навели, но ведь и другой работы хватает. Вон, позолота на картинах потемнела, а к волшебным предметам домовики под угрозой смерти не полезут. Да мало ли дел найдется? В гостиных мебель обновить, что-то трансфигурировать, чтобы уютней было. Думаю, против такого даже МакГоннагал возражать не станет. Не все же нам мышей в чайники превращать. И магглорожденные заодно что-то полезное освоят. Так что, поговоришь со старостами и с Дамблдором?

— А сам чего же? Мог бы и со своим старостой поговорить. Или с деканом...

— Был бы старостой Перси, поговорил бы. Новенького же я просто не знаю, и представить, как он на все это отреагирует, не могу. А МакГоннагал... Короче, она на меня до сих пор злится, так что это тоже не вариант.

Седрик усмехнулся, но комментировать не стал — они уже подошли к небольшой группке старшекурсников, стоящих возле невозмутимых горгулий.

* * *

В то же время в кабинете профессора Бинса проходил обычный урок. Ничего особенного — ехидные насмешки слизеринцев, негодующие отповеди гриффиндорцев. Вот только Гермиона Грейнджер все никак не могла настроиться на рабочий лад. Она периодически что-то недовольно бурчала себе под нос.

Сидящая через проход от нее Миллисента Булстроуд, заметив плохое настроение гриффиндорки, насмешливо прошептала:

— О, что мы видим! Золотое трио в неполном составе! И куда это подевался ваш герой, а, Грейнджер? Что, нарвался на того, кого нечем было прижать? Интересно, кто стоит за этим очкастым придурком и сколько ему пришлось выложить министерству и Скитер, чтобы они так постаралась? Может, вы всем факультетом скидывались, чтобы выставить этого неврастеника героем? Вот не знала, что эта писака так дешево стоит!

— Отвяжись, Булстроуд! Мне нет никакого дела ни до Скитер, ни до этой дурацкой статьи, ни до...

— Ну что ж ты замолчала? Да еще на самом интересном месте? Хочешь сказать, что все это прошло без твоего участия? Ни за что не поверю! — не отставала слизеринка. — Всем известно, что вы с Уизли, словно тень от Золотого принца Гриффиндора!

— Я сказала, оставь меня в покое! Мне нет никакого дела до вашего Поттера!

— С каких это пор Поттер — наш? Ты что, Грейнджер, заболела? — удивленно захлопала глазами Булстроуд

Профессор Бинс, нудно перечислявший последствия реформирования порядка наследования в кланах гоблинов в середине пятнадцатого века, удивленно оглядел класс:

— У кого-то есть вопросы?

— Да! У меня вопрос, профессор, — раздраженная гриффиндорка резко выбросила руку вверх. — Вы рассказывали о реформах у гоблинов. Если даже они не чураются нововведений, почему общество волшебников так привержено закоснелым традициям? Почему до сих пор существуют Древнейшие и Благороднейшие Роды, чем их представители отличаются от остальных аристократических семейств? Почему вообще в магическом мире до сих пор держатся за устаревшие традиции? Ведь у магглов, например, королева хоть и царствует, но не правит. И состав аристократии пополняется за счет лиц, внесших заметный вклад в историю. Титул рыцаря, к примеру, полагается подданному королевы, награжденному Орденом Британской империи. Такие же привилегии и титульный статус имеют кавалеры ордена «За заслуги», причем отличившиеся не только в войне, но и в науке, искусстве, литературе. А магический мир все еще словно в средневековье застрял...

— Интересный вопрос мисс...

— Гермиона Грейнджер, сэр!

— Ах, да, мисс Грейнджер. Вопрос, правда, не совсем по теме, но... Видите ли, вы правы и не правы. Полагаю, ваша семья не принадлежит к чистокровным родам?

— Я магглорожденная, сэр! — надменно задрала подбородок Грейнджер.

— Я так и думал... Обычно дети из чистокровных семей к моменту поступления в Хогвартс прекрасно знают как общую историю, так и историю их родов, поэтому такие вопросы просто не возникают. Понимаете, дитя мое, корень вашего непонимания в том, что хотя вы и обладаете магией, но часто не принимаете ее в расчет. Для вас это что-то вроде инструмента. А ведь истоки возникновения аристократии лежат именно в магической силе их представителей. Вы считаете правильным, если рыцарское звание пожаловано за проявленную воинскую доблесть, либо за научное открытие. Тогда почему вы отвергаете идею того, что магическая мощь, вклад в магическую историю не заслуживают того же? Что касается Древнейших... Дело в том, что, несмотря на повсеместное распространение христианства, многие властители не чурались поддержки волшебников. Династии, о которых идет речь, ведут свою историю со времен Вильгельма Завоевателя. Данный властелин Британии был весьма снисходителен к магам, и на это у него были свои резоны. Он сам верил в колдовство и не считал зазорным при необходимости им воспользоваться. Как вы, вероятно, знаете, основания на английский престол у Вильгельма Нормандского были весьма шаткими. Его родство с королем Эдуардом Исповедником было очень отдаленным — по отцовской линии Вильгельм был всего лишь внучатым племянником Эммы, жены английского короля Этельреда II и матери Эдуарда. Однако, согласно хроникам тех времен, в 1064 году, чувствуя приближение смерти, именно Вильгельма бездетный король Эдуард назначил своим возможным наследником. Он взял клятву верности со своего самого могущественного вассала Гарольда Годвинсона в том, что тот будет верно и преданно служить будущему сюзерену и сделает все, чтобы ему помочь. Однако на следующий же день после кончины короля английский "уитенагемот"(2) избрал новым королём именно Гарольда, ставя под сомнение как условия завещания, так и законность и обстоятельства принесенного тем оммажа. Однако архиепископ Кентерберийский Стиганд, проводивший коронацию, сам еще не был признан папской курией, а посему это позволило Вильгельму заявить о незаконности восшествия Гарольда на трон и о собственных претензиях на английский престол. Широкой европейской огласке была предана клятва Гарольда, принесенная им на святых мощах во время поездки в Нормандию, а также было заявлено о том, что Эдуард признал своим наследником именно Вильгельма. Но даже после коронации не имеющий кровного родства со старой английской аристократией Вильгельм был вынужден опираться в основном на военную силу и на силу входящих в его ближайшее окружение магов. В самом начале похода Вильгельма на Британию его сопровождала колдунья, чарам которой он и приписывал свою победу. Всем особо отличившимся были пожалованы рыцарские титулы. Не обошел король своим вниманием и сражавшихся плечом к плечу с ним английских магов. Так было положено начало двенадцати самым знаменитым родам магической Британии. Не все из них по-прежнему процветают, и все же...

— Вы хотите сказать, что семейство Малфоев, к примеру, принадлежало к тем, кто объединил Англию? — скептически переспросила Грейнджер. — И это с такими-то фамилиями? В те времена прозвища давали не просто так. К примеру, рискну предположить, что в основе фамилии Малфой лежит латинское "maleficus" — "злодей". Как-то нелогично, что столь заслуженные маги получили в народе такие неблагозвучные прозвища.

— Грейнджер, ты хоть что-нибудь способна воспринимать или у тебя в голове сквозняк? — надменно протянул Драко Малфой. — Профессор Бинс две минуты назад сказал, что в его войске с самого начала была колдунья. Уточняю — она была француженкой... Дальше тебе разжевать, или сама догадаешься? Что касается прозвищ... "Mal foi" — по-французски означает "вероломство". Не стоит стыдиться того, что ты так насолил своему врагу, что он считает тебя порождением зла. Кое для кого это должно послужить неплохим предупреждением.

— Ну а Поттеры вместе с Блэками, наверное, прославились тем, что одни создавали крепкие глиняные горшки, которыми бросались во врагов, а другие раскрашивали их в черный цвет, — пренебрежительно хмыкнула Паркинсон. — За это их тоже причислили к лику Святых...

Слизеринцы засмеялись, и даже кое-кто из гриффиндорцев, не удержавшись, хохотнул.

Драко Малфой, сощурившись, окинул свою сокурсницу презрительным взглядом:

— Ну, уж с твоим-то именем родители точно промахнулись(4). Я думал, что ты хоть после утреннего позора станешь пореже открывать свой рот. Чтобы быть сильнее врага, нужно знать его сильные и слабые стороны. Так вот, чтобы ты знала: Поттеры — это боковая ветвь куда более древней фамилии, как и род Блэков, впрочем. Поттеры получили свое прозвище потому, что первыми стали делать искусственные артефакты. Прежде умели лишь заговаривать то, что было под рукой — кости животных, к примеру, или камни. А Поттеры стали делать амулеты с заданными свойствами из металла, дерева, глины, что сделало их изделия доступными для многих. Воины — народ суеверный, им нужно было верить в то, что есть силы, способные их защитить. И неважно, что это — вера в бога или языческая вера. Защитные амулеты надевали не реже, чем ладанки со святыми мощами. А уж заговорить оружие и вовсе грехом не считалось.

А фамилию Блэк, я бы, на твоем месте, произносил пореже. Получить прозвище "черный" среди тех, кто исповедует Темные искусства — это многое значит, тебе не кажется? Кстати, девичья фамилия моей матери — Блэк...

1 Quis custodiet ipsos custodies? — Кто устережет самих сторожей (Ювенал).

2 Уитенагемот — "совет мудрых". В XI веке него входили крупнейшие земельные магнаты — эльдормены графств, некоторые тэны и епископы.

3 Оммаж — От франц. hommage, от homme (лат. homo) — человек, в значении вассал. В средние века имевшая символический смысл церемония, оформлявшая заключение вассального договора. Будущий вассал, коленопреклонённый, безоружный, с непокрытой головой, вкладывал соединённые ладони в руки сеньора с просьбой принять его в вассалы. Сочетался с клятвой верности, носившей преимущественно личный характер.

4 Игра слов — английское имя Pansy созвучно французскому слову pensee — что означает "думающая".

Субботу и воскресенье Гарри провел в одиночестве. Даже близкий приезд гостей из Дурмстранга и Шармбатона не мог остудить жгучее любопытство студентов, вызванное статьей Риты Скитер. Поттера раздражали бесцеремонные взгляды, сопровождающие его повсюду и назойливые шепотки. Пользуясь хорошей погодой, он с восходом солнца выскальзывал из спальни, наскоро проглатывал пару бутербродов, приготовленных для него на кухне домовиками, а затем торопливо шагал к озеру. Легкая прохлада сентябрьского утра приятно бодрила, помогая стряхнуть остатки сна, но уже через час не по-осеннему щедрое солнце начинало пригревать, и Гарри сбрасывал рубашку, закатывал повыше брюки и, устроившись под нависающей над водой старой ивой, раскрывал книгу. На обед он приходил одним из первых, и старался уходить, не дожидаясь одноклассников. Пару раз он ловил на себе испытующий взгляд профессора Грюма, однажды его на выходе перехватила Минерва МакГоннагал и сухо осведомилась, все ли у него в порядке, чем удивила его до крайности. И ни разу за это время он не видел декана Слизерина. А потом наступил понедельник, и спокойной жизни пришел конец...

* * *

Хогвартс стонал, проклинал судьбу, молился всем богам, чтобы эта сумасшедшая неделя поскорее закончилась, тяжело вздыхал и снова с головой уходил в учебу. Даже шестикурсники, еще пару месяцев назад наивно полагавшие, что после сдачи СОВ их уже ничто не может напугать, на этой неделе разом потеряли всякую уверенность и лихорадочно перелистывали учебники за прошлые годы — кто знает, что еще придумают преподаватели, чтобы усложнить жизнь расслабившегося студента. У первокурсников — свои проблемы. Они усердно изучали основы волшебства, правила техники безопасности, конспектировали правила для учащихся и, глядя на то, сколько времени уходит у старшекурсников на подготовку к урокам, даже о расставании с родительским домом позабыли: лить слезы было некогда, только бы не отстать.

Все дело в том, что Хогвартс накрыло волной контрольных. Это было против правил, такого на памяти студентов еще не было, но на все протесты существовал один ответ — Турнир. В Хогвартсе, как известно, тайн не бывает, а потому уже вечером второго сентября всем ученикам стало известно, что руководство школы и Попечительский совет, рассмотрев все варианты, пришли к единому мнению: дабы не уронить честь британского магического сообщества, для приема гостей откроют три ранее закрытых коридора на шестом и седьмом этажах в районе Северной башни.

И начался РЕМОНТ. Недостатка в финансировании не было — узнав, что список спонсоров будет опубликован в "Ежедневном пророке", многие богатые семьи решили растрясти кубышки. Однако перспективы выделения денежных средств школе попечители напрямую связали с тем, насколько успешно руководство школы и его преподавательский состав сумеет найти выход из, казалось бы, тупиковой ситуации — до конца недели требовалось подготовить жилые комнаты для двух делегаций и обустроить и оборудовать всем необходимым несколько учебных классов.

Забытые за ненадобностью и запечатанные мощными заклинаниями помещения срочно освобождали от ненужного хлама. То и дело по ступеням парадной лестницы проносились гоблины, левитируя за собой какую-то поклажу, хогвартские домовики приказом директора были освобождены от всех привычных обязанностей, кроме работы на кухне, поэтому забота о поддержании порядка в классах, факультетских гостиных и Большом зале легла на плечи старост. Студенты, получившие взыскания, тоже передавались под их управление, а потому отработки прежних лет ребятам казались просто отдыхом. Но и преподавателям было не сладко. Замок не был обычным строением, и потому любые изменения в его планировке и обустройстве проходили под неусыпным контролем кого-то из сильных магов.

Для учеников ввели временное расписание: ежедневно в шести самых больших аудиториях под присмотром одного из учителей студенты со второго по седьмой курс каждого из четырех факультетов писали тесты по пройденным темам, что давало остальным преподавателям возможность воплощать в жизнь грандиозные планы по обустройству новых помещений. Все профессора по очереди курировали проведение ремонтных работ, а тот, кто в данный момент был свободен, раздавал студиозусам все новые и новые контрольные.

Уже во вторник стало понятно, что проверочные — не просто фикция, как это показалось сначала. Дежурные преподаватели с легкостью пресекали любые попытки использования шпаргалок, накладывали Силенцио на тех, кто пытался подсказывать, снижали баллы за списывание. Больше того, учителя каким-то образом успевали проверять горы пергаментов и — невиданное дело! — разместили на досках объявлений в факультетских гостиных результаты каждого из тестов, поименно, пообещав, что в конце недели будут подведены итоги, что в значительной мере отразится на результатах межфакультетского соревнования.

Брошенный Седриком Диггори клич о помощи не остался без ответа. Те из старшекурсников, кто был достаточно уверен в своих знаниях, с понедельника присоединились к ремонтным группам. Обязанности добровольцев были достаточно скромными: несложные задания по трансфигурации, чистка и обновление картин и позолоченных рам, восстановление зеркал и полировка доспехов, реставрация каменной кладки в коридорах. Казалось бы, ничего особенного, если бы не объем и не катастрофическая нехватка времени. И тут надо отдать должное старостам — они составили подробный перечень того, какая помощь и в каком объеме нужна и четко распланировали график работ. Филч, ошалевший от небывалой активности студентов, первое время только подозрительно присматривался к тому, что и как они делают, а потом и сам подключился к работе. Больше того, он как-то сумел привлечь на свою сторону хогвартских призраков, и скоро уже никого не удивляло, что полупрозрачные фигуры активно перемещаются по замку, оперативно внося поправки в деятельность старшекурсников.

Старинный замок преображался на глазах. По вечерам любопытные студенты то и дело поднимались на верхние этажи. Комфорт гостевых комнат производил двойственное впечатление — с одной стороны, все увиденное их восхищало, тем более что после окончания Турнира эти комнаты было решено отдать студентам старших курсов. С другой стороны, возвращаться в собственные комнаты после увиденного было грустно. Поэтому кураторы факультетов, скрепя сердце, разрешили подопечным своими силами благоустроить факультетские башни. Этот эксперимент был подхвачен всеми с небывалым энтузиазмом. Чистоту навели за пару дней, а вот потом все застопорилось. Даже щедрых пожертвований не хватало для того, чтобы в одночасье заменить мебель в трех из четырех гостиных. Слизеринцы только посмеивались: у них-то никогда не было проблем с обустройством. Погоревав немного, сошлись на том, что после окончания ремонта под руководством деканов обновят и модернизируют то, что уже имеется, а на следующий год попытаются выбить деньги у попечителей и на новую мебель в гостиных.

Гарри был только рад тому, что все вокруг так заняты. Он по-прежнему избегал людей. Послеобеденное время он проводил в библиотеке. Наскоро пролистывал учебники по тем предметам, которые стояли в расписании на следующий день, а затем подолгу, сверяясь с каталогами, просматривал литературу по той теме, которая не давала ему покоя в последнее время. Старинный фолиант, случайно попавший ему в руки перед самым отъездом в Хогвартс, назывался "Подлинная суть неосязаемого, или фантомы и иллюзии". Книга открыла перед ним совершенно новую, неизвестную доселе грань волшебства. Больше всего это было похоже на маггловские фокусы. Дадли, несмотря на то, что любое упоминание обо всем необычном в семье было запрещено, очень любил такие передачи. По пятницам, пока Петунья, дав задание племяннику, отправлялась сплетничать к соседке, а Вернон Дурсль еще не вернулся с работы, кузен, забыв про еду, по два часа не отрывал глаз от экрана, где на канале Ретро еженедельно повторяли выпуски легендарного шоу Фреда Капса (1), знаменитого иллюзиониста. Гарри, рискуя оставить родственников без ужина, нет-нет, да и косился краем глаза на разворачивающееся на экране представление. То, что там происходило, до поступления в Хогвартс и отождествлялось у мальчика с понятием "волшебство".

И вот теперь в руки Поттера попала книга, автор которой утверждал, что создание иллюзий — такой же раздел магии, как чары и трансфигурация. Что маги, обладающие достаточной мощью, могут создавать осязаемые образы предметов и даже куда более многоплановые иллюзии, способные, к примеру, на время замаскировать какой-то объект. В этом же разделе магии рассматривались и чары Фиделиус, наложенные на особняк его крестного, чары ненаносимости, позволявшие Хогвартсу оставаться невидимым даже в эпоху регулярных полетов и многое другое. Однако сведений в школьной библиотеке было до обидного мало, и не удивительно — это был куда более серьезный уровень, недоступный большинству студентов. Но Гарри не падал духом, ведь в его распоряжении были еще семейные библиотеки.

Устав от чтения, Поттер поднимался на шестой этаж, где работали старшекурсники, и подключался к работе. Поначалу над ним посмеивались — нечего малышне под ногами возиться, однако упорный четверокурсник, не вступая в пререкания, брал на себя очередной сектор и методично, дюйм за дюймом, очищал поверхность каменных стен, либо накладывал очищающие на стекла, либо помогал избавляться от мусора. К его присутствию быстро привыкли и все чаще и чаще призывали на помощь. К отбою он окончательно выматывался, так что не оставалось сил ни на что, и он, едва донеся голову до подушки, моментально засыпал. Так было проще — не оставалось времени на размышления ни о прошлом, ни о будущем...

* * *

Дел было так много, что студенты и не заметили, как неделя подошла к концу. Сил не хватало ни на что, даже привычных стычек со слизеринцами практически не было. Тем более абсурдным оказался скандал, разразившийся, как показалось Гарри, абсолютно на пустом месте. Все началось в пятницу. Оглядываясь назад, Поттер должен был бы признать, что мог предвидеть такое развитие событий заранее. Достаточно было обратить внимание на то, с каким негодованием Гермиона раз за разом рассматривала вывешенные списки. У нее был такой вид, будто бы перед ней не кусок пергамента, а боггарт, вытянувший из ее подсознания главный ужас всей ее жизни.

Итак, в тот день в расписании четверокурсников стояло зельеварение, впервые с начала года. Всю эту неделю Поттер видел Снейпа разве что за преподавательским столом в Большом Зале, да и то не каждый день. Поэтому эффектное появление декана Слизерина в переполненной аудитории оказалось для него неожиданным. Все знали, что деканы факультетов загружены в эти дни выше головы. В классе сразу стало тихо. Профессор Зельеварения стремительно подошел к кафедре, перекинулся несколькими словами с профессором Вектор, которая в тот день контролировала четверокурсников, и тихо и размеренно заговорил:

— Как вы уже знаете, вам сегодня предстоит ответить на ряд вопросов по программе зельеварения за три предыдущих курса. Могу только порадоваться тому стечению обстоятельств, которое позволит мне (и вам) зафиксировать уровень ваших знаний на начало учебного года. Тест рассчитан на среднего ученика, и, тем не менее, по опыту тех курсов, которые уже ответили на вопросы теста, могу предположить, что более-менее приемлемый результат получит менее половины учащихся.

По аудитории прокатился недовольный гул, но Снейпу хватило одного только взгляда, чтобы навести порядок.

— Тем не менее, я считаю нерациональным облегчать жизнь тем немногим, у кого хватило способностей (тут он выразительно взглянул в сторону сектора, где размещались студенты Ревенкло и Слизерина) или хотя бы усидчивости (на этот раз Снейп никого не выделил, но по классу прокатился смешок — слишком прозрачным был намек на Грейнджер), чтобы сохранить в голове кое-какие знания. Те, чьи фамилии прозвучат, получат более сложный вариант проверочной работы. Хочу предупредить всех: тест имеет как теоретическую, так и практическую части. Это не означает, что ответив на вопросы, вы должны будете сломя голову нестись в лабораторию. Практическая часть содержит частичное описание этапов приготовления одного из зелий. Вам предстоит, во-первых, определить, какое именно зелье имелось в виду; во-вторых — найти ошибку в составе, в периодичности добавления либо в пропорциях сырья, и, в-третьих — описать внешний вид и характеристики готового раствора. Дополнительные баллы может заработать тот, кто сумеет предложить замену одному или нескольким ингредиентам, причем так, чтобы это не сказывалось на конечном результате. Тех из вас, кто не получит за работу хотя бы "удовлетворительно", спешу обрадовать — мистер Филч любезно согласился взять вас под свою опеку. Вы составите ему компанию на всю следующую неделю. Все понятно?

Он обвел аудиторию внимательным взглядом, удовлетворенно кивнул и, сказав еще несколько слов профессору Вектор, передал ей кипу пергаментов и так же стремительно удалился.

Гарри сидел слева на самом первом ряду от кафедры преподавателя. В первый раз он сел там случайно — все самые лучшие места на верхних рядах в гриффиндорском секторе были уже заняты, а садиться с кем-то из Ревенкло или Хаффлпафф Поттер не решился. Ну а потом, заметив, что дежурный преподаватель в его сторону практически не глядит, он уже сознательно занимал это место. Не то, чтобы он собирался списывать, вовсе нет. Еще в начальной школе он понял, что с его зрением он просто не в состоянии пользоваться шпаргалками. Да ему это было и не нужно, он прекрасно справлялся со школьной программой. Просто повышенное внимание учителя всегда сбивало его с мысли. После летних занятий Гарри был уверен в том, что вполне сносно справится со стандартным тестом. Однако когда в аудитории среди прочих прозвучала его фамилия, мальчик все же растерялся. Не прибавили ему спокойствия и насмешки сокурсников. Однако, просмотрев вторую часть выданного ему свитка Поттер, к собственному удивлению, уже по первым строчкам понял, что за зелье ему досталось. Это был Уменьшающий раствор, который они изучали в прошлом году. Гарри вспомнил, как презрительно кривил губы Снейп, заглядывая в котел Лонгботтома, в котором вместо ярко-зеленой жидкости плескалось нечто оранжевое. Сразу же вспомнилось и название недостающего ингредиента — в рецепте не были упомянуты корневища маргариток. Внеся необходимые исправления, Гарри решил, что сначала ответит на вопросы теста, а уж потом, если останется время, вернется к третьему заданию. Ну, не получит он дополнительных баллов, и что? Он ведь на них и не рассчитывал...

Вечером, ни на что особенно не надеясь, Гарри подошел к вывешенному на Доске объявлений листку с результатами. На всякий случай читать начал с самого конца списка — Рон Уизли, Дин Томас получили "удовлетворительно". Неплохо, значит, среди гриффиндорцев никто отработки от Снейпа не получил. Так... Что дальше? Патил, Браун... Что?! Лонгботтом — "Выше ожидаемого"? Ничего себе! Вот это фокус! Интересно, какой вопрос ему достался? Надо будет спросить... Грейнджер — "Превосходно", и... Не может быть! Поттер — "Превосходно" и в скобочках "плюс двадцать баллов". Помимо его воли, губы расползлись в удовлетворенной улыбке. Два летних месяца не прошли даром, если даже Снейп вынужден был поставить ему высший балл!

— Что, нравится каждый раз видеть свою фамилию на самом верху списка? — из-за спины послышался знакомый голос. Так и не стерев с губ улыбки, Гарри резко оглянулся:

— А знаешь, Гермиона, ты права! Мне это действительно начинает нравиться!

— И ты согласен с тем, что твоя работа оценена выше, чем другие? — Видя, что Гарри не понял вопроса, Грейнджер качнула головой в сторону пергамента с результатами — Я про дополнительные баллы...

Гарри, обрадовавшись, что есть с кем обсудить интересную для него тему, с готовностью принялся объяснять:

— По правде говоря, я не был уверен, что правильно подобрал подходящую замену. Понимаешь, речь в моем варианте шла об Уменьшающем зелье. Поскольку об ингредиентах животного происхождения я мало что знаю, то пришлось подумать о растительном сырье. Если ты помнишь, в этом зелье учитывается способность корня маргариток усиливать обмен веществ, параллельно защищая целостность пищеварительного тракта. Вот я и прикинул, что Рапонтикум сафлоровидный (2) может их заменить...

— Левзея? А что, вполне может сработать... Вот только растение редкое и дорогое, в Англии не растет... — вступил в разговор Невилл, но Грейнджер не дала ему договорить. Подчеркнуто игнорируя Лонгботтома, словно его и вовсе тут не было, она продолжала наседать на Поттера:

— Ты что, всех вокруг считаешь идиотами? Думаешь, никто не понимает, что все это нарочно подстроено?! Ошибаешься! Не знаю, почему учителям так важно добиться твоего расположения, но определенная логика в их действиях есть. Политика кнута и пряника, очень эффективный прием! Не получилось с запретами? Детке так понравилось ощущать себя значимой персоной? Так давайте ему подыграем! Приставим к нему гувернера, который натаскает нашего дорого мальчика по определенным темам, а потом устроим контрольные и дадим ему блеснуть!

Гарри оторопело уставился на разозленную гриффиндорку:

— То есть ты считаешь, что учителя всю эту кутерьму с контрольными придумали специально, чтобы дать мне возможность получить "Превосходно"? Что я заранее знал, на какие вопросы нам придется отвечать?

— А разве нет? Возможно, неделя контрольных — это случайность. Но я голову на отсечение могу дать, что не будь ремонта, нам бы все равно рано или поздно пришлось отвечать на вопросы тестов, и задания были бы теми же самыми, что и сейчас!

— Гермиона, мне кажется ты того... немного передергиваешь... — неуверенно проговорил Рон, бросив виноватый взгляд в сторону Поттера. — Думаешь, Гарри все это нужно? Ну, оценки там завышать или еще что... Зачем ему это?

— Как — зачем? — ехидно усмехнулась Гермиона. — По всей видимости, решено создать положительный имидж нашего Героя, направить его внимание на личностный рост. Его погладят по шерстке, он перестанет взбрыкивать, снова будет сотрудничать с учителями и забудет про всю ту чушь, которую ему напел его крестный.

— Брось, Гермиона! Блэк-то тут при чем? Он только сказал то, что и без того было всем известно: Гарри — единственный представитель рода, а значит... — попытался вклиниться красный, как рак Уизли, но Грейнджер лишь раздраженно отмахнулась:

— Оставь, Рон! Еще не хватало от тебя слушать всю эту чушь про Древнейшие и славнейшие, и прочую галиматью! Тоже мне, аристократ нашелся! Поттеры — самая что ни на есть аристократическая фамилия! Куда там Плантагенетам и Виндзорам! До прошлого лета ни мы, ни он сам и понятия не имели, что его предки имеют отношение к старинным династиям. Ты еще про его фамильную честь начни рассуждать! Что, сам не видишь, что все эти бредни лишь на словах? Он становится таким же, как слизеринцы, а тем это только на руку! Ты что, забыл, как Малфой прославлял Древние рода на Истории Магии? И род Поттеров в том числе! Еще немного, и наш дорогой гриффиндорец тоже будет задирать нос, доказывая, чьи предки круче. Но вот подвернулась возможность словчить — и где все эти понятия о родовой чести?! Сдуло, словно пыль!

Гарри, стиснув зубы, молчал, давая ей высказаться, и только один Лонгботтом заметил, чего ему это стоило: лицо парня стало бледным, как полотно, даже губы посерели. А Грейнджер все никак не могла остановиться:

— Что, даже возразить нечего? Я не сразу поняла, что все это подстроено. Когда мы писали Защиту, я только немного удивилась, когда увидела оценку "Превосходно". Там ведь не только за третий курс вопросы были... Ну ладно, думаю, любимый предмет, может, почитал что-то со скуки, раз уж Снейп учиться заставлял. Потом, на Травологии, стали появляться сомнения. Тут меня Рон с толку сбил — рассказал, что Лонгботтом на каникулах к Гарри несколько раз заглядывал, и даже дни рождения они отмечали вместе. Но Трансфигурацию и Чары написать без ошибок — это уже перебор. Я три года все время была рядом, мне ли не знать уровень ваших с Роном знаний?! А уж когда ты по Зельям высшие баллы набрал — тут мне все стало ясно. Только вот за преподавателей стыдно, особенно за Снейпа. Интересно, его-то Дамблдор на чем подловил?

Гарри с силой прикусил губу, стараясь сдержаться и не дать воли своему возмущению. Сейчас не самое подходящее время для разборок. Однако Грейнджер поняла это по-своему:

— И нечего здесь гримасничать! Ты никогда не мог оценить то, что имеешь! Достаточно только вспомнить скандал, который ты закатил в июне! Сам Альбус Дамблдор снисходит до того, чтобы объясняться с каким-то мальчишкой, но разве тебе этого достаточно! Вместо благодарности ты затеваешь какую-то подковерную интригу и добиваешься того, что авторитету школы нанесен урон! Фадж, вероятно, был просто счастлив, что кто-то умудрился бросить тень на репутацию директора. А виноват в этом ты. Твоя нерациональность, твоя импульсивность! И директор, и профессор МакГоннагал, и профессор Снейп, и мистер Люпин — все тратят на тебя свое свободное время. И что получают взамен? Истерики, неуважение, непослушание! Ты понимаешь, что своими действиями фактически лишил части летнего отпуска профессоров и заставил их нервничать в то время, как попал под то шальное заклинание? Да-да, я все знаю об этой дурацкой истории — и то, как ты поругался со Снейпом, как выставил себя дураком, ввязавшись в ненужную ссору с Паркинсоном. И то, как носился по лагерю и оказался там, где быть не должен. Сам подставился и стал виновником ранения профессора Снейпа. Наш декан, зная, как мы с Роном о тебе беспокоимся, прислала в Нору подробное письмо сразу после того, как вас нашли. Сколько раз я тебе говорила, надо быть выше и не обращать внимания на подобные провокации! А ты? Спесь в голову ударила?! Ладно, Сириус — ему все детство вбивали в голову эту чушь с превосходством чистокровных и с могуществом древних Родов. Но ты-то казался мне вполне разумным человеком! Зачем тебе вообще нужно было впутываться во всю эту историю с наследованием? Денег не хватало? Так вроде бы у тебя до совершеннолетия в сейфах лежало достаточно для того, чтобы купить все необходимое... Получается, директор не зря оставлял ключ от твоего сейфа у себя. Он читает в твоей душе, видит то, чего ты сам еще даже не замечаешь! Опомнись, стоило лишь поманить тебя деньгами, как это сделал Блэк, и твое мировоззрение разом изменилось. Ты что, не видишь, что превращаешься в глупого сноба, такого же, как Малфой?! Пора остановиться, Поттер, пока ты еще не наделал глупостей. Поверь, не я одна так считаю...

Гарри, на протяжении всей этой пламенной речи ничем не выдавший нарастающего раздражения, едва заметно кивнул:

— Возможно, ты в чем-то права, Гермиона... Каждый волен иметь свое мнение. У вас всех своя точка зрения на то, как, что и когда мне положено делать. Дамблдор считает, что вправе руководить моей жизнью в силу своего возраста и опыта, ты — вследствие полученных знаний. Вот только не стоит пытаться управлять человеком, каждым его вздохом, каждым шагом и при этом называть его другом... Это несовместимо, понимаешь? Что, в твоем понимании, означает дружить?

— Поттер, не задавай риторических вопросов, ладно? Любой ребенок знает, что это такое.

— И все же? Ты ведь столько раз подчеркивала, что мы с тобой — друзья. А вдруг мы вкладываем в это понятие разный смысл?

— Смысл этого "понятия", к твоему сведению, одинаков для всех. Если бы ты читал что-то, кроме книг по квиддичу и учебников, то и не пришлось бы выставлять себя таким тупицей перед всеми. В толковом словаре это слово определяется так: "Дружба — это личные бескорыстные взаимоотношения между людьми, основанные на любви, доверии, искренности, взаимных симпатиях, общих интересах и увлечениях. Обязательными признаками дружбы являются взаимность, доверие и терпение".

— Значит, терпение, общие интересы, доверие... То есть дружба — это когда на равных. Правильно?

Гермиона нетерпеливо кивнула.

— А я иногда чувствую себя так, будто меня ведут по неизвестному маршруту, завязав глаза. "Доверься нам, мы знаем, что ты должен делать... Шагай смело, мы выведем тебя туда, куда надо..." Нет, даже не так... Помнишь, в маггловском учебнике по древней истории была картинка? Лошадь, больше не способную ходить под седлом, спускали в шахту, привязывали к колесу, и она изо дня в день ходила по кругу, крутя скрипучее колесо, вытаскивающее руду на поверхность. Но даже у этой лошади когда-то была собственная жизнь, понимаешь? Был ветер, скачки, азарт, погони... А вы хотите лишить меня всего — права на выбор, на собственное мнение, на информацию, на ошибки, в конце концов... Пусть осторожно, пусть под правильными лозунгами, но мне стремятся надеть шоры и направить туда, куда нужно "для всеобщего блага". Но ведь так поступают не друзья, а погонщики... Или хозяева. Ну, цели Дамблдора мне, в общем-то, понятны. А ты, Гермиона? Чего хочешь от меня ты? Ты боишься, что стоит только отпустить меня с поводка, я сбегу, как глупый щенок? Не найду верной дороги, влезу в глубокую лужу? Утону, погибну, наконец, и тогда некому будет выполнить команду "Фас"? Почему всем остальным ты оставляешь право жить, как они хотят, и только меня стараешься держать на привязи? Тебе-то для чего это нужно?

— Ты меня вообще слышал или нет? Дружба подразумевает бескорыстие, Гарри Джеймс Поттер! Тебе в последнее время дела нет до тех, кто долгое время тратил на тебя свое время и внимание. А то, что друзья не всегда гладят тебя по голове и со всем соглашаются... Помнишь цитату: "Платон мне друг, но истина дороже"? Должен же быть кто-то рядом с тобой, кто удержит тебя от ошибок!

— То есть ты? А ты сама, Гермиона Грейнджер, ты ошибок не допускаешь? Настолько непогрешима, что тебе кураторы не нужны, и потому решила взять шефство над самым бестолковым студентом Гриффиндора?

— Не надо искажать мои слова! Я никогда не говорила, что ты самый бестолковый...

— Разве?! — притворно удивился Поттер и оглядел притихшую гостиную. — А кого еще ты с таким рвением опекаешь? Рона? Но и за ним ты оставляешь право на маленькие слабости — импульсивность, несобранность, некоторую расхлябанность. Не обижайся, Рон, я это говорю не с целью тебя унизить. У каждого из нас — кроме мисс Совершенство, разумеется, — Гарри приложил руку к сердцу и подчеркнуто вежливо поклонился, — есть свои недостатки. До недавнего времени в сфере твоих интересов были только моя учеба и забота о том, чтобы я как можно реже нарушал школьные правила. Однако с этого лета все изменилось. Ты достигла новых высот в своей безупречности и потому требуешь согласовывать с тобой или с теми, кому я, по твоему мнению, должен безусловно доверять, все свои дела? Что читать, с кем дружить, где отдыхать, кому и в каком виде отвечать, о ком заботиться? Принимать или нет наследие Рода? Как и на что тратить деньги? Что считать для себя приоритетным?

— О, я вижу, ты серьезно повысил свой словарный запас! — язвительно фыркнула взбешенная гриффиндорка. — Похоже, директор не ошибся с выбором гувернера. Что, профессор Снейп заставлял тебя перед сном читать словари? Или ты делал это от безысходности, просто из-за того, что был лишен своих привычных обязанностей? Жаль, что так поздно начал развивать свой ум. Сумей ты правильно выстроить отношения со своими родственниками — глядишь, у тебя оставалось бы время и на интеллектуальные увлечения, а не только на физический труд! Хотя для того, что тебе поручали делать, развитой интеллект был бы ненужной роскошью, достаточно взглянуть на домовиков!

— Тебе не кажется, Грейнджер, что это уже слишком?! — непривычно хмурый Невилл Лонгботтом, расслышав последние слова гриффиндорки, шагнул вперед и встал плечом к плечу с Поттером. — Бить по больному — не самый лучший способ выказывать дружеское расположение!

Гермиона, стараясь удержать лицо, окинула его презрительным взглядом, словно одно это могло поставить выскочку на подобающее ему место, и снова обернулась к собеседнику:

— Похоже, я действительно переоценивала тебя, Поттер! Что ж, раз тебе комфортнее с такими, — она не глядя кивнула в сторону порозовевшего Невилла, — не смею мешать. Уж с ним-то ты сможешь безнаказанно ввязываться во все глупости мира! С этого дня я избавлю тебя от своего навязчивого внимания, развлекайся!

_________________________________________________________________________

(1) Голладец Фред Капс (Abraham Pieter Adrianus Bongers, 1926-1980) — это один из величайших классических фокусников прошлого столетия. Был создателем многих оригинальных трюков. Известен тем, что трижды побеждал в международном чемпионате. В Британии передачи с его участием транслировали на ТВ-шоу Паркинсона.

(2) Левзея сафлоровидная, или Рапонтикум сафлоровидный, или Большеголовник сафлоровидный, или Стемаканта сафлоровидная, или Маралий корень (лат. Rhaponticum carthamoides) — многолетнее травянистое растение, применяемое в качестве восстанавливающего и ускоряющего обмен веществ средства. Входит в состав многих стимулирующих и общеукрепляющих настоев.

К ночи ощутимо похолодало. Если с утра ласковое солнце и праздничная, промытая коротким дождем зелень напоминала о недавнем лете, а яркие желтые и красные пятна в кронах деревьев казались лишь украшением, то сейчас, когда подступающая темнота стерла краски, а усилившийся ветер безжалостно срывал листья и даже мелкие ветви деревьев, стало окончательно ясно — возврата к теплу больше не будет.

Снейп, зябко поеживаясь, прибавил шаг. После обеда, когда он направлялся в Хогсмит, ему и в голову не могло прийти, что он так задержится...

Ему предстояло всего лишь получить последние посылки с книгами, необходимыми для пополнения библиотеки в связи с прибытием иностранных студентов. Несколько подписей, контроль над разгрузкой и погрузкой — и можно будет немного расслабиться, пару часов посидеть в крохотном пабе "Впустите нас" (Let us in), где не бывает назойливых студентов и где можно не торопясь потягивать эль из громадной кружки и, скрывая усмешку, внимательно слушать рассуждения своего визави о влиянии художественной ценности вывески на прибыль заведения, порой утвердительно кивая головой, при этом не будучи ни художником, ни дизайнером и абсолютно ничего не понимая в торговле.

Но все с самого начала пошло не так. Вопреки обыкновению, заказ был доставлен не полностью: количество комплектов было меньше заявленного, да и ассортимент книг оказался значительно меньше, чем было оговорено. О чем, ничтоже сумняшеся, и заявил развязный молодой человек, сопровождавший груз. Снейп, тихо закипая, пристально глядел на юнца, но тот был спокоен и безмятежен. Разумеется, в Хогвартсе этот субъект никогда не учился, иначе Снейп бы его узнал. Да и не было в Хогвартсе ни одного студента, рискнувшего вести себя с грозным Мастером Зелий подобным образом. Снейпу понадобилось ровно пять минут для того, чтобы сбить спесь с юного наглеца. Декан Слизерина не повышал голос, не применял магию, но после краткого разговора мальчишка выглядел так, словно на него наложили неслабое проклятье. Однако проблемы это не решало, и потому, вместо заслуженного отдыха после сумасшедшей недели, зельевар был вынужден отправиться в Лондон. После кратких, но чрезвычайно плодотворных переговоров с хозяином книжного магазина (в результате которых, помимо полного выполнения договора школа получала компенсацию в виде постоянной скидки на заказы на весь следующий год, а продавец чуть не заполучил инфаркт), Снейп решил, что оставшееся время было бы неплохо провести в немагическом мире. Жаль, конечно, что он в Лондоне, а не в Дублине, но ведь можно хотя бы позвонить...

Несколько продолжительных гудков — и в телефоне слышится голос мисс О’Флаэрти. Узнав, что впервые за последнее время Северус свободен, больше того — что он сейчас в самом центре столицы, Сесилия тотчас же заявила, что с удовольствием составит ему компанию и выпьет кружечку эля, но что сделать это лучше не в шумном и многолюдном Лондоне, а в спокойном и патриархальном Дублине. Что не стоит попусту тратить время, болтая по телефону, и что какой смысл быть волшебником и уметь трансгрессировать, если не использовать такое преимущество на полную катушку.

Так и получилось, что несколько следующих часов Снейп провел в обществе очаровательной женщины, по которой он так скучал все эти дни, даже не отдавая себе в этом отчета. Ни в какой паб они так и не попали, но зельевару и в голову не пришло бы жалеть об этом. Сожалел он лишь об одном — о том, что начиная с полуночи он должен будет патрулировать коридоры Хогвартса, а, значит, остаться в Дублине на все выходные, как ему (и Сесилии) хотелось бы, не было никакой возможности.

В начале двенадцатого он с сожалением распрощался и снова трансгрессировал в Хогсмит. Недостающие комплекты книг поставщик, как и обещал, переслал в тот самый маленький паб, до которого Снейп так и не добрался. Договорившись с хозяином паба о доставке плотно упакованных книжных посылок следующим утром прямо в Хогвартс, зельевар решил прогуляться до замка пешком, резонно рассудив, что особо торопиться ему некуда: на дежурство он успевает, а старосты факультета, начавшие патрулировать замок после отбоя, прекрасно справятся и без своего декана, не маленькие.

Снейп шел, вдыхая холодный сырой воздух, в котором явственно пахло прелой землей и грибами, и вспоминал сегодняшний разговор (ну, и все, что ему предшествовало). Ох уж эти женщины! Только что она едва не тает у тебя в руках, но проходит несколько минут — и вместо ласковых слов на тебя обрушивается целая гора обвинений в пренебрежении и невнимании. Разумеется, не обошлось без упреков в том, что ни он, ни Гарри так и не выбрали время, чтобы отправить хотя бы коротенькую записку в Дублин. На резонное замечание, что и Бризер еще ни разу не прилетал в Хогвартс, Сесилия возмущенно заявила, что как раз у нее-то и не было времени, поскольку помимо преподавания у нее образовалось множество других дел, одно из которых, как ей кажется, напрямую касается волшебного мира. Но, поскольку полной уверенности в этом у нее пока нет, она расскажет об этом позднее, после консультации со старшей сестрой. Какие могут быть общие дела у руководителя Департамента Правопорядка Министерства Магии и преподавателя психологии в маггловском университете, Снейп даже представить не мог, но настаивать не стал — если Сесилия захочет, то расскажет сама.

Досталось зельевару и за то, что он так мало мог рассказать ей о своем подопечном. Никакие доводы вроде того, что и он был чертовски занят, во внимание приняты не были. "Мальчик при расставании был так расстроен... Его в трудный момент бросил крестный... Ребенку не хватает общения со взрослыми..." Снейп полагал, что они вполне обошлись бы без столь бессмысленной траты времени. Что с этим оболтусом могло произойти за неделю? Он в замке, под защитой... Занимается вполне прилично, вопреки опасениям своего магического наставника. Все тесты сдал великолепно, и Снейпу (чего уж там скрывать) было весьма приятно каждое утро на коротеньком совещании у директора раз за разом слышать удивленные реплики преподавателей, подводящих итоги по результатам проверенных работ и упоминавших фамилию Поттер в ряду самых успешных учеников.

Снейп, задумавшись, не заметил торчащий из-под земли корень громадной ели, перегородивший дорогу, и чуть не упал на размякшую от частых дождей землю. Нет, так дело не пойдет! У него будет несколько часов непрерывного патрулирования, в течение которых он сможет вспомнить сегодняшний день буквально по минутам. А сейчас неплохо бы оказаться в тепле, выпить пару глотков бренди для профилактики простуды и приступить к своим непосредственным обязанностям.

Впрочем, приступить к выполнению обязанностей пришлось раньше, чем предполагал зельевар. В быстром темпе преодолев путь от ворот до замка, он был уже в паре шагов от парадного входа, когда высоченные входные двери широко распахнулись, словно от мощного пинка, а затем послышался шум падающего тела и невнятная ругань. На белом мраморе лестницы четко обозначились... человеческие ноги, одна из которых, неподвижная и неестественно короткая, заканчивалась в районе колена, а вторая, нормальная, конвульсивно дергалась, стараясь оттолкнуться от холодного камня.

"Что за ерунда?! Результат неправильной трансгрессии?! Но как? В замке нельзя трансгрессировать! И потом — я же ясно слышал голос, а значит..." — Снейп, хищно ухмыльнувшись, шагнул на широкую ступеньку лестницы.

* * *

...Проигнорировав недовольный вопль Полной Дамы: "Куда это ты направился посреди ночи?!", Гарри выскочил в коридор и бросился к лестнице. В несколько прыжков преодолел два пролета, грохотом каблуков распугивая гулкое эхо. На площадке шестого этажа мальчик немного опомнился — действительно, куда это он? К Снейпу идти не хотелось, слишком часто за последнее время тот видел его слабость. Хорошо бы отсидеться у Хагрида или, на худой конец, у Чарли. Не выгонят же его, в конце концов? В этот момент портретный проем снова открылся, этажом выше послышался чей-то неуклюжий топот, и Гарри, решительно не желавший видеть никого из гриффиндорцев, набросил на себя скользкую ткань мантии-невидимки, которую взял за правило всюду носить с собой, юркнул в затененную нишу за рыцарскими доспехами и затаился в ней, надеясь, что преследующий его человек уйдет. В том, что человек пытается догнать именно его, Гарри, он почему-то не сомневался.

— Гарри?.. Гарри, ты здесь? — неуверенно переспросил преследователь. Не услышав ответа, он нерешительно потоптался на месте, затем, что-то решив для себя, двинулся вперед, прошел буквально в шаге от затаившегося Поттера, сделал еще несколько шагов, потом снова замер, прислушиваясь. В замке царила тишина. Поняв, что догнать сокурсника не удастся, высокий парень развернулся и, постоянно оглядываясь и останавливаясь после каждого шага, пошел обратно. Перед портретом он задержался еще на несколько секунд, потом, тяжело вздохнув, произнес "Чепуха!" и шагнул в образовавшийся проем. Гарри, все это время сдерживавший дыхание, облегченно выдохнул. Лонгботтом, конечно, парень хороший, но все, чего ему сейчас хотелось — это побыть одному...

Убедившись, что желающих составить ему компанию больше не нашлось, мальчик выбрался из ниши. Ему нужно пройтись. Быстрая ходьба хоть немного, но снимет напряжение, а не то он просто взорвется от бешенства. Да-а-а, то, что друзья перестали его понимать, было понятно еще в конце прошлого учебного года, но вот чтобы так... Неужели Грейнджер за то время, пока находилась рядом, не поняла, что он просто не способен на подлость? Что он ни за какие блага в мире не стал бы терпеть лесть или поблажки?

До чего противно! Значит, вот как о нем думают! Значит, без титула и денег он ничего не стоит, так, Грейнджер? Значит, все идут у него на поводу, даже Снейп, и только принципиальная гриффиндорка не побоялась сказать ему правду в лицо? Что ж, пусть. Тем больше оснований у бывших друзей держаться от него подальше.

Постояв еще с минуту на площадке шестого этажа и, так и не решив, что делать дальше, он зашагал, куда глаза глядят. Несколько раз прошел через потайные проходы. Как оказалось, ими замок был прошит насквозь, и те, что были отмечены на карте Мародеров, составляли лишь ничтожную часть от имеющихся. Обнаружил он это совершенно случайно, на второй или третий день после приезда, когда вот так же, как сейчас, старался скрыться от назойливого внимания сокурсников и бездумно брел в сторону Астрономической башни. Внезапно на много раз виденном гобелене что-то блеснуло, и мальчик, не справившись с любопытством, подошел вплотную к стене. Убедившись, что амулет Тора не проявляет никакого беспокойства, юный волшебник коснулся палочкой слабо мерцавшего переплетения в верхнем углу. Фрагмент орнамента на мгновение засветился ярче, а потом погас. Гарри, словно по наитию, приподнял гобелен и увидел полутемный проход. Опасаясь ловушки, он достал из кармана Карту Мародеров и, быстро сориентировавшись, обнаружил на месте нового коридора пунктирную линию, заканчивающуюся возле самого входа в башню. Немного поколебавшись, он все же шагнул в коридор и, пройдя его насквозь, снова взглянул на карту — пунктирная линия исчезла, сменившись сплошной с маленькими квадратиками в начале и конце, в которых, при увеличении, можно было ясно разобрать увиденный им на гобелене фрагмент. Той ночью Гарри много размышлял над тем, каким образом ему удалось найти новый проход, и пришел к выводу, что тут сработало сочетание его амулета и мантии-невидимки. Он хотел поговорить об этом со Снейпом, но тот был постоянно занят, и Гарри решил сначала проверить свою догадку на практике, внимательно вглядываясь в окружающие предметы каждый раз, когда ему удавалось остаться в одиночестве. Догадка подтвердилась, в результате карта Мародеров пополнилась новыми потайными переходами, о которых кроме него, не знал никто, даже близнецы.

Вот и сейчас, увидев слабое мерцание очередного узора, Гарри прикоснулся к нему кончиком волшебной палочки и, отодвинув невзрачный гобелен, внезапно оказался на площадке между двух коридоров. Он покрутил головой, соображая, где именно находится. Да ведь это крыло, в котором будут жить приехавшие на Турнир студенты! Надо проверить, есть ли этот проход на карте Мародеров. Гарри, не откладывая дела в долгий ящик, вытащил старый пергамент, огляделся, прикидывая, куда его приладить, отступил назад, за гобелен, расстелил его на холодных камнях и только успел прошептать "замышляю шалость", как вдруг услышал невнятные голоса. Голоса приближались... Поттер, только сейчас сообразив, что отбой наступил уже давно, а значит — его ожидают крупные неприятности, поплотнее закутался в мантию-невидимку и накинул капюшон, благословляя свою паранойю, заставлявшую всюду таскать ее с собой. Мальчик прислушался — голоса слышались как раз оттуда, куда он секунду назад собирался отправиться. Хорошо еще, ему в голову пришло именно здесь посмотреть Карту, ведь кроме потайного прохода спрятаться было некуда, кругом — сплошные стены и ни одной двери. Медленно, чтобы не наделать шума, он опустился на неширокий выступ, затаив дыхание.

Голоса приближались:

— ... а вот с исполнением второго поручения возникли непредвиденные сложности...

— Вот как? Непредвиденные? А я полагаю, что эти "сложности", как вы изволили выразиться, можно было легко просчитать, стоило лишь забыть об амбициях. Простите, уважаемый, я все понимаю — честолюбие вещь хорошая, если только сиюминутная выгода не грозит перечеркнуть куда более перспективные планы. Объясните мне, о чем вы думали, принимая это назначение?

Гарри замер — таким ледяным, уничижительным тоном на его памяти Дамблдор еще ни с кем не разговаривал. Но кто же заслужил такую немилость, и за что?

Ответа Гарри не расслышал, лишь несколько невнятных слов "... доверие", "... крупные состояния". Однако голос показался мальчику знакомым.

— Я так и думал! Глупец! Вы подвергли ненужному риску все, что удалось сделать! И ради чего?! Неужели завистливые взгляды сородичей для вас важнее разворачивающихся перспектив?! Вот что, любезный. Я полагаю, мне не нужно напоминать ваше недавнее обещание согласовывать со мной все дальнейшие шаги. Мне пришлось немало постараться, чтобы исправить вашу идиотскую оплошность. Не разочаруйте меня еще раз! Даю вам месяц на то, чтобы найти выход. Список артефактов должен быть у меня. Ведь нашли же вы возможность продемонстрировать мне Внутренний устав банка через третье лицо, и никакая клятва вас не остановила. Я должен знать, есть ли искомый артефакт в сейфе Поттеров, слышите?! Должен! И постарайтесь сделать все побыстрее. Что касается Закрытых секций — я снимаю с вас это поручение. Не заблуждайтесь — вы не единственный, кто мечтает о будущих преобразованиях. И кое-кто, в отличие от вас, готов поступиться сиюминутными привилегиями.

— Можете не сомневаться, директор Дамблдор! Я сделаю все, что в моих силах!

Гарри словно врос в каменную кладку. Оказывается, он прекрасно знал собеседника Дамблдора. Единственной причиной, по которой он не сразу узнал этот голос, было то, что в Гринготтсе управляющий делами Гинтерас разговаривал совсем другим тоном — не тихим и виноватым, как сейчас, а уверенным и слегка покровительственным...

Шаги двоих собеседников глухо прозвучали совсем рядом, потом начали удаляться. Гарри не собирался оставаться здесь ни единой минуты. Недавняя ссора вылетела у него из головы, да и что ему до вздорных обвинений Грейнджер, если тут дело куда серьезнее?! Хотелось бы знать, что именно так заинтересовало Дамблдора? Что за артефакт может находиться в семейном сейфе? И к чему это упоминание о Закрытых секциях? Неужели Дамблдору успели донести, что он вступил в наследство Певереллов? Это надо обсудить! Может, Снейп еще не спит?

Гарри расправил старинный пергамент, собираясь поискать на карте своего магического наставника, при этом совершенно упустив из виду то, что слух у гоблинов куда острее, чем у людей. Вероятно, Гинтерас расслышал шорох пергамента по камням, или Гарри так неловко повернулся, но шаги внезапно стихли, а потом гоблин взволнованно проговорил:

— Вы слышите? Там кто-то есть!

Гарри замер в неловкой позе, молясь всем богам, чтобы его не услышали.

— Вы проявляете удивительную осторожность там, где это излишне... Не забывайте, в этом замке живут волшебники, а чужую магию сильный волшебник способен распознать на значительном расстоянии.

— Но я действительно слышал какой-то шорох!

— Возможно, чей-то питомец пробежал по коридору. Или Пивз снова безобразничает. Но чтобы вас окончательно успокоить... Гоменум ревелио!

Поттер запаниковал, желая любым способом оказаться как можно дальше от этого места, и вдруг почувствовал, как проваливается в вязкую, темную завесу, на секунду застывает в ней, словно не в силах выбрать направление, а потом, рванувшись, вываливается на холодный, гладкий камень...

* * *

— Ну-ка, ну-ка! Какая приятная новость! Похоже, замок научился избавляться от ненужного балласта... Посмотрим, кто тут у нас такой невостребованный? Гарри Поттер!.. Ну конечно, кто же еще! И почему меня это не удивляет?

— Добрый вечер, профессор!

— Может, он и был таким, но уж явно до того, как я тебя увидел! Поттер, мантикора тебя раздери, что ты тут делаешь?

— Прилег отдохнуть, как видите...

— Не валяй дурака! Я спрашиваю, куда это ты направлялся в такое время? Только не говори, что ты по мне так соскучился, что решил хоть краешком глаза полюбоваться моей персоной...

Гарри хмыкнул, представив себе эту картинку, и попытался встать. Острая, ослепляющая боль прошила ногу, и Гарри, не выдержав, охнул. Зельевар, мигом посерьезнев, опустился рядом с ним на корточки.

— Что, так больно? Подожди, я помогу... — Снейп осторожно повернул парня на бок, выпрямил ногу и аккуратно, чтобы не навредить, снял ботинок. — Где больно? Здесь? А здесь? Пальцами пошевелить можешь? Ну, кажется все не так уж и страшно...

Облегченно вздохнув, Снейп убрал палочку, помог парню встать, распахнул перед ним дверь и повел через холл, не переставая его распекать:

— Поттер, я мог бы понять, если бы твой блохастый крестный по пьянке запутался в своих ногах, их у него все же четыре... Но как можно быть таким неуклюжим, чтобы на ровном месте вывихнуть одну из двух — не понимаю! Тебя что, пинком из вестибюля вышвырнули?

— Никто меня не пинал... Просто мне нужно было оказаться подальше... Понимаете, профессор, я случайно...

В этот момент на лестнице послышались шаги, Снейп выразительно взглянул на гриффиндорца и тут же заботливо-иронический тон сменился язвительным:

— Ну, разумеется, наша встреча не была запланирована. Даже самые безмозглые представители вашего факультета вряд ли пожелают сознательно лишиться двадцати баллов. И это, заметьте, со скидкой. Остальные тридцать я вам прощаю — их компенсирует физическая боль. Может, хоть это заставит вас находиться ночью там, где вы все же хоть как-то ориентируетесь. Добби!

Маленький эльф с негромким хлопком возник рядом со своим работодателем:

— Мастер Снейп звал Добби? Ой, мастер Гарри!..

— Без истерик, Добби. С вашим Поттером все в порядке! Извольте отконвоировать его в Больничное крыло и сдать с лап на руки мадам Помфри!

В этот момент на лестнице показался запыхавшийся директор. Расслышав последние слова слизеринского декана, он движением руки остановил двинувшегося было в сторону Поттера эльфа:

— Северус, Гарри! Подождите минуту! Мадам Помфри сейчас нет в замке, она сразу после ужина направилась навестить Арабеллу. Совсем расхворалась наша старушка. Кстати, Северус, она оставила список тех зелий, которые нужно будет сварить. А что случилось с тобой, Гарри? Почему ты хромаешь и как получилось, что ты все еще не в своей гостиной? Отбой был больше часа назад!

Снейп, мельком взглянув на напряженно замершего мальчишку, решил дать ему время на обдумывание ответа:

— Я тоже был бы совсем не против услышать эту занимательную историю, но боюсь, у домовика сил не хватит удерживать так долго на весу этот организм. Стоять же самостоятельно Поттер какое-то время не сможет. Проводить полную диагностику на мраморных ступенях в такой холод я не стал, но нога повреждена, это ясно. Остается решить вопрос, что проще — отправить этого недоу...чку в гриффиндорскую гостиную или в Больничное крыло? Мадам Помфри как — сегодня вернется или пожертвует сном ради увлекательного разговора со своей приятельницей?

— Полагаю, она вернется не раньше завтрашнего утра... Так куда ты рекомендуешь отправить мальчика, Северус?

— А почему именно меня должно это интересовать?

— Хотя бы потому, что пока в школе отсутствует колдомедик, единственный, кто сможет оказать неотложную помощь — это ты.

— Так давайте вызовем лекаря из Мунго! Можно подумать, в школе не продуман выход из экстренных ситуаций. Помфри ведь не может быть в замке круглогодично.

— Как я понимаю, это не настолько сложный случай, чтобы вызывать экстренную помощь. Тебе ведь приходилось оказывать помощь и в куда более сложных ситуациях, не так ли?

Снейп нехотя кивнул.

— Значит, остается решить, где мы устроим мальчика...

— Мне все равно... Хотя, в Больничное крыло проще — туда я могу попасть через камин, раз уж мне все равно нужно будет поить его зельями. Кстати, Костероста у меня нет, только основа. Я рассчитывал сварить его в первых числах, как обычно, а тут эта эпопея с ремонтом...

— Тогда Больничное крыло — это тоже не выход. Мы же не можем оставить мальчика там совсем одного, пока ты варишь зелья?

— Оставьте с ним Добби. Я уже убедился, что из него вышла неплохая нянька. Да и опыт ухода за мистером Поттером у него есть.

— А что, если мы устроим мальчика в твоей гостиной? Если что-то пойдет не так, то тебе и ходить никуда не придется.

Снейп недовольно поджал губы:

— Замечательно! Сначала мой дом превращается в гостиницу, потом я сам становлюсь гувернером, а теперь и в моих здешних апартаментах открывается отделение неотложной помощи! Директор, вам не кажется, что за присмотр за вашим Золотым мальчиком мне давно уже стоило бы доплачивать?

— Не будь таким меркантильным, мой мальчик! — рассмеялся Дамблдор, но даже молчаливо стоящий до этой минуты Поттер не мог не заметить, насколько наигранно это прозвучало.

Дальнейшего разговора Гарри не слышал. Добби, дождавшись от Снейпа подтверждающего кивка, покрепче ухватил мальчика за руку, и через мгновение Гарри уже очутился в личных апартаментах декана Слизерина. Вся мебель в гостиной была выполнена из темного дерева и украшена кельтским орнаментом. Небольшой круглый стол с резным массивным подстольем, четыре кресла с деревянными подлокотниками и множеством латунных гвоздиков по контуру кожаной обивки, просторный диван в том же стиле, громоздкий комод с овальным зеркалом в темной резной раме, в котором отражается единственная светлая деталь интерьера — камин. Свечи в затейливо изогнутой кованой люстре, висящей низко над столом, кажется, не зажигали ни разу, поэтому в комнате царит полумрак. Лишь отблески пламени из громадного мраморно-белого камина на мгновенье отражаются то в таинственной глубине зеркала, то отблескивают в стеклянных дверцах книжных шкафов, спрятавшихся по углам, то искорками вспыхивают на латунных шляпках, то мерцают в глубине бутылок, стоящих на комоде... Да еще под ногами мягко проминается ворс светло-серого ковра, занявшего всю середину комнаты. И повсюду книги, большие и маленькие, в старинных сафьяновых переплетах и в простеньких бумажных обложках, с множеством торчащих закладок. Царство книг и журналов.

Добби со всей осторожностью устроил гриффиндорца на диване, подложив ему под спину небольшую подушку, подтащил от камина небольшую скамеечку для ног и, передвигаясь неслышно, словно призрак, взмахом руки зажег несколько бра, висящих на стенах. Стало светлее и намного уютнее, и все же Гарри чувствовал себя здесь на удивление неловко, хотя не мог понять, с чего бы — ему ведь уже приходилось жить со Снейпом бок о бок. Может, это потому, что он подсознательно разделял мрачного преподавателя Хогвартса и того язвительного, но заботливого человека, который стал его наставником этим летом?

Мальчик не заметил, как отворилась дверь и вздрогнул, услышав вопрос зельевара:

— Что, Поттер, больше, чем на неделю, вашего благоразумия не хватило?

— Вы о чем, профессор? — не понял гриффиндорец.

— Все о том же... Какого драккла вас понесло на улицу в такое время? Захотелось привлечь внимание к своей особе?

— Вовсе нет! — возмутился мальчик. — Я вообще старался не попадаться никому на глаза!

— А что, кто-то навязывал вам свое общество? Был настолько настойчив, что заставил вас покинуть спальню за полчаса до полуночи?

Гарри, понимая, что спорить с профессором себе дороже, взял себя в руки, глубоко вздохнул несколько раз и спросил:

— Профессор, я бы хотел поговорить с вами. Я кое-что услышал и не уверен, что в одиночку могу во всем разобраться. Вы можете выслушать меня сегодня или мне подойти в другой раз?

— То есть, если я не соглашусь, вы сейчас встанете и уйдете, так? Кажется, вы упустили из виду, что пока я не приведу в порядок вашу нижнюю конечность, покинуть это помещение вы не сможете.

— Боюсь, вы заблуждаетесь.

— Неужели летать научились?

— Летать я не умею. Но перемещаться в замке, как оказалось, могу...

Снейп, поняв, что случилось действительно что-то важное, придвинул кресло. Гарри открыл рот, собираясь начать свой рассказ, но тут возле камина мелькнула золотая искорка. Гарри присмотрелся — это блеснули глаза странной птицы в основании барельефа, украшавшего каминный портал. Зельевар поднес палец к губам, достал из верхнего ящика комода большую черную шкатулку, раскрыл ее и извлек из одной из ячеек флакон темного стекла:

— Вот, Поттер, выпейте. Вам придется некоторое время подождать, пока я доварю Костерост. Если хотите, можете пока прилечь, Добби принесет вам плед.

— А можно, я пока что-нибудь почитаю, профессор?

— Предупреждаю — книжек с картинками не держу. Можете посмотреть периодику, если хотите... Там журналы не только по Зельеварению, но и по Трансфигурации и Чарам.

Зельевар кивнул и двинулся в сторону дверей, и тут в камине вспыхнул зеленый огонь и прозвучал голос Дамблдора:

— Северус, ты здесь? Прости, пожалуйста, но я забыл спросить — когда ты шел к от ворот к замку, никого по пути не встретил? Ну, кроме Гарри, конечно...

* * *

Гарри Поттер, с помощью Добби развернув уютное кресло к окну, невидящим взглядом уставился на расстилавшийся внизу пейзаж. В гостиной Гриффиндора никого не было. Все, от мала до велика, с самого раннего утра толклись на улице, благо погода позволяла, ведь сегодня в школу прибывали долгожданные гости. Правда, делегации Дурмстранга и Шармбатона должны были появиться не раньше полудня, но кого это останавливало? Завтрак остался почти нетронутым, но это, вопреки обыкновению, домовиков даже не огорчило. Добби по секрету рассказал своему кумиру, что эльфы тоже рады приезду гостей, ведь это даст им возможность блеснуть в приготовлении новых блюд.

Интриги добавляло и то, что никто из преподавателей даже не намекнул, каким образом гости окажутся в Хогвартсе. Кто-то заявлял, что они, как и положено, прибудут на Хогвартс-экспрессе, ведь в противном случае будет нарушена давняя традиция. Кто-то твердил, что гости предпочтут аппарацию или порталы, как это было на финальном матче Чемпионата мира по квиддичу. Высказывались и вовсе фантастические идеи вроде полета на драконах или фестралах. Именно поэтому студенты с самого раннего утра, разбившись на немногочисленные группки, слонялись по всей территории школы. Вот и сейчас далеко внизу Гарри увидел нескольких студентов, одетых в алые мантии. Сердце защемило — если бы не вчерашнее происшествие, он тоже был бы там, вместе со своими друзьями по квиддичу. Гриффиндорская команда решительно двигалась в сторону озера, словно получила какой-то неслышный для других сигнал.

А Гарри был вынужден в одиночестве торчать в пустой гостиной. Вчера, стоило только директору исчезнуть из камина, зельевар обновил следящее заклинание, отправил Добби за флаконом Костероста и выжидательно уставился на своего нежданного пациента.

Гриффиндорец рассказал все, начиная со своего нечаянно обретенного умения открывать новые потайные проходы и заканчивая подслушанным разговором. На этом месте Снейп прервал своего подопечного, заставив его как можно подробнее пересказать беседу между директором и гоблином. Гарри изложил все практически дословно — разговор был коротким, да и на память он не жаловался. Снейп поинтересовался, каким образом мальчику удалось ускользнуть, и Гарри признался, что в поисках спасения безотчетно воспользовался эльфийской магией. Зельевар несколько секунд не находил слов, затем высказал все, что думал о "безголовых негодниках, раз за разом рискующих своей никчемной жизнью, применяя чужеродную магию". Затем, хорошенько отчитав гриффиндорца, он все же заставил Поттера рассказать, что именно заставило его "шататься в такое время" по замку. Гарри нехотя рассказал, упустив только реплику Гермионы о том, что зельевар, по ее мнению, тоже подыгрывает новоиспеченному аристократу. Однако Снейп, исходя из контекста, тут же сложил два и два, однако, вопреки ожиданиям, лишь презрительно хмыкнул, заметив: "Всегда подозревал, что способность анализировать у Грейнджер испаряется тотчас же, как только проблема, которая ее заинтересовала, выходит за грани академической науки". Затем он замолчал, погрузившись в раздумья. Гарри, начинавший в дополнение к травме ощущать боль от начавшего действовать зелья, не мог долго усидеть молча и рискнул спросить:

— Ну, и что нам теперь делать с Гинтерасом?

— А ты сам что об этом думаешь?

— Мне кажется, увольнять его сейчас нельзя... Во-первых, директор сразу поймет, что разговор действительно был подслушан. А раз его собеседника так четко опознали... Думаю, даже то, что нас с вами он встретил в холле, не спасет нас от подозрений. Скорее всего, Дамблдор начнет подозревать Добби, тот ведь не раз бывал вместе с нами в Гринготтсе. А во-вторых, не будет Гинтераса, директор найдет кого-то еще. Вот только не понимаю, что заставляет гоблинов нарушать клятву? Вряд ли это золото...

— Ну, так, навскидку, я вряд ли могу что-то с уверенностью утверждать, но, учитывая историю... Ты ведь знаешь, что являлось причиной войн между гоблинами и волшебниками?

— Насколько я помню, гоблины восставали против ущемления их прав.

— Правильно... Они требовали своего представительства в Визенгамоте, права отстаивать свои интересы и даже возможность иметь волшебные палочки, хотя, по правде сказать, они и без них прекрасно справляются. Однако взгляни на профессора Флитвика — наличие в нем гоблинской крови не мешает ему быть непревзойденным Мастером по Чарам. Кто знает, чего достигли бы гоблины, получив такой инструмент, как волшебная палочка? Ради такого многие рискнули бы собственным безмятежным времяпрепровождением...

— Наверное, в чем-то они правы, не так ли, профессор? Взгляните на Добби — он сейчас уже знает столько, как ни один домовик в Хогвартсе. А если бы все домовики получили доступ не только к бытовой магии, но и к другим знаниям? Кому от этого было бы хуже?

— Поттер, на часах второй час ночи. Ты считаешь, сейчас самое время обсуждать вопросы политики? Нет? Ну, то-то же... А что касается нашей проблемы, мы сделаем вот что...

Еще через час в сторону Лондона, недовольно ухая, летела большая белая сова с письмом к главному распорядителю Закрытых секций Гринготтса достопочтенному Гейому Гадару Гриннауту.

— Ну что ты мечешься? — недовольно ворчала миссис Оливия О’Коннели, хозяйка уютного двухэтажного особнячка в пригороде Милуоки, штат Висконсин, решительно возвращая на место стоящий на проходе между круглым столом и кухонной плитой стул. Ее английский гость уже в четвертый раз его пнул, нервно меряя шагами небольшое пространство. — Приснился тебе плохой сон, ну и что? Люди, если верить Сесилии, сны видят каждую ночь, только какие-то из них мы запоминаем, а какие-то — нет. Я специально посмотрела — вчера, согласно лунному гороскопу, вообще был сложный день. Да-да, и нечего хмыкать! Где это?.. А, вот, прочитай сам: "Для людей, не умеющих себя защитить, этот день особенно опасен... Он отмечен отрицательной энергетикой. Проявляется подозрительность, мнительность и даже коварство... Все это указывает на неправильное распространение энергии в небесных сферах...". Вот видишь?! Согласно гороскопу, "в такой день очень легко подвергнуться всякого рода иллюзиям". И вот еще, словно для тебя написано: "Снам в этот день не надо верить. Они могут быть мучительными, тяжелыми, — но ничего не бойтесь. Это лишь реакция на повышенную тревожность или физическую усталость вашего организма ". К тому же, что такого страшного тебе приснилось? Твой крестник куда-то бежал, кто-то его догонял... И что? Судя по твоим рассказам, мальчишку вечно тянет на приключения. Может, опять расследует какую-то тайну... С чего ты вообще взял, что ему угрожает какая-то опасность? Случись что-нибудь, нам обязательно бы сообщили. Он ведь не один в Хогвартсе. И потом — прожил же он как-то четырнадцать лет без твоего присмотра, что могло измениться за какие-то две недели? Если тебе так уж захотелось кого-нибудь повоспитывать, лучше бы посоветовал, что мне с Юсти делать. После этого проклятого Чемпионата с ним никакого сладу не стало — покупай ему метлу, как у Крама, и все тут...

Сириус Блэк, с минуту послушав начинающийся монолог, отключился, едва гостеприимная хозяйка свернула разговор на излюбленную тему — воспитание непослушного сына. Сейчас ему было не до проделок слишком активного мальчишки, возомнившего, что для того, чтобы в перспективе стать лучшим квиддичным игроком сборной Англии, ему не хватает всего двух вещей: поступления в Хогвартс (что, по его мнению, автоматически предоставило бы ему место ловца в сборной одного из двух факультетов — Гриффиндора или, на худой конец, Ревенкло) и покупки "Молнии". И если на течение времени он повлиять никак не мог (ему едва-едва стукнуло десять), то уж исполнения второй мечты он был намерен добиваться всеми возможными способами. Блэк давно бы купил мальчишке скоростную метлу, но Оливия была категорически против. "Будь хотя бы ты благоразумным, Сириус! Мальчик обязан осознать, что для столь дорогого подарка должен быть серьезный повод. Одно дело — если метлу купила бы ему я. На день рождения, к примеру, или как награду за хорошую учебу... Но он прекрасно знает, что у нас нет таких денег. Совсем другое дело, если такой подарок решишь сделать ему ты... Баловать моего сына — прости, пожалуйста, но с какой это стати?"...

Такой же (или подобный) разговор возникал уже не впервые, и Блэк, разумеется, понимал подспудный смысл, вкладываемый Оливией в ее слова. Да и он сам, если честно признаться, был бы не против обзавестись настоящей семьей. Если бы не одно "но": само собой предполагалось, что он, женившись, должен будет усыновить Юсти, а затем, по логике вещей, и объявить его своим главным наследником. Другими словами — отодвинуть в сторону Гарри. Блэк, разумеется, отдавал себе отчет в том, что через несколько лет его крестник унаследует титул и все состояние Поттеров, однако на душе у него все равно становилось скверно. Ему и так было не по себе после того, как он покинул Англию, не дождавшись окончательного выздоровления мальчика и перепоручив его заботам Снейпа. Да, формально к нему не могло быть никаких претензий. Был составлен и заверен документ, по которому Лорд Принц становился магическим наставником наследника рода Поттеров, что в глазах общества уравнивало того в правах с крестным. И все же Блэк, не привыкший лгать самому себе, вынужден был признать — будь на месте Гарри кто-то другой, более слабый, менее независимый — он бы ни за что не перепоручил заботу о нем кому-то другому. Рядом с младшим Поттером Сириус ощущал себя слишком неуверенным, что ли. Происходило ли это оттого, что Гарри был заметно сильнее его магически, либо оттого, что гриффиндорец долго жил, рассчитывая лишь на себя, и не особо нуждался в его советах — кто знает. Однако с Юсти, для которого он с первой минуты стал бесспорным авторитетом, с этим обычным мальчишкой, буквально заглядывающим ему в рот, Сириус чувствовал себя настоящим наставником — мудрым и нужным.

— Сириус!.. — Оливия пощелкала пальцами перед глазами погрузившегося в раздумья мужчины. — Эй, ты меня слышишь?!

— Да, конечно... — рассеянно кивнул Блэк. — И полностью с тобой согласен.

— Ну, вот и хорошо. Тогда я сейчас составлю список, и заодно ты купишь мне Прыткопищущее перо и пару зачарованных пергаментов. С этим переездом так много хлопот! Я просто разрываюсь на части! А так я смогу в любой момент записать то, что еще нужно, не отвлекаясь от текущих дел.

Сириус, осознав, что большая часть произнесенной Оливией речи прошла мимо его сознания, несколько растерялся. Признаваться в собственной невнимательности было поздно. Конечно, Оливия не стала бы осыпать своего гостя упреками, но уж укоризненных взглядов хватило бы до конца недели. Но и знать, на что он только что подписался, было необходимо. Выручила Сириуса сама хозяйка.

— Юсти! Юсти, где ты, горе мое?

— Я здесь, ма!.. — лохматый загорелый мальчишка, перепрыгивая через три ступеньки, горохом ссыпался со второго этажа.

— Послушай, Сириус сейчас отправляется в Салем, в Переулок ведьм...

— Ура! Я сейчас, только переоденусь...

— А разве я сказала, что ты отправляешься вместе с лордом Блэком? Хочу напомнить, молодой человек, кому-то завтра с утра нужно будет идти в школу. Даже если мы и вынуждены будем переехать, это не означает, что ты можешь бездельничать и пропускать занятия. Я не хочу в первые же дни краснеть перед твоими новыми педагогами оттого, что ты пропустил тот или иной материал. Да и сыну твоего отца не пристало выглядеть невеждой в глазах английских сверстников...

— Ой, мам, не начинай! Я сто раз все это слышал! "Проклятье отцов тяжким грузом ляжет на совесть неблагодарных детей!.. " Что плохого в том, что я вместе с Сириусом...

— Юсти!.. — разгневанно оборвала сына Оливия — Что за панибратство?

— Ну, хорошо, хорошо! ... Вместе с нашим гостем аппарирую в Салем? Между прочим, он сам там еще ни разу не был, правда, мистер Блэк?

— Ты совершенно прав, Юсти, — скрывая довольную улыбку, подтвердил Сириус. — Оливия, я совершенно не знаю, что и в какой лавке можно купить. Полагаю, покупки не займут много времени, и мальчик до конца дня вполне успеет доделать домашнее задание.

— Ну, а я о чем? Мы зайдем в книжный, и я сам куплю те две книги, о которых мне уже две недели напоминает мистер Смолл. А мистер Блэк обзаведется тем, что нужно ему. Кстати, в какую лавку в Переулке Ведьм собираетесь вы? — мальчишка в ожидании уставился на Сириуса.

— Сириус хочет посмотреть подписку "Ежедневного пророка". Ты помнишь ту лавчонку, которую держит старый Уильям? Ну, тот рыжий англичанин?

— А, "Ветхий пергамент"? Но это же антикварная лавка... — растерялся мальчишка.

— Антикварная-то она антикварная, но этот пройдоха для привлечения своих соотечественников подписался на все магические издания Англии. Так что все газеты доходят до него с опозданием всего в один день. Кстати, Сириус, у него же ты сможешь купить и перо с пергаментом.

— Вот и прекрасно! — неподдельно обрадовался Блэк. Идея Оливии и впрямь была великолепной. Случись в Англии что-то серьезное, и слухи об этом обязательно просочатся в газету. Тем более, если это хоть в малейшей степени будет касаться Гарри Поттера. И пусть информация будет неточной, но умный человек сможет сделать выводы даже из самых вздорных слухов. По крайней мере, тогда появится повод действовать. А как — это он уже придумал. Он позвонит Сесилии О’Флаэрти по маггловскому телефону. Та при необходимости найдет способ узнать новости из Хогвартса, не привлекая внимания. Напишет Снейпу или позвонит сестре — это уж она сама решит. Но беспокоить ее вот так, на основании одних только плохих предчувствий — это уже паранойя, недостойная здравомыслящего человека.

Вот так и получилось, что через четверть часа, пройдя через пустынный в это время холл музея Салемских ведьм и повернув направо в неприметном тупичке перед выходом в один из залов основной экспозиции, Сириус Блэк в сопровождении Юсти О’Коннели пересек границу между маггловским и магическим мирами и вышел в небольшой переулок, плотно застроенный двух— и трехэтажными зданиями в колониальном стиле, в которых располагались многочисленные магазинчики и лавочки с волшебным товаром. А еще через четверть часа ошеломленный волшебник держал перед собой экстренный вечерний выпуск "Ежедневного пророка" от 14 сентября с громадной шапкой над большой статьей: "Легендарный турнир Трех волшебников преподносит первый сюрприз! Гарри Поттер становится четвертым претендентом на победу!"

* * *

Вечер субботы был хмурым, серое небо грозило затяжным дождем. Гарри первым пришел на школьный стадион и, не желая терять ни одной драгоценной минуты, увеличил свою "Молнию" и взлетел. Показалось, что он не бывал в воздухе уже целую вечность — настолько острым оказалось удовольствие. Он увеличил скорость, и влажный плотный воздух сначала нехотя, а потом все легче и легче расступался перед закладывающим стремительные виражи ловцом.

...Минувшая неделя не прошла для Гарри бесследно. Полученную в ходе ночной вылазки травму пришлось лечить традиционно, при помощи Костероста. Снейп категорически запретил прибегать к помощи амулета Тора. Он не без оснований полагал, что мадам Помфри, вернувшись поутру в замок, ни за что не поверит в естественность полного выздоровления Поттера всего лишь за одну ночь, слишком уж обширным был опыт у школьной целительницы. А раз так, то появятся обоснованные подозрения, действительно ли Поттер серьезно повредил ногу, а если нет — то зачем ему притворяться и с какой целью его прикрывал Снейп? В любом случае, эти вопросы привлекли бы ненужное внимание. А потому все, на чем смог настоять Поттер — это разрешение провести выходные не в Больничном крыле, а в спальне, куда его накануне со всей осторожностью переправил верный Добби. Так что приезд гостей Поттер мог видеть только из окна своей спальни. И если эффектное всплытие корабля ему удалось наблюдать во всех подробностях — окна спальни выходили на озеро, — то полет гигантской кареты, запряженной не менее гигантскими лошадьми, он мог увидеть на какую-то долю минуты, пока повозка, слегка кренясь, разворачивалась над замком перед заходом на посадку.

Еще обиднее было пропустить праздничный ужин, устроенный от имени Совета Попечителей. И дело было вовсе не в том, что Добби при всем старании не мог притащить все блюда, приготовленные в этот вечер расторопными домовиками. Гарри хотелось наравне со всеми увидеть, наконец, посланцев зарубежных школ. Ему казалось, что эти люди должны даже внешне хоть как-то выделяться среди своих сверстников, ведь выбирали лучших из лучших.

Но что поделаешь, сам виноват. А потому целый час после ужина он с вымученной улыбкой сидел на кровати, и, словно подсолнух, поворачивал голову то к одному, то к другому рассказчику, пытаясь из разрозненных реплик в своем воображении создать относительно целостную картину встречи иностранных делегаций.

Больше всего шума производил Рон Уизли. Его восторгало буквально все — обилие и разнообразие блюд на праздничном столе, красота и грация шармбатонских девушек, необычайные средства передвижения, использованные гостями, и, конечно же, наличие в составе команды Дурмстранга Виктора Крама. Впрочем, о ловце сборной Болгарии говорили абсолютно все. Несмотря на то, что почти каждый мальчишка мог с легкостью рассказать, на какой минуте матча легендарный спортсмен поймал снитч, на какой метле он летает и сколько матчей провел в составе сборной, им как-то не приходило в голову, что ему всего восемнадцать, и он еще не закончил школу.

Шум был такой, что Гарри в какой-то момент, потеряв нить разговора, просто отключился. Пришел в себя он от осторожного похлопывания по плечу. Невилл Лонгботтом, пользуясь всеобщей суматохой, присел к нему на кровать и вполголоса проговорил:

— Виктор Крам спрашивал о тебе...

Правильно оценив недоверчивое выражение лица Поттера, Невилл смутился и едва слышно продолжил:

— Так получилось... Меня после ужина бабушка задержала. Они с мадам Боунс заметили, что тебя нет, ну бабушка и решила поинтересоваться, все ли у тебя в порядке. Ты ведь знаешь мою ба, ей никакой "Сонорус" не нужен, голос по всему Большому залу разносится. Я ответил, что ты ногу подвернул. Ну, бабушка взялась причитать, что с тобой вечно что-то происходит. А тут сзади подходит Крам, и вежливо так у меня интересуется, не знаком ли я с тобой, а если да, то не мог бы в таком случае объяснить, выздоровел ли ты после той августовской травмы и приступил ли к учебе...

От этих слов настроение Гарри заметно поднялось. Человек, с которым он по воле случая и виделся-то от силы пару минут, не забыл о той мимолетной встрече. Возможно, им еще удастся вместе полетать на хогвартском стадионе!

А потом был вечер вторника... И тот миг, когда после неожиданного выбора Кубка, его вызвали к столу преподавателей, где к тому времени уже выстроились трое раскрасневшихся от волнения (или радости?) Чемпионов. Тот миг, когда Гарри, с трудом выдавив из себя " Я не бросал свое имя в Кубок", по настроению зала понял — ему не верят. Опять, как тогда, на втором курсе... И пусть кое-кто из гриффиндорцев аплодирует, радуясь, что среди претендентов на победу есть и их представитель, но даже они считают, что он смошенничал, исхитрился, сжульничал, умудрился обойти правила. И вдруг чья-то тяжелая ладонь опустилась сзади на его плечо. Гарри обернулся и наткнулся на серьезный взгляд темных глаз болгарина. А потом на весь Большой Зал прозвучала фраза, которая была в тот момент так ему необходима: "Я ему верю. Такому, как Гарри Поттер, незачем привлекать к себе внимание столь недостойным способом".

* * *

Откуда-то снизу послышались крики, и Гарри посмотрел на газон стадиона — на ходу увеличивая метлы, по траве бежали Виктор Крам и Седрик Диггори. Предвкушающе улыбнувшись, Поттер стремительно бросился вниз, атакуя, но подловить Крама на взлете, как этого хотел гриффиндорец, ему не удалось. Виктор свечой рванулся вверх, и теперь уже Гарри пришлось лавировать, чтобы не столкнуться с Крамом в воздухе. Седрик восхищенно засвистел, а потом в воздух взвилось целая стая крохотных, чуть больше снитча, серебристых мячей. Седрик оттолкнулся от земли и взмахнул рукой, подзывая всех поближе:

— Ну, парни, все остается, как договорились? Напоминаю: расчетное время — два часа, количество мячей над стадионом — тридцать штук. К концу игры станет понятно, кто из нас чего стоит. Жесткая игра приветствуется не особо, но и не исключается совсем. Вылет за пределы стадиона разрешен, но не увлекайтесь — они зачарованы так, чтобы не улетать далеко. За десять минут до окончания прозвучит свисток, и все оставшиеся в воздухе мячи слетятся к центру стадиона. Ну что, начали?!

Он взмахнул палочкой, откуда-то с трибун послышался оглушительный свисток (Гарри даже оглянулся — нет ли поблизости мадам Хуч), и двое его противников взлетели вверх, намечая цели.

Они кружили над стадионом, толкаясь и хохоча. Непокорные мячи выскальзывали из рук в самый последний момент, сбивались в кучу и тут же разлетались в сторону, заставляя ловцов с проклятьем выбирать новый объект для атаки. Гарри, недостаточно надежно затолкавший мячик в специальную сумку, в сердцах хлопнул ладонью по черенку метлы, заметив, как только что пойманный им беглец, пролетев несколько метров, скрывается в широкой ладони Виктора Крама. Тот с победной улыбкой вскидывает сжатый кулак и тут же пропускает летящий рядом мяч. Тут уж приходит черед Гарри смеяться над незадачливым противником и хвастаться своим трофеем.

Никто из парней не мог точно сказать, кто из них какое количество мячей имел в активе, но было ясно — игра подходит к концу. Небо резко потемнело, словно над серой пеленой туч проложили непроницаемую черную пленку. Казалось, воздух с трудом удерживает влагу, и только из милости к игрокам не начинается дождь. Светящиеся серебристые мячи четко выделялись на темном фоне, а вот рассмотреть летящего соперника становилось все труднее.

Над стадионом прозвучал предупредительный свисток. В воздухе кружились три мяча... два... Последний строптивец ракетой взвился высоко над стадионом, трое ловцов синхронно рванули за ним, стараясь перегнать друг друга и первым захватить последний мяч, и тут они увидели это...

* * *

...Полет подходил к концу. Стало совсем темно, из-за плотных туч звезд было не видно, и, если бы не предусмотрительность устроителей, предоставивших в его распоряжение амулет, показывавший точное направление на Хогвартс, Чарли был бы не в состоянии правильно определить путь. Никакое заклятье не смогло бы работать так долго без значительной подпитки магией, а силы Чарли и так были на исходе. Они летели над горной Шотландией, и вот-вот должен был показаться знакомый силуэт замка. Уже пару часов внизу не было видно ни городских огней, ни расчерченных автомобильными фарами трасс... Казалось, в этом мире не было места для людей.

Чарли встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Он мечтал о горячей ванне, о громадной кружке душистого чая и неспешной беседе в компании Хагрида. Хотя... Зная хогвартского лесничего, трудно было рассчитывать на спокойный отдых сразу после того, как в его поле зрения окажется новый дракон. Наверняка, забросает вопросами о характере драконицы, о том, как и почему она оказалась в питомнике. И Чарли обязательно расскажет ему обо всем... Тем более, история и впрямь заслуживала внимания (см. вбоквелл "История четвертого дракона").

Сбоку послышался шелестящий звук, воздушная волна покачнула летящего гиппогрифа, сбивая его с пути, и Чарли испуганно оглянулся: неужели что-то случилось? Темно-зеленый дракон, в темноте ночи почти неотличимый от окружающего их мрака, нагонял крылатого всадника, ударами мощных крыльев разгоняя плотный, застоявшийся перед грозой, воздух. Большие глаза светились в темноте, словно у кошки, и Чарли понял — драконица тоже устала. Как он мог забыть, что она только недавно была ранена? Но драконица, по всей видимости, подлетела совсем не из-за этого. Она взглянула на драконоборца, и Чарли понял, что та почуяла впереди сородичей, каким-то непонятным для людей способом почуяла. В его голове пронеслись вроде бы привычные, но словно видимые с необычного ракурса, картинки — несколько источников огня, какие-то громадные навесы, крохотные фигурки, двигающиеся в разных направлениях... Правильно, так и должны были выглядеть драконьи убежища, если посмотреть на них с высоты глазами дракона. У драконов была своя, недоступная для людей магия, да и слышали и видели они совсем по-другому, и ночная тьма вовсе не была препятствием для общения... Как бы то ни было, но нужно было снижаться. Чарли закрутил головой — он понятия не имел, в какой стороне находится то место, которое им было нужно. Амулет не отличался абсолютной точностью, и предполагалось, что в пределах видимости волшебники сами скорректируют свой путь.

На какой-то миг плотный строй дождевых туч разошелся, и оказалось, что небо над ними подсвечено целым каскадом звезд. Звездный свет, найдя брешь в облачном заслоне, серебряным потоком заструился вниз, заливая землю. Этого мига хватило, чтобы увидеть впереди черное зеркало неподвижного озера и громаду старинного замка, замершего над ним. "Хогвартс! Ну, наконец-то мы дома!" — подумал Чарли и заложил вираж, одновременно снижаясь вплотную к верхушкам деревьев, так, чтобы опуститься на поляну со стороны Запретного леса. Следовало приземлиться так, чтобы даже самые глазастые студенты не смогли увидеть летящего дракона. Конечно, уже было довольно поздно, и студентам надлежало оставаться в своих гостиных, но кого и когда это останавливало?! "Хорошо еще, Дамблдор принял меры, и проход в лес надежно зачарован, а то не было бы числа желающим полюбопытствовать, что это творится в глубине Запретного леса, — усмехнулся про себя Чарли. — Это просто чудо, что мне до сих пор удается водить за нос собственных братьев".

Он расслабился, предвкушая заслуженный отдых, а потому был просто не готов к тому, что случилось в следующую минуту. Что-то громадное, темное, стремительное рванулось с земли вверх. Чарли услышал панические крики, потом вспыхнуло пламя, и послышался разъяренный рев. Испуганный гиппогриф рванул в сторону, и Чарли стоило большого труда заставить его опуститься на поляну. Несколько секунд потребовалось, чтобы наложить на гиппогрифа сковывающее заклинание. Да, его гордое животное больше к себе ни за что не подпустит, но времени на то, чтобы его успокоить, просто нет...

Чарли рванулся туда, откуда слышался непрерывный рев и подоспел как раз вовремя — два дракона, черная хвосторога и только что прилетевшая валлийка, опустились на поляну и, грозно распахнув крылья, готовились к бою. Все преимущества были на стороне хвостороги — она была молода, она не потратила столько сил, за несколько ночей перелетев из Румынии на северо-восток Шотландии, и она была здорова. Появившийся ниоткуда дракон мог угрожать будущему ее потомства, и она готова была его защищать. Но и на спине валлийки был закреплен контейнер, в котором находилась последняя кладка, единственное, что держало валлийку в этой жизни. И ей было нечего терять...

Каким-то непостижимым образом за долю мгновения Чарли просчитал этот расклад, просчитал и понял, что еще немного — и будет поздно. Никто не успеет прийти на помощь, никто не сможет предотвратить эту схватку. Драконицы слишком сильны, а людей так мало и они растеряны. Чарли рывком преодолел оставшееся расстояние, повернулся лицом к хвостороге и распахнул руки, словно пытаясь загородить громадного зеленого дракона, стоящего за его спиной. Он понятия не имел, что сможет сделать, как противостоять двум рассерженным гигантам... В голове крутилось одно: надо как-то дать понять этим двоим, что они не представляют опасности друг для друга. Мысли словно сконцентрировались в плотный кокон, который Чарли и послал в сторону хвостороги. Та уже готовилась выстрелить огнем, и каким-то чудом в самый последний момент поток пламени изменил направление, лишь самым краем задев Чарли... В первый момент тот даже не почувствовал боли, прошептав "Получилось" и разворачиваясь к валлийке, чтобы попробовать повторить проделанное. Но, похоже, мысленный посыл достиг и ее. Последнее, что успел увидеть Чарли, проваливаясь в черноту беспамятства, это крылья валлийки, торопливо складывающиеся на спине....

* * *

...Трое парней не верили своим глазам. Над верхушками Запретного леса появились две тени, одна — громадная, другая поменьше, и скользнули вниз. Ребята, не сговариваясь, рванулись в сторону хижины Хагрида, где, как они знали, заканчивался защитный барьер. Хотелось рассмотреть поближе, что это... Звездный свет, пролившийся на землю сквозь так вовремя разошедшиеся тучи, очень помог им. Можно было сколько угодно не верить своим глазам, но невероятное зрелище, ради которого они забыли про игру, стоило того — к границам Хогвартса подлетал дракон. Настоящий дракон! Все трое переглянулись и синхронно приняли решение — надо подлететь так близко, как это возможно. Не каждый день увидишь воочию легендарное чудище! Большинству волшебников за всю свою жизнь это так и не удается. Они подлетали осторожно, боясь, что защитный барьер вот-вот отбросит их назад. Но, как ни странно, ничего не случилось. Вот уже хижина Хагрида осталась позади, вот и полянка, где в прошлом году гриффиндорцы впервые увидели гиппогрифа. Барьера все не было. Послышался тихий свист и Гарри оглянулся: Седрик призывно помахал рукой, подзывая к себе. Гарри повис над деревьями, поджидая парней.

Виктор молчал, и Седрик задал вопрос, волнующий всех:

— Что делать будем? Возвращаемся или полетим дальше? Почему-то мне кажется, что этот дракон появился тут не просто так... Вы видели мужика, что летел рядом?

Гарри, хоть и не обратил внимания на вторую тень, все же утвердительно кивнул. Виктор — тоже.

— Драконы не летают на пару с гиппогрифами, это я точно говорю. А раз так — значит, тут что-то нечисто. Какая-то тайна, не сойти мне с метлы... И что-то мне подсказывает, что тайна эта напрямую связана с Турниром. У нас два варианта: первое — сделать вид, что мы ничего не видели и ни о чем не знаем, и держать эту информацию при себе. И второе — подлететь поближе и выяснить, действительно ли появление дракона имеет какое-то отношение к предстоящим испытаниям. Конечно, это не совсем честно, но...

— А выставлять против нас драконов, по-твоему, это нормально? Если это действительно одно из заданий, нужно быть ослом, чтобы заранее не подготовиться... А если нет? Мы будем глотать пыль, выискивая способы справиться с этими чудищами, а окажется, что они просто перемещаются в другой заповедник. Тогда как? Напрасно потеряем время, и все! — Гарри так сильно взмахнул рукой, что метла шарахнулась в сторону, и он только чудом не врезался в дерево.

— Значит, летим — коротко подытожил Крам. — Только опустимся пониже, чтобы нас не заметили...

И в этот момент что-то произошло — со стороны леса послышался оглушительный рев, внизу полыхнуло, и кто-то пронзительно закричал, так страшно и так протяжно, как в принципе не может кричать живое существо. Гарри, не раздумывая, рванул вперед. Понадобилось несколько мгновений, чтобы достичь того места, откуда до сих пор доносились крики. Наклонив "Молнию", Поттер стремительно понесся к земле. Он летел прямо в гущу стоящих кругом людей, уже понимая, что случилось что-то страшное. Краем глаза мальчик заметил громадные туши трех... нет, четырех драконов, расступавшихся под напором заклятий волшебников, но рассматривать волшебных животных у него не было ни времени, ни желания. Он торопливо соскочил с метлы и ринулся к лежащему на земле человеку. Не обращая внимания на собравшихся, Гарри двинулся вперед, и волшебники, ощущая силу приближающейся магии, расступались, с недоверием глядя на невысокого хрупкого юношу, целеустремленно проталкивающегося сквозь толпу.

Подойдя вплотную, Гарри опустился на колени и повернул голову раненного, пальцами прикасаясь к его шее. Вся кожа на левой стороне распластанного на земле тела почернела, словно попавший в огонь лист пергамента. Лицо было повреждено меньше, сильно пострадали брови и волосы. Нанесен ли вред глазам, было непонятно, но Гарри надеялся, что нет. Лицо мужчины было искажено болью, но все равно одного взгляда Гарри хватило чтобы понять — перед ним Чарли Уизли. Не раздумывая, Гарри скользнул за ворот мантии и сжал в руках амулет. Привычное голубое свечение охватило молодого волшебника, укутывая вместе с обожженным драконьим огнем Чарли потоком исцеляющей магии.