В этой водке слишком много льда (гет)

«Бар у Джо» оказался единственной приличной забегаловкой в этом захолустье. Я заказала водку со льдом, и обаятельный бармен протянул мне наполненный стакан. Он был молод и смазлив: наверняка только окончил среднюю школу и теперь зарабатывает здесь деньги на колледж. Светлые волосы и светлые глаза — почти ангел, спустившийся с небес в эту воняющую спиртом и потом дыру.

— Вы здесь проездом? — уточнил бармен, натирая полотенцем стакан.

Его улыбка обнажила трогательную щербинку между зубов.

— Да. Как ты догадался... — я покосилась на бейдж, на котором от руки корявым почерком было написано его имя, — Стэнли?

Отсалютовав ему стаканом, я сделала приличный глоток: ледяной напиток обжег горло и приятно согрел изнутри.

— Я живу здесь с рождения, поэтому знаю всех, — он пожал плечами. — Город маленький. Чем же вас заинтересовал Краун-Пойнт? День города уже прошел, а это единственный праздник в году, когда здесь весело, — бармен звучно хохотнул.

— Я собираюсь написать статью о нападениях на девушек в Джорджтауне. Но на половине пути у меня сломалась машина — и вот я здесь. Кстати, а ты слышал что-нибудь об этом маньяке?

Стэнли нахмурился.

— Да, у меня в Джорджтауне живет сестра, она рассказывала мне о нем.

Я улыбнулась.

— Хочешь рассказать?

— Извините, мисс…

— Можно просто Камилла.

— …но бабушка сойдет с ума, если прочитает мои комментарии в какой-нибудь статье. Она считает, что все журналисты грязные обманщики.

В сущности, его бабушка была не так далека от истины.

— Я пишу для «Дейли пост», она выходит только в Чикаго и совсем непопулярна, — если бы Карри слышал меня сейчас, его хватил сердечный приступ. — Бабушка даже не узнает.

Но Стэнли отвернулся от меня и принялся расставлять стаканы. Момент был упущен. Да, дипломатии мне не занимать — и Карри об этом прекрасно знал. Но все равно выбрал для этого журналистского расследования именно меня. Прямо-таки слышу его недовольный голос, когда я расскажу ему про встречу со Стэнли. Кажется, он рассчитывал, что после поездки в Джорджтаун я напишу такой репортаж, что «Дейли пост» станет самой известной газетой в Чикаго. Жаль разочаровывать Карри. С другой стороны, это единственное, что я делаю безупречно.

Тяжело вздохнув, я сделала еще один большой глоток. «Бар у Джо» пустовал. Вечерами здесь наверняка было шумно, уверена, после работы сюда стягивались белые воротнички, чтобы пропустить пинту дерьмового разбавленного пива и перемыть косточки соседям. Но в такое время, кажется, могла пить только я.

— Водка в три часа дня? Вы определенно мне нравитесь.

Или не только.

Повернувшись на голос, я увидела темноволосого мужчину, немногим моложе меня. На нем была черная кожаная куртка, черная футболка, старинный перстень на среднем пальце. Наверное, он очень хотел показаться крутым парнем. Двадцатилетние девчонки просто с ума от таких сходят.

— Никогда не бывает слишком рано для водки, — я отсалютовала ему и отпила из стакана.

— Бурбон со льдом, — бросил он Стэнли.

Тот, все еще угрюмый, потянулся за бутылкой.

— Что-то празднуете?

Я хмыкнула. Алкоголь давно заменил мне утренний кофе и полуденный чай.

— Приезд в этот прекрасный городок.

— У вас есть чувство юмора, я это ценю, — он обольстительно улыбнулся.

Смешно, что меня все еще пытаются подцепить подобным образом. Наверное, будь на моем месте другая девица, она растеклась бы счастливой лужицей от одного его прищуренного взгляда. Я предпочитала сходить с ума только от водки.

— Деймон, — он протянул стакан, и мы чокнулись.

— Камилла.

— Итак, Камилла, — Деймон подсел ближе и развернулся ко мне, облокотившись на барную стойку. — Что привело тебя в этот милый, но до отвращения скучный город?

Стэнли неодобрительно посмотрел на нас обоих, смешно нахмурив густые брови. До чего славный парень, оставлю ему хорошие чаевые. 

— Слышал про маньяка в Джорджтауне?

Что-то мне подсказывало, что с Деймоном договориться будет проще, чем со Стэнли. Я не любила таких, как он: самоуверенный, дерзкий, знает, как хорош собой, а в глазах пляшут бесенята. Но Деймон, кажется, пытался произвести на меня впечатление, а значит, я могла использовать это в своих интересах.

— Как же не слышать. Я был там пару дней назад, — он усмехнулся. — Чем он тебя так заинтересовал?

— Я журналистка. Приехала из Чикаго, чтобы написать об этих нападениях.

— Не боишься, что маньяк и до тебя доберется?

Деймон хищно улыбнулся. Меня это скорее насмешило, но виду я не подала.

— Я видела фотографии: те девушки были совсем юными и довольно красивыми. У маньяка явно хороший вкус, так что мне нечего бояться.

Я допила водку и жестом попросила Стэнли повторить. Тот все еще хмурился, но, кажется, Деймон нравился ему еще меньше меня. Похоже, я выбрала подходящего компаньона для дневной попойки.

— Я думаю, что ты пришлась бы ему по вкусу, — Деймон залпом допил свой стакан. — Еще бурбона, — он обратился к Стэнли.

— Когда ты приехал в Джорджтаун?

— Чувствую себя как на допросе.

Деймон медленно, но все-таки ощутимо приближался ко мне. Наши руки уже лежали так близко, что при желании мы бы смогли переплести пальцы. Еще немного — и он вторгнется в мое личное пространство, а этого мне совершенно не хотелось. Я откинулась на спинку барного стула, увеличив дистанцию между нами.

— Просто хотела узнать, что это не ты развлекался, насилуя молоденьких девушек.

Он на мгновение замер, но тут же расплылся в улыбке. Глаза его опасно блеснули в тусклом свете ламп.

— Думаешь, я похож на маньяка?

— Извини, иногда за меня говорит водка, — я подняла свой стакан, — а у нее странное чувство юмора. Но это неплохое предположение, не правда ли?

— Жаль, что нападения начались раньше, чем я приехал, — Деймон притворно опустил уголки губ. — Но мне нравится твоя теория, Камилла. Напишешь обо мне в своей статье?

Я усмехнулась. Карри уволит меня к чертовой матери, если я выдам ему что-то подобное. Или что еще хуже, начнет читать лекции и нагрузит новой работой.

— Нет, к сожалению, ты для моей работы бесполезен, — я чокнулась о его стакан с бурбоном и сделала глоток. — Но можешь рассказать мне, где здесь ближайший мотель. Буду признательна.

Я выложила на барную стойку несколько банкнот, не забыв оставить Стэнли на чай.

— Я остановился в лучшем месте в этой дыре, — ответил Деймон. — В нескольких милях от бара. Могу довезти тебя, если хочешь.

Это было бы кстати, учитывая, что я без машины. Но мне совсем не нравился этот неприкрытый флирт.

— Договорились, но в номер к тебе не пойду, — я слезла со стула и помахала Стэнли — тот едва улыбнулся.

— Камилла, ты явно думаешь обо мне хуже, чем есть на самом деле.

Я усмехнулась. Деймон точно был именно таким, как я представляла. Но для работы он был бесполезен, так что тешить его самолюбие я не собиралась. Распрощаемся у мотеля и, надеюсь, больше никогда не увидимся.

Ехал он быстро, но скорость меня никогда не пугала. За окнами мелькали одинаковые дома с ровно подстриженными лужайками. Этот город был погребен под зеленью пышных деревьев, задушен доброжелательными соседями, что ходят друг другу в гости с вишневыми пирогами. В таких местах за каждой белоснежной улыбкой скрывается гниющий скелет в шкафу. Я сбежала из похожего города много лет назад и с тех пор дышу свободнее. Мне лучше среди каменных джунглей, строгих небоскребов, слепящих рекламных щитов и неоновых вывесок на каждом углу. Я сливаюсь с этим роем трудящихся пчел, и никто не обращает на меня внимания. Никому нет дела до Камиллы Прикер, и, черт возьми, как же это хорошо.

Вдруг заиграла Led Zeppelin.

— У тебя хороший музыкальный вкус, — заметила я, чувствуя, как тревожно забилось сердце.

Элис показала мне ее. Led Zeppelin была ее любимой группой. Я почувствовала, что руки задрожали, и с силой сжала свой рюкзак. Там, в психиатрической клинике, где нас окружали до ужаса бледные стены и кровати, которые скрипели, стоит только на них взглянуть, музыка была нашей отдушиной.

Гитарное соло в моей голове вытеснило звуки дороги и даже бормотание Деймона.

Ее рука была теплая и мягкая. Она не плакала, когда мы лежали и обнимались, вот как сейчас. И музыка лилась словно отовсюду: укрывая собой от целого мира, она служила щитом между нами и нашими демонами.

— Закрой глаза, — сказала Элис.

Я закрыла.

Меня окутала магия музыки, я чувствовала, как эта энергия течет по моим венам. И как расступается тьма. Элис крепче сжала мою руку...

— Ты в порядке?

Я вздрогнула и прижала ладони к лицу — на пальцах осталась теплая влага.

— Люблю эту песню, — пробормотала я.

Деймон высунул руку в окно и двигал ею в такт гитарному соло.

— Ты не боишься ездить с нетрезвым водителем на такой скорости? — спросил он вдруг.

Я пожала плечами. Ему было необязательно знать, что быстрая езда — такая же часть моей жизни, как умывание по утрам. И что в рюкзаке прямо сейчас лежит четыре маленьких пузырька с водкой — я любовно погладила их через потрепанную замшу.

— Смелость?

— Или глупость.

Хорошо, что Деймон был здесь. Его голос отвлекал меня от призраков прошлого, от воспоминаний про бессонные ночи в этом аду, который почему-то называли психиатрической клиникой. Тогда мы спасали друг друга от кошмаров, были вдвоем против недружелюбного и колючего мира: я и Элис, которую мне не удалось спасти.

— Тайная страсть к саморазрушению? — он посмотрел на меня.

— О, нет. Такие разговоры с малознакомыми мужчинами я не веду. У меня есть принципы.

Деймон хохотнул и отвернулся. Кажется, такой ответ его удовлетворил.

Мы остановились у безликого белесого здания, что недружелюбно глядело на нас темными окнами.

— Мило, — протянула я.

Конечно, по уровню комфорта до моей квартирки в Чикаго далеко. Но Карри и не оплатил бы мне дворец, я этого скупердяя знаю.

— Лучшее, что есть в этом городе, — усмехнулся Деймон. — Показать тебе мой номер?

Я покачала головой и вылезла из машины. Солнце слепило глаза. Сейчас я бы очень хотела надеть легкое платье или короткие шорты, мои привычные джинсы и одежда с длинным рукавом совсем не вязались с жарким климатом южной Америки. Деймон вылез из машины следом за мной, скинув кожаную куртку.

Нужно было отвязаться от Деймона, но не грубить — все-таки он мне помог.

— Спасибо, что подбросил, — я помахала ему рукой на прощание. — Может, еще увидимся.

— Стой, Камилла.

Он аккуратно коснулся моего лица и повернул к себе. Я хотела оттолкнуть Деймона, точно собиралась это сделать, но засмотрелась на радужку удивительно синих глаз, и забыла обо всем на свете.

* * *

Кажется, наказание за все грехи настигло меня в Краун-Пойнте. Машина будет в ремонте еще несколько дней, а в этом городе всего один приличный бар. И слишком неприличные мужчины.

Я мельком глянула на себя в зеркало — надо же, уснула прямо в одежде, хорошо хоть свитер додумалась снять. Голова неприятно болела, а в теле ощущалась жуткая слабость. Я бросила взгляд на задравшийся рукав, из-за которого насмешливо выглядывала вырезанная корявым почерком «дура».

— Сама знаю.

Я смутно помнила, как попрощалась с Деймоном и сняла этот номер, и это всего от двух стаканов водки со льдом. На меня совсем не похоже. Пожав плечами, я достала из рюкзака маленькую стеклянную бутылку и сделала пару глотков.

Солнечный свет просочился сквозь жалюзи, оставляя ровные полосы на скомканном белом одеяле. Кондиционер мерно гудел, убаюкивая меня.

Конечно, в этой палате не может быть ничего острого. Но мне так хотелось написать еще одно слово на своем бедре, я была готова вонзиться в кожу собственными ногтями, будь они немного поострее.

«Роза» — вот, что вертелось у меня на языке.

Белые розы матери, за которыми она следила с большей любовью, чем за мной. Не удивительно, ведь я только и делала, что не оправдывала ее ожидания. Сначала Адоре достался бракованный ребенок, хорошо, что с Эммой повезло больше.

Красные розы, что приносили для Элис. И которые не позволили принести в палату, ведь на их стеблях росли опасные шипы. Думали, мы ими себе вены распорем? Идиоты, эти проклятые меры безопасности ее все равно не уберегли. И я не уберегла. Еще одна маленькая мертвая девочка в личную копилку Камиллы Прикер.

Я опустила глаза и увидела кровь на свох руках. Лепестками роз она медленно падала на пол. Кто бы мог подумать, что если разобрать унитаз в палате, то можно раздобыть эти острые гвозди…

Громкий стук в дверь вывел меня из транса

— Камилла?

Я смотрела на полосы света, что изрезали кровать. Руки дрожали, пока я накидывала свитер, чтобы скрыть от посторонних глаз вырезанные на теле слова. Этот голос за дверью был мне знаком. Неужели, Деймон решил зайти в гости?

Открыв дверь, я вопросительно на него посмотрела.

— Я обещал докинуть тебя до автомастерской, — сообщил Деймон, по-хозяйски заходя в комнату. — Ты готова?

— Обещал? — я нахмурилась. — Не помню ничего такого.

— Думаю, все дело в этом, — он повертел у меня перед лицом наполовину пустой бутылкой с водкой.

Определенно, дело было в чем-то другом. Я сидела на алкогольной диете слишком долго, чтобы понять, если ты хочешь забыть — это не поможет. Всю жизнь я вырезала на теле слова, боясь упустить что-то важное. Теперь все эти воспоминания: хорошие или плохие, страшные, будто кошмарный сон или жутко реалистичные, шли со мной рука об руку. Были моей семьей, друзьями и любовниками. Тянули на илистое дно.

— Ты идешь? Позавтракаем в городе, — Деймон, развалившись в кресле, смотрел на меня выжидающе.

— Хорошо, — в конце концов, мне действительно нужно проведать машину, — вот только телефон найду. Куда же я его…

Беспомощно оглядевшись по сторонам, я попыталась вспомнить, как вернулась в номер. Но картинка в голове была слишком мутная, никаких четких воспоминаний.

— Под подушкой посмотри, — улыбнулся Деймон и пожал плечами на мой вопросительный взгляд. — Просто предположил.

Я подняла подушку — действительно, мой новенький смартфон покоился прямо под ней. Мистика.

— Всегда его туда кладу, — сообщил Деймон, вставая с кресла.

Если бы не уверенность в том, что после заселения в номер я действительно пришла в него одна, то в мою голову закрались бы подозрения. Но я действительно знала, что Деймона здесь вчера не было.

Мы дошли до автомобиля, и я мгновенно почувствовала себя путником в выжженной солнцем пустыне. Или ведьмой, сгоравшей на костре. Джинсы неприятно прилипали к ногам, а ворот водолазки душил на манер удавки. И почему я вообще решила ее надеть? Если что-то давило на шею, мне сразу становилось некомфортно, так случилось и в этот раз. Но желание надеть вещь с горлом было слишком сильным, непривычно сильным для меня. Это проклятый Краун-Пойнт на меня так влияет?

Деймон заметил мои мучения.

— Мне кажется, на тебе слишком много одежды, — он хитро улыбнулся.

— В самый раз, — отозвалась я и чуть не врезалась в спину Деймона — тот слишком резко остановился. — Что такое?

У его машины стоял парень лет двадцати — тяжелые черты лица и нахмуренные брови выглядели недружелюбно.

— Деймон, надо поговорить, — громко сказал он, завидев нас.

Я не умела читать людей по их поведению, но здесь даже мне было очевидно, что разговор обещает быть крайне неприятным.

— Стой здесь, — бросил Деймон, резко повернувшись ко мне.

— Почему?

— Камилла, тебе нужно подождать меня здесь.

Он снял очки и солнечный зайчик, на миг задержавшись на их зеркальной поверхности, ослепил глаза.

* * *

— Почему ты резала себя?

— Что?

Мы ехали в машине по пустой дороге. Сумерки мягко обволакивали Краун-Пойнт, и первые звезды робко появлялись на лиловом небосводе. Жара спала и ветер, проникая сквозь приоткрытое окно, нежно трепал мои волосы.

— Зачем ты резала себя? Я видел слово «трудно» на твоем запястье.

Как мы вообще пришли к этому разговору? В голове творилось что-то странное: мысли роились, перекрикивая друг друга, но каждая из них словно была на другом языке. Все, что я знала: машину будут чинить еще пару дней. Это огорчало. Кто знает, что произойдет в Джорджтауне за время моего прибывания здесь. Если маньяка поймают, то Карри будет рвать волосы на бороде от злости, что я не выпустила разгромный репортаж.

— Это был трудный день, — я пожала плечами, натягивая рукав водолазки до кончиков пальцев. — Школа, знаешь ли, не самое приятное место в мире.

— Ты говорила, что у тебя проблемы с матерью?

Этот сеанс психотерапии уже начинал нервировать. Я порылась в рюкзаке в поисках бутылочки с водкой.

— Разве говорила? В моем прошлом слишком мало интересного, чтобы его обсуждать.

— Предлагаю заехать в бар, — сказал Деймон, сворачивая с дороги.

Я пожала плечами. Странное чувство тревоги не покидало меня, и утопить его на дне стакана было, пожалуй, лучшим решением.

В «Баре у Джо» было людно — телефон говорил, что сегодня пятница, а значит сам бог велел работягам устроить шумную попойку. Мы сели за барную стойку, и я, завидев Стэнли, приветливо улыбнулась.

— Добрый вечер, — он подошел к нам. — Что будете заказывать?

— Водку со льдом и бурбон, — бросил Деймон.

Меня немного удивляли перемены в его настроении. Но было приятно, что сегодня Деймон не пытался со мной флиртовать.

— Играешь в бильярд? — спросил он, поворачиваясь ко мне.

— Нет, — я покачала головой.

— Я собираюсь обыграть тех малолеток.

Деймон залпом допил свой бурбон и, улыбнувшись мне на прощание, направился к бильярдному столу. Там уже играла шумная компания — наверняка студенты. Девчонки вешались на своих парней, мило смеялись и все время поправляли слишком короткие юбки. Я носила такие, когда была черлидершей. Правда, в бильярд мы с командой не ходили, все чаще собирались в лесу и жгли костры.

Их было пятеро, а я одна. Получила ли я удовольствие? Иногда я задавалась этим вопросом, и мне казалось, что я действительно хотела того, что случилось, как хотела быть нужной хоть для кого-нибудь. Адора не любила меня так, как Эмму или Мэриан, или хотя бы как свои драгоценные розы. Уверена, она была только рада, что избавилась от меня.

— Вам не стоит общаться с Деймоном.

Я вздрогнула и повернулась на голос: передо мной сидел тот парень, который хотел поговорить с Деймоном, когда мы выходили из мотеля. Он, кажется, был зол из-за занятого парковочного места? Я что-то припоминала, но слишком смутно.

— Вас это не касается, — я вежливо улыбнулась.

Деймон был отвлечен игрой и не видел нашей беседы. Что и говорить — играл он мастерски, молоденькие девчонки мигом забыли о своих парнях-спортсменах.

— И все-таки. Прошу вас, держитесь от него подальше, — сказал незнакомец и скрылся в толпе так быстро, что я даже не успела ничего ответить.

Пожав плечами, я сделала два больших глотка — водка была странной на вкус, будто кто-то добавил в нее настойку из крапивы.

— Стэнли? — окликнула я бармена. — Что ты мне налил?

— Водку со льдом, мисс, — отозвался он. — Что-то не так?

— У нее странный привкус.

Стэнли понюхал мой бокал и внимательно посмотрел на прозрачную жидкость.

— Я заменю ее, мисс, — он потянулся за бутылкой.

Вскоре вернулся Деймон. Он довольно улыбался, парни у бильярдного стола напротив не выглядели счастливыми.

— Это было слишком легко.

— Ко мне подошел тот тип, что ждал тебя сегодня у машины, — сообщила я, делая глоток из нового стакана. Деймон напрягся и посмотрел на меня вопросительно. — Сказал, чтобы я держалась от тебя подальше.

— Надо же, — он сжал руки в кулак, а после расплылся в улыбке. — И что ты думаешь?

— Это определенно хорошая мысль, — я усмехнулась.

Приятное чувство опьянения кружило мне голову. Музыка играла все громче, и я уже плохо слышала Деймона. Да и соображала все хуже.

Он наклонился ближе.

— Давай уйдем отсюда.

— Но я еще не…

Деймон посмотрел мне в глаза.

— Пойдем со мной, — требовательно сказал он.

Меня веселили эти попытки показаться крутым парнем, хотя те девчонки у бильярдного стола явно были не против отказаться от своих парней ради него.

— Как скажешь.

— Выпьем, красавица? — проорал мне в ухо грузный мужчина в рубашке с мокрыми пятнами от пота.

Я поморщилась, но ответить не успела. Деймон взял его за лицо:

— Уйди с дороги.

Тот как-то странно обмяк, а после поспешно скрылся в толпе. Деймон взял меня за руку, утягивая за собой к выходу. На секунду я даже захотела остаться здесь: меня захватил водоворот музыки, приглушенного света и пьяных криков. Но спустя пару шагов я уже очутилась снаружи, и прохладный ветер ласково гладил меня по лицу. У бара было пустынно, только приглушенная музыка напоминала, что здесь веселятся люди. И черничное небо казалось таким близким, что я замерла, наблюдая за звездами, совершенно забыв, что не одна.

Деймон взял меня за руку.

— Поцелуй меня.

Он смотрел прямо в глаза, словно пытался меня загипнотизировать.

— Нет, — я попыталась вырвать руку. — Не помню, говорила ли я тебе, но ты не в моем вкусе.

На самом деле, он был хорош. Красота и уверенность в себе делали его весьма привлекательным, по крайней мере, для других. Но сближаться с мужчинами, даже на одну ночь, в мои планы не входило.

Деймон нахмурился.

— Не говорила.

Он мягко толкнул меня назад, и я уперлась спиной в кирпичную стену бара. Расстояние между нами сократилось до минимума.

— Деймон, — я попыталась оттолкнуть его, но это было бесполезно.

Он пригвоздил мои руки к стене.

Это было немного больно, но совсем не страшно. Ночью, кажется, я всегда была смелее. Один из них целовал меня, другой задирал коротенькую юбку черлидерши, третий сжимал грудь с такой силой, словно это был клаксон. Я стонала, как будто мне это нравилось. Мои крики эхом отскакивали от деревьев, пока эти парни старались доставить себе удовольствие. Я же не чувствовала ничего, кроме боли в левой руке. А в голове пульсировала мысль, что надо скорее заканчивать, иначе от матери получу нагоняй.

— Камилла…

Я открыла глаза. Деймон сжимал мою левую руку, правой нежно касаясь лица. От него пахло бурбоном и каким-то терпким одеколоном, от которого безумно хотелось чихнуть. Почему я не отталкиваю его? Почему я не оттолкнула тех парней? Что в тринадцать, что в тридцать я не умела говорить «нет». Или, может быть, просто не хотела.

Я отвернулась, но Деймон взял меня за подбородок и повернул к себе.

— Поцелуй меня, — он будто приказывал, а не просил.

Мне захотелось спрятаться под одеяло, как в детстве. Тогда еще мама приходила меня жалеть.

Не получив ответа, Деймон отступил в сторону.

— Стефан! — зарычал он, ударив кулаком по стене.

Испугавшись, я вжалась в стену и зажмурилась. Алкоголь мгновенно выветрился, и ночная прохлада перестала казаться такой удивительно приятной. Звезды смотрели на меня с презрением, а месяц ехидно улыбался.

— Он угощал тебя чем-нибудь? — Деймон снова подошел ближе.

— О чем ты? — я уставилась на него с удивлением.

— Тот парень, который говорил держаться от меня подальше. Что он сделал с тобой?

— Ничего, — я отошла от Деймона на расстояние нескольких шагов. — Ничего не сделал.

Но он не дал мне уйти. С силой схватил за руку, а другой за шею притянул к себе.

— Ты поцелуешь меня?

Я не знала, хочу ли этого, — не могла решить. И Деймон решил за меня. Он приблизился и замер, словно оставляя возможность передумать. Я закрыла глаза.

Те парни, они не были со мной нежными. В любовных романах, что я украдкой брала у Адоры, девушки лишались девственности на кроватях, усыпанных лепестками роз. Они сладко стонали, а перед их глазами от наслаждения взрывались фейерверки. А у меня перед глазами летали только комары, и огромный пень от дерева, на котором я распласталась, царапал голую поясницу от каждого толчка. Наверняка останутся занозы и ссадины.

— Камилла, почему ты плачешь?

Я молчала. Деймон вытер мои слезы большими пальцами, накинул свою куртку мне на плечи и потянул за собой.

— Я отвезу тебя в мотель.

Мы молча дошли до машины. Молча ехали всю дорогу — Деймон даже не включал музыку. Тишина уничтожала меня, но я не могла сказать ни слова. И только когда спряталась под тонким одеялом, пахнущим стиральным порошком, я разрыдалась.

* * *

Шрамы на моем теле — это прошлое, настоящее и будущее. Я никогда от них не избавлюсь. Мне давно уже не хотелось ничего вырезать, только вчера вдруг пожалела, что рядом нет ножа. Слово «душно» так и просилось куда-нибудь на ребра, где и места-то живого уже нет.

Соль. Малышка. Вишневый пирог. Страшно. Ненависть. Поздно. Текила. Клитор, довольно некачественно исправленный на свитер. Эти слова — я. Это воспоминания, запечатленные на коже, и они никогда не исчезнут. Пока я их вижу, понимаю, что существую.

Я стояла у зеркала, разглядывая эти шрамы, и странное чувство спокойствия растекалось у меня в груди. Но вдруг взгляд зацепился за шею и предплечье — на них красовались шрамы-укусы, которые точно не были сделаны мной. Я обвела пальцем покрасневшую кожу, мягко надавив на нее. Шрамы свежие, и боль от них ощущалась острее, чем от остальных.

Наспех одевшись, я выскочила из номера. Между моей дверью и дверью Деймона было около десятка других номеров, я торопливо шла по холодному полу, даже не обувшись. Мои воспоминания… Я чувствовала, у меня их отняли.

— Деймон!

Я постучала в белую дверь. Было около трех ночи, наверняка он спит. Но правда мне нужна была именно сейчас.

Дверь открылась.

— Камилла? Неожиданно.

Деймон стоял, подперев дверной косяк.

— Я хочу спросить кое-что.

Моей решимости с каждой минутой становилось все меньше. Может, тот незнакомец был прав, и мне стоило держаться от Деймона подальше?

— Проходи.

Деймон вошел в номер, оставив меня на пороге. Помявшись несколько мгновений, я все же вошла и огляделась: не похоже, что я разбудила его — кровать была заправлена, телевизор включен.

— О чем ты хотела поговорить?

Только сейчас я заметила, что он в расстегнутой рубашке — лунный свет, падая на его грудь, делал кожу мертвенно-бледной.

— Да, сейчас, — на секунду я растерялась. — Ты поил меня чем-нибудь?

— Что?

Деймон выглядел удивленным.

— Ты что-то сделал, чтобы я ничего не помнила, — уверенно сказала я и задрала рукав свитера. — Вот это сделал ты?

Он с любопытством посмотрел на шрам от укуса и нежно провел по нему пальцем. Я с трудом подавила желание тут же отдернуть руку.

Деймон улыбался.

— И здесь, — я оттянула горло свитера, обнажая шею.

Он притянул мою руку к себе и осторожно поцеловал шрам на предплечье. Я наблюдала за этим, как завороженная, и мурашки неуправляемым табуном проносились по телу. Мне было слишком одиноко этой ночью, когда воспоминания о минувших днях захлестнули с головой. Бедняжка Камилла снова сходит с ума от отчаяния. «Похоть» смеялась надо мной, глядя со сгиба локтя.

— Как ты сделал это? — прошептала я. — Как заставил забыть?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Что еще ты хочешь стереть из памяти? — мягко спросил Деймон. — Кого-то, кто причинил тебе боль?

Он продолжал целовать мою руку, останавливаясь на каждом пальце. От такой нежности вдруг захотелось разрыдаться.

— Слишком много людей, — глухо сказала я.

Воспоминания управляли мной. Люди из прошлого, которых больше нет рядом, бездумные поступки, ссоры и смерти, нож, который так легко оставлял следы на моем теле. Я была изъедена этим, словно ржавчиной, медленно умирала, задыхалась, боролась с кошмарами во сне, которые продолжали проникать в мою реальную жизнь.

— Я могу помочь забыть тебе все, что ты хочешь.

Деймон потянул за край кофты, но я тут же убрала его руку.

— Только в одежде.

Он покачал головой.

— Эти шрамы, — Деймон легко провел пальцем по оголенному предплечью, — они — твоя история. Ты не должна скрывать их.

— Не хочу, чтобы меня читали, будто какой-то бульварный роман, — нахмурилась я.

Но сопротивляться перестала. Деймон снял с меня кофту и кинул ее на пол.

— Что ты хочешь забыть? — спросил он, мягко подталкивая меня к кровати.

— Даже если ты избавишь меня от воспоминаний, они все равно останутся на моей коже.

Это одновременно и дар, и проклятье. Хотела бы я сбросить кожу подобно змее.

Деймон придавил меня к матрасу, целуя и покусывая шею. Мне было неловко от того, что он видит меня такую, но вместе с тем я меньше на свете всего хотела оставаться этой ночью одна. А его пальцы водили по моим шрамам, словно прочитывая каждое слово. Штаны отправились вслед за кофтой, и я почувствовала себя до ужаса беззащитной. Одной рукой он держал меня за шею, другой — стянул трусики до колен.

— Тебе нравится? — спросил Деймон, задевая особенно чувствительную точку.

Я удивилась — еще никто не спрашивал меня о таком в постели. Нравилось ли мне? Нравилось ли мне с теми пятью парнями, что трогали меня в самых разных местах, а потом по очереди совали в меня свои члены? Я никогда не задумывалась об этом.

— А так?

Я вздрогнула и часто задышала. Да, это было очень приятно. То, что делал Деймон, отличалось от секса с другими мужчинами. И я поняла, почему. Он делал это для меня: все его поцелуи, прикосновения, укусы — только для того, чтобы я получила удовольствие. Не просто кончил и ушел, как с остальными. И это было настолько ново для меня, что я захлебывалась в приятных ощущениях. Растворялась в наслаждении и не вспоминала. Не сравнивала. Мои стоны были искренними, наверное, в первый раз за всю жизнь.

— Хочешь выпить?

Торопливо одевшись, я, наконец, скрыла свои шрамы от его глаз. Деймон усмехнулся. Я так и не узнала, как он заставил меня забыть, и что конкретно тогда произошло. Но я надеялась, что его шрамы — первые, что оставила на моем теле не я сама — останутся надолго. Мне нужно было помнить, что бывает иначе, что воспоминания не всегда приносят за собой боль.

— Спасибо, — я взяла стакан и нахмурилась. — В этой водке слишком много льда.

Деймон усмехнулся и протянул мне бутылку.

— Не стоит.

Покачав головой, я сделала большой глоток — лед зазвенел, ударившись о стенки стакана.