Ветер Времени (джен)

Открыв глаза, Соня сразу поняла, что дома. Она увидела перед собой улицу, на которой жила — небольшую часть огромного подводного города. Всё вокруг было каким-то нечётким — но безумно красивым, как и всегда. Берёзы, ивы, клумбы, полные цветов самых разных оттенков — и сине-зелёные водоросли, растущие совсем рядом, отделяемые только сияющим силовым полем. Всё это освещали яркие сгустки энергии, парящие под самым потолком глубоководного поселения. Вообще, там были закреплены обычные мощные фонари, но Соня всегда представляла их по-другому. Сейчас они выглядят так, а в прошлый раз там летали большие светлячки…

Соня подошла к самому краю поселения и поднесла руку к силовому полю. Она ощущала тепло, исходящее от него. Такое особенное и… родное. А потом дотронулась до него — и прошла насквозь.

Что? Неужели такое возможно? Потрясённая, Соня шагнула ближе. Другой бы непременно испугался и отшатнулся — но у неё-то с детства отбит инстинкт самосохранения.

Ещё один шаг — и Соня за пределами поля. Плывёт в воде океана на чудовищной глубине… Тут должно быть огромнейшее давление, но она его не чувствует?! И дышит?!

— Соня! — услышала она знакомый голос.

Обернувшись, она увидела брата. Максим тоже подошёл к силовому полю, заворожённый увиденным. Протянул руку и почти дотронулся до сияющей прозрачной стены — но его одёрнула женщина, стоящая позади — его мать.

— Стой! Ты не сможешь.

— Но ведь Соня смогла!

— Она — да. Она у нас всё может. Когда захочет, — и укоризненно посмотрела на Соню.

Та, не понимая, подала голос:

— Ты о чём, мама?

Но ни она, ни Максим не слышали Соню. А вот она их — чётко и ясно.

— Как бежать от проблем, так всегда пожалуйста, хоть горы свернёт.

Максим забарабанил по силовому полю.

— Соня! Впусти меня!

— Я не могу! — воскликнула та.

— Нет, можешь! Ещё как можешь, но не хочешь!

— Ты всегда была способна на большее, — мотала головой её мать. — А что в итоге? Что из тебя получилось?..

— Я… Я не…

…Внезапный и громкий стук заставил Соню покинуть этот бредовый сон.

— Без звука… — пробормотала она, щурясь от света, и перевернулась на другой бок.

Прозвучал характерный сигнал ответа системы, и стук за окном прекратился.

И почему ей вечно снится всякий бред? Мама никогда бы не сказала такое, их отношения всегда были тёплыми и душевными.

Ну, зато ей удалось хоть немного пройтись снова по улицам её родного Риверси — одного из немногих глубоководных поселений Земли. Пусть и во сне.

Вставать совсем не хотелось. Будильник ещё не прозвучал, а значит можно ещё поспать. Пусть и немного, но всё-таки.

От души зевнув, Соня перевернулась на спину и потянулась. Её вьющиеся чёрные волосы раскинулись на подушке. Они всегда по форме напоминали кудряшки — даже завивать их не было надобности, поэтому она очень редко делала укладку. Только в особых случаях.

Наконец, она открыла небесно-голубые глаза. На потолке засветились цифры: 10:34. По спине побежали мурашки — и она тут же вернулась с небес на землю.

— На сколько заведён будильник?! — взволнованно спросила Соня.

— Будильник заведен на двадцать часов, пятое июня, две тысячи двести пятьдесят первый…

— Как это?! Я на десять заводила! — Соня встрепенулась и ринулась к окну. — Звук!

Стук по стеклу возобновился. Похоже, в колонии снова поднялся сильнейший ветер, разметавший частички песка и земли повсюду — они и барабанили по окну комнаты. К тому же, за окном слышался рев двигателя.

— Мамочки! — Соня мигом натянула туфли и побежала вон из комнаты, пытаясь по пути поправить на себе форму — она ложилась спать прямо в ней, боясь в случае чего опоздать — и не прогадала. Глазам предстал совсем пустой коридор.

«Я опоздала, — решила Соня. — Все студенты уже на корабле…»

Сегодня, пятого июня, после череды теоретических тестов, студентов отправляют на последний экзамен. И она проспала отбытие…

«Ещё и буря началась… Придётся бежать через туннели», — поняла Соня и совсем поникла. Спуск в туннель находился на другой стороне здания. Это прямо по пути в учебный корпус, но только не в сторону ангара, который находился в другой стороне. А вот до выхода на поверхность планеты рукой подать.

Выход нашелся мгновенно и, по обыкновению, безрассудно. Соня побежала и, миновав пару-тройку пустых комнат, наткнулась на вход в хранилище. Такие помещения есть в каждом корпусе Академии — в них хранятся различные реактивы для учебной работы студентов.

Проведя рукой по сканеру, Соня двинулась через проем, возникший на месте отъехавшей в сторону стенки. То, что ей нужно, лежало на самом видном месте — несколько кейсов, сложенных друг на друга, внутри которых искрилось нечто особенное. Она резко сняла верхний кейс и открыла его, не обращая внимания, как остальные валятся на пол. В нём лежали шесть стеклянных кубов. Внутри, прямо в центре находилось вещество, удерживаемое в одном месте вакуумом со всех сторон. Это синеватого оттенка вещество поблескивало на свету. Создавалось впечатление, что оно извивалось.

Соня сразу схватила один куб и ринулась прочь из хранилища с мыслью: «Только бы сработало…»

Это простое вещество называется «гравиум». Номер триста четырнадцать в таблице Менделеева. Оно ужасно нестабильно, и вне этого куба сразу устремится к ядру планеты, движимое гравитацией — и уже там распадётся на другие вещества. Надо сказать, влияние его на человека неизвестно. Эксперименты на людях запрещены уже много лет. А модель, сгенерированная искусственным интеллектом, не дала достаточной информации.

Потому хорошо, что Соня не планирует открывать куб и пытаться прикоснуться к неизведанному. С одной стороны куба есть сенсорная кнопка, позволяющая управлять веществом — притягивать и отталкивать предметы. Можно сказать, открытие гравиума позволило человечеству обуздать гравитацию. А Соне это позволит не умереть во время марсианской бури…

Приложив руку к сканеру возле входной двери, Соня скомандовала «открыть».

— Запрещено! — проверещала система.

— Ну ладно, — нетерпеливо проговорила Соня и достала из кармана карточку. Не так давно она стащила её у своего друга Влада, который на её счастье был стражем и имел при себе очень интересные штуки. Например, эта карточка была способна обмануть систему. Та ни за что не открыла бы двери во время бури, но в случае чрезвычайной ситуации для стражей не должно быть преград. И для Сони возможность опоздать на корабль и была чрезвычайной ситуацией. Едва карта коснулась сканера, дверь тут же отъехала вправо, впустив внутрь коридора всё, что летало в воздухе.

Неожиданный порыв ветра чуть не сбил Соню с ног. Миллионы мелких песчинок норовили попасть в глаза и путались в волосах. Прикрывая глаза одной рукой и держа в другой куб, изо всех сил сопротивляясь всё новым и новым порывам ветра, норовящим повалить её наземь, она как можно быстрее бежала прямиком к пункту отбытия. Судя по всему, корабль ещё там, ведь рёв двигателя почему-то прервался. Вокруг неё стояли несколько зданий, формой напоминающих каплю воды на столе. Поверхность планеты необычайно гладкая, куда ни глянь — ровная полоска горизонта, и ни намека на холмик. Растительности тоже особо нет, только кое-где приземистые кустарники с эластичными и крепкими ветвями, уходящие корнями глубоко вниз. Обычные деревья при таком ветре если бы не вырвало с корнем, то поломало на части.

Краем глаза Соня заметила, как ветер, несущий волны песка, начал принимать странную форму, ускоряясь и кружась вокруг центра. Мегавихрь. На занятиях объясняли, что он мгновенно возникает и так же пропадает, успев за несколько секунд разметать всё вокруг себя на десятки метров — да она и сама много раз видела его за окном. Соня ринулась было к земле, как вихрь подхватил её и на огромной скорости понёс прочь — но она успела-таки нажать кнопку и коснуться кубом поверхности…

…Ужасная боль в локте, словно вывихнуло сустав — и вместе с тем ладонь жгло словно огнём. Ветер ещё пару секунд пытался унести Соню с собой, но тщетно. Что странно, ведь она не держалась ни за что…

Когда всё кончилось, она упала пластом, чуть не крича от боли — но не в локте. Соня открыла глаза и ужаснулась. Куб исчез — при ударе о поверхность разлетелся на тысячи осколков, тут же подхваченных ветром.

Ладонь Сони жгло так, будто тысячи пчел одновременно ударили в одно место. Взглянув на руку, она увидела несколько шрамов, нанесённых, видимо, марсианским грунтом. Сам гравиум исчез, как и предполагалось. Но почему же тогда Соню не унесло мегавихрем?..

Она решила подумать об этом позже. Плевать на пульсирующую боль в руке, ведь теперь у неё не осталось ничего, что могло бы защитить от вихря. Благо, пункт отбытия уже совсем недалеко.

— Открывайте скорее! — кричала она. Страж за окном обернулся и, ахнув, бросился к двери. Вбежав внутрь, Соня рухнула на пол.

Страж ударил ладонью по панели и повернулся к ней.

— Соня?! Ты совсем спятила? — кричал он, взявшись за голову.

— Ой, да брось, бриз! — сквозь смех выговорила Соня, распластавшись на полу. — Было круто! Только рука теперь побаливает…

— А по туннелю, значит, не вариант?!

— Ты же знаешь, до него долго идти, да он ещё и вьётся как кобра, готовящаяся к броску, — прошипела Соня, поднимаясь на ноги.

— Какая, блин, кобра?! Там всего четыре поворота, Софья Воронцова! — в замешательстве выговорил Влад и вдруг изменился в лице. — А как ты вообще вышла на поверхность?!

— Э-э-эм… — виновато проговорила Соня.

— Так вот куда пропала моя карта! — воскликнул Влад.

— Я её взяла ненадолго, хотела сегодня отдать! Кто ж знал, что она мне понадобится?..

— Софья, ты могла погибнуть!

— Лучше забудь, — настроение Сони резко изменилось — ей не нравилось, когда Влад на неё злился. А ещё она не любила, когда кто-то из близких людей называл её полным именем. И уж тем более по фамилии. — Если ты всё ещё здесь, полагаю, корабль тоже?

— Да, он давно приземлился. Все студенты уже внутри, просто возникли неполадки. Так что могла бы потратить время на туннель. Да, я знаю, что ты не знала! — он вскинул руку перед собой, дав понять, что не даст ей спорить. — К тому же перед вылетом обязательно проведут пересчет людей на борту. Есть такая программа в системе корабля — ты и сама должна знать, не маленькая уже, да и на парах не спишь, как я в своё время.

— Ладно, проехали, — сказала Соня и рассмеялась. Даже в девятнадцать лет её настроение менялось так же быстро, как и в детстве. — А ты зато выспался за свою жизнь, в отличие от меня. Да и стражем тебе быть лучше — вон, уже до бриза дослужился.

Бризами именовались воины четвёртого ранга из восьми в иерархии стражей, чья власть распространялась на один полис на Земле, то есть на всех лайтов (третий ранг), которые контролируют один из нескольких районов данного полиса — и, следовательно, на эйров (второй ранг), возглавляющих отделения в районе, а также на всех рядовых штилей (первый ранг). На Марсе же, как и на других колонизированных планетах, бриз, как и лайт, приравнивается к рядовому.

— Так ведь штилям не место на Марсе, — молвил Влад, повеселев. Самые низкие ранги, такие как штиль и эйр, за пределами Земли не используются. — Ладно, пошли. Надеюсь, тебе не так много тумаков достанется.

— Да уж не отчислят, — проговорила Соня, глядя на ладонь. На неё остались обычные шрамы, которые совсем скоро пройдут. Вот только их жгло, как от ожога.

Пройдя через коридор, они вышли на посадочную площадку. Гигантские автоматические створки вверху сейчас были плотно сомкнуты, не пропуская внутрь ни песчинки, и представляли собой овальный потолок. Почти всю площадку занимал космический корабль. Основную его длину составляли гигантские гравиумные панели, по две сверху и снизу, на которых, собственно, он и стоял. Они крепились к трёхэтажному пассажирскому блоку без окон, с одной стороны которого был спущен трап. С противоположной стороны, впереди корабля, располагался командный блок. По бокам пассажирского выгравирована надпись: «Pangaea Ultima 501».

По трапу спустились два человека и удалились в сторону туннеля. Из пассажирского блока слышался галдёж тысяч первокурсников.

— Кстати, я никогда не понимал, зачем философия в Академии! — сказал вдруг Влад. — Её даже наукой назвать сложно, не говоря уж о том, что она безнадежно устарела.

— Тебе не понять, пока сам не изучишь её, — проговорила Соня. По её глазам скользнул тоненький зелёный лучик. Быть может, ей показалось, но в любом случае означать это могло только одно — сканер корабля её обнаружил. Остаётся только ждать. — Философия никогда не устареет, потому что использует теоретический путь познания. Любую теорию формирует разум. А среди философов в основном гении. Гении были всегда, и к мнению каждого, по возможности, стоит прислушаться.

— Ты так серьезно об этом говоришь… — поразился Влад.

— Просто серьёзно воспринимаю, — прервала его Соня.

— Но сейчас ведь гениев куда больше, согласись.

— Соглашусь лишь в том, что наша форма обучения стремится сделать гениями всех и каждого, но настоящими станут только те, у кого есть задатки. Те, кто чётко осознаёт, что только разум может быть ориентиром в жизни, но никак не чувства. Вот взять меня: даже сейчас я не сумела трезво оценить ситуацию и сделала первое, что пришло в голову. Какой из меня гений?

— Ну не знаю, — произнёс Влад и усмехнулся. — Но ведь говорят, что даже сам Архимыслитель частенько нарушает заветные правила направления разума!

— Ничего он не нарушает! — возмутилась Соня.

— Конечно. Он принимает решение им не следовать, — завершил мысль тот, приподняв правую бровь.

Тем временем, галдеж в корабле понемногу утих. С замиранием сердца Соня посмотрела внутрь. По направлению к ним приближалась чья-то тень. Вообще, это мог быть кто угодно — капитан корабля или один из преподавателей первого курса Академии, но тут список немаленький…

Однако, когда Соня увидела, кто спускается по трапу, все надежды на хороший исход мгновенно угасли. К ней приближалась высокая худая брюнетка в строгом костюме. Волосы собраны в хвост. Это — преподаватель логики по имени…

— Приветствую вас, Анаис Андини! — сказала Соня, стараясь изобразить улыбку.

— И вам того же, Софья. Но где же вы были?

— Я проспала, — промямлила та, не понимая, почему всё проходит гладко. Впрочем, это было вопросом времени — взгляд Анаис упал на растрепанные чёрные волосы Сони с застрявшими в них песчинками.

— О, мудрейший Аристотель! — воскликнула она. — Вы что, выходили на поверхность?!

— Я боялась опоздать, — чуть не шёпотом произнесла Соня, моля, чтоб та не спросила, как же она вообще смогла выйти.

— Разум должен властвовать над страхом! — оборвала её Анаис. — Вы должны были вспомнить, что корабль ни за что не улетит, не досчитавшись людей. Вы ведь могли погибнуть или получить серьёзную травму. Которую вы, видимо, и так получили, — заключила она, заметив, как дёрнулась правая рука Сони после её слов.

— Ну, так я потому и взяла с собой гравиум из кладовой! — собравшись с мыслями, воскликнула Соня, отметив, что после этого признания Анаис укоризненно взглянула на Влада. — Можете считать, что это была подготовка к экзамену…

— Которую вы провалили! — резко закончила та. — Покажите ладонь.

Соня подняла правую руку и показала шрам от гравиума.

— На одном из часов ядерной физики говорится, что гравиумом невозможно управлять без соответствующего оборудования, — сказала Анаис. — Насколько я помню, кристаллы гравиума лежат в кладовой по двадцать экземпляров на кейс, оснащённый дополнительной панелью управления. Вы могли взять кейс целиком. Такое чувство, что вы вообще не умеете мыслить логически! Я не представляю, за что я поставила вам высший балл?

— Хорошо, я постараюсь далее руководствоваться разумом и не делать больше подобных глупостей, — отчеканила Соня. — Разрешите подняться в пассажирский блок к своим однокурсникам.

— Нет, Софья, вы пойдёте со мной в командный блок. Я помню во всех подробностях каждую вашу предыдущую авантюру и считаю, что пора это прекратить, — ухмыльнулась Анаис.

— Прекратить? — переспросила Соня, практически почувствовав, как сердце уходит в пятки.

— Мне надоело, что вам спускают с рук каждый проступок. Я напишу приказ об отчислении.

Последние слова громом отдались в голове Сони. Бросив последний, полный отчаяния взгляд на Влада, своего старого друга, вылетевшего из Академии с лёгкой руки всё той же Анаис, она последовала за ней. А тот так и остался бессильно смотреть ей вслед.

Проходя мимо десятков студентов, удивлённо смотрящих на неё, Соня не позволила себе оглянуться. Гораздо лучше глядеть в пол, чем видеть чей-то взгляд — заодно и не запнёшься. Очутившись в командном блоке, она поразилась атмосфере, царящей в нём. Здесь, помимо команды пилотов во главе с капитаном, располагались и другие важные персоны, от стражей высокого ранга, до учёных — приверженцев сферы разума.

— Садитесь, — сказала Анаис Андини, указав на одно из сидений возле своего стола-панели, слившегося со стеной по левую сторону командного пункта.

Соня села, сложа руки на коленях. Она наблюдала, как Анаис запускает свою систему, кладя руку на панель, как над столом возникает модель системы из инфопотока, абсолютно белого цвета, под стать представлениям человека о чистоте разума.

— Приказ об отчислении, — чётко произнесла она, и нужный файл возник перед ней, прежде чем лечь на стол. Она могла собственноручно отыскать его, но сказала это вслух, чтобы её студентка ещё сильнее сжалась в кресле.

«Вот она, кобра, во всей красе, — подумалось вдруг Соне. — В момент броска».

— Вот так, сразу об отчислении? — выдающимся басом спросил некий мужчина, медленно приближающийся к Анаис, которая тут же сникла, увидев его. — И что такое натворила эта девушка, заслужив лишение всех шансов на дальнейшее развитие?

Сказав это, он подошёл и остановился между коброй и её жертвой. Соня заметила на форме мужчины отличительный знак — чёрная полоса от ворота до самого низа. Это был не кто иной, как сам ураган Гельмут Вестэйр, глава стражей Марса — и сегодня капитан этого корабля. Ураган — это восьмой, самый высокий ранг среди стражей. Каждый ураган возглавляет стражей одной конкретной планеты. И если учесть, что Гельмут ещё и возглавляет Палату ураганов федерации, то единственный орган, которому он подчиняется — это Палата Мыслителей. Помимо всего этого, он пользуется большим уважением в обществе за свой острый ум.

Анаис Андини, услышав слова урагана, осознала в полной мере, что именно может навлечь сейчас на свою ученицу, и убрала документ с приказом обратно в папку.

— Софья только что, нарушив все правила безопасности, пересекла поверхность Марса во время сильной бури.

— Вы же знаете смысл нынешней иерархии стражей? — осведомился вдруг Гельмут.

— Конечно, знаю. Но причём тут это? — спросила Анаис.

— Я немногим больше десяти лет назад имел ранг «гэйл», что переводится как «буря», с которой, как я понял, Софья только что совладала, — усмехнулся ураган Гельмут. Гэйлами зовутся воины шестого ранга, под чьим колпаком находятся фреши (пятый ранг) — стражи одного конкретного мегаполиса на Земле — но власть гэйла ограничивается лишь частью одного материка, то есть несколькими мегаполисами. В свою очередь, Гэйлы подчиняются стражам седьмого ранга — штормам, которые контролируют стражей целого материка. — Да и потом, иной раз совершенно безрассудные решения спасали мне жизнь, и мне кажется похвальным выбор такого пути, несмотря на его очевидную небезопасность. Поэтому, может быть, стоит повременить с отчислением? На моей памяти немало людей, которые мыслили нестандартно и благодаря этому достигли больших успехов. Пусть девушка идёт к своим однокурсникам, они уже её заждались.

— Эм… Хорошо, — неохотно согласилась Анаис, обратив лик к урагану. — Но неужели вы одобряете её поступок? Понимаете, что в данный момент берёте ответственность за неё на себя?

— Я возлагаю весь груз ответственности на неё и хочу, чтобы впредь так и было, — сказал Гельмут, переменившись в лице. — Я ни в коем случае не одобряю её поступка, но в то же время не одобряю создания препятствий на её жизненном пути. Я верю, что человек должен учиться на своих ошибках, и с ужасом осознаю, что если сейчас вы её отчислите, она больше ничему никогда не научится!

Такой аргумент застиг Анаис врасплох. Несколько секунд она не решалась открыть рот, прежде чем сказать:

— Софья, можешь идти в пассажирский блок.

— Хорошо, мэм! — сказала Соня, вскочила на ноги и повернулась к Гельмуту. — Спасибо, сэр! — и в ускоренном темпе покинула командный пункт.

По пути к лифту ей встретился один страж. Он стоял на месте, глядя в пол. Вероятно, это был лайт, страж третьего ранга. Стражи рангом ниже на корабль не допускаются — а этот всё равно выглядел, как обычный рядовой.

Когда Соня проходила мимо него, тот поднял взгляд, посмотрел ей прямо в глаза, и внезапно, буквально на миг, она увидела, как…

«Неужели я об этом подумала?! — мысленно спросила себя Соня. Увиденное было настолько непристойно, что ввело её в ступор. Она вдруг поняла, что стоит как вкопанная, глядя на него. — Что это со мной?»

Выйдя из оцепенения, она поспешила отвернуться и продолжила свой путь.

Гельмут тем временем, проводив взглядом Софью, обернулся и увидел рядом с собой мужчину лет шестидесяти. Глаза отчасти скрыты полукруглыми очками, а брови слегка вздернуты вверх, словно так и должно быть. Одет он в характерный белый костюм — очевидно, это один из членов Палаты Мыслителей, стоящих во главе всей антропогенной межзвёздной федерации под названием «Пагнея Ультима».

— Здравствуйте, Гельмут! — поприветствовал он капитана.

— Приветствую вас на корабле, Гийом Эспри, — ответил тот. У него возникло ощущение, что Мыслитель какое-то время их подслушивал. — Но когда вы поднялись на борт?

— О, буквально пару минут назад.

— В таком случае, поспешите занять своё место, мы скоро взлетаем. Можно поинтересоваться, какова цель вашего нахождения здесь?

— Хотелось проконтролировать проведение экзаменов по основным предметам. Иногда необходимо выбираться из просиженного кресла за общим столом, чтобы насладиться физическим движением помимо мыслительного. И прошу, зовите меня просто мсье Эспри, моё имя мне никогда не нравилось.

— Просто?.. — переспросил Гельмут, услышав приставку «мсье».

— Да. Впрочем, фамилия… — начал было Гийом и вдруг опомнился. — Прошу простить. Пожалуй, мне и впрямь лучше занять своё место.

По пути он достал из кармана баночку и высыпал на ладонь одну красненькую таблетку, что тут же насторожило Гельмута.

— Что с вами, мсье Эспри?

— Ничего серьёзного. Простудился, — ответил Гийом и пошёл дальше, сунув таблетку в рот.

Гельмут почесал затылок и двинулся к главной панели управления. Поднявшись на мостик, он скомандовал в микрофон:

— Проверить систему!

Пилот, сидящий впереди кабины, по фамилии Паркс, надел на голову специальную маску. Сквозь неё ничего не было видно, но только до того момента, когда Паркс взялся за два штурвала по бокам от себя. Сработала синхронизация: по всей поверхности корабля прошла синеватая волна — инфопоток — которая затем проникла по проводам в маску пилота, и его глазам открылось всё, что происходило вне корабля и передавалось с поверхности.

Инфопотоком называли неосязаемую и невесомую субстанцию, состоящую только из фотонов и некоторых кварков. Этот уникальный материал создали ещё полтора века назад и, изучив его свойства, пришли к выводу, что его возможности безграничны. Его можно использовать как видеокамеру, фиксирующую всё, что происходит вокруг неё, использовать его как глаза, не говоря уже о воссоздаваемом экране миникомпьютера. Спустя полвека, в 2150 году учёные, исследующие феномен телепортации с помощью уничтожения предмета в одном месте и воссоздания его в другом с помощью транспортного луча, проверили технологию на инфопотоке, и пришли к выводу, что таким образом его можно телепортировать на любое расстояние — хоть за пределы галактики. Так люди смогли исследовать изрядную часть Вселенной ещё до наступления космической эры.

Повернув голову, Паркс увидел то, что находилось сбоку корабля, посмотрев вверх или вниз — соответственно то, что сверху и снизу. Развернувшись в кресле, он рассмотрел происходящее позади.

— Система в порядке! Пробелов в обзоре не наблюдается! — отчитался Паркс.

— Инициирую взлёт! — скомандовал ураган Гельмут.

Паркс потянул на себя подвижные штурвалы, и корабль оторвался от пола. Две нижние гравиумные панели сами ушли вниз, а две верхние отъехали в разные стороны, оказавшись по бокам, на уровне блока. Гравиум, содержащийся в этих пластинах, автоматически засекал находящийся поблизости космический объект (в данный момент — Марс), от которого можно оттолкнуться — Паркс управлял лишь направлением полёта. Корабль поднимался всё выше и выше, грозясь врезаться в верхние створки ангара, но те в нужный момент отворились, выпуская машину наружу. Корабль с момента прилёта был синхронизирован с системой ангара.

Пока корабль поднимался, Гельмут размышлял о том, что видел и слышал перед этим. Он узнал таблетки, которые принял Гийом Эспри — это простые успокоительные. Но тот сказал, что у него простуда. Что он скрывает? И эти его слова о своей фамилии сбивали с толку. Вся федерация знает, что и имя, и фамилия утрачивают смысл только у одного человека. У Архимыслителя.

Когда корабль поднялся достаточно высоко, чтобы створки смогли закрыться, ураган Гельмут обратился к другому пилоту:

— Ёсикава, проложи нам безопасный маршрут до Венеры в обход Солнца.

— Так точно! — ответил тот и взялся за дело. Он не имел доступа к инфопотоку, однако в его руках находилось кое-что другое — над командным блоком располагалась мультипиксельная камера, оснащённая гравиумным зумом, способным приблизить изображение, притянув фотонный след каждого объекта на пути корабля. Таким образом, от глаз наблюдателя не могли укрыться даже небольшие межпланетные станции, скрытые тенью. Изображение с камеры передавалось на монитор перед Ёсикавой. Он внимательно изучил то, что та показала. — Солнце в данный момент находится в пятнадцати миллионах километров от прямой Марс-Венера и ничем нам не угрожает, меркурианских вулканоидов на пути не наблюдается, однако прямо по курсу Земля: её придётся обойти на расстоянии минимум пять миллионов километров, дабы не захватить нашим притяжением станцию Блок Мыслителей.

— Ориентировочное время полёта?

— На скорости, равной девяноста восьми процентам от световой, без учёта взлёта и приземления — примерно шестнадцать минут. С их учётом — тридцать.

— Хорошо, Ёсикава, перешлите Парксу проложенный путь. Продолжайте наблюдение, — напоследок сказал ему Гельмут и обратился к третьему пилоту, Грэму. — Разгон!

Грэм, так же, как и Паркс, подсоединённый к инфопотоку, управлял мощностью гравиумных панелей, силой их отталкивания или притяжения к космическим объектам, что, как следствие, позволяло менять скорость. Он держался за два похожих штурвала, но неподвижных — на них установлено только по одной кнопке, на которые и надавил Грэм, следя за шкалой скорости.

Корабль поднимался вверх под углом шестьдесят градусов. Всё быстрее и быстрее…

Буря успела заметно ослабеть. Ветер всё ещё гонял вокруг песчинки, но с гораздо меньшей силой. Двери в зданиях Академии понемногу открывались, разрешая людям выйти наружу. Впрочем, людей здесь осталось немного: все студенты и большинство преподавателей поднялись на борт корабля.

Соня шла вдоль стенки в поисках свободной каюты, но каждая была уже забита битком: даже если находилось свободное место, то студентов, сидящих там, она знала плохо. Она искала друзей. Вдруг впереди показался чей-то силуэт; в темноте не представлялось возможным разглядеть, кто это.

— Соня? Это ты? — послышался знакомый голос, и она тут же помчалась навстречу.

— Влад!!! — воскликнула она и заключила его в объятия. — Я её ненавижу. Каким бы хорошим преподом она ни была — ненавижу!

— Так всё в порядке? — взволнованно спросил тот, когда разглядел лицо подруги.

— Не поверишь! — сказала Соня, вконец обескуражив Влада. — Она уже начала писать приказ об отчислении, как подоспел сам ураган Гельмут! Я в шоке. Я просто в шоке… Неужели всё закончилось?

— То есть, ты снова с нами? — спросил Влад, не веря ушам. Он не понаслышке знал, что Анаис Андини сложно (точнее, невозможно) уговорить что-то не делать. И дело не в том, что та строгая, ведь частенько можно услышать в ее голосе неуверенность — она лишь стремится показать, что способна стоять на своем. Соне было её немного жаль, пока та не отчислила Влада. А теперь она и вовсе стала для неё врагом.

— Да… У меня, кажется, ноги подкашиваются, — рассмеялась Соня.

— Рука до сих пор болит?

— Может быть, но я почему-то не чувствую.

— Ну, тогда пошли к нам, — произнёс Влад и развернулся кругом.

Едва дверь открылась, в глаза ударил дневной свет — но не из окна, а из монитора на стене, передающего изображение снаружи. Из соображений безопасности, окон в пассажирском отсеке не было.

За выдвижной панелью сидели две девушки и парень. Одна из них уже вовсю рубилась в игры в своей системе, другая смотрела на звёзды, а их спутник сидел по другую сторону, откинувшись на спинку и погрузившись в чтение книги. Девушки отвлеклись от своих дел и увидели вошедших.

— Маргарита! Брось ты уже играть! — выпалила Соня. Хоть она терпеть не могла своё полное имя, других она звала именно так. Исключением был разве что Влад — может быть потому, что его она знала дольше всех.

— Что? — спросила та. — Тебя не отчислили?!

— А ты не рада? — нахмурилась Соня.

— Ещё как рада! — рассмеялась Маргарита и кинула мерцающим инфопотоком с игрой в парня перед собой, которого звали Фредерик.

Тот вскочил от неожиданности и выронил книгу. Та упала на пол и исчезла, сверкнув напоследок.

— Осторожней! — выпалил Фред, но, увидев Соню, упал в кресло, не веря глазам. — И всё-таки, справедливость восторжествовала… Рассказывай!

Та зашла внутрь и села.

— Дай дух перевести, — улыбнулась Соня, откинулась на спинку и взглянула на монитор.

Поверхность планеты становилась всё дальше. Вскоре здания Академии стало невозможно разглядеть. Показались моря и океаны…

…Когда искусственная бомбардировка Марса ледяными осколками из пояса Койпера завершилась, те начали таять, заполняя водой каждую низменность. Так появились водоёмы, похожие на земные. После искусственного синтеза газов образовалась атмосфера, идентичная земной. Низкое притяжение на Марсе вызвало гораздо более сильные ветры, чем на родной Земле. Всё это сильно выровняло поверхность планеты. Вроде бы похоже на Землю, но нет привычных холмов, гор… И деревьев.

— Конечный пункт — база Восток-21 на Венере, — объявил ураган Гельмут. — Ориентировочное время полёта — тридцать минут. Приятного полёта! — а потом обратился к команде. — Разгон до скорости света!

— Антипротонную оболочку включить? — осведомился Паркс.

— Нет надобности, — ответил Гельмут. — Световую скорость мы сегодня не преодолеем.