Exsequi fatum alicujus - Разделить чью-либо судьбу (джен)

“Уважаемый мистер Флитвик! Если вы не явитесь на судебный процесс, то мы будем вынуждены прислать авроров для вашего сопровождения. С уважением, Алекто Кэрроу”.

С лёгкой руки раздражённого адресата записки конверт с посланием отправился в камин.

— И ведь смеют в очередной раз шантажировать меня, угрожая опозорить перед детьми и школой! — сей факт вызывал у Флитвика исключительно бешенство и ещё большее нежелание участвовать в фарсе судейства, что устроило Министерство для волшебных тварей и существ.

Чем дальше, тем больше Филиус понимал, что Альбус был прав — Министерство, заполненное расистами, презирающих все племена и народы, кроме людей, никогда не изменится в своей слепоте.

Наглядно ознакомиться с этим можно было на примере газет, коллекцию которых сейчас рассматривал старый преподаватель.

Особенно прекрасны были их заголовки в выпусках наутро после свержения Тёмного Лорда.

“Сенсация! Победа над Тёмным Лордом стала возможна благодаря заключению соглашения Министерства со сторонниками Того-кого-нельзя-называть!”

Каждую из формулировок той статьи можно было заучивать наизусть всем, кто задавался вопросом, откуда растут ноги у гонений на магических существ.

“Как стало известно из достоверных источников, Гарри Поттер смог сразить Тёмного Лорда только благодаря поддержке Министерства, заключившего соглашение с благоразумными гражданами, благодаря чему в решающий момент битвы за Хогвартс те отреклись от Того-кого-нельзя-называть”.

Прийти на всё готовенькое и вправду было довольно легко.

“Одним из главных пунктов соглашения является проведение судебных процессов над главными разжигателями войны. Основным агрессором, противостоящим обществу волшебников, назван Фенрир Сивый, который уже задержан при помощи неравнодушных граждан”.

Ну конечно, во всём был виноват Фенрир, а постановления Министерства, раз за разом ущемлявшие в правах то вампиров, то оборотней, то великанов, были, разумеется, ни при чём. И в том, что магическим народам захотелось следовать за Волдемортом, Министерство не виновато — зажрались магические создания и твари, последовали зову Зла в своей крови, а не пошли за обещанными Тёмным Лордом равными правами с магами, отчаявшись добиться их у Министерства. Выполнил ли бы Лорд свои обещания — вопрос третий, до этого дело так и не дошло.

А вот и выпуск “Пророка”, посвященный суду над “виновником травли магглорождённых” и “основателем идеи геноцида”.

“Состоялся судебный процесс над Фенриром Сивым, одним из главных виновников войны”.

Нет, разумеется, Фенрир был редкостным мерзавцем с недопустимыми взглядами, но он же боролся за то, чтобы оборотней уравняли в правах с обычными волшебниками, пусть весьма радикальными методами. И само судебное разбирательство было фарсом, ведь оборотню приписали то, в чём он не был виноват. И самое неприятное, что было в том процессе — Флитвика принудили участвовать в нём.

Каждый раз события в зале суда были шедеврально омерзительны, но судебные протоколы процессов, выдержки из которых Министерство начало публиковать в Ежедневном Пророке, создавали у читателей иллюзию идеального правосудия и справедливости. Не самые полные выдержки, конечно же, но ведь это мелочи? И совсем не удивительно, что Министерство, разом перечеркнув все предыдущие судебные разбирательства, не постеснялось назвать это дело “Номер один”. Это было даже отображено в протоколе.

“Судебный протокол #1.

31 июня 1998 года.

Начало: 12-00.

Конец: 18-00.

Обвиняемый — Фенрир Сивый, оборотень.

Обвинения: многочисленные зверские убийства, грабежи, поджоги, нарушения эдикта об оборотнях, пропаганда геноцида и расизма, выступление против основ магического государства.

Адвокат — Филиус Флитвик, профессор чар Хогвартса.

(Напоминаем читателям, что никто не пожелал выступить в защиту оборотня — все возможные кандидатуры взяли самоотвод. Поэтому Министерство с радостью встретило желание Филиуса Флитвика стать адвокатом Фенрира, и по этой причине были закрыты глаза на то, что у преподавателя Чар нет лицензии. — прим. ред.)”.

А вот то, что перед Флитвиком фактически был поставлен ультиматум, в газете не упоминалось. Он должен был вызваться сам, иначе Министерство отказывалось финансировать восстановление школы. Конечно, об этом было сказано без свидетелей. Поэтому тогдашнее самочувствие Флитвика можно было описать лишь нецензурными словами. Из-за назначения ему пришлось встречаться с Фенриром. Впрочем, он воспользовался шансом и задал вопрос, который уже очень давно его интересовал.

— Почему ты укусил Ремуса? Почему именно его?

— Да потому что ваш сраный Дамблдор пришёл ко мне с этой просьбой. Видите ли, мальчик умирает от какого-то рака, вот лучше пусть он станет оборотнем и проложит дорогу в будущее для своих несчастных собратьев, которым сейчас нельзя изучать магию. Тьфу ты, до сих пор как сейчас слышу его приторные речи: “Фенрир, это очень важная возможность, нельзя её упускать”, — а у оборотня неплохо получалось изображать Дамблдора, настоящий артист.

— Но Ремус рассказывал иначе...

— Конечно, блядь, он рассказывал ту версию, которую ему поведали несчастные родители, убитые горем из-за того, что их мальчик больше не умирает и лишь раз в полнолуние сходит с ума. Действительно, удиви-и-ите-ельно, сука.

После этого Фенрир перестал отвечать на вопросы Филиуса. Ну, точней, он отвечал — но только в ответах были исключительно непечатные выражения, не имевшие никакого отношения к сути вопросов.

Поверить Фенриру на слово, с учётом его репутации, было довольно сложно, а у самого Альбуса этого уже было не спросить, как и у Ремуса. Обоих забрала Смерть.

“Прокурор — Алекто Кэрроу”.

Ещё более удивительно было вдруг увидеть именно её на месте прокурора, особенно если вспомнить её бесконечные разговоры о величии Тёмного Лорда при встречах с Филиусом в Хогвартсе. Кажется, до сих пор он временами слышит как наяву её голос, который вызывал исключительно неприятные судороги у любого слушателя. Филиус не особенно стремился с ней спорить.

“Приговор рассматривал Высший Суд Визенгамота”.

Войдя в помещение, Филиус был удивлен пустынности зала заседаний, в котором не было никого из посторонних, лишь судьи, Алекто, сам Флитвик, Фенрир и авроры. Ну, и секретарь, что вёл судебный протокол. Из журналистов не было никого.

“Все стороны были ознакомлены со своими правами.

Протест со стороны адвоката по поводу предвзятости прокурора был отклонён за необоснованностью”.

Даже считая это всё дурной затеей, Филиус решил не манкировать своими обязанностями защитника и первым делом попытался отклонить кандидатуру прокурора.

— Уважаемые члены суда! Как мы все знаем, и подсудимый, и прокурор состояли в одной организации. По этой причине, к сожалению, Алекто Кэрроу не может быть обвинителем.

Затянулась пауза в заседании, пока судьи совещались между собой. Их спор прервало прилетевшее бумажное письмо-самолётик. Главный судья прочитал записку, обсудил что-то шёпотом со своими коллегами, выдержал паузу, изображая видимость принятия решения, откашлялся и отказал Филиусу в его протесте. Источая яд одной своей улыбкой, Алекто даже изобразила аплодисменты, как только Филиус посмотрел на неё.

Стоило ли удивляться тому, что этот маленький эпизод с прилетевшим письмом даже не был упомянут в протоколе.

“Прокурор зачитал все обвинения для Фенрира Сивого.

Подсудимый свою вину не признал”.

При всей нелюбви к оборотню Филиус считал, что даже у Фенрира есть право на справедливый суд. Особенно вспоминая те реплики, которые даже не вошли в версию протокола для печати из-за их крамольности для создаваемой картины непричастности бывших сторонников Темного Лорда к убийствам.

— Вы охуели, пидоры, вы же всё сами слышали и были свидетелями — это Волдерморт продвигал идеи геноцида и террора. И вы сами участвовали, — Силенцио от Алекто прервало поток опасных излияний подсудимого.

“Из-за регулярного оскорбления заседателей обвиняемый после трёх вынесенных предупреждений был лишен права речи до конца заседания.

Прокурор вызвала свидетелей обвинения.

Люциус Малфой (Бывший участник организации “Пожиратели Смерти”, ныне уважаемый член магического общества. — прим. ред.), поведал Высокому Суду, что ему не было известно про прямые указания Тёмного Лорда Фенриру, и что, скорее всего, бесчинства оборотней были инициативой самого Сивого.

Свидетели обвинения (Их имена скрыты тайной судебного процесса. — прим. ред.), бывшие участники организации "Пожиратели Смерти", также подтвердили слова Люциуса Малфоя, и поведали об эпизодах пропаганды геноцида и расизма со стороны подсудимого.

Вопросы адвоката к свидетелям обвинения из-за протеста прокурора были отклонены”.

— Мистер Малфой. На каком основании вы можете утверждать, что достаточно компетентны, чтобы судить о том, какие приказы мог отдать Тёмный Лорд?

— Протестую, данный вопрос не относится к существу дела, — немедленно вмешалась Алекто. — Так же прошу не вносить этот вопрос в протокол во избежание распространения порочных слухов о заслуженных гражданах.

— Протест принимается. Уважаемый адвокат, потрудитесь точнее выражать свои мысли, чтобы не совершать подобных ошибок.

Унизительный балаганный спектакль под предводительством Кэрроу — вот что представлял из себя этот процесс.

“Прокурор также предоставил вниманию суда многочисленные колдофото с мест, где, по достоверным источникам, бывал Фенрир со своими приспешниками.

Сторона обвинения также обратила внимание суда на то, что заклинанием Тёмной Метки мог воспользоваться не только Тёмный Лорд, но и некоторые лица, пользующиеся его особым доверием. Случаи применения этого заклинания обвиняемым были зафиксированы не единожды.

Сторона защиты обвиняемого не предоставила ни единого свидетеля и ни одного доказательства того, что обвинения беспочвенны”.

И ни слова о том, что стороне защиты просто не дали призвать к процессу свидетелей, ссылаясь на то, что никто не захочет заступаться за оборотня.

“Выслушав все доказательства и свидетелей, Высший Суд постановил:

Подсудимый однозначно виновен и по совокупности обвинений является одним из главных виновников разжигания войны.

Приговор: пожизненное заключение в Азбакан”.

“Благодарим вас за внимание! Следите за новостями, мы обязательно будем держать вас в курсе!”, — обнадёживал “Пророк”.

И ведь держали же в курсе. Следующие две статьи можно было просто считать за одну, хотя и были они напечатаны не одновременно. “Кентавры — безопасны ли они?” — в этой статье обсуждались традиции расы кентавров, их места обитания, и вторая: “Судебный процесс над кентаврами прошел в минувшую субботу”.

Это было очередное фиаско Филиуса Флитвика как адвоката. Самым ироничным в данной ситуации было то, что в этот раз он хотел отказаться от навязанной ему роли, но его очень просила Минерва.

— Филиус, прости, что обращаюсь к тебе с этой просьбой, но мне сказали, что будущий бюджет школы полностью зависит от твоего согласия стать адвокатом на этот процесс. Ты же сам знаешь, что наши ученики — наше будущее, мы должны постараться ради них.

Флитвик, мысленно костеря всех — и Министерство, и Минерву, и Совет Попечителей с “достойным членом общества” во главе, отправился тогда на судебный процесс, протокол которого, по новоявленной традиции, также был опубликован в газете. По той же схеме — не целиком.

“Судебный протокол #34/76.

29 февраля 2004 года.

Начало: 11-00.

Конец: 15-30.

Ответчик — Флоренц, кентавр. Является представителем расы кентавров, проживающей в Магической Британии.

Предъявлены обвинения в браконьерстве, неуплате налогов, незаконном обогащении, проживании в Запретном Лесу и противодействии постановлениям Министерства.

Адвокат — Филиус Флитвик, полукровка, профессор чар Хогвартса.

(Редакция напоминает читателям, что Филиус Флитвик был адвокатом самого Фенрира Сивого и, по достоверным источникам, в этот раз снова вызвался быть защитником)”.

Разговор с Флоренцом за несколько дней перед судебным процессом не сложился.

Кентавр молчал почти всё время, произнеся в конце странную фразу, чей смысл тогда не дошел до Филиуса.

— Нам суждено еxsequi fatum alicujus*. Так говорят звёзды.

“Прокурор — Алекто Кэрроу.

(Напоминаем читателям, что госпожа Кэрроу является штатным прокурором Министерства. — прим. ред.)”.

Кэрроу не стала приятней ни внешне, ни манерами.

— Ну, что, коротышка, готов проиграть? — с улыбкой встретила она Филиуса в зале.

— Я постараюсь дать бой, — ну а как иначе? Коль тебя заставляют плясать — пляши, покуда сердце не остановится. И ноги всем заставляющим потопчи.

— Да уж, развлеки меня, — хихикнула Алекто.

“Приговор рассматривал Высший Суд Визенгамота”.

Ничего не изменилось — по-прежнему пустой зал с минимумом народа.

“Прокурор зачитал обвинения.

Ответчик не признал вину”.

Конечно, не признал, ведь кентавр на протяжении всего заседания не произнёс ни слова.

“Прокурор вызвала свидетелей обвинения.

Свидетели, представители Министерства (Их имена скрыты тайной судебного процесса. — прим. ред.) утверждали, что кентавры отказались подчиняться пунктам нового положения об ограничении места проживания кентавров”.

Ну а то, что кентавров принуждали переселиться в резервацию, освобождая территории, где они проживали, под будущие плантации для магических растений — кого же это волнует. Сверкни перед носом волшебника галлеоном — он кентавра и не заметит.

“Так же они отказались уплачивать налоги и угрожали уполномоченным лицам Министерства”.

По поводу последнего — скорее всего, кентавры лишь сказали что-нибудь наподобие: “Марс сегодня очень яркий”. Так же нельзя было не отметить предприимчивость Министерства, смешанную с цинизмом. Кентаврам отказали в их правах, но при этом не забыли потребовать от них уплаты налогов согласно оперативно извлеченному из архива постановлению древних лет, которое не утратило своей юридической силы. Но кто ж знал, что спустя столько времени кентавров с помпой переведут из существ в тварей, и они уйдут из магического мира в свои угодья?

“Вызванный свидетель обвинения, аврор, также подтвердил показания предыдущих свидетелей, упомянув, что все кентавры были поголовно вооружены.

Прокурор: — “Уважаемый Суд! Прошу обратить ваше внимание на этот факт. До каких пор мы будем терпеть на территории нашей благополучной Британии незаконное вооруженное формирование, которое отказывается подчиняться нашим законам?”

На вопросы адвоката к свидетелям обвинения были даны исчерпывающие ответы, устроившие обе стороны”.

Учитывая, что почти все ответы были “Без комментариев” или “Засекречено”, то, конечно, формально на его вопросы отреагировали.

“Сторона ответчика и его адвокат пытались вызывать в качестве свидетелей кентавров, в чем им было отказано. (Напоминаем читателю, что кентавры относятся, согласно постановлению Министерства, к магическим тварям, которые, в данном случае, не имеют право свидетельствовать в судебных процессах. — прим. ред.)".

А то, что этот документ был издан за несколько месяцев до суда, конечно же, было простым совпадением. Как и то, что текст не был опубликован нигде, и ознакомиться с ним можно было только в самом Министерстве при точной формулировке запроса.

“Выслушав все доказательства и свидетелей, Высший Суд постановил:

Обвинения против ответчика полностью подтвердились.

Приговор: денежный штраф в размере 500 000 галеонов.

В случае отказа или задержки оплаты штрафа будут применены дополнительные санкции на усмотрение Министерства.

Кентавры, предварительно сдав свое оружие, должны покинуть свои места обитания, в том числе и Запретный Лес, и с начала следующего месяца проживать на территориях, специально отведенных для их безопасной жизни”.

Неудивительно, что после процесса выяснилось, что у кентавров нет такой денежной суммы для выплаты штрафа Министерству. Поэтому чиновники спокойно распределили и отправили разумных четвероногих на принудительные работы с рабскими условиями жизни, в чём смог убедиться сам Филиус, съездивший в резервации. Но при попытке опубликовать эту информацию и поднять шум все газеты вежливо отказывали ему, поясняя, что такого просто не может быть, ведь Министерство следит за порядком и соблюдением законов.

“Поздравляем читателей с очень важной победой над магическими тварями! Мир должен принадлежать только людям!

Благодарим вас за внимание! Следите за новостями, мы обязательно будем держать вас в курсе!”

И снова, и снова газеты анонсировали репрессии против магических существ, тварей и полукровок, радостно смакуя итоги судебных процессов. Стоило отметить, что журналисты все чаще и чаще не стеснялись менять формулировки судебных протоколов в своих статьях, оправдывая это поиском компромисса между чеканными определениями суда и информативностью для читателя.

“До каких пор опасная тварь будет оставаться преподавателем в Хогвартсе и иметь возможность причинить зло нашим детям?”

“Справедливость восторжествовала! Рубеус Хагрид был осуждён!”

“Судебный протокол #48/B

30 апреля 2009 года.

Обвиняемый: Хагрид, полувеликан.

Предъявлены обвинения в незаконном владении и пользовании палочкой, разведении без лицензии опасных тварей, преподавании без лицензии, выступлениях против Министерства.

Адвокат — Филиус Флитвик, полукровка-полугоблин.

(Напоминаем читателям, что Филиус Флитвик является известным адвокатом по правам волшебных тварей/существ и полукровок. — прим. ред.)”

В этот раз Филиус самостоятельно предложил свою кандидатуру в качестве защитника. Ему нравился Хагрид, этот огромный надёжный лесник, который очень хорошо справлялся со своими обязанностями в Хогвартсе. Многие считали его робким и косноязычным тупицей, но на самом деле Хагрид был довольно сообразительным парнем и вполне заслуженно стал преподавателем по УЗМС. Он не стеснялся регулярно спрашивать советы у своих коллег, в том числе и у Флитвика, и постоянно учился чему-то новому. Только одно никогда не мог одобрить Филиус — одержимость по отношению к разведению опасных тварей.

Разговор с Хагридом, к сожалению, не сложился. Мысли полувеликана были забиты чем угодно, но только не размышлениями о его плачевной ситуации. Конечно, он думал только о своих питомцах, которых оставил в школе. Филиусу пришлось несколько раз пообещать Хагриду, что он присмотрит за его зверушками и обязательно отпустит их на свободу. Единственное, что сказал его подзащитный по поводу самого судебного процесса: — “Дамблдор такое бы не допустил”.

“Прокурор — Алекто Кэрроу”.

Это не было даже удивительно, но Флитвик давно устал с ней сталкиваться раз за разом в этом зале. С первого процесса, пожалуй, устал.

“Приговор рассматривал Высший Суд Визенгамота”.

Всё происходило так же — при пустом зале.

“Все стороны были ознакомлены со своими правами.

Прокурор зачитал обвинения.

Ответчик не признал свою вину. После агрессивных высказываний в адрес суда подсудимый был лишен права слова и закован в цепи”.

Алекто Кэрроу, улыбаясь, начала рассказывать Хагриду о том, каким Дамблдор был дураком, когда взял полувеликана в школу. Корректность в суде? Кто слышал об этом. Рубеус лишь промолчал на это, чему можно было только порадоваться. Правда, у Алекто явно драконий зуб торчал где-то в районе седалища, потому что ей очень уж хотелось вывести Хагрида из равновесия.

— Кажется, у тебя там зверушки живут, да? Какая жалость, ведь из-за тебя их просто убьют. Кто же знает, как ты их воспитывал.

На этом моменте полувеликан не выдержал — его просто прорвало. Он просил, он требовал, он умолял, он кричал:

— Не трогайте зверей, ведь я уже здесь, я виноват во всем, а не они!

Довольная Кэрроу, добившаяся нужного результата, с удовольствием заткнула Хагриду рот заклинанием. После чего, бросив торжествующий взгляд на Флитвика, пояснила суду, что Рубеус слишком размахивал руками и вёл себя агрессивно, и для безопасности процесса попросила заковать подсудимого в цепи. И всё с приторно-сладкими подобострастными улыбочками.

“Прокурор вызвала свидетелей обвинения.

Драко Малфой (Известный меценат, сын Люциуса Малфоя. — прим. ред.) сообщил суду о случае с гиппогрифом, который произошёл с ним во время обучения в Хогвартсе. (Этот случай ярко показывает некомпетентность Хагрида как преподавателя и его халатность. — прим. ред.)”.

Пел Малфой складно, и если бы Филиус не участвовал в школьных разбирательствах, не знал Хагрида и слегка стукнулся головой о камень, он бы, наверное, имел шанс поверить в слова Малфоя.

“Свидетели (Их имена скрыты тайной судебного процесса. — прим. ред.), авроры, участники битвы за Хогвартс, подтвердили суду факты нарушения судебного решения — владение волшебной палочкой и её применение в сражении. (Напоминаем читателю, что Рубеус Хагрид был лишен волшебной палочки согласно приговору суда от 1943. Он был обвинен в убийстве Миртл Уоррен — ученицы волшебной школы Хогвартс. — прим. ред.)

Свидетель (Его имя скрыто тайной судебного процесса. — прим. ред.), житель Хогсмида, дал показания, что Р. Хагрид неоднократно призывал к свержению власти Министерства во имя Дамблдора”.

Этот пункт обвинения строился на свидетельстве какого-то пропитого алкоголика из паба Хогсмида, куда часто любил ходить Хагрид, чтобы расслабиться. Филиус не удивился бы, если бы в реальности оказалось, что это были алкогольные галлюцинации свидетеля, хотя совсем не исключал тот вариант, что Рубеус, выпив, мог удариться в ностальгию и просто вспомнить прошлое, но вряд ли уж во весь голос призывал бы свергнуть власть Министерства.

“Прокурор опротестовала вопросы адвоката к свидетелям обвинения из-за постоянных отступлений. Протест был принят”.

Хоть это и мальчишество, но это уже было делом принципа — задать вопрос именно самому Драко, который нагло врал, стоя перед Хагридом.

— Мистер Малфой, вы же были предварительно ознакомлены с техникой безопасности на этом уроке, когда случился инцидент?

— Протестую. Это не относится к сути разбирательства.

Малфою оставалось лишь улыбнуться, но Филиус продолжал.

— Если вы не были уверены в том, что правильно поняли инструкции, тогда зачем вы подошли к гиппогрифу, нарушая правила, и без разрешения учителя?

— Ваша честь, протестую! Адвокат намеренно затягивает судебный процесс и уходит от темы обсуждения.

— Протест принят. Уважаемый адвокат, вам выносится предупреждение.

Очередной процессуальный “кляп”. Хоть бы на пять минут сделали вид, что у всех участников процесса одинаково связаны руки.

“Со стороны свидетелей подсудимого был вызван сам Гарри Поттер. К сожалению, он не смог явиться на процесс”.

Как узнал Филиус после процесса, Министерство просто “забыло” отправить повестку Гарри Поттеру, который ещё для гарантии был отправлен в долгосрочную командировку. Изрядно перестраховались, не так ли?

“Перед вынесением приговора прокурор выступила с важной информацией. Она обратила внимание суда на то, что во время ареста и течение всего процесса Р. Хагрид сопротивлялся и вёл себя неадекватно. По этим и другим причинам он не имеет права на снисхождение при вынесении приговора. Кроме того, учитывая отягчающие обстоятельства — призывы к свержению законной власти и другие — обвиняемый должен быть срочно отправлен в тюрьму.

Выслушав все доказательства и свидетелей, Высший Суд постановил:

Рубеус Хагрид — опасная магическая тварь, которая не имеет права находиться в магическом обществе.

Приговор: пожизненное заключение в Азбакан”.

Год за годом в обществе всё чаще и чаще звучали радикальные ноты, и поэтому даже не получалось удивляться тому, что в концовке опубликованного протокола газета с радостью процитировала формулировку суда о том, что Хагрид — магическая тварь.

Полувеликан в слезах и под конвоем был выпровожден из зала. Да чего говорить — сам Филиус тогда еле-еле смог сдержать свои слезы.

“Повторим же снова: справедливость восторжествовала! Благодарим вас за внимание! Следите за новостями, мы обязательно будем держать вас в курсе!”

Спустя время после вынесения приговора Флитвик хотел навестить Хагрида, но секретарши из Аврората, как глупые попугаихи с лексиконом из трех слов, раз за разом отказывали ему в посещении Азбакана. Ссылались, конечно, на очередное постановление Министерства, запрещающее навещать заключенных, осуждённых по определённым статьям. И, конечно, Хагрид попал в их число.

И поэтому не стоило удивляться, что спустя время была выпущена статья, ставшая знаменательной уже для самого Филиуса, с роскошным заголовком “Как долго это существо будет преподавать Чары нашим детям?” и его фотографией под ним. Хоть фотографию выбрали более-менее приличную, уже радует. Все эти движения вокруг его имени лишь доказывали, что скоро будет новая повестка в суд. На его собственный процесс.

Вспомнив идеально подходившее для этой ситуации выражение — “Я слишком стар для этого дерьма” — Флитвик смог грустно улыбнуться. Мысли о сопротивлении и отказе явиться в суд были бесполезны и даже вредны. Ведь могли пострадать ученики и сама школа.

Оглядев в последний раз свой родной кабинет, чьи стены давали ему приют на протяжении стольких лет, он покинул комнату. Иногда Флитвик с иронией думал, что его девизом, если бы такой существовал, была магловская поговорка “Doctrina est ignorantia lucem tenebras”*. Замок был устрашающе тих. Никто не провожал Филиуса Флитвика. Он не хотел никого видеть, не хотел терпеть чужие фальшивые сочувствие или жалость. Аппарировал он в полной тишине.

* * *

“Профессор Чар Хогвартса — опасное существо!”

“Долгие годы преподавания почти убедили всех окружающих в том, что он — безобидное создание, мимикрирующее под человека. Выступления сознательных лиц, которые пытались развеять флёр уважения и обожания вокруг этого преподавателя, долгие годы встречали неудачи. К счастью для всех нас, звериная натура крови его предков-гоблинов заставила Филиуса Флитвика показать свое истинное лицо. После ожесточённого сопротивления, благодаря аврорам, которые случайно оказались в замке, профессор был арестован.

Как всегда наша газета публикует судебный протокол этого дела”.

“Судебный протокол #88/В

31 января 2015 года.

Обвиняемый: Филиус Флитвик, полугоблин.

Обвинения: преподавание без лицензии, активное сотрудничество с нечеловеческими расами, существами и тварями, пропаганда равенства прав людей и полукровок, выступления против государственной власти.

(Напоминаем читателю, что в прошлом это известный адвокат, который защищал права известных магических существ и полукровок. — прим. ред.).

Прокурор — Алекто Кэрроу.

Адвокат — Драко Малфой.

Приговор рассматривал Высший Суд Визенгамота.

Все стороны были ознакомлены со своими правами.

Прокурор зачитал обвинения.

Обвиняемый признал свою вину.

Алекто Кэрроу вызвала свидетелей обвинения.

Свидетель (Его имя скрыто тайной судебного процесса. — прим. ред.), инспектор Министерства, сообщил суду, что Департаменту Образования неизвестно, получал ли подсудимый лицензию на право преподавания, но был принят на должность преподавателя на особых условиях директором школы".

Свидетели (Их имена скрыты тайной судебного процесса. — прим. ред.), ученики Хогвартса, подтвердили обвинения прокурора в пропаганде равенства всех перед законом. Особенно стоит отметить ересь, которая была продемонстрирована с помощью думосброса.

Подсудимый заявил, что для него все ученики были, есть и будут равны — будь то потомок магов, так называемая “чистая кровь”, или полукровки, смесь кого-либо с кем-либо, существа, оборотни, полувеликаны.

(Согласно декрету Министерства, на право обучения волшебству имеют право только человеческие расы, полукровкам отказано в этом. — прим. ред.)

Свидетель (Имя скрыто тайной судебного процесса. — прим. ред.), старший аврор, который произвёл задержание обвиняемого, сообщил суду о том, что он несколько раз предложил подсудимому сдаться и не сопротивляться, но Ф. Флитвик не подчинился законным требованиям стражей правопорядка и устроил настоящее сражение.

Адвокат не воспользовался своим правом опросить свидетелей обвинения. В свою очередь, он вызвал Минерву Макгонагалл. К сожалению, на судебный процесс она не пришла.

Алекто Кэрроу выступила с ярким выступлением против Филиуса Флитвика.

Выслушав все доказательства и свидетелей, Высший Суд постановил:

Филиус Флитвик — опасный преступник и угроза обществу.

Приговор: лишение волшебной палочки путём преломления и пожизненное заключение в Азбакан”.

* * *

Вот и знакомая мясорубка аппарации, и плеск волн за спиной, и ноги, мигом увязнувшие в мокром песке. Мешок с головы сняли, и “здание санатория” открылось Филиусу во всей красе своих серых, обтёсанных водой и ветром камней. Мрачные и молчаливые стражи порядка повели его, едва поспевающего, к воротам Азкабана. Короткий и приглушенный разговор между конвоирами и тюремщиками, передача ключей и конца цепей, в которые был закован Филиус. Его отправили куда-то на нижние этажи тюрьмы. Тяжелые цепи и постоянные тычки в спину не давали возможности особо оглядеться по сторонам, и поэтому он не сразу услышал гомерический смех, что волнами плыл между стенами коридора.

— Блядь, я дождался! — сказал чей-то хриплый голос. Молодой тюремщик, будто и не услышавший ничего, в очередной раз толкнул Филиуса, заставляя встать лицом к стене.

— Ну, что, ты рад, что теперь с нами? — под звон ключей ехидный голос будущего соседа узнавался плохо. С учетом того, насколько беспардонный и не гнушавшийся применением физической силы Флитвику попался конвоир, пришлось дождаться, пока за ним не захлопнется решётка двери камеры. Вот тогда во всём своём немытом великолепии перед ним предстал его первый подзащитный, напротив которого и поселили полугоблина. Их решетки разделяло всего несколько шагов. Не без удовольствия Флитвик развернулся и ушёл к койке. Наверное, оборотень соскучился по разговорам — в пустом-то блоке. Однако, когда нужно было говорить — Фенрир лишь матерился. Сейчас настало время для молчания у Флитвика. Да, это было мелочно, но этот эпизод немного повысил настроение полугоблину.

Кормили в Азкабане отвратительно, безвкусно и не пойми чем.

— Жри, что дают, — сказал Фенрир, когда Филиус неохотно знакомился со своим первым ужином в Азкабане. — Нехуй голодать, иначе коньки отбросишь, как сильно гордый птыц, — рассмеялся оборотень.

— Поверю слову столь опытного сидельца, — буркнул полугоблин, отодвигая от себя миску.

— О, так мы разговаривать как — помним?

Несмотря на браваду, голодовку Флитвик выдержал не очень долго.

Последующие дни были похожи один на другой и сливались между собой. Но иногда были изменения.

— О, сегодня аж пироги с ягодой. Чего это вдруг они расщедрились-то, а? — обратился Филиус к тюремщику.

— Сегодня день Свободы. День победы над Тёмным Лордом, — ответил тот, после чего развернулся и ушёл.

— Жаль, что Хагрида нет, он эти пироги очень любил, — задумчиво сказал Фенрир.

— А что с ним? — немедленно спросил Флитвик.

— Как что? — усмехнулся Фенрир. — Его просто того... — он показал движение рукой по горлу.

— Ты хочешь сказать, что его убили?

— Казнили, — спокойно поправил Фенрир. — Жрал слишком много, сказали. Не вписывался, видите ли, блядь, в нормы потребления, установленные справедливым обществом и Министерством для заключённых. Да и слишком мороки много с ним — большой, вечно начинал шуметь. Вот и допрыгался.

Филиус мог только грустно вздохнуть и мысленно попрощаться с безобидным Хагридом.

И снова навалился безликий пласт тюремных будней, которые день за днем Филиус старался как-либо разнообразить. То сочинял стихи, то делал зарядку день через день. В общем, заставлял себя заняться хоть чем-то, чтобы не поддаваться унынию, которое раньше не было ему знакомо. О Хогвартсе, кстати, он старался не вспоминать, чтобы не грустить по этому поводу, благо время шло навстречу ему, притушивая воспоминания об учениках и о школе. Иногда дни скрашивали визиты пьяных тюремщиков, приходивших поглумиться то над оборотнем, то над Флитвиком. У первого вечно допытывались, как же ему без мяса живётся, а второго пытались дразнить с матерком из-за роста и внешности. Фенрир вяло огрызался, не рискуя переходить определённую черту. Филиус был свидетелем эпизода, когда одному из тюремщиков не понравилось поведение оборотня, после чего его оглушили и совершенно по-магловски избили. Правда, скорость самоисцеления “как у собаки” явно выручала его. На Флитвика не нападали, видать, не интересна была перспектива побить маленького и слабого без магии престарелого полугоблина.

Очередное тёмное утро, казалось, должно было пойти по накатанной колее, но в неурочный час в коридоре вдалеке зазвучали многочисленные шаги. Сокамерники переглянулись между собой.

— Рано они сегодня, — отметил Филиус.

— Да, блядь, это даже интересно, — Фенрир почти любовно прильнул лицом к прутьям решётки, стремясь увидеть происходящее в дальнем конце коридора.

А шаги раздавались все ближе.

— Ша, нас сегодня убивать точно не будут, будем портить воздух дальше.

— Так вот кто, значит, вечно гадит?

— Но-но, попрошу без этих обвинений, я — честный оборотень, умею пользоваться сортиром.

— Странно, что ты этим умением не пользуешься.

И чём только не займёшься, пока ждешь появления тюремной охраны.

Первым идущих по коридору увидел Фенрир, который открыл рот, собираясь что-то сказать, но закрыл его, словно не найдя ни слова от удивления. Видимо, новоприбывший арестант был слишком неожиданным.

Зато тихий смех Флитвика разнесся по коридору Азкабана

— Какие люди. Как же это забавно. Система жрёт своих детей.

В камеру по соседству с Флитвиком вошла Алекто Кэрроу. Доматывать свой пожизненный срок ему предстояло в еще более теплой компании, чем это было раньше.

“Судебный протокол # 77/147

31 августа 2015

Обвиняемая: Алекто Кэрроу”.

Примечания.

“Exsequi fatum alicujus” — "Разделить чью-либо судьбу"

“Doctrina est ignorantia lucem tenebras” — "Ученье — свет, а неученье — тьма".