Британия наша сегодня, а завтра Вселенная вся! (джен)

— Друзья мои! — начал Волдеморт. Эйвери нервно вздрогнул: каждый раз именно с этой фразы Повелителя начинались все крупные неприятности. Вот и сейчас...

— Я понял, в чем нуждается наше движение! — вещал Лорд.

— В деньгах, — буркнул занимающийся финансами Организации Люциус Малфой. — В деньгах и еще раз в деньгах.

— Нам остро не хватает собственного гимна! Поэтому я решил провести конкурс на лучший гимн УПСов. Вы все участвуете, разумеется.

— Твою мать...— проворчал Тони.

— Я так понимаю, ты, Антонин, вызвался быть организатором? — сощурившись, многообещающе поинтересовался Лорд.

— Угу, — мрачно кивнул Долохов. — Вызвался. Мой Лорд.

— Итак, я предоставляю вам, — Лорд задумался, — три дня. Свои варианты сдадите Долохову — а ему, как организатору, я даю право просматривать промежуточные варианты и сурово карать отлынивающих.

После этого Лорд удалился, оставив сторонников уныло размышлять о новом задании.

— Может, перо заколдовать, — робко предложил Эйвери. — Прытко рифмующее?

— А что, такое бывает? — изумился Гойл. — Я только Прытко пишущие видел.

— Бывают, — равнодушно заметил Руквуд, не отрываясь от чтения очередного пергамента, который он достал сразу после отбытия Лорда. Повелитель очень не любил, когда его мудрые указания слушали без должного пиетета, и парочка профилактических Круциатусов быстро убедила всех УПСов не отвлекаться ни на что.

— Я слышал, Селестина Уорлок себе такое зачаровала, — сказал Мальсибер. — «Котел, полный горячей любви» именно так и написали.

— Так что, мы Повелителю любовные песенки будем писать? — не понял Крэбб.

— Круцио! — рявкнула Белла, направляя на него палочку, но Крэбб не зря ходил под началом Долохова и успел уйти с линии удара. От нового Круциатуса его спас Руди, который перехватил руку жены и укоризненно на нее посмотрел. — Да как ты посмел такое сказать!

— Белла, он не хотел оскорбить Повелителя, — устало вздохнул Руди. — Он просто не понял…

— Пусть сначала думает, прежде чем говорит, — прошипела Белла. — В следующий раз так легко не отделается.

— Боюсь, что думать наш дорогой соратник не способен ни до, ни после начала разговора, — язвительно сказал Снейп, — так что миссис Лестрейндж придется с этим смириться.

— А ты помолчи, полукровка, — презрительно бросила Белла. — И вообще — мы отвлеклись от темы. Повелитель дал нам задание — и мы все с честью должны будем его выполнить! Эйвери, что там с Прытко рифмующим пером?

— Я в нашей библиотеке такие чары нашел, давно… еще на седьмом курсе… — промямлил Эйвери. Пристальный взгляд Беллы его сильно нервировал. — Можно наложить на обычное Прытко пишущее перо — и оно будет рифмовать то, что вы ему скажете. Только надо четко оговаривать параметры рифмы. А то получится «палка — селедка».

— Селедка — это хорошо, — мечтательно сказал Гойл. — Моя Лизелотта так умеет селедку солить — пальчики оближешь! Не селедка — мечта! Нежная, жирная, во рту тает. И соли в меру, и специй, и костями не подавишься. У эльфов так здорово никогда не получается…

Все непроизвольно сглотнули — обычно немногословный Гойл так описал эту дракклову селедку, что Пожиратели вспомнили, что вообще-то еще не обедали. Но задание Лорда было важнее.

— Да ты у нас просто поэт, — усмехнулся Долохов. — Значит, и с гимном справишься — вон какие ты слова про селедку нашел.

— То селедка, а то гимн, — проворчал Крэбб. — Что в этом гимне вообще должно быть?

— Слово «гимн» не имеет ясной этимологии, — высказался Руквуд. — Античность связала его с глаголом ткать, понимая гимн как «сотканную песнь». В те времена всякое произнесение слов понимали метафорически как ткацкий процесс, то есть соединение слов в речевую ткань.

— Чего? — оторопел Крэбб — Мы домовики, что ли? Или бабы, что сидеть и ткать будем?

Гойл сердито пихнул приятеля локтем в бок, чтобы тот замолчал, и выжидательно уставился на Руквуда. Он прекрасно знал, что кто-нибудь сейчас ему разъяснит эту заумь — не Эйвери, так Мальсибер.

— Некоторые исследователи, — продолжал ничуть не смутившийся тем, что его прервали, Руквуд, — возводят гимн к догреческим или негреческим истокам, ссылаясь на такие слова, как дифирамб, элегия или лин, которые указывают на разные виды ритмически произносимых текстов.

Гойл потряс головой. В голове яснее не стало.

— Кроме того, мы должны различать религиозные гимны, литературные гимны, национальные или государственные гимны и, наконец, гимны корпоративные, то есть гимны, используемые различными компаниями и являющиеся составляющей частью корпоративной культуры, — все также отстраненно говорил Руквуд. — Известны также гимны революционные, военные, в честь исторических событий, героев и так далее. В нашем случае, я полагаю, применим синтез гимна революционного и корпоративного.

— Спасибо, Августус, — кивнул Тони. — Все поняли? — повернулся он к Пожирателям.

— Нет, — выразил общее мнение Крэбб — Так чего там быть-то должно, в гимне? Я вот знаю, что магглы поют «Боже, храни королеву». А нам чего петь? «Мерлин, храни Волдеморта»?

— Как вариант, — усмехнулся Тони.

— Не Волдеморта, а Темного Лорда Волдеморта, — поправила Беллатрикс.

— То есть мы должны будем написать торжественную песнь программного характера? — уточнил Эйвери.

— Упрощенно — да, — ответил Руквуд и снова уткнулся в свой пергамент.

— Все поняли? — обвел взглядом всех присутствующих Тони. — Через два дня сдаете мне получившиеся гимны.

— Чего через два-то? — возмутился Крэбб, — Милорд же три дня давал?

— А третий день на доработку, — веско сказал Тони. — Творческую. Смело, товарищи, в ногу!

— А нога-то тут причем? — проворчал Крэбб. Гойл опять дал ему тычка и спросил: — А вдвоем писать гимны можно?

— Можно, — усмехнулся Долохов. — В соавторстве.

* * *

Следующие два дня Малфой-мэнор был погружен в творческий процесс. Домовики таскали господам Пожирателям пергаменты, чернила, перья, умиротворяющий бальзам, выпивку и закуску (для Долохова). Люциус, которого фамильные традиции обязывали писать исключительно павлиньими перьями, грозился пустить на шашлык Торквемаду — камуфляжный павлин больно клюнул хозяина при попытке вырвать перо, а от домовиков вредная птица пряталась как ведьма от Инквизиции. Прытко рифмующие перья, зачарованные Эйвери, рифмовали только чистовые варианты, а черновики приходилось сочинять самим. Трэверс, пропустивший все веселье, пошел к Долохову за индивидуальным заданием — и был послан не по привычному адресу, а почему-то к Шекспиру. И что самое интересное — Трэверс пошел, вот что значит правильно замотивировать. Узнав, что Шекспир давно умер, он при помощи фамильных заклятий вызвал дух великого маггловского сочинителя и потребовал сочинить гимн — на что зловредный дух выдал ему все тот же «Боже, храни королеву»! Пожав плечами, Трэверс заменил парочку терминов и преспокойно понес получившийся шедевр Долохову, за что был нещадно изруган, приложен фамильным проклятьем чесотки и отправлен на доработку… текста. Музыку Долохов, нехорошо усмехнувшись, разрешил оставить.

Долохов, сочинявший собственный вариант, а вдобавок вынужденный еще и проверять опусы товарищей по Организации, к концу отведенного срока озверел настолько, что начал разговаривать исключительно матом, перемежая его с жалящим заклятием. Было понятно, что от применения Непростительных его удерживает только жесткая дисциплина.

Совершенно неожиданно к концу третьего дня в поместье заявился Грейбек, тоже пожелавший принять участие в конкурсе и уже принесший собственный вариант. Тони удивленно переводил взгляд с пергамента, исписанного каллиграфическим почерком, на зверообразную физиономию оборотня и не верил своим глазам.

— Фенрир, — сказал он наконец, — вот в жизни не поверю, что это ты написал.

Фенрир довольно усмехнулся.

— Нет, — сказал он, — не я. Парнишка у меня есть один, он и написал. Адъютант мой.

— Это тот, который все с шелковыми шарфиками ходит и в пальто кожаном? — удивился Долохов. — Надо же… не ожидал.

— А вы думали, мы все поголовно зверье безграмотное? — спросил Фенрир. — Ну что, переделывать ему или сгодится?

— Сгодится, — решил Тони. — Только надо будет вместо подписи псевдоним поставить.

— Зачем? — удивился Фенрир.

— Лорд так решил. Для объективности.

— Ну ладно, псевдоним так псевдоним, — Фенрир направил палочку на пергамент, и вместо его имени там появилась надпись «Белый клык».

* * *

Наконец, через три дня задание Лорда было выполнено — и Долохов с чувством выполненного долга завалился спать, наложив на дверь несколько запирающих заклятий и велев прятавшемуся у его комнаты Торквемаде разбудить его ровно в семь утра. Павлин важно кивнул головой. То, что разоравшийся павлин разбудит всех обитателей гостевого крыла, их обоих совершенно не смущало.

Лорд Волдеморт величественно опустился в кресло у камина, кивнул своим верным соратникам, позволяя занять места за столом, и внимательно посмотрел на Тони.

— Шшосс? — озвучила его вопрос Нагини, свернувшаяся у ног Повелителя.

— Все готово, милорд, — и Тони отправил к Темному Лорду серебряный поднос, на котором лежало несколько пергаментов. — Все, как вы и говорили — гимны, написанные в условиях полной анонимности. На каждом пергаменте — текст гимна и псевдоним. Победителя выберете вы, и тогда будет известно и его имя.

— Деанон, — произнес очередное непонятное слово Руквуд. Гойл только вздохнул.

Лорд повелительно протянул руку — и первый пергамент полетел к нему, разворачиваясь в процессе.

— «Боевые УПСы», — прочитал Лорд псевдоним. — Интересно, что же у нас пишут эти боевые Упсы?

Крэбб и Гойл затаили дыхание.

— Если все УПСы по городу шагают,

Маги и двери, и окна отворяют

А почему? Да потому!

Заслышав только:

Лорд Волдеморт,

Лорд Волдеморт!

Реет над нами

Череп со змеею,

Эй, кто не с нами?

Всех сейчас зароем!

Крэбб, увлекшись, начал отбивать ритм ударами по столу, но под взглядом Нагини быстро опустил голову и убрал руки в карманы. Гойл внимательно смотрел на Повелителя.

— Ну что же, неплохо, — подвел итог Темный лорд. — В целом неплохо, хотя недостаточно четко изложены идеи нашего движения. А это что у нас? — в руки Лорда влетел следующий пергамент. — «Странник по иным мирам». — Лорд поднял бровь… ну или то, что от нее осталось. — Очень интересно.

— Мерлин, храни нашего Милорда,

Долгой жизни нашему благородному Милорду,

Мерлин, храни Милорда,

Пошли ему счастья и победу…

Дальше Темный Лорд дочитывал молча, время от времени иронически хмыкая.

— Я весьма удивлен, что некоторые мои соратники не постеснялись использовать маггловский гимн. Круцио! — и упавший на пол Трэверс забился в корчах. — Фините инкантатем. Следующий!

Влетевший в руки Лорда пергамент начал стремительно увеличиваться в размерах, превращаясь в солидных размеров фолиант.

— «Маг из отдела Тайн», — прочитал Лорд и фыркнул. — Это что, роман-эпопея в семи томах? Ну-ка… вступление на сорок страниц. «Теоретическое обоснование идеи гимна Пожирателей смерти, именуемых также Вальпургиевыми рыцарями» — на сто страниц. «Некоторые аспекты эволюции идей Организации с 1955 года до лета 1997 года» на двести страниц… Изумительно. Дальше я даже читать не буду. Августус, нужно было просто написать гимн.

— Я учту, — склонил голову Руквуд.

— Так, дальше, — Лорд убрал руквудовский талмуд в сторону и взял следующий пергамент. — «Чистая кровь», — с выражением прочитал он. Белла радостно встрепенулась.

— Пусть о победах другой поет,

А я о бедах сейчас спою,

Мой Лорд видел, как гибнет его народ,

И принял тяжкую ношу свою…

Лорд дочитал до конца и посмотрел на Беллу.

— Это очень… трогательно. Но не то, что я бы хотел услышать.

Белла опустила голову. Следующий пергамент, озаглавленный «Братья», Лорд разворачивал уже с некоторым опасением. Но затем его лицо прояснилось.

— Чеканен шаг в стальном порядке строя,

Мы держим палочки, штурмовиков отряд,

От рук авроров павшие герои

Незримо с нами маршируют в ряд…

Лорд дочитал гимн в полном молчании. Белла незаметно вытерла подступившую слезу.

— Прекрасно, друзья мои. Просто прекрасно. Я вами доволен. Что там у нас дальше? «Белый клык»? — Лорд начал читать, недовольно хмурясь:

— Пусть трепещут грязнокровки день и ночь,

Ничего уже не сможет им помочь,

Если кто-нибудь из нас покинет строй,

Нам не будет туго,

Место первого займет тогда второй,

Так бывает, к сожалению, порой —

Волк прикроет друга.

— Что это? — удивленно спросил Лорд у Долохова. — Это еще откуда?

— От наших союзников, — пожал тот плечами. — Грейбек вчера принес.

— Неожиданно, — покачал головой Лорд. — Весьма неожиданно. Но для оборотней сгодится. Дальше!

Предпоследний пергамент приплыл к нему в руки. — «ЭМ»? Красноречиво… — Лорд Волдеморт быстро просмотрел запись.

— О, прекрасная Британия!

Ты чудесней всех на свете!

И тебя не перестанут

Славить взрослые и дети.

Темный Лорд тебе укажет путь

К процветанию и славе…

Темный Лорд дочитал гимн до конца и помолчал. Все остальные не смели даже громко дышать.

— Ну что же, — с сомнением произнес Темный Лорд. — Вы хотя бы постарались. Правда, идеи Организации у вас изложены несколько сумбурно. Ну что, у нас осталась последняя работа. Автор — «Боевой маг». — Повелитель начал читать, особенно выделив голосом последние строки:

— Мы все сокрушим и растопчем,

Огонь и погибель неся!

Британия наша сегодня,

А завтра — Вселенная вся!

Пожиратели уставились на Долохова. Тот ответил нечитаемым взглядом.

— Итак, — подвел итоги Повелитель. — Конкурс на лучший гимн Пожирателей смерти можно считать состоявшимся. Лучшим гимном я считаю тот, что прозвучал последним. Тони, я в тебе не сомневался. Теперь, господа, я жду от вас исполнения нашего гимна — прямо с завтрашнего утра. Все свободны, всем спасибо! — и Темный Лорд аппарировал прямо из кресла.

— Твою мать! — с чувством сказал Долохов.