Новые горизонты (джен)

Склинс шел по запутанным коридорам, недоумевая, как хумансы могут жить в этих ужасных неприспособленных помещениях. Полы скользкие, холодные, каменные… такие же каменные стены, от которых холодом несет, горящие факелы… похоже, местные разумные не так давно выбрались из пещер, и надеяться на то, что здесь отыщется работающая нуль-Т кабина или хотя бы простенький субпространственный трансивер, не приходилось. Но ведь как-то он сумел оказаться здесь после катастрофы? Сам он выбраться бы не сумел, он не воитель и не познающий… значит, спас его кто-то из местных. И Склинс страстно мечтал этого кого-то найти. Он потер основание третьего накопителя, отвечающего за усвоение и переработку новой информации, переступил на месте, выпуская когти — идти по такому полу без страховки не хотелось, и отправился на поиски. Нарисованные ненастоящие хумансы провожали его неодобрительными взглядами, а хумансы настоящие никак не соглашались контактировать. Вернее, контактировали как-то очень своеобразно: направляли на него обработанные кусочки древесины и что-то кричали. А потом, когда из этих кусочков вырывались щекотные зеленые лучи, поспешно удирали. Иногда лучи были красные или фиолетовые, но щекотались так же смешно, и Склинс начинал хихикать (да, это не очень украшает мыслящее существо, но удержаться он просто не мог!) А местные, видимо, обижались. Во всяком случае, речевой анализатор приходил именно к такому выводу. Склинс принюхался. Указатель живых объектов направлял его куда-то вниз, в глубокие подвалы с противными каменными ступеньками. Склинс тяжело вздохнул, укрепил когти и подушечки лап и стал спускаться, брезгливо поднимая хвост.

* * *

Долохов, Руди и Басти с утра мирно расположились в подвале Малфой-менора, где у Люциуса были превосходные винные погреба. Здесь каждый нашел себе напитки по вкусу — Долохов и старший Лестрейндж облюбовали бочонок старого Огденского, а Басти согревал в ладонях бокал с маггловским коньяком. Трое УПСов прекрасно проводили время, вдали от мирской суеты (мирская суета, проснувшись в дурном настроении, поругалась с мужем, деверем, зятем, некстати подвернувшимся под руку Долоховым и убралась в сад донимать несчастных домовиков), пока за их спинами не раздалось:

— Здравствуйте, меня зовут Склинс.

Долохов мгновенно швырнул Ступефай в источник звука, развернулся — и оторопел. Позади отдыхающих от скверного характера Беллатрикс стоял, почесываясь и глупо хихикая, тот самый монстр из алкогольных фантазий младшего Лестрейнджа, нарисованный в порыве дурного вдохновения. Мерзкая тварь уже неделю шастала по Малфой-менору, нарушая привычную картину мира упивающихся насмерть. Попытки решить вопрос радикально — заавадить, приложить пыточным или режущим заклятьем — результатов не принесли. Реакция жуткой твари на любое заклятье была парадоксальной — страшилище начинало хихикать или почесываться. Когда разъяренная Белла швырнула в страшилище ножом, то оно восприняло это как игру и притащило пойманный нож к ногам Беллы, виляя хвостом и тряся трехрогой башкой. Белла и трехрогий монстр развлекались так целое утро, к великому облегчению остальных обитателей малфоевского поместья. После этого попытки прибить страшилище прекратились, а Макнейр даже рискнул покормить жуткую зверюгу. Как выяснилось, к мясу она (или он?) отнеслась равнодушно, а вот предложенные яблоки слопала с большим удовольствием. Успокоившиеся насчет гастрономических пристрастий монстра УПСы оставили его в покое, но он продолжал таскаться за людьми, пристально заглядывая каждому в глаза. А теперь вот зверюга добралась до винных подвалов.

— Фу, — выдохнул Долохов, — мне уж было показалось, что кто-то чужой пришел. Голос-то незнакомый. Голос? — и он изумленно посмотрел на зверюгу. Тварь склонила трехрогую башку и сказала:

— Прошу прощения за беспокойство, уважаемый хуманс.

— Допился, — грустно констатировал Долохов. — Нормальные люди до зеленых чертей допиваются, или до розовых гиппогрифов, а я вот до говорящих монстров.

— Простите, но я не монстр, — поправил Долохова его странный собеседник. — Я Склинс.

— Хрен редьки не слаще, — ответил Долохов. И поспешно допил налитый в стакан огневиски. Выпивка слегка привела его в чувство, и он гостеприимно предложил:

— А давай выпьем?

Руди, до того молча слушающий этот сюрреалистический диалог, трансфигурировал из винной пробки широкую низкую чашу и наполнил ее огневиски. Басти, во все глаза глядящий на свое блудное творение, потряс головой, словно желая избавиться от кошмара, затем сам себя ущипнул за руку. Кошмар и не думал исчезать, напротив, сунул уродливую морду в чашу и с видимым удовольствием начал пить.

— Какой любопытный химический состав у этой жидкости, — восхитился монстр, допив последние капли.

— Повторить? — предложил Долохов.

— Не откажусь, — облизнулся монстр.

— Басти, налей Склинсу, пусть сравнит.

Басти наполнил чашу коньяком и придвинул к своему творению. Творение вылакало и вторую чашу, а затем сказало:

— Меня зовут Склинс, и я прилетел с другой планеты…

— У-у-у, — протянул Долохов. — Склинсу больше не наливать.

— Почему? — удивился Руди. — С его весом эти две чаши — как гиппогрифу ромашка.

— Гиппогрифы не едят ромашки, они плотоядны, — поправил брата Басти.

— Плотоядные ромашки? Не слыхал…

— Руди, тебе тоже хватит, а то ты уже как Крэбб с Гойлом заговорил. Так что там про другую планету? — Долохов всегда умел выделять главное.

— Я летел на своем катере и попал в… метеоритный рой. А потом… не помню, но очнулся я уже здесь.

— А разве на катере летают? Они же вроде водные… или водяные? — спросил Руди.

— Помнишь, Драко рассказывал про летающую машину Уизли? Может, и катер кто-нибудь заколдовал? — ответил ему младший брат.

— Что, тоже Уизли?

— А что, кроме него некому катер заколдовать, чтобы он летал? Я бы вот с удовольствием на таком покатался…

— То есть вы можете построить звездный катер? — обрадовался Склинс.

— Построить — вряд ли, — честно признался Басти.

— А нарисовать, как Склинса? — поинтересовался Долохов.

— Не знаю, — с сомнением протянул Басти. — Я их никогда не видел…

— Склинсов ты тоже не видел, но нарисовал же?

— Я сам это плохо помню. Я же тогда столько этой долоховской гадости выпил…

— Нежные какие, — проворчал Долохов. — Нормальная настойка, на грибочках — чего сразу гадость?

— То есть я попал сюда, потому что вы меня нарисовали? — решил уточнить Склинс.

— Так получилось, — развел руками Басти. — Извините.

— За что? — удивился Склинс. — Вы каким-то образом меня спасли. А теперь не могли бы вы помочь мне вернуться домой? Или хотя бы подать сигнал спасательной службе?

— Да я бы с радостью, но как? — Басти пожал плечами. — А как можно подать сигнал? — с любопытством спросил он.

— Нужен субпространственный трансивер, — радостно ответил Склинс. — Хотя бы самый простенький, имперской сборки. Вы не знаете, где его можно найти?

Долохов и братья Лестрейнджи озадаченно переглянулись. Названный предмет они совершенно точно нигде не встречали, не знали о его существовании и понятия не имели, где такое можно отыскать. Склинс печально вздохнул. Что-то подобное он подозревал с самого начала.

— А нуль-транспортировка на вашей планете существует? — безнадежно произнес он, и сам себе ответил: — Так я и думал…

— Может, Руквуда спросить? — предложил Басти. — Вдруг в Отделе тайн что-то про эту транспортировку знают?

— Руквуд твоего Склинса скорее на компоненты разберет, — буркнул недолюбливающий невыразимца старший Лестрейдж. — Причем под маггловским микроскопом.

— Почему под маггловским? — не понял Басти.

— Для надежности.

— Может, еще кого из наших умников спросим, Эйвери или Снейпа? — Басти было жаль опечаленного монстра. — Они могут что-нибудь дельное посоветовать…

— Ты еще к Лорду обратись, — сумрачно ответил ему Руди. — То-то он обрадуется…

Долохов, внимательно слушающий разговор братьев, сказал:

— А насчет Лорда хорошая идея, кстати. Вы представляете, какие могут открыться перспективы?

— Какие?

— Ну если собратья Склинса тоже не дураки выпить, наш Лорд просто будет счастлив! Целая планета союзников…

— Галактика, — смущенно поправил его воспрявший духом Склинс.

— Вот! Целая Галактика! И все упиваются насмерть! Какой там Дамблдор с его Орденом трезвости, вы о чем! Так что Лорд и Руквуда подключит, и наших умников запряжет, и сам за дело возьмется — а то он что-то засиделся в последнее время. Не переживай, приятель, — хлопнул он Склинса по мохнатому плечу, подальше от сложенных крыльев, — будет тебе и катер, и этот… как там его?

— Субпространственный трансивер.

— Во-во, он самый. Так что полетишь ты на звездном катере к всеобщей матери! Как посол Лорда Волдеморта.

— К всеобщей не надо, — поежился оценивший перспективу Склинс. — Я еще слишком молод. Я лучше к своей матери полечу. Она меня уже потеряла, расстраивается, наверно…

— А куда лететь-то, знаешь? — поинтересовался Руди.

— Домой, на Склинссар, разумеется.

— И где твой Склинссар?

— В системе Склинссар, конечно! — удивился монстр. — Вторая планета, это все знают.

— Мы вот не знаем. Далеко он отсюда?

— Я не знаю, — озадаченно произнес Склинс. — Я как-то не задумывался… На катере автопилот был с заданным курсом… А я после выпускного покататься решил…

— Что же вы, сопляки, все дурные-то такие? — спросил Долохов. Склинс опустил трехрогую голову и шумно засопел. — Ладно, не переживай. Посмотрим, что можно сделать. Идемте, господа. Вперед, к новым горизонтам! — и отсалютовал собравшимся бокалом с огневиски.