Маловероятное 2.4.: Зелье Пандоры (джен)

Гораций Слагхорн, загоревшийся идеей заполучить к себе в «коллекцию» Септимуса Нэша, был, пожалуй, его самым преданным поклонником. И хотя бы раз в день упрямо напоминал Северусу, что в конце недели ждет его на встрече клуба. Обычно Северус не забывал вежливо отказываться, но после рассказа Лили о Зелье Времени просто не мог не прийти.

Скамандер его в этом поддерживал. Это, пожалуй, был единственный приятный момент в их «воссоединении», в остальном же тот вёл себя так, будто никуда не пропадал: будил по утрам, отвлекал посреди уроков и считал необходимым язвительно прокомментировать любой шаг Северуса. Вдобавок, галлюцинация смертельно обиделась на отсутствие кресла, и сейчас же трансфигурировала себе такое же, но ядовито-голубого цвета. Ну а надпись на стене и вовсе стала причиной для постоянных подколок и ехидных замечаний:

— Зачем тебе еда? Ты ведь не отсюда!

— Ты что — спать собрался? Напиши на стене: «Отныне я не буду спать!» Вдруг сработает.

— Да кинь в них Круциатусом! Тебе ничего не будет — тебя здесь вообще нет. Забыл?

Но Северус на это не обращал внимания, едва находя в себе силы терпеливо ждать субботы. Услышанное о Зелье не давало ему покоя. Он проверял задания, совершал обходы, читал книги и статьи, загружая себя по максимуму, — но ему всё равно казалось, что он ждёт уже целую вечность и теряет… да-да, попусту теряет время.

В один из таких дней, охваченный жаждой сделать хоть что-нибудь, Снейп даже позвонил в боксёрскую секцию Тобиаса. Тишина, несколько гудков, за которые он уже успел понадеяться, что трубку не возьмут, а потом, через помехи, строгий голос секретарши:

— Клуб «Стальной кулак» на линии. Что вы хотели?

— Я хотел бы… — в горле запершило, Северус от неожиданности сорвался на хрип и коротко закашлялся. Но потом продолжил, уже уверенно: — Я хотел бы записаться в секцию. Желательно в вечернее время по будням. Можно это сделать?

— Сейчас посмотрю… — раздалось яростное шелестение бумаг. — Профессионал, любитель, новичок?

— Новичок.

— Вес?

— Около ста семидесяти фунтов.

— Сожалею, на этой неделе всё занято. Вторник следующей подойдёт? В шесть тридцать вечера.

— Подойдёт, — рассеяно пробормотал Снейп. С аппарацией всё подойдёт. — На этой неделе точно не выйдет?

— Нет, сожалею, сэр. Но я вас записываю? Будьте добры, как ваши фамилия, имя?

— С… Нэш, Септимус Нэш.

— До встречи, мистер Нэш.

И она повесила трубку. До вечеринки Слагхорна оставалось двое с половиной суток. До встречи с отцом — чуть меньше недели. Снейп положил трубку на рычаг и с силой провёл руками по лицу. «Я. Просто. Теряю. Здесь. Время».

— Чем больше ты этого хочешь, тем дольше тебе приходится ждать. Или ты на самом деле не так уж этого хочешь… — Скамандер сидел прямо на покрытом ковром полу в учительской, скрестив ноги по-турецки. — Из-за своей Эванс, например. Или, может, тебя просто пытаются запутать?

«Кто?»

— Как кто? Ты сам. Бредишь-то ты…

— Ах, уже брежу? — Северус презрительно приподнял бровь. — А кто мне говорил, что это всё, — он сделал обобщающий жест рукой, — настоящее?

— Надо рассматривать все возможности, — невозмутимо отозвался Скамандер. В одной руке у него появилась чашка чая, в другой — огромный пончик в шоколадной глазури. Он замер на пару секунд, эдакой кулинарной вариацией Будды, медитирующего в позе лотоса, а потом жадно вгрызся в политое шоколадом кольцо. Сквозь чавканье до Снейпа неразборчиво донеслось.— Знаешь, эта твоя идея встретиться с отцом… И Дамблдор. И Лили, — он расправился с пончиком и запил его чаем. — «Всех простить и у всех попросить прощения, там, где река мертвецов замедляет течение».

— Заткнись, — оборвал его Снейп. — Это не посмертие. И, кстати, я вовсе не собираюсь прощать отца. Я хочу вправить ему мозги. Такого варианта в твоих погребальных песенках не было?

Скамандер только коротко зааплодировал. Но больше ничего не сказал. А Северусу и не надо было, чтобы он говорил. Он ещё раз вернулся мыслями к Зелью Времени. Ему казалось, что он наконец-то нащупал какую-то тонкую нить и вот-вот по ней выберется из этого лабиринта.

* * *

На встречу к Слагхорну он пошел один. Сперва ему хотелось пригласить с собой Поппи. С ней он накануне в пятницу до полуночи обсуждал свойства змеиного яда, на основе которого варились зелья красоты. На вечере, где Гораций будет подавать его, как сазана на блюде, а юные волшебницы — сверлить двусмысленными взглядами… Что бы действительно не помешало Северусу, так это хороший друг. Окунуться в этот детский сад одному, да ещё не на уроке, где малолетних негодяев отделяли от учителя правила и регламент, а «в свободной обстановке»… Снейпу становилось тошно, когда он начинал думать об этом. А Поппи… она была взрослой, рациональной и умной. С ней бы он чувствовал себя спокойнее.

И всё-таки Северус отказался от этой идеи. Потому что… Хогвартс живёт слухами. Что если все решат, что это свидание, что между ними «что-то есть»? Раньше он бы и не подумал о такой глупости, но, познакомившись поближе — через анонимные письма — с насквозь абсурдным миром девичьих фантазий, начал понимать, что мыслить они способны только в одном направлении. Так подставлять Поппи — даже если она была всего лишь иллюзией в его голове — Снейп не собирался. Тем более, что эта версия мадам Помфри была ну очень уж застенчивой…

Северус до сих пор не мог забыть, как в больничное крыло буквально влетел излучавший пафос волшебник и прямо с порога принялся громогласно заявлять, что таких врачей, как Поппи, нельзя и на арбалетный выстрел подпускать к детям. Позднее выяснилось, что его сын, учившийся на втором курсе, подхватил где-то незаразный вариант драконьей оспы. Помфри вылечила мальчика, однако побочное действие микстуры состояло в том, что его волосы из чёрных превратились в белые. И вот теперь папаша, задетый, видимо, шутками своих знакомых о «странном цвете волос наследника», нашёл, наконец, «козла отпущения». Снейп, бывший в тот вечер в Больничном крыле, вначале просто смотрел на нахального визитёра с удивлением, ожидая, что Поппи вот-вот даст ему отповедь, которую тот запомнит надолго. Но когда увидел, что та только смущённо потупилась и даже начала бормотать что-то извинительное…

— Ваш сын почти две недели пил какие-то травки, скрывал свою болезнь и мог заразить за это время пол-Хогвартса.

Визитёр даже вздрогнул — Северуса, примостившегося в углу комнаты с книгой и чашкой чая, он заметил только сейчас. А тот продолжил говорить, отложив чтение и поднимаясь во весь рост:

— И если, когда у него случился приступ, и его доставили в тяжёлом состоянии в Больничное крыло, его и спасли, то только благодаря быстроте и чёткости реакций мадам Помфри, применившей редкое и, кстати, весьма дорогое средство. Для сравнения, врачи в Мунго использовали бы зелье подешевле. И ваш сын сегодня не ходил бы на уроки, а лежал в гробу. Впрочем, его причёска, конечно же, была бы безупречна.

Волшебник на какое-то время потерял дар речи, так и оставшись стоять с открытым ртом. Потом он резко развернулся и стремительно покинул Больничное крыло, кинув на прощание что-то вроде: «Что вы себе позволяете!» — но негромко и как-то скомкано. Помфри посмотрела на Снейпа с восхищением и лёгким испугом.

— У мальчика была незаразная форма, — тихо прошелестела она.

Пойманный на лёгком преувеличении, Снейп неожиданно для себя почти смутился:

— Зато его отец поостережётся жаловаться куда-то ещё.

— Вы так уверены, что он в этом не разбирается? — осторожно заметила Помфри, слегка улыбаясь.

— Разумеется. И не только в этом, — отрезал Снейп. — Вообще ни в чём. Чванливыми и скандальными бывают только дилетанты. Профессионалы — слишком занятые люди, чтобы заниматься подобной ерундой. Вы… — он внимательно посмотрел на неё, желая, чтобы эти слова буквально впечатались в её сознание. — Вы профессионал, и ничто не должно мешать вашей работе. И если кому-то обращение при этом покажется «грубым»… Что же, это их проблемы.

Так что на вечеринку Северус отправился в гордом одиночестве — если не считать вездесущего и неугомонного Скамандера. Вместе им предстояло окунуться в кошмар вечера с головой — и выйти из него не раньше, чем удастся свести знакомство с загадочной «Дорой».

Впопыхах Северус забыл спросить у Лили, кого та имела в виду. Имя казалось сокращённым. А полностью? Доротея? Адора? Снейп имел все основания подозревать, что с его «удачей» это могла быть только Пандора Виллин, староста Рейвенкло и, так сказать, будущая тёща его галлюцинации. Конечно, Северус мог бы подойти к Лили или к самой Пандоре до субботы — и спросить напрямую. Но лишний раз встречаться с Эванс вне уроков Снейп опасался, что же до Пандоры, то их первое знакомство в учительской вышло настолько скомканным и нелепым, что, сморозь Снейп теперь ещё какую-нибудь глупость — и не видать ему сведений о Зелье. Нет, безопаснее было всё же поговорить с Пандорой при посредничестве Лили… А это означало, что придётся терпеть.

Вечер превзошёл самые худшие опасения. В уютной гостиной, рассевшись в креслах и на диванах вокруг большого низкого стола, Снейпа ожидали человек десять. И среди них не было ни одного юноши. Это можно было бы назвать «девичником», если бы не Слагхорн, который в своей бархатной темно-синей мантии напоминал падишаха в окружении наложниц.

Впрочем, «наложницы» были ведьмами, и это меняло сразу и всё. Появившегося Нэша встретил цепкий блеск глаз и улыбки, которые были, разумеется, широкими, белозубыми и даже радостными — но какими-то неуловимо агрессивными. Снейп почувствовал, будто его осмотрели со всех сторон, оценили, и остались довольны увиденным. Только вот это «довольство» означало, что всё только начинается.

Положение было настолько отчаянным, что Северус даже мимолётно пожалел, что Скамандера кроме него никто не видит. Глядишь и перетянул бы на себя хотя бы часть этого навязчивого внимания… Сам же Скамандер, войдя следом, только присвистнул.

— Зря не привел с собой команду поддержки, — заметил он, засовывая руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок и обратно. — Эти голодные пираньи тебя сейчас сожрут!

«Подавятся. А вот Поппи точно бы сожрали. Не сейчас, так потом…»

— Да ты просто рыцарь… Рад, что ты так в себе уверен. Если что, я буду помнить о тебе только хорошее, — и он расплылся в самой неприятной и двусмысленной усмешке из возможных.

«Надо просто быстрее поговорить с этой «Дорой», расспросить о зелье и свалить!» — решил Северус, только сделать это оказалось сложнее, чем он предполагал. Торопиться на вечеринках Слагхорна было приблизительно так же легко, как бежать стометровку по колено в киселе. Гораций расходился в дифирамбах, расписывая в красках сперва самого Нэша, а затем уже остальных присутствующих. Ни единой «Доры» среди них не было, и если Северус и выдержал этот бесконечный поток патоки, щедро сдабривавшей самолюбие каждого, то только потому, что Скамандер комментировал каждое слово. Причём так, что Снейп разрывался между желанием расхохотаться в голос (что было для него совсем нетипично, разве что списать эту недоистерику на взвинченные нервы) — или придушить негодяя (что было гораздо более объяснимо, но, к сожалению, невозможно).

Вдобавок ко всему, его посадили прямо напротив Лили (она улыбнулась ему и кивнула — как показалось Снейпу, с особым значением). Между ними стояла только огромная низкая ваза с засахаренными фруктами. Слагхорн всё говорил и говорил, а Лили периодически бросала на «Нэша» быстрые взгляды. Снейп понимал, что должен что-то сказать («Хотя бы поздороваться!»), но язык грозил прилипнуть к гортани совсем как в далёкие юношеские годы. Поэтому, прекрасно понимая, что альтернативой этому было нести чепуху и путаться в словах («И ощущать себя извращенцем, западающим на малолеток»), — Северус предпочёл молчание.

Когда его терпение уже стремительно подходило к концу, а случилось это гораздо раньше, чем он сам мог от себя ожидать, открылась дверь, и в комнату вошла расстроенная девушка, в которой Снейп — уже вполне предсказуемо — узнал Пандору Виллин.

Слагхорн на время оборвал поток своего красноречия, моментально переключившись на новую цель:

— А вот, профессор Нэш, и наша будущая учёная! Мисс Виллин. Пандора Виллин, староста, отличница и светлая голова во всех смыслах этого слова, — радостно и как-то избыточно представил её он.

— Добрый вечер, — равнодушно поддержала его Пандора, скользнув по Нэшу безразличным взглядом.

Кажется, в эту минуту она вообще плохо понимала, где находится и что происходит. А Северус невольно поймал себя на мысли, насколько приятен ему этот на сто процентов незаинтересованный взгляд после всего, что он испытал за этот час. Впрочем, он знал подобное погружённое в себя состояние и мог бы поспорить на небольшую сумму (если бы был азартен, разумеется), что у Пандоры только что не получился какой-то эксперимент, и теперь она раз за разом прокручивала в голове последовательность своих действий, пытаясь обнаружить ошибку.

— Вы даже не подозреваете, насколько у неё острый ум! — Гораций между тем продолжал. — Такие смелые идеи! Необычные решения. Несмотря на юный возраст Пандоры, её зелья уже весьма амбициозны!

— Зелья не люди. Они не могут быть «амбициозными», — машинально поправил Снейп, давая выход скопившемуся за вечер раздражению.

Лили помахала рукой, привлекая внимание, и Пандора, рассеяно кивнув ей, опустилась на диван рядом, очутившись прямо перед Снейпом. Глядя на Пандору, он упрямо видел Луну. Только вот Луна никогда не выглядела такой собранной и… нормальной? В простой рабочей мантии, с волосами, туго собранными в пучок… Нет, Пандора скорее уж походила на сестру-близняшку Луны. Вот её Снейп бы пригласил преподавать в Хогвартс без всяких вопросов.

Лили уже набрала в лёгкие воздуха, чтобы ещё раз представить Пандору Северусу и попытаться завязать общий разговор, но Пандора неожиданно включилась в беседу первой.

— Вы так думаете? Что зелья не могут быть амбициозными? — она отпила из своего бокала и откинулась на спинку с видом человека, который впервые за долгое время позволил себе расслабиться.

— Разумеется, — усмехнулся Снейп. — Чего не скажешь об их изготовителях.

— «Изготовителях»… — Пандора поморщилась. — Я предпочитаю слово «авторы».

И вроде бы ничего особенного она не сказала. Однако в усталом тоне пробилась требовательная и резкая нотка. Снейп с удивлением понял, что Пандора отчитывала его за недостаточное почтение к зельеварению! От этой готовности моментально заподозрить в другом идейного противника так и разило колючей беспомощностью подростка, выбравшего специализацию по сложному, но отнюдь не самому популярному из школьных предметов. Но не только. Что-то подсказывало Северусу, что Пандора и правда относилась к зельеварению серьёзно. Она верила в предмет и делала всё, что было в её силах, чтобы разобраться в этой науке до конца. Как же редко доводилось Снейпу видеть таких школьников! Поэтому, а ещё потому, что он пришёл сюда в поисках информации, а не истины, Северус вместо того, чтобы умерить пафос Пандоры, неожиданно поддержал её:

— Согласен. Но, заметьте, большинство зельеваров просто следуют инструкциям. Нарушать их и придумывать новое, создавать из простых ингредиентов нечто иное, способны лишь единицы.

— Вы говорите, прямо как Северус, — неожиданно вмешалась в разговор Лили.

Как ни привык Снейп называться Септимусом Нэшем, но собственное имя из чужих уст по-прежнему иногда сбивало его с настроя. Вот и сейчас он замолчал, на краткий миг потеряв нить разговора. Пандора же при имени «Северус» еле заметно усмехнулась, прикрывая улыбку бокалом. «Неудивительно, я же считал её исследования полным бредом», — вспомнил Снейп. А ещё вспомнил, что Лили только что сделала какое-то замечание… Ах да, он отзывался о зельях в тех же выражениях. Кажется, Лили это удивляло. Напрасно, напрасно.

— Возможно, он просто прав, — пожал плечами профессор Нэш, и успел ухватить промелькнувшее на лице Лили выражение смущения.

«Почему она не замечает очевидного — что мы не так уж и сильно отличаемся?» Этот простой вопрос почему-то его слегка расстроил, и Снейп поспешил вернуться к разговору с Пандорой. А та, тем временем, что-то явно решив для себя, достала из сумки какие-то свитки.

— Вы ведь автор «Диалектического подхода к зельеварению»? — полувопросительно-полуутвердительно начала она. — Когда я узнала, что вы будете читать ЗоТИ, то подумала — может, однофамилец, или я что-то перепутала…

— Это я, — подтвердил Снейп, помнивший трактат только урывками, и отчаянно понадеялся, что к тонким моментам, которые требовалось перечитать, Пандора сейчас не перейдёт. — А вы просто интересуетесь или что-то хотите уточнить?

Он кивком указал на пергаменты, которые она сжимала в руках.

— Знаете, мне кажется, вы тот, кто мог бы мне помочь, — Пандора, развернула один из листов. — В вашей работе есть глава, посвящённая зельям, одновременно наделённым противоположными свойствами… Простые компоненты и простые заклинания дают на выходе эффект частично раздельный, но в то же время и кумулятивный. Впрочем, — оборвала она себя, — что я вам рассказываю вашу же книгу! Одним словом, в моем Зелье именно такие ингредиенты. И мне кажется, что я упускаю что-то крайне важное. Да что там «кажется» — зелье попросту не действует, хотя должно: я много раз перепроверяла расчёты.

— Что ж, попробуем. Каковы исходные вещества?

Снейп весь обратился в слух, не в силах поверить, что наконец-то получит то, ради чего терпел кошмарную вечеринку Слагхорна. Но Пандора только еле заметно закусила губу и первый раз за всё время их беседы занервничала. Положила ладонь сверху на стопку свитков, словно охраняя, а потом тихо произнесла себе под нос:

— Я не могу вам сказать. Это тайна.

Просто изумительно! Сколько мыслей в этот момент крутилось в голове Снейпа… Самой приличной из них была та, что сравнивала поведение Пандоры со стыдливой девственницей, в последней момент передумавшей от этой самой девственности избавиться. Будь она его ученицей в его времени, он бы ни в чём себя не сдерживал. Но профессор Нэш, к великому сожалению, не грубил юным леди.

«Она просто боится за своё первое изобретение. Значит, у неё, видимо, их не так уж и много. Может быть, это даже первый раз, когда она набрела на что-то стоящее», — подумал он, возвращаясь мыслями к себе в её возрасте. Нет, не в её, гораздо младше — к её возрасту у него уже были другие мечты и другие проблемы. Но всё-таки. Поэтому Снейп усилием воли заставил себя говорить спокойно, хоть и слегка насмешливо:

— И как вы хотите, чтобы я помог вам, не зная вводных данных?

Она смущённо передёрнула плечами:

— Вы можете подсказать, по каким правилам подбирать финальное заклинание. Для этого знать данные не нужно.

«Ага. Это приблизительно как зайти на склад с артефактами и засадить в ближайший ящик Бомбардой, в надежде, что ничего плохого не произойдёт…»

— Но ведь эти компоненты не единственные, — заметил Снейп, изо всех сил концентрируясь на том, чтобы удержаться в образе мягкосердечного маглорождённого преподавателя, всегда готового прийти студентам на помощь. — Наверняка, есть какие-то ещё. Сдерживающие. Усиливающие. Связующие…

— Есть, — неохотно, как партизан на допросе, призналась Пандора. — Но их мало. Всего три.

В мысли Северуса закралось страшное подозрение, что над ним попросту издеваются. Да, эта девушка выглядела и вела себя серьёзно, но… Она же будущая жена Ксенофилиуса Лавгуда! Кто знает, может она тоже «с приветом», только тихая? И все это знают (включая Лили и его собственную молодую версию), только один «профессор Нэш» повёлся, как идиот, из-за одного удачно прозвучавшего слова: «Время». Внезапно ему расхотелось играть по правилам.

— Для такого амбициозного зелья, к которому ингредиентом выступает заклинание, всего пять компонентов? — каждое слово падало, как кирка, впивающаяся в мягкий песчаник. Сейчас он вытрясет из неё всё. — Этого мало. Вы что-то упускаете из виду.

Пандора опешила, но всё-таки нашла в себе силы огрызнуться:

— Ничего я не упускаю! Я перепроверила расчёты много раз. Их всего пять: два главных и три связывающих.

— Мисс, — холодно заметил Северус, приподнимая бровь. — Если у вас все в полном порядке, то почему вы нуждаетесь в консультации?

Пандора рвано выдохнула. На мгновение задумалась. И сдалась.

— Простите, сэр, — устало произнесла она. — Я надеюсь, вы извините мне мою грубость — у меня только что не получился очередной эксперимент. Как я уже говорила, зелье не действует. Так что вы правы: я что-то упускаю.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Северус и только сейчас заметил, что они по-прежнему за столом на вечеринке. Вокруг них стоял гул общающихся между собой людей. Молчали только Лили, явно ошарашенная только что состоявшейся словесной дуэлью, и Скамандер, с неподдельным интересом рассматривавший Пандору.

«Интересно, а это он копирует сейчас мой взгляд или настоящий Скамандер смотрел бы на неё точно также?» — подумал Северус, отпивая из только что появившейся перед ним кружки чай. Видно кто-то из присутствующих всё же заметил, что он не пьет вино. Или домовики подсуетились.

Вернув себе статус-кво и показав, на чьих условиях будет вестись беседа, Снейп теперь размышлял, стоит ли додавливать Пандору или всё-таки поиграть в «доброго волшебника».

— Давайте так, мисс Виллин, — произнес он через несколько секунд раздумий. — Вы опишите мне действие двух главных компонентов. Дадите мне… Хм… Три дня. А потом мы с вами обсудим выводы, к которым я приду.

Пандора явно приободрилась и с энтузиазмом закивала головой:

— Да, это можно, сэр. Первый — сильнейший галлюциноген животного происхождения. Отравленный им человек думает, что все его мечты сбылись. Второе вещество, наоборот, усиливает восприятие реальности. Очень болезненно усиливает. В больших дозах помогает справиться с проклятиями сродни «Взору Медузы».

— То есть может вывести из оцепенения?

— Да.

— Прекрасно. Обсудим это через три дня, мисс Виллин. Я сам свяжусь с вами, — Северус поднялся: должно быть слишком резко, потому что разговоры вдруг стихли. — Всего доброго, профессор Слагхорн. Спасибо, это был чудесный вечер, — кивнул он и поспешил к себе, игнорируя разочарованные взгляды окружающих.

Скамандер едва ли не трусцой последовал за ним. Нагнав Северуса на повороте, он картинно приложил руку к груди, словно никак не мог отдышаться.

— Неплохо ты отшил свою рыжую, — прокомментировал он, многозначительно качая головой. — Не удивлюсь, если их дружбе с Пандорой теперь настанет конец!

«Что ты такое говоришь?..» — начал было Снейп и осёкся. Да, он действительно слишком боялся с ней заговорить на какую-то тему, кроме учёбы. А потом, когда появилась Пандора… Он игнорировал Лили весь вечер, не дал ей и слова вставить, слишком увлечённый поисками, чтобы обращать на такие мелочи внимание. А когда уходил, даже не попрощался… На какое-то мгновение Снейп почувствовал укол вины. Но её почти сразу вытеснила смесь злости и странной решимости.

«Впрочем, это и к лучшему», — мрачно подумал он, ещё больше ускоряя шаг. Он перестал прятаться под маской «Нэша» совсем ненадолго, а Лили уже наградила его испуганным взглядом! Чтобы отвлечься от этой неуловимо неуютной мысли, Снейп погрузился в размышления о Зелье Времени.

Он еще не успел дойти до своей комнаты, как уже точно знал, о каких веществах шла речь. Галлюциноген, дарящий такое ощущение мог использоваться только для охоты. И животное, которое его вырабатывает, должно быть достаточно большим. Так что это — яд мантикоры. Со вторым компонентом было чуть сложнее — отрезвляющих веществ в мире хватало. Но, с другой стороны, вряд ли искомый компонент относится к сверхредким. Гораздо логичнее предположить, что его можно добыть на территории школы… Значит, мандрагора. Но что именно? Вытяжка из корня? Семена? Стебли?

Впрочем, это были уже технические детали. Северус просто сделает расчёт для трёх вариантов: не так уж и много по сравнению с задачами, которые ему приходилось решать в «своём» времени…

* * *

Вот теперь ему действительно было чем занять себя. Каждую свободную минуту он тратил на подбор нужных ингредиентов и составление таблиц сочетаемости. При этом учитывал способы обработки ингредиентов, погрешности, лунные циклы… — даже пол и возраст мага. Не то, чтобы это часто требовалось, но некоторые особенные зелья без этого не обходились.

Скамандер помогал. По крайней мере, не отвлекал, не язвил, не комментировал само зелье… Он просто внимательно следил за действиями Северуса и иногда давал действительно полезные подсказки. Правда, обычно галлюцинация подсказывала то, что в следующую секунду Северус мог понять сам. Но это только служило дополнительным подтверждением теории Северуса о том, что Скамандер — полностью игра его воображения. Это успокаивало.

Три дня пролетели незаметно, оставив после себя то, что можно было назвать почти готовым рецептом. Основа — яд мантикоры и сок стеблей мандрагоры. Три другие ингредиента — сушёные листья крапивы (дополняли мандрагору), слизь флоббер-червя (увеличивала остроту действия яда), и сок ягод шиповника (связующее звено). Связующее звено с шестым последним компонентом! Снейп несколько раз перепроверил расчёты, но компонентов упорно оказывалось шесть. Даже сам принцип их смешения указывал на образование шестиугольного кольца взаимодействия. Почти классическое кольцо, как в работах Г.Кимы. Отсутствующий компонент буквально зиял в структуре зелья, будто вырванный зуб. Оставалось только удивляться, как Пандора его не заметила…

«Впрочем, принцип Кимы открыли только в середине восьмидесятых, — оборвал себя Снейп, — а без этого догадаться сложно. Надо знать, куда смотреть». Он повертел схему так и эдак, и, не придя к какому-либо решению, переключился на частные детали. Вариться зелье должно было на простой воде, но в хрустальном котле. Храниться — в посуде без чар.

В этом он был твёрдо уверен. А ещё…

— Проклятье! — выругался Снейп, отшвыривая перо и зарываясь пальцами в волосы.

— Что, не получается? — почти участливо поинтересовался Скамандер, присаживаясь на край его стола.

Снейп в ответ только глухо зарычал.

— Получается, — наконец, выдавил он. — В том-то и проблема. По-лу-ча-ет-ся. Это проклятое зелье действительно может работать. Ещё немного и я выделю окончательную формулу.

— И… — осторожно, словно боясь спугнуть, продолжил Скамандер. — В чём тогда проблема?

Снейп провёл ладонями по лицу, слегка нажимая пальцами на уставшие глазные яблоки. И глубоко вздохнул.

— Всю жизнь, — начал он медленно и негромко, — всю жизнь я был абсолютно уверен, что путешествие во времени невозможно, кроме как с помощью хроноворота. Что оно медленное. Неудобное. Ограниченное. И одностороннее. И вот теперь появляется это. Если Пандора описала такое зелье… Если Луна применила его… А она применила! Я помню запах, помню ощущения перед перемещением — всё совпадает с предполагаемыми симптомами. Драккл!

…— То ты действительно оказался в прошлом, — наконец-то понял его мысль Скамандер. Его лицо расплылось в широкой и невероятно довольной, почти сладкой улыбке. — Как я и говорил. Но подожди… — он нахмурился, — если ты всё это время не верил, зачем ты вообще ввязался в историю с зельем? И с Реддлом? И во всё остальное?

— Потому что я надеялся, что это ключ! — прервал его Снейп, резко вскакивая из-за светлого орехового бюро. Он плашмя ударил ладонями по столешнице и опёрся на неё, тяжело дыша. Голова слегка кружилась, в виске стучало. Северус чувствовал себя больным. — Что это просто подсказка, кодовый фрагмент галлюцинации, который позволит понять… — он сглотнул и попробовал говорить тише, — понять, чем опоила меня эта сумасшедшая фея, твоя жена. И узнать, как вывести вещество из организма, чтобы очнуться. Очнуться там. Я всё ещё…. — он постучал пальцем по виску, — всё ещё хозяин этого. Я могу изменить свой метаболизм. Могу впасть в кому или выйти из неё, активизировать или уменьшить активность любого участка мозга, управлять работой гормонов… Всё, что мне надо — знать, куда именно направить усилие. Но я, драккл подери, действительно нахожусь в тысяча. Девятьсот. Семьдесят. Пятом. Году!!!

Он скосил глаза на Скамандера, явно собиравшегося что-то сказать. И тихо хрипло пробормотал, то ли постепенно успокаиваясь, то ли просто плавно погружаясь в совсем уж запредельное отчаяние:

— Уйди. Пожалуйста, просто сгинь на время и оставь меня одного.